Хранители. Поднебесье

Анна Смагина

Нам говорят, что смерть это конец. Но кто говорит? Мы просто так думаем. Может быть, смерть — это начало? Начало новой жизни, начало искупления за жизнь прошлую, только что закончившуюся. Это всего лишь запуск нового цикла. Про удивительный мир. Ту часть жизни, которая находится за гранью нашего понимания, в которую очень сложно поверить. Здесь люди получают свой второй шанс. Исправить все, даже когда все уже потерянно. Эта книга посвящается моему лучшему другу, который всегда поддерживает меня. Книга содержит нецензурную брань.

Глава вторая. Изнанка

Ведь каждый хочет зреть лишь красоту,

Не видит что оберткою прикрыто.

Но стоит опуститься в темноту,

Ты ужаснешься что под ликом скрыто.

— глядите-ка, избранная и правда проснулась! Ну что, малышка, вдоволь выспалась перед смертью? — громкий голос заставляет резко обернуться всех присутствующих, но только не Нику. Вжимая голову в плечи, и сжимая тут же вспотевшие кулаки, брюнетка ни капли не сомневалась, что этот кто-то обращается именно к ней. И это ей не нравилось. Голос был женский и достаточно приятный. Неприятным был тон этого голоса. Она все равно никого здесь не знала. От того и не могла понять, чем она уже в первые часы своего пробуждения успела кому-то насолить, поэтому оборачивается без особых раздумий.

— о да, благодарю, сон был чудесный, — губы девушки озаряет очаровательная улыбка, и она всеми силами пытается скрыть, на сколько ей неприятна эта тема. Впрочем, как и каждому здесь. И Мишель уже успел объяснить Нике, что с кем бы она не вступила в беседу здесь, все, что касается личной жизни и собственно причины, по которой человек ушел из жизни — является темой запретной.

— посмотрите, не много ли чести вашей королевской заднице, что все Поднебесье должно было целый год беспокоиться о ТЕБЕ? — девушка, которая обратилась к ней сейчас — либо была полной дурой, либо слишком сильно ее ненавидела. Но уже после ее первой фразы все стало ясно — так что и к гадалке не ходи. В нескольких метрах от не стояла статная высокая девушка с длинной светлой косой. Ее зеленые глаза были полны презрения, переполняющие ее через край.

— а ты вообще кто такая? — неожиданно вступает в диалог с ней Артур, делая пару шагов вперед, словно прикрывая Нику за собой. Первый учебный день здесь он, конечно, хотел запомнить в своей памяти, но совсем не так. И эта особа нарушила всю гармонию, пока первокурсники возвращались в свои покои.

— право, не стоит, — Ника сама делает несколько шагов вперед, наблюдая за удивлением шатена, который решил, что сейчас она обращалась к нему. Но девушка вовсе на него и не смотрит. Взгляд ее синих глаз направлен на своего соперника — если этот факт так задевает ваше самолюбие, для тебя я сделаю снисхождение. Можно просто Ника, — спокойно продолжает брюнетка, с наслаждением наблюдая за реакцией девушки.

— это Бьянка. С четвертого курса. Она считается лучшей ученицей Академии, — объясняет Тим. Говорит тихо, так, словно и сам боится ее. Хотя, почему словно. Он действительно всегда с опаской наблюдал за ней. В ней было неумеренно высокомерия и справедливости. Одновременно и ее лучшая и худшая черта.

— Бьянка! — громкий голос, доносящийся с той стороны коридора, куда изначально направлялись первокурсники, заставляет Нику вздрогнуть снова, когда на ее плечо ложится чья-то тяжелая рука. Брюнетка оборачивается резко, встречая перед собой взгляд больших серых глаз. Их цвет был настолько светлым, что это явление можно было сравнить с кучевым облаком, набирающим черноту перед грозой. Но голос этот не принадлежал ему.

— мы предупреждали тебя, чтобы ты не приближалась к ней, — еще более сурово продолжает другой парень. Он подходит вторым, становясь по другую сторону от девушки. Недовольным образом скрещивает руки под грудью, словно ожидая объяснений. А Ника хмурится все сильнее, пытаясь понять, откуда взялось такое острое ощущение дежавю.

«Их лица. Они кажутся мне такими знакомыми… Почему у меня чувство, что я их где то уже видела. Они ведь тоже мертвы… Тогда откуда?» — воспоминания крутятся так близко, что от этого щекочет что-то в голове, но в тоже время так далеко, что даме не удается схватить ни единой ниточки чтобы вспомнить, что они, это те двое…

— а ну-ка разошлись в стороны. Почему все столпились здесь? Работы маловато? Так я сообщу Юпитеру что у вас слишком много свободного времени, — бесцеремонно расталкивая первокурсников, вслед за парой неожиданно появившихся парней, в центр событий пробирается Мишель. Увидев его, Ника понимает — теперь можно вздохнуть спокойно. От него почти осязаемо чувствовались покровительство и защита.

— ты же знаешь, что мы ее Хранители. И тебя удивляет, почему мы пришли с ней поговорить? — вопросительно изгибая бровь и опуская руку с плеча Ники, спрашивает парень с изумительно серыми глазами.

— то что ими стали вы двое, это просто чудовищный пиздец! — распаляясь и жестикулируя руками, парирует Мишель, явно разозленный этим фактом, в то время как каша в голове брюнетки замешивается все круче, когда она совсем не может разобраться — что за Хранители, кто они, и вообще откуда взялись?

— о нет, Мишель. Это судьба и воля Фемиды, — вступает в разговор второй, поворачиваясь к Нике всем корпусом и подмигивая девушке. Наконец у нее есть возможность получше рассмотреть его. Парень невысок, в отличии от своего друга, может на пол головы выше чем сама брюнетка, но хорошо сложен, а его каштановые волосы выгодно подчеркивают серые глаза.

