Пылающий символ. Том 2

Анна Князева, 2023

На круизном лайнере в Средиземноморье происходит загадочное убийство. Элину Коган, бывшую сотрудницу израильской военной прокуратуры, подозревают в косвенном соучастии. Однако после покушения на нее саму девушка начинает собственное расследование и сталкивается с невидимым, но сильным противодействием. Поиски преступника приводят Элину к тайне, связанной со старинными пергаментами. Они хранят информацию, способную поколебать веру в Спасителя. К тому же выясняется, что за крамольными документами охотятся сотрудники Ватикана и члены радикальной христианской группировки… В действительности же эта таинственная история началась еще в Древнем Риме, в доме гостинщика из Дрепана. В то время Римская империя теряла территории, ее раздирали алчные узурпаторы и дикие племена. Однако судьба империи решалась не в столице, а в маленьких городах. Провинциалы из небогатых семей делали головокружительную карьеру, спасали отечество и создавали Новый Рим, определяя будущее Европы и Средиземноморья. В романе история далекого прошлого причудливо переплетается с событиями наших дней. Главные герои настоящего и прошлого расследуют преступления, переживают опасные приключения, любят и ненавидят…

Capitolo XIII

Остров Родос, Эгейское море.

Лайнер «Олимпик».

Наше время

Когда Элина, Нинель Николаевна и Лидия сошли на причал, к ним сразу подъехал полицейский фургон. Последним по трапу яхты спустился Богдан. Болгарин сообщил офицеру, что это он позвонил в полицию, и пообещал рассказать все подробности в участке.

Четверо экскурсантов вконец измотались плаваньем, которое больше походило на рысканье по волнам. Навигационное оборудование судна было устаревшим, и Богдан не смог его подключить. Путь к Родосу пролагали по солнцу и по наитию, тем не менее все закончилось благополучно. По прошествии нескольких минут после прибытия фургон повез их в полицейский участок. Проезжая по территории порта, они увидели, что «Олимпик» стоит на своем месте, и это всех успокоило.

В участке им сообщили, что капитан экскурсионного катера заявил в полицию о происшествии на острове Эзр, но сделал это лишь утром. Свое поспешное бегство из лагуны он объяснил тем, что бандиты приказали ему убираться. У них было оружие, и он не стал с ними спорить.

— Что же капитан не позвонил в полицию вчера? — с усмешкой спросил Богдан.

Греческий полицейский невозмутимо ответил:

— От пережитого страха у старика прихватило сердце. Не будем тратить время, — открыв дверь допросной, он указал рукой: — Вам сюда.

— Только мне? — уточнил Богдан.

— Женщин будут допрашивать в других помещениях.

— Нас в чем-то обвиняют? — Нинель Николаевна возмущенно смерила взглядом полицейского. — Не верю своим ушам! Вам следует навести порядок на своих территориях! Вчера во время экскурсии нас едва не убили!

— Прошу пройти в соседнюю комнату, мэм, — сказал полицейский, после чего осведомился: — Девочка ваша?

— Она моя внучка!

— Возьмите ее с собой.

Элину завели в третью комнату и оставили там ждать. Она хорошо понимала, что происходит: сначала с них снимут показания, потом их сравнят и, если факты совпадут, скорее всего, отпустят. Затем по факту убийств и нападения возбудят уголовное дело, но чем все закончится, они узнают не скоро.

— А может, и вообще не узнаем… — проговорила Элина и обернулась на звук открывшейся двери.

В допросную вошел долговязый человек в форме.

— Здравствуйте, — он заговорил на английском. — Я — следователь Гераклидис. Давайте поговорим.

Для начала офицер выспросил у Элины личные данные и, заполнив обязательные графы протокола, задал вопрос по существу:

— Расскажите, что случилось после того, как вы прибыли на остров Эзр и поднялись на скалу.

— Если в общих словах — на нас напали бандиты.

— А если не в общих? — уточнил полицейский.

— Сначала мы увидели вертолет. Он приземлился у крепостной стены, оттуда выскочил человек и напал на Богдана Апостолова.

— Вам знаком этот человек?

Чуть помедлив, Элина проронила:

— Пожалуй…

— Назовите его имя.

— Серхат. Он был нашим экскурсоводом в Херсеке.

— Вот как? — офицер удивленно хмыкнул. — Выходит, теперь он сменил профессию?

— Мы этому тоже удивились.

