Прятки с судьбой

Анна Милок (2024)

Я — младшая дочь Великого князя Благояра. Я стану рассудительной, справедливой и мудрой правительницей. Однажды. А пока играю с собственной судьбой и скрываюсь от нежеланного жениха — владыки Драконьего хребта. Прятки с драконом та ещё игра, чаще всего на выживание.

Глава 5

Китеж шумел и волновался как разворошенный муравейник. Купцы изгалялись, наряжая свои лавки пёстрыми вывесками и яркими лентами. Город был вычищен до блеска, чего и в самые большие ярмарочные дни не бывало. Это могло означать только одно — со дня на день к князю на поклон прибудут женихи Всеславы и все охочие до зрелищ зеваки.

Воспоминание о белокуром удалом парне, что грело весь день мою девичью фантазию, теперь подёрнулось дымкой тревоги. Может и он с какой свитой приехал? Это полбеды, ежели он только не её предводитель. Надо бы расспросить Людмилу, няня точно знала больше, в этом была вся она.

Сейчас, когда кроли были выпущены на ближайшей опушке и пальцы в муфте больше не кусали, путая с морковкой, можно было гулять по улочкам сколько угодно. Не успел рот наполниться слюной от вида искусных леденцов, как мне тут же всучили в руки один такой.

— Кушай на здоровье, красавица, — бородатый купец с улыбкой протянул мне угощенье.

Со сладким петушком на палочке прогулка стала ещё веселее. Вот бы ещё один раздобыть для подруги Айки. Пока я вертела головой, торговцы с головами заныривали в тюки, чтобы раздобыть что получше и покрасивее.

— Можно мне ещё один?

— Конечно — конечно, — бородач от радости, что выбор мой пал на него, сиял ярче зимнего солнца. На медяк, которым я хотела расплатиться, глянул как на змею. — Не надо, бери так.

А меня долго просить и не надо, я выбрала угощение по душе и пошла дальше. Я почти вышла с торговых рядов, как меня схватили за рукав и потянула вниз. Что ещё за шуточки такие?!

— Уважь старушку, деточка, прими подарок, — сгорбленная беззубая торгашка тянула к самой земле. На шею она мне повесила связку баранок, обдав при этом не самым приятным запахом из гнилого рта. — Коль замолвишь словечко перед князем-батюшкой, сильно выручишь. Моей лавке уж полсотни лет, раньше, бывало, весь город хлебом кормила, а теперь со свету сживают. Только на батюшку твоего милосердного надежда осталась.

Я резко выпрямилась и сбросила руку старухи, ну и смрад!

— Скажу, если случай представится, — отмахнулась от просьбы как от назойливой мухи. Торгашка опустила голову вниз, больше не смея задерживать.

Я беспрепятственно дошла до самого сердца Китежа. Высокая белокаменная стена отделяла меня от дома. Дозорные дружно скосили взгляд в стороны, делая вид, что меня не замечают. Их обычный приказ"Никого не пущать!"на младшую княжну не распространялся.

Во дворе тоже было оживлённо. Туда-сюда сновали незнакомые люди, таскали поклажу, а гомон и топот их тонул в ржании многочисленных лошадей. Не удивлюсь, если за время моего отсутствия ещё кто явился по Всеславкину душу и приданое.

— Вот ты где! — из-за спины показалась Айка. — А я с ног сбилась, пока тебя искала. Ты где запропастилась?

Я молча, но с гордой улыбкой, продемонстрировала ей свой ярмарочный улов.

— Тебя все обыскались. Матушка сказала, князья были недовольны, что младшая дочь не вышла встречать гостей.

— Какие именно? — хмыкнула, отмахнувшись. Родителям не привыкать, а гостям до меня и дела нет.

— Уж не знаю, какие, но лучше будет, если ты вернёшься в свои покои.

Мы пришли вовремя, буквально за минуту до появления Людмилы.

— Вот егоза же, в могилу меня сведёшь раньше времени, — запричитала нянюшка. — Если ты и за ужином не появишься, будет нам худо от Великого Князя.

— А кто уже прибыл? — угрозами я не сильно впечатлилась, мне этим худо грозят на дню по пять раз с тех пор, как я речь людскую понимать стала.

— Князья Беловодья и Полесья.

Я насмешливо фыркнула. Фантазии у первых людей было ни на пядь, вижу камни — я князь камней, вижу лес — я князь леса, вижу гору — я князь горд. Пфф…

— К концу недели все должны быть в сборе. Давно такого не было, во всём заслуга государя нашего. Великий Князь — великие времена, — продолжила Людмила с приторным раболепием.

— Просто остальным не повезло дочерьми обзавестись раньше.

Нянюшка дёрнула косу, нарочно, я в этом уверена.

— Тут говори, что хочешь, а за столом перед князьями, чтобы сидела и мило улыбалась. Ясно тебе?

— Ясно — ясно, пусти только, — из глаз уж слёзы брызнули, до чего больно в волосы вцепилась.

Могли бы вместо меня куклу посадить, если всего-то и требуется, что сидеть и улыбаться. Разницы всё равно никто не заметит. Слышала я краем уха, какое отец приданое обещал за Всеславу, за такие богатства женихи её и козлу улыбаться будут и рот заглядывать.

— Хороша, — няня с Айкой наконец оставили мои волосы в покое. Лент вплели столько, что издали меня за пугало принять можно.

— Глядишь, и себе удальца какого присмотришь, — Людмила расправляла на моём платье последние одной ей видимые складки…

— Чур меня, чур!