— сейчас ее судьба покинуть вас и отправиться со мной, Ника и так много упустила, — нервно бросает Мишель, выдергивая брюнетку из кобла учеников и сразу получая в ответ благодарный взгляд. Все это давление нарастало пропорционально вниманию, которое скопилось около нее, и девушке срочно требовался свежий воздух.

— спасибо вам, Мишель, а то я уж не знала, что мне делать. Кто эти люди? Почему они так со мной? Я сделала им что-то плохое? Я думала сюда попадают только хорошие, — хоть Нике и не нравился слишком быстрый шаг шатена, но сейчас она готова была бежать за ним куда угодно и сколько угодно долго, лишь бы не возвращаться в тот эпицентр событий с обсуждением ее собственной персоны.

— во-первых, не «Вы», а «ты». Обращайся ко мне на ты. Я тебе не учитель, — строго произносит Мишель, от чего у девушки наоборот, становится все меньше желания обращаться к нему неуважительно. Но затем холод в его взгляде улетучивается мгновенно, и, продолжая свой путь, парень продолжает и монолог — во-вторых, они не ненавидят тебя. Ты всего на всего подняла на уши все Поднебесье, не желая просыпаться и проведя во сне дольше, чем кто либо. Вот им и интересно — кто ты такая. А в-третьих, да, сюда попадают, в основном, хорошие люди. По крайней мере, все черти отсеиваются уже на первом курсе. Но у каждого человека есть свои пороки. И самое главное, над чем мы работаем здесь во время обучения — это способность сдерживать свои греховные желания.

Ника тут же неосознанно вспоминает как несколько раз за урок преподаватели Марс и Меркурий сначала, взрываясь, грубо обращались то к одному, то к другому ученику, особенно после глупых вопросов. Но тут же осекались, и, приходя в душевное равновесие, продолжали тихий и размеренный диалог. Вот их порок. Открывает было рот, чтобы спросить что-то, но тут же забывает что именно хотела сказать, когда Мишель продолжает свой рассказ.

— Поднебесье вовсе не рай. Тут полно жестокости и несправедливости. И те, кто здесь оказались — никакие не избранные. Мы просто стараемся думать так. На самом деле жизнь Проводников полна опасностей и серьезных испытаний, — Мишель резко замолкает и до боли прикусывает губу, понимая, что болтает лишнего и хочет слишком много навалить сразу на девушку, которая очнулась в таком невероятном месте лишь несколько часов назад. Тут же продумывает, чтобы сказать ей такого, чтобы смягчить удар — но одновременно с этим, Поднебесье — чудесное и неповторимое, стоит тебе постараться узнать его поближе.

— ты говоришь так, словно это место живое, — сдерживая под ладонью срывающийся смешок отвечает Ника, получая в ответ снисходительное «когда-нибудь ты поймешь, что я имею ввиду». Девушка лишь пожимает плечами, надеясь, что она действительно поймет, о чем пытался рассказывать ей Мишель. Но пока она еще не могла разобраться, как лучшее место в мире может быть жестоким и несправедливым. Как здешние люди могут быть одновременно и хорошими и плохими. Да и вообще как тут все устроено.

— мы почти пришли, — вырывая брюнетку из собственных мыслей, комментирует Мишель, осторожно сжимая руку девушки. Он знает, что она удивленна и поэтому спешит объясниться — ты можешь потеряться одна в Туманном Барьере.

Не успевает Ника и ничего спросить, как их действительно окутывает словно из ниоткуда взявшийся плотный туман, да такой что девушка не видит и собственных ног. И она бредет, доверившись только руке Мишеля, который уверенно ведет ее вперед. Ей оставалось лишь с размышлением догадываться, как он не заблудится сам.

— из Колыбели Ангелов выйти ты можешь легко. Но по собственному желанию прийти сюда снова — не сможешь уже никогда. Это место защищено особыми силами. Только я и профессор можем спокойно перемещаться здесь. Обычно мы никого не возвращаем сюда. Спокойно проводим всю работу с новоприбывшими, а уже потом провожаем вас в Поднебесье. Но с тобой — приходится делать сплошные исключения, — снова читая ее мысли, отвечает Мишель. Ника не видит его от слова совсем, но зато прекрасно слышит его теплый тон. И если до этого привычные ей голоса учителей, учеников казались совершенно обыкновенными, как, впрочем, и голос самого Мишеля, стоило им оказаться здесь, и его слова снова начали множественным эхом отражаться отовсюду.

Туман сгущался. Идти было тяжело на столько, как будто пытаешься передвигаться против скорого течения. Даже дышать было тяжело. Ощущение такое, словно этот туман здесь заменяет весь воздух. Давая короткий комментарий о том, что они почти пришли, Мишель пытается ее успокоить. И действительно, через несколько секунд они выходят к тому самому месту, где Ника впервые очнулась.

Старается по лучше рассмотреть здешнее убранство, раз уж ей выпал такой удивительный шанс, в числе единственной, оказаться здесь повторно. Но тут, в отличие от ее новых покоев или даже кабинета Основ Безопасности, совершенно нечем было восхищаться. Застывшие в воздухе каменные постаменты, над которыми висели белые простыни, были серыми и безжизненными, но, тем не менее — давали новую жизнь. Некоторые из них уже были наглухо занавешены, некоторые открыты и свободны.

— ну наконец-то! Мишель, почему так долго? — профессор сидит спиной к ним, но все равно чувствует, что они уже здесь, стоило им обойти весь зал и пройти в маленькое помещение, напоминающее кабинет.

Здесь еще более мрачно, чем в главном зале. С удивлением Нике удается подметить, что здесь нет ни единой лампы или свечи, а свет, хоть и тусклый, все равно излучается отовсюду. Все столы и полки забиты различными бумагами, по-старинке сшитые толстыми нитками и обернутые сургучными печатями. Профессор, сильно сгорбившись над столом, кропотливо выводит что-то на очередном бумажном листке. Ведет отчет.

