Глава 1
Вызов
— Вкуснейшая штука — копченый хариус, — сказал Сергей Дуло и приподнял крышку коптильни. — На ольховой стружке…
— Рано. — Филиппов встал с ящика, на котором сидел у костра. — Еще десять минут. А пока идем к реке, руки помоем.
Они спустились к берегу, возле которого на приколе стояли моторные лодки и катера.
Сергей Дуло встал у воды, вдохнул свежий речной воздух и оглядел распахнутую даль, куда уходил Енисей.
— Хорошо…
Филиппов скинул ботики, зашел по колено в воду, вымыл руки и, фыркая, с удовольствием плеснул в загорелое лицо.
— Не холодно? — поинтересовался Сергей.
— Нисколько.
— Да ты, Иван Макарович, совсем очалдонился[2], — Сергей усмехнулся и склонился к воде, чтобы умыться. — Двух лет не прошло, как перевелся, а уже река, катер, рыбалка. Про Питер не вспоминаешь?[3]
— Как не вспоминать… Вспоминаю. — Филиппов утерся краем футболки. — Только ведь я — речной человек. Мне реку подавай, да пошире. Родился в поселке Каменка Вичугского района Ивановской области. В том самом месте река Сунжа в Волгу впадает.
— Значит, волгарь… Сколько лет тебя знаю, про это слышу впервые.
— Мы об этом не говорили. Общались на служебные темы. В Александров я приехал уже после армии.
— Да… Хорошие были времена.
— Времена как времена. Хотя, — Филиппов задрал голову и прищурился на солнце, — распятая мумия из подвала Бекешевых долго мне снилась[4].
— Есть о чем вспомнить. — Сергей сдержанно кивнул. — Как тебе здесь?
— В смысле — работается?
— Ты меня понял.
— Город небольшой. Население — семьдесят пять тысяч, включая стариков и младенцев.
— Я не о том. Что за коллектив? Как приняли?
Филиппов не ответил, из чего стало ясно: с работой у него не заладилось.
Сергей снова спросил:
— Привык или как?
— Или как…
— Значит, долго здесь не задержишься.
Иван Макарович вышел на берег, поднял ботинки.
— Идем. Рыба уже готова.
Они поднялись на горку, к дощатому боксу, где Филиппов держал мотор от своей лодки. Там у двери стоял железный ящик на ножках, накрытый погнутой крышкой. Под ним теплился затухающий костерок. Иван Макарович снял крышку и с улыбкой прищурился.
— Чуешь, какой запах?
Сергей расплылся в улыбке:
— Чую!
Филиппов застелил дощатый ящик газетой и, обжигаясь, перекидал на него маслянистых, черно-золотых хариусов. Потом принес из хибары хлеб, наломал его большими кусками и указал глазами на круглую чурку:
— Садись!
Копченую рыбу ели молча, с аппетитом, золотистая кожа хрустко лопалась на зубах.
— Значит, надолго здесь не задержишься? — Сергей повторил свой вопрос, и Филиппов неожиданно просто ответил:
— Давно бы уехал.
— Что тебя держит?
— Стыд.
Сергей отбросил рыбий хребет и вытер клочком газеты жирные пальцы.
— Не улавливаю связи.
— Сам посуди — взрослый вроде мужик. За плечами десять лет оперативной работы, десять лет в следственном управлении. А здесь — все как будто впервые. Куда ни сунься — засада.
— Имеется в виду конкретная личность или это общий настрой?
— И то, и другое, — хмуро ответил Филиппов. — Изгоем себя чувствую. Чужаком.
— Чувствуешь или тебе конкретно дают понять?
— Город, как я говорил, небольшой. Повсюду кумовство и знакомства. Втягивают в эту трясину постепенно: сначала вежливая просьба, потом звонок уважаемого человека или пожелание мэра.
— Я тебя знаю, с тобой такое не проходит, — сказал Сергей.
— В том-то и дело. — Иван Макарович душевно выругался: — Черт бы их всех побрал!
— Что остается в сухом остатке?
— По сути — бойкот.
— Как реагируешь?
— Не обращаю внимания, тяну свою лямку.
— Как будем выходить из положения?
— Ты здесь при чем?
