Меньше нуля

Антон Быковский

Жестокий мир крупных бизнесменов. Серьезные игры взрослых мужчин. Сделки, алкоголь, смерть друга и бизнес-партнера. «Меньше нуля»: узнай, как ведут дела те, кто рулит твоими деньгами, из новой книги Антона Быковского!

ЕЩЕ ОДНО НЕВАЖНОЕ УТРО

Круглые часы, висящие на перроне Ленинградского вокзала, показывали восемь часов. «…электропоезд проследует со всеми остановками, кроме Марьино, Подрезково, Алабаушево», — надрывался металлический голос неопределенного пола в репродукторе. Небо грязными клочьями нависало над асфальтом, покрытым следами раздавленных жвачек. Толпа людей с серыми лицами извергалась из турникетов.

Из подземного перехода вышел небритый человек лет тридцати, одетый в ядовито-синюю засаленную джинсовую куртку, с пакетом в руке. Он склонился над окошком ближайшего ларька и попросил бутылку третьей «Балтики». Усталый пожилой продавец с лицом мудреца из восточной сказки молча протянул ему бутылку. Мужчина выпил ее за три глотка, не отходя от ларька. Он удовлетворенно выдохнул и потянулся за сигаретой. В это время в кармане у него завибрировал телефон. Человек достал его — на экране неожиданно дорогого смартфона возник текст SMS-сообщения: «Мужчина всё. Через час где обычно». Незнакомец аккуратно опустил пустую бутылку в урну и зашагал в сторону входа в метро.

Мы встретились в кафе «Каркуша» — одном из самых странных заведений в Москве. Вход в него находился в подземном переходе, за одной из железных дверей «только для персонала», которые обычно ведут в подсобные помещения метрополитена. Собственно, когда-то это и было подсобное помещение, превращенное одним из местных коммерсантов в маленькую рюмочную в стиле 90-х. К деревянной барной стойке была приклеена скотчем сиреневая гирлянда, красовавшаяся здесь с Нового года, возможно, даже и не с прошлого. Выбор напитков в баре не отличался оригинальностью: три вида водки, сомнительный коньяк и разливное пиво неизвестного происхождения. Клиентами были в основном местные торговцы, драгдилеры и проститутки. Мой знакомый Вадим взял пластиковый стакан пива и, не отходя от стойки, сделал пару больших глотков. Я хотел заказать кофе, но после некоторого размышления решил также взять пива: внешность парочки здешних завсегдатаев, расположившихся неподалеку от нашего столика, наводила на мысли о тщете всего сущего. Один из посетителей, мужчина с красноватым плохо выбритым лицом неврастеника, набирал сообщение на старом кнопочном телефоне. Аппарат негодующе пищал.

— Что, Вадик, всё бухаешь, — поинтересовался я, с подозрением делая маленький глоток из поданного мне стакана. Вадим сделал рукой неопределенный жест, указывающий на то, что он не хочет продолжать эту тему.

Я использовал «Каркушу» для самых секретных встреч: обычные для деловых переговоров места всегда были буквально напичканы прослушивающей аппаратурой, кроме того, всегда есть риск наткнуться на одного из бывших или текущих партнеров, которым совсем необязательно было обладать слишком полной информацией о круге моих контактов.

Мы познакомились с Вадимом несколько лет назад во время организованного мною пресс-тура в Исландии. Тогда я работал на одно крупное агентство, организовывавшее встречу российской прессы с крупным менеджером из американской штаб-квартиры Microsoft. Как это часто бывает, тур не задался с самого начала. Одна из журналисток боялась летать, это стало удачным предлогом начать отмечать поездку еще в аэропорту. Три бутылки Hennessy из Duty Free сделали атмосферу общения совсем уж непринужденной — банкет плавно перетек в такси, а потом и в один из снятых для журналистов гостиничных номеров. Где-то часа в три ночи мы с парой журналистов поймали такси с целью отправиться к проституткам, правда, по дороге почему-то передумали и вышли около ночного стриптиз-бара, остальные заведения уже давно закрылись. Вадим остался в гостинице, и, судя по счету из мини-бара, его веселье продолжилось до рассвета.