— были приторможены некоторыми очень любопытными учениками, — уклончиво дает ответ парень, приглашая Нику присесть на постамент, находящийся в центре комнаты. Он намного меньше, чем те, которые она видела в главном зале, но все равно от этого не менее мрачный. Девушка послушно садится, не вымолвив при этом ни слова, и спокойно ждет, что судьба приготовила ей дальше.

— не бойся, Ника. Как я и обещал тебе, никакой боли больше не будет, — профессор, наконец, отрывается от своих важных дел и пересаживается поближе к девушке. Ощупывает рукой постамент, пока не находит руку девушки и поднимает ее ладонь повыше, словно стараясь лучше рассмотреть ее — ты наверняка заметила что дышать тебе тяжелее, чем обычно. С этим недугом мы еще не успели поработать. После пожара, пострадало не только твое тело, но и твои легкие.

— да, заметила, — стараясь сосредоточено наблюдать за профессором, Ника краем глаза обращает внимание как на специальные стойки, расположенные по периметру комнаты, Мишель раскладывает какие-то небольшие камни. Булыжники, на которые в обычной жизни брюнетка никогда и не обратила бы внимания. Но эти. Каждый из них был идеально огранен или наоборот, тщательно выгравирован, и более того — каждый из них излучал особое свечение.

— ложись здесь, и скоро все пройдет, — профессор поднимается рукой по плечу девушки, и наконец, добравшись до лба, осторожно укладывает девушку на лопатки. Поднимается сам, пройдясь вдоль комнаты, чтобы ощупать все камни, а после — удовлетворительно кивает, разрешая Мишелю начать обряд.

Ника судорожно зажмуривает глаза, но никакой боли не чувствует. Вместо этого — кожи девушки касается какое-то жаркое тепло, словно ей на грудь положили огромную грелку. Недоверчиво открывает глаза, пытаясь понять, что происходит и изумленно охает. Сияние от камней становится сильнее, и этот свет тянется к потолку, где все эти цвета переплетаются между собой. Такого чуда девушка не видела еще никогда. Ника заворожено наблюдает за тем, как подобно северному сиянию сливаются и расходятся под потолком разнообразные краски. Но вскоре камни начинают угасать, и вся красота, представшая перед ней, медленно исчезает, открывая взору девушки снова унылый и серый потолок.

— мы все переживали за тебя, Ника. И все очень рады, что ты, наконец, очнулась, — мужчина вновь странным образом находит плечо девушки и трепетно сжимает своими крепкими пальцами. Девушка заинтересованно смотрит на него, пытаясь понять несуразные движения профессора, и немного странноватое его поведение, ведь она находится здесь в последний раз. Но все становится ясно, когда он неожиданно грустно начинает говорить.

— за этот год я так привязался к тебе, Ника, — профессор опускает и руку, и глаза, переставая смотреть в сторону девушки, — хоть я и не могу увидеть тебя, но я уверен, что ты очень красивая и очаровательная девушка.

Шок приводит девушку к тому, что она перестает говорить, глупо вытаращившись на мужчину, не зная, что ответить, что спросить, или же и вовсе не стоит ничего говорить. Но теперь его поведение становится так просто объяснимым. Профессор — слеп.

И глаза у него вовсе не серые, и не мутные. Когда-то в лучшие времена они были прекрасного изумрудно-зеленого цвета. Были полны жизни. Во времена, когда он отчаянно и бесстрашно защищал Поднебесье. Был ранен. Чуть не умер. Снова. А после и оказался в Колыбели Ангелов.

— ничего не говори, Ника. Удачи тебе и покорения новых высот, — перебивает ее профессор, стоило девушке лишь открыть рот. Он протягивает вперед руку, и ощущает, как практически мгновенно Ника жмет ему руку в ответ, спрашивая его имя.

— Асклеп. Меня зовут профессор Асклеп, — кротко отвечает мужчина.

***** *** *****

— что случилось, Ника? Куда ты пропала? Тебе не сделали ничего плохого? Ты пропустила ужин! — стоило брюнетке переступить порог комнаты, как на нее тут же набросилась Жанна с множеством вопросов. Крутит девушку в разные стороны, осматривая с ног до головы, желая убедиться, что с ее новой соседкой все в порядке и, наконец, убедившись, выдыхает, спокойно падая на свою постель.

— все в порядке, последние манипуляции в Колыбели Ангелов и больше я туда не вернусь никогда… — задумчиво комментирует Ника, медленно присаживаясь на свою постель и снова осматривая их покои — а ты давно здесь, Жанна?

— ну… Уже около полу года… — пускаясь в размышления, девушка задумчиво перебирает пухленькие пальчики, — раньше меня здесь был только Тим. Но, на сколько мне известно, он здесь уже давным-давно. Попал сюда, когда ему было десять лет. Бедный мальчик… — с грустью отвечает блондинка, но потом мотает головой, пытаясь отогнать дурные мысли и снова переводит свой взгляд на новую соседку: — а тебя мы все очень ждали. И учителя, и ученики.

— это так удивительно? — фыркает Ника, желая избавиться от назойливого внимания. Она бы с огромным удовольствием сделала так, чтобы о ней вообще никто здесь не знал.

— кто-то говорил что ты избранная, кто-то говорил что ты просто слишком слаба для того чтобы восстановится. Учителя просто хватались за голову, таскали свитки с молитвами, рунные камни и обереги, желая помочь. Я же просто каждый день поправляла твою постель, раскладывала вещи и верила, что ты очнешься, когда придет твое время, — поясняет Жанна, заставляя брюнетку краснеть и мямлить смущенное «Спасибо». Наблюдает как Ника, не желая нарушать гармонию и порядок в комнате, поправляет покрывало на своей постели, словно извиняется за то, что не оценила сначала труды блондинки.

