Четверной туз

Ано Ним (2021)

Представьте, что вы мечтаете о нем каждую ночь. Его образ заставляет выпрыгивать сердце из груди… А теперь, представьте — вы открываете утром глаза, а напротив вас стоит… Да! Он самый. Ваша мечта стала явью.Что вы будете делать? А главное, будете ли вы счастливы, как мечтали? В такую ситуацию попала наша героиня и получила аж четырех мужчин своей мечты. Только все забывают, что мечты имеют свойство разбиваться…

Глава 9

Резкий и громкий шум ворвался в мои уши, и тут же сразу повеяло прохладой. Натужно шелестит листва, вибрирует поток машин. Ветер исправно разносит с улицы прямую трансляцию в открытые окна домов. Я открыла глаза и невидящим взглядом посмотрела перед собой.

Постепенно, в мозг начала поступать информация, что я не в своей квартире. Потолок был другим, освещение от окна падало в другую сторону от кровати. Новый мир? Новые люди? Плохие? Хорошие? Но я не хочу даже знать, где я и с кем. Эти перемещения давящим грузом поселились где-то в груди. Третья жизнь за утро. Не знаю, наказание все это или спасение: метаться между незнакомыми мирами и оставить где-то в неизвестности свой. Мне до безумия стало жаль себя. Если я и пыталась разгадать мужчин, что окружали меня, о себе я до сих пор ничего не знаю. То я пугливая, то я жестокая, то я вообще, странная и глупая. Кто же я на самом деле? И чего я действительно хочу?

Легкий озноб расшевелил меня, я повернула голову на окно и удостоверилось, что оно приоткрыто. Накрывшись одеялом, села в постели и растеряно оглядела себя. На мне были только трусики и мужская белая футболка. Почему мужская? Потому что большая, растянутая и ужасно пахла сигаретами.

Спальня была маленькой и компактной. Старый шкаф, с полировкой вишневого цвета. Узкая кровать. Стул, с наваленными на него вещами, я сощурилась, вроде мужских, под стулом лежал рюкзак. Напротив, фотография со смеющейся мной и обнимающим меня юнцом, была прикреплена на скотч на пустой стене, обклеенной обычными бумажными обоями в полоску.

Что ж, значит пришел черед юнца. Вот и познакомимся наконец.

Шум с улицы мешал думать, и я закрыла форточку. Противоположные окна соседнего дома, находились так близко, что можно было разглядеть обстановку чужих квартир. Но не посторонние жизни меня интересовали — моя собственная требовала порядка, которого не было и нет. Я снова переместилась от Люка к юнцу. Но почему я уверена, что перемещаюсь? Ведь мое тело и лицо всегда одинаковы. Конечно, это подтверждает догадку о параллельности и подтверждает, почему во всех мирах, у меня одинаковая жизнь. Потому что Я это и есть Я. И совершение одних и тех поступков, сказанных слов, допущение одних и тех же глупостей, наделяет меня одной и той же жизнью. Но это идет в разрез о моем представлении параллельных миров. В этой жизни, с юнцом должен находится мой двойник и мы не должны встретиться. Так пишут во всех фантастических рассказах. Но я благополучно живу жизнью чужого мне человека, нисколько не беспокоясь о его существовании. Может я перемещаюсь не телом, а душой? Электрохимическим импульсом? Как информация путешествует между нейронами, так и я путешествую между телами? И на время забиваю эфир. Например, вместо взбалмошной дамочки в жизни Венсана появляюсь я, целомудренная дева с отсутствием тяги любовных утех. А потом, та другая снова налаживает жизнь с Венсаном, восстанавливая ее из руин, оставленных после меня.

Мысли опять начали прогрызать сомнение в моей адекватности. Если я снова и снова начинаю об этом задумываться, значит ли это, что, топя себя в бесполезных попытках поиска ответа, можно спокойно спровоцировать себе какое-либо психическое заболевание?

