Одесская антология в 2-х томах. Том 2. Этот город величавый был написан, как сонет… ХХ век

Антология, 2019

Во второй том «Одесской антологии» вошли произведения, написанные в Одессе или об Одессе, которые увидели свет в ХХ веке, когда существование феномена под названием «одесская литература» уже не отрицали даже представители классического литературоведения. Это стало невозможным после «Одесских рассказов» И. Бабеля, произведений Э. Багрицкого, И. Ильфа и Е. Петрова, В. Катаева. Эти авторы конечно же представлены в нашем издании. А еще читатель найдет в нем прозу А. Куприна и И. Бунина, А. Аверченко и А. Козачинского, поэзию Леси Украинки и Павла Тычины, Саши Черного и С. Кирсанова, Б. Чичибабина и Б. Херсонского и других, беззаветно влюбившихся в этот город и увековечивших его своим талантом. Изюминкой второго тома «Одесской антологии» являются произведения авторов, когда-то живших в Одессе и популярных в этом городе, но мало известных широкому кругу читателей, таких как Влас Дорошевич, Маноля, Незнакомец (Борис Флит), которого называли «достопримечательностью старой Одессы». И, безусловно, невозможно представить «Одесскую антологию» без произведений Михаила Жванецкого. Они завершают наше издание.

II. Одесский язык

Влас Дорошевич

(1865–1922)

Журналист, театральный критик, очеркист, «король фельетона». Родился в Москве, работать в газете начал, еще будучи учеником гимназии. Был репортером «Московского листка», «Петербургской газеты» и др. Известность пришла, когда он работал в одесских газетах. В 1895 г. вышла книга его фельетонов «Одесса, одесситы и одесситки». В мае 1921 г. возвратился в Петроград, где и умер от туберкулеза.

Одесский язык

(лекция на степень доктора филологических наук)

— Чашка кофе!

— С молока или без молоком?

— Без никому!

Из разговоров в одесской кофейне.

Милостивые государыни и милостивые государи!..

Виноват!

В Одессе нет ничего милостивого:

Ни милостивых государей, ни милостивых государынь.

Этот маленький Париж населён исключительно monsieur’ами и madame’ами.

В этом городе не говорят иначе, как monsieur и madame.

Les odessites sont plus parisiens, que les parisiens mêmes^[6].

Или, как это следует сказать на одесском языке:

«Messieurs les odessites sont plus messieurs les parisiens, que messieurs les parisiens mêmes»^[7].

— Monsieur — мой муж!

— Madame — моя жена!

— Я хочу новую шляпку, monsieur Икс!

— Но разве madame Икс не знает, что цены на пшеницу вовсе не таковы, чтоб покупать новые шляпки?

— Madame Икс нет никакого дела до цен на пшеницу. Если monsieur Икс женился, он должен покупать своей жене, madame Икс, новые шляпки.

— Madame Икс говорит глупости!

— Monsieur Икс — изверг! Monsieur Икс — тиран! Monsieur Икс — негодяй!

— А madame Икс, просто-напросто, — дура!

Какая тонкость обращения!

Даже, пуская мужу в голову суповой миской, здесь говорят:

— Monsieur Икс — величайшая бестия в свете.

Оборот фраз, бесспорно, заимствованный из индейского.

Так же точно говорят дикари Южной Америки.

— Чего хочет краснокожая жена воина Лисий хвост?

— Краснокожая жена его хочет продеть в нос новую рыбную кость.

— Язык краснокожей женщины говорит глупости. Разве не знает краснокожая женщина, что бледнолицые собаки выловили всю рыбу в Великой Реке?

<…> Как видите, совсем разговоры краснокожих с добавлением «monsieur» и «madame».

В Одессе вы через два месяца забудете, как вас зовут по имени и отчеству, и когда вас кто-нибудь спросит:

— Как поживаете, Иван Иванович?

Вы будете чрезвычайно удивлены:

— Кто это Иван Иванович?!

Я не знаю, как разговаривали между собой маркизы времён Людовика XIV.

Но навряд ли тоньше!

Здесь говорят друг с другом в третьем лице, и вас спрашивают в гостях:

— Не хочет ли monsieur Иванов чаю?