— ты сказала: «когда придет твое время»? Что это значит? — спрашивает Ника. Она быстро смекнула — раз Жанна оказалась здесь намного раньше, значит, уже должна иметь какое-то представление о здешнем месте. И учитывая то, как много она любит болтать — не трудно предположить, что она обязательно расскажет ей обо всем, что знает сама.

— Асклеп. Ну, это главный профессор в Колыбели Ангелов, рассказал мне, что для каждого приходит свое время. Это зависит от того, сколько увечий ты получил перед смертью. И того, сколько времени им потребуется, чтобы восстановить твой организм, — Жанна пересаживается на постель своей соседки, переходя на шепот, давая понять — то, что она рассказывает ей сейчас — информация не для больших ушей: — и я даже боюсь представить, что тебе пришлось пережить перед смертью, что даже профессору Асклепу и Мишелю нужно было так много времени, чтобы помочь тебе восстановиться.

Ника сглатывает, так как ей невольно приходится вспоминать обстоятельства своей смерти. Она ничего не хочет комментировать. А Жанна, хоть ничего и не спрашивает, но своими огромными глазами и жалостливым взглядом словно так и просит рассказать ей. От неприятного разговора ее спасает стук в дверь.

— кто там? — громко спрашивает блондинка, а сердце ее уже начинает стучать в разы быстрее, потому что она и так знает, кто к ней пришел. Неосознанно поправляет свои локоны, словно, прихорашиваясь. Но дверь открывать не спешит.

— Жанна, ты здесь? — доносится размеренный голос из-за двери, и получая в ответ короткое «Входи», парень быстро оказывается в дамских покоях, осторожно и очень тихо прикрывая за собой дверь. Ловит взглядом свою подругу Жанну, которая с улыбкой порхает в его сторону, встречая долгожданного гостя.

— привет, Тим! Скажи, что ты нашел, что я просила? — преданно вглядываясь в глаза своего первого здешнего друга, который знал здесь все — каждого учителя, каждого обитателя и каждый уголок, Жанна бродит взглядом по его рукам, надеясь, что он принес вещицу, которая была ей так нужна.

— нашел, Жанна, нашел, — устало кивает Тим, выуживая из кармана брюк какой-то небольшой предмет, обернутый в лоскуток ткани. Оборачивается по разным сторонам, и быстро сует что-то непонятное для Ники в руку подруге. Встречается с пронзительным взглядом брюнетки, которая отстраненно наблюдает за этой картиной, но молчит.

— пойду, прогуляюсь что ли, — беззаботно отвечает Ника, понимая что в этом разговоре она здесь явно лишняя, и юрко выскакивает в коридор. Направление, куда она идет ей не известно. Да и дорогу девушка особо не пытается запомнить, даже не беспокоясь о том, как она будет возвращаться назад в свою комнату. Просто разглядывает разноцветные ковры, устланные под ее ногами, висящие на стенах причудливые картины явно очень древнего происхождения, холодное оружие, отполированное так, что в нем можно было увидеть собственное отражение. Останавливается возле одного, обращая внимание на то, что острие этого меча обломано.

— длинна это клинка — 96,5 см. Рукоять — 19 см. Два с половиной сантиметра острия отсутствует. Железная рукоять сверху покрыта золотом, а на самом лезвии имеется клеймо «Бегущий волк», — внезапно комментирует кто-то, стоящий за спиной у Ники. Сначала девушка подумала, что ей лишь померещилось мужское отражение на глади меча, но после этих слов она решает, что стоит обернуться и понять с кем на этот раз судьба подготовила ей неожиданную встречу.

— может, ты про него еще что-то знаешь? — Ника действительно удивленна, хоть удивления своего старается и не показывать. Она поспешила покинуть комнату для того, чтобы не мешать Тиму и Жанне вести свои дела, и вот, он уже тут — стоит за ее спиной и рассказывает истории о мечах.

— это меч милосердия. Легенда гласит, что был великий человек по имени Ожье. И был у него сын. Но однажды, его убили. Ожье, обезумив от жажды мести, выхватил свое оружие, желая тут же лишить жизни обидчика. Но явился Ангел и отбил его атаку, сломав тем самым острие. Единственное, что он сказал: «Милосердие выше мести». С тех пор этот меч в оружие не годится, и он стал церемониальным. Используется для коронации. А обломанное острие его символизирует милосердие.

— ты наверно многое знаешь о здешних местах, — Ника еще раз переводит свой взгляд на оружие, покоящееся на стене, удивляясь снова, стоило ей представить, что когда то его использовали в бою и он унес далеко не одну жизнь. Делает несколько шагов вперед, наблюдая, как Тим повторяет ее движение — двигается вслед за ней.

— много, — согласно кивает парень. И уже поравнявшись с девушкой, продолжает идти вперед вместе с ней, — а вот ты тут не знаешь совсем ничего. И можешь запросто заблудиться, — он осматривает брюнетку и тот, с каким уверенным шагом она двигается вперед, совершенно не подозревая, куда идет, и невольно улыбается.

— мне показалось, мое присутствие тебя смутило. Разве ты не к Жанне пришел? — заговорщески шепчет Ника, подмигивая парню и наблюдая за его смущением. Начинает хихикать, понимая, что у нее получилось добиться желаемого результата. А то его лицо с момента первой их встречи было слишком невозмутимым и практически ничего не выражало. Так что даже нельзя было понять — думает он вообще о чем то или нет.