— Фигурально.
— Знаю я тебя! — проворчал Филиппов. — Когда обратно в Москву?
— Завтра улетаю.
— Зачем приезжал?
— Расстрел сына председателя краевого законодательного собрания.
— У ресторана «Аргона»? Вокруг дела Свинцова ходит много слухов. Исполнитель, я слышал, убит?
— Его труп обнаружили в лесу, недалеко от аэропорта.
— Ну вот. Теперь, считай, концы в воду. Одно странно, обычно на такие резонансные дела отправляют следственную группу. А ты здесь один.
— Лето — сезон отпусков. Плюс еще несколько таких же резонансных убийств по России.
— Вот видишь, даже у вас в Москве нехватка человеческого ресурса. Что же говорить про нас, сиволапых, — усмехнулся Филиппов и, достав из кармана яблоко, протянул Сергею. — Хочешь?
Сергей улыбнулся и покачал головой:
— Я бы не поехал, до отпуска осталась неделя, да Яковлев попросил. Ну как ему отказать?
— Да-а-а, — протянул Филиппов. — Геннадий Петрович — человечище, ему не откажешь. Каков был твой вклад?
— Цель командировки — проверить обстоятельства происшествия, оказать методическую и практическую помощь.
— Оказал?
— По мере возможности. — Сергей закурил и, глядя в синее небо, выпустил дым. — Просмотрел материалы, прочитал свидетельские показания. Чувствую, не бьется. Факты не стыкуются. Сам подумай, за что расстреливать девятнадцатилетнего пацана из «калаша» в центре города?
— Может, отцовские дела?
— Нет… Здесь дело в другом. Его убили, когда он вышел из ресторана к машине.
— Это я слышал.
— И что характерно, машина была чужая. Приятель отца, некто Олег Зварыкин, отправил его за планшетом. Мальчишка подошел к машине Зварыкина, и тут его подстрелили.
— С кем был в ресторане?
— Пришел вместе с родителями на юбилей Олега Зварыкина.
— Про Зварыкина слышал. Предприниматель, перевозит золотую руду. Имеет грузовой автопарк, в аренде — несколько приисков. Он, кстати, бывший сиделец. Я понял, к чему ты клонишь…
— Ну?
— Убить хотели Зварыкина. Но как можно перепутать сорокалетнего мужика с сопляком?
— Темно было. Машина стояла во дворе.
— Взяли за рабочую версию?
Сергей развел руками и покачал головой. Филиппов ухмыльнулся:
— Не подпустили. Все потому, что в краевом следственном управлении не любят помощников из Москвы.
— Есть там один человечек по фамилии Кашин… Может, слыхал?
— Юрий Алексеевич? — Филиппов посерьезнел. — Знаю такого. Руководитель первого управления по расследованию особо важных. Резинщик и формалист.
— Вот-вот. Кашин курирует дело Свинцова.
— Консенсуса не достигли? — догадался Филиппов.
Сергей покачал головой:
— Нет, не достигли. И поскольку в чужой монастырь со своим уставом не ходят, провел в Красноярске пять бесполезных дней. Одно хорошо — с тобой повидался. — Сергей отбросил сигарету, взял копченую рыбину и впился в нее зубами. Договорил с полным ртом: — Прилечу в Москву, сдам отчет о командировке, и мы едем в Крым.
— В отпуск?
— Вырвал две недели. Ты не поверишь, дочь вижу только спящей в кроватке, когда возвращаюсь с работы домой.
— Как, кстати, Полина? Как дочь?
— Полине пришлось оставить работу. Лидочка зимой много болела, поэтому едем в Крым.
— У тебя у самого вид что-то не очень. Не болен, часом?
Сергей покачал головой:
— Просто устал.
— Вернешься домой, передай Полине привет.
В кармане ожил мобильник. Сергей Дуло вытащил его и, взглянув на табло, сказал:
— А вот, кстати, и она… Прости, Ваня, я отойду, — и, шагнув к реке, ответил на звонок: — Ну, здравствуй!
— Как ты? — спросила Полина.
— Знаешь, кого я здесь встретил?
— Кого?
— Филиппова.
— Ивана Макаровича? Он разве не в Питере?
— Его перевели начальником следственного отдела в Озерск.
