Глава 2
Курортный роман
— Сейчас в автобус зайдет пограничник, — словно услышала мои слова экскурсовод, — и проверит наличие загранпаспортов.
— Наш? — немедленно поинтересовался кто-то.
— Ну уж, конечно, не финский, — со смешком отозвалась Марина. — С финскими вы чуть позже пообщаетесь.
— Пообщаетесь? — переспросил тот же голос.
— Чаще всего просто ставят штамп в паспорт и пропускают, — успокоила она. — Но иногда на них нападает желание поговорить.
— По-фински? — сострил любознательный турист.
— По-фински, — кивнула Марина. — Срочно учим!
Половина автобуса захихикала, а половина простодушно напряглась.
Женька фыркнул:
— Неужели они всерьез полагают, что кто-то отправился в поездку без паспорта?
— Чисто прокатиться до финской границы, — подхватила я, окончательно проснувшись, и поцарапалась в переднее кресло: — Мам, выдай мне паспорт!
— Еще чего! — возмутилась она. — Я его сама предъявлю!
— Света, дадим детям документы, — поддержала меня тетя Ира. — Они уже большие.
— А если дети их потеряют? — патетически вопросила моя мама.
— Поедут домой, — пожала плечами Женькина мама, и это почему-то подействовало на мою благотворно: она безропотно выдала мне книжечку с одинокой финской визой.
— Надеюсь, мы перейдем границу быстро, — задумчиво проговорила в микрофон Марина. — А то наш личный рекорд ожидания — восемь часов.
По автобусу пронесся гул возмущенных голосов, а какой-то любопытный турист поинтересовался:
— Чем так долго занимались?
— Финны вообще все делают без спешки, — пояснила экскурсовод. — Могут объявить перерыв часа на два в разгар рабочего дня, могут просто перестать принимать… Надеюсь, сегодня у них все адекватно, а то мы еще иногда играем в интересную игру под названием «Выходим из автобуса с вещами»…
— Прикольная тетка, — оценил тонкий юмор гида Женька.
«Прикольная тетка» напрасно пугала: мы перешли границу всего за два часа. Ничего страшного от нас финские пограничники не потребовали, только какая-то дама, отвечая на вопрос дяденьки в форме, медленно и с выражением перечислила пункты нашего следования. Остальным, видимо, на работе было не так скучно.
Когда мы миновали пограничный пункт и вокруг замелькали финские указатели, все заметно оживились. Я не стала исключением — сон улетучился, я выпрямилась на сиденье и даже слегка подпрыгнула от избытка чувств:
— Заграница!
— Что за преклонение перед Западом? — отреагировал Женька.
— А что за понты? — не осталась в долгу я. — Будто ты раньше за границей бывал!
— Не бывал, — согласился он. — Но и визжать от восторга при виде пограничного столба не собираюсь!
Я не придумала достойного ответа и решила промолчать: если на Женьку нападает такое настроение, лучше с ним не связываться — все будет высмеяно и опошлено. Однако хватило его ненадолго:
— Вот интересно, когда нас кормить будут?
— Тебе бы только пузо набить.
— Можно подумать, ты святым духом питаешься. Завтрака-то не было!
В суматохе утра я забыла об этом примечательном факте, но сейчас, когда Женька напомнил, немедленно почувствовала голод, тем более уже пора было скорее обедать, чем завтракать.
— Поздравляю вас с первым благополучно преодоленным этапом и прибытием в Финляндию, — объявила экскурсовод и, словно услышав Женьку, добавила: — Мы сделаем остановку у кафе, где вы сможете перекусить. Кроме того, там есть магазинчики и туалет.
— Не помрешь с голоду, — прокомментировала я.
— Посмотрим, кто больше съест, — съязвил он.
— Все то же самое, — протянула я, выглядывая в окно.
— А ты что думала? — отозвался Женька. — Пейзаж резко изменится и станет иностранным?
Ничего такого я не думала, просто наивно ждала: за границей все не как у нас, даже природа, — но делиться своими мыслями с Женькой не стала, не имея иллюзий насчет того, что услышу в ответ.