— Как дальше развивались события?

— Со стороны лестницы появились еще двое…

— Сообщники Серхата? — спросил офицер.

— Скорее наоборот… — невесело усмехнулась Элина.

— Пожалуйста, поясните.

— Они расстреляли Серхата из автомата.

— Та-а-ак… — полицейский записал в протокол несколько фраз. — Что было дальше?

— Эти же двое расстреляли вертолет, и он вместе с пилотом рухнул с обрыва. После этого Серхат перестрелял их из пистолета.

— Его разве не убили?

— Ранили. Но он тоже умер.

— Четыре трупа… Серьезное дело.

— Еще один раненый.

— Кто? — не сообразил полицейский.

— Богдан Стоянов. Его ударили пистолетом по голове. Он потерял много крови и какое-то время был без сознания. Так что не слишком рассчитывайте на его показания.

— Приму к сведению. Надеюсь, пожилая дама сознания не теряла?

— Нет, но они с внучкой прятались за крепостной стеной.

— Было бы хорошо, если бы она подтвердила ваши показания, — сказал офицер.

— Подтвердит. Я в этом уверена, — проговорила Элина. — Вам необходимо направить на Эзр оперативную группу.

— Она уже там. Мы направили туда полицейский катер. — Он развернул протокол и протянул ручку: — Прочтите и распишитесь.

— Да, конечно. — Элина пробежала глазами текст и расписалась. — Теперь я могу идти?

— Пока оставайтесь здесь. Должен предупредить: вам придется дать показания в процессе расследования, а потом в суде.

— Я это знаю.

Попрощавшись, офицер скрылся за дверью. Примерно через час Элину вывели из допросной и усадили в тот же фургон, где уже сидели Богдан, Нинель Николаевна и Лидия.

Профессорша прижимала к себе внучку и обеспокоенно восклицала:

— Лидочке нужно к врачу! Везите нас на «Олимпик»!

После того как четверо путешественников ступили на палубу лайнера, «Олимпик» отдал швартовы и лег на курс. Следующим пунктом прибытия значился Тель-Авив.

Нинель Николаевна с Лидией сразу направились в лазарет. Элину и Богдана еще на трапе перехватил следователь Айзак Таскиран.

Оказавшись в комнате для совещаний оперативной группы, Элина выплеснула на него свое возмущение:

— Мы оба вторые сутки на ногах! Нам нужен отдых! Богдану требуется перевязка! — Она переводила взгляд с Таскирана на его помощника Ядигара и обратно. — Вы не смеете нас задерживать!

— Успокойтесь, Элина Коган! Вы закаленный человек, вам хватит выдержки. Всего полчаса, не больше.

— С какой целью нас задержали? — спросил Богдан. Он был измучен и бледен, повязка его голове пропиталась кровью, на лице появился багровый кровоподтек.

— Вам придется рассказать, что случилось на острове, — произнеся эти слова, Таскиран перевел взгляд и в упор посмотрел на Богдана: — А вам — объяснить, почему сошли на берег без сопровождающего.

— Я лично вам ничего не должен, — вспыхнул болгарин. — Сами прозевали, сами и объясняйте. И вот что я вам скажу: хватит меня сопровождать. Если бы я захотел сбежать, я бы на корабль не вернулся.

— Предположим, что это так, — Таскиран неожиданно улыбнулся. — Неплохо вас разукрасили!

— Небось, жалеете, что не вы?

— Не говорите банальностей, — нахмурился следователь. — Невелико удовольствие.

— Прошу вас, давайте быстрее! — взмолилась Элина. — Мне нужно в душ! В конце концов, я очень хочу есть!

— Сами себя задерживаете, — Ядигар пригласил их жестом присесть. — Кто из вас будет рассказывать?

— Я! — вызвалась Элина.

Богдан жестом велел ей утихомириться.

— Рассказывать буду я.

— Ты был без сознания, — возразила она.

— Не до такой степени. Я многое слышал, а если что-нибудь пропущу, ты дополнишь.

Богдан рассказал обо всем куда лучше, чем смогла бы Элина. Он подметил такие детали, о которых она забыла, или даже те, что она упустила из виду. Например, упомянул, что Серхат назвал Элину еврейской сучкой.

Не придав этому значения тогда, теперь она удивилась:

— Как он узнал?

— Вероятно, у него есть информаторы, — предположил Таскиран.

— Где? — не сразу понял Богдан.

