Блюз ночного дождя

Анна Антонова

Они полгода проучились в одном классе, не замечая друг друга. А потом была вечеринка, на которой Антон сказал, что она не такая, как все… Он очень красиво ухаживал, и Аля, конечно, не устояла – влюбилась без оглядки. Но почему, поняв это, Антон сразу к ней охладел? Неужели все было неправдой с самого начала? И что теперь делать с никому не нужной любовью? Аля решила убедить парня, что нельзя играть чужими чувствами…

Глава 2

Дом на сцене

О переходе к практике Иосиф Петрович щедро объявил за целую неделю, но готовиться Аля начала сразу, как только пришла домой. Стулья у них в каморке за сценой есть, значит, можно покрывало взять и диван сделать, стол тоже, то есть парта, но ничего, если постелить скатерть и вот эту вазочку поставить, вполне симпатично получится…

— Куда это ты собираешься? — удивилась заглянувшая в комнату мама.

— Выношу вещи, — сообщила Аля, процитировав недавно прочитанные «Двенадцать стульев».

— Нет, не выносите, — отозвалась мама фразой оттуда же.

— Нет, выношу, — со вздохом подтвердила Аля и перешла на нормальный язык: — Нам этюд задали с максимально реалистичной обстановкой, и я думаю, из чего бы на сцене комнату соорудить.

— Лампу настольную возьми, — сориентировалась мама. — Карлсона своего любимого…

— И на самосвале в колледж поеду? — остановила полет ее фантазии Аля.

— Да, правда… А вы с ребятами договоритесь и принесите каждый по несколько предметов, — тут же придумала мама. — Будете их компоновать.

— И у всех одна и та же комната? — с сомнением протянула Аля. — Да и вряд ли что-то получится…

Она прикинула, как подходит, например, к Антону и договаривается: он приносит из дома скатерть, а она — покрывало…

— Нет, — постановила она. — Рассчитывать стоит только на себя.

В день следующей режиссуры Аля явилась в колледж с огромным баулом. Вначале она попыталась запихать все, что приготовила для этюда, в пакет, но реквизита оказалось слишком много, и пришлось вытаскивать из-за шкафа большую дорожную сумку.

Подходя к колледжу, Аля волновалась, что ее засмеют, но одноклассники тоже явились навьюченные, как верблюды в караване.

Занавес работал плохо, поэтому им пользовались только во время выступлений. Просто так кантовать хрупкую конструкцию категорически не рекомендовалось, и устройство «комнаты» протекало на глазах заинтересованной публики.

— Покрывало сюда, на стулья, — распоряжалась Аля. — Это диван будет. Да нет, вазу на стол, а не на пол!

Помогавший ей Славик пожал плечами и послушно переставил вазу на стол. Аля огляделась — несмотря на все усилия и целую сумку барахла, на комнату сцена походила мало. Однако деваться было некуда, и она пошла в каморку переодеваться — для ее этюда требовался не только реквизит, но и костюм.

— Скажете, когда будете готовы, — скомандовал из зала Иосиф Петрович, церемонно обращавшийся к ученикам на «вы».

Аля переоделась в халат и тапочки, растрепала волосы и срывающимся голосом крикнула:

— Я готова!

В зале раздались смешки, и она почувствовала себя так, словно собралась выйти из-за кулис голой. Но медлить было нельзя, и она решительно выступила на сцену. Взяла со стола градусник, сунула под мышку и уселась на диван, неловко взяв журнал одной рукой. Пролистав его, она вытащила градусник, посмотрела температуру, встряхнула, убрала в футляр и подошла к столу. Там она налила воду из графина в стакан, закинула в рот витаминку из флакончика, запила, опустилась обратно на диван и запаниковала: все, что запланировала, она переделала, а препод не «звонил» и не «звонил».

В зале тем временем раздалось какое-то шуршание, невнятные голоса, а Петрович вдруг сказал:

— Звонок. Еще звонок.

Аля встрепенулась, подскочила к телефону и ответила:

— Алло. Привет! Да, заболела. Да уже ничего. Навестить? А заразиться не боишься?

В зале раздался мерзкий смешок. Аля совсем растерялась и кое-как закончила «разговор»:

— Адрес помнишь? Хорошо, жду!

Нажав на «отбой», она заметалась по «комнате», прибирая немногочисленные разбросанные вещи, а потом схватилась за косметику и зеркало, начав приводить себя в порядок. И тогда Иосиф Петрович наконец-то сказал:

— Стоп!

— Я же просил звукооператоров подготовить оснащение для телефонного звонка, — первым делом недовольно заявил он. — Где оно?

Повисло позорное молчание.

— Может, мобильником попробовать? — наконец робко предложила Ленка.

Немедленно попробовали, но звонок оказался слишком тихим для большого зала — на сцене его было совершенно не слышно.

Удивительное дело, подумала Аля, которая продолжала сидеть на сцене в халате и тапках, не зная, идти ей переодеваться или ждать вердикта в «костюме». В каникулы она ходила в театр, где и зал не в пример больше, и зрителей тоже, а звонки мобильников были, как на грех, прекрасно слышны, хотя перед началом их настоятельно просили выключить.

— Ладно, — подытожил препод. — Сегодня обойдемся так, но чтобы к следующему уроку все работало! А сейчас обсуждаем этюд.

Тут же поднялось несколько рук, но он продолжил:

— Одно правило: не ругать. Видеть и отмечать только хорошее.

