Хтоны. Он придет за ней в воскресенье

Анна Джей Фуллер, 2023

В огромном мире потерялось маленькое одиночество. Сможет ли Вера найти друзей и обрести семью? Как ей сохранить свое хрупкое счастье, когда таинственное нечто наблюдает за ней из глубин ее подсознания.

Глава 2

Маленьким отцовским топориком он ловко обтесывал веточки на длинных тонких стволиках. С каждым разом получалось все лучше и аккуратнее. Топорик был с ним с прошлого лета и поначалу дела шли не так уж и гладко. Однако паренек не сдавался и этой весной топорище уже казалось ему продолжением руки. Около ног его лежали пучки гибких, обтесанных удилищ. Оставалось доделать еще штук семь и все. Потом можно передать эстафету деду, пусть осмотрит и отбракует те, что недостаточно хороши.

Дед сидел рядом на широком низеньком пеньке, подбрасывал в костер сушняк и варил в котелке уху.

В воздухе ароматно пахло зеленью и чесночком, который дед тоненько стругал в тарелку. «Уже совсем скоро», — подумал про себя голодный, как молодой волк, Сережка.

Вокруг стояла почти ничем не тронутая лесная тишь. Слышен был только плеск волнующейся воды и шелест метельчатого камыша.

Сережка услышал какой-то необычный легкий шум. Неподалеку кто-то шаркал и шуршал пересохшей листвой. Он оторвал глаза от удилища и посмотрел в сторону, откуда шли тревожащие его слух звуки. В метрах ста от них, пошатываясь, крошечными шагами, медленно брела маленькая одинокая фигурка. Она приближалась к ним бесконечно долго, как в замедленном кадре какого-то странного фильма. «Откуда здесь дети?» — изумленно подумал Сережка. Тут по дороге до соседнего поселка километров десять, не меньше.

И в то же самое мгновение фигурка стала слегка клониться и оседать и вскоре с глухим звуком врезалась в присыпанную полуистлевшей листвой землю.

Паренек ошеломленно вскочил, взволнованно пихнул деда в плечо и, показывая рукой в сторону, неопределенно брякнул:

— Деда, там…

— Чего там? — непонимающе развел руками дед.

— Пойдем, посмотрим, я сам толком не понял, — озадаченно ответил Сережка и помчался вперед к лежащей на земле Вере.

Через пару минут они склонились над девочкой, маленьким несчастным комочком притулившейся под кустом орешника. Футболка и светлые шорты ее были покрыты зелеными травяными пятнами. Руки и ноги в густой паутине царапин и порезов. Опухшее, с синеющим кровоподтеком колено, а под жидкими слипшимися прядями волос — лицо, горевшее нездоровыми кирпичными пятнами. Глаза девочки были плотно закрыты. Она трудно и прерывисто дышала через полуоткрытый рот, время от времени облизывая пересохшие, потрескавшиеся губы.

«Ох ты господи… Откуда же ты взялась здесь, деточка?» — сочувственно призадумался дед, дергая себя за седеющую бороду. Сережка задумчиво стоял рядом и морщил лоб.

— Наверное потерялась? Отбилась от своих на пикнике? — неуверенно предположил он.

— Оно-то понятно, что потерялась. Только в каких краях теперь искать ее родителей? — продолжал думать вслух дед.

— И совсем не нравится мне ее румянец, — он наклонился ближе и пощупал лоб девочки.

— Ай-яй-яй… Что же это мы? Она же вся полыхает, жар у нее, — засуетился дед.

— Надо срочно в больницу ее везти.

Паренек топтался рядом, не зная, чем помочь.

— Сережка, не стой столбом. Сгоняй к костру. У меня там в рюкзаке фляжка со спиртом. Надо растереть, а то, как бы беды не вышло! — скомандовал он растерянному внуку. — И бутылку воды с бинтами захвати!

Сережка спринтером помчался к догорающему костру, схватил дедов рюкзак и притащил его назад целиком. Дед непонимающе посмотрел на парнишку:

— Ты зачем весь рюкзак приволок??