— Здесь, на борту корабля.

Элина недоверчиво покачала головой, но другого объяснения у нее не нашлось.

— Вопрос к Стоянову! — сказал Ядигар. — По вашему мнению, события на острове Эзр связаны лично с вами?

Немного помолчав, Богдан кивнул и выдавил из себя лишь одно слово:

— Частично…

Элина торжествующе проронила:

— Так я и знала.

— Молчите! — одернул ее Таскиран и перевел взгляд на Богдана: — А вы продолжайте.

— Это касается тех двоих, кто приплыл к острову на яхте и поднялся к замку по лестнице.

— Кто они такие?

— Имен я не знаю.

— Чего хотели? — настойчиво спросил Ядигар.

— Убить меня, — ответил Богдан.

— Кто их прислал?

— Человек, купивший виллу моей бабушки.

— Очередная шутка?! — грозно пророкотал Таскиран и вдруг закричал: — Хватит паясничать! Здесь вам не цирк!

— Я говорю серьезно. Выслушайте меня, и тогда все поймете.

— Говорите… — Айзак Таскиран с недовольным лицом откинулся в кресле и приготовился слушать.

— Два года назад умерла моя бабушка. Я, кстати, ее любил.

— Ну-ну… Продолжайте!

— По завещанию мне отошла ее вилла в Варне.

— Дорогая? — с неожиданным любопытством спросил Таскиран.

— Шесть миллионов евро.

— Ого! — присвистнул Ядигар. — Бабушка вас тоже любила.

— Старушку не трогайте… — проронил болгарин. — Она была замечательной.

— Как связана вилла бабушки с нападением?

— В начале этого года я продал ее серьезному человеку из Бухареста.

— При чем здесь это?

— В болгарском законодательстве, если вы не знаете, предусмотрена возможность продажи недвижимости с обременением.

— Вилла была в залоге? — предположил Таскиран.

— На момент договоренности — нет. Мой адвокат предоставил справку. Но такие справки в Болгарии, как бы это сказать… они скоропортящиеся.

— То есть?

— Предположим, вы взяли такую справку и предоставили покупателю. В тот же день можете заложить виллу, и долг перейдет на нового владельца.

— Вы так и сделали! Ах вы мошенник! — воскликнул Ядигар. — Теперь человек из Бухареста гоняет вас, словно зайца! Будьте уверены, за такие деньги вас рано или поздно подстрелят!

— Дело в том, что я здесь ни при чем, — Богдан тяжело вздохнул. — Виллу продавал адвокат.

— Хотите сказать, что…

— Он заложил виллу по доверенности, — сказал Богдан. — А тех двоих парней я видел в Бургасе. Они следили за мной, но мне показалось, что я от них оторвался.

Молчавшая до сих пор Элина стремительно вмешалась в разговор:

— Этот вопрос необходимо решать! Что, если румын пришлет новых киллеров?

— Надеюсь, до этого времени я с ним расплачусь. — Богдан поднял глаза и посмотрел на следователя: — Теперь вам известно, что нападение не связано с убийством на лайнере.

— Информация подлежит проверке, — вмешался Ядигар.

— Проверяйте, — устало бросил болгарин.

— И не забудьте выяснить личность Серхата! — опять вмешалась Элина. — Он в эту историю как-то не вписывается.

— Это сделают греки. Будет результат, они сообщат, — сказал Таскиран и бросил Богдану: — Вас не задерживаю.

— Я тоже могу идти? — поинтересовалась Элина.

— Вы останьтесь. Мне нужно кое-что сообщить.

Богдан взглянул на Элину, словно проверяя, стоит ли ему уходить.

Она кивнула:

— Иди.

Ядигар распахнул дверь, дождался, пока выйдет болгарин, и плотно ее закрыл.

— Слушаю, — проговорила Элина.

Таскиран подошел к столу, отыскал нужный документ, не отдавая Элине, произнес:

— Пришли результаты сравнительной экспертизы волос.

— Что там? — заинтересовалась она.

— Один волос ваш.

— И это неудивительно. Наволочка побывала на моей голове.

Таскиран швырнул документ на стол.

— Второй принадлежит неизвестному мужчине.

— Есть претенденты на вакантное место?

— Пока ни одного.

— Когда появятся, непременно мне сообщите.

Элина встала и направилась к выходу, и Ядигар предупредительно распахнул перед ней дверь.

