Увидимся на крыше

Анна Маренина, 2023

Чем пахнет ночной город? Для кого-то: бензином, кофе и порохом. Для кого-то: книжной пылью, какао и шерстью. А для кого-то… Дождем, яблоками, и кровью. Убегая от охотников за вампирами, не забудь ответить на мамин звонок, и успеть на тобой же назначенное свидание!

Глава 2

Когда Мэри опомнилась, было уже поздно: ее мордочка была вся заляпана кровью сладким соком, а плоды тут и там вокруг — надгрызены.

— Охх… — Вырвалось у нее от разочарования в себе, и, одновременно, от облегчения.

Вот ведь, как некрасиво и неловко получилось! Она не собиралась, не хотела портить такой чудесный садик, кто-то ведь столько старался, чтобы все это вырастить!

И это плохо, очень плохо, что Мэри вот так потеряла контроль над собой от голода. Хорошо еще, что ее «жертвами» стали плоды, а не люди. Мэри еще никогда человека не убивала, и не горела желанием начать. Да и, прибирать потом этот бардак, инсценировать самоубийство, подтирать следы, и переезжать…

Что же теперь делать, а?

Перебравшись с ветки на пол, то есть на плоскую поверхность крыши, Мэри беззвучно превратилась и растерянно похлопала себя по карманам.

Ничего с собой нет, только телефон.

А за садик стыдно. Да и плоды были такие вкусные, что прямо не оторваться…

Девушка задумчиво почесала зудящую полосочку подсыхающего фруктового сока на щеке. Просто улететь и сделать вид, что ее тут не было? Никто ж не видел, а даже если видел — то летучую мышь, а не Мэри.

Но она-то знает, что тут была, и ей стыдно.

О, а что, если она завтра ночью сюда вернется? И оставит, скажем, денег в качестве извинения?

Это, конечно, будет выглядеть подозрительно, зато от этого Мэри почувствует себя лучше, чем если она даже не попытается исправить положение!

Решительно кивнув самой себе, девушка извлекла из кармана телефон и на всякий случай поставила геометку в картах. А то ведь не сможет завтра найти эту чудесную крышу…

Как же, все-таки, удобно быть достаточно сильным вампиром, чтобы при превращении в летучую мышь «брать с собой» одежду, и мелочи в карманах! А то ведь лет до четырнадцати приходилось превращаться голышом, ужас, как несподручно.

Прибрав телефон, девушка с тихим хлопком воздуха превратилась в летучую мышь — большую, красивую, с размахом крыльев в почти полтора метра, и полетела прочь, в сторону своего дома.

На сегодня хватит прогулок, пора в душ и спать. И так наверняка утром плечи и грудь болеть будут, от таких дальних полетов…

* * *

Зевая, Фрина залила кипятком заварку в чайничке, вдыхая пряный аромат корицы, апельсинов и, кажется, еще мяты. Она очень любила долгие, неспешные сборы по утрам. Фрине даже не жалко было просыпаться пораньше, чтобы спокойно и немного лениво посидеть с чашкой чая на кухне или, в теплые сухие дни, на крыше, любуясь городом в мягком утреннем свете, и своим любимым садом.

Очень медитативно, полезно для души.

Особенно она начала ценить возможность начать день тихо и чинно, когда стала матерью. Теперь же ее детям было уже семнадцать и четырнадцать лет — о господи, как же быстро летит время!

И Фрина старалась не упускать шансов и наслаждаться жизнью, даже в таких маленьких моментах, как утреннее чаепитие.

Женщина переставила заварочный чайничек на поднос — ай, ручка уже нагрелась, горячо! — рядом со своей любимой чашкой, блюдцем с печеньем и ванночкой йогурта. Красота!

С этим подносом в руках, в домашнем халатике, Фрина привычно поднялась по лестнице из своей квартиры на самом верхнем, пятом, этаже, на крышу здания.

Когда-то, выбирая общее жилье, Фрина не понимала, чем ее новоиспеченному мужу так понравилось именно это место. Высоко, если лифт сломается — идти по лестнице долго и тяжело, особенно с сумками, а если крыша протечет, то ведь прямо на их потолок! А потом узнала, что из-за хитрого плана старого дома из их — и только из их! — квартиры можно легко и удобно выйти на широкую и плоскую площадку на крыше.

