Фарфоровый детектив

Анна Тищенко

Сборник «Фарфоровый детектив» написали авторы мастер-курса «Остросюжетный рассказ» Писательской академии Антона Чижа. В каждом из двадцати трех рассказов в фарфоре скрываются загадки, из-за которых одни совершают преступления, а другие их раскрывают. Эти необычные истории подарят наслаждение настоящим детективом. А фарфор по-прежнему будет радовать хрупкой красотой и хранить свои тайны.

Константин Харский.

Плохо искали

— Ставку делать будешь? — спросил лейтенант полиции у стажёра.

Стажёр повертел головой и только теперь заметил, что в отделении происходит переполох. Стажёр Юстас не так много видел за первый день практики, но то, что он видел сейчас, было, как минимум, необычно. Полицейские кричали друг другу цифры и двухзначные числа. Кивали и делали записи. Примерно так выглядят люди, заключающие пари.

— Ставку? — переспросил Юстас.

— Учись держать нос по ветру, — многозначительно сказал лейтенант, поднял вверх указательный палец и покрутил им. — Поступил звонок. Умер во сне некто Карл Крюгер. Надо проверить на предмет насилия. Начальник криминальной полиции отправил на эту формальную проверку инспектора Генриха Штольца.

— Ставки на то, что Крюгер жив? — спросил стажёр.

— Ты правда с юридического? — спросил лейтенант.

— Да.

— Что такое преступление?

— Преступление — правонарушение, совершение которого влечёт применение к лицу, совершившему деяние, мер уголовной ответственности.

— Ну, хорошо. Дело в том, что наш великий и ужасный Штольц славится тем, что может посадить любого. Потому что в любом событии может найти состав преступления и преступника. И они, — лейтенант кивнул на окружающих, — делают ставки, будет ли найден криминал в тихой смерти господина Крюгера.

— Я бы поставил на то, что это была насильственная смерть, — неожиданно сказал стажёр.

— Вот к тому толстяку подойди. Учти, мы играем на наличные. Жду в машине, — сказал лейтенант и пошёл к выходу. Лейтенант поймал на себе взгляд начальника криминальной полиции тихого городка Мейсен, расположенного на Эльбе, в Саксонии, покрутил у виска и кивнул на стажёра. Начальник кивнул.

Инспектор криминальной полиции капитан Штольц припарковался на Бреннерштрассе на площадке перед домом 3. Сверяться с адресом не было нужды по двум причинам. Генрих Штольц то, что нужно помнить для протокола, запоминал с первого раза. Завёл себе такую полезную привычку ещё в возрасте семи нет, когда решил стать сыщиком. Вторая причина была в том, что рядом с домом стояла машина парамедиков.

Штольц постучал в дверь. Открыла не вдова, это было понятно по выражению лица. Любопытство. Вдове приличествует скорбь.

— Инспектор Штольц, — представился Генрих.

Женщина понимающе кивнула и показала вглубь дома.

Скромное жилище, старая мебель, семейные фото на стенах, минимум современных гаджетов. Один телевизор на все комнаты, и хорошо, что не ламповый.

— Инспектор, — позвали из спальни.

В спальне на постели, в пижаме продолжал лежать господин Крюгер. Пятьдесят пять или чуть больше. Смерть добавляет несколько лет на лицо покойника. Штольц привык эти пару-тройку лет заранее вычитать. На вызов приехала Анна, старая знакомая Штольца, профессионал, каких теперь мало. Анне не нужно идти в Гугл, чтобы узнать признаки мёртвого человека.

— Анна, — поздоровался инспектор с доктором, кивнул вдове, за руку поздоровался со вторым парамедиком из бригады Анны.

— Напрасно ехали, инспектор, — сказала Анна, зная, что её слова ничего не значат для упрямого Штольца: пока сам не убедится, никого слушать не будет, зануда.

— Что для протокола? — спросил Штольц.

— Остановка сердца. Часов пять назад, под утро. Как всегда в подобных случаях, — сказала Анна и сделала попытку накрыть покойного.

— Не делайте этого, — сказал Штольц, и если бы Анна знала его меньше, то обиделась бы.

— Чего вы тут хотите найти? — проявляя недовольство, спросила она.

— Я хотел бы тут найти ничего.

Инспектор так посмотрел на окружающих, что они каким-то образом поняли, что надо выйти из спальни. Штольц приступил к осмотру комнаты. Да что там осматривать. Старая, ещё времён ГДР кровать с панцирной сеткой. Серые обои с мелким синим рисунком. Несколько фотографий на стенах. Окно. Тумбочка. Стакан воды. Книга. Штольц взял книгу, пролистнул, словно ожидал, что из книги вылетит записка с последними словами. Записки не было. «Библия, наверное», — подумал Штольц, прочитав пару абзацев, узнал, что нет смысла держаться за бессмысленную жизнь. «А может и не Библия», — подумал Штольц и положил книгу на место.

Инспектор обернулся, за его действиями следила вдова и женщина с любопытным взглядом.

— Вы, — сказал Штольц, обращаясь ко вдове, — пройдите.

— Здравствуйте, господин полицейский, — тихо сказала женщина.

— Вы обнаружили… — Штольц кивнул на труп Крюгера.

Вдова кивнула.

— Вы спали в этом доме?

Вдова кивнула.

— У вас своя спальня?

— Карл так храпит!

— Понимаю. Я временами тоже. Было ли в поведении вашего мужа что-то, что вас теперь настораживает или наводит на размышления?

— Нет, — сказала вдова неуверенно.

— Нет?

— Он как-то заскучал.

