Жениться на Вселенной

Анна Вячеславовна Гуськова, 2019

В этой книге пойдет речь о романтичной истории любви, внезапно вспыхнувшей в сердцах язвительного властного герцога вампиров и обаятельной доброй девушки. Эти чувства будут сопровождаться смертельным проклятием, необычными случайностями, оригинальным периодом ухаживаний, новыми достижениями главных героев и, возможно, даже счастливым финалом – если проклятие не сработает…

Главные герои:

Гердамакс — герцог Стрэнцефский

Принцесса Кровилианна и Россэз, герцог Дарфурский — родители Гердамакса

Вселенная — мастер по наведению красоты

Максимус и Марта — родители Вселенной

Лариса — бабуля Вселенной

Гунолина — ведьма Стрэнцефского леса

Датад — дворецкий замка

Дэльбиг — повар замка

Кайб — парень младшей сестры Вселенной

Айраф — младший брат Вселенной

Кристиана (Крис) — младшая сестра Вселенной

Нолеторн Чорион — ректор Королевской архитектурной академии, герцог Океантлийский

Килиан Досворнелл — наследный принц Королевства вампиров

Король Агрэдиус и королева Нежнэлия Досворнеллы — монархи Королевства вампиров, родители Килиана

День первый: судьбоносная встреча

Вселенная:

Всё когда-то случается в первый раз. Я не стала исключением из этого общеизвестного правила. И сегодня мне впервые вырвали в стоматологии зуб. Это был мой шанс убедиться в мужественности своего характера, и чертами своей личности в целом я осталась довольна. Я не убежала после того, как меня два раза укололи в десну, как я сидела в коридоре, ожидая пока подействует наркоз, как наблюдала за бодрыми лицами пациентов, выходящих из кабинета хирурга-стоматолога… и будь я одна, то, наверное, всё таки бы ретировалась прямо с онемевшей десной и частью губы, но дело в том, что в коридоре больницы я сидела не одна… Со мной была вся моя семья — бабуля, мама, младшая сестренка, наш ещё более младший братик и ещё друг сестры, её ровесник — Кайб. Мы все жили и одновременно — дружно отдыхали на море (так как сейчас лето), черном как самое темное бархатное платье, теплом как подтаявшее мороженое, плавном как самая качественная детская качель. И мы просто отлично проводили время, пока у меня не заболел зуб.

Сидя в кресле стоматолога с зажмуренными глазами и крепко сцепленными пальцами, я размышляла о том, чего же я достигла к восемнадцати годам. У меня было красивое имя — Вселенная, но себе в заслуги я не могла приписать это с полной уверенностью. Я сама была очень даже хорошенькая, но и это — лишь удачное сочетание генов мамы и папы, а именно — глаза цвета безоблачного небосвода, белые волосы, ниспадающие до талии завитыми змейками, загорелая кожа, ярко-алые губки и щечки. Но было несколько «но» — я была высокой девочкой (вся в папу — 181 см.), которая любит конфетки… и булочки… и пироженки… К счастью весила я так, словно питаюсь исключительно морковкой, яблоками и огурцами с огорода. Работала я мастером по маникюру в салоне красоты, принадлежавшем родителям. Правда ключевых направлений у меня было два — мужской маникюр и свадебные ногти с инкрустацией из драгоценных камней. Вообще я могла сделать и красивую стрижку, и покрасить волосы, и избавить лицо от прыщиков. Но больше всего мне нравилось заниматься ногтями. Учиться я вроде хотела пойти, но… подумала и решила, что на кусок хлеба заработаю и так. А у многих великих людей и школа то была неоконченной. Сейчас, сидя в стоматологическом кресле, это всё как минимум казалось неважным, а как максимум — неправильным решением… Ведь в детстве я мечтала путешествовать по разным странам, грезила о волшебстве и муже, который бы выглядел на 20, а умен был на все 150, а реальность оказалась слишком… приземленной. При желании мужа можно было бы найти за день (при условии, если похудеть килограмм на 15), и клиентская база салона позволяла с легкостью это сделать, но все претенденты, при каждом своем посещении дарящие мне цветы и конфеты, были слишком… приземленными — пальцы с заусенками, зубы не белоснежные, костюмы с иголочки но, как правило, однотипные, темно-синего оттенка. Все пользовались в основном ограниченным ассортиментом брендовых духов и в 35 выглядели именно на этот возраст, а то и старше. Поэтому мною был сделан единственно правильный вывод — в жизни надо что-то срочно менять!

В своих размышлениях я даже не заметила, как на один зуб у меня стало меньше. Хорошо всё обезболилось. Правда, на соседнем кресле кто-то уж очень сильно орал. То ли наркоз не подействовал, то ли пациент решил ограничиться бесплатным обезболивающим…

Выходила я в коридор радостная, под вопросительными взглядами десятка мужчин и женщин, которым предстояла аналогичная процедура. Всем я продемонстрировала два поднятых вверх больших пальца обоих рук и широко улыбнулась, не боясь продемонстрировать прореху, так как зубик был жевательным, и его теперь уже отсутствие было совершенно невидимо для глаза.

