Одесские каникулы следователя Железманова

Анна Попова

Расследование кражи иконы из церкви в Касимовском уезде Рязанской губернии привело следователя окружного суда Петра Андреевича Железманова в Одессу. Там ему пришлось не только насладиться красотой Южной Пальмиры и уютом одесских двориков, но и столкнуться с миром профессиональных воров, контрабандистов и торговцев живым товаром. Новое дело прибавило молодому следователю опыта, но поставило на грань между жизнью и смертью.

Посвящается моему любимому городу Одессе

© Анна Попова, 2023

ISBN 978-5-4496-3907-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Стайка голубей вспорхнула в высокое майское небо. Нежность только что распущенных зеленых листочков подчеркивалась голубизной ясного неба. Колокольный звон передавал торжественность и радость момента: надворный советник, следователь по особо важным делам Рязанского окружного суда Иван Васильевич Зазнаев венчался весной 1909 года в Ильинской церкви с мещанской девицей Ольгой Лисиной. Друг жениха, тоже следователь Рязанского окружного суда, только по Касимовскому уезду этой же Рязанской губернии, коллежский секретарь Петр Андреевич Железманов выходил из церкви вместе с остальными гостями свадьбы. Душу его переполняли самые высокие и светлые мысли. «Они обязательно будут счастливы. Этого просто не может быть иначе. Не может быть, чтобы брак, заключенный в такой чистый и светлый день, был несчастливым. И будут они жить долго. И детей у них будет несколько. Пусть будут две девочки и двое мальчиков. И дети будут замечательные. Здоровые и умные. И никто из них не умрет от кори или скарлатины. И служба у моего друга будет успешной. И упасет его судьба от тяжких испытаний, и не будет больше ни войн, ни революций, а все преступники будут наивными и не опасными», — думал молодой человек. И казалось, что все в мире с ним в этот миг согласны: от священника, венчавшего молодых, до самого мелкого воробья, устроившегося на ветке старой березы, чтобы поглазеть на красивую и торжественную процессию. Этому вторили и солидные силуэты старинных соборов Рязанского кремля. Величавый Успенский собор, построенный великим Бухвостовым, словно парящий в воздухе, в нарядном красно-белом облачении выступал как символ стабильности и благополучия. Солнце задорно играло в маковках пятиглавой Богоявленской церкви. Казалось, что с высокой колокольни сейчас раздастся глас божий: «Эти двое будут обязательно счастливы». А они и сами так думали. Ольга в воздушном белом платье была олицетворением самой женственности и чистоты. Иван бережно вел жену за руку и воплощал надежность и семейный уют.

На следующий день после свадьбы друзья пошли прогуляться. Иван, несколько уставший от предсвадебной суеты, но в то же время просто светящийся от радости, с восторгом пытался передать другу свое состояние:

— Ты не представляешь, какая она чудесная. Умная и образованная. Она прочла почти все собрание историка Соловьева. Мне с ней так интересно!

— И по делу может помочь, — несколько ехидно заметил Петр, намекая на историю почти полугодовой давности, когда девушка по просьбе следователей под видом покупательницы пришла в магазин, чтобы выяснить, кто является хозяином этого заведения¹.

— Да ладно тебе, попросил пару раз помочь. А так это хорошо, когда супруги могут быть союзниками в одном деле. Вот скажи, каждая девушка поймет мужа, которого вызывают на место происшествия посреди ночи, или еще хуже — из гостей или театра уходить приходится?

— Конечно, не каждая, думаю, что многие обидятся.

— Вот видишь, а моя Оленька не обидится. Я это точно знаю.

Друзья прогуливались по набережной у Рязанского кремля. Разлив Трубежа и Оки еще не сошел полностью. Оба следователя направлялись в стороны церкви Спаса на Яру, останавливаясь и любуясь старинными соборами, буйством нежной зелени на фоне голубого неба.

— Все же как красива природа весной! — в Железманове проснулся художник. Несмотря на свою суровую профессию, он увлекался живописью, в редкие свободные часы любил выбираться на природу и писать акварели.

— Да, очень красиво. Ты знаешь, я теперь с твоей подачи пытаюсь во всем видеть что-то красивое, если это конечно не место происшествия.

— Да, тут даже красивей, чем в моей родной Тверской губернии, там климат несколько другой, более суровый. А тут нежные березки, высокие сосны, изумительное голубое небо — и все это так сочетается! — Петр раскинул руки и обернулся вокруг своей оси.

— Так ты не только художник, ты еще и поэт! — воскликнул Иван.

— Да нет, я не поэт, но хочу сказать, что этот край заслуживает большого поэта, который на весь мир будет воспевать его красоту. И благодарные потомки где-то здесь поставят ему памятник и будут приходить, чтобы поклониться своему рязанскому Пушкину, — картинным жестом Петр показал на место на набережной недалеко от церкви Спаса на Яру.

— Так ты еще оказываешься и фантаст, прямо Жюль Верн, — рассмеялся Иван. Место и в самом деле выглядело непрезентабельно: несмотря на то, что церковь отличалась изяществом, пространство вокруг нее было завалено мусором.

— А может оно так и будет? — не сдавался его друг.

