Двойное небо

Анна Цой, 2023

Мама как-то сказала, что легче всего в нашем мире живётся идиоткам и содержанкам. Насчет первого варианта тяжело сказать, но второй… И вот, одним осенним вечером в моей жизни появился он, и всё начало сиять через фильтр-банкноту. Жизнь и в самом деле стала казаться сладкой и обманчиво перспективной: он старше меня вдвое, богатый, щедрый… живёт в другом городе, что немаловажно.И тут… Что значит насовсем переехать ко мне? Свадьба?! Может ему ещё детей надо… Что?! А бывшая жена тут каким боком?Получается, мама ошибалась?

Глава 2 Длинная рука воспоминаний

Лёва завернул машину в сторону парковки университета. Когда он в последний раз отвозил меня на учёбу? Всё время отмазывался своей занятостью или спешкой. Сейчас то что изменилось?

— С ноутбука лекции просматривать удобнее, — продолжил нудеть он, — как и записывать, к слову.

Не говорить же ему, что у меня одна тетрадь для всех лекций, в которой я клеточные рисунки разрисовываю? Ну те, когда нужно по образцу повторить. Ромбики, выпуклые фигурки. А ещё цветочки с лепесточками выделителями. Красочные такие.

— Для каких целей я покупал тебе ноутбук с производительностью бортового компьютера?

Это он про самолет? Или про мой Макбук?

— У меня на нём Симс, — чмокнула его в губы и нагло сбежала на парковку с уже стоящей там Юлей.

Специально нам парковочное место караулила?

— Воу, — обняла она меня, — так ты не пошутила, — всматриваясь в лобовое стекло разворачивающегося блестящего Ленд Крузера, — как спалось?

— С ним жарко, — поплелась по тротуару ко входу.

Юля аж закашлялась. Я закатила глаза.

— Почему ты всё стягиваешь в пошлость? — снисходительно её оглядела, — он любит спать в обнимку и закрывает все окна, — а после добавила со смешком, — как те бабки в автобусах, которым вечно холодно.

— Жестоко, — хмыкнула девушка, — зато ты теперь не простынешь. Он тебя ещё и приодел потеплее? Ты вчера в босоножках была, а сегодня в сапогах, хотя потеплело.

Я поджала губы.

— Не напоминай, — вспомнила сегодняшнюю беседу о том, что не зря он две весны до этого не выпускал меня из больниц.

А всё потому, что если я не так чихнула, то меня сразу нужно на каталку и в операционную везти! Есть у него принцип — на каждую простуду ехать к врачу. Да кто так вообще делает?

— Полина ко мне в друзья добавилась, — открыла передо мной дверь подруга, — прошу вас, дама на крузаке.

Я покачала головой.

— Кто такая Полина? — даже не пыталась вспомнить я.

— Новенькая, — напомнила Юля.

— А я тоже видел крузак, — пошёл рядом со мной Егор, — таксисты в городе разбогатели?

— Ага, смотри, — его друг ткнул экраном телефона ему в нос, — говорю, что это Зэт Икс, а не Элеганс!

Егор фыркнул.

— Да какая разница? — нахмурился он.

— В два миллиона в цене разница, если новый, — усмехнулся второй парень.

— Вы машинки пришли обсуждать? — не сдержалась я.

Юля вторила:

— Ага, идите с ними куда-нибудь подальше.

Оба они закатили глаза.

— Где заказать такое такси, спрашиваю? — не успокаивался одногруппник.

— Это Камилкин парень её привёз, — не стала молчать подруга, — так что лучше не подходи к ней, иначе он тебя на этой машине переедет, понял?

Я усмехнулась. Не над шуткой, а над тем, что Лёва скорее до смерти тебя занудит, чем задавит. Он для этого всего слишком добрый и правильный. Я с ним плакала всего пару раз — первый, когда поняла, что принц жениться скорее всего не будет, потому что женат на другой принцессе, а второй, когда он пытался со мной расстаться, узнав сколько мне лет. Прибавил у себя в мыслях семь лет, а когда узнал правду… все было очень сложно.

Как и всегда, в общем-то. Эта мысль погрузила меня в воспоминания.

Это была самая дождливая осень из всех, что я помню. Возможно я говорила так про каждую, но эта тогда казалась мне самой мокрой и холодной. Я только поступила в университет.

Отчетливо помню, как обрадовалась мама, которая может и верила в меня, но поддержка у нее тогда была такая себе. Что-то вроде грустных глаз и фразы «Ну не поступишь, ничего страшного. Найдёшь себе работу, как я и папа». Смешно, наверное. Я всегда была троечницей, с учебой выходило тяжело, да я и сама понимала, что мне не в кого быть умной или даже хитрой — списывать и врать мне тоже не нравилось.

Может быть по этой причине Лёва меня заприметил? Я хотела утешать себя такой мыслью. Что это произошло не из-за красивых глуповатых глаз и не короткого платья.