Прежде чем подняться в свою каюту, она спустилась в лазарет. Сунулась в кабинет врача, увидела полуобнаженного мужчину и тут же закрыла дверь. Потом, поразмыслив, снова приоткрыла и заглянула в щелочку, чтобы как следует его рассмотреть.

Это был невысокий щуплый человек лет сорока пяти, стоявший спиной к двери. Элина увидела длинные с проседью волосы, которые были прибраны в хвостик, и татуированные змеями руки.

Внезапно за ее спиной прозвучал голос доктора:

— Мадемуазель Элина! Я же сказал, что вам приходить не надо.

Она захлопнула дверь и резко обернулась:

— Хотела узнать про девочку. Она сегодня к вам обращалась.

— Лидия? — врач вежливо улыбнулся. — Мы провели обследование, она совершенно здорова.

— Где она сейчас?

— Вероятно, в своей каюте с бабушкой.

Элина сделала несколько шагов в сторону лестницы, явно собираясь уйти, но потом вдруг развернулась и спросила:

— В вашем кабинете мужчина. Кто он такой?

— Пациент, — в голосе доктора прозвучало недоумение. — Член экипажа из числа ресторанного персонала.

— Имя не назовете?

— Франк Гесси…

Наткнувшись на непонимающий взгляд, она дала задний ход:

— Впрочем, это неважно… Прошу прощения за любопытство.

Когда Элина снова появилась в комнате совещаний, следователь Таскиран и его помощник были удивлены.

— Что-нибудь забыли? — предположил Ядигар.

— Я только что видела человека, внешность которого совпадает с приметами, данными Себастианом!

— Имеете в виду работника ресторана Франка Гесси? — с усмешкой уточнил Таскиран. — Он уже в разработке.

— Что вам известно? — Элина прошла к столу и села, давая понять, что ждет объяснений.

— Какая же вы напористая! — Таскиран уселся напротив и коротко перечислил: — В означенное время в Кушадасы подозреваемый имел выходной и сходил на берег. Мы сделали запросы и выяснили, что этот тип брал в прокат автомобиль.

— Себастиан его опознал?

— Не то чтобы точно. Преступника он видел со спины.

— Почему не сказали мне?

— Вы в это время воевали на острове Эзр, — съехидничал Ядигар. — Но если серьезно, мы ждем данные GPS, отчет о маршруте арендованного им автомобиля. Хотим выяснить, был ли подозреваемый в месте нападения.

— Какая-то ерунда… — Элина потрясла головой. — Я не знаю его! Ни разу раньше не видела!

— Как опытный человек, я имею в виду службу в военной прокуратуре, вы должны понимать: для того, чтобы убить человека, необязательно с ним знакомиться.

— Но я опасаюсь за свою жизнь. А что, если Франк Гесси снова нападет на меня или, например, выкинет за борт?

— Не сомневаюсь, что теперь, зная об опасности, вы сумеете постоять за себя, — сказал Таскиран и добавил: — Не забывайте запирать дверь каюты.

У входа в ресторан Элину поджидал Ердын Экинджи. Казалось, что он вот-вот упадет в обморок от чрезмерного сочувствия.

— Что с вами произошло?! Вчера мы с епископом Чезарини ужинали только вдвоем, и это было ужасно!

— А вы разве не слышали?.. — задавая вопрос, Элина намеревалась узнать, что ему известно, и только потом решить, стоит ли говорить.

— Вчера — полный вакуум. Но сегодня епископ рассказал, что на вас напали.

— Откуда он знает?

— С его-то связями? — усмехнулся Экинджи. — И вы еще спрашиваете.

Элина взяла его под руку:

— Идемте. Обсудим все за столом.

Ужин проходил практически в полном составе, не было только Лидии. Профессорша настояла, чтобы девочка поела в каюте.

— Лидочке надо отдохнуть. Речь идет не о физическом здоровье, меня больше волнует ее эмоциональное состояние. Детская психика — хрупкая, еще неизвестно, чем все это для нее обернется.

— Благодарение Господу, все вы остались живы, — сказал Теофилус Чезарини. Взглянув на Богдана, он по его лицу оценил последствия нападения: — То, что я вижу, весьма и весьма печально.

— Испытываю такие же чувства, когда смотрю на себя в зеркало, — улыбнулся болгарин.

Нинель Николаевна полезла в сумочку, висевшую на спинке стула:

— Элина, дорогая, хочу возвратить ваш оберег, — профессорша протянула его через стол. — Не знаю, как благодарить, вы спасли мою внучку.