И тут я заметила внимательный немигающий взгляд черных глаз высокого мужчины (метра под 2 как минимум), сбежавшего словно с костюмированного бала — высокий, бледный, руки затянуты в белоснежные лайковые перчатки, на плечи накинут бархатный тяжелый черный плащ, застегнутый у шеи красивой алой брошью, густые черные волосы, немного завитые и как-будто даже слегка уложенные муссом… И откуда взялся этот несчастный, который в тридцатиградусную жару на море ходит в плаще и даже не загорел? Приветливо улыбнулась и ему и в состоянии эйфории направилась к своей огромной группе поддержки делиться впечатлениями. Он как-то неверяще смотрел на меня: на лицо, зачем-то на мой рот, — бедный, похоже он тоже в очереди и боится вырывать зуб. Надо его приободрить. Поэтому ещё находясь в состоянии эйфории, я подошла к нему и сказала:

— Это совсем не больно, — и услышала его хриплый низкий голос-шепот. То ли у него в горле пересохло, то ли он простыл, а может просто говорит не часто?

— Я тоже делаю это безболезненно, с годами всё проще и проще. Комары просятся на курсы, но я их выгоняю.

Я сделала умный вид, типа всё понятно… Мало ли что у мужчины от волнения с головой происходит. И кивнув на прощание, пошла к своим.

— Вселенная, родная, ну как ты? Очень больно? — воскликнула бабуля, поднявшись мне навстречу. Сестра обняла меня за плечи, братик прижался к ноге (всё, до чего смог дотянуться), поймала сочувствующий взгляд мамы… и так тепло стало на душе… У меня — замечательная семья. Только папы не хватало — он сейчас был в командировке по работе.

— Вселенная, тебе бы это… умыться, — смущенно произнес Кайб, а то так всех встречных прохожих перепугаем.

— А что там? — не поняла я.

— Ты главное платочком рот прикрой, а в уборной сама всё поймешь.

— А, ну ладно, — улыбнулась я и пошла отыскивать стратегически важное место любого учреждения… Проходя мимо мужчины в черном, поймала ничем не скрываемое восхищение во взгляде. Улыбнулась в ответ — я вообще человек оптимистичный… Получилось, наверное, криво… Просто я то, что от носа слева снизу — вообще не чувствовала.

В зеркале я увидела себя — красивую, счастливую, с лучистыми глазами, пухлыми щечками и… окровавленным ртом с одной стороны — от уголка губ до подбородка. Быстренько умылась и вернулась к своим. Того мужчины в чёрном уже и след простыл.

Выйдя из стоматологии, мы расселись по машинам. Бабуля в свою любимую"Волгу"тридцатилетней давности (папа уже замучился чинить любимое напоминание о её молодости и выписывать раритетные запчасти), мама посадила к себе в «Гелендваген» сестру и её жениха, и они поехали обедать в какую-то кафешку. Мне же сейчас кушать было нельзя, да и мелкий устал — уже практически засыпал в детском кресле, поэтому мы на моём любимом «Ягуаре» направились домой.

Гердамакс:

Проснулся я сегодня в пакостном настроении. И с каждым мгновением оно всё ухудшалось. Сел как настоящий джентльмен за чайный столик, с кухни помощник повара принес мне чашечку кофе, и я погрузился в разбор корреспонденции. Что??? Счет за замок — цифра с семью нулями! За что?!!! Вода — пара миллионов (при том, что моюсь я редко — это вредно для химического состава кожи), газ — несколько сотен тысяч (как?!? С учетом того, что я предпочитаю охлажденную кровь и лишь по утрам — чашечку кипящего кофе), электроэнергия (как будто я ежедневно заправлял электростанцию и снабжал добровольно весь город), интернет — пара тысяч. Единственная обоснованная трата — стабильный ежемесячный платеж. Без интернета как без рук — заказ доставки свежей крови, просмотр фильмов, позволяющих узнавать о всех новинках как втереться в доверие к жертвам, называемых громким словом — мелодрама. Ха! А вот приписка в конце привела меня в бешенство: «В случае неоплаты в ближайшие 12 часов Вы незамедлительно лишаетесь всех указанных благ цивилизации». Ррр… Ведь на карточке я деньги не храню — не доверяю. Придется выбираться в город, к сожалению… для людишек.

Следующим моим нервным потрясением был… скол моего любимого клыка! Да это ведь удар по моей репутации кровожадного одинокого герцога вампиров! Во всем виновата конфета! Ведь я же их не ем! В новом нет ничего хорошего — одни разрушения!!!

Мой неприметный раздолбанный жигуленок не завелся. Нет, не подумайте, на отдых я выезжаю на гоночных автомобилях, но в город к этим мерзким человечкам предпочитаю не утруждаться. С обиды пнул по нему, он развалился на три ржавых неравномерных части. Сколько же ему было лет? Уже и не вспомнить. Если мне 357, а когда я родился, он у нас в семье уже был…

Сел на личный самолет и полетел — сначала в стоматологию, а затем оплачивать счета. Раз уж конспирация все равно не удастся — так лучше добраться с комфортом максимально быстро до пунктов назначения.

— Сэр Гердамакс, предлагаю Вам сделать фотополимерную реставрацию зубного ряда, — «обрадовал» меня стоматолог.

— Скол на клыке исчезнет? — хмуро спросил я.

— Клык станет как новенький, — воодушевленно заявил стоматолог.

— Если мне будет больно — откушу тебе руку, — меланхолично предупредил я.

— Ну что вы! Абсолютно безболезненная процедура. Долг нашего рода — оказывать Вам анонимные стоматологические услуги любого характера.

