Мир иллюзий мистера Редфорда

Анна Быстрова, 2023

Эмми Палмер – дочь успешного иллюзиониста. Она участвует в представлениях отца, но сама грезит театром и увлечена пьесами модного драматурга мистера Редфорда. Его творчество уносит девушку в удивительный мир фантазий, но ее близкие находят пьесы слишком мрачными. Случай сталкивает Эмми и Дэвида Редфорда. Девушка становится художником по костюмам и гримером в его труппе. Она узнаёт, что за завесой признания кроются интриги и темные семейные тайны.Кто он, этот загадочный мистер Редфорд – богемный баловень судьбы, гений или настоящий безумец? Эмми предстоит понять, в каком мире иллюзий он живет.

Глава 3. Игрушка теней

Не стану подробно описывать наше турне. Но без ложной скромности должна заметить, что они прошли весьма успешно. Отец сполна окупил все затраты на представление и аренду помещений. За время гастролей я пару раз сыграла зрительниц из зала. Мы снова стали дружны с Питером и почти каждый день гуляли вместе до начала представления. Иногда, в выходные для нас дни, мы прохаживались вдоль берега реки и обсуждали, в какой день наше представление было более успешным и почему. Питер делился идеями новых фокусов и позже предлагал их отцу. Мне все хотелось рассказать Питеру о том, какие костюмы я придумала для персонажей пьесы мистера Редфорда, но каждый раз что-то мешало мне это сделать, а он не напоминал. Про визит Редфорда Питер знал, но никаких эмоций не выразил. Для меня так и осталось загадкой, что в действительности он думал касательно посещения мистера Редфорда. Однако, в начале осени, когда мы уже вернулись в Лондон, Питер вызвался сопровождать меня на «Игрушку теней». В зале ему даже удалось поменяться с кем-то местами и сесть рядом со мной. Питер смотрел этот спектакль в первый раз. Прежде он ограничивался прочтением рекомендованных мною пьес, но здесь отчего-то решил составить мне компанию. Возможно ему захотелось наконец вживую оценить постановку, я искренне надеялась, что им в ту минуту руководила не ревность. На самом деле, я и сейчас не могу сказать наверное, отчего Питер пошёл со мною, и надо ли искать в этом какой-то особый умысел.

Так или иначе, в тот вечер мы были в театре вместе. Сидели в партере. Я — в красивом бархатном платье, а Питер во фраке. Он не любил подобного рода одежду, но театральный этикет диктовал свои правила.

Мне хотелось купить цветы и подарить их мистеру Редфорду, я долго сомневалась, но все же не смогла прийти с пустыми руками. Я купила небольшой, но довольно пышный и красивый букет гортензий и попросила сотрудников зала передать корзину с цветами мистеру Редфорду в гримерную. Бросать цветы на сцену с криками «браво», на мой взгляд, несколько грубо и не всегда уместно. В корзину я вложила визитную карточку с подписью «Спасибо за спектакль». Я не стала придумывать что-то особенное и оригинальное, чтобы не выглядеть навязчиво, и дабы мистер Редфорд не чувствовал себя хоть сколько-нибудь обязанным. Питер отнёсся к моему поступку снисходительно и не стал его комментировать. Зато после спектакля, пока мы стояли в очереди в гардероб, он высказался о самой постановке:

— Эмми, это очень странный спектакль. Я не понял его смысла. Что Редфорд хотел им сказать?

— Это повесть о душе гения, непонятого людьми, ушедшего в мир иллюзий и потерявшегося там.

— Мне порой кажется, что твоё увлечение пьесами мистера Редфорда отчасти тоже уход от реальности. Ты видишь гениальное в странных, даже сумасшедших вещах. Тебе хочется видеть Редфорда гением, но он им не является.

— Говори потише, пожалуйста, — попросила я, оглядываясь по сторонам. — Люди ведь могут услышать!

Питер наконец получил наши пальто, и мы отошли в сторону.

–Ты не пойдёшь со мной?

— Эмми, ты в самом деле собираешься ждать его на улице?

— Но я хотела поблагодарить за спектакль и…

— Ты уже поблагодарила, передав ему цветы, — Питер накинул мне пальто на плечи.

— Но альбом с эскизами! — возразила я. — Ведь я хотела показать ему наброски.