— Рада, что помогла, — Элина привстала с места и забрала кулон.

— Знаете, я, как теперь говорят, погуглила и нашла информацию о церкви в Троицком, — продолжила Нинель Николаевна.

— Да что вы…

— Представьте себе, она восстановлена и по-прежнему называется Церковью Животворящего Креста Господня.

— Считаете, совпадение? — поинтересовалась Элина.

— В каком смысле?

— На острове Эзр мы с вами предположили, что деревянная часть кулона — это частица Животворящего Креста, который привезла из Иерусалима Святая Елена.

— Можно предположить, что святыня хранилась в ковчежце, — сказала профессорша. — Грабители выкинули содержимое, а серебряный ковчежец забрали.

— Позвольте взглянуть… — заинтересовался епископ и, получив кулон, внимательно его рассмотрел. — Вне всяких сомнений, древесине более тысячи лет, и выжженный крест наводит на определенные мысли.

— Вы, как и полагается священнослужителю, осторожны в оценках, — заметила Нинель Николаевна. — Я же, в отличие от вас, выразилась много яснее: не исключаю, что это часть Животворящего Креста.

— Не берусь об этом судить, но, думаю, это маловероятно. На территории Европы есть несколько храмов и монастырей, в которых сохраняют частицы святыни. Навскидку это Италия, Австрия, Бельгия, Германия, Кипр…

— В Черногории тоже есть, — подсказал Богдан.

— Тебе-то откуда знать, — усомнилась Элина и перевела взгляд на профессоршу: — А что же в России?

— Слышала, что частица Животворящего Креста хранится в Сретенском женском монастыре, — припомнила Нинель Николаевна. — Но будем рассуждать объективно: если собрать все существующие частицы, получится не один крест, а несколько.

— Крест Иисуса — наша победа. Христос воскрес из мертвых силой Божией, — с некоторым пафосом произнес Чезарини. — Вы же пытаетесь низвести эту тему к ничтожным истинам. Император Константин отправил мать для отыскания Животворящего Креста в Иерусалим. Царица Елена предприняла раскопки на Голгофе и милостию Божией обрела христианскую святыню.

— Это если говорить о христианской легенде, — аккуратно уточнила профессорша. — Но если внимательно прочитать исторические свидетельства, в том числе церковных историков, становится ясно, что, прежде чем послать престарелую мать в Иерусалим, император Константин поручил иерусалимскому епископу Макарию отыскать все места, связанные с Иисусом. Макарий провел изыскания и обнаружил их в горе под языческими храмами Юпитера и Венеры.

— Повторяю вам, упрямая женщина, — епископ начал сердиться, — Животворящий Крест был обретен Святой Равноапостольной царицей Еленой.

— А я и не спорю, — миролюбиво заметила Нинель Николаевна. — Но это случилось уже после того, как по приказу иерусалимского епископа разрушили языческие храмы и срыли половину Голгофы. Вот тогда, по свидетельству древних историков, Елена разглядела в горе ступени, спустилась вниз и оказалась в заброшенной каменоломне или цистерне, куда в дождливый сезон горожане запасали воду. Там она обнаружила несколько перекладин^[12] от крестов. Среди них была одна, которая хорошо сохранилась. Так что никаких проверок на мертвецах она не устраивала^[13].

— Вы неверно трактуете ключевые события христианства, — сдержанно проговорил епископ.

— А у нас только два пути: рассматривать более или менее реальные факты, что мне как ученому нравится больше, либо придерживаться христианской трактовки, которая ничего общего с реальностью не имеет.

— Реально то, и вы с этим не поспорите, что главной заслугой императора Константина и его матери, царицы Елены, был созыв Вселенского собора в Никее^[14]. Их деятельность положила начало строительству истинно христианской империи.

Выслушав епископа, Нинель Николаевна безапелляционно заметила:

— Нет никаких сомнений, что всеми действиями Константина руководила его мать.

— В таком случае возникает вопрос, — вмешалась Элина. — Почему Святая Елена выбрала христианство? Ведь на роль государственной религии претендовал культ Юпитера или, например, Sol Invictus^[15]. Любая из этих религий могла стать приоритетной.

Епископ отчетливо произнес:

— В Евангелии от Иоанна записаны слова Христа: «Видевший Меня, видел Отца». Последовав за Христом, вы придете к Богу. Последовав за иными, к кому придете? Будет ли это Бог?