Или что ещё хуже, наглости, которую хотела списать на интеллект.

В любом случае она мне помогла — автобусы в этот день ходили с опозданием. Может авария, может выходной был причиной, а может жуткий ливень, промочивший меня с ног до головы за полчаса на открытой остановке без зонта. Кто вообще берёт с собой зонтик в восемнадцать? Я с ним себя чувствовала как-то по-дурацки, словно он делал меня кем-то слишком не таким.

Платье, куртка и волосы успели прилипнуть к телу, пока я в сотый раз оглядывала безлюдную улицу, как назло не такого знакомого района, совершенно лишённого кафе и других общественных мест, где можно было бы спрятаться. Ни человека с зонтом, ни крыши. Ничего.

Даже водители, в проносящихся мимо автомобилях в моём воображении смотрели на меня с сочувствием. Но спешили по делам и проезжали мимо. Кроме одного.

Стекло внедорожника уже было открыто, когда он остановился напротив меня.

— Подвезти? — у него было такое выражение лица, будто он неимоверно занят, а я ему навязываюсь.

Глаза смотрели торопяще.

— Не надо, — я пыталась разглядеть мужчину сквозь туманную пелену дождя.

На вид лет тридцать пять. Красивый для своего возраста, видно, что стройный — скулы и кадык достаточно выделялись. Портил всё прямой нос, как-то слишком сильно он не нравился мне тогда. Может было не модно? Или мы с новой подружкой Юлей сошлись на этом в болтовне между пар?

— Я довезу, а ты замерзла, — он отвернулся от меня к дороге.

Может, пожалел о своём порыве?

— Никуда я с тобой не поеду, — нахмурилась я.

С каждой секундой он не нравился мне всё больше — остановился, пристал, сразу перешёл на «ты». Снисходительное отношение из-за моего возраста бесило больше всего.

Мужчина кивнул, тяжело вздохнул и заглянул в бардачок у сидения. Оттуда ко мне протянулся зонтик, а сам протягивающий поторопил:

— Быстрее, я тороплюсь, — твёрдым тоном вперемешку с острым взглядом.

Возмущение всколыхнулось где-то больше в животе. Именно с ним я прошла к окну, взяла злопастный зонт, а после… оббежала машину спереди, сфотографировала номер, пока мужчина не успел тронуться с места, а после вернулась и с трудом залезла на высокое сидение машины, резво закрыв за собой дверь.

— Я отправила фото подруге, маме и брату-боксеру, так что, если что, все будут знать кто меня увёз в лес!

С полминуты он смотрел на меня, затем хмыкнул и тронулся с места.

— Замечательная идея с фотографией, — похвалили меня, — куда везти?

Пальцы вцепились в нераскрытый, но уже мокрый зонт.

— Общежитие на Ленина, — мне вдруг стало неудобно, — спасибо.

Щеки стали краснее, несмотря на то, что успели раскраснеться от холода раньше.

— Постарайся не залить водой кресло, — внимательно следил за дорогой он.

Я скрестила ноги, разглядывая его самого.

— И пристегни ремень, — всё так же не глядя на меня.

Я почему-то улыбнулась, отметив морщинки и гордый более мягкий профиль, чем мне показалось с расстояния. Ему явно было больше лет, чем я предположила.

— Я — Камила, — щёлкнула замком ремня безопасности.

— Буду знать, — хмыкнул он.

Я насупилась.

— Как зовут тебя? — с осознаваемой наглостью.

Он казался упрямее всех на свете.

— А я женат и у меня двое детей, — завернул на нужную улицу он.

Я оглядела его ещё раз.

— Кольца на пальце нет, — указала на его правую руку я.

Он скривился. И промолчал.

— Можно твой телефон? — когда мы остановились у девятиэтажной свечки общежития.

Я смогла заметить то, как на несколько секунд он прикрыл глаза, будто собираясь с силами, а после:

— Записывай, — он наконец посмотрел на меня.

И пока я набирала цифры на экране своего телефона, чувствовала его внимательный взгляд. И была уверена, что он назвал их наугад, и уже представляла, как пожимаю плечами с мыслью «Не судьба» и ухожу в дождь. Однако лежащий рядом с водительским сидением смартфон высветил мой номер и загудел незамысловатой мелодией, вызвав на моём лице улыбку. И тот взгляд, с которым мы смотрели друг на друга в то мгновение. Понимающий, что не одна я чувствую себя взволнованно-радостно рядом с ним.

— Зонтик отдам, когда встретимся снова, — сжала ручку я.

Догадалась сперва выпасть из машины и только после раскрыть зонт над головой. Дверь была закрыта, мужчина в салоне покачал головой, а я помахала ему свободной рукой, слыша в ушах грохот сердца и улыбаясь.