— да я… Я просто принес вещь, которую она давно искала! Нет, Жанна, конечно, девушка хорошая. И локоны у нее красивые. Но… — парень начинает перебирать волосы на затылке, ему кажется что голова, пытаясь выдумать достойное оправдание, зачесалась слишком сильно. Нет, он действительно не врал и никогда не рассматривал Жанну в качестве девушки. Только теперь не знал, как это доказать. Да он вообще никого здесь не рассматривал в качестве девушки. Как-то не до этого ему было. Не до этого момента.

— но… — вслед за ним повторяет Ника, уже всем корпусом оборачиваясь к парню и с особым интересом ожидая, что же парень придумает ей такого ответить.

— да мне другая нравится, — отмахивается Тим, надеясь, что девушка, наконец, отстанет и перестанет задавать личные вопросы, загоняющие его в краску. Но он и не соврал. Не успевает Ника ничего больше спросить, как огромные двери, перед которыми они оказались, распахиваются по волшебству, окутывая парочку солнечным сиянием. Оно было таким ярким, что для того, чтобы привыкнуть к нему, брюнетке пришлось на время зажмуриться.

Открывая глаза, Ника охает от неожиданности снова, с восхищением наблюдая, за тем, как красота простирается перед ней. Подбегая к перилам огромного каменного балкона, девушка жадно хватает ртом теплый свежий воздух, а глазами — удивительное по красоте Поднебесье.

— Академия находится на возвышенности, поэтому отсюда видно каждый уголок, — комментирует Тим, приближаясь к девушке и указывая рукой на самое подножье Академии: — здесь начинается город. Там можно найти все, что пожелаешь. Начиная от одежды и еды, заканчивая рунами, амулетами и оружием.

Ника с удивлением оглядывается вокруг себя, подмечая, что Академия имеет круглую форму, подобно Колизею, а сам город выглядит словно планета со множеством орбит, где каждая зона четка отделена от другой и имеет, подобно самой Академии, такую же круглую форму. Отсюда хорошо видно настроенные в городе маленькие домики с яркими крышами, видно как за городом ровной чертой начинаются желто-зеленые поля, усаженные какими-то культурами, которые отсюда Ника никак не могла разглядеть.

— за городом поля для земледелия, а за полем — лес и горы. Дальше — только море. Оно бесконечно и нет у него края, — сразу за полями начинается пышный лес, а позади Академии зелень сменяется высокими черными горами. Море же отсюда действительно кажется бескрайним и бесконечным, от того Ника и не знает — правду ли говорит Тим и у моря здесь действительно нет конца или это просто образное выражение. Но одно она и сама может сказать абсолютно точно — место это невероятно.

— очень красиво. А мы можем пойти? — жалобно смотрит Ника. Ей не терпится побыстрее осмотреть здесь все, каждый уголок, чтобы побольше узнать об этом месте. Тим снисходительно улыбается в ответ, с интересом наблюдая, как глаза девушки бегают по городу, не зная на чем остановиться.

— можем. Но не сегодня. Скоро наступит ночь, а значит — мы должны вернуться в свои покои, — согласно кивает парень, указывая головой на заходящее за горизонт солнце и попутно объясняя, что после заката все ученики возвращаются в Академию: — конкретного отбоя здесь, конечно, нет. Внутри Академии ты можешь перемещаться в любое время и в любом месте. Но в город путь закрыт. Такие правила, — пожимает Тим плечами, предлагая девушке вернуться внутрь. Ника охотно соглашается, абсолютно не унывая. Здесь и в самой Академии полно удивительных мест, где она еще не была. Парень выдыхает спокойно. Ему сразу, уже на первом уроке понравилась простота и ненавязчивость девушки. Она не задавала лишних вопросов. Она вообще предпочитала разговаривать как можно меньше.

— как только мы закончим учиться в Академии, мы будем жить в городе? — тут же догадывается Ника, получая утвердительный кивок парня. Девушка не спеша проходит по коридорам, с интересом разглядывая здешнее убранство, и не успевает опомниться, как Тим останавливается около одной из дверей, не двигаясь дальше.

— это твоя комната. Чтобы тебе легче было ориентироваться здесь, запомни — внутри Академии все устроено так же просто как в городе, по орбитам, или по уровням, как тебе проще запомнить, — Тим жестикулирует рукой, чтобы его объяснение было более доступным: — сердце Академии — это Барьер. Затем — Колыбель Ангелов, а потом — кабинеты преподавателей. Сразу после — библиотека. Уровень, где находятся покои учеников — последняя часть Академии. Все окна наших комнат выходят на балкон, где мы только что были.

— то есть, если я выйду из своей комнаты и буду идти только вперед, я смогу найти и твою комнату, и комнаты других учеников? — спрашивает брюнетка, радуясь так, словно только что сделала какое-то открытие. А потом тут же хмурится, надеясь, что не встретится здесь с девушкой по имени Бьянка и теми двумя парнями, которые окрестили себя ее Хранителями.

— да, Ника. Комнаты учителей, гостевые комнаты, комнаты детей и всех учеников, с первого по пятый курс находятся на этом уровне. Было приятно провести с тобой время, — Тим исполняет легкий поклон, получая в ответ оптимистичное «Увидимся завтра!» от Ники и довольным образом возвращается к себе. Снова проходит мимо того самого меча, около которого остановилась брюнетка. Находит странным, что из всего многообразия артефактов, которые находились здесь и были намного красивее и примечательнее, чем этот, девушку привлек именно он. Осматривает его еще раз медленно и скрупулезно, и подлавливает себя на мысли, что обязательно когда-нибудь спросит ее — почему именно это меч.

***** *** *****

— ну вот! Опять ты куда-то пропала! Такая маленькая и шустрая что за тобой и не угнаться! — причитает Жанна. Девушка сидит перед зеркалом, расчесывая и пропуская сквозь пальцы свои пушистые волосы, которые никак не хотели слушаться хозяйку. Ника пытается оправдаться тем, что не хотела мешать ей и Тиму в их потайном деле, хоть это было всего долей правды. На самом деле ее смущал через чур пристальный взгляд Тима, от которого она насторожилась еще на первом уроке. Казалось, как будто он чего-то от нее ждет, или знает что-то про нее. Но хоть она и попыталась спрятаться от него — попытка сбежать завершилась провалом.