Первое время вы недоумеваете, кто этот «monsieur Иванов», о котором вас спрашивают, и пожимаете плечами:

— А Бог его знает!

Только по улыбающимся лицам остальных вы догадываетесь, что речь идёт о вас:

— Ах! Ведь это я monsieur Иванов! О, monsieur Иванов очень-очень хочет чаю, madame хозяйка дома!

На вас смотрят с сожалением:

— Вот бедняга, который ещё не понимает тонкостей одесского обращения!

Но через две недели, как уже сказано выше, вы сами позабудете ваше имя и отчество.

Гарантируется!

Вы сами начнёте говорить:

— На этом вечере были: моя жена madame Иванова, мой сын monsieur Иванов, мой брат monsieur Иванов и я сам — тоже monsieur Иванов!

В Одессе всякая, кто носит юбку, непременно «madame».

И даже messieurs, продающие на Греческом базаре скумбрию и баклажаны, кричат:

— Madame кухарка! Madame кухарка! Пожалуйте к нам!

Эта тонкость обращения доведена до того, что даже простонародье, обвиняя друг друга в драке, говорит друг о друге не иначе, как «monsieur» и «madame».

— Мосье мировой судья, вот мосье Петров оттаскал меня на рынке за волосы. Спросите мосье городового.

— Да, мусье мировой судья, но мадам Сидорова сама первая ударила меня камбалой по лицу. Спросите мусье дворника.

— Образованные мосье так не поступают!

— Но и образованные мадамы камбалой не дерутся!

Этот пшеничный город вместе с тем удивительно галантерейный город.

Словом, если вы хотите быть вполне-вполне просвещёнными одесситами, вы должны на улице звать:

— Monsieur извозчик!..

Итак, messieurs и mesdames!

Приступая к лекции об одесском языке, этом восьмом чуде в свете, мы прежде всего должны определить, что такое язык.

«Язык дан человеку, чтоб скрывать свои мысли», — говорят дипломаты.

«Язык дан человеку, чтоб говорить глупости», — утверждают философы.

Способность речи дана только человеку, — и это делает его невыносимейшим из всех животных.

Одесситу язык дан, чтобы сплетничать.

Перечисляя все заслуги города, сумевшего за сто лет вырасти из маленького Хаджибея в большие Тетюши, — позабыли одну из его главных заслуг.

Он сумел составить свой собственный язык.

Гейне говорит, что чёрт, желая создать английский язык, взял все языки, пережевал и выплюнул.

Мы не знаем, как был создан одесский язык.

Но в нём вы найдёте по кусочку любого языка.

Это даже не язык, это винегрет из языка.

Северяне, приезжая в Одессу, утверждают, будто одесситы говорят на каком-то «китайском языке».

Это не совсем верно.

Одесситы говорят скорее на «китайско-японском языке».

Тут — чего хочешь, того и просишь.

И мы удивляемся, как ни один предприимчивый издатель не выпустил до сих пор в свет «самоучителя одесского языка», на пользу приезжим.

Без знания одесского языка тут вас ждёт масса водевильных недоразумений и чисто опереточных qui pro quo.

— Советую вам познакомиться с monsieur Игрек: он всегда готов занять денег!

— Позвольте! Но что ж тут хорошего? Человек, который занимает деньги!

— Как! Человек, который занимает деньги? Это такой милый, любезный…

— Ничего не вижу в этом ни милого, ни любезного.

— Это такой почтенный человек. Его за это любит и уважает весь город.

«Чёрт возьми! — думаете вы. — Как, однако, здесь легко прослыть почтенным. Начну-ка и я занимать направо и налево, — чтоб меня любил и уважал весь город!»

Но при первой же попытке «занять», — вы поймёте ошибку.

Везде занимать — значит «занимать», т. е. брать взаймы.

И только в Одессе «занять» значит дать взаймы.

— Я занял ему сто рублей.

— Я занял ему двести рублей.

— Я занял ему тысячу рублей.

Впрочем, это говорится редко: здесь теперь никто не «занимает», потому что никто не отдаёт.

— Monsieur не скучает за театром?

— Зачем же я должен скучать непременно за театром? Я скучаю дома.

— Как monsieur не скучает за театром? А мы все ужасно скучаем за театром!

Вы удивлены, потому что за театром в Одессе находится Северная гостиница, где далеко не скучают.