— Если позволите, я изложу свою точку зрения, возможно, несколько прагматичную, — вмешалась профессорша. — Равноапостольная царица Елена, как и я, была реалисткой. Она задавала правильные вопросы и сама на них отвечала.

— Любопытно послушать… — обронил Чезарини.

— Полагаю, что вопросов, как и ответов, было всего четыре. Первый и самый главный — экономический. Христианство не требовало приношения жертв, и это нравилось людям. Они видели, что христиане, у которых бог не требует жертв, живут ничуть не хуже других.

— Так-так… Что еще?

— Второй решающий фактор — широкое распространение христианства. К тому времени треть населения Римской империи уже были христианами.

— Ну, это всего лишь статистика, которая ни о чем не свидетельствует.

— Позвольте договорить. — Нинель Николаевна строго взглянула на епископа, и тот опустил глаза.

— Прошу вас…

— Третий важный момент — кризис богов. В империи того времени распространилось неверие и безбожие, а пантеон богов разросся до невероятных размеров.

— Кажется, теперь я понимаю, — проговорила Элина. — Елена минимизировала количество культов и свела их к единообразию.

— Конечно! — подтвердила профессорша. — Так было проще держать народы в узде.

— Остался четвертый пункт, — явно скучая, напомнил Богдан.

— Да, и четвертое. Теперь это называют маркетингом. Святая Елена хорошо чувствовала конъюнктуру и учла запрос на нового бога.

— Вы, дорогая, неправильно поняли… — тихо сказал епископ.

Нинель Николаевна уточнила:

— В какой части?

— Есть притча, которая многое объясняет. Могу рассказать.

— Было бы любопытно послушать.

— Одной христианке приснился сон, в котором она пришла в лавку и увидела за прилавком ангела. «Что продаете?» — спросила женщина. «Все, что пожелаешь», — ответил ангел. И женщина попросила всего самого лучшего, о чем только может мечтать христианин: мира, любви, мудрости, счастья и свободы от страха.

— И что же ангел? — забежала вперед Элина.

— Ангел улыбнулся и ответил той женщине: «Вы, дорогая, неправильно поняли. Мы тут не фрукты продаем, а лишь семена».

— У-у-у-у, — разочарованно протянул Богдан, однако епископ продолжил:

— Получив зерно веры, мы должны его вырастить, чтобы с годами оно приносило плоды. Ну, а что касается вас, дорогая… — он взглянул на профессоршу, — я не понимаю, как можно хладнокровно препарировать догматы христианского учения и при этом оставаться православной христианкой. Вы низвели религию до уровня прислужницы власти и экономики.

— Так оно и есть, — заверила его Нинель Николаевна. — Я не следую догмам, я верю фактам и доказательствам. Я — ученый.

— Вы правы лишь в том, что дохристианские культы и религии в значительной мере имели утилитарное значение. И только христианство удовлетворило запрос человечества на духовность.

— Наука и религия не противоречат друг другу, — возразила ему профессорша. — Наука не пытается опровергнуть, что Бог сотворил небо и землю, она пытается понять, как именно это произошло.

Теофилус Чезарини неодобрительно оглядел участников трапезы и, остановив свой взгляд на Богдане, перевел разговор на то, что произошло на острове Эзр. Тот вкратце, без ненужных подробностей пересказал опасное приключение, чем в полной мере удовлетворил любопытство епископа и Ердына Экинджи.

Таким образом, к окончанию ужина страсти поостыли, и спорщики благополучно разошлись, примирившись друг с другом.

Когда Элина и Богдан покинули ресторан, им стоило немалых трудов избавиться от Ердына. Оба понимали, что им надо многое обсудить, но турок, как назло, был говорлив и весел.

Наконец, не выдержав, Богдан отвел его в сторону, сказал несколько слов, и обиженный Экинджи ушел.

— Где будем говорить? — спросила Элина.

— Пройдемся по палубе, — предложил болгарин.

Они поднялись на прогулочную палубу, и Элина спросила:

— Зачем ночью ты поднимался на скалу?

— Знал, что ты спросишь, — сказал Богдан.

— Ну, так зачем?

— Обыскать напавших. У одного в кармане нашел приемник от GPS-трекера. Они, видимо, поставили маячок на экскурсионный катер, и так нас выследили.

— Ты сказал правду Таскирану?