— правда он замечательный? — щебечет Жанна, продолжая прихорашиваться и примерять на своей шее небольшой кулон, о котором девушка так мечтала. Она была по-настоящему увлечена Тимом. Его серьезность и нахмуренный вид, которые отметила даже Ника, безумно привлекали блондинку. Он был первый, кого она встретила здесь.

— кто «он»? — задыхаясь от неожиданного вопроса, переспрашивает Ника, желая убедиться в том, что она все-таки неправильно поняла девушку, и она имеет в виду кого-нибудь другого, но только не Тима. Потому что ЕГО ей в последнюю очередь хотелось сейчас обсуждать. Особенно теперь, когда она еще больше начинает понимать, что Жанне нравится Тим. А ему — совсем другая девушка.

— ну. Тим, — уточняет блондинка, с теплотой протягивая его имя. Его теплая и заботливая душа, скрывающаяся за невозмутимостью парня, топили любые льды и открывали ему все двери и сердца. Он знал здесь всех и со всеми был в хороших отношениях, со всеми мог договориться. Ему еще с малых лет, когда он только попал сюда, пророчили великое будущее на Кафедре Правосудия.

— добрый он. А добрыми многие пытаются воспользоваться, — быстро и честно отвечает Ника, заваливаясь на подушку. Организм, полностью не восстановившийся после таких приключений, требовал отдыха и покоя. Моргая глазами, пытаясь понять, мерещится ей или нет, брюнетка наблюдает, как в окне исчезают последние солнечные лучи, и одновременно с этим, свет в их покоях тоже постепенно угасает, оставляя комнату в полумраке.

— доброй ночи, Ника, — вслед за брюнеткой и Жанна занимает свою постель, как младенец, подкладывая под щеку ладошку и сладко зевает, подтверждая и свою усталость тоже.

— ты хотела знать, как я погибла, — начинает Ника, краем взгляда замечая, как с интересом хлопают серо-голубые глаза девушки, которые почти светятся в темноте: — пожар. Я сгорела. В пожаре, — на выходе отвечает брюнетка, ожидая привычных людских «мне так жаль» или «ну ты держись» и «не падай духом». Но Жанна отвечает по-другому.

— а я умерла от сердечной недостаточности, — просто и беззаботно отвечает блондинка, заставляя Нику хмыкнуть от неожиданности и уже всем корпусом повернуться к девушке, чтобы посмотреть — что же она испытывает в этот момент.

— ты так легко говоришь об этом, — удивляется Ника, все еще не понимая — почему Жанна остается такой оптимистичной и жизнерадостной в этой ситуации, на что девушка спешит скорее объясниться.

— я молила Высшие Силы, чтобы я могла вылечиться. Но никакие врачи, никакая аппаратура, и ни одно чудо света не могли сделать так, чтобы я снова была здорова. Мне дали шанс прожить жизнь заново, не испытывая больше той боли и того страха, которые преследовали меня раньше. Я могу ходить и бегать, могу есть, дышать, и спать. Так какая мне разница, что я умерла, если мои страдания уже прекратились? — отвечает Жанна. В ее голосе полно радостной благодарности, и она каждый день, даже после смерти не переставала просить за себя, за своих родителей, которые грустили без нее на Земле, за своего маленького братика. За тех, кого она больше никогда не видела и не увидит, все равно продолжала. Ника отвечает короткое «ты права», как и девушка, отворачиваясь к стенке, понимая, что ей обязательно нужно отдохнуть.

Разрешает себе последний раз вспомнить свое прошлое, обещая после этого забыть его навсегда. Жуткий пожар, где она заживо горела и задыхалась, оказываясь в безвыходной ловушке. А после — долгий период нахождения в больнице. Когда она, то приходила в сознание, то снова теряла его. Когда ее несколько раз откачивали и реанимировали. Когда от безысходности врачи в немереных количествах накачивали ее наркотиками, чтобы девушка не свихнулась и не умерла от болевого шока. И когда ее ввели в искусственную кому, для того, чтобы у врачей было время найти решение. Откуда она уже не вернулась. У девушки дергается мышца на лице, стоит ей вспомнить все это. И сон окончательно снимает, как рукой смахнуло.

Прислушивается к звукам в комнате, подмечая, что Жанна уже давно сопит как младенец, Ника осторожно выбирается из под одеяла, подходя к окну. Снаружи все тихо и спокойно. Город светится разноцветными огнями, на небе ярко сияют звезды. Отсюда их видно так хорошо, что Ника обращает внимания на те созвездия, которые раньше, с Земли, она никогда не видела. Вспоминая слова о том, что внутри Академии можно передвигаться даже ночью — решает что сейчас — лучшее время для того чтобы без лишних спутников осмотреться здесь, а заодно и сон нагулять.

Ника выбирается в коридор, осторожно оглядываясь по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, уверенно ступает дальше, обращая внимание на то, что свет и здесь был слегка приглушен. Вспоминает расположение уровней, о которых ей говорил Тим.

«Покои, потом библиотека, а после — кабинеты. Вот в библиотеку и отправлюсь!» — довольным образом рассуждает Ника, уверено двигаясь вперед. Находит первый поворот, и аккуратно толкает дверь вперед, но она распахивается перед ней сама, и без усилий девушки. Брюнетка оказывается в огромном помещении, больше похожим на праздничный зал. Повсюду здесь стояли небольшие диваны, на которых были раскиданы подушки разных размеров. Они чередовались с огромными дубовыми столами, вокруг которых было наставлено по восемь — десять стульев. Но первое, что привлекает особое внимание брюнетки — это две маленькие девочки, которые аккуратно собирали книги, разбросанные на одном из столов. Они были так увлечены делом, что не заметили присутствия незваного гостя.

