Я тебе обещала?

Анна Жукова, 2008

Смерть близкого человека заставляет нас сконцентрироваться на каких-то поворотных точках нашей жизни. Рассматривание «деталей»: рождение детей, анализ отношений с мужем-художником, преодоление собственной болезни, бытовой фон, наблюдения за творчеством человека, занимающегося современным искусством, отношения с подругами, фиксация источников вдохновения в разных ситуациях, – присутствуют в этом очень женском тексте. Автор еще не вполне освободился от мысли, что чужой опыт может быть полезен. Результат – этот роман.

Все приготовила и ушла

Нюше очень хотелось рассказать, как все произошло. Алексею можно, он слушал.

У мамы день рождения должен был быть в прошедшее воскресенье. Не дожила одного дня, в субботу умерла.

Готовилась к своему 77-летию пару недель, все продумала. Успела перемыть каждый закуток, плиту даже отодвигала, продуктов накупила, чтоб накормить, как любила. И почему-то мне все время говорила про субботу. Я так и запланировала. И у Лены, своего косметолога, была и говорю: в субботу — не могу, у мамы День рождения. Лена посмотрела на календарь: хорошо, приходи в воскресенье, одиннадцатого. И тут я поняла, что мама ошиблась. Не в субботу у нее День рождения, а в воскресенье. Почему же она все ждет субботы?

В пятницу ночевали не у себя, недалеко от родителей, а в мастерской у Андрея, в самом центре. С утра нужно было сделать много разного. Андрей зашел в банк рядом с мастерской, а я в машине ждала. И вдруг начинает смертельно раскалываться голова, тревожность несусветная, беспричинная. Не понимаю, в чем дело. Полезла в сумку за телефоном — забыла! Андрей садится в машину.

— Давай вернемся. Очень нужно! Телефон оставила!

Смотрю, неотвеченный вызов от папы. Сразу почувствовала. Страшно стало. Услышала папин голос в трубке. Он тогда даже не понял, что мама уже умерла, думал, что просто ей плохо, вызвал скорую (я потом увидела в справке, что мамы уже не было в это время). Помчались. Хоть и суббота, а вся Волгоградка стоит. Звоню. Скорая приехала? И слышу: мама умерла. Реву. Казалось еще, что-то можно исправить, вдруг задышит?

Приехали. Папа говорит: «Я ее просил, ну, подожди, сейчас скорая приедет. Мне будет плохо без тебя, но она не подождала!»

Алеша, я всегда боялась смерти, не могла подойти к умершему человеку попрощаться толком. А увидела маму и поразилась, какая она близкая, совсем не такая, как другие мертвые. Лежала очень прямо. В конце жизни она сильно похудела. И лицо покрылось мелкими-мелкими морщинками. Очень родное лицо. Ее. Потом, когда ее увезли и я увидела маму в морге, а затем долго могла смотреть на нее на отпевании, то она была уже «не моя мама», ее сделали чужой, а дома была мамой. Мне с ней рядом в ее квартире находиться было очень хорошо и нужно. Андрей меня все оттаскивал, думал, что мне будет плохо. А я хотела долго с ней быть. Все время.

— А мама болела?

— Семьдесят семь лет! Конечно, у нее было много болячек. Но на ногах. И все делала сама. Дача, огород на ней. В лесу в группе здоровья занималась. Бегали с палками. И продукты сама принесла к похоронам. Только фрукты меня просила купить на рынке. Я тоже так хочу умереть: на ногах и все успеть приготовить. Завидую. Я очень боюсь своей возможной немощи, и быть обузой не хочу. Ведь я ничего не умею. Я только за цветами и газоном смотрела на нашей даче. Не знаю, что теперь делать. У мамы клубника, огород, кусты. Если мне с работой, детьми, всякими поручениями Андрея так плохо, то как папе? У него столько болезней, специальная диета. Мама за всем следила… Не сплю.

— А когда сорок дней? Увидишь, пройдет сорок дней, будет легче. Уйдет вся эта влага, останется память о человеке.

— Знаешь, когда я рожала своего первого ребенка, то у меня был очень хороший врач, Александр Лазаревич Кабаков. В тот день почему-то никто не хотел рожать: лежала одна в предродилке. У него была возможность мной заниматься. В свои двадцать выглядела на пятнадцать. Жалкая была. Он меня за руку взял, даже сестру позвал показать, какие у меня детские ручки. Стихи стал читать. Стыдно, не помню какие. Было больно. Спрашивает: боишься?

— Боюсь.

— В метро ездишь? Видела, сколько там народу? Даже локтями пихаются. И каждого кто-то родил. И ты родишь, увидишь. Сейчас тебе помогу, и родишь.

Мне эти его слова много раз помогали. И рожать всех детей, и права на вождение получать, и со своей болезнью справляться. Действительно, ну ведь не у одной у меня такое. Мало кто не сталкивался со смертью близкого. Мне столько лет, а я первый раз столкнулась со смертью самого близкого человека. То есть у меня лучше, чем у многих, а я раскисла так. Со мной все-таки мама долго побыла, хоть мало. Боюсь. Все родители, папа, родители Андрея, — ровесники. Сейчас все как посыпется! Здорово, что мама успела увидеть дочку сына. Успела стать прабабушкой.

Мама всю молодость и большую часть жизни провела в безденежье. Хорошо, что в конце могла хоть что-то себе позволить: папа стал зарабатывать — Мосэнерго теперь монополист. И мы могли уже помочь, когда папа ушел на пенсию. Поездить успела. Немного, правда.

Мне так хотелось привезти ее в какой-нибудь праздник, 8 Марта, Новый год, в дорогой магазин, и чтоб ей только подносили всякие платья, а она показывала, чего хочется. Но, когда у меня появилась такая возможность, маме уже никакие вещи были не нужны.

Она даже научилась не ждать внимания. Так и сказала: «Не волнуйся, я знаю, как ты ко мне относишься. Не переживай, что не успеваешь часто заезжать, звонить. Я понимаю». Вот так.

Чувствуешь себя кругом виноватой: не сказала, не сделала, не успела.

— А про твою болезнь мама знала?

— Да. Про первый этап. Операцию, химию — не скроешь, а когда метастазы нашли, то уже не сказала. Их же не видно!