Пробел в биографии

Анна Дашевская, 2023

Казалось бы, что может быть проще и неприятнее, чем посещение похорон не слишком близкого тебе человека? Оказывается, может: если ты узнаёшь, что покойный, много лет работавший на тебя, был убит. Более того, в истории жизни Клода Тезье, обыкновенного управляющего поместьем, обнаружились странные лакуны, и никто не смог рассказать, где же был и что делал покойный в эти месяцы. Лавиния Редфилд не любила пробелов в биографии жертвы. Опыт подсказывал, что именно в таких пробелах и скрываются убийцы. А непонятности множились, словно кролики: неожиданное появление и внезапная смерть вдовы, которая вовсе и не вдова; подозрение на преступление, совершённое при помощи артефакта; странная возня в маленьком сонном городке по соседству от поместья… Пришлось коммандеру пожертвовать отпуском и заняться расследованием, потому что никто не смеет поднимать руку на то, что принадлежит семье Редфилд, а Клод Тезье ей принадлежал.

Глава 2

Дорогу до городской стражи искать не пришлось, участок традиционно располагался справа от мэрии. У входа дремал усатый сержант, который вскочил и поприветствовал подошедшую Лавинию по всей форме.

— Здравия желаю, госпожа коммандер!

— Вольно, сержант, — кивнула она. — Начальник на месте?

— Так точно! Второй этаж, направо, самая дальняя дверь.

«Ага, значит, обо мне здесь уже знают… Надо полагать, здешний командир тоже был на похоронах, а уж кто владеет „Лавандой“, наверняка Тезье рассказывал».

Всё оказалось ещё лучше: капитан Кальвебыл близким другом управляющего, и госпожу Редфилд встретил самым сердечным образом.

— Скажите, капитан, вам смерть Клода не показалась несвоевременной? — спросила она, устроившись на стуле и отказавшись от кофе, чая и вина.

— Показалась, госпожа коммандер, — кивнул Кальве. — Сорок шесть — не возраст для мага, пусть и слабосилка. Правда, мы довольно давно не виделись, летом у него всегда было много дел в поместье. Пожалуй, с середины мая, да…

— Полтора месяца, понятно. Ну, я не приезжала сюда вообще больше двух лет, но и мне кажется, что что-то здесь не так. Вскрытие делали?

— Да.

— И что там?

— Ничего, — мрачно ответил капитан, достал из ящика стола и протянул Лавинии два листа бумаги. — Читайте сами.

Она пробежала взглядом текст, вернулась к началу и вчиталась основательно, морщась от неизменной медицинской терминологии. Но со словами начальника городской стражи пришлось согласиться, действительно в протоколе вскрытия не нашлось ничего, к чему можно было бы придраться. Сердечный приступ, жара, Тезье был один, поэтому остался без помощи.

— Где и кто его нашел? — она отложила протокол.

— В винограднике. День был очень жаркий, но Клод хотел сам проконтролировать, как идут дела. Там вот, среди лоз, он и лежал. Мальчишки наткнулись, шли вечером на рыбалку, ну, и срезали путь через виноградник.

— Он когда-нибудь жаловался на сердце?

Кальве пожал плечами.

— Он вообще ни на что никогда не жаловался. Если мог сразу исправить какую-то ситуацию — исправлял. Если нет — искал способы.

Лавиния вздохнула. Без управляющего ей придётся туго, пока она найдёт нового, пока он войдёт в курс дела… Кажется, отпуска в этом году ей не видать, как своих ушей. И всё равно, второго такого как Клод Тезье, не будет.

— Надо поговорить с патологоанатомом, который делал аутопсию, — проговорила она задумчиво. — Может быть, какая-то деталь, которой он не придал значения…

— Ну, патологоанатома у нас нет, вскрытием занимался городской маг-медик, доктор Нильсен. Мог, конечно, и пропустить какую-то мелочь, для живых-то он врач — лучше не придумаешь, ну, а к мертвецам нужен иной подход.

— Вдова ещё эта… — Лавиния поморщилась, вспомнив валансьенские кружева. — Кто-то ведь ей сообщил о смерти бывшего мужа, сразу прискакала. Где она живёт, кстати?

