Вера

Анна Цой, 2021

Прошло четыре года с тех пор, как я обрела дом в королевском дворце Эдинака. В этом месте каждый день идёт борьба за место под солнцем. Среди дворцовых леди удачное замужество ценится куда больше пресловутых любви и счастья. Как и следовало ожидать, я выбрала второе, о чем совершенно не жалею. За спиной разносятся слухи, разгораются домыслы и плетутся интриги, но рядом стоит мой прекрасный принц, а за руки держат лучшие в мире подруги. Но в один момент сказка начинает развиваться не по канону, а я становлюсь принцессой не после замужества и не в том государстве.

Глава 3

Из комнаты мы двое вышли, уже подтачивая друг на друга зуб. Точнее, успевший пораспекать меня принц точил все свои и так бритвенно-острые зубы, желая вцепиться в горло любому лорду, способному обратить на меня свой взор. Не знаю, что именно должно было случиться с глазами и взглядами новоиспеченных придворных, чтобы эти несчастные придумали что-либо на меня обращать, однако неспокойная голова его высочества то и дело поворачивалась из стороны в сторону, не давая хозяину даже возможности успокоиться.

— Ос, — я нахмурила брови и остановилась посреди пустого коридора жилой башни, из которой мы даже не успели выйти, — не беси меня. Хотя бы сегодня!

Парень сверкнул глазами, перевел взгляд вперед, делая игнорирующий вид и поджимая губы.

Это уже стало традицией — каждый год в день открытых дверей случалась глобальная опека над моей вообще не ветреной кандидатурой, потому как во дворец съезжалось огромное количество аристократов со всех провинций, желающих каким-нибудь образом попасть или в служение королю, или в постель к придворным дамам, дабы тем самым остаться здесь на подольше. Забавным считается то, что под «потенциальную дуру» всегда попадали мы с Лиззи, очевидно по причине не особо умного и «цепляющего» вида. Из-за чего всем мужчинам, которым мы двое попадались на глаза, казалось, что мы с молодой королевой легкодоступны и являемся идеальной наживой — ступенькой, через которую можно легко перепрыгнуть для завоевания еще больших высот.

В этом году проблемой стала особо заметная беременность ее величества, которая наверняка станет барьером от поклонников для нее, но добавит их мне. Что, кстати, уже успел просчитать Оскар и благодаря чему попросил встать рядом с ним, а не с Лиззи. Не скажу, что даже его суровый вид поможет мне избежать приглашений на танец, прогулку по саду и, как следствие, грубость, скандал или вызов на дуэль от Оса, но вероятность все же снижалась.

А все потому, что из-за слухов, блуждающих в народе и по замку, его высочество был помимо того, что отъявленным женоненавистником, так еще и бандитом, убийцей и извращенцем, что в какой-то мере тянуло молодых аристократок к нему еще сильнее. И очень сильно веселило меня, потому как: к женщинам он относился лучше своего любвеобильного старшего брата, бандитским в нем был только взгляд, а убивал он только мои нервные клетки, причем с регулярностью появления солнышка на рассвете, то есть всегда. Единственным, с чем я была согласна, были извращения — его высочество со сто процентной точностью противоестественно любил меня уже четыре года.

— Я заметил… парочку знакомых идиотов на входе, — прохладно произнес Оскар, — так что не отходи от меня, — он улыбнулся мне с просящим взглядом и добавил, — а я в ответ обещаю танцевать с тобой весь вечер.

Мои брови подлетели вверх, но я благоразумно кивнула, опережая его слова вроде «Не хочешь, как хочешь». На самом деле принц ненавидел танцы настолько сильно, что первым его вальсом стал тот, на который он пригласил меня во время первого моего бала в этой стране. До этого момента все подобные мероприятия, как и последующие без моего присутствия, он предпочитал игнорировать.

Спуск по лестнице, передвижение по саду и сам приход в дворец прошли в довольном молчании с моей стороны и с его напряжением по причине нежелания танцевать, соперничавшим с яростной ревностью, которую он даже не желал прятать — та же напряженная поза выдавала в нем легкую защитную агрессию по отношению ко всем окружающим, кроме висящей на его руке мне.