На следующий день я нашел его в лобби-баре с бокалом пива. Перед встречей с менеджментом американской компании была запланирована экскурсия в местную долину гейзеров. Как в любой европейской стране, администрация природного парка крайне внимательно подошла к вопросу безопасности туристов: по всей долине были проложены деревянные помосты с размещенными на каждом шагу предупреждениями об опасности малейшего отклонения от проложенного для туристов маршрута. В единственном месте, где перила на помосте отсутствовали, Вадим с задумчивым видом остановился, намереваясь достать сигарету, покачнулся и почти с головой окунулся в кислотного цвета жижу вулканического происхождения. Остаток экскурсии стал для меня увлекательным квестом на выживание — начиная с получаса, проведенного в туалете в безуспешных попытках привести Вадима в божеский вид, заканчивая отчаянным спором с водителем такси, решительно отказавшимся пускать в машину нетрезвого и крайне подозрительно выглядящего русского туриста. Вопрос, впрочем, достаточно быстро решился при помощи бумажки в сто евро. Когда такси остановилось у отеля Astoria, где должна была произойти встреча, я наклонился к Вадиму и тихо, но веско произнес: «Ты остаешься в машине, ихтиандр хренов!» Знакомство с менеджером происходило в холле отеля и напоминало встречу глав дружественных государств. Представитель компании, окруженный свитой из пяти подчиненных, торжественно следовал вдоль выстроившихся около reception журналистов, пожимая руку каждому представителю прессы. Я пропустил момент, когда из-за спин своих коллег появился неведомо как выбравшийся из такси Вадим, его одежда была расцвечена всеми цветами радуги, среди которых преобладали зеленый и коричневый, на лице блуждала отсутствующая улыбка. Он сделал неуверенный шаг вперед и протянул руку заокеанскому гостю. Американец осторожно ответил на рукопожатие. «Hello!» — поприветствовал его Вадим, зачем-то добавив короткое ругательство на русском языке.

Несмотря на то, что биография Вадима изобиловала подобными приключениями, он был на достаточно неплохом счету в одном из влиятельных российских журналов. Его карьеру погубила банальная попытка получить сравнительно небольшую взятку. Достаточно редко, не имея возможности или способностей добиться выхода публикации о своей компании в нужном издании, пиарщики пытаются работать напрямую с журналистом. Делается это по обычной схеме: журналист заявляет нужную тему своему редактору и, если текст выходит, получает оговоренную сумму. Если тему заворачивают, участники сделки расстаются друзьями. Всё бы хорошо, но знакомая Вадима, после того как текст не вышел, позвонила с претензией его главному редактору. Вадим нарушил главное правило продажного журналиста — никогда не работать с идиотами.

Допив свой бокал, мой собеседник кивнул бармену, давая ему знать, что нужен еще один, и сделал мне приглашающий жест рукой.

— Ну давай, империя зла, докладывай, — произнес он, заметно повеселев.

— Как тебе сказать, Вадик, в целом ты и сам уже всё знаешь, наш «пассажир» Андреев — известная тебе личность, скажем так, международного масштаба, — я отбил звонок на сотовый и перевел телефон в тихий режим. — В последнее время он, как выразился классик, «жутко свинячил», надо сказать, что я сам был несколько удивлен масштабами его деятельности. Помимо всяких серьезных вещей, он продавал государству партии каких-то левых китайских смартфонов под видом инновационных разработок, строительную компанию учредил с уголовными делами и прочими пакостями. И учитывая, что он в последнее время поссорился с рядом достаточно влиятельных персонажей, всё это говно в ближайшее время окажется в Генпрокуратуре.

— И вы типа должны его как-то отмазать? — Вадим смотрел на меня с неприкрытым сарказмом.