— Так приступайте! Я плачу Вам за работу, а не за пустые разглагольствования.

— Вечно Вы такой хмурый. Это у Вас семейное?

Решил не отвечать. Жалкий человечишка. Но зубы лечит хорошо. Ещё пригодится, поэтому пусть живет. Закрыл глаза и постарался расслабиться в стоматологическом кресле. Получалось плохо. Решил подумать о своей жизни. За плечами — три высших образования в самых престижных вузах разных стран, ученая степень, аристократическая внешность, безупречное чувство стиля, дом, спроектированный самым лучшим архитектором в мире — то есть мной, пять машин, самолет, вертолет и квадрацикл. Подвал, переполненный золотом. И что самое главное — я был счастлив, абсолютно. Мои друзья уже все переженились, а вот я — нет. Зачем мне лишние хлопоты? Когда хотелось чего-то романтичного — я смотрел фильм из категории «семейный» и понимал, что это — отстой, под «этим» подразумевая детей, наскучивших друг другу мужа и жену, ежедневно отгрызающих друг другу часть мозга и засматривающихся по сторонам. Я решил быть холостым. Моя семья такого стремления не разделяла. Но на сотой подосланной невесте-ведьме и они сдались, когда я выпил почти всю её кровь, оставив лишь столько, чтобы та не умерла. Кладбище мне устраивать на своей территории совершенно не хотелось. Мрачновато — это плюс, но незнакомые останки — это минус. Я люблю свободное пространство, как можно в больших метрах в квадрате. Решил, что в целом моя жизнь бесподобно прекрасна! И ничего менять в ней не нужно.

Окрылённый этими мыслями я буквально выпорхнул из кабинета, кончиком языка оглаживая свой идеальный клык. За плечами взметнулись полы плаща. И тут я услышал душераздирающий крик, наполненный болью. Интересно, что там происходит? Такое веселье и без меня?! Непорядок! До нужного места я добежал за несколько секунд и увидел красивую девушку, выходящую из кабинета, всю в крови и показывающую всем как это здорово… О да! Как легко её понять! Впиваешься клыками в теплую мягкую шейку, лучше пожирнее — для большего удобства и если делать всё изящно — как раз перепачкивается именно одна сторона рта как у этой вампирочки, а не две. Не думал, что остались такие красавицы-соплеменницы на этих землях. Такая румяная, сразу видно — не голодает и хорошо питается. Высокая, белоснежные волосы — потрясающий контраст с моими черным, счастливые искрящиеся глаза — я, когда наемся, таким же становлюсь, красивое летнее платьице и золотистая кожа. Не иначе как крем для загара использует — нам-то загорать не желательно! Ну, ничего — отмоем и станет такой же бледной как я. Так, стоп! Я — один по жизни и мне это нравится! Однако мой язык считал иначе и когда я услышал про то, что это не больно — как разошелся… Давно я ни с кем не переговаривался и совсем разучился контролировать свои слова. Оно ведь как правильно — подумал и сказал самое главное. А вот я подумал и вслух сказал — всё… Даже про каких-то комаров, которые ко мне даже сунуться в замок то боялись… Вот и дефекты жизни в одиночестве сказываются. Слуги не в счет.

Она прошла мимо. Потом прошла вновь, уже в обратном направлении, улыбнулась, а мои мозги на пару секунд отключились, и я пошел за ней. Но вовремя предотвратил это безобразие и предпочел… сбежать. Главное оно что в жизни? Вовремя остановиться! Сел в свой самолет и улетел в пункт обмена золота на деньги, чтобы затем оплатить счета.

Красоточка всё не выходила у меня из головы. Может зря я всё же уехал? Надо было хотя бы познакомиться. Но затем вспомнил, что всё новое — это воплощение зла и решил, что поступил правильно. За всё заплатил, закупил побольше свежей крови, раз уж всё равно находился в городе и сразу направился назад, домой.

Вселенная:

Мы с братишкой уже минут двадцать стояли в пробке. Айраф уже сладко сопел рядышком. Я же огляделась по сторонам и с недоумением уставилась на дорогу, отходящую от перекрестка, на которой не было ни одной машины… Это вообще как? Мы тут изнемогаем под лучами солнца и как кильки в банке, а там вообще никого. Осмотрелась и взгляд упал на дорожный знак в зеленой треугольной рамке с изображением замка и летучей мышки. Что-то я такой не помню. Права я получила пару месяцев назад, как раз когда мне исполнилось 18, и все знаки я знала в совершенстве, ну кроме этого. Похоже новый какой-то. Видимо из серии что и «Отдых» с пьяной елочкой и стульчиком. Посмотрим, куда нас это приведет.

По натуре я была ещё и осторожной. Поэтому у водителя на соседней полосе для движения, опустив окно своей машинки, спросила:

— Здравствуйте. Извините, а что это за знак? — и указала рукой на зелёное нечто.

Незнакомый водитель посмотрел на меня, затем на знак, затем покрутил пальцем у виска… Странная реакция. И что если я — девушка и не знаю какой-то знак — сразу пальцем крутить?! Гордо отвернулась, закрыв окно. Ну и стойте тут дальше — потейте, уперевшись машинами один в другого, а я поеду другим путем. В конце концов, всегда ведь можно вернуться назад?