— Про виллу бабушки? — Богдан уверенно мотнул головой. — Абсолютную.

— А как быть с остальным?

— Не понимаю.

— О чем тебя спрашивал Серхат?

— А он спрашивал? Наверное, в этот момент я потерял сознание.

— Я повторю тебе его слова: «Где они? Куда ты их спрятал?»

— Ага… Вот, значит, что… — Шагая по палубе, Богдан смотрел под ноги, и было видно, он думает, как ответить.

— Если соврешь, я сразу пойму, — предупредила Элина.

— Да ну… — Болгарин остановился, достал из кармана вчетверо свернутый лист и протянул Элине: — Вот, смотри.

— Что это? — она развернула лист.

— Фотография старинного пергамента.

— Откуда она у тебя?

— Нашел в кармане Серхата.

— Какое отношение этот снимок имеет к тебе? — с пристрастием спросила Элина.

Богдан подошел к скамейке:

— Давай присядем, и я все тебе расскажу. — Он сел и, выдержав паузу, договорил: — Или почти все. Существуют профессиональные тайны, которые затрагивают интересы других людей, и я не вправе их разглашать.

— До тех пор, пока из-за них не начинают убивать! — проговорила Элина и жестко распорядилась: — Рассказывай!

— Эту рукопись я нашел в монастыре поблизости от сербского города Ниша^[16].

— Она твоя?

— Скажем так: я выкупил ее у монахов.

— Значит, Серхат хотел забрать оригинал? Зачем?

— Рукопись датируется третьим — четвертым веком и независимо от содержания имеет большую ценность для коллекционеров или музеев.

— Судя по тому, как действовал Серхат, я бы не сказала, что он сотрудник музея.

— Ну да, — улыбнулся Богдан. — На коллекционера-любителя он тоже не тянет. Думаю, что Серхат выполнял чье-то поручение. Его снабдили фотографией, чтобы он знал, что искать.

— Тебе известно содержание рукописи?

— Текст написан на арамейском или на древнегреческом языке. Я не нанимал переводчика. Мое дело найти, продать и заработать.

— Выставлял пергамент на продажу?

— Я знаю, кто сделал эту фотографию. Месяц назад я отдавал пергамент на консервацию, он был в плохом состоянии.

— Где эта рукопись сейчас? — деловито поинтересовалась Элина.

— В надежном месте, — заверил ее Богдан.

— Чтобы понять, почему за этим пергаментом охотятся, нужно знать его содержание. И, кажется, мне известно, что нужно делать, — уверенно заключила Элина.

Открыв дверь каюты, Нинель Николаевна прижала палец к губам и прошептала:

— Пожалуйста, тише. Лидочка спит.

— Нам нужна помощь, — проговорила Элина.

— Вот еще новость…

— Можете определить, на каком языке написан этот текст? — Богдан показал снимок рукописи.

Взглянув лишь мельком, Нинель Николаевна уверенно заявила:

— Древнегреческий, это же очевидно.

— Сможете перевести? Хотя бы примерно? Ведь вы, кажется, специалист по церковнославянскому?

— Церковнославянский и древнегреческий не одно и то же, — сказала профессорша. — Но греческий язык был распространен в Киевской Руси. Церковные службы велись на двух языках, один клирос пел по-древнегречески, другой — по-церковнославянски.

— Так вы знаете древнегреческий язык или нет?

— Знаю, и очень неплохо, — сказала Нинель Николаевна.

— Нам нужен перевод! — решительно заявила Элина.

— Как скоро?

— Чем быстрее, тем лучше.

Богдан предупредил:

— Но это конфиденциально!

— Переведу, но не раньше завтрашнего утра! — профессорша забрала бумагу и захлопнула дверь.

Примечания

12

Есть мнение, что Иисус нес на себе только перекладину креста. Римляне сооружали кресты для распятия так, что на самом верху вертикального столба делали выемку, куда вставляли перекладину с пригвожденной к ней жертвой.

13

По легенде, для проверки подлинного Животворящего Креста его возложили на мертвого, и тот воскрес.

14

Первый Никейский собор (325 г.) — первый Вселенский собор в истории христианства. Именно тогда Святая Троица была принята как символ веры.

15

Sol Invictus — «непобедимое солнце» (лат.) — римский культ Солнца, введенный в III веке императором Аврелианом.

16

Ниш — в прошлом древнеримский город Наисс.