— Да хрен бы с ним, кого он волнует, закрыли бы его лет на десять на Колыме снег убирать, но есть один нюанс. Он по документам проходит как основной учредитель банка Nord, — я сделал многозначительную паузу, — а ты сам должен понимать, что банк нам топить ни в коем случае нельзя. Там такие люди всплывут, если что, Уотергейт будет на этом фоне чем-то типа детского утренника… В общем, нам нужен, как обычно, отвлекающий маневр. Пусть проверяют все его левые аферы, откаты там, обманутых вкладчиков или дольщиков… Короче, неважно, пусть журналисты его рвут, но делают это под нашим присмотром и в тех областях, которые нам в принципе не важны. У тебя есть знакомые в органах?

— Да само собой, и прессу подтянем по мере надобности, — Вадим неуверенно покосился в сторону бара, я сделал приглашающий жест рукой: «ни в чем себе не отказывай», — в общем, стандартная история: распилы, откаты, шокирующие подробности. Но такое, чтоб не очень красочное, в рамках обычного местного пейзажа. А когда он всем слегка надоест, мы вбросим что-то существенно более интересное, чтобы ваш друг пару недель висел в новостных лентах и он всем так надоел, чтобы тошнило от него просто. Ты, например, как относишься к педофилам?

— Я к ним не отношусь, — заезженно сострил я, — при чем тут педофилы?

— Ты не прав, чувак! Педофилы — это сейчас тренд, можно сказать, на государственном уровне. Предположим, наш друг создал международную сеть по распространению запрещенного контента — прямой удар по духовности и информационный терроризм. Людям нравятся такие истории.

— Не знаю, надо подумать, может быть, и правда хорошо получится, тем более Андреев возглавляет какой-то там комитет по этике и международным связям при Госдуме, короче, ты проработай этот вопрос и журналистов подготовь там самых проверенных, чтобы никаких там неожиданных выступлений. И чтобы про нас тоже ничего, в общем, сам понимаешь. Давай, мне пора уже. Допивай свое пиво и приступай к подрывным мероприятиям, — я положил на замызганную скатерть купюру в тысячу рублей и направился к выходу.

Агентство Twilight Media, где я являлся управляющим партнером, занимало нижний этаж в небольшом, но опрятном особнячке в районе метро «Кропоткинская». У входа на территорию особняка стояла небольшая будка, где круглосуточно помещались два автоматчика. Я знал, кто делит с ними плату за аренду, но о таких соседях считалось солидным не упоминать. Главный аналитик Twilight Media и по совместительству мой заместитель Стас сидел развалившись перед огромным монитором Apple. С десяти утра он трудился над речью премьер-министра небольшой, но достаточно теплой страны.

— «Российское оружие не имеет аналогов в мире по соотношению цена — качество»… — разорялся Стас. — Этим копирайтерам с рождения мозг ампутируют, по всей видимости!

— Стас, — произнес я, с невозмутимым видом усаживаясь за свой компьютер, — твоя проблема в том, что ты слишком любишь делегировать полномочия, что объясняется твоей ленью и пофигизмом. Вот и сейчас ты нанял за деньги компании какого-то идиота, в то время как мог бы со всем справиться сам, сэкономив себе и мне кучу времени, не говоря уж о финансовых средствах. Завязывай со своими торговцами смертью, кого вообще волнует, что они там и кому скажут, тут одна горячая темка образовалась, сейчас Лешу позову и коротко поговорим перед общим сбором.

Алексей ворвался в мой кабинет с такой скоростью, что со стола ветром сорвало пару листков бумаги, и бросил на стол толстый файлик. «Вот», — выдохнул он, явно довольный важностью своей миссии. Алексей, юноша лет двадцати трех, который мог бы подрабатывать в глянцевых журналах моделью эталонного хипстера: аккуратная бородка, очки в толстой оправе и светло-голубая рубашка Banana Republic, — занимал в Twilight Media пост помощника гендиректора по общим вопросам. Он обладал всеми достоинствами нового поколения менеджеров, в первую очередь тем, что я называю врожденным цинизмом. Некое свойство характера, позволяющее человеку делать любые гнусности без сожалений и душевного надрыва. Также Алексей был лишен большинства недостатков своих сверстников, в том числе не строил свои представления об окружающем мире, руководствуясь исключительно данными из Google, Siri и «Википедии», — свойство крайне полезное в нашем бизнесе.