— Да далеко не уезжала, перебралась после развода в Арль, там и осталась. Кто-то сообщил, да, — и капитан разгладил сивые пышные усы.

— Хорошо, — госпожа Редфилд постучала пальцами по столу. — Ужинаю я сегодня у мэра, попытаюсь там выяснить кое-какие подробности о жизни города вообще и связях Луизы Камуан в частности. Завтра состоится поминальный обед в «Лаванде», рада буду видеть вас. А сейчас скажите мне, как найти доктора Нильсена?

— А что его искать, он сейчас внизу, в караулке, руку вправляет капралу Мартену. Бассо! — гаркнул он неожиданно, так что Лавиния чуть не подпрыгнула; впрочем, в кабинет почти сразу заглянул невысокий стражник с сержантскими нашивками. — Бассо, попроси доктора Нильсена, как закончит, подняться ко мне.

— Слушаюсь, капитан! — и сержант Бассо исчез.

— Так, о чём мы говорили? — Кальве потёр лоб. — Ах, да, поминальный обед — буду, госпожа коммандер, почту за честь. А у мэра мы с вами вечером увидимся, на ужин-то он и меня пригласил, и мэтра Дюрока, и отца Андре, и доктора…

Нильсена долго ждать не пришлось. Не прошло и пяти минут, как в дверь без стука вошёл очень высокий, очень худой мужчина со светлыми волосами и серыми глазами. Выглядел он так, что, даже не слыша фамилии, Лавиния смогла бы догадаться, что он уроженец королевства Дании и Нордхольма. И как его занесло на жаркий галльский юг, в Провенс?

Кивнув капитану, Нильсен повернулся к даме.

— Познакомься, Свен, это коммандер Редфилд из Службы магбезопасности. Она же — хозяйка «Лаванды», где служил управляющим Клод Тезье, — представил её Кальве.

— Раз знакомству, — лаконично ответил доктор и пожал протянутую руку. — На похоронах быть не мог, операция затянулась. Ну, зато всё успешно, старик Ландри ещё лет двадцать сможет изводить окружающих своим мелочным занудством.

— Ему положено, он юрист, — капитан спрятал усмешку в усах.

— Я прочла протокол вскрытия, доктор, — Лавиния взяла разговор в свои руки.

— И что? Вас что-то не устраивает?

— Нет-нет, всё отлично. Но… вы сами знаете, бывает, что какая-то деталь, какая-то мелочь была вами отмечена, но показалась слишком незначительной, чтобы упоминать в протоколе. Подумайте, постарайтесь вспомнить. Вы маг, возможно, вы ощутили неправильный, нехарактерный магический фон, или остатки ауры были нехарактерно окрашены?

Нильсен прищурился.

— Вы подозреваете воздействие?

— Да.

— Тогда дайте подумать…

В кабинете воцарилась тишина. Слышно было, как мальчишки на площади играют в мяч, как сержант у входа в участок прощается с закончившими смену стражниками, как орёт дурным голосом кошка…

— Тьфу, — с досадой проговорил капитан. — Опять у мэра в саду павлины разорались!

— Я думала, это коты, — рассмеялась Лавиния.

— Нет, они так громко не могут. Павлинов завёл Брюссоло, вернее, его жена. Для красоты, говорит. А мы вот слушаем…

— Было кое-что, — сказал вдруг Нильсен. — Магического фона, конечно, не сохранилось, времени прошло слишком много. А остатки ауры я увидел. И в зоне сердца были нехарактерные, тёмно-багровые тона. Так-то Клод был магом земли, поэтому цвета ауры у него были спокойные, желтовато-коричневые. Я счёл это последствием инфаркта, но, если подумать… Если инфаркт был магически спровоцирован…

— Ещё что-то?