— Где это?
— В шестидесяти километрах от Красноярска. Случайно встретились в краевом управлении. Сейчас мы с ним на берегу Енисея. Ты даже не представляешь, какая здесь красотища.
— Любуетесь идиллическим пейзажем?
— Утром вышли на катере, наловили ведро рыбы. Теперь вот едим.
— Сырую? Как два бродячих кота?
— Улавливаю твою иронию. Сам бы не стал, но Иван умеет ее коптить.
— Теперь я спокойна. — Полина задала главный вопрос: — Когда возвращаешься?
— Завтра утром буду в Москве.
— Ну, слава богу!
— Как Лидочка?
— Ждет тебя, уже собрала рюкзачок.
— Как отец? Как тетя Катя?
— Хотят, чтобы мы оставили Лидочку с ними на даче.
— Чтобы она не поехала с нами в Крым? — возмутился Сергей. — Что за бред!
— И я… и я… того же мнения-я-я, — пропела Полина.
— Вещи собрала?
— Еще на прошлой неделе.
Сергей обернулся и бросил взгляд на Филиппова, тот помахал рукой, но сделал это как-то сердито.
— Иван Макарович привет передает, — сказал он. И заметив, что Филиппов переоделся и успел убрать коптильню в бокс для мотора, свернул разговор: — Завтра поговорим, мне нужно идти.
Сергей поднялся на горку, заглянул в бокс и смерил взглядом Филиппова:
— Что случилось?
— Упаковал копченую рыбу в пакет. Отвезешь в подарок Полине, — деловито сказал он.
— Мы уезжаем?
— Я вызвал такси. Тебя довезут до гостиницы.
— Объясни, что за спешка.
— У нас ЧП. На берегу Енисея обнаружена бочка с забетонированными человеческими останками. Меня увезет катер, это недалеко, всего несколько километров вверх по течению.
— Вот черт! — огорчился Дуло. — Как все некстати!
— Не мне тебе объяснять, злодеи не советуются с нами, в какое время им убивать. Хотя, если бы спросили у меня, я бы сказал — только не по субботам.
Сергей Дуло почувствовал себя бесполезным. Казалось, он здесь лишний и только мешает.
— Когда приедет такси?
— Минут через двадцать.
— А катер?
Филиппов кивнул на реку:
— Он уже здесь.
К берегу на всей скорости мчался катер с голубой полосой. Он сделал вираж и сбросил скорость. На борту было написано: «Росрыболовство».
Иван Макарович и Сергей спустились к воде. Двигатель смолк, и нос катера ткнулся в галечный берег. Инспектор в форменном камуфляже спросил:
— Кто из вас подполковник Филиппов?
— Я! — ответил Иван Макарович и, обернувшись к Дуло, протянул ему руку: — Ну, бывай! Надеюсь, еще свидимся.
Сергей задержал его руку, потом, отцепившись, шагнул в воду и перемахнул через борт катера:
— Отменяй такси. Я еду с тобой.
Филиппов молча кивнул, уперся руками в металлический корпус и, перебирая короткими, как у толстого ребенка, ногами, столкнул катер в воду, потом запрыгнул на борт.
Рыбинспектор повернул ручку газа, взревел мотор, и катер полетел по серой воде. Подавшись навстречу ветру, инспектор заложил вираж, и за кормой остался вздыбленный пенный бурун. Подпрыгивая на волнах, катерок бился днищем, вышибая из воды сыпучие брызги.
Опасаясь вылететь за борт, Сергей вцепился руками в сиденье. Его переполняла неуемная взрывная энергия, которая требовала выхода. Казалось, еще немного, звук двигателя перейдет на более высокую ноту, и катер, оторвавшись от воды, взлетит в высокое небо.
Навстречу катеру вниз по течению в кильватер[5] проревели две моторные лодки, прошла баржа, груженная лесом. На дальнем берегу, под склоном горы, петляла паутинка шоссе. Показался и ушел вместе с берегом заброшенный дом с проваленной крышей.
— Долго еще? — крикнул против ветра Филиппов.
Инспектор обернулся, помотал головой и указал рукой на песчаный берег, по которому рассыпались фигурки людей. Там же стоял джип и полицейский фургон.