Я наугад вытащил из принесенного файла пару бумажек. Явно очень дорогая печать, псевдоготический шрифт. Я мельком пробежался по документам: они изобиловали замысловатыми титулами типа «Третий барон Менморанси, герцог такой-то». Я недоуменно поднял глаза на Алексея.

— Леха, это что за белиберда? — поинтересовался я.

— Это пэры, — уверенно ответил мой зам, — английские, если быть точным, одиннадцать человек. Есть такая группа «Гамма», мы с ними работали несколько раз по разным сложным историям. Но в целом люди безобидные, времена сейчас не те. Однако же репутацию на Западе они старыми делами слегка испортили. Ну и тут в одну блестящую голову пришла следующая идея — создать некий фонд развития телекоммуникаций — не важно, чем он там занимался, но важно, что участвовать в председательском совете фонда согласились вот эти десять ископаемых, — Алексей кивнул на лежащую на столе папку.

— Ну, неплохая идея, в общем, — я отхлебнул из кружки зеленого чаю, — эти старперы должны и стоить дешево: у одного угол замка обвалился, у другого овцы всю рожь сожрали и всё такое в этом духе…

Алексей остановил меня энергичным жестом:

— Вот! Вот именно это и должен был подумать каждый уважающий себя пиарщик, только он не будет высказывать эту мысль в Высшей школе экономики во время лекции на английском языке при англоязычных студентах. И уж тем более не будет удивляться тому, что запись этой лекции оказалась сначала в YouTube и потом в почте у главного редактора The Sun…

— Так, — я поднялся из-за стола. И какой идиот до этого додумался?

— Ну как бы сказать — в общем, это ваш приятель Константин, к сожалению.

Константин был одним из динозавров российского PR-бизнеса. На его счету были десятки международных судебных баталий и несколько сделок с бюджетом, равняющимся ВВП Швеции. В общем, один из великих.

— Охренеть, его-то, козла старого, чего понесло? — риторически поинтересовался я.

— Профессиональное выгорание… — вмешался в разговор Стас, моментально забывший о своих попытках укрепить славу российского оружия.

— Стас, ты поменьше на работе читай Headhunter.ru, профессиональное выгорание, мать вашу за ногу! Короче, думайте, что теперь с этой хреновиной делать, через пятнадцать минут общий сбор на «Подводной лодке».

Я решительно поднялся, намереваясь перед совещанием выкурить сигарету во дворе. Такого рода встречи были в агентстве обязательным ежедневным ритуалом — своего рода интеллектуальной разминкой в начале рабочего дня.

«Подводная лодка» — наша переговорная — была оформлена каким-то фриком-дизайнером в «битловском» стиле, но главным достоинством ее было не это. Переговорка была экранирована от прослушки, наверное, лучше, чем кабинет президента. Естественно, это было сделано по бартеру хозяином некой фирмы, попавшим в щекотливую ситуацию в истории с прослушиванием одного крупного федерального чиновника.

В полдень на месте были уже все члены Эскадрона Смерти, как они сами себя называли, отдавая дань уважения известному американскому писателю и редактору американского Forbes Кристоферу Бакли. Кроме нас со Стасом в группу входили глава группы зарубежных операций Кристина, эксперт по кибертерроризму Кирилл (пятое место в списке наиболее опасных в России хакеров управления Р), специалист по антикризисному пиару Вика, уже знакомый читателю Алексей и ручной хомяк Томас Питерс, неофициально числившийся в компании заместителем генерального директора по стратегическому консалтингу.

