Орден белых лилий

Анна Князева, 2017

Когда супруг предложил Полине Свирской отметить Новый год в гостях у его школьного друга Кирилла Мельникова, она сразу заподозрила неладное, ведь ее неугомонный муж совершенно не умеет отдыхать! Оказалось, Кирилл попросил Сергея, следователя по особо важным делам, о помощи – под видом новогоднего подарка некто прислал в его офис бомбу. К посылке прилагалась старая открытка с белыми лилиями и странной надписью… Приехав в свой родной город и поселившись в принадлежащей Мельникову гостинице, Сергей вник в обстоятельства дела и начал подозревать, что к покушению на друга имеет отношение давняя трагическая история, о которой все их одноклассники, да и сами Кирилл с Сергеем предпочитали не вспоминать…

Глава 5

Ледяные глаза

30 декабря

Утром в спальню забежала сонная Лидочка, забралась в родительскую постель и улеглась посередине. Холодный луч зимнего солнца, пробившийся сквозь узкую щель в портьерах, осветил завитки медовых волос. Сергей сдвинул челку и поцеловал дочку в лоб. Потом встал с кровати и отправился в ванную.

Минут пять было слышно, как он, фыркая, умывался. Затем ему кто-то позвонил, после чего он сам сделал звонок и вернулся в комнату.

Полина приподняла голову над подушкой и тихо, чтобы не разбудить Лидочку, прошептала:

— Ты куда?..

— К следователю по делу Кирилла.

Забрав одежду, Сергей ушел в соседнюю комнату. Полина поднялась с постели и вышла за ним.

— Ты не рассказал, что с ним случилось.

— Ничего особенного.

— Иначе бы ты сюда не приехал.

Застегивая манжету рубашки, Сергей вскользь посмотрел на Полину.

— Зачем тебе это? Кажется, ты приехала сюда отдыхать.

— Просто хочу знать.

— Ну хорошо… — Он натянул пиджак и расправил плечи. — Под видом подарка в офис Кирилла принесли взрывное устройство. Оно сработало в руках водителя, который перевозил подарки в загородный дом Мельниковых.

— Водитель погиб?

— Жив. Прости меня, я опаздываю. Следователь ждет. Только что говорил с ним по телефону.

— А что делать нам?

— Отдыхать. — Сергей собрался выйти из комнаты.

— Постой, — остановила его Полина.

Он обернулся:

— Ну?

— Еще хотела спросить.

— Большего рассказать не могу.

— Я о другом.

— Тогда спрашивай.

— Развалины в лесу… Те, что мы видели с Лидочкой. Ты вчера сказал, что это не деревня.

— Послушай, мне не до того. — Сергей огляделся, словно проверяя, не забыл ли чего.

Полина повторила:

— Если не деревня, то что?

— Лет тридцать назад на этом месте был пионерский лагерь, потом — летний лагерь для старшеклассников. Развалины — все, что осталось от спальных корпусов. Здесь, в этом здании, когда-то был клуб. Кирилл выкупил и отремонтировал его. Вот и все.

— Да-да-да, — вспомнила Полина. — Виолетта Степановна рассказывала.

Сергей взглянул на часы:

— Мне правда нужно идти.

Полина села на диван и раскинула руки.

— А мы с Лидочкой будем отдыхать, гулять по лесу и получать удовольствие.

* * *

Встреча со следователем Колычевым была назначена на девять часов. Сергей Дуло подъехал к следственному управлению, вышел из машины, оглядел фасад здания и отыскал на третьем этаже окно своего бывшего кабинета.

— Сергей Васильевич?

— Я. — Дуло оглянулся.

К нему подошел узколицый седой мужчина в черном мешковатом пальто. Его глаза, прозрачные, как льдинки, нацелились на Сергея. Мужчина сунул под мышку кожаную тисненую папку и протянул руку:

— Колычев Александр Архипович.

— Будем знакомы. — Сергей ответил рукопожатием.

Они вошли в подъезд следственного управления и поднялись на третий этаж.

— Вы не поверите, — сказал Сергей Дуло, — я несколько лет провел в этом кабинете.

Колычев отомкнул дверь и распахнул ее, пропуская Сергея:

— Мне рассказали.

Дуло вошел внутрь и огляделся.

— Ничего не изменилось. Письменный стол тот же, компьютер, правда, сменили и жалюзи повесили новые.

— Прошу вас, располагайтесь и, как говорится, будьте как дома. — Колычев снял пальто, бросил папку на стол и сел на свое место.

— Надеюсь, Мельников сообщил вам, с какой целью я здесь? — поинтересовался Сергей.

— В общих чертах. — Колычев раскрыл папку. — Отдавая должное вашему опыту, признаться, не понимаю, как именно вы хотите мне помогать.

Уловив в его словах недовольство, Сергей Дуло заметил:

— Прежде всего не собираюсь лезть не в свое дело.

— Тогда что вам останется?

