Мэй. Шёпот отчаяния

Анна Сергеевна Баканина, 2023

В будущем, где технологии стали неотъемлемой частью жизни, я так отчаянно пыталась найти свое место в мире. В том самом мире, где границы между человеком и машиной размываются. Где уже нет места всему светлому, что когда-то было раньше. Мире, где для таких, как я, нет ни прошлого, ни будущего. Есть только "здесь" и "сейчас".В поисках своей истинной сущности я и не думала, что смогу зайти настолько далеко. Опасности киберпреступности, интриги мегакорпораций и собственные внутренними демоны.Насколько возможно найти свою собственную идентичность в мире, где виртуальные и реальные миры переплетаются в непредсказуемой игре судьбы?

Глава 4

Первое, что я увидела — это кафельные стены лаборатории. «Опять» ― подумала, осматривая неясным взглядом всё вокруг. Ничего нового, по сути, не было. Стандартная однотипная обстановка, которая уже успела надоесть. Правда всё же было здесь что-то такое, что никак не давало покоя. Я долго смотрела куда-то перед собой, пытаясь понять, что это и почему всё привычное и непривычное одновременно.

Вокруг стояла тишина. За исключением голосов и негромких шагов за дверью. Люди ходили по коридору, занимались своими делами, разговаривали. Удивительно, но слушая такие обыденные звуки, я успела кое-что заметить: отсутствие гудения проводов, как это было внутри терминала. И что самое удивительное, чувствовала запахи. Осознание пришло тогда, когда я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Смесь запахов антисептика с только недавно простерилизованными хирургическими инструментами, тут же ударил в нос. За всё то время, что я находилась в сети, среди множества файлов и программ, все рецепторы были отключены. Но сейчас было иначе, что ещё больше сбивало с толку.

Тут я окончательно поняла, что потерялась: в размышлениях, догадках, вопросах. Их было множество, все они накладывались друг на друга и с бешеной скоростью вертелись в голове. Сейчас как никогда я чувствовала себя чужой. В первую очередь, чужой для самой себя. Я предполагала, что, возможно, каким-то непостижимым образом меня вернули в тело, но… Это было настолько нелепо, глупо. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Даже если это и так, есть, есть одно небольшое «но»: в сложившейся ситуации ничего хорошего тут быть не может.

Логично же, что, по идее, меня и вовсе должны были обнулить. Стереть, уничтожить, ликвидировать. Но этого почему-то не произошло. Не исключено, что глава корпорации был занят другими, более важными и насущными делами. Хотя странно, почему он? До сих пор помню, что господин Ёнг лично распорядился о передаче меня в руки господина Джуничи. Что было после — не знаю. Тот фрагмент отсутствует в системе, либо его и вовсе не было.

Я продолжала смотреть в сторону двери, пока та вдруг не открылась. В лабораторию вошла строгая на вид женщина, лет сорока пяти, в белом халате и какой-то папкой в руках. С непроницаемым лицом она подошла к столу, положила на него папку и повернулась ко мне. То, что произошло потом, напоминало какой-то абсурд. Она приблизилась к тому месту, где находилась я, протянула руки и… подняла меня на уровень своих глаз. Они слегка загорелись, сканируя моё лицо. В этот момент я буквально ощутила, как она роется у меня в голове.

Та часть системы, что до сих пор функционировала во мне, практически сразу среагировала на подобное вмешательство. Мозг словно замедлил свою активность, мысли становились всё более спутанными и неясными. Они обрывались даже не успев появиться, и на их месте появлялась пустота. Давящая, сковывающая, она блокировала каждую попытку активности мыслительного процесса. После чего ощущения стали постепенно ослабевать и плавно перетекать на глаза. Краски резко смешались в одно сплошное пятно, затем и вовсе поблекли. Некоторое время я видела всё в чёрно-белом цвете. Это длилось недолго: один за другим цвета стали появляться обратно, пока не вернулась прежняя палитра. Не успело это пройти, как женщина переключила своё внимание на слуховые нервы и общий анализ. Некоторое время я была полностью дезориентирована. А буквально через несколько секунд меня отпустило. Всё постепенно приходило в норму, если это можно так назвать. Единственным неприятным побочным эффектом осталось лёгкое головокружение.

Закончив проверять работоспособность мозга, зрительного и слухового нерва, женщина несколько раз моргнула. Свечение прекратилось и глаза вернули свой прежний цвет: бледно-голубой. Пристально смотря на неё, я поражалась происходящему, а женщина словно и вовсе не замечала моего взгляда. Сказать, что я пребывала в замешательстве, ― это ничего не сказать. Мало того, что и предположить не могла, в каком виде сейчас нахожусь, так ещё никак не ожидала, что она возьмёт и поднимет меня, как какую-то вещь. Во мне сейчас боролись два желания: сказать что-то или молчать и дальше.