— Итак, господа, сегодня тема нашей лекции — Великобритания. Что каждый из вас знает об этой стране? — поинтересовался я менторским тоном, пытаясь одновременно справиться с недавно приобретенной за совершенно немыслимые деньги кофе-машиной. — Недавно один из наших старых друзей, точнее, ОЧЕНЬ старых друзей, немного пошалил и расстроил своих английских партнеров, а заодно и несколько сотен тысяч читателей The Sun. Он, скажем так, позволил себе не совсем уважительно высказаться о нескольких членах высшей палаты парламента. И самое грустное, что он сделал это публично и, более того, под запись. В общем, нас очень просили провести небольшую информационную зачистку.

— Ну, Британия… Кэмден, кокс в Сити продается по кредитным карточкам… — задумчиво произнесла Кристина. — Англичане любят бухать по пятницам и не любят русских…

— Окей, Крис, кстати, спасибо, что напомнила, надо будет почитать твой отчет по представительским расходам по последней командировке в Лондон. Англичане, бесспорно, не любят русских, кстати, а почему? — риторически поинтересовался я, одерживая наконец верх над дьявольским агрегатом.

— Ну, как сказать, они вообще никого не любят, кто не является англичанами. Да, в принципе, они и англичан не очень любят, я бы сказала, что они любят только королеву, — произнесла Кристина.

Вика подняла руку, изо всех сил изображая прилежную школьницу, я кивнул.

— Да, кстати, королева — это мысль, — произнесла она, поднимаясь с кресла. — Мы сейчас, как я понимаю, говорим о памятном выступлении Кости в «Вышке». Так вот, если мне не изменяет память, группа «Гамма» очень не дружит в последнее время с ФК «Синергия», их прямыми конкурентами на важнейшем рынке. Что, если, к примеру, The Sun узнает какую-то ужасную историю про «Синергию», ну, не знаю, они там рыли подкоп под Букингемский дворец, чтобы взорвать королеву, или что-то в этом духе…

Я отпил кофе и задумался, переведя взгляд на Кирилла. Тот оторвался от очередной идиотской стратегической игрушки для iPhone и произнес с чрезвычайно торжественным видом:

— Хакеры!

— Что хакеры, Кирилл, ты можешь использовать предложения, в которых есть подлежащее и сказуемое? — произнес я.

— Ну хакеры! Взломали, например, сервер Букингемского дворца и украли логи посещений Pornhub с планшета принца Уильяма или как его там… Хотя нет, они небось там все ходят с позолоченными мобильниками с кнопками. Нужно что-то в духе Джеймса Бонда, что-то такое, — резюмировал Кирилл.

— Кстати, главное тело «Гаммы» недавно было в Лондоне в составе правительственной делегации, — включилась Кристина. — Что, если, например, «Синергия» прослушивала его, а заодно и членов королевской семьи? Ну там новый Доктор Зло из России, все дела…

— Уже интереснее, — мое настроение слегка улучшилось. — А на фига они их прослушивали? Хотя не суть важно, по ходу придумаете. Тогда с тебя, Кирилл, технические подробности, а с тебя, Крис, английская пресса.

Кристина сделала несчастное лицо, призванное передать всю степень несговорчивости и злокозненности британских журналистов.

— Надо бы инструкцию для наших клиентов написать, кодекс пиарщика там, в таком роде, — проснулся Стас, до этого наблюдавший за ходом дискуссии с видом бывалого врача-психиатра, — три закона пиара, типа «пиарщик не может причинить зло человеку»…

— Да, кстати, — прервал я его, — чуть не забыл. Всем домашнее задание, сочинение. Тема сочинения — педофилы. Подробности смотрите в следующих сериях.

Члены Эскадрона Смерти неторопливо потянулись в сторону рабочих мест.