— Ну дед, ты же в своем рюкзаке сам все гораздо быстрее найдешь, — объяснил свой действия Сережка.

— Ладно. Может оно и так, — вздохнув, согласился дед и, присев на корточки, стал доставать из рюкзака необходимые предметы.

Вскрыв упаковку бинтов, он щедро отрезал пару полос подлиннее. Свернул конвертиком и, смочив спиртом, стал осторожно протирать девочке лицо, потом обработал царапины на руках и ногах. Другой бинтик намочил в воде и выжал несколько капель в полуоткрытый рот Веры. Девочка судорожно вздохнула и приоткрыв замутненные глаза, прошептала: «Пить, еще пить».

«Серега, приподними ей немного голову. Со стаканчика попробуем напоить», — попросил он внука. Сережка присел на землю рядом с девочкой и, приподняв ее за плечи, положил ее голову себе на колени.

Дед налил немного воды на донце пластикового стаканчика, прислонил его к губам девочки и слегка наклонив, стал вливать ей в рот тоненькую струйку воды. Вера жадно глотала воду, в груди у нее что-то тоненько сипело и похрипывало.

«Видать подстыла девчушка. Глянь, как ее трясет, — сказал он, тревожно хмуря брови. — Надо бы срочно ее в город везти, в больницу».

Дед Сережки — Яков Васильевич, хоть и был мужчиной крепкого телосложения, а все же годы брали свое. Уже не верил он в свои руки. Не чувствовал, что сможет донести девочку наверх до поляны, где был припаркован его старенький жигуленок. Иной раз и самому взбираясь вверх по склону балки, приходилось хвататься за ветки для опоры. А тут еще и дитё на руках. Ну да, он уже не молодой сайгак, вроде Сережки. Прошли его годы, чтобы по холмам, да по кручам прыгать. А вот внучок у него был парень, хоть сейчас в армию забирай. Рослый и крепкий, как молодой дубок. Глядя на него, и не поверишь сразу, что ему даже и пятнадцати еще нет. С самого детства любил бегать по разным спортивным секциям: он и на байдарках ходил с классом, и вольной борьбой занимался, а по плаванию даже бронзу на городских соревнованиях взял.

И тут дед стукнул себя по лбу. Ну не дурак ли он? Если сам девчушку не унесет, то Серега то на что? Ну либо меняться будут. Тут ведь добрых два километра до места их стоянки.

— Ну все, Серега. План такой: сейчас скоренько пакуем рюкзаки и выдвигаемся к машине. Девочку срочно надо доставить до больницы, — поделился он своими соображениями с внуком.

— А как же уха?? — опечалился голодный подросток. — Может перекусим по-быстрому сначала?

— Ну ты парень даешь… Какая еще уха? Тут девчонка загибается, а он опять про жратву. Дома будет тебе уха из петуха! — пробурчал сердитый дед.

— Ну ладно, чего ты надулся? Там пара-тройка пирожков вчерашних осталось, как раз по дороге перекусишь. А уха она горячая, по-быстрому не получится, — смягчился Яков Васильевич, глядя на вытянутое лицо внука.

И чего он правда так на парнишку взъелся? Совсем старый черт обалдел! Как будто забыл про себя молодого… Тоже ведь постоянно хотел что-нибудь пожевать. А тут погляди на эту груду мускул. Парня кормить на убой надо! Оно то и понятно. Молодое растущее тело требует много питания.

Сережка согласно кивнул головой. Он сам немного рассердился на себя за глупое поведение. Можно подумать, он не проживет без этой ухи. Дед прав, тут человека спасать надо, а не про еду думать.

Яков Васильевич поднял Веру на руки и понес к костру. Неподалёку от костра была оборудована лежанка из соломы. Наклонившись, он бережно опустил на нее девочку и прикрыл спальным мешком.

«Давай-ка, погрейся пока. А мы постараемся поскорее собраться», — сказал он лежащей в беспамятстве девочке.