Но здесь не говорят: скучать «о чём-нибудь», скучать «по чём-нибудь».

На одесском воляпюке скучают обязательно «за чем-нибудь».

Публика скучает «за театром», продавцы — «за покупателями», жёны «скучают за мужьями».

Последнее, впрочем, здесь случается редко.

А чудное одесское выражение: «говорить за кого-нибудь»!

Вы будете страшно изумлены, когда услышите, что:

— Monsieur прокурор чудно говорил за этого мошенника.

«Вот добрый город, — подумаете вы, — где даже прокуроры говорят за обвиняемых».

Но в одесском языке, — извините, — не существует предлога «о».

Здесь не говорят «о чём-нибудь», — здесь говорят «за что-нибудь».

И если о вас скажут, что вы — растратчик, обольститель невинных созданий, убили родную мать и съели двоюродную тётку, — то это, всё-таки, будет значить, что говорят «за» вас.

— Merci за такое «за». Что же здесь, в таком случае, значит говорить «против»?

— Ах, я ужасно смеялась с него!

— Как?!

— Я смеялась с него. Что же тут удивительного? Он такой смешной!

— Да, но, всё-таки, смеяться «с него»! Можно смеяться над кем-нибудь, но смеяться «с кого».

— В Одессе всегда смеются с кого-нибудь.

Г-да фельетонисты здесь очень много смеются, например, «с городской управы», но с городской управы это как с гуся вода.

Может быть, отсюда и взят этот предлог «с»!

— Вообразите, — говорят вам, — я вчера сам обедал!

«Чёрт возьми, — думаете вы, — неужели этот город так богат, что здесь даже обедают через адвоката!»

— Я сама хожу гулять.

— Да, madame, но вы уж, кажется, в таком возрасте, что пора ходить «самой»!

Впрочем, иногда, для ясности, messieurs одесситы бывают так любезны, что прибавляют:

— Сам один!

Но это только снисходительность к приезжим, не понимающим ещё всех тонкостей одесского языка.

Затем, вы услышите здесь несуществующий ни на одном из европейских и азиатских языков глагол «ложить».

Везде детей «кладут спать», — и только в Одессе их «ложат спать». Вероятно, так одесским детям удобнее.

— Я ложила детей спать и приехала сюда, потому что скучаю за театром! — с обворожительной улыбкой говорит одесситка.

Впрочем, она может сказать и иначе:

— Потому что я соскучила за театром!

Это превосходный одесский глагол.

Я соскучил, ты соскучил, он соскучил, мы соскучили, вы соскучили, они соскучили.

Впрочем, одесский язык не признаёт ни спряжений, ни склонений, ни согласований, — ничего!

Это язык настоящих болтунов, — язык свободный как ветер.

Язык без костей.

Вы приказываете вашему человеку подать визитку. Он отвечает:

— Никак невозможно. На нём мусор стоит!

В переводе с одесского на человеческий, это значит, что «на ней пыль лежит».

«Стоит» вместо «лежит», «мусор» вместо «пыль» и «на нём», — когда речь о визитке!

Что же после этого удивительного, что даже наиболее солидные одесситы часто возвращаются домой «через форточку».

На севере «через форточку» входят в дом только воры, — и это отлично предусмотрено уложением о наказаниях.

А здесь даже дамы возвращаются домой «через форточку».

Это при их-то туалетах и запорожских шароварах, которые они надевают на руки!

Вы, конечно, будете страшно удивлены, когда вам скажут в гостинице:

— Вы, monsieur, когда придёте поздно, — пройдите через форточку. У нас ворота заперты.

Вам рисуется страшная картина.

Ночь. Никого. Вы подставляете лестницу. Лезете в форточку. Свистки. Городовой. Участок.

Но успокойтесь! Здесь «форточкой» зовут «калитку».

Точно так же, как «дурным» зовут «глупого».

Когда вам говорят:

— Это дурная девушка.

Не спешите отказываться от сделанного ей предложения.

Это не значит много плохого, — это значит только, что она глупая.

Разве в жене это недостаток?!

Чтоб говорить по-одесски, вы должны знать, что такое «хвостит» и «телепается».

Увидав, что у дамы готова слететь шляпа, вы должны сказать:

— Madame, придержите вашу шляпу: она телепается.