Я вольготно раскинулся в эргономическом кресле Aeron, собираясь в ближайшие пару часов предаться заслуженному ничегонеделанию, день обещал быть относительно спокойным: мы закрыли большинство текущих проектов, а новые сюжеты только начинали развиваться, процесс явно не требовал пристального внимания в ближайшие пару дней. Прелесть нашей работы, одновременно и ее неприятная сторона состоит в том, что она оставалась совершенно никому не заметной, до тех пор пока… Раздалось неприятное жужжание телефона, звонок шел с номера Павла, еще одного старого знакомого, работавшего заместителем главного редактора журнала «Валовый продукт» — ежемесячного журнала второго эшелона, считавшегося карманным изданием одного из крупных деятелей экономического блока правительства. Павел был одним из исполнителей по достаточно давно спланированной операции по продвижению идеи приватизации одного из крупнейших в стране производителей алкогольной продукции. Холдинг олигарха Н., являвшегося владельцем компании, задолжал огромные средства нескольким крупным банкам, и теперь Н. с нашей помощью хотел с прибылью для себя реализовать план спасения гибнущего предприятия. Ключевым шагом в плане подготовки спасения было интервью замминистра в «Валовом продукте», в котором высокий чиновник расписывал преимущества перехода винно-водочной отрасли из частных рук прямиком в широко раскрытые объятья государства. Интервью было несколько раз заверено и перезаверено, и сегодня в печать выходил новый номер журнала, который прямо из типографии отправлялся на столы участников специальной комиссии при правительстве, которая была запланирована на шесть часов вечера. Всё бы хорошо, уточнил Павел пугающе беззаботным голосом, но в процессе верстки бильд-редактор неправильно указал имя замминистра на обложке. Номер, как обычно, сдавался в печать в спешке, за пять минут до наступления типографского дедлайна главный редактор подписал обложку. Экземпляры уже лежали на столе главы пресс-службы министерства. Я коротко выругался и, пообещав перезвонить, бросил трубку. Это был крупнейший провал агентства за последние полгода, я машинально чуть не откусил крышку подаренной мне каким-то лоббистом серебряной итальянской ручки.

— Стас, завязывай фигней страдать, подъезжай сюда, случилось страшное, — произнес я, откладывая в сторону ручку.

Он свернул текст многострадального интервью и подкатился ко мне на кресле. Я коротко ввел его в курс дела.

— Так вот, дорогой вы мой товарищ, — произнес я с максимальной серьезностью, — у нас есть где-то около часа на подготовку плана «Б», потом люди в правительстве начнут делать выводы. Делай что хочешь, но если мы с тобой сейчас не прикроемся, к вечеру они сольются с темы, а завтра где-то к обеду у нас в офисе будет представитель заказчика. Лично я не очень хочу с ним общаться. Может быть, ты?

Я развернулся к компьютеру и демонстративно открыл файл с мониторингом, давая понять, что разговор окончен. Внешне я остался спокойным, но в крови бурлила ударная доза адреналина. В подобных ситуациях нужно суметь быстро сгруппироваться и начать смотреть на ситуацию со стороны, трансформировать страх и злость в энергию, нужную для решающего рывка. Да кого я обманываю, нужно просто спасать свою жопу любой ценой. Последний раз я играл в такие игры года два назад, да и век бы их не видеть. На экране высветилось сообщение Стаса, пришедшее по корпоративному мессенджеру. Я щелкнул по ссылке.

Смерь в бутылке

В Подмосковье расследуют массовое отравление суррогатным алкоголем. Четыре человека скончались, еще четверо — в больнице в тяжелом состоянии. Контрафакт распивали в разных компаниях, но, судя по всему, поставки были из одной партии. По предварительным данным, в обоих случаях в продукции обнаружили одно и то же смертельно опасное вещество.

— Что это за хреновина? — повернулся я к Стасу.

— Назови три признака хорошей новости, пожалуйста, — произнес он менторским тоном, уютно откинувшись в кресле.