Руки сразу опустились.

— Ну же, — подбодрил Иосиф Петрович. — Кто хочет высказаться?

Никто не хотел, поэтому он посмотрел в журнал и сказал:

— Павлищев Василий.

Аля чуть не взвыла — ну почему, почему он спросил именно Ваську?

— Ну, это… Хороший этюд, — промямлил Васька. — Обстановка хорошо создана, действия хорошо продуманы…

— А событие? — перебил его препод.

— Событие? — сбился с мысли Васька. — Хорошее событие… — заклинило его.

— Но как оно изменило ход этюда? — не унимался тот.

— Она прибираться начала и прихорашиваться…

— Ряд физических действий, которые нельзя имитировать, должен привести к событию — звонку в нашем случае, — пояснил Иосиф Петрович. — Этюд выстраивается только до него, иначе это уже пьеса. Так вот перед нами была именно пьеса. Довольно слабые неубедительные действия, а событие — звонок — оказалось банальным и ничего не меняющим в состоянии героини. Вы поймите: на сцене событие чем хуже, тем лучше, тем его интереснее играть! А здесь сплошные розовые сопли.

Аля сидела на сцене как оплеванная и мечтала побыстрее оттуда убраться. Иосиф Петрович, словно прочитав ее мысли, махнул рукой:

— Следующий!

Она с облегчением скрылась в кладовке и начала переодеваться. На сцене тем временем уже вовсю шуровал Васька. Выйдя в зал, Аля прошла на самый верх и уселась в последнем ряду. Разговаривать ни с кем не хотелось, настроение было ни к черту — а какое еще может быть настроение, если тебя только что публично размазали по стенке? Однако, взглянув на сцену, Аля против воли заинтересовалась: несмотря на другие предметы, комнату Васька организовал по ее образцу. Ну правильно — со столом и несколькими стульями Зимний дворец не построишь!

Вася вышел из-за кулис с поводком в руке и искал куда-то спрятавшуюся собаку, пока Петрович не сказал: «Стоп!» — даже до звонка дело не дошло. Потом его сменил Антон, который соригинальничал: из тех же стола и стульев соорудил уголок кафе. Он якобы ждал девушку, а она позвонила и предупредила, что не придет, но и этот звонок, как выяснилось, не являлся событием и не менял состояние героя.

Парни не сговариваясь поднялись к Але в последний ряд. От ее уныния к тому моменту не осталось и следа, наоборот, напало истерическое веселье.

— Полку двоечников прибыло! — приветствовала она Антона.

Он только хмыкнул и уселся рядом.

— Нет, ну зачем он так? — немедленно пожаловалась Аля.

— Кто?

— Да Иосиф этот, блин, Петрович! Вот скажи: чем я неубедительно температуру мерила?

— Аль, понимаешь, — вкрадчиво начал Антон, — тут важно, не какое действие ты выполняешь, а как.

— И как тебе показалось? — не отставала она.

— Могу только похвалить, — усмехнулся он.

Аля недовольно фыркнула:

— Почему-то на него самого это правило не распространилось!

— Ругать всегда легче, — пояснил Антон. — Он хочет заставить нас видеть хорошее, что намного сложнее. А право на критику себе оставил.

Говоря, Антон вертел в пальцах зажигалку, и Аля, как завороженная, наблюдала за бегом пузырьков в прозрачном пластике.

— Ты куришь? — вдруг спросила она.

— Нет, — отозвался он после паузы.

— А зачем тогда зажигалка?

— Ну мало ли зачем может понадобиться зажигалка, — таинственно посмотрел на нее Антон.

Аля ничего не поняла, но согласно кивнула, без малейшего смущения глядя ему прямо в глаза.

— О чем вы там шепчетесь? — влез заскучавший Васька.

И Аля, наверное, впервые пожелала, чтобы он оказался где-нибудь подальше от нее. От них с Антоном.

— Итак, я вижу, класс пока не очень понял, в каком направлении надо двигаться, — подвел Иосиф Петрович итог в конце урока. — Поэтому желающим предлагаю съездить к другим моим ученикам — в школу искусств Щербинки. Там вы наглядно увидите, к чему надо стремиться.

— Школу искусств где? — громко удивился обстоятельный толстячок Рома.

— В Щербинке, — невозмутимо пояснил преподаватель. — Это подмосковный город.

— Прекрасное название для города со школой искусств, — язвительно прокомментировал Васька.

— Как вы яхту назовете, так она и поплывет, — подхватила Аля.

Антон многозначительно промолчал.

— Школа уникальна тем, что наряду с общеобразовательными предметами ребята изучают все виды искусств: музыку, живопись, литературу, танцы, актерское мастерство…

— А если голоса нет или рисовать не умеешь? — заинтересовался Рома. — Все равно?

— Все равно, — отрезал Петрович. — В этом и заключается суть эксперимента: доказать, что каждый, независимо от способностей, может освоить любой вид искусства.

— А зачем? — удивился Рома, но препод сказал:

— Вот приедете и сами увидите.

Поездка в Щербинку была назначена на ближайшую субботу, и Аля честно туда собиралась, но с самого утра в тот день поднялась метель, а ветер дул такой, что дрожали стекла в окнах. Полюбовавшись на все это великолепие, Аля поколебалась-поколебалась да и осталась дома. Это решение горячо одобрила мама, которой вовсе не улыбалось отпускать ее в неведомую Щербинку в такую шальную погоду.