— Вот оно что. Заскучал и…?

— Перестал говорить о будущем, — сказала вдова.

— А раньше он много говорил о будущем?

— Раньше он верил, что оно есть. Потом перестал.

— Он обращался к докторам?

— Нет, Карл ничем не болеет.

— Где он работал?

— На мануфактуре, — сказала вдова и неопределённо махнула куда-то на север.

— На Талштрассе? — уточнил Штольц, имея в виду всемирно известную фарфоровую мануфактуру Мейсена.

Вдова кивнула.

— Кем он работал?

— Простой художник.

— Долго он там работал?

— Да всю жизнь.

— Скажите, вы допускаете, что у вашего мужа были враги или проблемы, которые могли каким-то образом привести к этому, — инспектор снова кивнул в сторону тела Крюгера.

— Да что вы! — воскликнула вдова и тихо заплакала.

Инспектор осмотрел тело и, наконец, вышел из спальни.

— Можно работать? — с заметной ехидцей в голосе спросила Анна.

— Да.

Можно было бы поехать в отделение полиции и написать рапорт об отсутствии состава преступления и заняться другими делами, но Штольц не был бы собой, если бы не поехал по месту работы Карла Крюгера. Через полчаса Штольц, непосредственный начальник умершего и директор мануфактуры сидели в большой переговорке. Из разговора Штольц узнал, что Крюгер был тихим, талантливым, незаметным и, к сожалению, незаменимым художником.

— Мы всё время собирались приставить к нему ученика, чтобы технология изготовления циферблатов не прервалась, — с сожалением сказал директор мануфактуры, — но понимаете, заказов было немного и Крюгер справлялся, если на эту работу поставить ещё одного художника, то платить надо двоим, а это затраты!

— Он делал циферблаты? Я не видел циферблатов из фарфора, — вслух размышлял Штольц.

— Извините, но это, возможно, потому, что такие часы большая редкость и большая ценность, — сказал директор и показал свои часы.

— Позвольте, — Штольц проявил интерес, и директор снял часы и протянул полицейскому.

— Тончайший круг сырья обжигается, — начал рассказ руководитель Крюгера, — если после первого обжига круг не раскололся, то художник кистью наносит минутные и часовые деления, кистью рисует цифры, пишет название марки часов и ставит эмблему мануфактуры Meissen. Заготовка покрывается глазурью и снова в печь. Пока всё просто?

— Вроде того, — согласился Штольц.

Начальник Крюгера и директор снисходительно улыбнулись.

— Если рука художника дрогнет, то ничего нельзя исправить. Заготовка летит в урну. Если у вас есть двор и вы хотите засыпать дорожки чем-то кроме песка, мы дадим вам битые циферблаты. В отходы, на этом этапе, летит больше половины циферблатов. А художнику нужно платить за время. Оплачиваются и те циферблаты, на которых у него дрогнула рука. Не хотите платить — рисуйте сами! — пояснил директор.

— На идеально, нет, на безукоризненно нарисованный циферблат наносится глазурь, и циферблат снова отправляется в печь. Считайте, кружок фарфора миллиметровой толщины. При температуре свыше тысячи градусов с ним может произойти всё что угодно. Он может треснуть. Может деформироваться. Может появиться «мушка». Если что-то пошло не так, то вы можете посыпать этим циферблатом дорожку своего дома. А на него потрачено время самого профессионального художника мануфактуры! Бедный Карл. Один из десяти циферблатов доходит до часовой мануфактуры Glashütte и устанавливается в часы. Десять раз художник рисует идеальный циферблат, и только один из них будет установлен в часы. Все остальные по цене песка будут лежать на вашей дорожке.

— Кому может быть выгодна смерть Крюгера?

— Найдите его. Потому что мы от этой смерти получили убытки, — сказал директор, надевая часы с фарфоровым циферблатом на руку.

— Как это? — поинтересовался Штольц и почувствовал «тут что-то может быть».

— У нас контракт, мы должны поставлять определённое количество циферблатов каждую неделю на часовой завод. Сегодня мы посадим пять художников, чтобы через месяц или два получить одного на замену Крюгеру. И это нам сильно повезёт. Твёрдость руки художника, способного рисовать циферблат, ни с чем нельзя сравнить.

— Когда я узнал про фарфоровый циферблат, то подумал, что рисунок просто наклеивается. Как на кофейные чашки.

— Если мы станем наклеивать рисунок, то и циферблат будет стоить как чашка. Знаете людей, которым нужны элитные часы с дешёвым циферблатом?

Расставаясь с инспектором, директор мануфактуры подарил Штольцу циферблат, нарисованный Крюгером. Директор сказал, что циферблат, из-за дефекта на оборотной стороне, не имеет ценности, разве что как один из последних нарисованных художником. Начальник Крюгера вспомнил, что в последнее время брака у Крюгера было значительно больше, чем обычно. Списали на усталость и посоветовали больше отдыхать.

Вернувшись в отделение, Штольц разочаровал большинство. Тихая смерть Крюгера во сне не имела признаков криминала, и дело было закрыто за отсутствием состава преступления. Стажёр проиграл двадцать марок и был огорчён, словно не сдал зачёт по физподготовке и ему предстоит заново бежать кросс и вот это вот всё.

Прошла неделя, история с господином Крюгером забылась. На работе Штольц занимался другими делами, по большей части пустяковые нарушения, которые нельзя оставлять без внимания. Как сказал один заезжий психолог, если позволить появиться одному разбитому окну и не отреагировать, то вскоре все окна будут разбиты.

Конец ознакомительного фрагмента.