Зал был украшен извечными для этого дня гирляндами, которые юная королева успевала привозить из детских домов, находящихся под опекой его величества, считая, что подобные украшения могут мотивировать аристократов ко взносам в подобные заведения. Однако, даже я понимала, что лордов и леди к подобным действиям может привести лишь смачный пинок или желание прослыть благотворителем, дабы заманивать в «свадебный аркан» противоположный пол.

Риш, вглядывающаяся в толпу все время что я ее видела, сверкнула глазами и махнула мне рукой, поторопив меня, очевидно не желая стоять рядом с недовольной Лиззи, затеявшей очередной монолог в адрес уже злого короля. Все было по обыкновению идентично прошлому году, когда его величество сбежал из зала, не желая слушать вечно кусающих друг друга дам. Более того — со своей свадьбы он убегал быстрее Оскара, которого притащила я, потому как засидевшийся в «штабе» магов принц был близок к покрытию плесенью.

Я качнула головой уже двум смотрящим на меня подругам и скосила взгляд на Оса, дав им понять, что меня скорее утащат в свою берлогу, чем отпустят выполнять прямую фрейлинью обязанность. Девушки почти синхронно закатили глаза и надули губы, обратив свое внимание на короля, который вмиг осознал, что его разрешение для принца и меня определенно было лишним.

Однако, было уже поздно — его высочество тащил меня к столам с закусками, попутно хватая бокалы с шампанским, для того чтобы напиться и не осознавать всю «бренность бытия». Через полминуты нас разделял нагруженный подносами столик, указывая на личное для каждого сосредоточие пороков: мой — чревоугодие, а его — пьянство. Возможно, именно такое наше расположение стало сигналом к действию для новичков.

— Не желаете… — первый претендент на злой взгляд Оса.

— Нет, — вышло грубо, но лучше уж сказать так, чем удерживать принца чуть ли не за шиворот.

Это сейчас он трезв, но когда в его голове умных мыслей от выпитого не останется, он удивительным образом вспомнит все мои слова и действия, вплоть до количества взмахов ресницами.

Лорд вежливо кивнул, коротко поклонился и отошел подальше, радуя меня своим пониманием. Потому как большая часть подобных ему молодых людей была готова залезть на меня целиком, лишь бы я осуществила их хитрые планы.

— Вы так молоды, но уже так умны! — донеслось до меня что-то новое.

Подняла бровь, решив узнать, что именно он скажет в причину сего факта.

— Вы выбрали самое лучшее место на этом мероприятии, — мне залихватски улыбнулись, протянули руку и открыли было рот, как стоящий напротив Ос произнес:

— Она не свободна, — холодный взгляд синих глаз прошелся по молодому мужчине, остановившись на благородном лице без тени сомнения.

Лорд усмехнулся, также разглядывая принца.

— На пальце леди нет кольца, — он сопроводил наглой улыбкой мою правую руку и повернулся ко мне лицом, проигнорировав полыхнувший взгляд принца, — позвольте пригласить вас на танец.

Я тяжело вздохнула, помотала головой и сделала шаг назад, отойдя от мужчины еще дальше.

— Нет, благодарю, — я взглянула на осушившего бокал Оскара и хотела было позвать его на танец, но меня опередили слова мужчины:

— Вы добровольно находитесь здесь, леди?

На секунду я опешила, но после не смогла удержаться от смешка и язвительных слов.

— Я то — да, а вот он, — кивок в сторону высочества, — очень против.

Лорд понятливо поджал губы, после чего пожелал мне хорошего вечера и удалился, кажется искать себе другую жертву.

— Ты обещал мне танец, — я подошла ближе ко все еще недовольному принцу и взяла его за руку.

Слов на ветер Ос не бросал, потому, пускай с видом приговорённого к казни, но двинулся в сторону центра зала, где уже собрались несколько пар, выстроившись в две линии для кадрили. Я заняла место рядом с Мирой, с которой мы еще не успели поприветствовать друг друга.