На что она ответит вам с очаровательнейшей в мире улыбкой:

— Merci вам, monsieur. Это оттого, что на дворе сильно хвостит.

«Хвостит» значит дует, «телепается» — колышется, а «на дворе» — значит на улице.

Здесь смело говорят:

— Я ещё не ходила сегодня на двор.

И это значит только, что она не была ещё сегодня на улице.

«Не имела гулять».

О, добрые немцы, которые принесли в Одессу секрет великолепного приготовления колбас и глагол «иметь».

— Я имею гулять.

— Ты имеешь смеяться.

— Он имеет соскучить.

— Мы имеем кушать.

— Вы не имеете кушать.

— Они имеют говорить глупости.

В Одессе всё «имеют»… кроме денег.

Когда вас спрашивают:

— С чем monsieur хочет чай: со сливками или с лимоном?

Вы обязательно должны ответить с любезной улыбкой:

— Без ничего!

Везде чай пьют «безо всего», но в Одессе не поймут этого выражения. По-одесски пьют «без ничего».

Кроме того, вы должны говорить «тудою и сюдою», чтоб не быть осмеянным, если скажете «туда и сюда».

— Monsieur куда идёт? В театр или в цирк?

Обязательно надо сказать:

— И тудою, и сюдою!

Конечно, если вы не хотите, чтоб за ваше «и туда, и сюда» над вами не посмеялись как над невеждой, не знающим русского языка!

Тонкая деликатность обращения не позволяет одесситу сказать даже такое, в сущности, невинное слово, как «сосиски» или «колбаса».

Всюду эти слова говорятся даже при барышнях-невестах.

А в Одессе вам предлагают в начале ужина:

— Не хочет ли monsieur немножко сосиссонов?

И в конце:

— А не хочет ли monsieur кусочек фромажа?

— Мы ужинали вчера сосиссонами и фромажом.

Даже ещё лучше сказать:

— Мы супировали вчера сосиссонами и фромажом.

Это будет уже совсем, говоря по-одесски, «что-нибудь особенное».

Точно так же, как деликатнее сказать «динировали», а не обедали.

Ведь пишут же здесь, что «артист бисировал свою арию».

Если можно «бисировать», отчего нельзя «динировать»?

Это в тысячу раз деликатнее, чем «обедать», и гораздо более идёт к городу, где никто не «ест», а кушает! Даже рабочий на эстакаде «кушает» тухлую селёдку.

Таков этот одесский язык, как колбаса, начинённый языками всего мира, приготовленный по-гречески, но с польским соусом.

И одесситы при всём этом уверяют, будто они говорят «по-русски».

Нигде так не врут, как в Одессе!

Я мог бы ещё дальше продолжать свои исследования об этом чудном языке, но боюсь, что messieurs и mesdames уже соскучили за тем, что я долго говорю за одесский язык, обязательно начнут с меня смеяться и, видя, что от моей лекции некуда деваться ни тудою, ни сюдою, удерут в форточку, а я буду иметь остаться сам, без никого!

1895

Маноля

(Эммануил Иосифович Соминский)

(1887 — после 1968)

Поэт, сатирик, журналист, редактор одесской сатирической газеты «Перо в спину» (1919), которую считали самой остроумной и ядовитой газетой того времени. Именно Маноле принадлежит термин «одессизмы».

Об одесском языке

«Человек — это слог» (по Бюффону). Речь одессита ярка, красочна, неглубока по содержанию, но эластична, остроумием не блещет, но иногда ослепляет или ударяет в нос, подобно хорошей одесской сельтерской воде. Ощущение получается не то, чтобы уж очень неприятное, но с непривычки не всякий переносит.

Прежде всего, заметим, что одессит — это особая разновидность людей, с национальностью не связанная: это русский, еврей, грек, армянин и т. д. Это всякий человек, не обязательно родившийся в Одессе, но, во всяком случае, настолько любящий этот город, что, находясь на Монблане или в лазурном гроте острова Капри, вдруг иногда вздохнет и скажет: ах, Одесса-мама!

Вот у детей этой мамы и существуют особые выражения, назовем их «одессизмами» в pendant к галлицизмам и т. п., словам и выражениям, свойственным определенным народностям и непереводимым на другие языки.