Дорога была идеальной, её словно бриллиант обрамляли красивые деревья и цветы. Спустя час я доехала до огромного черного замка. Вот это да! Впечатляюще! И Айраф, наконец, проснулся и домик тоже оценил.

— Вселенная, я в туалет хочу, — признался мой пятилетний братишка.

И как поступить? Вроде как можно и на улице, но тут наверняка везде камеры установлены. Как-то неудобно это. Позвонить в дверь и попроситься в туалет? Похоже, выхода нет. Завела машину, чтобы припарковаться более удачно рядом с замком, но… закончился бензин. Блин! В багажнике был. Но это всё потом.

Мы вышли, поднялись по парадной лестнице и крутанули летучую мышку вокруг своей оси — раздался оглушительный сигнал колокольчика. Дверь нам открыл дворецкий, кажется недовольный всем — собой, замком, жизнью, но когда увидел нас, неверяще улыбнулся и с надеждой спросил:

— Люди?

— Ага, — ответила я за двоих.

— Какое счастье! Проходите, гости дороги! Чай или кофе?

В любой другой ситуации в незнакомый дом я бы заходить не стала, но и положение наше было не совсем обычным.

— Кофе, если можно. А Айрафу лучше чай. Можно нам с дороги руки помыть?

— Конечно-конечно, идите за мной.

Закончив с делами первой срочности, мы перешли к следующей части — знакомство с местными аборигенами замка.

— А чей это замок? — с любопытством спросила я.

— Хозяин сейчас в городе, — почему-то шепотом признался дворецкий. — Он гостей не жалует. Уже с сотню лет никто не приходил. Он что называется — отшельник-домосед. Не любит ни разговаривать, ни веселиться. Друзей нет. Из дома не выходит. Сегодняшний день — исключение.

— Какой кошмар, — воскликнула я. — А как же так можно жить? Это ведь скучно!

— Герцог так не считает. Такая жизнь — предмет его гордости. Я бы уже давно уволился, да боюсь, что…

— И правильно делаешь, что боишься, — раздалось спокойное за нашими спинами.

Датад, так звали дворецкого, вздрогнул. Я резко повернулась.

— Вы! — удивленно воскликнула я под молчаливым взглядом видимо хозяина замка, — Тот парень из стоматологии!

— Вы, та вампирша, что, похоже, хорошо пообедала сегодня максимально свежей кровью прямо из источника. Завидую.

При этих словах Датад как-то от меня отодвинулся подальше.

— Дяденька, а Вы — вампир? — раздалось непосредственное от Айрафа.

— Нет, — раздалось высокомерное от владельца замка, — я мысленно облегченно выдохнула. — Я — герцог всех вампиров! — и сверкнул клыками.

Вот точно ненормальный. Первое впечатление не было обманчивым. Он себе клыки, что ли в стоматологии наращивал?!

— Вау! — воскликнул Айраф. — Вселенная, а давай возьмем его к себе? Будем о нем заботиться, кормить. Вампир — это ведь как собака, только питающаяся кровью?

Кажется, Датад при этих словах что-то разбил.

— Странное отношение к родной сестре, — глубокомысленно произнес ненормальный из стоматологии. — Зачем Вы скрываете от мальчонки, что и сами не брезгуете кровью?

— Да как бы брезгую, — честно сообщила я.

— Да ладно Вам. Не скромничаете. Я всё видел. И даже слышал, — покровительственно сообщили мне. — Чем обязан Вашему визиту в мой дом?

— Просто на дорогах были пробки, а одна оказалась свободной, и дорожный знак на ней странный стоял…

— Даже тааак, — протяжно прокомментировал мои слова хозяин груды старых массивных камней. — Дорога была, во-первых, невидима, а во-вторых, проклята самой сильной ведьмой Стрэнцефского леса. Поздравляю! Вы теперь прокляты тоже!

Я уже было поднималась, чтобы пройти к двери на выход, но при этих словах села обратно.

— Но есть альтернатива, — обрадовали нас. — Если задержитесь ещё ненадолго, постараюсь что-нибудь придумать и спасти вас двоих от неминуемой смерти.

— Нет что вы, что вы, — отмахнулась рукой я, совершенно ему не поверив. — Мы, пожалуй, пойдем, не будем злоупотреблять Вашим гостеприимством.

— Как скажете, драгоценная леди, — склонился в поклоне этот необычный мужчина. И тут я вспомнила, что мы даже не знакомы. И нам бы вроде взять и уйти, но… показалось правильным спросить хотя бы имя.

— Предлагаю познакомиться, — радостно предложила я. — Мы вдвоем — Вселенная и мой братик — Айраф.

— И что? — не понял один из худших собеседников на свете.

— А Вас зовут… — подсказала я.

— Не Ваше дело! — сказал, как отрезал незнакомец, а затем поправился, — Я хотел сказать, что имя — это очень личное, код к человеческой душе, ключ к сердцу.

— Понятно, — хмуро произнесла я. Надо поскорее уходить отсюда. И тут мой взгляд случайно упал на его пальцы — аккуратные, длинные, тонкие… с отвратительным черным дизайном. Кто сделал такую мерзость? — Вот Вам моя визитка, — положила я ажурную карточку ему на стол. Моё чувство прекрасного не могло остаться безучастным к вопиющему безобразию. — Если надумаете изменить ногтевой дизайн — приезжайте. Вас в салоне красоты примем даже без записи… в благодарность за… гостеприимство, добавила я, взяла Айрафа за руку и быстрым шагом вышла из замка. Машина завелась, и в ней откуда-то даже появился бензин. Чудеса…

— После первого поворота едьте прямо, — послышалось нам вслед. — Сократите путь назад в два раза.