Поначалу Гленн облюбовал это место, для занятий спортом и, Фрина подозревала, для фотосессий в солнечном свете и в этом его костюме ни то косплеера, ни то ролевика. Не то, чтобы ей не нравилось — в черной ткани, коже, плаще, старомодной шляпе и с очень реалистичными макетами средневекового оружия ее муж выглядел очень даже хорошо и привлекательно. Просто, сама Фрина никогда особенно не увлекалась ни историческими реконструкциями, ни историей вообще, так что глубоко в это увлечение Гленна не лезла, хваля и подбадривая мужа со стороны.

А потом была первая беременность, тяжелая, и послеродовая депрессия. И, выбираясь из этой депрессии, Фрина нашла себе новое хобби, и с головой ушла в садоводство. И потихоньку, горшок за горшком, крыша из бетонного пустыря с хлипкой оградкой и периодически разбросанным инвентарем Гленна превратилась в сад.

Теперь же, спустя столько лет, Фрина своим садом гордилась. Столько усилий и стараний вложено, столько любви и внимания — в каждый кустик, в каждый цветочек!

Женщина прижала край подноса к груди, стараясь не наклонить и не расплескать свою ценную ношу, и одной рукой нашарила дверную ручку.

Повернула, толкнула, вышла… И чуть не выпустила несчастный поднос из рук, когда ее взгляд упал на обглоданную грушу, висящую прямо перед ее лицом, рядом с выходом на крышу.

Чертыхнувшись, Фрина поспешила опустить поднос на столик, и принялась оценивать ущерб.

Медитативность и полезность для души улетели вниз с крыши, вместе с благостным настроением.

* * *

— Сын, пожалуйста, подумай ты тоже, что с этим можно сделать! Если эта тварь опять залезет в мой сад, я, честное слово, вызову дезинсекторов… — Со все еще тлеющим в голосе праведным гневом жаловалась Фрина, резковатыми движениями нарезая салат.

— Хорошо, мам. Только сначала надо бы понять, кто это был? На птицу не похоже, тут явно следы от зубов… — Рассуждал вслух Питер, вспоминая повреждения на плодах.

— Три груши, вазон с земляникой, и помидорный куст! Все обглодали, паразиты. И ведь, они же наверняка сегодня ночью вернутся, и продолжат разорять мой бедный сад!

— Мама, все хорошо. Не размахивай ножом, пожалуйста. — Спокойно попросил Питер, еще немного сонно заглядывая в кружку с кофе в поисках ответов. Вселенная проигнорировала его вопросы, пока что.

— А, извини. — Фрина столкнула огуречные кубики в миску, сполоснула лезвие и прибрала нож, на всякий случай. — Спасибо, что выслушал, мне нужно было кому-то высказаться. Очень уж мне не хочется вызывать дезинсекцию и травить там все, рядом с моими цветочками, но…

— Не переживай. Хочешь, я… О, а давай веб-камеру из машины на крыше поставим? И посмотрим, кто эта загадочная тварь. Ну и, можно крысиный яд разложить, на всякий случай.

— Отличная идея, Питер! Надо будет этим заняться после работы…

— Угу. — Согласился парень, и, решив, что кофе уже достаточно остыл, сделал первый глоток. Ай, горячо! Но без кофе день начинать — просто кощунственно.

* * *

Мэри вошла в класс, как раз за пять минут до звонка. Как и планировала. И домашку она всю сделала и взяла, она проверила. Отлично, у нее все под контролем! Все по плану, и без казусов, и ничто не предвещает экстренного переезда…

— Доброе утро! — Чирикнула Тереза со своего места. Вот как, скажите на милость, она такая жизнерадостная в такую несусветную рань, а?

— Доброе… — Мэри попыталась, и не смогла, подавить зевок, и торопливо вскинула руку, чтобы прикрыть рот ладонью. — …утро.

— Ахаха, Мэри, не обижайся только, но что с тобой случилось? Выглядишь, будто утро у тебя какое угодно, но не доброе. — Тереза полезла в свой рюкзак за парочкой тетрадей: — Тебе нужна сегодняшняя домашка?