Далее шли несколько длинных переписок в Вотсаппе, звонков, которые обычно начинала я и заканчивал он, несколько присланных в нашу с Юлей комнату букетов цветов, над которыми вздыхала не только я, и только через неделю он позвал меня на первое полноценное свидание. Тогда я узнала, что в нашем городе он был проездом. И вот облом — почти двести километров расстояния между нами. Три часа пути, если не превышать скорость. А он не превышал.

Не обещал невозможного, говорил прямо и выполнял обещания. Кроме одного — фраза «я развожусь» вызывала у меня сперва веру в волшебство, после поджатые губы, затем улыбку, и, наконец, безразличие. Я смирилась со своим положением, хотя до этого момента был ещё год.

«Я у входа» — пришло уведомление на телефон.

— Если я не приеду ночевать, то мы с ним погибли счастливой смертью в том кафе, — отчиталась я Юле.

Первое свидание, как никак. Я могла только нервно отшучиваться. Как оказалось, подруга в телефонной трубке тоже:

— Или в гостинице рядом, ага, — хмыкнула она, — иди, давай. И напиши мне, я тебе позвоню, чтобы сказать, что кошка рожает и её срочно нужно спасать.

Нервный смешок вырвался сам. Но открывать хлипкую общажную дверь моей комнаты я не спешила. А всё потому, что на железном крючке у входа висел черный матовый зонт, который стоило бы взять с собой и отдать хозяину, однако я лишь ещё раз посмотрела на него, качнула головой и вышла в коридор, шумный и необыкновенно людный сегодня — пятница для остающихся в общежитии студентов была самым лучшим временем студенчества.

— Камилка, мы пива купили, будешь? — махнул мне прозрачным стаканчиком Егор, пока я проходила мимо распахнутых дверей кухни.

— А я-то думаю, чего вы не в своём блоке сидите, — Вера, как та, кто жил в одной комнате со мной, знала куда я иду, — она, считай, уже замужем, так что отвали от неё.

— Платье покороче надо было! — Саша с Мариной были солидарны друг с другом:

— Я говорила, нужно было то красное, — девушка рассмеялась, — цвет страсти, между прочим! — махнув телефоном в воздухе и тем самым говоря, откуда она это узнала.

— К десяти вернусь, — махнула им рукой.

— Ага, ври больше, — хихикнула в трубке Юля, — поспит общага без тебя сегодня.

Я закатила глаза.

— К десяти утра? — бросила мне вдогонку Вера.

Ей в ответ что-то зашипел Егор, но не стала отвечать я — меня уже встретил бетонный лестничный пролет.

— Ладно, я побежала, — попрощалась с подругой.

— Много не пей, — порекомендовала она.

Я хмыкнула и отключилась. Кто вообще планировал пить?

«Спускаюсь» — дошло до меня, что нужно написать ему.

«Замечательно, я жду» — пришло моментально.

В моей голове это прозвучало так же надменно и холодно, как он разговаривал со мной в первый раз. Будет ли он таким всегда? Может. такое отношение только ко мне? Но я же не заставляла его знакомиться. Да и в редкие моменты созвонов он не казался мне таким, каким был тогда. Звонки делали его слегка насмешливым, ироничным и добрым. Помимо того, что вредным и упрямым. Я хотела видеть его таким, каким был в нашей семье папа — тем, кто может посмеяться над какой-нибудь маминой глупостью, отстоять своё решение, но не навязывать его всем членам семьи, а ещё тем, кто будет любить меня так же, как он любит маму. Ещё со школы у меня было множество подруг, рассказывающих о своих семьях, не счастливых — это было видно с самого начала. Но у меня была крепкая семья с нормальными отношениями.

Мы никогда не жили богато, я была единственным ребенком, и это скорее всего решало много проблем. Я никогда не могла сказать, что была не рада остаться на неделю дома, когда та же Юля всеми способами стремилась убежать из него, и неважно куда. Мне просто повезло. Никто никогда не ругал меня, не заставляли учиться лучше, чем я могла, не заставляли, не наказывали.

Но про Лёву я всё равно побоялась рассказать. Страшно представить, что сказала бы на это мама.

— Прости, я задумалась и забыла, как выглядит машина, — села, а вернее опять запрыгнула на высокое сидение, — мои глаза нашли его насмешливые.

— Пристёгивайся, — он и в самом деле улыбался.

И настолько волшебной была его улыбка, что ему пришлось повторять ещёё раз, прежде чем мы смогли отъехать с парковки.

— А куда мы едем? — взглянула на окно я, — мне нужно успеть до десяти в общежитие, иначе его закроют, и мне придётся ехать до родителей.

Мужчина кивнул, принимая то, что я сказала.

— Здесь недалеко открыли новый ресторан, — вновь стал серьёзным он, — фотографии и отзывы вызывают доверие.