В отличие от Риш и Лиззи, жена кронпринца была общительной и ссориться не любила, являясь в нашей компании соединяющим звеном между всеми участниками. Мира вообще была идеальной во всем — белокурая длинноногая красавица из знатного рода вмиг становилась любимицей всех, кто на нее смотрел. Так вышло и с принцем Ричардом, проезжающим мимо столичного особняка ее лорда-отца. Этот миг воспевался во всех народных мотивах, описывался во всех газетах прошлого года и передавался шепотом по всем уголкам страны: принц, успевший разбить почти все сердца придворных дам, пал от одного взгляда прекрасной леди, не выходившей в свет до этого по причине нездоровья матушки. Мало кто знал, что кроткий добродушный нрав принцессы был отточен до нездорового автоматизма ее слегка сумасшедшим отцом, а матушка не просто болела, а пыталась избежать жизни с мужем посредством самоубийства. Мира просто сбежала из той преисподней, придумав яркую любовь к Ричарду и играя для публики до того момента, как король не объявил ее идеальной невесткой. Кронпринц, который вообще считал ухаживания за леди очередным стремлением сбить звезды с небосвода, в шоке находился больше полугода, после чего продолжил увлеченно гоняться за юбками, единственное — теперь хоть немного скрывая это от его величества, Мире было все равно.

Это называлось взаимовыгодный брак — тот, в котором оба получают внешнюю свободу, ограничивая внутреннюю. Подобную связь предлагала мне и моя мама, желая мне «счастья», однако я готова была стать прокаженной для других, лишь бы день за днем не смотреть в глаза нелюбимому. Именно поэтому я была стократно благодарна Осу, который не сдался и не испугался моей неприступности, разглядев во мне меня.

Первые аккорды заводной мелодии, и я делаю шаг вперед, улыбаясь своему принцу и добиваясь его ответной улыбки, а ещё радуясь, что за все то время, что мы вместе, он смог усмирить свой непростой характер, научив этому и меня. Возможно, все это было издержками возраста, некоторые из которых впоследствии преобразуются во что-то серьезное. На самом деле мне совершенно не хотелось этого взросления. Мне было девятнадцать — через год я должна стать перестарком, замуж которую по обычаям этого королевства скорее всего не возьмут. Но даже осознавая это, я понимала, что очевидно не задумывающийся о браке Ос не станет играть по правилам аристократии и закончит наши отношения через несколько лет, выбрав себе кого-нибудь в жены. Или поступит как король — оставит меня вечной любовницей, шипящей на загнанную в угол жену его высочества, вынашивающую ему долгожданное дитя.

Так или иначе, но король никогда не примет меня как невестку.

Танец вышел больше грустным, чем заводным, потому заметивший перемену в моем настроении Оскар увел меня подальше от всех, предположив, что в саду мне станет несколько лучше. Так и вышло — свежий летний ветер растрепал волосы, очистив голову, и подарил некое спокойствие, отразившееся и на самом принце.

— На границе неспокойно, — выдал он причину своего поведения сегодня вечером.

Его синие глаза вперились в меня, ожидая или скандала, или моего заламывания рук и причитаний. Но может я была слишком заторможенной сегодня, а может просто привыкла за все время, что он не отходит от меня ни на шаг, потому и промолчала, лишь разглядывая его прямые черты с будто подсвечивающимися глазами. Хотя, возможно так и было — у магов при использовании сил такое происходило постоянно.

— Не сейчас, но через месяц мне придется отлучиться на некоторое время, — он потянул меня на дощатую лавочку у пруда и плюхнулся на нее первым, после чего хлопнул себя по коленям ладонью, намекая, что деревянная поверхность — сырая, и садится на нее мне не следует.

Я покорно опустилась на предложенное место и закинула ногу на ногу, подсобрав ткань платья и устроившись так, чтобы не причинять дискомфорт себе и ему.

— На какое время? — мой голос выдал мои переживания с головой, отчего его высочество довольно улыбнулся и откинулся на спинку лавочки, запрокинув голову.

Его глаза были направлены на темное небо с едва поблескивающими звездами, тем самым отвлекая мою бдительность от наглой руки, бессовестно собирающей пальцами ткань на моем колене.

— Тебе придется скучать по мне целый день, Вера, — он усмехнулся и скосил взгляд на меня, продолжая движения рукой, — но даже так я не упущу возможности проводить ночи с тобой.

«Портал» — догадалась я.

И улыбнулась его вечной непосредственности и тому, как он умеет опошлить казалось бы обычные слова. В этом и был весь Оскар — ни один человек на всем белом свете не мог себе позволить идти против целого мира так, как делал это он.