Следовать совету герцога я не стала. По двум причинам. После поворота как таковой дороги прямо не было, да и советчик доверия особого не внушал. Поэтому путь наш с Айрафом был не из простых. Сначала пошел дождь, затем град, после мы застряли в какой-то канаве. Сети не было, поэтому мы даже не могли связаться с родителями. И будь я одна, то за себя бы особо и не волновалась, но рядом был братишка, за безопасность и уют которого я была в ответе.

— Вселенная, погода ухудшилась потому что мы прокляты? — спросил Айраф, уставившись большими темно-синими глазищами на меня.

— Нет, милый. Просто на сегодня передавали дожди, — сказала я первое, что пришло в голову.

— А мама говорила, что вся неделя будет солнечной, — недоверчиво посмотрел он на меня.

Так прошел час. Град снова сменился дождем и последний только усилился… От раскатов грома создавалось ощущение, что раскалывается земля. Затем в мою любимую машинку попала молния, прямо ударилась в лобовое стекло и отскочила в дерево по соседству. Оно загорелось, мы с братишкой заорали от неожиданности. И как бы не было жалко ягуарчик, своя жизнь была дороже. Выйдя под проливной дождь, с сожалением посмотрела на друга на колесах, и слезинка скатилась с глаз.

— Ну что Вы! Как можно плакать из-за груды железа? — раздалось за нашими спинами удивленно-раздраженное от герцога.

— Там еще белоснежный кожаный салон, — почему-то уточнила я.

— То есть машину оставлять не будем? — сдержанно уточнил он.

— Неа, — одновременно ответили мы с Айрафом.

Оказалось, что наш спаситель догнал нас на своей машине и теперь транспортировал нас обратно в свой замок вместе со всем нашим имуществом. Кроме того, в обоих багажниках мы нашли по огнетушителю, и воспламенившееся дерево было очень быстро потушено. Идущий дождь также сыграл в этом не последнюю роль.

Хозяйственный всё таки герцог, хоть и хмурый, — подумала я.

— Надо было сразу остаться в замке. Я же предупреждал вас, — не мог не напомнить герцог, когда мы втроем сидели за шикарно сервированным столом на втором этаже замка. — Уже направил посыльного к колдунье. Если карга ещё жива, то может и вы доживете до глубокой старости.

Айраф при этих словах серьезно заявил:

— Мне еще рано умирать. Я еще читаю медленно и таблицу умножения на шесть не доучил. Поэтому мне мама не позволит.

Я рассмеялась, герцог улыбнулся.

Перед всеми нами какой-то незнакомый паренек поставил дымящиеся тарелки с чем-то алым. Вроде как борщ, только… что-то другое, более вязкое и запах… Как будто дымящаяся кровь, как в фильме ужасов. Но это точно правдой быть не может, — мысленно усмехнулась я. И тут звонок в дверь прервал мой внутренний монолог. Я только и успела, что снять ажурный зажим в виде летучей мышки с салфетки и расстелить её на коленях — себе и Айрафу.

— Гунолина, какая встреча! Вы еще живы и еще более ужасны чем прежде!

— О! Гердамакс, благодарю за сарказм. Польщена. Гляжу — я вовремя. Ужин в самом разгаре.

Вот мы и узнали столь скрываемое видимо далеко не от всех имя герцога, — подумала я.

— Прошу, присаживайтесь! Составьте нам компанию. А после перейдем к делам, — и пододвинул леди (исключительно из вежливости ко всем особам женского пола) вместе со стулом к столу. Просто стулья эти были весьма массивными. Герцог то был высоченным, а пришедшая колдунья чуть выше метра.

— О! Свежесваренный супчик без добавок! Надо почаще заглядывать к тебе на огонек. Гердамакс, представь меня своей жене и ребенку. Все успел, негодник! Даже на свадьбу не позвал. А ведь у меня такая красавица-дочка подрастает. Ну ничего, будет хорошей женой вашему сыночку.

Айраф окинул взглядом Гунолину, видимо представил, как будет выглядеть эта самая дочка и выдал:

— Вселенная, а пойдем домой? Дождь уже закончился, можно уже и пешком дойти.

— Гунолина, эта девушка — моя гостья, правда, незваная. Она каким-то образом увидела и дорогу, и дорожный знак, указывающий направление к замку.

— Родственники? — вмиг посуровев, спросила колдунья, не забывая зачерпывать суп огромной ложкой.

— Нет, — высокомерно окинув нас взглядом, уверенно произнес герцог.

— Враги?! — с азартом воскликнула Гунолина, аж подпрыгнув на своем стуле от ожидания, что услышит что-то особенное. Стул накренился и начал падать подобно звезде на небе. Реакция у графа была отменная — поймал мгновенно и вернул старушку в вертикальное положение.

— Не думаю, — задумчиво присмотрелся ко мне граф, только с каким-то совершенно иным выражением пронзительно черных глаз. — У меня превосходная память на лица и всех своих врагов я знаю как самого себя.