— Окей, кроме того, что эта новость придумана нами? Дай вспомнить: в новости должна быть смерть или преступление, она должна касаться каждого, не помню, какой еще фигни мы там напридумывали, кажется, когда готовились к какой-то твоей дурацкой лекции. При чем тут весь этот бред? Какие-то маргиналы отравились паленой водкой, кого это вообще волнует?

Спокойствие Стаса начинало слегка раздражать, однако он, закинув ногу на ногу, продолжил вещать.

— Вот именно, какие-то уроды перепились технического спирта или что они там в эту гадость наливают, — Стас плотоядно облизнулся, явно подумывая сделать пару глотков из припрятанной в ящике стола бутылке виски, — но ты задумайся, сколько таких смертей мы имеем по стране, скажем, за последние три месяца и как так получилось, что вполне трудоспособные и нормальные граждане сотнями погибают от контрафактного алкоголя. Может быть, дело в том, что крупные производители спиртного в погоне за сверхприбылями пренебрегают элементарными мерами безопасности? И не стоит ли задуматься, могли бы мы избежать всех этих так называемых несчастных случаев, если бы…

— Если бы отрасль находилась под контролем государства… — с некоторым сомнением продолжил я.

— Да, и главное, вся статистика уже есть. Сотни жертв, но кого волнуют какие-то маргиналы из глубокой провинции. Никто же никогда не смотрел на это как на проблему глобального масштаба, я бы сказал, что-то типа национального бедствия… — Стас замолчал, вопросительно глядя на меня.

Я одобряюще кивнул и поднял трубку офисного телефона.

— Вика, зайди на минутку, — произнес я в трубку и, повернувшись к Стасу, продолжил. — За это не грех и выпить.

Краткий план действий был готов через тридцать минут и тут же предоставлен пресс-службе министра, как всегда, практическое исполнение, то есть вся грязная работа, оставалось за нами.

— Ребят, я тут вспомнила, как недавно познакомилась с одним парнем, очень забавный, глава такого маленького фонда «Участие», — произнесла Вика, опрокинув фронтовые сто грамм из экспроприированной у Стаса бутылки.

Три года назад Вика отказалась от должности редактора отдела в одной из федеральных газет, решив начать карьеру инструктора по виндсерфингу в Таиланде. Из газетного прошлого она сохранила короткую прическу «под мальчика», умение изысканно ругаться матом и привычку много курить. Когда-то Twilight Media наняла ее в качестве инструктора для гостей семинара, устроенного крупным нефтегазовым холдингом в одном из тайских отелей. Мастер-класс по серфингу был запланирован на десять утра первого дня семинара. Самолет приземлился в аэропорту Бангкока вечером прошлого дня. На пляже тогда оказались я и глава службы безопасности холдинга: мне нужно было следить за организацией встречи, а главный «безопасник» гостей каждый день вставал в шесть утра и занимался спортом — независимо от того, что происходило накануне. Эту счастливую особенность он приобрел еще со времен работы в КГБ. Мастер-класс прошел достаточно успешно.

— И что за «Участие»? Это которые каких-то там котят с попугайчиками спасали? — поинтересовался мой заместитель.

— Да, типа организация небезучастных горожан, те же хипстеры, только с социальным подтекстом, — продолжила Вика. — Мусор там убирают, хомячков спасают, неважно. Мы как раз обсуждали с ними планы на будущее. В частности, они планировали партизанскую кампанию по борьбе с пьянством и прочими излишествами. Неизвестные оставляют в разных неблагополучных районах города демотивирующие лозунги.

— Кури, бухай, Антанте помогай! — подключился я, салютуя ей бокалом.