— Ты же знаешь, что без королевского мага им не победить, — его пальцы прикоснулись к коже у края панталон, а в синих глазах полыхнул озорной огонек, к сожалению доставшийся небу, а не мне.

Рука сжала бедро, заставила меня скинуть вторую ногу с первой, которая была поставлена на лавочку и согнута в колене. Принцева рука продолжила подъем, не взирая на то, что платье совсем сбугрилось, а резинка на панталонах такого действа вообще не предполагала.

— Кого не победить? — спросила я больше для виду, потому как в такой момент мои мысли были далеки от подобного.

Оскар же едва заметно напрягся, но успел усмирить взволнованный взгляд и замаскировать его весельем. Однако я уже успела подметить его настроение, из-за чего просто так отпускать его не собиралась.

— Ваше высочество, — отвлек нас от предстоящей перепалки дерзкий женский голос, — король желает с вами поговорить.

Это была та самая новая фрейлина, очевидно занявшая своё место у Лиззи, потому как передавать чьи-то послания она могла только получив официальный статус. Я смогла запомнить ее по необычным черным волосам, привычным больше для моей родной страны, и немного колючему взгляду, следящему за мной большую часть времени. В момент нашей прогулки-показа я подумала, что она просто очень внимательно слушает и запоминает, но сейчас она продолжала смотреть именно на меня, игнорируя нахождение принца здесь. Так ее глаза прошлись от моей макушки до носков туфель, остановившись только на руке принца, не успевшей добраться до цели.

— Передай, что я провожу Веру и подойду, — Ос поправил мое платье и, не позволив мне подняться самой взметнул меня к себе на руки и пронес до каменной дорожки, где поставил на землю.

— Его Величество сказал, что это срочно, — упрямо произнесла девушка, внимательно проследив за его манипуляциями со мной.

Парень поднял на нее немного злой взгляд и с той же долей упрямства ответил:

— Я провожу Веру и подойду.

Леди кивнула и опустила взгляд, не желая перечить принцу, смотря в глаза.

— Я могу проводить леди, — она попыталась показаться покладистой и выставить свои слова как «нижайшие», однако вышло это у нее плохо.

Оскар на ее «гениальную» игру нахмурился, поджал губы и неожиданно кивнул, добавив свое злодейское:

— Если по пути что-то случится, умирай первой, иначе потом будет хуже.

Я закатила глаза, ткнула принца в бок пальцем и пошла в сторону жилой башни, ощущая себя в наиболее идиотском положении из всех возможных. Что она вообще может мне сделать? Высказаться о желании единолично любить его высочество, и что мне стоит подвинуться? Переживу — это не впервой.

Однако, стоило Оскару скрыться в темноте, а нам чуть пройти в полном молчании по хорошо освещенной тропинке сада, как леди ввела меня в ступор одним предложением:

— Ваша матушка переживает, что вы не отвечаете на ее письма.

Меня передернуло.

На самом деле у меня был предчувствие, что этот разговор случиться, но я даже представить себе не могла, что мама пошлет кого-нибудь из своих сподвижников так скоро.

Наши с ней отношения в последние несколько лет представляли собой волнообразную, но острогранную кривую, где все вертикальные единицы измеряли нормальные отношения матери и дочери, которые интересуются настроением, делами и здоровьем друг друга, однако происходило такое только в самом начале нашего общения, а заканчивалось все резким спуском вниз и словами вроде «Я желала тебе лучшей судьбы в законном браке», и плевать что с нелюбимым — «Ты должна слушать только меня — мама плохого не скажет» и «Мне хочется отречься от такой мерзкой девушки как ты». С одной стороны, ее слова были обоснованы элементарной моралью, однако смущал один неизменный факт: у нее всегда было три и больше сменяющихся любовника, о которых знало все королевство. Более того — множество лордов и леди желали обзавестись подобным статусом. Женщина же объясняла это тем, что она была замужем, и ей этот опыт не понравился. А я — еще нет, а потому должна немного пострадать, «повзрослеть» и только после этого поступать как желает сердце.

Я с ее мнением была не согласна категорически, потому как с каждым новым письмом мне предлагали в мужья все более бесчестного, отвратительного и противного мужчину, подобранного лично матушкой, объясняя это тем, что «Они все добрые и не станут тебя ограничивать». Помнится, один из первых кандидатов находился в статусе разведенного, потому как его, замечу, вторая жена сбежала от него с младенцем на руках, потому что он угрожал ей и ребенку мечом. А первая жена «сбежала» от него со столичного обрыва, как раз близ нашего поместья.