Катер пошел к берегу и вскоре заглушил двигатель. Двое полицейских в закатанных по колено штанах зашли в воду и подтащили его к берегу. Филиппов и Сергей Дуло выпрыгнули, к ним подошел черноволосый лысоватый мужчина:
— Здравия желаю, Иван Макарович.
Филиппов поздоровался и представил Сергея:
— Знакомьтесь, следователь Сергей Дуло из Главного управления.
Черноволосый пожал ему руку:
— Следователь Виктор Белаш.
— Рассказывайте, — распорядился Филиппов.
— В десять часов утра на пульт поступил звонок. Звонивший сообщил об обнаружении металлической бочки с забетонированными в ней человеческими останками.
Иван Макарович огляделся:
— Где бочка?
— В тень откатили. Запах жуткий. Криминалисты уже работают.
— Известно, кто позвонил на пульт?
— Личность установлена, бывший военный по фамилии Сердюченко. Да вот он сам, — Белаш крикнул: — Можете подойти?!
Из джипа вылез пожилой грузный мужчина и не спеша направился к ним.
— Расскажите, как все случилось, — распорядился Филиппов.
— Подробно?
Иван Макарович усмехнулся:
— Насколько это возможно.
— Вчера вечером, в пятницу, мы с женой забрали внуков и поехали на природу. Стало быть, сюда.
— Бывали здесь раньше?
— За лето по нескольку раз.
— Продолжайте.
— К вечеру поставили палатку, жена приготовила ужин, заночевали…
— Бочку когда обнаружили?
— Утром. Жена готовила завтрак, я пошел за дровами. Пацаны возились в воде.
— Кто первым увидел бочку? В какой момент она появилась?
— Когда появилась, не знаю. Заметил, когда внуки покатили ее на берег.
— Из реки? — Филиппов переглянулся с Сергеем. — Какого возраста дети?
— Погодки. Одному десять, другому одиннадцать. — Сердюченко понятливо хмыкнул. — Бочку на отмель течением вынесло. Здесь ее и заметили мои пацаны.
— Что дальше?
— Увидел я, что внуки катят бочку на берег, ругнулся и подошел, чтобы прогнать. Бочка — красная, с маркировкой, знаю, что в таких перевозят. Ну а когда заглянул внутрь, тут уж все стало ясно.
— Так… Из чего вы заключили, что в бочке находится труп?
— Сами туда заглядывали? — занозисто спросил Сердюченко.
— Нет.
— Ну, так идите и посмотрите. И не задавайте глупых вопросов.
— Схожу и посмотрю, — пообещал Филиппов. — После того, как закончу с вами.
— Меня в чем-то подозревают?
— Отнюдь.
— Кажется, я все рассказал.
— Мы остановились на том, что вы заглянули в бочку и вам все стало ясно. — Филиппов следовал определенным правилам. Сердюченко ничего не оставалось, как следовать им же.
— Увидел скорченное тело, как мне показалось, мужское, не полностью погруженное в застывший бетон. Большего сказать не могу, поскольку сразу начал звонить. Велел жене забрать внуков, а сам позвонил. Когда мы можем уехать?
— Вас уже опросили?
За него ответил следователь Виктор Белаш.
— В общих чертах. Протокол составим позже в отделе.
— Надеюсь, протокол осмотра места вами составлен? — поинтересовался Филиппов.
— Полагаете, что я не знаю своей работы? — сдержанно процедил следователь.
Иван Макарович неуютно поежился, покосился на Дуло и повторил свой вопрос:
— Протокол осмотра места вами составлен?
— Да! — Отвечая, Белаш смотрел в сторону, демонстрируя независимость своего положения.
— Экспертная группа где?
— Я уже сказал, осматривают бочку и труп.
— Идемте туда.
В тени под деревьями стояли несколько полицейских, наблюдая за работой криминалистов.
— Пустите, — Белаш их всех растолкал.
Иван Макарович направился к бочке. Из всех, кто стоял рядом, он был самым низкорослым. Женщина в форме офицера полиции, стройная брюнетка с выразительным, красивым лицом, была на полголовы выше его.
— Здравствуйте, товарищ подполковник, — сказала женщина-офицер и с интересом посмотрела на Сергея Дуло.