— Ну да, в этом роде, — продолжила менеджер по антикризисному пиару. — На втором этапе активисты движения должны, мне кажется, перейти к прямой агитации, например, разъяснять гражданам в торговых центрах вред алкоголя, — Стас с подозрением покосился в ее сторону, — и, что самое главное, надо бы, чтобы кто-то из них отхватил от разозленных покупателей под камеры, скажем, в каком-нибудь крупном иностранном сетевом магазине. Это будет прекрасным сюжетом для всяких говнопередач типа «Воскресное утро с маньяком-убийцей на НТВ». А на этом фоне серьезные СМИ подводят всякую аналитику, что себестоимость бутылки водки не превышает тридцати рублей, сверхприбыли производящих компаний, рынок конкурируют бренды, платящие налоги за рубежом, тогда как простая самогонщица тетя Маша из-за высоких налогов и коррумпированного участкового…

— Ясно, я понял, — прервал я коллегу, — про тетю Машу — это уже лишнее, а всё остальное давайте. На тебе тогда неравнодушные горожане, а мы со Стасом займемся аналитикой, предварительно согласовав всё с заинтересованными сторонами, — я сделал неопределенный жест рукой, подразумевая наших высокопоставленных заказчиков.

На вечер у меня было запланировано посещение одной из деловых премий «Человек года». Поразительно, как люди в общем неглупые и обладающие определенной долей власти оказываются беззащитны перед лицом разного рода невнятных личностей, ежегодно составляющих десятки рейтингов «самых-самых» и раздающих сотни безвкусно оформленных грамот, которые небезосновательно называют «надгробием». Индустрия награждения существует в туманных сферах, где пересекаются тщательно скрываемое менеджерское тщеславие и цинизм пиарщиков, считающих, что единственное плохое упоминание в прессе — это некролог, тем более что платить за премию всё равно будет компания. Один мой знакомый работал замдиректора крупного регионального производства. В один прекрасный день в секретариат предприятия позвонила некая бойкая девушка и сообщила, что, о чудо, генеральный директор Иван Петрович получил премию «Управление 2000» как один из наиболее эффективных менеджеров в стране. Секретарь в довольно скупых выражениях сообщил, что Иван Петрович уже полтора года находится в местах лишения свободы за хищение государственной собственности в особо крупных размерах. «О, как жаль! — невозмутимо воскликнуло юное создание в трубке. — А кто сейчас занимает его должность? Мы хотим вручить премию ему!»

Премия вручалась в панорамном ресторане гостиницы Swissotel на Павелецкой. Огни ночной Москвы под ногами сливались в ежевечернем хороводе. Тысячи людей внизу отчаянно стремились пробиться через транспортные заторы, оглашая воздух пронзительными гудками и вознося к низко нависшему свинцовому небу самые чудовищные ругательства, проклиная свою работу, город и всех автопроизводителей, сколько их ни есть на свете, только для того, чтобы после краткого ужина и беспокойного сна снова принять участие в таком же изматывающем марафоне, только направленном в обратную сторону. Люди любят панорамные рестораны, некоторые, наверное, из-за красивого вида. Большинство — из-за возможности хотя бы на время почувствовать себя выше других. В целом вечер, как и ожидалось, был скучен. Некоторое оживление внес лишь Лев Евгеньевич, владелец одного из крупнейших в стране холдингов, специализирующихся на IT-решениях. Его главный конкурент Вячеслав Сергеевич получил премию «Бизнесмен года» в номинации «Инновационный бизнес». Когда предприниматель возвращался за свой столик, отяжеленный неприличных размеров позолоченной табличкой со своим именем, Лев Евгеньевич привстал, салютуя ему бокалом, и тихо, но так, чтобы все хорошо слышали, сказал: «За тебя, Слава, сегодня гуляем за твой счет!» Я мысленно зааплодировал и стал пробираться к входу, намереваясь незаметно улизнуть. Неожиданно за одним из дальних столиков я различил скучающего старого знакомого Анатолия. Анатолий сделал блестящую карьеру в одном из крупнейших PR-агентств в стране, возглавив в конце концов отдел по работе с госсектором. Никто не был удивлен, когда он очень своевременно перескочил из агентства в заместители гендиректора «Радиотеха», крупного холдинга, специализирующегося на высоких технологиях и промышленности.

Конец ознакомительного фрагмента.