Наблюдая, как Сережка, с явным сожалением, выливает ароматную уху в костер, он сказал: «Посуду, спальные мешки, снасти и лодку в схрон отнеси. Налегке пойдем. Лишнее в рюкзак не клади».

Яков Васильевич был человеком практичным. Он давно уже оборудовал земляной тайник метрах в тридцати вверх по травянистому склону. Там, за густыми кустами и не найдешь сразу, если не знаешь, где искать. Да что говорить, даже если и знаешь, не всякий раз он тебе с первого взгляда открывается. Устроен тайник был добротно. Что-то наподобие небольшой землянки с узким лазом. Стены ямы были укреплены толстыми бревнышками. Потолок тоже деревянный, прикрытый толстым слоем земли с дерниной. Небольшой узкий лаз был накрыт крышкой, также замаскированной крепким луговым дерном. Схрон специально устроили в склоне балки, чтобы талая вода, не задерживаясь, скатывалась вниз к реке.

Пока дед укладывал нужные вещи в рюкзаки, Серега молнией метался между потухшим костром и тайником, перетаскивая туда все остальное. Через минут пятнадцать рыбаки были готовы выдвигаться к стоянке. Яков Васильевич объяснил свой план: «На подъеме придется тебе ее нести, Серега. Боюсь, в гору тяжеловато идти мне будет. А по дороге меняться будем. Как думаешь, справишься?»

Сергей утвердительно кивнул головой, подошел к лежанке и аккуратно поднял маленькое, почти невесомое тело. «Да она весит как пушинка», — с печальной нежностью подумал он. Чего деда напрягать, он и сам всю дорогу сможет ее нести.

«Ты на подъем особо не спеши. Осторожно иди. Чего доброго, сорветесь и кости переломаете. А по ровному шибче пойдем, главное балку пройти», — озабоченно предостерег внука Яков Васильевич. Вроде бы и дело им предстояло несложное, а на душе все же как-то неприятно скребли кошки. Дай бог, чтобы успеть довезти до больницы. Девчонка вся полыхает, того гляди и бредить начнет.

Вверх вилась тропинка, протоптанная между молодой порослью орешника и невысоких узловатых осин. Сережка бодро зашагал на подъем, будто и не было у него на руках никакой ноши. Он по этой тропинке и с закрытыми глазами подняться может. Сколько раз тут по ночам бегал — зря дед так переживает. Яков Васильевич небыстрым шагом шел позади. Спина по-стариковски ныла. Что неудивительно после ночи, проведенной на соломенной лежанке. Ничего, дома Тамара Алексеевна разотрет своими мазями, сразу полегчает. Она у него травница. От всякой хвори в шкафчике снадобья есть.

Спустя некоторое время они уже стояли на бровке балки и, кинув прощальный взгляд на свое рыбацкое место, заспешили дальше по лесной дороге, которая вела их к поляне, где они оставили машину.

Сережка неутомимо нес на руках Веру, и даже дыхание ни разу не сбилось, разве что немного руки затекли. Дед пару раз робко пытался предложить свою помощь, но настырный внук лишь нетерпеливо отмахивался. Сказал сам донесу, значит, донесу. Вот уже показались три высокие сосны. Это был ориентир, где дорога раздваивалась и уходила направо. От развилки оставалось всего метров двести до того места, где стояла их машина.

Серега немного взмок. Хоть и невелик был груз, а все-таки вес на руках стал ощущаться. Опять подумалось про бабушкины пирожки в рюкзаке. От нетерпения он даже прибавил шагу, совсем забыв про деда, который и так уже немного отставал.

«Ну чего ты разогнался как сайгак? — насмешливо окликнул его дед. — Небось пирожки покоя не дают? А ключи-то все равно у меня!»

Серега упрямо не сбавлял шага. Ну и фиг с ним! Что на эту старую язву внимание обращать.