Тем временем, пока я думала, как бы странно ни прозвучало, женщина положила меня на место. Сделала несколько записей в журнале, развернулась и вышла прочь. Я снова осталась одна, в пустой лаборатории с нахлынувшем роем мыслей в голове.

Что это было? Где вообще нахожусь? В каком состоянии и виде? Что будет дальше? Можно было снова запустить процесс проверки систем, исправления ошибок и так далее, и тому подобное, но зачем? Что мне это даст? Нахожусь в сознании? Да. Мыслить могу? Могу. Фрагменты памяти есть? Частично, но есть. Ну а ничего нового сейчас и не узнаю. К тому же сильно сомневаюсь, что ещё больше не ограничили доступ.

Чем дольше думала о ситуации в целом, тем сильнее путалась в собственных размышлениях. Но одно теперь знала точно: я уже не та Мэй, которая была раньше. Я все меньше узнавала себя и всё больше сомневалась, что когда-нибудь стану прежней. После всего случившегося от меня мало что зависело. Точнее сказать, вообще ничего. Себе-то уже не принадлежу, о чём вообще речь? Если же посмотреть с другой стороны, я хотя бы жива. А вот что касается Нейтана, то его судьба мне совсем неизвестна. Могу лишь догадываться, но от этого не легче. К сожалению, я не имею ни малейшего понятия, что с ним: оставили его в покое или всё же ликвидировали? Где он? Вот это меня пугало и заставляло волноваться больше, нежели то, в каком положении нахожусь сама.

Так уж сложилось, что я привыкла ходить по краю. За столь долгое время это убивает в тебе инстинкт самосохранения и частичку тебя. Вместо этого остаётся лишь адреналин. С каждым разом его жажда только усиливается, он движет тобой, полностью поглощая разум. Кажется, что он придаёт сил и делает почти неуязвимым: ты можешь абсолютно всё и нет никаких преград. Но когда запас адреналина иссякает, ему на смену приходит беспощадная пустота. Она накатывает почти моментально, делая тебя в разы слабее, чем ты думал раньше. Это точно такая же зависимость, которая пагубно влияет на жизнь. От неё сложно избавиться, как и от любой другой. Сколько бы ни пыталась, но не получалось. Признаю, в этом есть доля слабости и толика нежелания. Если человек что-то хочет, он будет стремиться к осуществлению задуманного. Я же не до конца была готова распрощаться со своей зависимостью.

Пусть я не была так хорошо знакома с Нейтаном и почти его не знала. Но почему-то я уверена на все сто, что парень не был готов ко всему, что уже произошло в его жизни. Да и как вообще к такому можно быть готовым? Морально настроить себя, что эта самая жизнь вдруг перевернётся с ног на голову и ждать этого момента? Так ведь и свихнуться недолго. Конечно, можно было сказать, что он сам виноват и не стоило красть у корпорации буквально из-под носа. Но зачем? Какой в этом смысл? Да это был весьма недальновидный поступок, который повлёк за собой ряд не самый приятных последствий. Только какая вина Нейтана? Что он хотел помочь?

Сейчас у меня не было никакого желания вновь поддаваться этим размышлениям и думать о том, как было бы, «если бы…». Лучше от этого никому не станет. Это не поможет разобраться с очередным дерьмом, в очередной раз свалившемся на мою голову. Также не поможет Нейту, если он, конечно, ещё жив. Не об этом нужно сейчас думать. А о том, что можно предпринять в сложившейся ситуации.

Для начала было бы неплохо узнать, где вообще нахожусь. Нет сомнений, что в здании корпорации, но уточнение лишним не бывает. Также не помешало бы поговорить с кем-то, кто владеет информацией. Или хотя бы намёком на неё. Не исключено, что вот так просто мне никто ничего не расскажет. Однако в любой организации найдётся человек, который будет чем-то недоволен и захочет поделиться этим с другими. Только вот незадача: я тут никого не знаю, а люди не знают меня. Сколько бы ни ходило слухов, но в большинстве случаев на корпорацию работают серьёзные ребята. Не спорю, что и найдутся «особенные». Так было, есть и будет. Но не думаю, что здесь. Надеяться, что удастся где-то, что-то подслушать, весьма и весьма глупо. Возможно, это и получится сделать, однако за всё то недолгое время, что нахожусь здесь, ещё не заметила, чтобы сотрудники шушукались по углам. В любом случае, сейчас как никогда нужно быть внимательной. К тому же шестое чувство подсказывало, что всё ещё только впереди.

