Ключ от проклятой комнаты

Анна Князева, 2014

Участники новогоднего карнавала закружились в танце. И вдруг праздничный шум перекрыл женский крик. Танцующие расступились. В центре вестибюля лежал мужчина в костюме Дракулы. Из-под тела натекла лужа крови, рядом валялся брошенный пистолет… Лера не понимала, что происходит в их бизнес-центре «Пресня Палас»: сначала несчастный случай с подругой Ритой, теперь убийство ее шефа Шостока… Имелась лишь одна зацепка: клочок старых обоев, зажатый в руке мертвой Риты. Лет тридцать назад подобные обои встречались в московских квартирах… Дом на Трехгорном валу оказался почти необитаемым. Одна из его последних жительниц рассказала: много лет назад в комнате с зелеными обоями повесилась женщина, у которой похитили ребенка. Неужели гибель Риты и Шостока – следствие этой всеми забытой истории?.. А вскоре Лера получила конверт с клочком темно-зеленых обоев…

Глава 9

Лишним не будет

На следующий день подруги снова сидели в кафе. Маша говорила по телефону, Надя пила кофе, а Ева смотрела, как в телевизоре живет чужой жизнью ее любимый муж Люсик.

К столу подошла Лера и сообщила:

— Две недели назад в «Пресне Палас» погиб еще один человек, — она села на стул.

— Кто? — тихо спросила Надя.

— Реутов из рекламного агентства.

— Тот, что приглашал меня поехать в Анталию? — Маша округлила глаза. — А я-то думаю, куда он делся? Вот всегда так, только засобираешься…

— Не стоит шутить, — сказала Лера. — Он принял страшную смерть. Пошел на строительство третьего корпуса, ударился головой и упал в жидкий бетон.

— А потом? — спросила Ева.

— Потом он умер. Подробностей я не знаю.

— Бедняга, — протянула Маша, и улыбка сошла с ее губ.

— Думаю, что его убили, — сказала Лера.

— С чего ты взяла?

Лера выложила на стол кусок обоев и, выдержав паузу, пристроила рядом с ним еще один, пришпиленный к конверту экспресс-почты.

— Откуда второй? — удивилась Надя.

— Нашла в личных вещах Реутова.

— Кто тебе рассказал о его гибели? — Маша закурила.

— Филиция Павловна.

— Сучка… Этой твари всегда все известно.

— Словом, у Реутова был кусок таких же обоев. Его прислали с курьером. Думаю, Рите — тоже.

— Ерунда какая-то… — Вздохнув, Надя откинулась на спинку стула. — Что связывало Риту и Реутова? — Она повернулась к Маше.

Та пожала плечами:

— Почему ты меня спрашиваешь? Возможно, ее он тоже приглашал в Турцию. С него станется.

— Не думаю, что они с Ритой были знакомы, — усомнилась Лера.

Ева провела пальцами по шероховатой поверхности обоев, будто к чему-то прислушиваясь:

— Странный звук… Словно напоминание о чужой тайне.

— Боже, как романтично, — Маша взмахнула сигаретой, отчего над столом повисла дуга дыма, похожая на вопросительный знак.

— Не иронизируй. — Лера передвинула солонку, и у вопросительного знака появилась недостающая точка. — Может быть, это глупо, но мне кажется, след ведет в чей-то дом или квартиру. Обои. Вот что объединяет Риту и Реутова. — Она оглядела подруг. — В Ритиной квартире не было этих обоев?

— У нее повсюду венецианская штукатурка. — Надя задумчиво улыбнулась. — По простоте душевной я спросила: «Почему на стенах разводы?» Рита ответила: «Это не разводы, а венецианская штукатурка». Оказывается, это теперь модно.

Маша положила перед Лерой бумажный лист:

— Ты просила узнать адрес Реутова.

— Где взяла?

— Позвонила его секретарше. Та рассказала, что в квартире, где он прописан, обитала только его мать, а сам Реутов проживал за городом.

Лера достала очки и, надев их, прочитала адрес:

— Трехгорный Вал. Это ж совсем близко. Две минуты пешком. Вечером нужно сходить.

— Не думаю, что это поможет, — сказала Надя.

— Во всяком случае — лишним не будет. — Маша с интересом посмотрела на Леру: — Слушай, почему ты не носишь очки? Они тебе очень идут.

Лера сняла очки и положила их в сумку.

— Не люблю. Чувствую себя неуверенно.

— Зря… — сказала Маша и потушила сигарету.

— Кстати, чем закончилось это твое свидание? — спросила у нее Ева. — Что-нибудь узнала? Твой знакомый был на седьмом этаже?

— Был и ничего не видел. Музыку только слышал.

— Откуда там музыка? — засомневалась Лера. — Этаж совершенно пустой.

— Не знаю, — Маша пожала плечами.

— В общем, информации — никакой. Надеюсь, тебе не пришлось расплачиваться сексом?

— Сама знаешь, я о-о-о-очень приличная женщина. Впрочем, зря у него не осталась. Может, подкинул бы деньжат. До сих пор летнюю резину не поменяла.