Спасибо, мама, я против подобных браков.

Да и Оскар, который успевал открывать письма вперед меня, был крайне возмущен её посылами, из-за чего написал ей пару писем от своего лица. С того момента мама обожала «сыночка» больше дочери, но очень сильно возмущалась тем, что мы двое не находимся в браке. Но это все в письме — наяву она послала целый отряд наемных убийц с целью убрать с моего и ее пути настырного Оса. Принц обиделся и в следующем письме обещал прийти в гости и подсыпать матушке яду.

С этого момента наши письма делились на две части: для меня и для «будущего мертвяка», как ласково подписывала она его высочество. Ее даже не смущало факт того, что предлагать мне женихов на той же бумаге, на которой она ведет перепалку с моим парнем, немного странно. Однако вскоре послания начали поступать реже и реже, а две недели назад совсем пропали, из-за чего я подумала, что женщина нашла себе увлечение или ей надоело.

И тут случилась новая фрейлина, сказавшая мне, что я не отвечаю на письма мамы.

То, с какой скоростью я разворачивалась в сторону дворца и бежала туда, можно было измерять в километрах в секунду. Каблуки простучали по каменной тропинке, перекликаясь с эхом более высокого звука туфель девушки, что бежала вслед за мной. По ступеням я поднялась уже спокойнее, по залу проплыла с максимально аристократичным видом, в то время как коридор преодолела вновь быстро. Рывок! Приемная короля, где сидели испугавшийся моего прихода секретарь и удивленный Оскар, поднявший на меня взгляд и открывший рот, стоило мне войти.

— Где мои письма, конспиратор ты хренов?! — прорычала я, поставив руки на подлокотники его кресла и почти впечатавшись в его лицо своим.

Принц сперва взглянул мне за спину, очевидно на секретаря, все еще находящегося в шоке, и прохладно произнес:

— Какие еще письма, Вера?

Я выпрямилась и скрестила руки на груди, понимая, что сейчас между нами будет как минимум драка с летальным исходом.

— Такие письма! — тут я уже совсем психанула, а потому перешла на крик, — скажи еще, что не прятал от меня те, что присылала мама!

Холодное выражение лица принца сменилось удивленным, а после и упрямым, отчего мне захотелось надавать ему по щекам.

— Я не трогал твои письма, — холодный ответ.

Я поджала губы.

— Это мои люди, леди Вероника, — властный голос заставил мигом развернуться и сделать приличествующий королю реверанс.

В кресле рядом с собственным секретарем сидел его величество. То ли по удивительному стечению обстоятельств, то ли потому что ждал меня, но держал стопку развернутых листков с гербом моей матушки.

— Присаживайтесь, леди, — король указал мне на кресло рядом с Осом и продолжил говорить ему, — ты мог сказать мне.

Я быстро преодолела расстояние, опустилась в предложенное место и взглянула на принца, как обычно сидящего в кресле, закинув ногу на ногу и одновременно уместив лодыжку на коленке.

— Это личная переписка, — ответил он отцу.

Взгляд короля опасно сверкнул, заставив мое сердце заколотиться в испуге, но не заставив его высочество даже сдвинуться с места или сменить нахальный взгляд.

— Личная?! — его величество зарычал, отчего стекла в окнах зазвенели, — это шпионаж!

Я открыла от удивления рот, вспоминая, что и где успела такого написать.

— Ты путаешь, отец: шпион это тот, кто передает информацию врагу, а не тот, кто пытается отбиться от женихов, всуропленных психованной мамашей.

Мне хотелось бы сказать ему чтобы не говорил так о моей пусть не идеальной, но маме, однако язык даже не повернулся произнести что-то подобное.

— Она гражданка вражеского королевства, — ввел меня в еще больший ступор уже спокойный король, — ты же не желаешь повторения казни принцессы.

Ос хмыкнул.

— Вера не относится к королевской семье Акифра, — он посмотрел на отца с сомнением.

— Ее мать одна из восставших, — продолжил король, пристально разглядывая почти умирающую от ужаса меня, — а в последних письмах была просьба в шпионаже.