Хотелось спросить его, всегда ли он смотрит на такие вещи, но я и сама могла ответить на этот вопрос.

— Насчёт времени не переживай, здесь всего пара кварталов, и я верну тебя в срок, — ему явно что-то не нравилось.

Но что именно?

— Твои родители живут за городом? — поинтересовался он, пока я долго и упорно думала.

— Нет, в районе «Китайской стены», — смотря на то, как он плавно заворачивает на парковку у двухэтажного здания, — а зачем ты спрашиваешь?

Пришлось вновь спрыгивать с подножки.

— Тогда почему ты живёшь в общежитии? — прояснил всё вопросом.

Мне был предложен локоть, как символические дозволение посмотреть на него снизу-вверх впервые. Не такой высокий, как в моих мечтах. И не такой стройный — может на фоне машины казался меньше?

— Захотелось попробовать пожить отдельно от родителей, — я успела слишком приукрасить его образ в своей голове.

— Почему не сняла квартиру? — открывая передо мной дверь.

Папа был единственным, кто делал так со мной, но секунду восхищения сломал его же вопрос.

— Тебе не кажется, что такое спрашивать не очень хорошо? — я поджала губы, садясь за столик в самом центре зала.

Он указал на него, а мне и до сюда дойти было некомфортно. Людей хоть и было немного, но все они были… не такими. Я вдруг поняла, куда именно он меня привёл. В голове сложились его слова, высокая машина, зонт, про который никто не спросил, букеты цветов, ресторан, дорогой телефон и возраст.

— Как скажешь, — вальяжно устроился напротив меня он.

— У родителей нет столько денег, чтобы снимать мне квартиру, — прямо сказала ему.

Лев хмыкнул. А я впервые смогла назвать его по имени в своей голове. До этого его внешний вид с именем никак не сопоставлялись. А тут… как-то я скисла, осознавая, что все смешки Юли точно оправдаются сегодня вечером — вернее посыл будет назван мне, и взамен «отвезу пару кварталов» кое-кому придется топать до общаги своими двумя. Не думаю, что такой как он сможет принять отказ, а я не стану соглашаться на «выгодное» предложение. Весь налёт его благородства спал, оставив после себя обычного человека, который мне уже почти не нравился.

— Родители? — спросил он с усмешкой, — а ты сама?

Губы сжались.

— Я ещё учусь, и не хочу бросать только потому, что хочу заработать на съём квартиры, — скрестила руки на груди.

Он деловито разглядывал меню.

— Хороший посыл, — он улыбнулся и по всей видимости не считал мой настрой — это было видно по глазам, — меню не кусается, — иронично.

Я нахмурилась.

— А как же жена? — дернув ногой под столом.

Он растёкся в улыбке и с хитрым видом подался в мою сторону.

— Кольца и в самом деле нет, — повторил мою фразу при знакомстве он.

Я его веселья не разделяла.

— Но это ведь не значит, что жены нет, — брови немного разжались.

Он откинулся на спинку своего стула.

— Это значит, что я свободен от каких-либо обязательств, — туманно сказал он.

Я поняла всё прямо.

— Ладно, — пожала плечами и открыла злосчастную книгу перед собой.

То, что он заметил моё выражение лица при разглядывании цен, было видно по его более широкой, чем до этого улыбке.

— Я готова заказать, — в мыслях было только «Чай за семь сотен?! Что они в него кладут?! Мне что? Придётся отдать полстипендии за набор травы?».

— Ты хорошо учишься? — останавливать вопросы он не планировал.

Только поднял руку, подзывая официанта.

— Нормально, — пожала плечами.

Семь соток, господи.

— На кого учишься? — пока не подошёл официант.

У меня появилось время подумать, пока он диктовал явно привычные ему названия.

— Вот этот чай, — как-то грустно вышло у меня, — только без сахара.

Оба мужчины ждали продолжения.

— Больше ничего, — уставилась в идеальную поверхность стола.

— Мы позовем ещё раз, спасибо, — отправил куда-подальше официанта Лев, — Камила, было бы странно с моей стороны пригласить тебя поужинать и не оплатить заказ.

Я взглянула на него из-под бровей.

— Я сама за себя заплачу, — упрямо.

В его глазах мелькнуло… ему будто понравились мои слова.

— Твоё решение, — кивнул он, — расскажешь на кого учишься?

Его взгляд стал ещё внимательнее. Он выглядел заинтересованным. Очень даже. А я хотела убежать в общежитие и позвонить Юле.

— Маркетолог, — принимая чай стоимостью с ту тушь, которую нужно было купить ещё неделю назад.

Но я жалела на неё денег, хотя та, которой я пользовалась, явно была не живой. Видимо, придётся мучать её до следующей стипендии. Или просить у Марины.

— Планируешь работать по профессии?

Он — дальняя родственница? Или приемная комиссия? Мне ещё пять лет учиться, чтобы думать о таком.