Осторожно выглянув из комнаты, я увидела маленький коридорчик и по-видимому, кухоньку, с закрытой дверью. Из-под закрытых дверей доносилась музыка. Тихонько нажав на ручку, я приоткрыла дверь и увидела танцующего юнца, в брюках карго и легком свитшоте. Он намазывал на булочку сливочное масло и ритмично двигался.

Молодой, очень соблазнительный, со спортивной и гибкой фигурой.

Юнец увидел меня и смешливо потыкал в меня указательным пальцем, замотав головой. Он покачивал ею в ритм музыки и улыбался, не разжимая губ. В этом движении угадывался срыв сюрприза, который он, видимо, готовил для меня.

— Завтрак в постель не получился, — он подошел ко мне, сцепил кольцо своих рук у меня за спиной и запросто прижался губами к моему рту.

Мне пришлось ответить на поцелуй, в сущности, совсем незнакомого человека, но поцелуй был на удивление приятным и свежим.

— Тебе понравилось? — он счастливо засмеялся и закружил меня в узком пространстве кухни.

— Что? — засмеялась я от неожиданности. — Что понравилось?

— Ночевать у меня, — юнец остановился и радостно заглянул в мои глаза.

— Наверно, да, — неуверенно ответила я.

— Что? — притворился глухим юнец.

— Да.

— Не слышу, — он меня приподнял и рассмеялся. — Громче!

— Да! — крикнула я и рассмеялась вместе с ним. Удивительно, но его безмятежность была заразительна. Эго легкость, естественность, отсутствие игры, к какой мы привыкли в отношениях — смогли растопить лед и зарядить радостью даже меня.

— Я так счастлив, слышать эти слова, — юнец поставил меня на ноги и на секунду смущенно зарылся в ложбинке моей шеи.

Он мне нравился. Гладковыбритое лицо, выразительные черные глаза. Небрежно зачесанные наверх обесцвеченные волосы открывают лоб и делает взгляд открытым и доверчивым. Пухлые губы делали его похожим на девчонку, но именно его губы притягивали мое внимание, когда я смотрела на него.

Не удержавшись от такой милоты, что исходила от него, я протянула руку и потрепала его по всклокоченной шевелюре. Он поймал мою руку и прижался к ней губами. Не буду скрывать, я не забыла его пальцы у себя в промежности, но пользуясь тем, что в этом мире мы любовники, я на секунду представила себя с ним. Обнаженные переплетенные тела, его необузданная неистовость, следствие безудержной энергии, которая будет неустанна и ненасытна. Единственный плюс в перемещениях, это то, что можно заняться сексом с понравившимся мужчиной сразу, без предисловий и лишних слов. Без определенного периода платонических встреч и отсутствием стеснительности первого раза. Не чувствуя себя при этом шлюхой или падшей женщиной.

— Так, где же завтрак? — спросила я, чтобы отвлечься от навязчивых сексуальных картинок.

Передо мной поставили намазанные маслом булочки и яблочный джем в маленькой розетке. Яичницы не было и это еще дальше отдалило меня от мира Венсана.

— Ты помнишь тот день, когда влюбился в меня? — спросила я, намазывая джем поверх масла.

— Конечно. О чем ты? Я не перестаю благодарить судьбу, что поменялся сменами и встретил тебя. До сих пор мерещится твое белое платье. И тот шлепок по моей заднице.

Я рассмеялась, не веря этому.

— Шутишь.

— Нисколько. Старший менеджер разозлился. Я всегда был объектом посягательств нетрезвых женщин.

— Какая я развратница, — все еще отказываясь верить ему.

— Еще какая. Я все голову ломал, как познакомиться с тобой, чтобы ты не отвергла меня в первую же минуту, — юнец подмигнул мне. — А тут, подарок судьбы. Прекрасная из всех женщин перебрала с алкоголем и шлепнула официанта по заднице.

Так он официант, никогда бы не подумала. Я снова рассмеялась, не отводя взгляда от его лица. Когда он улыбался, его губы магнитом притягивали мой взгляд.