Я переживала, как мы справимся в кафе, хотя начальными навыками англоговорения владели все члены нашей небольшой компании, да и близость заведения к Питеру давала надежду, что там понимают по-русски. Все оказалось проще — мы сами набирали на поднос еду, а потом оплачивали на кассе. Заминка возникла только с чаем-кофе, но и с кофемашиной мы в итоге успешно разобрались.
Ситуация проще некуда, однако вздохнула свободно я лишь за столиком. И почему я так шарахаюсь от всего нового и панически боюсь попасть в неловкое положение? Никто же не застрахован от того, чтобы не понять чего-то с лету в незнакомом месте. Я же в таких случаях пугаюсь и теряюсь, что, конечно, нисколько не помогает сориентироваться. Надо как-то с этим бороться, тренировать реакцию…
— Не зависай, — подтолкнул меня локтем Женька. — Ешь давай, нам на все про все час дали.
Подивившись его трогательной заботе, я взялась за сэндвич и попутно взглянула на часы: казалось, час — это очень много, но от него уже прошла половина!
Встав из-за стола, мы направились в сторону удобств. В который раз я позавидовала Женьке — очередь в женский туалет начиналась еще в коридоре. Я уныло пристроилась в ее хвост, отпустив наших мам посмотреть, что продается в магазинчике за углом.
— Привет! — услышала я, обернулась и увидела незнакомую девчонку. — Ты ведь из нашей группы?
Я подумала, что наша группа тут наверняка не единственная, но на всякий случай кивнула:
— Наверно.
Девчонку я в упор не помнила, хотя вид она имела примечательный — топик, короткая юбка в складочку, колготки и туфли на неслабых каблучках. Это при том, что я, как и остальные, в поездку оделась по-походному: джинсы, футболка, ветровка и мокасины. А вот на лицо девчонка не представляла собой ничего особенного — черты терялись под умеренным, против ожиданий при таком наряде, макияжем. Темные волосы были по-простому собраны в хвост.
— А я тебя еще в Питере заметила, — сообщила она и представилась: — Меня Ника зовут, сокращенно от Вероника. Мама пыталась Верой называть, но я не захотела. Ника звучит круто!
Я машинально кивнула, не зная, как реагировать на такой бешеный напор.
— Нина, — наконец отозвалась я и слегка смутилась, называя свое простецкое имя.
Нет, я, конечно, читала, что оно древнее — то ли шумерское, то ли греческое, и даже целое государство в честь него было названо — Ниневия, но все равно немного терялась. Похоже, Женька интуитивно это чувствовал, вот и переименовал меня во французскую «Нинон».
— Будем вместе тусоваться, — постановила Ника, не спрашивая моего согласия. — А то я в Питере посмотрела на народ в группе — ну полный отстой, одни пенсионеры да мамашки с детьми! Все, думаю, трындец каникулам. А потом вы подошли, я и обрадовалась — хоть кто-то моего возраста!
Я хотела отметить, что мы тоже с мамами, и сама она вряд ли путешествует в одиночестве, но Ника вдруг остро взглянула на меня и спросила:
— Кстати, а кто это с тобой? Парень твой?
Такой поворот разговора мне не понравился, но ответить пришлось:
— Нет, просто друг.
— Да ладно, рассказывай, — не поверила новая подружка.
Я пожала плечами — не хочешь, не верь.
— Что, серьезно просто друг? — допытывалась она. — А вообще девушка у него есть?
— Не знаю, — решила односложно отделаться я, но не вышло.
— Как это не знаешь, если друг? Впрочем, неважно, не знаешь, значит, нет. Познакомишь? А то я тут за неделю с тоски помру!
Я кивнула — понятно же, что теперь она не отвяжется и в любом случае найдет способ познакомиться с Женькой. А так знакомство произойдет на моих глазах, и я смогу полюбоваться на его реакцию — интересно же, как он ведет себя с девушками! Особенно с любительницами курортных романов.
— Посмотрите, пожалуйста, на того, кто сидит рядом, — объявила экскурсовод, когда мы загрузились в автобус.
Мы с Женькой послушно взглянули друг на друга, а Марина продолжала:
— И убедитесь в его наличии.
Все засмеялись, а она сказала:
— Ничего смешного, у меня бывали случаи, когда туристы не обращали внимания на отсутствие своих соседей!