— Ладно, может и будет. Я хотел про твою жизнь спросить. Ты извини, так потерял голову от твоего счастья, что забыл даже расспросить, как у тебя дела? Как сестры? Лиза по-прежнему собирается заниматься медициной? Как матушка?

Петр стал рассказывать о домашних:

— В целом нормально все: та сестренка, которая чуть постарше, Катя, продолжает учиться на своих Бестужевских курсах, история ей очень нравится, подрабатывает частными уроками. Она молодец, совсем освоилась жить одной в большом городе. А младшая — Лиза недавно прислала письмо. Да, она по-прежнему хочет стать врачом, вот думаем, на какие курсы ей лучше поступать. Представляешь, она вообще хирургом хочет стать. Я думал, она в акушерки подастся, а она — в хирурги.

— И тебя это опять очень беспокоит?

— Нет, уже меньше. Ты прав, надо уважать самостоятельный выбор сестер, даже если они младше тебя по возрасту. Ведь я когда-то тоже делал выбор, меня семья поддержала, вот и я их поддержу.

— Я тоже думаю, что это правильно. Сейчас время такое, что не всегда женщина может дома сидеть. А сам как?

— Ничего, начал фехтованием заниматься. Решил последовать совету твоего Анисимова.

Зимой, когда они вдвоем расследовали запутанное дело о нападении на почтовую карету, в Касимов вместе с Зазнаевым приехал сотрудник только что созданной в России структуры — сыскного отделения — Егор Иванович Анисимов. Будучи отставным войсковым офицером, хорошо знавший криминальный мир Егор Иванович искренне удивился, узнав, что молодой следователь почти не умеет стрелять и вообще никак не может себя защитить. Поэтому после успешного обнаружения преступников, собираясь возвращаться в Рязань, отставной офицер сделал молодому следователю подарок: изящную тросточку, которая легким нажатием потаенной кнопочки разбиралась, и в руках оказывался небольшой клинок. Подарок давался с наставлением:

— Вам обязательно надо научиться владеть хорошо оружием. Не все преступники — относительно безобидные пьяницы, совершившие преступление в пьяном угаре. Обещайте мне, что будете брать уроки фехтования, а также обзаведитесь пистолетом или револьвером. Я думаю, что в городе обязательно найдутся отставные военные, которые научат вас правильно владеть оружием. Поверьте, от этого может зависеть ваша жизнь.

Петр внял совету, он нашел одного военного, который начал учить его правильно пользоваться холодным и огнестрельным оружием.

— Ты знаешь, не такое простое дело оказалось. Стрелять у меня более-менее быстро стало получаться. А вот фехтование… В романах Дюма все так изящно преподнесено, я прямо-таки мушкетеров еще больше уважать стал. Вон Атос² даже левой фехтовал так же, как и правой, я вот правой только могу, и то только самыми простыми вещами владею.

— Ты учти, что во времена мушкетеров только и делали, что на шпагах дрались, учением они особо голову не забивали.

— Возможно. Слушай, а давай вечером в электрический театр сходим?

Электрическим театром тогда называли кинотеатр. В Рязани тогда уже действовал один, на Почтовой улице. Сеансы шли каждый час. Стоимость билета была весьма доступна (по крайней мере, для наших героев) — 20 копеек. Вечером чета Зазнаевых и Железманов смогли приобщиться к новой забаве.

А на следующий день Петру Андреевичу пришлось отправляться в Касимов. Он опять выбрал водный путь, купив билет на пароход. Город встречал его уже привычной шумной и торжественной панорамой. Вид куполов соборов с блестящими на солнце маковками, фасадов богатых зданий на Набережной, шум и возня на пристани уже вызывали теплые ощущения возвращения ДОМОЙ. А там его ждали, и прежде всего Тимофей. Так звали домашнего кота Железманова. Петр подобрал его на улице, когда тот был еще совсем молодым котиком, и, несмотря на протесты домашней работницы Прасковьи, оставил у себя жить. И не прогадал. Он получил и хорошего друга, и хорошего защитника. Зверь обладал шикарной рыжей окраской, недюжинным охотничьим талантом (проблема мышей в доме была решена) и достаточно высоким самомнением. К двуногому партнеру по жилью относился покровительственно, но дружелюбно. Сейчас весь вид зверя говорил: наконец, ты двуногий, приехал, а то я за тебя беспокоился. Как ты там без моего пригляда?

— Привет, Тёмка! — обрадовался Петр. Он нагнулся и взял кота на руки, начал гладить. Громкое урчание поплыло по комнате, подтвердило обоюдную радость друзей от встречи. Чуть менее эмоционально, но все же высказала свою радость и Прасковья:

— Хорошо доехали? Как там Иван Васильевич? Повенчался? Кушать желаете? Я котлет нажарила, картошку вот сейчас поставлю, холодец есть.

— Да, все в порядке. Есть буду, но чуть позже. Сейчас умоюсь с дороги и почту посмотрю.

Примечания

1

Данный эпизод описан в романе «На своем месте, или Новые приключения следователя Железманова». Читайте на сайте «ЛитРес» https://www.litres.ru/

2

Герой романа А. Дюма «Три мушкетера».