Судя по голографическим часам под потолком, наступил вечер. Шаги в коридоре стали более редкими, скорее всего, сотрудники начали расходиться по домам. Чёрт, это идеальное время, чтобы прогуляться по зданию и осмотреть его! Будь у меня возможность встать и пойти, не стала бы упускать ни минуты. Обшарила бы каждый угол, перерыла бы все документы с бумагами, до которых дотянулись бы руки. Учитывая, что в вечернее и ночное время коридоры пустые и нет шанса наткнуться на кого-то, то это идеальный шанс хоть что-то узнать. Но такой возможности, увы, нет. Я не то чтобы передвигаться не могу, даже к камерам подключиться не получается. Про сеть, так вообще молчу. А это говорит о том, что моя система ограничена по самое не хочу и выполняет лишь базовые функции.

Тогда я начала заново осматривать лабораторию на предмет чего-то, что могло дать хотя бы небольшую наводку на их планы. Стеллажи с баночками-скляночками и какой-то документацией; операционный стол-кушетка, а рядом — несколько небольших металлических столов. Они были накрыты светонепроницаемым материалом, под которым находилось что-то, отдалённо напоминающее ящики.

Я попыталась использовать приближение, чтобы получше разглядеть, что это за ящики и что в них может находиться. Удивительно, но хоть это получилось сделать. Значит, зумирование всё ещё присутствует в моей системе и доступ не ограничен. Уже радует. Во всяком случае это куда лучше, чем совсем ничего. Наверное, они не посчитали данную функцию помехой, либо подумали, что для меня она сейчас будет совершенно бесполезной. Как бы то ни было, их просчёт был на руку.

Помимо этого, также удалось перейти в функцию «сканирование». Благодаря чему я смогла получше разглядеть логотип одной из компаний по производству протезов для аугов. Сама по себе она весьма известна и у многих на слуху. Славится совместным сотрудничеством с различными корпорациями. Собственно, благодаря чему и вышла на одну планку с другими известными компаниями подобного типа. А зная о любви к качественным и дорогим продукциям, директора не станут делать закупки дешёвого ширпотреба. Который сбывают поддельники чёрного рынка. Перепрошивают, меняют логотип, дату изготовления и позиционируют как оригинал. Такого говна хватает в подпольных клиниках или у уличных торгашей. Понятное дело, что не у каждого есть возможность приобрести нормальные импланты. Не говоря уже о более новых моделях с объёмным функционалом. Вот люди и начали приспосабливаться, чтобы и самим подзаработать, и другим «помочь». Некоторые вообще проворачивают двойную схему: покупают импланты по дешёвке, какое-то время пользуются ими и накапливают средства, затем перепродают их, но уже дороже, а себе приобретают модель поновее. Подобные мероприятия ни для кого не новость и не секрет. Все знают, порицают, но дружно молчат. Вот и для корпораций это не является тайной. Скажу больше: им это даже на руку. С продаж идёт доля процента плюс налог.

Не стоит говорить о том, что именно находилось в коробках с фирменным лого компании. Каждая модель нового поколения: хромированная сталь, усовершенствованный функционал. Они стоят бешеные бабки, а это не считая дополнительных деталей, которые докупаются отдельно. Исходя из этого, можно сделать вывод: либо директор расщедрился для кого-то из своих подчинённых, что само по себе сейчас маловероятно. Либо это тестовый образец в качестве рекламного хода. В любом случае кому-то очень крупно повезло. За исключением одной маленькой детали: функционал имплантов хоть и усовершенствованный, но был узкопрофильный.

***

Ещё до того, как открылась дверь лаборатории, я уже начала чувствовать что-то неладное. Причиной тому были импланты, находившиеся в коробках на соседних столах. Если ещё недавно были мысли, что кому-то с ними повезло, то сейчас они уже не казались такими радужными. Наоборот, где-то в глубине души поселилась доля сомнения. Следом за ней и неприятные догадки.

Образцы, конечно, нового поколения, все такие из себя, но было в них что-то отталкивающее. И я даже знаю, что именно: их внешний вид. Гладкая металлическая поверхность с золотистым отливом, какие-то декоративные вставки серебристого оттенка. Но чёрт бы с этим, потому что вместо ступней были вульгарные туфли на высоченном каблуке. Точно с такими же имплантами ходят девочки, работающие в отелях люкс или в информационной индустрии для привлечения клиентов. Что там, что там — большого ума не надо. Достаточно смазливого личика, приторной улыбки и пары заученных фраз: «Добрый вечер!», «Добро пожаловать! Я могу вам чем-нибудь помочь?». Их даже сотрудницами не назвать, ибо носят чисто декоративный характер.