Яков Васильевич, видя напряженный сердитый затылок внука, посерьезнел и тоже ускорил шаг. К машине они подошли в секундах друг от друга. Достав из кармана ключи, Яков Васильевич нажал на кнопку сигнализации и поспешил к багажнику, где у него лежали запасные одеяла. Сложив одеяло вдвое, он открыл заднюю дверь и постелил на сиденье. Второе одеяло свернул наподобие подушки и положил в изголовье.

«Ну все, давай ее внутрь. Аккуратненько. И курткой можешь укрыть. Все равно она тебе не к чему. Гляди как взмок», — деловито распоряжался дед.

Вместе они осторожно уложили девочку на мягкую постель и заботливо укрыли курткой.

«И росточком как раз под размер сиденья. Прямо как под заказ! — удивился дед. — Эх, ее бы сейчас горячим чайком с малинкой и брусницей напоить, чтобы пропотела как следует».

Закончив обустраивать место Веры, паренек уложил рюкзаки в багажник и поспешил на свое место рядом с дедом, который уже прогревал мотор своего старого жигуленка.

«Ну с богом! И чтобы дорога нам была гладкой, как полированная доска!» — вслух пожелал им удачи дед

«Вот в этом я как раз очень сомневаюсь», — скептически подумал про себя Серега. — Как стиральная доска может быть! А как на грейдер выйдем, так там вообще никакой доской не пахнет. То яма, то канава. Дед — нереальный фантазер у него!»

Машина слегка покачиваясь на продавленных стойках, мягко поползла по сухой, как такыр, колее лесной дороги, уже покрывающейся сетью мелких трещинок.

Серега блаженно откинулся на спинку сиденья и поудобнее устроил ноги. Вытянуть их уже никак не получалось. Уж очень они у него выросли длинные. Он прикрыл глаза и из-под ресниц следил за лицом деда, гадая, начнет ли тот над ним опять насмехаться, если он полезет в пакет с пирожками.

«Сережка, да ты поешь. Без завтрака ведь соскочили. У меня у самого кишки трещат. Термосок то не забыл захватить? После такого кросса неплохо хотя бы холодного чая хлебнуть», — догадался об его мучениях Яков Васильевич.

Серега приоткрыл глаза и испытующе посмотрел на деда, но на лице Якова Васильевича не было и тени насмешки.

Отбросив последние сомнения, Серега запустил руку в пакет и выудил румяный лапоть бабушкиного пирожка. Впиваясь крепкими белыми зубами в пышное тесто, он еще раз пошарил в пакете и достал другой пирожок деду. Продолжая рулить одной рукой, Яков Васильевич принял свою долю и стал откусывать мелкие кусочки. Он всегда ел неторопливо, а тут и вовсе не спешил. Ему и одного хватит, а внучку следует покрепче подкрепиться.

Серега и не заметил, как один за другим съел три последних пирожка. И только когда в шуршащем пакете стало одиноко и пусто, он виновато глянул в сторону деда, который доедал свою порцию:

— Походу я все пирожки в одного схомячил. Извини дед.

— Да ты что! Я и этот то еле доел. Всухомятку в горло ничего не лезет. Ты бы чаю из термоса хоть плеснул что ли, — отмахнулся от внука Яков Васильевич.

Напившись холодного сладкого чая, оба замолчали, с тревогой прислушиваясь к едва слышному хриплому дыханию, доносящемуся с заднего сиденья.

Поскрипывая и кряхтя на поворотах, запыленный красный жигуленок неуверенно подруливал к выезду на грейдер. «А что, если сломаемся?» — проскочила тревожная мысль. «Главное, чтобы доехала. А потом на ремонт. Прямо немедленно на ремонт поставлю», — молился про себя Яков Васильевич.

Машина впрочем и не думала ломаться. Она послушно ползла по грейдеру, объезжая рытвины и коварные глубокие ямы, иногда спускаясь почти на обочину.

— Ммм, как там у тебя было? Полированная доска, а дед?» — не удержавшись, ехидно хмыкнул Серега.

— Нда, это точно. Насчет доски я тут явно хватил лишка, — нервно хихикнув, признался дед.

