Город, в котором я все могу

Анна Богатырева, 2020

Синий Город – это место, в котором Тереска все может. И именно туда отправляются две женщины, сама Тереска и ее подруга Анна. Но, хотя Тереска и автор важного мистического проекта, призванного открывать людям настоящие мечты, вовсе не она главная героиня истории. Читателю предстоит погрузиться в невероятный, многомерный мир другой участницы событий, Анны, которая сопровождает Тереску и помогает ей в реализации проекта. На пути героини встречают разных людей с неповторимыми судьбами и помогают им открывать свои идеальные миры. Но силы зла ополчились против проекта, грозя уничтожить всех его участников.

Тереска

1

Тереска живет в Городе. Нет, не в Другом Городе. Другой Город — это всего лишь другие улицы, дома, другие адреса, другие воспоминания. Тереска живет в Городе, в котором я все могу. Всегда приятно знать, что есть на земле место, где ты можешь быть чуточку лучше, чем привык о себе думать. Этот Город был ранее недоступен простому смертному. Просто он был — и все. Ты знаешь, что он есть, но даже представить себе не можешь, что однажды он распахнет перед тобой свои ворота.

Это случилось. Телеграмма пришла вечером, когда постели уже расстелены и дети устраиваются в них поудобнее, ожидая твоей сказки на ночь. И вдруг звонок в дверь — вам телеграмма. Да, так бывает. Телеграфа нет, а телеграмма, будто из прошлого века, выныривает из сумки озадаченного почтальона. Он исчезает в ночи, бормоча какие-то нескладные слова. А ты остаешься один на один со странным листком бумаги, на котором наклеена узкая лента. И всего два слова — «Вылетай срочно». Ах, да, еще подпись: «Тереска».

Обратный адрес есть: Город. Просто Город, и все. Я растерянно оглядываюсь. Срочно — это как? Прямо сейчас ехать в аэропорт? Или можно подождать до утра? А как же дети? Муж? Но муж уже все понял. Он протягивает мне паспорт:

— Анечка, срочно — значит срочно. Это значит, завтра может быть уже поздно.

— А дети? — интересуюсь я. Впрочем, зачем я спрашиваю? Муж уже садится в спальне и открывает книгу со сказкой: сегодня детей укладывает он. А я еду в аэропорт.

Билет? Билет почему-то уже в паспорте. Распечатанный, с регистрацией, на мое имя. Что, уже заказал и оплатил? Похоже, что так. В паспорте еще какие-то бумаги… Ладно, посмотрю позже. Уже стемнело. Редкие прохожие спешат домой, в свои уютные дома. А я? Я бегу на электричку. Должна успеть.

Колеса мерно стучат: ты-дын-ты-дын… ты-дын-ты-дын… ты-дын-ты-дын… В вагоне прохладно, а я не захватила даже летнего плаща. А что? Я давно привыкла летать без багажа. Тут такое дело: если пришла телеграмма, значит, бежишь без оглядки, лишь бы успеть. Хоть бы приучила себя держать на такие случаи дежурную сумку. А впрочем, когда я нуждалась в чем-нибудь в дороге? Ты-дын-ты-дын… ты-дын-ты-дын… Я еду в Город, в котором все могу.

Странно устроена взлетная полоса. На асфальте белой краской прочерчена стартовая линия. Путешествие начинает отсчет. Ты едешь-едешь-едешь и — финиш. А за ним — ничего. Только полоса некошеной травы. Странная дорога в никуда. Впрочем, почему в никуда? В небо. Если ты привык жить в трехмерном пространстве, финишная линия, за которой ничего нет, тебя уже не пугает. Твоя дорога лежит в третьем измерении. Полет начался.

Что случилось с Тереской? Этот вопрос впервые пришел мне в голову с тех пор, как я закрыла дверь за почтальоном. Почему вылетать? Почему срочно? До этого мы довольствовались разговорами по телефону. Может быть, она в беде? И, в конце концов, почему она не позвонила? Зачем эта мистерия с телеграммой?

Пилот в белоснежном кителе вышел из кабины.

— Анна Станиславовна Богатырева? Приветствую вас на борту! — он внимательно смотрел на меня, будто пытался наладить какой-то другой контакт. Не словесный. Да ладно, не в первый раз. Но зачем такая официальность?

— На борту люди? — спросила я.

Пилот протянул мне маленькую коробочку. Я знала, что открывать ее не нужно. Это для Терески. Он посмотрел на меня безмятежно-спокойно, как бы наслаждаясь тем, что я понимаю его. А потом он так же невозмутимо вернулся в кабину.