Едва поев, юнец стал спешно собираться на работу. Я с вялым интересом наблюдала за ним и задумалась. Интересно, а я где работаю? Но в ту же секунду, мне стало все равно. Если я опять пропаду из этого мира, пусть потом расхлебывает мои действия та, другая Я. Какая разница задумываться о целесообразности своих действий, если в любую минуту я покину этот мир и возможно навсегда.

Юнец вошел в комнату, когда я не спеша застегивала пуговицы на своей рубашке.

— Уже собираешься?

— Наверное, да. Нужно попасть домой, — я-то помню нашу первую встречу, дом у меня точно есть.

— Ты не жалеешь, что осталась?

— Нет. Все прекрасно, — соврала я. Врать с каждым разом получается все лучше и легче.

Юнец облегченно выдохнул или мне показалось?

— Сегодня у меня смена до полуночи. Переночевать у себя дома, чтобы не тревожить тебя? — вопрос был задан с надеждой на мое благосклонное согласие все же приехать и потревожить меня.

Я повернулась к нему и улыбнулась.

— Да. Так будет лучше.

Юнец явно не ожидал от меня такого ответа, ему было бы легче, если я для вида хоть бы немного посомневалась.

Он наматывал на руку ремень от рюкзака, который держал в руке и вдруг широко улыбнулся. Я всеми фибрами души почувствовала, что улыбка далась ему очень тяжело. В этот момент в меня закралось подозрение, что он все равно придет ко мне.

Он подошел так близко, что я чувствовала его дыхание на своем лице. Поцелуй был неотвратим. Наши губы медленно сомкнулись, и я опустила ресницы. Мне даже было интересно снова почувствовать вкус поцелуя, который теперь оказался долгим, настойчивым и нетерпеливым. Я раскрыла глаза, но юнец продолжал целовать меня и удерживать в кольце своих рук. Потом он прижал меня к себе, и я почувствовала его возбуждение, результат которого твердо уперся в мой живот.

— Нет, — появился страх от воспоминаний, вызванный насилием Венсана.

Но попытка высвободиться успеха не принесла, он крепко держал меня. Резко упершись ладонями в его грудь, я зло оттолкнула его.

— Я сказала — нет! Мне нужно домой!

Он с непониманием смотрел на меня, тяжело дыша, его рот был полуоткрыт, на губах блестела влага от слюней. Потом юнец стремительно отвернулся и стал бессмысленно перебирать свои вещи, лежащие кучей на стуле, но движения были импульсивные, поэтому он еще больше их комкал и мешал, чем упорядочивал.

— Вот всегда ты так. Не понимаю тебя.

— Что ты имеешь в виду?

Он запустил пальцы в свою шевелюру и вздохнул.

— Ты однажды сказала, что я не веду себя, как мужчина. А когда я пытаюсь вести себя ему подобающе, ты меня отталкиваешь.

— По-твоему, применить силу, это по-мужски? — фыркнула я.

— Я не причинил тебе боль.

— Нет, а может да. Ты не можешь знать. Не в моей компетенции объяснять, какие у меня требования к мужским поступкам. Ты сам, только сам, можешь это понять.

— Я пытаюсь. Но всегда есть то, что тебя не устраивает. Может, ты сама не знаешь, что ждешь?

— Может быть. Мне должно или нравится, или нет. Сейчас мне не понравилось.

— А мне не нравится, что ты сравниваешь меня с другими. Ты пытаешься увидеть во мне то, что видела в других.

— Нет! Это абсурд. Я не вижу ничего, да и ты не можешь быть кем-то другим. Твоя индивидуальность делает тебя тобой. Даже если захочешь, ты никогда не сможешь походить на кого-то. Естественность, это как раз то, что выгодно отличает тебя от других, не теряй ее. И не слушай меня.

— Совсем не слушать? — улыбнулся юнец и снова обнял меня.