— Тогда любовь, — хотела было поставить точку в диалоге колдунья, откинулась на спинку стула, довольно поглаживая сытый живот и продолжая с жадностью созерцать наши с Айрафом нетронутые супы.

— Исключено, — прогрохотал граф. — Вспоминай, старая, что ты там намудрила с проклятьем, а иначе, — задумался на мгновение и тут же продолжил свою угрозу, — сошлю тебя в дом престарелых! Это такое людское учреждение для надоевших старых родственников! Будешь там общаться с себе подобными.

— Но мы — не родня, — расхохоталась Гунолина. — Но и молодые путники в лесу меня более чем устраивают. Герцог, не выгоняй меня из избы, а!? Я всё вспомню, — и почесала лысеющую макушку. — Дорогу я прокляла эту триста лет назад. Ты тогда сказал, что хочешь жить в тишине и абсолютном покое.

— Вот именно. Только вот что ещё к моему пожеланию добавила ты?

— Что-то вроде этого, — пакостно захохотала каркающим смехом старуха: «Дорогу может увидеть лишь тот, кто дорог герцогу — родственник, враг, друг…

— У меня нет друзей! — как заорет герцог! Мы все аж подпрыгнули. А Гунолина продолжила, как ни в чем не бывало:

— И любимый человек! — торжественно закончила фразу колдунья, с благодарностью прихлебывая алое нечто из незаметно придвинутой ей моей порции.

— Что?! — подорвался Гердамакс со своего места. — В этих землях есть только один любимый человек — это я! Зачем было закладывать в проклятие и так очевидные вещи?

Колдунья при этих словах подавилась и откашлявшись, продолжила оглашать оказывается ещё не законченный текст проклятия:"По возвращении из владений герцога абсолютно всех ждет неминуемый несчастный случай с фатальным исходом".

— А это ещё зачем? — удивилась я. Герцог моё удивление поддержал и вопросительно уставился на старую довольную каргу. Айраф, когда осознал услышанное, уронил ложку в свою тарелку. Он то блюдо не ел, просто до недавно сказанных слов помешивал поставленное перед ним яство, наблюдая за пузырьками, появляющимися на пути, проплытом ложкой. Теперь я вся была в каплях будем надеяться, что борща. Гунолина же так же незаметно вернула мне назад уже опустевшую тарелку и начала гипнотизировать последнее оставшееся не съеденным блюдо на столе.

— Как зачем? — не поняла колдунья. — Чтобы больше не приперлись! — разъяснили непонятливым нам. — Ведь если пришли раз, то потом и ещё притащатся. А это — прямое нарушение тишины и покоя.

— А я все думал, почему дядя Марк погостил и за триста лет больше ни разу меня не навестил, — зарычал герцог. А затем его взгляд переместился на меня и как-то… подобрел, что ли. — Вселенная, рад, что происходящее не отражается на Вашем аппетите. Шеф-повар у меня самый лучший, счастлив осознавать, что и Вы оценили приготовленные им изыски. Только Вы немного… перепачкались, — протянул герцог. Взял мою руку в свою, перегнувшись через стол и… слизнул капельку супа. Брр… Айраф посмотрел на Гердамакса и тоже решил повторить за взрослым дяденькой, у которого совершенно нет мозгов, похоже. Разгадав сходу его намерение, я нервно проговорила:

— Не надо… меня облизывать.

— Все понятно, — заявила с озорным блеском в глазах старуха, — Любовь, — и начала вылавливать последние капли своим половником на дне тарелки, громко шкрябая по донышку красивой фарфоровой посудины, расписанной алыми вензелями.

— Не понял, — высокомерно произнес герцог и на всех повеяло холодом. Мы все как-то разом поняли, что это было не просто утверждение, а вопрос, абсолютно точно предполагающий незамедлительный ответ.

— Кто-то из Вас влюбился в другого, — решила дипломатично ответить Гунолина, не уточняя кто именно и в кого. Сработало заклинание, гости смогли заехать. А вот смогут ли выехать — это уж как повезет. Но умрут сто процентов и не своей смертью. По времени точно сказать не могу — это может быть хоть сегодня, хоть через десять лет.

Айраф заплакал. Я очень недобрым взглядом посмотрела на герцога, выражая им: «Какой Вы ГОСТЕПРИИМНЫЙ!». А последний как ни в чем не бывало спросил:

— А отменить действие проклятия можно?

— Можно, — обрадовала нас старуха, но не надолго. — Проклятие обратной силы не имеет. То есть другие уже не сдохнут, но дни конкретно этих сочтены.

— Это Вы в меня влюбились! — обличительно ткнул пальцем в меня один герцог. — Сами во всем виноваты!

— Да с чего Вы это взяли? Я в первых встречных не влюбляюсь!

— А я вообще не влюбляюсь никогда и ни в кого!

— Милые бранятся, как трогательно, — стала строить нам страшные рожицы Гунолина, очевидно, пытаясь улыбнуться.

— А может это я, ну, влюбился… — растерялся братик, — Мне у дяденьки в больнице плащ сразу понравился, — признался Айраф.

— Нет, мальчик, дело не в тебе — наконец получилось улыбнуться у довольной горгульи-старушки.

— А если предположить, что она в меня влюбилась, увидела знак, смогла подъехать к замку, — начал было герцог, но был перебит моим шипением:

— Я — не — влюб — ле — на. У Вас даже ногти некрасивые! — выдвинула я один из аргументов.