Оскар закатил глаза и сел прямо.

— Она даже не читала эти писюльки, ты же сам слышал! — произнес принц, пытаясь выбелить мою кандидатуру на отсечение головы.

Темная шевелюра короля взметнулась от его резкого движения в нашу сторону — его величество подался вперед.

— К тому же, ей даже негде и не за чем шпионить, — перебил его принц, — она от твоих бумажек за километр ходит. Ее в этот кабинет только возмущение и смогло загнать!

Король сел обратно, поправил воротник и строго, не контролируя дергающуюся от нервов верхнюю губу, прошипел:

— Значит, следи за своей игрушкой лучше, иначе я заберу ее и сломаю.

Щека Оса заметно дернулась.

— Я понял тебя, — он поднялся на ноги и схватил меня за холодную руку, помогая подняться, — только не надо лезть к ней и угрожать, если ей придет еще письмо, пусть даже в нем будет указание тебя обезглавить.

Король зло оглядел сперва сына, а затем меня, после чего поднялся на ноги сам, заставив меня спрятаться за спину принца и агрессивно вышел в коридор.

Я всхлипнула и села обратно в кресло.

Все мое сознание застыло в едком понимании ситуации, соразмерном со страхом и желанием сбежать куда подальше. А все потому, что осовское «На границе неспокойно» означало только приближающееся военное сопротивление между той страной, в которой я родилась, и той, что стала мне домом. Я понимала, что холодная война, длящаяся между ними несколько лет должна была перейти в настоящую, пускай основания для этого уже успели сойти на нет. А все потому, что три года назад, когда мы с Оскаром уже считали себя полноценной парой, случилось нападение на одного из послов Эдинака. В этом обвинили горячий нрав мужчин Акифра, и, как следствие, назрел конфликт. Я не знаю, что именно случилось у королей двух стран дальше, однако следующие полгода принцесса, приехавшая со мной, была взята под стражу, в то время как меня спасла ссора с бывшей подругой, наличие защитниц в виде принцессы с Риш и выступление принца, в следствии которого я стала полноправной гражданкой Эдинака.

В ходе сопротивления прошлая королевская династия была свергнута, принцесса и вся ее семья казнена, а Акифр подвергся экспансии короля-завоевателя. Мир между двумя королевствами был шатким, но он был.

Сейчас же я понимала, что он был разрушен, а мама стала одной из заговорщиков, не желающих «жить под гнетом» другого государства.

Меня в очередной раз спасал Ос, во время встречи с которым мне благоволила сама судьба. Однако мама сдаваться не любила, из-за чего меня может ждать не просто отсечение головы, как шпионку, а пытки с целью узнать информацию, которой я не владею.

— Ты не сказал мне, — прошептала я, понимая, что он хотел уберечь меня от подобного разговора.

Ведь не подойди ко мне та фрейлина и не скажи про письма, я бы даже не узнала про это.

— Я не хотел, чтобы ты узнала, — честно произнес он, — отец зачитал мне несколько строк из писем твоей матери, — он поднял на меня прохладный взгляд, — она звала тебя вернуться домой.

По телу прошла ледяная волна.

Если бы я предприняла попытку бегства, то точно оказалась бы на плахе. Однако, я поняла и другой факт: мама не оставит меня здесь — если ее сподвижники настолько легко пробрались в королевский дворец, то скорее всего меня ждет путешествие в родные пенаты ближайшей замаскированной каретой. Но принцу об этом я не скажу, во-первых, потому, что тогда меня посадят под замок, а во-вторых, по причине, на которую он натолкнул меня своими действиями — он пожелал оставить меня в неведении, в то время как эта информация напрямую касалась меня. А значит, в подобной ситуации он выберет донесение королю, а не желание уберечь меня от чего бы то ни было.

— Я не дам им даже пальцем тебя коснуться, — сурово произнес принц, глядя на уже успокоившуюся меня.

Меня смутило слово «им». Звучало так, будто он пытается отобрать игрушку у двух взрослых, думающих, что она принадлежит каждому из них. Но я принадлежала себе, как и имела свое собственное мнение и право решать за себя самостоятельно.

Я поднялась на ноги, коротко кивнула ему, даже не зная зачем, и направилась на выход, жаждая выйти на свежий воздух из этого пропитанного желчью замка.