— Да, наверное, — пожала плечами и сделала глоток самого обычного чая.

Ещё и горячего.

— Ты писала, что тебе нравится футбол, — начал есть он, — можем сходить посмотреть на местные команды. Не знаешь расписание ближайших игр? Я мог бы отвезти тебя на Московский стадион, если не найдем здесь что-то стоящее.

Как бы ему сказать, что это… последнее наше свидание?

— Камила? — вывел меня из задумчивости насмешливостью он.

— Больше люблю по телевизору, — вышло как-то извиняющееся.

И зачем я ему столько успела растрепать? И, главное, зачем он запомнил?

— Нет, так не годится, — был как-то наигранно возмущен, — меня восхитила твоя легендарная наглость, а сейчас ты стесняешься? Камила, будь честна, ты хоть раз была на стадионе во время игры?

Пришлось мотнуть головой. Моё отношение к нему стремительно ползло вверх, но я же понимала основной посыл.

— Схожу в туалет, — поднялась я.

На его лице мелькнула тень разочарования, прежде чем я убежала в просторную комнату и попыталась разглядеть в своем отражении уверенность.

— Не судьба, — буркнула, напечатав сообщение Юле:

«Можешь не звонить. Я сама разберусь. А после того, как выйду, позвоню тебе, пойдём вместе».

Возвращалась к столику я снова хмурая. Садилась тяжело — почти упала на стул.

— Всё в порядке? — как чувствовал он.

Я мотнула головой.

— Вообще-то нет, — виноватой я даже не пыталась выглядеть, всё получалось само, — мне позвонила подруга, и у них там в общежитии что-то случилось. Мне… нужно идти.

Он медленно кивнул.

— Схожу оплачу счёт и отвезу тебя, — явно не нравилась ему ситуация.

Неужели подозревал, что я вру? Мне от этого было как-то совсем неприятно.

А когда я забрала сумочку и пошла за ним, он недовольно, но благородно пропустил меня вперед. Никакого дорогущего чая за его счет.

— Тут недалеко, — направилась сразу к выходу я, — я дойду сама. Спасибо.

Несколько секунд он смотрел на меня ну очень строго.

— На улице темно, район откровенно плохой, а ты красивая девушка, — осадил меня он, — к машине, живо.

Мне казалось, что сердце перестало биться. Настолько кольнули его слова.

— Это лучший район города, — пробормотала ему.

Он открыл мне дверь. Снова.

— Как скажешь, — безразлично ответил Лев.

Уведомление от Юли «Быстрее, а то я умру от интереса». Ещё раз взглянула на машину и пошла в её сторону.

— Мои мечты о том, что все проблемы твоего общежития только что отменились, несбыточны? — усмехнулся он, заметив телефон у меня в руках.

Я села и сразу же пристегнулась.

— Нет, — дождалась, пока сядет он.

Он больше не улыбался. Он вообще всю дорогу молчал, явно понимая, что происходит. В моей груди росло сожаление.

— Прости, что так вышло, — потянулась к ручке двери я.

Приехали мы быстро.

— Камила, — он смотрел на меня с вниманием, — что я сделал не так?

Я опешила, а потому осталась сидеть на месте.

— Н-ничего, — сглотнула.

— В таком случае, может заеду за тобой завтра? Я буду в городе ещё два дня, — без улыбки.

Он знал, что я откажу. Видел по тому, что было написано на моём лице.

— Что будет, если я соглашусь? — я вдруг вспомнила, что нужно отстегнуться.

— Вопрос с прямым значением? — всё же мягко улыбнулся он, — если так, то мы отлично проведем время вместе. Хочешь прогулку в парке? Завтра обещали тёплую погоду. Или тот же футбол. Я буду счастлив смотреть на то, как ты радуешься на протяжении девяноста минут.

В машине было жарко — лицо пылало. Для дыхания воздуха вообще не было.

— А если вопрос не прямой? — почти шептала я.

Гулкий стук сердца отдавался в ушах. Какой же красивый он казался в приглушенном полумраке сейчас.

— Хочешь узнать мои намерения? — осознал, что у него получается меня заинтересовывать, мужчина, — самые что ни на есть серьёзные.

Сказать мне было нечего. Но Лев справлялся и сам:

— Я выгравировал себе второй шанс? — слегка насмешливо.

Я впервые легко улыбнулась и кивнула.

— Я посмотрю, играет ли завтра молодёжка, — воспряла, — у них как раз первый тур прошел на днях. А после сходим в парк! Только тот, который у памятника — там иногда на скрипке красиво играют, — затараторила, — и… можешь присылать мне ещё цветы — я их люблю. Только не розы и сразу с вазой, потому что у всех моих соседок закончились трехлитровые банки, а идти в соседние комнаты такое себе. Я потом не узнаю, кому какую отдавать.