Я вздохнула. Действительно, что можно ждать от него? Он еще так молод. По существу, он учится на мне: каково это быть в отношениях, каково это сдавать позиции перед партнёром или несмотря ни на что, крепко удержать заданную планку.

— Нет гендерного различия в подаче информации. Нет секретного языка для мужчин и женщин, в принципе, не считая применение рода, мы с любым человеком общаемся одинаково. Но женщина, в каждое слово вкладывает интонацию. Научись слышать ее. Иногда слово «нет», означает всего лишь «нет», а иногда оно означает, «нет, потому что…». И в твоих силах понять, что исправить, чтобы «нет» превратилось в «да». А ты что делаешь? Сила? Изначально зная ее неравномерность? Фу, так предсказуемо и даже примитивно. Куда деваются твои мозги в тот момент, когда ты применяешь силу?

— Но некоторым женщинам нравится.

«Можно подумать у тебя было много женщин», — съязвила я про себя.

— Хорошо. Скажу еще проще. Ты не такой! В тебе нет этого. Не надо натягивать на себя чужую маску. Будь собой. Милым, весёлым и, безразличным, каким я вижу тебя. Отказали? Безразлично! Есть еще миллион, кто не откажет. Вот ты такой. Вот в этом твоя особенность. И этим ты сможешь удержать возле себя женщин. Чтобы тебя не потерять, тебе не будут отказывать. Пользуйся этим. А чужое оставь другим. Применение силы не во вред, удается только единицам. Поверь мне. Остальные, просто тупоголовые насильники.

— Чужое оставь другим? Ты считаешь себя чужой?

— Конечно нет, я не про себя. Я про манеру поведения.

Лицо юнца перестало хмуриться, оно снова стало светлым и ясным. Появилась улыбка, широкая и до ужаса обаятельная.

— Ты многому учишь меня. Не знаю, как я без тебя раньше обходился.

О, прежним ты себя уже не ощущаешь. Растешь, парень.

— Я сегодня пробовал, как ты учила.

— Что? — мне самой стало интересно.

— Старался дышать правильно. Дышал ровно и глубоко. Задерживал дыхание. Все в точности по твоим указаниям.

— И?

— Не знаю. Не понятно.

— Не понятно что?

— Сначала, сбивался с ритма. Казалось, что голова начинает кружиться. Не верю я во все это.

— Не веришь во что?

— Что ритм в дыхании — это отвлекающее действие, способствующее эмоциональному выравниванию. Так ты говорила?

Я немного помолчала. А потом неожиданно выдала.

— Вегетативный механизм дыхания у нас работает автоматически, с рождения. А вот пользоваться сознательной регуляцией дыхания, это можно сказать легчайший способ контролировать физиологию. А значит иметь контроль и над эмоциями. В чем ты наиболее уязвим. Пробуй. У меня тоже не сразу получилось.

Откуда я это знаю? Я — сторонник правильного дыхания? Удивительно даже для меня.

— Ты не сердишься?

— Нет.

А что тебе даст моя обида? Научишься контролировать себя?

— Знаю. Я трудный и тебе тяжело со мной. Но я пытаюсь, ты же видишь. Я пытаюсь справиться с этим. И ты понимаешь, это все оттого, что я не хочу тебя терять.

Я с интересом посмотрела на него. Надо же, мальчик все-таки влюблён и боится меня потерять. Он импульсивен, но признает это, что говорит о наличии хоть каких-то мозговых извилин. Согласен меняться, лишь бы это не развело нас. Ну что ж, похвально. Складка между его бровями говорила, что мальчик очень эмоционален. Но иногда она разглаживалась и передо мной являлась чистое лицо с мальчишечьей улыбкой. Обманчивое впечатление? Это мне еще предстояло узнать.

Он подошел ко мне, прижался лбом к моей голове. Ростом юнец был выше меня, и хотел, скорее всего снова поцеловать, но я упорно не поднимала лицо. Он поднял мой подбородок и сощурился, словно показывал, узнает он меня или нет. Я не смогла больше хмуриться и рассмеялась. Все-таки в нем было необычайная харизма и она притягивала внимание. Чмокнув меня, он снова обаятельно улыбнулся.