–Ты не забудь. Тут еще арматурина посреди дороги торчала. Наедем еще, чего доброго, — предупреждающе напомнил Серега.

— Да помню я. Чего ты носишься с этой арматуриной? Что я маленький что ли? Каждый раз мне про нее талдычишь, — начал заводиться Яков Васильевич

— Ну да, ну да… А в прошлом месяце почти наехал. Не помнишь уже? А я бабушке обещал за тобой присматривать, — в очередной раз надавил на больную мозоль любящий внук.

Яков Васильевич насуплено молчал, лишь изредка шевеля лохматыми бровями, как он это обычно делал, когда жевал про себя невысказанные обиды.

Серега не любил, когда дед был такой. И решил провернуть свой старый трюк — сменить тему или перевести разговор в другое русло.

— А откуда она взялась здесь, арматурина посреди дороги? — как бы с любопытством поинтересовался он.

Дед, довольный, что от него так быстро отстали, задумчиво морща лоб, ответил: — Так дорога тут была с бетонным покрытием. Может для военных строили или еще для чего. А потом, лет десять назад, плотину вверх по реке прорвало. Так тут потоками воды дорогу и смыло. А арматурина эта осталась. Вроде как напоминание.

Через минут пятнадцать машина наконец-то выехала на междугороднюю трассу. Дед повеселел, тревога стала понемногу отпускать: «Ну тут уже ничего. Тут уже шибче поедем. Можно сказать уже почти в городе!»

Стараясь отгонять от себя дурные мысли и не прислушиваться к хриплому постаныванию Веры, Яков Васильевич гнал свой жигуленок по трассе. Вот уже показался мост над железнодорожными путями.

После съезда с моста Яков Васильевич свернул налево, радуясь раннему утру. На дорогах практически не было машин. Город все еще спал.

Около красного кирпичного здания больницы было также немноголюдно. Водитель скорой помощи дремал, откинувшись на спинку сиденья.

Жигуленок плавно затормозил. Серега выскочил из машины и, открыв заднюю дверцу, осторожно вытянул из машины маленькое стонущее тело, пылающее жаром. У девочки начинался бред.

По ступенькам они практически бежали, Яков Васильевич открыл внуку дверь и заскочил вслед за ним.

В приемном покое было тихо, дежурная медсестра мирно дремала, уронив голову на стойку регистратуры. Топот быстрых торопливых ног растревожил ее и она, протяжно зевая, подняла на них заспанные усталые глаза.

— Мы нашли в лесу девочку. Она вся горит от жара. Срочно нужна помощь, — сбивчиво стал объяснять Яков Васильевич.

— Хорошо. Сейчас я вызову доктора для осмотра. Не волнуйтесь так, — вставая из-за стойки, успокаивающе сказала медсестра. — Пройдемте сюда, в кабинет для осмотра.

На шум прибежала еще одна совсем молоденькая медсестричка.

— А вот и Танюша. Наша практикантка. Она нам доктора сейчас и позовет! — ободряюще улыбнулась старшая медсестра. — Танюш, позови, пожалуйста, Алексея Ивановича. Тут у девочки сильный жар.

Таня кивнула и, не задерживаясь, побежала по длинному коридору в ординаторскую.

Веру уложили на кушетку. Она тихо стонала, судорожно подергиваясь всем телом. Медсестра поставила градусник, опытной рукой придерживая девочку за плечо, чтобы градусник оставался на месте.

— Да. И без градусника понятно, что у ребенка сильный жар, — озабоченно поджала губы она. — Сейчас будем делать укол и разбираться, что с ней такое нехорошее случилось. Вы, пожалуйста, посидите в комнате ожидания, потом Алексей Иванович выйдет к вам.

Яков Васильевич почувствовал, как напряжение постепенно стало отпускать его натянутое как струна, тело. Снова привычно заболела спина. Но это уже было нормальное, привычное его состояние.

Обняв внука за плечи, он сказал:

«Ну все, Сережка. Все, что могли, мы сделали. Теперь просто будем сидеть и ждать.