— привет, девочки, вам помочь? — осторожно спрашивает Ника. Они тут же испугано оборачиваются в ее сторону, не зная, что им делать и что говорить — переглядываются между собой.

— ты кто? — и зачем пришла сюда? — Ты новенькая? — или ты из Академии?

— подождите, я ничего не поняла, — перебивая их громкий говор, отмахивается руками Ника, пытаясь одновременно придумать, что им ответить, и хотя бы понять смысл их вопросов.

— тише девочки, тише. Я говорил вам ночью не шуметь? — голос позади, заставляет Нику обернуться и с удивлением подметить, что все ее новые знакомства здесь начинаются с встречи со спины. Перед ней молодой человек, с копной пышных светлых волос. Он стоял, облокотившись об один из книжных стеллажей, протирая очки краем своей рубахи.

— простите, Оливер, мы не знали, что к вам придет гостья, — девочки синхронно кланяются, извиняясь перед парнем и тут же подбегая к нему, вручают в руки стопку книг, которые успели собрать. Брюнетка догадывается, что перед ней — смотрители библиотеки, и уже примерно понимает, чем занимаются здесь дети, которые оказались в Поднебесье, но еще не доросли до того, чтобы учиться в Академии.

— да, наша гостья очень неожиданная, — качает головой Оливер, благодарно принимая книги из рук своих помощник и ласково потрепав девчонок по голове, блондин расставляет книги на место. Краем глаза наблюдает за поведением особы, которая оказалась здесь поздней ночью. Он, как и в прочем все здесь, уже знает, с кем имеет дело.

— меня зовут Ника, — изъясняется девушка, обхватывая себя за плечи. Она надеялась, что хоть здесь, особенно в такое время, сможет побыть одна, но и тут ее попытка закончилась неудачей. Она даже и подумать не могла, что здесь, в Академии Поднебесья, дозор ведется и днем, и ночью.

— я Оливер, смотритель библиотеки. А это мои помощницы, сестры Зена и Кара, — представляется парень, представляя и их тоже. На вид им было лет по четырнадцать, и похожи были они как две капли воды, отличить их можно было лишь по глазам. У Зены они были зеленые, а у Кары — карие.

— очень приятно, — как завороженная отвечает Ника, не в силах оторвать взгляд от сестер. Что ее так смущает, она еще и сама не поняла, но предчувствие так явно подсказывает ей — что-то здесь не то.

— нам тоже! — в унисон отвечают девочки, уже более приветливо махая брюнетке рукой. А после Оливер благодарит их за проделанную работу и отправляет отдыхать, оставаясь с своей гостьей наедине.

— не спиться, — вздыхает Ника. Она и так ожидает, что этот вопрос будет ей задан, поэтому понимает — затягивать с ответом не имеет никакого смысла. Смотрит осторожно, еще не зная чего ожидать от этого парня — а вдруг он разозлится и прогонит ее? Не лучшее знакомство и первое впечатление.

— кошмары из прошлого? — понимающе кивает Оливер, жестом руки приглашая даму присесть на один из диванов, а Ника в свою очередь положительно кивает в ответ. Блондин наблюдает за ее разбитым, расстроенным взглядом, вспоминая, как часто сюда приходят те, кому не спится ночами. Благо библиотека такая огромная, что погрустить здесь хватит места и десятерым, при этом они даже не увидят друг друга.

— хотела осмотреться в Академии получше. Но не подумала, что помешаю кому то, — скромно отвечает брюнетка, все исподтишка готовясь к тому, что хозяин библиотеки прогонит ее отсюда, но этого не происходило. Вместо этого Оливер любезно предлагает ей чашечку чая.

— с шиповником. Отлично помогает расслабиться и заснуть. А так же нормализует давление, — комментирует блондин, а потом сам осекается своим сказанным словам и расплывается в улыбке: — тоже одна из привычек из прошлого. Так постоянно говорила моя бабушка: «чай с шиповником нормализует давление». Хоть я здесь и давно, до сих пор забываю, что никакое повышение давления здесь ни тебе, ни мне не грозит, — грустно вздыхает, вспоминая свое собственное прошлое. У него не было родителей, он вырос сиротой. Но была любимая бабушка, которая растила и кормила его до пятнадцати лет. Пока он не погиб разъезжая на мотоцикле. Совесть до сих пор грызет его каждый день, напоминая о том, что оставил бабушку одну, хоть она и предупреждала его, что мотоциклы до добра не доведут. А после нескольких секунд он снова приходит в себя, продолжая разговор: — не переживай, Ника, здесь ты уж точно никому не помешаешь. Да в нашей Академии нет ни одного места, где бы ты кому-то помешала. Это твой новый дом! Здесь все двери для тебя открыты. Ты можешь в любое время подойти к любому, чья помощь тебе понадобится, и мы тебе поможем.

— спасибо, — тихо шепчет Ника, оценивающе поглядывая на парня и пытаясь понять, может ли она задать ему вопрос, который ее так интересует, и все таки решает рискнуть: — ты сказал, что твои помощницы, Кара и Зена, они сестры?

— я понял, что тебя так смутило, — улыбается Оливер, тут же оживляясь, и расслаблено откидываясь на спинку дивана. Медленно отпивает из чашки горячего чая, специально не торопясь с ответом: — эти девочки — сиамские близнецы. И Высшие Силы дали им шанс прожить еще одну жизнь, имея возможность каждой из них назвать себя полноценным человеком, — у него у самого пробегают мурашки по коже, когда парень вспоминает, как забирал их душу с Мира Земного. Он стал их Проводником. И с того момента, как они очнулись, сразу взял в свою библиотеку под собственную опеку. Продолжает, запинаясь собственным смешком: — правда уже умершими, но зато полноценными. А какие сейчас эмоции испытываешь ты? Ты рада, что жизнь после смерти существует, и что ты смогла попасть сюда?