В его глазах что-то было. Странная тень, будто хорошая, но с заметным блеском. Он восхищался? Мама так смотрела, когда я поступила.

— Я понял, — улыбнулся он.

Мне пришлось кивнуть, посмотреть на экран на приборной панели, и, увидев время, открыть дверь.

— Напишу тебе, — спрыгнула на асфальт, а после обернулась, — можно я буду называть тебя Лёва? — сорвалась с языка мысль.

Мужчина растёкся в улыбке.

— Я буду рад, если ты будешь это делать, — у его глаз собрались морщинки.

— Тогда… пока? — спросила, почему-то не желая закрывать дверь.

— До завтра, — кивнул он, ожидая, пока я уже пойду.

Такого сожаления от своих действий я вряд ли когда-либо испытывала. Но пришлось.

Хотела же избежать этого всего, а сама плелась по парковке ко входу в общежитие и улыбалась.

Всё это казалось волшебным. Особенно после того, как курьёр принес самый большой букет, который я видела. С вазой. И как он только уломал доставщика притащить эту штуку?

— Ты ему более чем понравилась, — разглядывала цветы Вера, — мне бы такого ухажёра.

Я хмыкнула на смешное слово. Подходящее для Лёвы.

— Ты через месяц замуж выходишь, какой тебе ухажер? — Марина захохотала.

— Одно другому не мешает, — донеслось от подруги.

А я улыбалась, отправляя скриншот расписания на завтра.

«Десять утра. Примешь от меня кофе?» — пришло от него.

Я каверзно улыбнулась.

«И булочку» — отправила.

В этот момент жизнь повернулась в русло, которого я явно не ожидала. И тем более не знала, что через полтора года буду открыто говорить, что я содержанка.

Не понимала ничего и тогда, когда через несколько дней мы прощались на парковке у общежития, прячась от осеннего холода в машине. Не в силах выйти и отпустить его руку, которую было всё ещё волнительно сжимать, но прикосновения уже не казались такими страшными.

–…это сувенир! — распылялась в смехе я, — как тот зонтик, который я тебе не отдам.

Я довольно отодвинула к окну подальше от мужчины украденное.

— Это заглушка от ремня безопасности, — сдерживал смех он, но не стремился ничего у меня отнимать, — Камилла, объясни зачем она тебе? Она нужна чтобы на место ремня…

— Их две! — забрала и вторую штуку я, — сувенир, говорю тебе.

На этот раз он не сдержал смеха.

— В твоем роду не было сорок? — усмехнулся он.

— Только великаны с мешком красавиц, — его же тоном повторила.

Такой мыслительной задумчивости на его лице я не ожидала. Там буквально схемы перед глазами летали.

— Это смешной подкат такой, не слышал? — попытка сгладить обстановку, — вроде как тот мешок был дырявый, и я из него выпала. Это просто так… в тему было.

Он всё ещё пытался сообразить.

— Тяжело, — вырвалось у меня.

И вспомнилось, как я папу учила смотреть Ютуб на телевизоре. Примерно такое же выражение лица было.

— Предлагаю обмен, — протянул мне кожаный футляр от ключей с тем же значком Лев.

Я с сожалением оглядела блестящие металлические штуки и протянула в ответ. А после того, как чехол оказался в моей руке, потянулась вперед, глядя ему в глаза, и произнесла:

— Спасибо, — губы мягко коснулись его.

Сердце трепетало где-то во всём теле. Глаза закрылись сами собой, делая момент ярче и запечетляя его в воспоминаниях.

Тёплый и невероятно нежный поцелуй, пока его пальцы чертили линию по моей щеке к затылку и… он не дал отстраниться. Нет. Он притянул меня сильнее, впиваясь в губы своими и зарождая пылающее пламя в моём животе. Пальцы сжали его бедро, дыхание стало прерывистым, а я не чувствовала ничего вокруг, кроме его сминающих мои губ. Вкуса горького кофе, запаха его духов и мягкости бархатной кожи под пальцами.

Разрывался поцелуй долго — крошечными прикосновениями губ, будто мы заново учились быть отдельно друг от друга.

А после, когда мы уже смотрели друг на друга с улыбками, и я была готова поехать с ним куда угодно:

— Я позвоню вечером, — напомнил он, — расскажешь, что будешь хранить в своей новой хм… сумке?

Это он про чехольчик на брелоке. Юморист чёртов. Так поцеловать, а после продолжить прошлый разговор? Может всё-таки гостиница?

— Что-нибудь придумаю, — проронила.

Мягкая кровать. Плевать на белье из разных комплектов. В темноте на него никто не обратит внимания. А если судить по всё тому же поцелую…

— Я пойду? — даже за ручку двери не взялась.

Ну же.

— Постараюсь позвонить не поздно, — улыбнулся он.