— Ещё? Понимаете, господин Тезье не был моим пациентом, я видел его два-три раза в год, когда приезжал в поместье к больным. Он никогда не жаловался на здоровье, да и не было заметно никаких признаков сердечного заболевания, или, допустим, гипертонической болезни. Ни одышки, ни бледности, ни синеватого цвета губ или ногтей. И если был применён некий артефакт… На человека здорового он мог подействовать сокрушительно. Знаете, в старые времена инфаркт называли «разрыв сердца». Ну вот то, что я наблюдал, примерно так и выглядело.

— Понятно…

— Очень досадно, что меня не было в городе в тот день. Вдруг бы я сумел помочь господину Тезье?

— Это вряд ли, — сухо сказала Лавиния. — Его нашли, когда уже поздно было что-то делать. Разве что вы пошли бы туда с ним вместе.

Нильсен встал.

— Прошу меня извинить, но я должен вернуться в клинику. Через полчаса начало приёма.

— Спасибо, доктор, — поднявшись, капитан обменялся c ним рукопожатием.

Лавиния сказала вдогонку:

— Завтра поминальный обед в «Лаванде», буду рада, если вы выкроите время.

— Постараюсь, — ответил Нильсен уже от дверей. — Мне как раз надо осмотреть госпожу Фош, её беременность протекает не вполне стандартно.

И он исчез.

Госпожа Редфилд повернулась к Кальве.

— Последний вопрос на сегодня, и я освобожу вас от своего присутствия.

— Я уверен, до вечера вы придумаете дюжину новых, — и он снова улыбнулся в усы.

«Чертовски удобная штука, чтобы спрятать усмешку, — подумала Лавиния. — Жаль, что мне не удастся таким украшением обзавестись…»

— Правильно ли я понимаю, что вы сменили Клода Тезье на посту начальника городской стражи?

— Совершенно верно. Дела были поставлены идеально, команда работала как часы. При мне они слегка разболтались, должен сознаться. Ну, так у меня и такой биографии военной нет, я всю жизнь в страже.

— Ага… Вот как раз об этом я и хотела спросить. Что вам известно о жизни Клода до того, как он вернулся в Жансон и стал начальником стражи?

— Да немного, честно говоря. Знаю, что он служил с восемнадцати дет в Легионе, а в две тысячи сто шестьдесят шестом был ранен, вот и приехал в родные места. Ему тогда было почти тридцать — молод, конечно, для капитанского звания и должности, но, видно, знали его наверху, никто и не возражал.

— Восемь лет в Легионе… — проговорила Лавиния задумчиво. — Не так и много, хотя, конечно, смотря где. Это значит, что до окончания второго контракта он не дослужил два года, верно? А подробности ранения нам известны?

— Увы, — Кальве развёл руками. — Он не говорил, а я не стал спрашивать. Не всякий любит о таком рассказывать. Так что, госпожа коммандер, раз убийство предположительно было совершено с применением магических средств, вы теперь дело-то у нас заберёте?

— Да зачем же? — слегка удивилась она. — Отделения магбезопасности в городе нет, новым людям нужно будет включаться в дело, тратить на это время… И потом, мне кажется, мы с вами сработаемся, а? Я буду заниматься предполагаемым артефактом и магической стороной истории, а вы — обычной жизнью господина Клода Тезье, управляющего имением «Лаванда», разведённого, предположительно не имеющего детей, сорока шести лет от роду.

— Принято, госпожа коммандер! — и они обменялись рукопожатием.

— Да, последний вопрос: вспомнила госпожа Редфилд. — Я бы хотела посмотреть протоколы осмотра тела и осмотра места происшествия. Там вообще есть что-то?

И снова Кальве развёл руками.

— На мой взгляд — практически ничего. Земля сухая, следов ног не осталось. Нашли его к вечеру, так что и аурные следы успели рассеяться, если они вообще оставались. Артефакт-то магический фон изменил…

— А артефакт этот самый не обнаружили?

— Нет. Сами понимаете, если он и был, так мог рассыпаться в пыль после того, как сработал, или вообще — истратил магический заряд и превратился в обычный предмет. Какую-нибудь монетку, медальон, камушек.

— То есть был одноразовым, а значит, не артефактом, а амулетом, угу… Ну что же, мне пора, — Лавиния встала. — До времени, назначенного господином Брюссоло, осталось чуть больше двух часов, а мне нужно привести себя в порядок.