Многие одессизмы распространяются за пределы родного города и их можно услышать в Маяках, Слободке-Романовке, Аккермане и даже Балте.

Приведу некоторые примеры

Одессит говорит: «Я нечаянно лопнул стакан». Конечно, не нужно быть специалистом-филологом, чтобы заметить, что выражение это, с точки зрения русского языка, неправильно: глагол «лопнуть» не действительного залога, а потому после него не может быть прямого дополнения (стакан). Однако такая фраза имеет право на существование, ибо ее нельзя заменить другой, такой же краткой и имеющей тот же смысл.

Еще говорят в Одессе: «Я видел вашу тетю идти по Ришельевской улице». Здесь, очевидно, влияние французского языка. Сравните, например, je vois vous chanter, что значит буквально: «я вижу вас петь». Укажу еще на некоторые одесские фразы:

«Сема, не дрожи диван, ты лопнешь все пружины».

«Ходить пешком или ехать на трамвае — это две большие разницы».

«Вчера на улице была страшная мокрота».

Недавно, сидя в «Иллюзионе», я слышал, как один одессит обратился к громко разговаривающему соседу с замечанием: «Товарищ, вы мне мешаете впечатляться». И это выражение мне очень понравилось, как новое, оригинальное и очень соответствующее.

Почему одесситу-южанину нельзя того, что можно Игорю Северянину, в особенности теперь, когда у нас равноправие?

Есть у нас один очень известный писатель. Русские писатели считают его еврейским, а еврейские писатели считают его русским. Так и не знали, куда его причислить, пока не открыли, что он пишет на чистейшем одесском языке. Среди его произведений есть «Распад», «Король», «Приключения Леона Дрея», «Комедия брака» и другие. Желающих поближе ознакомиться с одесским языком мы прямо отсылаем к этим произведениям (Семена Юшкевича). Это мы считаем тем более необходимым, что в Лазаревском институте восточных языков кафедры одесского языка пока еще не существует.

1917

Александр Биск

(1883–1973)

Поэт, переводчик. Родился в Киеве, потом семья переехала в Одессу. Печататься начал с 1904 г. Первым в России стал переводить Рильке и продолжал это делать более полувека. В 1919 г. эмигрировал, жил в Бельгии, потом в США. В эмиграции написал воспоминания об одесском литературно-артистическом обществе. Рукопись была передана его сыном, французским поэтом-академиком Аленом Боске в одесский Литературный музей.

Одесский язык

(отрывок)

В программе значится «Одесский язык» и публика готовится услышать водевиль или собрание анекдотов. А между тем к этому вопросу можно подойти почти серьезно.

Ага, это Одесса, где говорят «тудою и сюдою». Начнем с того, что в так называемом интеллигентном обществе никто в Одессе так не говорит. «И напрасно» — замечает Жаботинский. — «Я пойду сюдою, а ты тудою». В русском языке нет равнозначного выражения, такого же понятного и короткого.

Конечно, в Одессе говорят по-русски плохо, но господам, смеющимся над одесскими ошибками, не мешало бы заглянуть в зеркало и узреть собственные грехи.

<…> Не только в Одессе говорят «Олечка, Валичка, Мишечка». Никто не хочет помнить, что у Пушкина сестра Оленька, а не Олечка.

А многие ли знают разницу между «быстро» и «скоро»? Быстрота есть темп, скорость есть отрезок времени. «Я поеду быстро, и поэтому скоро приеду». Это путают всюду и, если Пушкин в «Руслане и Людмиле» говорит:

Не скоро ели предки наши,

Не скоро двигались кругом

Ковши, серебряные чаши

С кипящим пивом и вином…

То Пушкин согрешил.

А неправильное употребление родительного падежа после кажущегося отрицания — это вы услышите от любого оратора. Возьмем простую фразу: «доказать этого никто не мог». Эта фраза кажется привычной, а между тем здесь грубая ошибка. Почему «доказать этого»? При глаголе «доказать» нет отрицания, здесь родительный падеж неуместен. Нужно сказать «доказать это никто не мог». У Пушкина тоже есть такая ошибка:

Всего, что знал еще Евгений,

Здесь перечесть мне недосуг.