— Мелочность тебя погубит, — Лера положила листок с адресом Реутова в карман. — Смотри, узнает Кравченко, накроется новенькая машинка медным тазиком. Кстати, зачем тебе резина, если все равно машину менять?

— Лишним не будет… — Маша откусила кусок пирожного и стала похожа на запасливого щекастого бурундука.

— Дуреха, — глядя на нее, Надя улыбнулась. — Ничему-то тебя жизнь не учит. Все время ходишь по лезвию ножа.

Маша засунула в рот остатки пирожного:

— Думаешь, я не хочу такого мужа, как твой? Хочу. Но таких уже разобрали. В чем же моя вина?

. — Кто пойдет со мной на квартиру к Реутову? — спросила Лера.

— Прости, сегодня я не могу, — Надя виновато поежилась. — Работа.

— А у меня свидание с Кравченко. Не приду — машину не купит, — сказала Маша.

Ева развела руками:

— Остаюсь только я.

— Значит, пойдем с тобой.

* * *

В тишине приемной отчетливо прозвучал стук каблуков. Лера подняла голову и увидела жену Шостока.

— Здравствуйте.

— И все? — Леночка наморщила лобик — Я что, фуфло дешевое с улицы? Спроси хотя бы, не нужно ли мне чего.

— Не нужно ли вам чего? — спросила Лера.

— Виктор Иванович сказал, что совещание по Кузьмичеву начнется через десять минут.

— Мне он сказал — в три.

— В три мы поедем… — Леночка улыбнулась. — Впрочем, тебя не касается, куда мы поедем. Твое дело позвать адвокатов. — Она положила на стол пакет и поставила пластмассовую бутылку, похожую на те, что используют для воды спортсмены. — Приготовь и принеси мне на совещание.

Лера взяла пакет:

— Что это?

— Коктейль, заменитель еды. На упаковке — инструкция. Шевелись!

Леночка зашла в кабинет, через несколько минут туда проследовали юристы, среди которых был и Гриньков.

Лера взяла пакет и прочитала инструкцию. Порошок следовало разбавить, но при этом категорически запрещалось использовать горячую воду. Однако не упоминалось о том, что будет, если пренебречь этим запретом.

Отложив пакет, Лера задумалась. Как ни старайся, работа по исправлению собственных недостатков постоянно дает сбои. Всем известно — не бывает душевной гармонии без примирения с собой и с людьми. Но если с собой Лера мирилась легко, то на таких, как Леночка, она обычно «срезалась». Моральный недуг, которым страдала Леночка, требовал излечения, и Лера знала нужный рецепт. Она включила чайник и всыпала порошок в пластмассовую бутылку. Залив его горячей водой, закрутила горлышко крышкой.

Из двери кабинета высунулась Леночка:

— Я же просила — живей!

— Иду-иду, — отозвалась Лера. Она как следует встряхнула бутылку и сказала вполголоса: — Принимать с раскаянием и надеждой на полное исцеление…

В кабинете Шостока сидели одни мужчины, исключение составляла только его жена.

Шеф распределял поручения:

— Слипченко, займешься списком недвижимости, срочно выводим активы, Егоров — поработай с соседями Кузьмичевой. Нужны письменные доказательства, что дамочка плохо влияла на детей. Все, что угодно: пела матерные частушки, бегала голышом по двору, водила домой любовников. — Он задумался. — Кстати, это неплохая идея. Гриньков, организуй пару парней. Ей все равно детей не видать, а наше дело — защищать интересы клиента.

— Даже если клиент м…? — грустно спросил Гриньков, но тут же осекся: — Извиняюсь, это я так.

— Даже если клиент сволочь несимпатичная, — серьезно ответил Шосток. — Вы мне эти чистоплюйские штучки бросьте. Я вам не за то деньги плачу. Порядочные они сильно…

Леночка сидела рядом с мужем, листала толстый журнал и, к слову сказать, выглядела довольно привлекательно: нежно-розовый костюм с белыми рюшами гармонировал с бледным, почти бескровным лицом.

— Принесла? — Заметив Леру, она протянула руку. — Дай сюда.

Отдав бутылку, Казанцева отошла в сторону.

— Мне нужно не меньше трех дней, — сказал Слипченко.

Лера наблюдала за тем, как Леночка выкатилась в кресле из-за стола и закинула ногу на ногу. Сапожки на ней были того же цвета, что и костюм, — нежно-розовые.

— У нас нет трех дней, — возразил Шосток. — Все надо сделать к среде.

Леночка потянула запорный штырь, и Лера отступила еще дальше.

Штырь с треском выскочил, одновременно с этим с бутылки снесло крышку. Вспенившаяся жидкость вырвалась наружу, заливая лицо, костюм и сапожки Леночки. Изрядная часть жижи оказалась на лицах и пиджаках адвокатов. Вскочив с кресла, Леночка широко разинула рот и завизжала. Теперь она походила на большую коричневую обезьяну.

Шосток протянул ей свой носовой платок. Гриньков стер со щеки каплю, попробовал на язык:

— Шоколадный…

Покидая кабинет, Лера была уверена в том, что отныне ей здесь не работать, однако ни о чем не жалела.

«На войне как на войне», — сказала она себе.