— Вечернее платье с корсетом?

Госпожа Редфилд снова подумала о том, какая удобная штука — усы.

— Ну да, конечно! Хотя бы принять душ и причесаться.

За окном снова истошно заорал павлин.

* * *

Марджори внимательно выслушала информацию об ужине у мэра и спросила:

— Я могу отказаться?

— Конечно.

— Тогда я бы не хотела принимать в этом участие. Ну его к тёмному, этот светский визит. Местные нувориши и хозяева города… Я лучше поужинаю и посплетничаю с мадам Тома. Днём она была занята, ни на минуту не могла оторваться от кастрюль и разделочной доски.

— Или не хотела…

— Или не хотела, — согласилась секретарша. — Но вечером, за рюмочкой настойки…

— Ладно. Оставайся.

— У тебя есть, что надеть?

Лавиния фыркнула.

— А что, меня это должно волновать? Довольно будет свежей рубашки. Ах, да, ещё я обещала здешнему капитану городской стражи, что причешусь!

* * *

Гостей у мэра было несколько больше, чем Лавиния рассчитывала.

С другой стороны, их так удачно собрали всех в одном зале! Чиновники, богатые землевладельцы, городские функционеры — те, без кого город не может жить. Доктор Нильсен и капитан Серж Кальве, настоятель храма всех богов отец Андре и нотариус мэтр Дюрок… Глава местной эльфийской общины господин Элларонраскланялся издалека: не хочет подходить, и правильно, не прошло и сотни лет, как они столкнулись лбами в одной истории с неожиданно счастливым концом… Понятное дело, могли ли эльфы пройти мимо плантаций лаванды? Никак не могли, и Элларон выполняет поручение Властителя Серебряного леса вот тут, среди идиллических лиловых полей и виноградников.

Ну, зато дамы из женского комитета, помявшись, выслали к госпоже Редфилд парламентёра с не совсем обычной просьбой: не согласится ли она посетить их чаепитие в городской библиотеке? Придут девочки, заканчивающие лицей, возможно, рассказы прославленной госпожи коммандера натолкнут их на правильный выбор пути? Мало что в мире Лавиния любила меньше, чем беседы с подрастающим поколением, так что пообещала найти свободное время как-нибудь… и скрестила за спиной пальцы.

Аперитив подали в трёх гостиных, соединённых анфиладой. Пригубив шампанское, госпожа Редфилд отошла в сторонку и стала разглядывать гостей. Рядом остановился Нильсен, отсалютовал бокалом и спросил:

— Ищете жертву?

— Скорее, оцениваю информативную пользу этой охоты. С кого бы вы начали разговор?

— Хм… Возможно, с баронессы де Брие? Неформальная глава дамского общества, маг-водник, много лет работавшая на правительство его величества, очень умна. Ну, правда, стесняться чего бы то ни было разучилась ещё в детстве и иногда любит развлечься, ставя в неловкое положение произвольно выбранную жертву.

— Интересно. Ещё?

— Госпожа Брюссоло.

— Жена мэра, владелица павлинов?

— Именно. Дама со странностями, но отличается редкой наблюдательностью. И не склонна выдумывать, оперирует только фактами, успешно выворачивая их в удобную сторону.

— Тоже вариант. А поглупее кого-нибудь нету?

— Как не быть! Вон, видите, пара, беседующая с отцом Андре? Маркиз Кассунель и его супруга. Так богаты, что могут себе позволить не соображать вообще ничего. Зато обладают отличной памятью и воспроизводят услышанное и увиденное, словно записывающие кристаллы.

— Неплохо, — кивнула Лавиния.

— А поскольку отец Андре будет благодарен вам за спасение, я бы советовал потом поговорить с ним. Почтенному священнику Пантеона известно всё, происходящее в Жансоне и его окрестностях, но вот захочет ли он поделиться сведениями — зависит от вас. О, сюда идёт мадам Люсиль Леруа, главная городская сплетница! Я исчезаю. Только не забудьте всё, что скажет милейшая Люсиль, разделить на два. Или на двадцать.