— О, спасибо большое, но нет. Я все сделала. Просто, — Мэри еще раз зевнула, — вечером кое-что случилось, из-за чего я разнервничалась, и долго не могла уснуть, так что… — Девушка махнула ладонью, указывая на свое лицо, а точнее — на хорошо заметные темные круги под ее глазами.

— А, случается. Держись, сегодня не должно быть никаких контрольных. — Подбодрила ее приятельница. Или уже подруга? В какой момент человек переходит из первой категории во вторую? Они общаются всего ничего, с окончания летних каникул. Но Тереза все это время была настроена нейтрально или дружелюбно, и у Мэри получалось с ней ладить. Что ж, теперь будет называть ее про себя подругой.

Мэри кивнула, и прошла к своему месту в передней половине класса. Не то, чтобы с ее отличным зрением и слухом девушке нужно было сидеть на первой парте (да и детей в очках теперь было так много, что первых парт на всех не хватало). Но с ее небольшим ростом и энтузиазмом на уроках, Мэри все равно почти всегда садили где-то впереди.

В кабинет вошли еще несколько ее одноклассников, в том числе Питер Финслер. Мэри сделала вид, что глядит в окно, и как могла незаметно проследила за ним глазами. Парень был… Ну, на самом деле, обыкновенный, не супер-высокий или накачанный, и не идеально модельной внешности. Но в целом миловидный, со светлыми глазами и светло-русыми волосами.

И прелестной улыбкой. И приятным голосом. И…

Ладно-ладно, да, Мэри уже в курсе, что втюрилась в него. Они еще и не говорили друг с другом толком, Мэри в основном случайно подслушивала его в разговорах с другими людьми — но, судя по этим разговорам, характер у Питера был спокойный и неконфликтный, и у него было неплохое чувство юмора. Одни плюсы, на ее вкус.

Пока Мэри витала в облаках, время вышло: прозвенел звонок, и в кабинет вошла учительница, торопливо здороваясь с классом и прямо с порога начиная лекцию.

* * *

Объявление о подготовке к осеннему балу свалилось на них, как снег на голову, причем в июне. Питер и забыл обо всех этих культурно-массовых мероприятиях, «призванных сплотить коллектив и помочь вам проявить ваши творческие таланты!». Он, в целом, был не против — просто, со всеми уроками и домашними делами, честно, забыл.

Осенний бал — это мероприятие, где учителя решили устроить «что-то такое эдакое полезное и приятное», но у каждого из организаторов было свое виденье этого «полезного и приятного». Годы шли, программа менялась, и потихоньку устаканилась традиция: смесь шоу талантов, ярмарки, где ученики продавали все что только можно, и, конечно, вечеринка с музыкой и танцами в конце.

Питер не умел играть ни на каком музыкальном инструменте, не ходил в секцию по фехтованию, как Джулика, у него не было готовой стопки лично нарисованных картин, как у Роуз, и даже жонглировать, как Марк, он не умел. И не горел желанием лепить из папье-маше или печь для ярмарки, тоже.

— Так, получается, мисс Зейферт, мистер Альманзи, еще… Мистер Финслер. Вы все будете помогать оформлять помещения для бала, хорошо? — Учитель окинул класс цепким взглядом, и, получив утвердительные кивки, вновь сверился со списком. — О, мисс Госсет, вы еще никуда не распределены. Решили?

Мэри поколебалась секунду, и ответила:

— Я тоже помогу с оформлением залов.

— Очень хорошо. Тогда, вы четверо, поступаете в веденье миссис Дайк, она занимается оформлением и декорациями. Подойдите с вопросами завтра…

Ого. Нет, даже не так. Ого.

Он будет заниматься всей этой ерундой вместе с Мэри. Они будут работать вместе!

(Учитывая, какие взгляды Альманзи и Зейферт бросают друг на друга при каждом удобном и неудобном случае, Питер не сомневался, что эти двое будут приклеены друг к другу, и предоставят его и Мэри самим себе, насколько только будет возможно).

По лицу Питера расплылась довольная улыбка.

Это неплохой шанс познакомиться с девушкой из его снов поближе.

Узнать ее, показать себя. Конечно, шанс понравиться Мэри — крошечный, но ведь надежда умирает последней, не так ли?…