— Могу ли я как-то сохранить жизнь этим двоим? — словно не слыша моих слов, обратился герцог к колдунье.

— Есть лишь один выход — надо Вам двоим пожениться! — "обрадовала"нас двоих эта"леди". — Тогда Вселенная станет, как бы это выразиться… Вами! Продолжением Вашей души, сердца, мыслей, а проклятие как таковое на своего так скажем работодателя распространяться не может.

— А я значит всё равно умру? — грустно констатировал малый.

— С тебя могу снять проклятие уже прямо сейчас, — выдала старуха. — С детьми оно все проще — хоть есть, хоть проклинать, хоть лечить. И протянула Айрафу свою руку ладонью вверх.

Малыш вопросительно посмотрел на меня. И не то, чтобы я верила во все это, просто небольшой страх всё же имелся, и совсем не за себя, а за братика. Утвердительно ему кивнула. Тот мне криво улыбнулся, с недоверием посмотрел на старуху и прежде чем вложить свою ладонь в её, громко предупредил «бабушку»:

— Если Вы что-то перепутаете, то Вселенная Вас превратит в самую страшную женщину на свете! Она — мастер по наведению красоты. А уродиной сделать гораздо проще чем красавицей, — протянуло сокровище нашей семьи.

— Вау! — обрадовалась Гудолина. — Я согласна! — выдохнула она.

Я же решила уже ничему не удивляться и просто протянула ей визитку с адресом нашего салона. Мне не жалко. Уродин я правда специально еще не делала, но если потребуется, смогу и такое. А потом на всякий случай уточнила:

— А Вы не боитесь в город выбираться, уважаемая? Действие проклятия Вас не коснется?

— Ни в коем случае! Во-первых, я — местный житель и на меня оно в принципе не действует, а во вторых, я же его и накладывала. Должны же у создателя быть хоть какие-то бонусы. Но мы отвлеклись от темы! Вселенная, что Вы выбираете: Любовь или Смерть?

— А других вариантов больше нет? — с надеждой спросила я и почему-то посмотрела на герцога. Тот мой взгляд растолковал по своему.

— Чисто гипотетически, буквально на мгновение предположим, что произошедшее — моя вина, — все наши взгляды устремились на Гердамакса, а он продолжил, — Хотя, разумеется, это не так. Но потому я назвал свое высказывание гипотезой в самом начале…

— Ближе к делу! — рявкнула вмиг осмелевшая колдунья.

— И если всё так и есть, — как ни в чем не бывало продолжил герцог, продолжая неотрывно заглядывать в мои глаза, — Я готов жениться на Вас, Вселенная, в качестве компенсации за испытанное к Вам чувство симпатии. Как коварна любовь и глупы отдельно взятые колдуньи, — и обвиняющий взгляд был направлен на Гунолину.

— Повелитель всех вампиров готов жениться? — не поверила сказанному старуха.

— Фиктивно, — с мучительных вздохом протянул герцог. — Вселенная, сколько Вы намерены жить?

Вот так вопрос…

— Рассчитываю лет на сто.

— Отлично! — обрадовался граф. — И ни годом больше! Готов побыть Вашим фиктивным мужем на этот срок ради обеспечения Вашей же безопасности, прекрасная моя. А после — Вы умираете, а я по-прежнему молод, прекрасен и одинок! Плюс у меня появится ореол таинственного вдовца. Всем я скажу, что придушил Вас своими руками. Уважение к своей персоне надо регулярно подкреплять правильными действиями.

— Вселенная, давай тебе другого мужа подыщем, — это братик.

— Ну раз не хотите — как хотите, — как будто обиделся герцог. — Считал своим долгом как истинный лорд сделать такое заманчивое предложение.

— Будем Вам благодарны, если просто подвезете нас до дома, — неохотно намекнула я.

— Вот еще, — хмыкнул герцог, — Вы видели, сколько уже времени? Полночь! Пора спать!

— Но Вы же по ночам традиционно бодрствуете, или я ошибаюсь? — хитро спросила колдунья.

— От гостей одни проблемы, — поднялся бурчащий что-то себе под нос герцог, отодвинул от стола стул с колдуньей, помог подняться мне, поднял на руки уснувшего Айрафа и направился вниз на первый этаж замка.

— Вам следует за все хорошее во мне благодарить мою матушку. Именно она привила мне правильное воспитание и манеры, — мы все вышли на крыльцо, братика передали на руки мне. Затем герцог развернулся, зашел в замок и захлопнул за собой дверь. Как специально именно в эту минуту начался сильный дождь. И разряд молнии ударил чуть ли не у наших ног, убив последнее тощее деревце рядом с замком. На пути к дому герцога росли по-настоящему красивые представители флоры, а вот у самого дома не было даже сорняков… А теперь из растительности вообще ничего не осталось.

— Пойду я к себе, а то герцог совсем не в духе, — решила колдунья.

— Может, постоим немного под козырьком крыши, сильный дождь переждем? — предложила я. Оставаться здесь одной (спящий ребенок на руках не в счёт) совершенно не хотелось.

— Да тебе-то что бояться? — возмутилась старуха. — Тебя все дикие звери будут стороной оббегать, проклятие — ведь оно на километры вокруг чувствуется. Пошла я. Надеюсь, больше не увидимся.