И господин Нильсен действительно исчез, словно и не стоял только что вот тут, возле голубой портьеры из шёлковой тафты.

Мадам Леруа была немолодой, толстой, одышливой блондинкой в довольно строгом тёмно-лиловом платье и немилосердно роскошных аметистах везде, куда можно было пристроить украшение: в ушах, на шее, в причёске, на груди… Даже кисточки на поясе, завязанном под грудью, были аметистовые. Двигалась она с напором сухогруза, может, и не слишком быстро, но целеустремлённо. Лавинии даже захотелось последовать примеру доктора Нильсена и слиться с голубой шторой. Но открывать портал прямо здесь, в зале, было бы невежливо, а исчезать в тенях она не умела. «Кстати, — промелькнуло в голове, пока она улыбалась даме, — неужели Нильсен — некромант? Больше никто не умеет ходить тенями. Первый раз в жизни встречаю некроманта-медика. Я-то думала, что он водник или маг жизни…»

— Добрый вечер, госпожа коммандер, — блондинка в лиловом склонила голову.

— Добрый вечер, мадам Леруа, — Лавиния вернула поклон.

— Как вам здешнее общество?

— Честно говоря, я ещё не успела присмотреться.

— О, этот сплетник наверняка обо всех нас всё рассказал!

«Забавно, а доктор называл сплетницей как раз вас, мадам!»

Разумеется, вслух госпожа Редфилд этого не сказала, просто улыбнулась.

— Ну что вы, мы говорили исключительно по делу. Вы ведь знаете о смерти Клода Тезье, моего управляющего? Не помню, чтобы я видела вас на похоронах, надеюсь, вы приедете завтра в «Лаванду» на поминальный обед?…

— Ох, госпожа коммандер, — мадам Леруа поджала губы. — Знакома я с господином Тезье была мало, но такое ужасное событие… Ведь совсем молодой человек! А на похоронах я действительно не была, — Лавиния подняла бровь, и пожилая дама сказала со вздохом, — Я не в самых лучших отношениях с бывшей мадам Тезье.

— Ну, я её и вовсе не знаю…

— Ничего, ещё познакомитесь. Думаю, сегодня её не будет, господин Брюссоло не настолько выжил из ума, чтобы её пригласить, но завтра, вот увидите, она явится на поминальный обед, как ни в чём не бывало.

— Поскольку устраиваю его я, надеюсь, вы придёте. Думаю, у нас найдётся о чём поговорить!

Обменявшись улыбками, дамы расстались, и Лавиния поискала взглядом отца Андре. Ага, вон его белый балахон… И маркиз Кассунель рядом, отлично.

В поместье Лавиния вернулась поздно, уставшая, голодная и злая, как шершень. Марджори, поглядев на свою работодательницу, только вздохнула.

— Пойдём-ка на кухню, — сказала она. — Мадам Тома оставила для тебя настоящий провенсальский доб^[1]). Вина принести?

— Спрашиваешь, — фыркнула госпожа Редфилд. — Давно я так бездарно не тратила время! Да ещё и еды толком никакой не было, тарталетки какие-то. Не понимаю, почему это называлось ужином…

После солидной порции мяса и бутылки вина, разделённой с секретаршей, Лавиния почувствовала себя куда лучше. Настолько лучше, что на вопрос Марджори о том, с кем и о чём удалось поговорить, не выругалась, а только махнула рукой.

— Вроде бы и со всеми, кто должен был знать Клода, я так или иначе побеседовала, но ничего полезного пока не узнала. Ну, или не поняла, что это именно оно, полезное! Все говорили, какой он был прекрасный человек, все в один голос ругали Луизу Камуан, все удивлялись столь ранней кончине. Чтобы кто-то всерьёз врал, я не заметила, но как проверишь? Прочитать мысли я могу лишь при прикосновении, и не мгновенно. Не могла ж я всех хватать… С другой стороны, кто-то ведь сообщил этой женщине о смерти Клода практически моментально, раз она появилась в «Лаванде» на следующее утро.