— я… — быстро начинает Ника, готовая с легкостью ответить, но потом в серьез задумывается над вопросом парня: — я не знаю. Пока рано говорить. Сейчас я не уверена, что понимаю собственные эмоции, — и она бы хотела сказать, что она очень рада оказаться здесь и иметь еще один шанс на жизнь, пусть и такой. И пока что ей все нравилось и все устраивало здесь — и сухо, и тепло, и красиво. И новые друзья, и приветливые учителя. Но лишь подумав о страшных демонах и бесах, которых показывали им на уроке Основ Безопасности, лишь вспомнив о том бедном мальчике, которого она увидела в Колыбели Ангелов, Ника понимает, что изнанка этого мира может быть совсем не такой радужной, как кажется на первый взгляд. А еще и это страшное слово Ад, который еще больше пугает своей неизведанностью и страшными рассказами еще с самого ее рождения в Мире Земном, совсем не дает насладиться условно бессмертной жизнью.

— я, кажется, знаю, о чем ты думаешь. Не переживай, если мысли твои будут искренни, а помыслы чисты, то с тобой все будет в порядке, — подмигивает девушке Оливер, заставляя ее наконец улыбнуться. И расслабиться. Она уже почти в полудреме допивает чай, прощается с Оливером и добредает до своей комнаты. А после того как заваливается на подушку — сразу погружается в царство снов, не теряя надежду на лучшее. И пока что все шло хорошо. Ну, по крайней мере, лучше, чем в Мире Земном.

— Ника, просыпайся скорее, а то пропустишь завтрак! — брюнетке все еще кажется, что это лишь сон, потому что она уверена — она коснулась подушки буквально две секунды назад. И вот уже слышит жизнерадостный голос Жанны, которая пытается ее разбудить. Резко распахивает глаза, а потом снова зажмуривает их от яркого света. И о каком восстановлении сил не могло идти и речи — выспаться Ника не успела.

— уже утро? — спросонья задает глупый вопрос брюнетка, усаживаясь на своей постели и потирая сухие, раскрасневшиеся глаза. Заставляет рассмеяться Жанну, которая уже порхает по комнате, собирая свои блестящие волосы атласной лентой. На ее шее красовался новенький кулон, начинался новый, счастливый, учебный день и у блондинки совершенно не было причин беспокоиться.

— глупышка. Конечно утро. И до завтрака осталось всего десять минут. Я еще пол часа назад пыталась тебя разбудить, но ты спала как убитая! — щебечет девушка, а потом ее собственные слова заставляют девушку остановиться и произносить короткое, испуганное «Ой!». В попытках реабилитироваться, девушка продолжает свой монолог: — я тоже, когда очнулась, первые несколько дней не могла прийти в себя. Ходила, такая вымученная, как будто меня заставили работать целую неделю без остановки!

— не переживай, все нормально, — отвечает Ника, поднимаясь с постели и сладко потягиваясь, уже начиная потихоньку просыпаться. Это все оказалось не сном, и былые страхи, что она снова очнется в Мире Земном в реанимации, под кучей трубок и капельниц, испытывая дикую боль, можно оставить позади. Оглядывается в комнате по лучше, так как из-за насыщенных событий вчерашнего дня, она даже не успела толком рассмотреть свои новые покои.

— ванная комната вон за той дверью. Я ведь верно думаю, что тебе хотелось бы умыться и причесаться перед завтраком? — Жанна указывает на дверь, которую Ника сначала совсем и не заметила, объясняя, что там уже готовы чистые полотенца и банные принадлежности. Брюнетка благодарит девушку, тут же направляясь туда, и не перестает удивляться чудесам здешнего убранства.

— почему ванна уже наполнена водой? И где кран? — это первое, на что обращает внимание девушка, хмуря брови и не понимая, что делать в таком помещении. В комнату вслед за брюнеткой осторожно пробирается Жанна. Она с сочувствием улыбается, понимая растерянность девушки. Она в первый раз оказавшись здесь тут же побежала искать Тима, чтобы он помог ей разобраться.

— это чистая родниковая вода. К сожалению, мы не на земле, и водопровода здесь нет, — блондинка указывает рукой на огромную дубовую ванну, расположенную в центре, проверяет ее, окуная свой пальчик, и тут же стряхивает влажные капли, попавшие на кожу: — правда, если ты любительница горячей водички, тебе не повезло. Температура ее не холодная, и не горячая. Примерно, как море в самый жаркий летний день.

— мне бы просто умыться, — растерянно отвечает Ника, опуская свою руку под воду, и с облегчением подмечает — вполне сносно. Она решила, что вода будет холоднее.

— не буду тебя отвлекать, — делает заключение Жанна, покидая ванную.

— я, наверное, завтрак пропущу, — задумчиво произносит Ника. Прохладная чистая ванна так и манит окунуться в нее целиком, и девушка готова поддаться этому желанию, даже если нужно променять завтрак на лишние двадцать — тридцать минут возможности наконец нормально искупаться.

— очень зря, Ника. У тебя не будет сил, — уже у двери оборачивается Жанна. Брюнетка никак не может понять какие эмоции ее лицо выражает сейчас — то ли некий испуг, то ли безумное волнение, потому что она знает, что их ждет впереди и уже много россказней успела выслушать от Тима об Аресе и Афине — их новых преподавателях. Ника хмурит брови и с ожиданием смотрит на блондинку, ожидая ее объяснений: — сразу после завтрака у нас совмещенный урок с четвертым курсом на Кафедре Боевой Подготовки. А там нам спуску не дадут…