Искренность местных жителей просто обескураживает… Простояла минут десять. Дождь стал только сильнее. Почувствовала, как за спиной открывается дверь.

— О, Вы еще здесь? Передумали и решили быть моей женой? — с интересом спросили меня. — Что ж, я так и думал, что это Вы в меня влюбились.

— Дождь я пережидаю, дождь, — разъяснила я самым непонятливым, которых здесь было — целый один ненормальный герцог.

— Простите, что заставил ждать. Ключи от гаража затерялись. А колдунья где? Надеюсь, уже ушла своим ходом?

— Да… — протянула шокированная я. С кем связалась?

— Спустя пару минут передо мной стояла красивая машинка, наверное. Под потоками дождя было не разобрать.

— Поезжайте, — вручили мне ключи.

— А Вы разве не с нами? — удивленно моргнула глазами я.

— Нет, что Вы, — ответили мне с любезной издевательской улыбкой. — В такую погоду я предпочитаю находиться в теплом замке, попивать горячий кофе и… злорадствовать над такими путниками как Вы. Кошмарной дороги! — и повернулся к нам спиной.

— Но как же автомобиль? — растерялась я.

— Этот можете оставить себе, его не жалко. А если Вам понадобится свой — с нетерпением жду в гости. Интересно, если Вы приедете снова, на Вас наложится еще одно проклятие, и Вы умрете быстрее, или обойдется без последствий? — после этих слов входная дверь в замок захлопнулась за своим хозяином. Затем приоткрылась и из неё донеслось: «Если передумаете, то моё предложение остается в силе ровно неделю. Буду рад если к тому времени Вы не помрете из-за своей непомерной гордости».

Я же после этих слов завела автомобиль и надавила на газ, мечтая поскорее оказаться дома.

Гердамакс:

Вдруг мелькнула мысль:"А если она умрет?". Не мог отрицать, что девчонка мне понравилась, очень. Стоял, прижавшись к входной двери спиной пару минут, барабаня пальцами по дверному косяку и приняв окончательное решение, прошел к себе в комнату. Чтобы через несколько секунд выпорхнуть из окна в образе здоровенной черной летучей мыши.

Подоспел я вовремя. Одно из деревьев с треском разламывалось и опускалось плашмя на дорогу. Это я ещё издали понял благодаря совершенному слуху. Если ничего не предпринять, скоро щедро пожертвованная мною машина для проклятой гостьи превратится в тонкую оладушку с кровью. Пришлось плюхнуться на лобовое стекло «Ланд Крузера», чтобы Вселенная затормозила.

— А! — вскрикнула она и резко нажала на педаль тормоза. — Я убила её! — истерично воскликнула она.

Хм… Странная реакция для вампира. Для меня это вообще не проблема — кого-нибудь прибить. Хотя, может все девчонки такие эмоциональные. Полежал так несколько секунд и когда дерево окончательно грохнулось на землю, сейчас больше всего напоминающую болото, перелетел на крышу автомобиля. И как раз вовремя, а то Вселенная уже было открыла дверь и включила фонарик на телефоне в попытке отыскать труп врезавшейся в них зверушки.

Сейчас дорога была перекрыта. Вредная девчонка не последовала моему совету и ехала сейчас по длинному пути. Что ж — её право. И в кого она только такая упрямая?!

Когда она стала объезжать препятствие из дерева, нам навстречу из леса вышла стая голодных волков. Я в это время сидел на крыше машины, и свет луны очень удачно отразился от клыков черного огромного волкодава, ослепив готовившихся к атаке хищников. Я вообще мог стать кем угодно. Стоило тихонько рыкнуть и вой прекратился, сменившись на жалобное поскуливание и шуршание листвы от лап убегающих голодных зверюг. Я здесь самый голодный! И это — моя добыча!

Затем ядовитая змея упала с дерева прямо на машину и атаковала бы первого вышедшего из нее… Я, вновь будучи летучей мышью, ввязался с ней в борьбу и скинул новую опасность на землю. Успел перехватить ветку, которая от мощного порыва ветра должна была врезаться в стекло автомобиля и пробить его насквозь. Уже готовый ничему не удивляться, я столкнулся со взглядом какого-то одичавшего лося, выбежавшего на дорогу, который, видимо, перепутал нас со своим соперником и решил пободаться. Не стал его разочаровывать и подыграл зверюге, отвлекая его подальше от Вселенной и её брата. Сильные нынче лоси пошли… Но победил, разумеется, я.

Когда мы, наконец, выехали к развилке, ознаменовавшей начало города, приключения, создаваемые действующим проклятьем для одной известной особы и не думали кончаться.

Сопроводив в целостности и сохранности до дома свою недавнюю гостью, я только хотел было перевести дыхание, как увидел, что выйдя из машины, она прямиком угодит в глубокую нору и, скорее всего, сломает ногу. Предотвратил и эту напасть. Чувства от всего проделанного я испытывал смешанные. Заботиться ни о ком прежде мне не приходилось. Я бы лучше помог убогому, чтобы не мучился, и неизбежное случилось бы как можно быстрее. Но только не в этот раз.

Минут через пятнадцать я уже влетал в свой дом и впервые уснул ночью… В сознании билась лишь одна мысль:"Как же я устал, охраняя эту девчонку!". Однако на периферии в какой-то момент возникла и вторая:"Надеюсь, за время моего отсутствия с ней ничего не случится".