Кто меня встретит? Где я найду транспорт ночью? А если даже и найду, то по какому адресу мне ехать? В телеграмме было написано просто — Город. Впрочем, ладно. Пилот промолчал, а раз уж он не хотел больше ничего мне сказать, то я и спрашивать не буду. И когда только я научусь брать с собой в дорогу хотя бы тетрадку и ручку?..

2

Так и есть. Среди редких встречающих я сразу различаю фигуру Терескиного мужа. Плотный, краснощекий, довольный жизнью — ну конечно, это он. Словно сошел с фотографии. Как к нему обращаться-то? Игорь… а дальше?

— А… а где же Тереска? — глупо спрашиваю я вместо приветствия.

— Где-где… Дома сидит, вас ждет, — добродушно ворчит Игорь. — Поехали?

— На чем? — удивляюсь я.

— Нет, я подозревал, что вы с Тереской здорово похожи, но чтобы настолько!.. На машине, разумеется.

Я забралась на заднее сиденье его бордового Порше. Он прекрасно гармонировал со своим мощным автомобилем: от обоих веяло надежностью и уверенной силой. Но я совершенно не знаю, о чем с ним говорить! А он, похоже, и не особо-то переживает по этому поводу. По-моему, за всю дорогу он даже ни разу не повернулся в мою сторону.

И тут мое сердце подпрыгнуло и радостно забилось. Тереска! Моя Тереска! Я наконец-то еду к ней! Сейчас я ее увижу! И… с ней, похоже, ничего не случилось. Не ехал бы сейчас Игорь так уверенно и спокойно. Интересно, как она вообще уговорила его встретить меня в такой час? Прохладный ветер слегка треплет мои волосы. Попросить закрыть окно? Ой, нет, не надо! Лучше вдохнуть весь прохладный лесной воздух этой ночи. Лучше запомнить его навсегда.

3

Тереска встретила меня у подъезда. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, она вглядывалась вдаль, пока не заметила свет знакомых фар.

— Анечка, привет! — говорит она своим приятным грудным голосом, как будто мы всего лишь созвонились по телефону. — Как долетела?

Она такая высокая! Наверное, на полголовы выше меня! И такая подтянутая, свежая — вот что значит дворянка польских кровей. На дворе три часа ночи, а она в строгом костюме, в туфельках на небольшом каблуке, очки в золотой оправе слегка поблескивают в свете фонаря. Тереска заливисто смеется, видя мое замешательство. Как я долетела? А больше тебя ничего не интересует? Ну, например, как я вообще оказалась этой ночью в твоем Городе? В Городе, в котором я все могу…

Вместо ответа я протягиваю ей коробочку. Маленькую коробочку, которую дал мне пилот. Тереска с интересом берет ее и вдруг крепко-крепко меня обнимает. Вот чего мне не хватало в этих долгих телефонных разговорах! Я не знала, как она пахнет. Незнакомые запахи обычно пугают меня: а вдруг человек пахнет не так, как я себе представляла? Но запах Терески показался мне странно знакомым… как… как… Миро! Благовонное масло, елей помазания. Но вчера был понедельник, Тереска не могла ездить в церковь! Значит… значит…

— Тереска! Здравствуй, Тереска! Радуйся! — я почему-то вспомнила это старое греческое приветствие. Хере! Всегда радуйся!

— Как же мне не радоваться, Анечка? Ведь ты приехала! — Тереска и вправду светится от счастья, даром, что на улице совсем темно. И какой-то огонек блуждает в ее рыжих волосах. Огонек! Но ведь последний фонарь уже погас. Да и Игорь уже давно закрыл машину и прошел в дом. А мы с Тереской все смотрим друг на друга и… радуемся, и обнимаемся, и по-прежнему едва ли обменялись парой слов. Ах да! Огонек!

— А ну-ка, Тереска, открой коробочку! — решительно говорю я.

— Здесь, в темноте? Может быть, лучше пройдем в дом? Я уже приготовила кофе.

— Нет! Здесь! Здесь! — тороплю я. Иначе зачем было сюда лететь на ночь глядя? Сюда, в Город, где я все могу.

Тереска аккуратно поддевает крышечку ногтем. Коробочка тихо щелкает, медленно поднимается крышка. Тереска бережно берет подарок. Большое красное рубиновое сердечко. Нет! Сердце…

— Это сердце Льва, — говорю я ей, твердо и уверенно. А внутри меня другая, маленькая и перепуганная Анечка кричит: «Ты что! Какого льва??!!» «Помолчи, Анечка, — строго говорю ей я. — Льва — значит, Льва».

— Предупреди Игоря, — продолжаю я, доставая из кармана еще один билет. Нет! Два билета. Мне и Тереске. — Бегом пьем твой кофе — мы как раз успеваем до самолета — а потом твой муж снова везет нас в аэропорт. Мы летим в Город. В Город, в котором ты все можешь.