— Давайте договоримся, я вам только помогаю. Можете считать меня внештатным сотрудником. — Он акцентировал: — Хорошо подготовленным, осведомленным внештатником. Лишняя пара глаз, ног и мозгов.

— Мозгов? — удивился Колычев.

— Два полушария. — Дуло вышел из положения: — Левое и правое. Считайте, что оба в деле.

— Ну если оба, — следователь улыбнулся в ответ, — тогда давайте попробуем. Есть вопросы по существу самого дела?

— Меня интересует состав порошка, присланного Кириллу в конверте.

— Образец отправлен в Москву.

— Когда ждете ответ?

— Не знаю. Но думаю, не так быстро, как это происходит у вас.

— Есть предположения, что это такое?

— Нет. Никаких. — Александр Архипович порылся в папке и достал какие-то документы.

— А как насчет взрывного устройства? Тип определен? — снова спросил Дуло.

— Уже ясно, что это — самопал. Взрывотехники работают с найденными фрагментами. Упаковочная бумага, естественно, сгорела. По остаткам и сохранившимся кускам упаковки определить ее внешний вид, форму и размер невозможно. Короче, заключения пока нет.

— Что с открыткой?

— Предполагаю, что водитель вынул ее из той самой коробки и сунул к себе в карман. — Колычев выдвинул ящик стола, достал пластиковый файл и бросил его на стол. Внутри лежал остаток обгоревшей открытки — кусок желтого картона с белыми лилиями.

— Как думаете, что это значит? — Сергей взял его в руки.

— Что именно? — уточнил Колычев.

— Цветы. Согласитесь, неподходящая открытка для поздравления с Новым годом. Я бы сказал — странная.

— Все самое странное — на ее обороте.

Не вынимая ее из прозрачного файла, Дуло перевернул открытку и пригляделся.

— Почерк неразборчивый.

— Сами разберете? Или вам подсказать?

Сергей с трудом прочитал:

— «Молчи»… «если видел»… «особого назначения».

— Что скажете?

— Пока ничего.

— А если так: скажите первое, что приходит в голову?

— Старая история.

— Откуда такие выводы?

— Открытке лет двадцать пять. Она не новогодняя, но ее прислали под Новый год, значит, она сама по себе что-то значит.

— И в этом мы с вами сходимся. Я предположил то же самое. — Колычев прищурился. — Ну а как насчет слов на ее обороте?

— Они вырваны из контекста. На первый взгляд похоже на угрозу. Хотел бы я видеть весь текст.

— Я тоже бы не отказался, — заметил Колычев. — Надеюсь, что, когда водитель придет в себя, он все прояснит.

— А я надеюсь, что это случится раньше.

— Ваши бы слова — Богу в уши.

На столе зазвонил аппарат внутренней связи. Колычев ответил:

— Да. — И стал слушать. После недолгой паузы уточнил: — Когда будет у меня? Очень хорошо! — Он положил трубку и обратился к Сергею: — Есть результат экспертизы порошка.

— Ну вот. А вы говорили. — Сергей заметно оживился. — Ну, так что там?

— Если коротко — в конверте был яд рицин.

— Рицин… рицин… Что-то я о нем слышал.

— Касательно воздействия на живой организм — рицин значительно сильнее цианистого кальция. Пищевое отравление рицином — стопроцентная смерть. Через кожу яд не проникает, но если вдохнуть отравленный им воздух или несколько порошкообразных кристаллов рицина, высока вероятность отравления со смертельным исходом.

— Ого! И это уже зацепка. Его в аптеке не купишь. Нужно разузнать, где и для чего он используется.

— Не хотите ли вы этим заняться? — спросил Александр Архипович.

— Меня больше интересует, в какой упаковке находилось взрывное устройство. Ее идентифицировали?

— Едва ли эта работа интереснее той, что я вам предложил, — ухмыльнулся следователь и поднялся со стула. — Идемте.

Они прошли по коридору и спустились по лестнице на второй этаж. В одном из кабинетов их встретил сотрудник в форме лейтенанта юстиции — невысокий светловолосый молодой человек.

— Юрий Синодский, — представил его Колычев и спросил: — Ну что? Как продвигается дело?

Синодский кивком указал на стол, где возле компьютера лежали разбросанные фотографии.

— Из двадцати восьми идентифицированы только двенадцать.

— Мало.

Лейтенант развел руками и нехотя вернулся за стол. Уставившись в монитор, он не торопясь произнес:

— Видеозаписи с трех камер наблюдения за четырнадцать дней. Нужно рассмотреть, идентифицировать упаковку по внешнему виду, исключить из имеющихся и…

–…выявить ту, которой нет, — живо подхватил Колычев. — Ту, которая взорвалась. Задача поставлена четко.

— Два дня у компьютера. — Лейтенант шевельнул мышкой. — Осточертело!

Сергей Дуло подошел к сдвинутым у окна столам, на которых громоздились коробки в новогодних обертках, взял в руки одну, поболтал, потом приложил к уху.