Вспоминая этих девиц и золотистые конечности в коробках, меня мысленно передёргивает от отвращения. Не нравится всё это, ой как не нравится! Особенно то, что это тестовый образец. Несомненно должен быть и подопытный кролик. Тот, на ком будут обкатывать их, искать погрешности, недостатки и так далее. Сильно сомневаюсь, что корпорация станет проводить подобное со своими подчинёнными. Не тот уровень. Они хоть почти такие же бесправные, как и простые смертные, живущие в трущобах, но зато со статусом «сотрудник корпорации». И вот это всё как раз наводит на не самые приятные мысли.

— Так, у нас есть ещё время, чтобы свериться с документацией. Комплекты и их содержимое всё на месте? ― деловито заговорила женщина в белом халате, которая заходила сюда ранее.

Её собеседник, мужчина за пятьдесят, достал электронный планшет и начал что-то изучать в нём.

— Документы в порядке: печати на месте, подписи есть. Дубликаты тоже прилагаются, ― коротко ответил он. Убрал планшет и подошёл к ящикам. Откинул ткань, пройдясь по ним оценивающим взглядом. ― Герметичность тоже в порядке.

— В таком случае, предлагаю не тянуть время. Выведи все необходимые бумаги на экран и подготовь инструменты. Собрание вот-вот закончится, и совет директоров придёт сюда с минуты на минуту. К этому моменту у нас всё должно быть готово, ― распорядилась женщина в халате, а сама скрылась в соседнем помещении.

Я же молча наблюдала за её собеседником. Думаю, это был не самый подходящий момент, чтобы начать диалог. Тот без лишних вопросов направился к терминалу и подключил к нему планшет. Пока шла загрузка данных, мужчина начал доставать с полок ящики, судя по всему, с инструментарием.

Мне было абсолютно неважно, о каком собрании шла речь. Больше всего волновала вся эта суета с непонятными приготовлениями. Происходящее всё больше напоминало подготовку к операции по установке тех самых имплантов. И чем дольше наблюдала за происходящим, тем больше понимала, что в качестве подопытного буду я. И мне всё меньше и меньше нравилась подобная перспектива. С другой стороны, а кому это вообще понравилось бы? Мало того, что ты — это не ты и себе больше не принадлежишь, так ещё находишься непонятно где и в неприглядном виде. Это сначала я не сразу поняла, но потом дошло, что от меня осталась одна голова в прямом смысле этого слова.

Если честно, то я даже не хотела представлять, как это вообще выглядит со стороны. Было крайне паршивое чувство, которое нельзя сравнить ни с чем. Тот переломный момент, когда сам уже не знаешь, кто или что ты. А из-за всей этой ситуации идёт сравнение с вещью. Что когда кому-то вдруг становится что-то нужно, сразу вспоминают про тебя, а потом снова забывают и задвигают в дальний угол. Потребительские отношения между людьми, увы, стало нормой. Ведь когда всё хорошо, то зачем вспоминать про кого-то?

Вот и сейчас у меня было что-то похожее. Вероятнее всего, у директора имелись свои планы, которые он решил осуществить за мой счёт. Других предположений просто нет. Иначе для чего всё это? Все эти подготовки, проверки целостности и так далее? Не просто же так. Соответственно, намечается какое-то очень важное для корпорации мероприятие.

Неожиданная вспышка света привлекла моё внимание. Также внезапно она пропала, а следом появился небольшой луч. Он начинался под потолком, пробивался сквозь пластинчатое покрытие и озарял всю лабораторию. Вот это уже заставило насторожиться. Потому что потом где-то в углу начал мигать красный индикатор, уведомляющий о начале записи.

«Вот, дерьмо! Они что, ещё собираются запись вести? Только зачем им это вдруг понадобилось? Уж точно не обучающий ролик для начинающих доков» ― невольно подумала я, глядя, как мужчина настраивает программу трансляции в терминале.

Вокруг царила какая-то нездоровая обстановка. Всё больше и больше хотелось покинуть лабораторию и удрать отсюда как можно дальше. Только вот очередная незадача: у меня нет ног. Ах, да, ещё рук, ну и туловища. Максимум, что могу, ― это прокатиться до двери на потеху всем.

— У тебя всё готово? ― сходу поинтересовалась женщина, выйдя из-за соседней двери. Она поставила на кушетку ещё один ящик и принялась открывать его.