Напуганная ее словами, мама обернулась и тоже проверила наше наличие, хотя не далее как несколько минут назад мы зашли в автобус вместе.
Видимо, не доверяя нашим глазам, Марина сама пробежалась по автобусу, пересчитывая поголовье туристов, и, оставшись довольна результатом, вернулась на свое место и объявила:
— Мы с вами отправляемся в Хельсинки, где нас ждет обзорная экскурсия по городу.
До Хельсинки мы добрались быстро — я даже не успела как следует насладиться иностранным видом из окна.
— Это ж тебе не Россия, — фыркнул Женька, с которым я поделилась своими наблюдениями. — У нас области как в Европе страны!
Продолжить увлекательную беседу мы не смогли — автобус остановился на привокзальной площади, и Марина громко объявила, что мы его покидаем. Я вышла в предвкушении заграничных красот, но меня снова ждало разочарование: площадь выглядела заурядно, ничем не поражая мое разыгравшееся воображение. Недаром я, просвещаясь в интернете накануне поездки, прочитала на одном из форумов, что Хельсинки — город неинтересный и делать там особенно нечего.
Мы посетили стандартный набор достопримечательностей — Сенатскую площадь, Кафедральный собор, до боли похожий на Исаакиевский в Питере, церковь в скале, которая нас почему-то мало впечатлила, памятник композитору Сибелиусу, после чего нам дали свободное время.
— Мам, мы одни погуляем, — небрежно бросил Женька, по-хозяйски беря меня под руку.
Тетя Ира невозмутимо кивнула, а моя мама дернулась было, но подруга придержала ее за локоть:
— Свет, наших детей уже необязательно пасти.
— Но как же они одни, в чужой стране…
— Мой сын топографическим кретинизмом не страдает, — отрезала Женькина мама. — Жень, помнишь дорогу к вокзалу?
Он кивнул.
— Часы у тебя есть?
Женька молча продемонстрировал телефон.
— Правильно, если что — звони, — одобрила она, и мы отправились восвояси.
Что правда, то правда — ориентировался на местности Женька прекрасно. Я ничего не поняла на карте в путеводителе, а он внимательно посмотрел на страницу пару секунд и махнул:
— Туда.
— Куда туда?
— К морю, — ответил он.
Женька уверенно ориентировался в улицах и поворотах, изредка сверяясь с картой, а я даже не пыталась следить за дорогой.
— Ой, смотри, — вдруг сказала я и хихикнула.
Женька взглянул в указанном направлении и тоже засмеялся: на одном из зданий красовалась чудная вывеска «Apteekki».
— А тепеееерь по-фииински, — процитировал он русскую версию «Финской польки».
— Щелкнешь меня с вывеской? — загорелась я.
— Зачем? — удивился он.
— Ну, прикольно.
— Тебе под каждым кустом надо сфотографироваться, — высказался он и недовольно кивнул: — Ладно, иди уж.
Желание фотографироваться у меня пропало, но я поплелась к двери аптеки. Женька небрежно нажал на кнопку, и мы в молчании двинулись дальше.
Море появилось перед нами неожиданно, ослепив яркостью красок: синяя вода под пронзительно-голубым небом и огромные белые паромы, похожие на плавучие многоэтажные дома. Я замерла в восхищении:
— Вот это да!
Женька, видимо, тоже впечатлился — молча стоял рядом со мной, не отпустив ни одной шуточки. Ветер трепал мои волосы, мешая смотреть на море, но придерживать их не хотелось.
— Пойдем узнаем, что за булочки там продают, — наконец сказал Женька, но очарование момента не пропало даже от этого.
— Спроси, с чем пирожки, — велел он, когда мы подошли к палатке.
— Сам спроси, — возмутилась я.
— А ты лучше по-английски говоришь, — парировал он.
Деваться было некуда — я составила фразу в уме и без особой надежды озвучила ее продавщице. Как ни странно, она меня поняла и сообщила, что пирожки с мясом. Тогда я попросила два и еще взяла нам по стаканчику чая.
Забрав провизию, мы переместились за столик прямо на набережной.
— Хорошо, — выдохнул Женька, надкусив «пай».
И я для разнообразия с ним согласилась.