— И этот кто-то был наверняка из города, — кивнула Марджори. — Сообщить могли только магвестником, а в поместье никто не владеет магией настолько, чтобы его отправить.

— Или тщательно это скрывает.

— Или так, не буду спорить. Но скрытое ты, как обычно, обнаружишь. А пока поверим мадам Тома, она-то каждого в «Лаванде» знает до последнего волоска. По её словам…

— Погоди-ка, — прервала её Лавиния и щёлкнула пальцами, ставя полог от подслушивания. — Можешь считать меня параноиком, но я слышала какой-то шорох за окном. Вот теперь рассказывай.

— Лучше быть живым параноиком, чем мёртвым идеалистом, — Марджори очень по-галльски пожала плечами и вернулась к рассказу. — Так вот, по словам мадам Тома, среди тех, кто здесь работает, люди в основном приличные и честные. Есть, конечно, и с гнильцой…

— Это она так сказала?

— Именно! Но гнильца эта, она, как бы сказать… Другая. Один из виноградарей не знает меры в выпивке, другой скверно себя повёл с девушкой. Есть супружеская пара, где жена не может удержаться и не гульнуть от мужа, а он её потом колотит. Но это всё другая история, простая, как табуретка.

— Понимаю. У того, кто положил в карман Клоду Тезье амулет, разорвавший его сердце, куда более изощрённый ум.

— Вот! Именно — изощрённый ум. А если он притворяется более простым…

— Невозможно притворяться двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, — допив вино, Лавиния встала. — И, как только он на минуту приподнимет маску, мы его увидим. Что не отменяет обычную, ежедневную, рутинную работу. И завтра после поминального обеда я отправлюсь в Лютецию к командиру Легиона выяснять, кто такой Клод Тезье, и чего мы не знаем о его жизни.

* * *

На поминальный обед собралось народу даже больше, чем на похороны. Уходя из особняка мэра города Жансон, госпожа Редфилд передала ему портальный кристалл.

— Предупредите всех, кто решит не связываться с экипажами, чтобы попросту собрались у вас. Кристалл настроен на «Лаванду», довольно будет сжать его и проговорить активационную фразу.

— Да, госпожа коммандер! — похоже, только сейчас до господина Брюссоло дошло, что разговаривает с ним не только владелица самого крупного поместья в окрестностях его города и коммандер Службы магбезопасности, но и баронесса, и профессор Коллежа Сорбонны, и доверенный маг его величества…

А он-то собирался слегка подзаработать на предоставлении экипажей для тех, кто отправится на поминальный обед! Ох, не иначе, Великая матерь его, дурака, остановила… Мэр сглотнул и молча поклонился.

Наверное, около восьми десятков гостей уселось за длинные столы в парадном дворе поместья «Лаванда». От палящего солнца их закрывал белый шатёр, который бесценная мадам Тома накануне отыскала в кладовых.

— Полвека под заклинанием пролежал, — сказала, она, встряхивая плотную ткань. — Свадьбу господина Эжена тогда праздновали. Конечно, когда сын его женился, здесь не отмечали. Клод и Луиза расписались в мэрии и уехали в свадебное путешествие, вот и всё.

— Мадам Тома, неужели вы помните свадьбу предыдущего управляющего? — простодушно восхитилась Марджори.

— А чего ж не помнить? — та равнодушно пожала плечами. — Мне тогда, конечно, лет было немного, но мозги-то были. Так что, ваша милость, госпожа баронесса, что подаём-то?

— А что положено? — поинтересовалась Лавиния.

— Так пирог! Пирог луковый — писсаладьер, и свиные колбаски с рататуем.

— Вот их и подадим. Найдётся у мясника достаточное количество этих самых колбасок?

— Найтись-то найдётся, да если б самой сделать, вышло бы вполовину дешевле, — мадам Тома вздохнула так тяжело, словно в каждую колбаску вкладывала собственные деньги.

— Угу, а потом вы бы свалились без сил, — госпожа Редфилд нахмурилась. — Значит, так: наймите помощниц, сколько нужно, пусть лук режут и тесто месят. И отправьте посыльного к мяснику, пусть возьмёт пару сотен этих самых колбасок. Лишними не будут. Что ещё?