— Секунду… ― протянул мужчина. Затем над кушеткой появилась голограмма всех протезов, что находились в ящиках. Рядом с ней начал отображаться текст с пояснениями, которые относились к каждой из моделей. На соседней стене спроецировалась ещё одна голограмма — фигура человека в полный рост. ― Теперь да, всё готово, ― добавил он, коротко улыбнувшись.

Как раз после его слов в коридоре послышались шаги. Дверь резко открылась и в лабораторию вошли трое. Молодая женщина в строгом костюме прошествовала к противоположной от проекции стене, цокая каблуками по кафелю. Вторым человеком был мужчина, который проследовал за ней. Третий — охранник. Он прошёлся сканирующим взглядом по лаборатории, кивнул сам себе и остался стоять возле двери. Его глаза ненадолго загорелись, затем он коротко сказал: «Всё чисто». Охранник сложил руки на груди поверх стёганого бронежилета и уставился перед собой.

— Так, так, так… Смотрю, все уже в сборе! ― на ходу произнёс ново пришедший.

Им оказался невысокий мужчина с зачёсанными назад волосами пшеничного света, аккуратно подстриженной бородой и густыми бровями. Его светло-голубые глаза обвели лабораторию, губы растянулись в голливудской улыбке.

— Добрый день, дамы и господа! Приношу свои извинения за задержку, а также рад поприветствовать вас в нашей скромной обители, ― воскликнул он. После чего выдержал небольшую паузу. Развёл руки в стороны и добавил: ― Святая-святых корпорации!

— Добрый день, мистер Ральф. Как видите, у нас уже всё готово, ― с уважением произнесла женщина в белом халате.

— Да, да, вижу… Ну что ж, в таком случае приступайте! Время не ждёт. А как всем нам известно, время — это деньги. Поэтому мы не можем терять ни то, ни другое, ― довольно потирая ладонями, мужчина подошёл к столу, где находилась я.

Пока шли последние приготовления в виде раскладки инструментария, он упёрся руками в стол и уставился на меня. Его пронизывающий взгляд был устремлён мне в глаза, издавая лёгкое свечение.

«Если ты до последнего надеялась отделаться смертью, то вынужден тебя расстроить. Увы и ах, об этом можешь даже не мечтать. Убить тебя было бы слишком просто. Я бы даже сказал, скучно. От нас так быстро не отделаешься. Хочешь того или нет, но тебе придётся заплатить сполна за всё содеянное», ― его притворно добрый голос в моей голове озвучил пришедшее сообщение.

Он хотел было уже развернуться, но вдруг будто что-то вспомнил и коротко добавил:

«За дружка своего тоже придётся внести вклад. Уж больно невежливо с его стороны красть у тех, кто его кормит».

После этих слов губы мужчины растянулись в самодовольной улыбке, больше напоминающий хищный оскал. Больше не сказав ни слова, он встал по другую сторону стола.

Вот и познакомились. Даже гадать не нужно, что это и был директор корпорации. Мистер Ральф, о котором уже была наслышана ранее, оказался ещё большим мудаком, чем я предполагала. Сначала он устроил грёбаное представление со своим появлением и наигранно дружелюбной речью перед собравшимися. Затем, дабы никто не услышал, провёл небольшой тет-а-тет. Типичная поведенческая модель для человека, занимающего высокопоставленную должность. Да и не только. Проще говоря, это то самое двуличие, которое присуще многим жителям этого проклятого города.

Так уж повелось, что честность вышла из моды. Это уже не моветон. Она даже стала чем-то таким, что портило жизнь, буквально отравляя её. Из-за чего люди неосознанно начали отыгрывать свои роли, чтобы получить максимальную выгоду от всего, до чего дотягивались. Ведь нет ничего проще, чем быть удобным: показаться тем, кем тебя хотят видеть; сказать то, что от тебя хотят услышать. Быть честным с собой и окружающими могут позволить себе лишь не многие. Как говорят на верхах: «Честность — это удел бедняков». Если быть откровенной, то раньше я не понимала такого суждения, а сейчас так подавно. Не спорю, мы все живём в весьма жёстком и беспощадном мире, в которой выживают сильнейшие. Ну или те, кто успел вовремя приспособиться к реалиям. И чем больше ты получаешь и берёшь от жизни, тем сильнее вживаешься в роль. Со временем уже не замечаешь, как теряешь себя в бесконечном потоке обмана, потрескавшихся масках с фальшивыми улыбками и пучине алчности. Богачи манипулируют теми, кто по статусу ниже их. Те, в свою очередь, другими, кто ниже их. Этот замкнутый круг бесконечен, циклический и будет продолжаться до тех пор, пока к кому-нибудь не придёт осознание. Осознание, что мир медленно и верно погружается в бездну, полностью утопая в ней.