А затем… лёгкий поцелуй, и он отстранился, выпрямившись и повернув ключ. Вид у него был такой, будто он понимал абсолютно всё, что я чувствовала, но хитро играл, желая накалить интерес до предела.

Холод улицы помог справиться с мыслями. Но ненадолго — ладонь грел сжатый в желании уберечь чехол. Зачем он мне был нужен?

Через месяц восхитительно милых посиделок в ресторанах и кафе, из-за того, что мы оба не следили за временем, я опоздала в общежитие.

И я даже попыталась пробиться через вахтершу, но она как обычно требовала объяснительную, а из-за неё могла быть ну очень долгая разъяснительная беседа с комендантом, поэтому я, убедившая Лёву до этого уезжать и не переживать за меня, написала, зная, что если позвонить ему, когда он за рулём, весь вечер пройдет в ворчании:

«Можешь вернуться?» — я понятия не имела, куда бы мы могли поехать, потому что, оставаясь в нашем городе, он не раз говорил, что ночевал в гостинице. А сейчас…

Я села на холодную лавочку, сильнее закуталась в куртку и впилась подмерзающими пальцами в светящийся экран. Лев уже должен был выехать на автостраду за городом — так показывали часы на экране смартфона.

Не ответит. Что ж, меня ждал трамвай до пересечения улиц, затем несколько кварталов до дома родителей и успокоение испуганной мамы по поводу позднего приезда. Дверь же железная, старая и очень шумная. Папа точно услышит мой приход.

«Зайди в здание. Мне нужно полчаса» — сообщение от него заставило меня улыбнуться.

И пойти на встречу, согреваясь и одновременно понимая, что закрывшая тяжёлую дверь комендант будет смотреть на меня как на идиотку, отвлекающую её от важных дел.

— Ты проехал мимо, — выдохнула пар я, — я у Суда.

— Что ты там делаешь? — будто и не спрашивал его голос в телефоне, — минуту.

Он сбросил звонок. А на той стороне улицы внедорожник развернулся прямо посреди дороги, заставив зажмуриться от света фар.

В этот раз пробрало меня не от холода — я заставила его нарушить все мыслимые и немыслимые правила, начиная от дорожных, заканчивая теми, что были в его как бы выразиться мягче… престарелой голове.

— Надо было выбирать коменданта, — буркнула себе под нос, когда у бордюра остановилась машина.

Под его взглядом идти пришлось быстрее.

— Прости, — залезла на сидение.

С места мы тронулись резче обычного. А ещё молча и смотря только на дорогу. Я сдалась первая:

— Куда мы едем?

— Завтра нужно встать раньше, чтобы я успел к десяти, — он часто так делал, когда злился — не слышал мой вопрос, а говорил то, что думал в этот момент.

Я разглядывала его профиль, видя и прямой взгляд на дорогу, и стиснутые челюсти.

— Я тебе все планы испортила? — пытаясь найти на тёмном небе хоть одну звездочку.

— Переживу, — на выдохе от него.

С главной улицы он вырулил во двор и остановился у автоматических ворот с кирпичной пристройкой слева. Из бардачка была вытащена пластиковая карта, стекло опущено, а мужской голос в ответ произнёс:

— Давно вас не было, Лев Александрович. Только строителей ваших пускал. Полина? — посмотрел на меня, отдав карточку обратно, — я вас и не узнал сперва, — сторож улыбнулся, — запишу новый номер, чтобы сразу пропускать.

Он махнул рукой закрывшему окно Лёве и закрыл ворота, когда мы, сидящие в гнетущей тишине, заехали во двор. Красивый облагороженный двор перед кирпичным многоквартирным домом. Явно дорогим, раз нас сюда только по пропуску пустили.

— Полина — это твоя бывшая девушка? — выбрала самую спокойную из всех своих мыслей.

— Дочь, — открыл свою дверь мужчина.

А в моей голове были двоякие мысли: если охранник подумал, что я дочь, пусть и не похожая, то значит Лёву в компании девушек здесь не видели, раз подозрений в том, что я девушка нет, но с другой стороны…

— У тебя настолько взрослая дочь? — выпрыгнула вслед за ним я.

Меня направили прямиком к подъезду.

— Младше на восемь лет, — поправил он.

Но было видно, что ему это совсем не нравилось. Как и мне — я, что, настолько молодо выгляжу?

— Лев Александрович, я и не ожидала вас уви… — на этом моменте вахтерша запнулась, наткнувшись на меня, — а-а…

— Доброй ночи. Это Камила, её нужно запомнить, — всё, что сказал он, указав мне в сторону прохода.

Мы с женщиной переглянулись в последний раз, а после я отвлеклась на сигнал приехавшего лифта.

— Ты общаешься с дочерью? — как можно мягче приспросилась я.

Боюсь представить, какое нас ждёт знакомство.

— Более чем, — взял меня за руку Лев, — мы живём в одной квартире.