Питер развёл руками.

— Если хочешь — подойди, а то скажешь потом, что я не дал вручить подарок твоему Редфорду.

— Я недолго, правда, — пообещала я, не в силах сдержать улыбки. — Хочешь, я тебя представлю ему? Ведь он помнит меня, как думаешь?

— Помнит, помнит. Пойдем!

Мы вышли на улицу. В этот вечер было довольно холодно, но, несмотря на затянутое серыми тучами небо, дождя не было.

Обойдя здание, мы подошли к служебному подъезду, где уже стояло несколько человек.

— Почему мы ждём здесь, если вы знакомы с Редфордом? Быть может, стоило пройти за кулисы, как это сделал он сам после нашего представления? Ты ведь оставила визитку, Редфорд мог сам предложить встретиться… — ворчал Питер, спрятав озябшие руки в карманы. — Стоять и поджидать его на улице как-то неуважительно по отношению к самим себе, не находишь? Мы тоже артисты, и не должны униженно ждать у дверей.

— Питер, перестань. Меня за кулисы никто не приглашал, и я никого не знаю в театре, кто мог бы меня провести. Будет лучше, если мы тут постоим со всеми.

— Эмми, ты так унижаешься из-за него! — с горечью заметил Питер.

Я начала было вновь доказывать обратное, как дверь отворилась и на порог вышел Редфорд. Он был с цветами, но вот моей корзины у него в руках не было. Раздав поклонницам автографы, он перебросился с ними парой любезных фраз, и я, наконец, смогла подойти.

— Мистер Редфорд, — окликнула я, когда он собирался уже уходить.

— Да? — увидев меня, он улыбнулся. Его лицо оживилось. — Вы мисс Палмер, верно?

— Да, — застенчиво ответила я. — А это мой друг Питер. Он работает с нами.

— Значит, вы тот самый помощник мистера Палмера? Что ж, очень приятно, — Редфорд протянул Питеру руку. — Я позже непременно загляну в ваш театр. Сейчас очень много забот с премьерой «Скульптора», — заметил он. — Вы были сейчас на спектакле?

— Да, и уже не в первый раз. Вы потрясающе играете, — ответила я, чувствуя некоторую неловкость.

— Благодарю. А отчего вы не попросили меня о контрамарке? Я мог бы сделать для вас.

— Я купила билет ещё до нашей встречи.

— Что ж, на будущее — обращайтесь, — любезно предложил Редфорд. Он, видимо, спешил, это было заметно. Я не стала задерживать его, лишь еще раз поблагодарила за спектакль и простилась.

По дороге домой я никак не могла отделаться от какого-то неприятного ощущения, словно я что-то сделала не так и выглядела глупо. Питер спросил об альбоме.

— Ты ведь хотела подарить ему эскизы или хотя бы показать. Мы ведь не просто так стояли и ждали его?

— Но он спешил, я не хотела задерживать его…

— Ты себя ведёшь так, словно он выше тебя, лучше. А ты должна уважать себя, Эмми. Как ты этого не понимаешь?

— Я уважаю, но я немного застенчивый человек, — попыталась оправдаться я.

— Нет. Ты просто не понимаешь, какая ты… замечательная девушка, Эмми! — Питер смутился и отвёл взгляд. — Ты должна себя вести, как равная ему. А ты боишься всего, почему? Могла бы пройти за кулисы и пригласительный попросить. Учти, как ты себя поставишь, так он с тобой и будет себя вести.

— Вот ты говоришь, как равная… Но ведь он дворянин, из знатной семьи, а я… Ты знаешь, что мой отец из семьи мастеровых?

— Эмми, на дворе уже скоро двадцатый век, а ты все с предрассудками. Ты с ним общаешься как с актером, а не как с дворянином.

— Все равно! Нельзя сравнивать иллюзионистов и драматических актёров.

— Вот именно. Думаю, доходы у нас побольше.

— Питер, не в деньгах дело.

— Ладно, не расстраивайся. Пойдем, я провожу тебя.

Питер взял кэб. Остаток пути мы провели в молчании.

«Он не взял мои цветы, не увидел записки… — думала я, прижимая к груди альбом с эскизами, который уже во второй раз не смогла решиться показать мистеру Редфорду и теперь сомневалась: — Быть может, если не получается, значит не нужно?»