Филиппов заглянул в бочку и, отпрянув, поморщился:
— Ну и запах! Что скажете, Зинаида Парфеновна?
— Полностью осмотреть труп невозможно, тело частично покрыто бетоном. Судя по всему, это мужчина. Давность трупа — больше недели. Причина смерти пока не выявлена.
— А если точнее по срокам?
— Труп — наполовину в бетоне. Это не просто утопленник, когда время нахождения трупа в реке можно вычислить по температуре воды и состоянию тела. Здесь все сложнее. Поговорим после того, как извлечем тело из бочки и счистим бетон.
— Сделайте побольше фотографий, это поможет при опознании. — Филиппов обернулся к следователю Белашу: — Необходимо запросить все ориентировки на пропавших в последнее время мужчин.
— Знаю.
— Я не спрашиваю вас, знаете или нет, а говорю, что нужно сделать.
— Слушаюсь.
Сергей Дуло оттеснил строптивого следователя в сторону и шагнул к бочке.
— В чем дело? — обернулся Белаш.
— Позвольте. — Сергей заглянул в бочку и протянул: — Да-а-а… Бетон плохо замесили, в спешке.
— Откуда такие выводы? — в тоне Белаша сквозила ирония.
— Большой кусок отвалился.
— А кто вам сказал, что все тело изначально было в бетоне? Возможно преступники закидали труп бетоном не полностью, только для того, чтобы бочка вес набрала.
Но Сергей Дуло стоял на своем.
— Все было не так. Они впихнули труп в бочку и закидали его бетоном. Дали бетону схватиться и загрузили бочку в машину. Как известно, бетон набирает прочность через двадцать восемь дней, а здесь он сырой. Когда сбрасывали бочку с машины, кусок бетона откололся и обнажил тело.
— При чем здесь машина? Могли убить, забетонировать и закатить в реку с берега.
— Бетонировали там, где есть цемент, гравий и вода. Вряд ли это берег реки. Скорее стройка или что-то похожее. Для того чтобы такую бочку утащило течением, нужна глубокая вода. Значит, до реки везли на машине, потом ее скинули, например, с дебаркадера[6].
— Надо же, какие тонкости!
— Вся наша работа состоит из тонкостей и деталей. — Сергей Дуло холодно улыбнулся: — Или вы так не думаете?
В разговор вклинился Сердюченко:
— Прошу меня отпустить. Хочу увезти семью из этого пропащего места.
— И больше сюда ни ногой? — догадался Филиппов.
— Нет. Никогда!
— Можете ехать.
Сердюченко зашагал к своему джипу, хлопнул дверцей, завел двигатель и газанул. Два его внука, прильнув к стеклу, испуганно таращились на красную бочку.
— Две недели трупу, может, чуть больше, — определил Дуло.
Женщина-офицер покачала головой:
— Не думаю. Учитывайте лето, жару. Хотя, возможно, вы и правы. — Она протянула руку, но, вспомнив про резиновую перчатку, быстро ее сняла. — Зинаида. Эксперт-криминалист.
— Сергей.
Они пожали друг другу руки.
— Вы к нам откуда?
— Из Москвы. Только я не к вам, а к другу приехал. — Сергей похлопал Филиппова по плечу. — Давненько не виделись. — Он сказал так скорее для того, чтобы обозначить свою поддержку.
В ту же минуту у следователя зазвонил телефон, и все замолчали.
— Слушаю, Семен Валентинович… Так точно, на месте, — покосившись на Филиппова, Белаш понизил голос: — И он тоже здесь.
Сергей отвел Филиппова в сторону:
— Похоже, про тебя говорят.
— Знаю.
— Кто такой Семен Валентинович?
— Сабодаш, наш прокурор.
— Не проще ли ему тебе позвонить?
— С недавнего времени Семен Валентинович предпочитает звонить моим подчиненным.
— Выходит, стукачок твой Белаш?
Филиппов качнул головой:
— Не он один.
Сергей сплюнул в песок.
— Я бы на твоем месте…
Иван Макарович остановил его жестом, потом тихо сказал:
— Не берись о чем-то судить, если ничего об этом не знаешь.