Затем он быстро поднял рюкзак, проверил, есть ли в нем планшет, потом придирчиво стал осматривать свои наушники.

— Ты же придешь ко мне пообедать? Мы договаривались.

— Да-да, — рассеяно пробормотала я, в надежде, что к тому времени что-то изменится.

— Мне хочется засыпать с тобою каждую ночь. Обнимать и знать, что ты со мной. А утром, первое, что я хотел бы видеть — это тебя.

Когда он вышел из комнаты, я перевела дух. Парень чертовски сильно влюблен, это станет для меня проблемой?

— Собирайся. Опять опаздываешь, — крикнул он с прихожей.

Опаздываю? Куда, на работу? Опять? Н-е-е-ет! Только не сегодня.

— Ты на машине? — я вышла к нему в прихожую. — Отвезешь меня?

— Шутишь? — удивился он, развязывая узелок на шнурке кроссовка. — Ты обещала больше никогда не садиться на мой мопед.

Черт! Он ездит на мопеде, что ли? Кто ездит в его возрасте на мопеде?

— Так поедешь? — он замер в дверях, одновременно нахмурившись и приподняв левую бровь.

— Подожди минуту. Я быстро.

— Хорошо. Жду на улице.

Я накинула плащ, который был единственный из всех женских вещей, схватила маленькую сумочку и нахмурившись уставилась на свои туфли. В них, на таком транспорте? Что ж, придется. Я захлопнула дверь и полетела вниз по ступенькам.

На улице, громко и вибрирующе работал мопед. Юнец гордо восседал на нем, опираясь о землю двумя ногами, позади него виднелась мягкая подушечка сидения для пассажира. Я с облегчением увидела, что мопед все же не выглядит как велосипед. Он был скорее похож на мотоцикл, черный, брутальный, с черной кошкой на бензобаке.

Юнец протянул мне закрытый шлем, рюкзак он закрепил у себя спереди.

— Домой ты не успеваешь, — крикнул он мне, пытаясь перекричать звук своего работающего агрегата. — Я везу тебя сразу на работу.

Я никогда не сидела на таком транспорте передвижения, поэтому чинно положила руки на талию юнца. Он засмеялся и рывком подтянул мои руки к себе на грудь, отчего пришлось прижаться к нему. Я стукнулась шлемом об него раза три, пока закрепилась в судорожной позе неумелой наездницы. Но он тронулся, и я схватилась за его куртку и думала вырву добрый кусок кожи из нее. Зажмурившись, прижавшись к нему всем корпусом, мы, буквально, слились в единое тело, проходя все повороты, наклоны, внезапное увеличение скорости и резкие остановки перед светофорами. Никогда больше не сяду на этот чертов драндулет.

Мы, довольно скоро, подъехали к знакомому высокому зданию, черт, мне уже начинает нравится моя работа.

Я еле сошла с мопеда, вся улица каруселью вращалась перед глазами. Сняла шлем, а юнец улыбнулся, увидев мое раскрасневшееся лицо. Меня в который раз охватило ложное чувство удовольствия от того, что я, действительно нравлюсь ему. Это читалось в его взгляде, который он немного передерживал на мне, а потом уже во всем остальном.

— Я старался аккуратнее. Ты сама видела.

Да ничего я не видела! Это был аттракцион какой-то, на котором стараешься не открывать глаза.

Он снял свой шлем и потянулся ко мне губами. Еле дотронувшись до него губами и перечеркивая его ожидание в страстном поцелуе, я вручила ему шлем и отошла. Поднимаясь по ступенькам и чувствуя его взгляд, я оглянулась, он уже надел свой шлем, мой шлем убрал в рюкзак и пальцами в черной перчатке показывал, что позвонит.

Конец ознакомительного фрагмента.