— Ну, муки и масла у нас довольно, вина тоже хватит и ещё останется, — стала рассуждать мадам Тома, ощутив под ногами твёрдую почву.

Лавиния прервала её нетерпеливым жестом.

— Вот, возьмите! — несколько тяжёлых замшевых мешочков упали на стол. — Здесь пятьсот двойных дукатов, полагаю, этого хватит на всё. Если будет мало, пусть предоставят мне счёт.

Мадам Тома посмотрела на деньги, на хозяйку, и отодвинула мешочки.

— Нет, ваша милость, так не пойдёт. Мясник и зеленщик, как положено, счета выставят, вы их проверите, а уж потом заплатим. А то кое-кто прямо голову теряет, только завидит наличные. Нечего их баловать.

Поминальный стол под руководством бесценной кухарки устроили по старинным правилам: ничего сладкого, кроме изюма и порезанного полосочками вяленого инжира, общие блюда с пирогом на десять гостей, общая глубокая глиняная миска с рататуем и сковорода с колбасками. Красное вино из кувшинов наливали не в бокалы, а в простые пикардийские стаканы. По тем же правилам, долго рассиживаться не полагалось: должны были сказать своё слово о покойном минимум трое, максимум пятеро знакомых, причём в числе их непременно оказывался священник, почтовый служащий и ближайший сосед.

«Почему священник — понимаю, — думала Лавиния, глядя из-под ресниц то на одного, то на другого из гостей. — Почему сосед — тоже понятно, самые жестокие свары могут возникнуть именно между соседями. А почему почтарь? Центр сплетен? Надо будет спросить об этом мадам Тома…»

Тут отец Андре поднялся, и шум за столом затих.

— Мы прощаемся сегодня с Клодом Тезье, — сказал священник, и его сильный голос, казалось, отразился от свода шатра, словно от сводчатых потолков церкви. — Знаете, человек различает до ста пятидесяти оттенков цвета, маг — до трёх тысяч; эльфы — до двенадцати тысяч. Гномам повезло меньше, ну, или больше, как считают они сами; для них мир окрашен семью десятками цветов и оттенков. Да, мир разноцветен! Но иногда полезно, как в детстве, делить его на чёрное и белое. Правильно — неправильно, умно или глупо, тьма или свет, хороший или плохой. Так вот, Клод Тезье был однозначно хорошим человеком. Мне жаль, что он ушёл так рано…

Он пригубил вино и сел.

Следующим выступал мэр, в качестве ближайшего соседа. От его речи Лавиния отключилась примерно на пятом слове, поняв, что ничего полезного всё равно не услышит. Впрочем, что полезного можно было бы узнать из слов на поминальном обеде? Да ничего… Надо отловить тех, кто вчера не был на ужине, и перекинуться парой слов до того, как будет открыт обратный портал. Или хотя бы договориться о встрече на завтра.

Тут она обратила внимание, что выступает уже не господин Брюссоло, а вовсе незнакомый, широкоплечий и бородатый гость. Включившись не с начала, госпожа Редфилд поймала лишь конец фразы о том, как широк был круг корреспондентов господина Тезье, из каких только необыкновенных мест ему не писали — от дожа Венеции, из Нувель-Орлеанской Школы магии, из Сиама и из Царства Польского…

«Да, набор, действительно, впечатляющий… — нахмурилась она. — Обыкновенному управляющему небольшого поместья пишут мастер вуду из Нувель-Орлеана и канцелярия Serenissimo Principe? Как интересно! Вот с кем нужно непременно побеседовать. Я так понимаю, это служащий королевской почты из Жансона? И, судя по его виду, он гном или полугном? Это может усложнить дело, гномы сильно не любят просто так выдавать секреты. Даже если секреты эти никому не нужны более…»

— Господин Бренваленобычно неразговорчив, — негромко сказал сидевший рядом с Лавинией отец Андре. — Такое впечатление, что он искренне переживает кончину господина Тезье.