Мне казалось, я взглядом просверлю дыру во входной двери ещё до того, как он успеет впустить меня.

— А… бывшая жена…? — хотелось спросить, почему она не забрала её, но вопрос повис где-то посреди просторного коридора, освещенного только что включенным светом.

Несколько дверей вели по разные стороны. В такой квартире я точно никогда не была. Размер всё того же коридора был явно значительнее площади кухни в квартире родителей.

— Она пока не бывшая, — вернул меня на землю Лев, — к десяти утра завтра я должен быть в суде по разводу.

На меня как ведро ледяной воды вылили.

— То есть ты ещё не развелся? — почти прошептала, будто в трансе разуваясь.

Мужчина скрылся за одной из дверей.

— В процессе, — его голос из-за стены.

Я встала в проёме, разглядывая явно новую кухню, с которой Лёва деловито и с неприязнью снимал остатки пленки, в которой её привезли.

— Кухня и гостиная полностью отремонтированы, — оставил клочки упаковки на столе он, — постарайся не заходить в спальню и кабинет. Насколько мне известно, там ещё не успели уложить ламинат, — он строго оглядел вторую просторную комнату с огромным диваном посередине, — не хотел показывать тебе квартиру до ремонта, — он улыбался, внимательно глядя на меня, — остальную мебель нужно будет докупать позже.

Зачем он мне это сказал, оставались загадкой.

— То есть ты сейчас живешь со своей женой? — мои губы стали одной линией.

В отличие от его — он так искренне улыбался, глядя мне в глаза, что ревность и обида зарылась где-то глубоко.

— Нет, — шагнув вплотную и прижав меня к себе, — я живу в любом доступном мне месте этого города, — он поднял мою голову за подбородок.

Тёплое дыхание коснулось губ.

–…когда приезжаю к тебе, — продолжил, почти целуя меня, — и в отдельной комнате, когда нахожусь там.

Я дёрнулась, отвернула голову и почти упала на диван под его смех.

— Сегодня спим в этой комнате, — слегка наклонил голову на бок он, словно примеряясь, — в спальне где-то был плед, — оставил меня сидеть одну и озираться, — вот он, — подал мне вынужденное одеяло, — диван не раскладывается, но кресло вполне пригодно для сна.

Одна из подушек с дивана отправилась на кресло. Расправил его он мгновенно.

— Уступлю тебе более комфортное место, — остановился, глядя на меня с усмешкой, — Камилла, ты можешь снять верхнюю одежду. Здесь тепло. Уверяю тебя.

Его ирония заставила меня слегка расслабиться. И… он реально собрался спать отдельно?

— Я включу телевизор? — куртка отправилась в прихожую.

— Нам и в самом деле рано вставать, — мягко отказали мне.

После дождались моего отстранённого похождения до кресла и выключили свет. Может он думает, что я ещё не готова?

Хмыкнула, расправила плед в воздухе, накинула на плечи, и направилась к устроившемуся на диване ему. Пальцы перебирали буквы на клавиатуре в свете экрана телефона, потому он понял, что я подлезла к нему сбоку только через некоторое время, когда я успела прочитать: «Собери бумаги. В офис я заехать не успею. Папка в правом стеллаже».

— Кресло твои ожидания не удовлетворило? — он убрал телефон, оставив нас в полумраке.

Его пальцы пробежали по моей щеке, очертив скулу и спустившись вниз к губам. Горячее дыхание коснулось уха. Тёплое прикосновение к мочке, ровные нежные стежки поцелуев до уголка губ, скользящие вниз ласковые ладони, полумрак, мой ответ, сковавшие ткань рубашки пальцы… прикосновение к обнажённому животу, пока вторая рука пробирается под согнутую в колене ногу, прильнув к бедру и… горячие следы на шее, пока меня непреклонно переворачивают на спину, прижимаясь сверху и вырывая первый неосознанный тихий стон.

— Я… — выдохнула, — ты сказал, что нам завтра рано вставать.

Он замер буквально на три секунды, явно не понимая, почему я ему отказала. А я придвинулась обратно к спинке дивана, позволяя ему лечь, укрыла его пледом и положила голову на плечо.

— Ты непередаваема, — усмехнулся он, оставив на виске поцелуй.

Я струсила. Сперва побоялась признавать, что он может оказаться обманщиком, затем поверила ему, а после опять испугалась лжи.

— Спокойной ночи, — явно ухмылялся он.

Сердце металось так, что хотелось прижаться к нему — пойти на этот шаг, затем оттолкнуть и сбежать как можно дальше. А всё потому, что уже не в груди, а в голове появилось осознание того, насколько глубоко он пробрался со своей иронией. Засел буквально во всей мне мыслью о том, что я его люблю. Вот так просто. По-глупому быстро и так, как никогда не могло быть со мной. Не так гладко и ровно, как хотелось бы, но…

Конец ознакомительного фрагмента.