— Тикает? — съехидничал Колычев.

— Нет, — ничуть не смутившись, ответил Сергей. — Не факт, что среди подарков нет еще одного с бомбой.

— Теперь — факт.

— Что значит теперь?

— Коробки обнюхала служебная собака. Потом их пропустили через рентгеновский сканер в аэропорту.

— Что ж, этого более чем достаточно. — Сергей поставил коробку на стол. — Значит, ничего подозрительного.

— Практически в каждой — фарфор. Преимущественно — статуэтки.

— Увлекается?

— Что? — не понял следователь.

— Я спрашиваю: Мельников коллекционирует фарфор?

Колычев удивился:

— А разве вам он не рассказывал? Странно… Прошу прощения, мне подумалось, что вы с Кириллом друзья.

— Мы редко встречаемся. — Дуло отвел глаза и, скрывая смущение, оглядел кабинет. — Об этом не говорили.

— Мне бы помощника… — вмешался Юрий Синодский.

— Свободных людей у меня нет, — сказал Колычев. — Сам справляйся. Я жду результат.

— В таком случае будьте готовы к тому, что это займет еще два или три дня.

— Один! Больше не дам.

— Я вторую ночь…

— А кто сказал, что будет легко? — Не дожидаясь ответа, Колычев открыл дверь и вышел из кабинета.

Шагая рядом с ним в сторону лестницы, Сергей Дуло сказал:

— Ну хорошо. Предположим, Синодский идентифицирует все коробки и методом исключения выявит на видеозаписи ту, которая впоследствии взорвалась.

— Нас интересует не коробка, а тот, кто принес ее в офис. Скорее всего, это посредник, но через него можно выйти на заказчика преступления.

— С большой долей уверенности могу предположить, что вы не различите на записи лица этого человека.

— Давайте не будем! — Повысив на мгновение голос, Колычев неожиданно смягчился и безучастно махнул рукой. — Впрочем, конечно же, вы правы. Я и сам понимаю: глупо идти на «дело» и светить фейсом в камеру.

— Остается Виолетта Степановна, — уверенно заявил Дуло. — Надеюсь, у нее хорошая память.

— Дело в том, что подарок могли передать и через охранника.

— Он дал показания?

— Их трое, и каждый упомянул о двух или трех случаях. Поди теперь разберись, кто есть кто.

— Возле поста охраны есть видеокамера?

— Есть.

— Ну так что же вы хипежуете?

— Что-что? — удивился следователь.

Сергей Дуло перевел на общеупотребимый язык:

— Нет оснований для беспокойства.

— Если бы только это, — сокрушенно заметил Колычев.

— Что еще?

— Многое настораживает. Например, надпись на открытке: «особого назначения». Что это? Документ, группа людей или название операции? Согласитесь, звучит провокационно.

Сергей оспорил замечание следователя:

— Не менее провокационно звучит остальное: «если видел» и «молчи».

— Ну вот… вы уже спорите.

— Это я по привычке.

— Я пошутил. Как говорится, в спорах рождается истина. Для дела это даже полезно. Хотел вам кое-что поручить…

— Я готов.

— Но вы даже не спросили, о чем идет речь.

— Так ведь я и приехал, чтобы помогать, — уверенно произнес Сергей.

— Ну хорошо. Нужно поговорить с Мельниковым. Поинтересоваться, расспросить. Может быть, он знает, о чем идет речь.

— А разве Кириллу не задавали этот вопрос?

— Еще нет.

— Почему? Вы же его опрашивали.

— Очевидно, потому, что на тот момент вопрос еще не созрел. — Колычев повторил: — Вам нужно откровенно поговорить с Мельниковым. Вы его друг, вам будет проще.

Сергей Дуло уловил в словах Колычева какой-то подтекст.

— Если можно, конкретнее.

— Не мне вам рассказывать, что мы должны рассматривать ситуацию всесторонне. Во всем ее многообразии.

— Ну…

— С учетом всех возможных фигурантов.

— Предположим. И что?

— Просканировать всех, кто окружает вашего друга.

— Например?

— Конкурентов.

— Согласен.

— Соучредителей.

Дуло кивнул:

— Я тоже думал об этом.

— Обиженных и недовольных клиентов.

— Еще кого?

— Всех его женщин.

— Семью?

— Я бы сказал, любовниц, — уточнил Колычев.

— Не предполагал, что их больше одной.

— Если быть точным, их три. И это только за последнее время.

— Откуда такая статистика?

— Общие знакомые. Город ведь маленький.

— Что ж, тем хуже для нас.

— При чем же здесь мы? — искренне удивился следователь.

— С тремя больше работы.

— В таком случае давайте определимся: рицином займусь я, идентификацией подарков — Синодский, а вы как следует проверите ближайшее окружение Мельникова.

Сергей согласился:

— Вы правы. Так будет лучше.