— Как с ним разговаривать, чтобы он согласился ответить на вопросы?

— Честно, — тут же отреагировал священник. — И лучше договориться заранее, он предпочитает планировать свою жизнь с точностью до минуты.

— Видимо, именно поэтому на него производили такое сильное впечатление корреспонденты Тезье, — предположила коммандер.

— Видимо, да.

— А с вами? С вами, отец Андре, как говорить, чтобы получить ответы? Вчера нам побеседовать не удалось…

— Вы не считаете эту смерть естественной?

— Нет.

Слово упало, словно тяжёлая плита.

— Что ж… Приходите послезавтра часа в три в Пантеон. У нас три священника разных конфессий, и как раз будет моё дежурство, если можно так выразиться.

— Приду. Постараюсь придти.

Лавиния выступать не стала; говорила — со слезами на глазах — Андреа Монтанари, потом один из мастеров виноградника, и рефреном повторяли они сказанное священником: Тезье был хорошим человеком, без него мир будет чуточку хуже.

Наконец речи закончились, и где-то совсем рядом ударил колокол. Лавиния удивилась, потом сообразила, что в поместье есть часовня. На минуту ей стало стыдно, даже этого она не знала о «Лаванде», принадлежащей ей несколько десятилетий.

Те, кто прибыл на своих экипажах, пошли к ним, остальные постепенно исчезали в открывшемся портальном окне.

Поминальный обед по хорошему человеку Клоду Тезье окончился.

Оставалось ещё одно дело, которое никак нельзя было отложить: разговор с Луизой Камуан. «Вдовой». За обедом Луиза сидела у дальнего конца стола, молчала, глядела в тарелку. После речи мэра встала и, стараясь оставаться незаметной, ушла в гостевой флигель.

Ясно, что оставаться в поместье ей незачем, да и не нужна она здесь Лавинии. Или нужна? Уедет, и ищи её потом…

«Ладно, — подумала госпожа Редфилд. — Будем сверлить по месту…»

Стучать во входную дверь флигеля она не стала. В конце концов, это её дом! Вошла, закрыла за собой дверь и прислушалась. Было так тихо, что можно было бы услышать шорох мышиных лапок. Ни движения, ни дыхания, ни единого звука, словно флигель совершенно пуст.

Здание это было небольшим, на первом этаже кухня, кабинет и гостиная, на втором — три спальни. Тем не менее, даже в те времена, когда управляющим был отец Клода, Эжен Тезье, места ему и его семье хватало. Одинокому же Клоду и вовсе было достаточно. В кабинете он работал, разговаривал с мастерами-виноградарями или с сезонными рабочими, нанятыми «на лаванду», кухней же не пользовался совсем, питался в главном доме.

Итак, где может быть Луиза? Госпожа Редфилд на всякий случай бросила на входную дверь запирающее заклинание, потом закрыла глаза и раскинула поисковую сеть. Крохотные голубые огоньки внизу — это мыши на пустой кухне, а нам нужен жёлтый… Вот только жёлтого огонька, показывающего, где находится человек, в доме не было.

Луиза Камуан успела скрыться.

— Тьфу! Вот же я старая ворона, нужно было первым делом её запереть… Ладно, ничего не попишешь. Где, говорила мадам Тома, эта дамочка поселилась после развода, в Арле? Вот и славно, значит, найдём её в Арле…

Не сходя с места, она отправила магвестник капитану Кальве, с просьбой выяснить у городской стражи Арля адрес Луизы Камуан, попросить коллег туда наведаться и зафиксировать указанную женщину в её доме до завтрашнего утра. Домашний арест, никаких ужасов.

Что ж, теперь её ждёт Лютеция, Легион и его командир, полковник Шарль Дюгесклен.

Примечания

1

Доб — классическое блюдо Провенса, тушёная говядина крупными кусками, обычно от шеи, которая готовится в специальной керамической кастрюле (добьер) с помидорами, маслинами, луком, морковкой и травами. В идеальном варианте мясо маринуют вместе с овощами в красном вине в течение суток, тушат три часа, оставляют до завтра и тушат ещё три часа.