Переставать слова, вы сразу обнаружите ошибку: мне недосуг перечесть всего, что знал Евгений. Ясно, что нужно сказать: мне недосуг перечесть все, что знал Евгений.

В Одессе говорят «ехать на извозчике» вместо «ехать на дрожках». Если так писал Жаботинский, то скажут, что он был одессит. Но Алданов не одессит, и Лев Толстой тоже не одессит, а у него уже совсем двусмысленно: в «Анне Карениной» Левин слезает с извозчика.

На что уж безвкусно якобы одесское выражение «я извиняюсь». Зощенко часто употребляет его, правда, он влагает его в уста своего полуграмотного персонажа. Однако, это выражение встречается и в серьезной литературе, и у Достоевского, и у Чехова в «Дяде Ване»: «Молчу и извиняюсь».

У нас говорят: откройте дверь, закройте окно. Осоргин проповедовал, что открыть можно только то, что имеет крышку: открыть можно коробку, открыть рояль. Но мы говорим: открыть рот, открыть глаза, открыть книгу. Конечно, можно сказать разевать рот, развернуть газету, но я не знаю, чем заменить выражение открыть или раскрыть книгу, несмотря на то, что книга не имеет крышки. Конечно, выражение «открыть дверь» или «закрыть окно» бессмысленно: двери, русские окна, ставни, по аналогии с воротами, отворяют, растворяют. У Толстого вы не встретите этой ошибки, у него всегда правильно: отворите, затворите дверь. Тем более странно читать в «Евгении Онегине»: открыты ставни или «не спится, няня, здесь так душно, открой окно и сядь ко мне».

Признаюсь, я стал размышлять — откуда эта напасть у солнца русской поэзии? Кажется, я обнаружил источник: эти стихи были написаны в 1823 и 1824 году, а в 1823-м году Пушкин жил в Одессе. Как не похвастать, что мы оказали влияние на Пушкина!

Есть много выражений, относительно которых существует неимоверная путаница, и не только у нас. Как сказать: шляпа идет вам или: шляпа идет к вам. Одни писатели пишут так, другие иначе. У Лермонтова встречаются обе формы. Как сказать: между двух стульев, двух деревьев — с родительным падежом или же с творительным: между двумя свечами, между двумя стульями. В двух томах «Войны и мира» на тринадцать подобных случаев я насчитал шесть раз одну форму и семь раз другую. Что же хотят от нас, простых смертных.

Одессит терпеть не может неточность и недоговоренность. Он любит уточнять и подчеркивать смысл фразы. Если приятель говорит: я был вчера один в Аркадии, он непременно переспросит: сам один? Если же он услышит: мы оба были там, то реплика будет: оба два?

Местоимение «каждый» недостаточно сильно для него, он дает ему подпорку и произносит: каждый-всякий. Его не удовлетворяет фраза: «какая разница между человеком и животным». Он считает нужным дважды употребить союз «между». Он скажет: «какая разница между человеком и между животным».

Если одессит говорит: «я слышал вас играть», в этом нет ничего удивительного, это типичный галлицизм. Если вы услышите: «Я вчера говорил за вас» — это влияние украинского языка и даже необычайно яркое выражение «я вас держу за слово» есть перевод с немецкого.

Пушкин говорит об одесситах:

Бегут за делом и без дела,

Но все же больше по делам.

Любое происшествие называется в Одессе делом. В случае какой-нибудь, даже семейной неприятности, одессит с сокрушением говорит: хорошее дело. Где, кроме Одессы, вы услышите такое замечательное выражение «это что-нибудь особенное» или «я да видел это» или «как вы хорошо смотрите». А этот перл: «этот чай тянет на керосин».

Я говорил, одессит — индивидуалист, он не скажет, как полагается по-русски «у меня голова болит», он должен выделить, подчеркнуть личное местоимение. По-одесски это будет: «мне голова болит».

Еще чудесная фраза: «мне холодно в ноги». Впрочем, предлагаю задачу: сказать это правильно, но так же коротко и ясно.

Какая гамма переживаний в единой короткой фразе «держи фасон». Здесь целая философская система, credo, миросозерцание — и все в двух словах.

1930-40-е гг.

Примечания

6

Одесситы более парижане, чем сами парижане (фр.).

7

Господа одесситы более господа, чем парижане, чем даже господа парижане (фр.).