История научных исследований в области биотелеметрии и телемедицины в России (1900–1991 гг.)

Антон Вячеславович Владзимирский

Первый обобщающий труд по истории становления, развития и формального структурирования научных исследований в области биотелеметрии в России и СССР. Выявлены предпосылки и причины зарождения биотелеметрии, реконструирована история её развития, показано научно-практическое значение для эволюции биомедицинских наук. Установлен вклад и доказан приоритет российских учёных в развитие научных знаний о биотелеметрии.

ГЛАВА 3. «РАДИОМЕТОДИКА»

Идеи — это огни в ночи, манящие к новым и новым свершениям, а не вериги, сковывающие движения и творчество.

Л. Н. Гумилев

3.1. Новая жизнь — новая наука

В первой четверти ХХ века биологическими и медицинскими науками были накоплены достаточно обширные знания о функционировании центральной нервной системы; рядом крупных научных школ (прежде всего — академика Ивана Петровича Павлова, 1849—1936) сформированы фундаментальные представления о рефлекторной деятельности.

Вместе с тем по мере развития методологий физиологического эксперимента все яснее обозначилась критично важная проблема: все накопленные знания касались биологического объекта, находящегося в условиях искусственного ограничения подвижности. Обследуемых животных помещали в специальные устройства (станки), блокирующие свободу передвижений; для чистоты эксперимента создавались искусственные условия световой и шумоизоляции. На определенном этапе развития науки такой подход позволял решать требуемые задачи и накапливать новые знания. Однако со временем накапливалось все больше сомнений о возможности интерполировать результаты, полученные в искусственных ограничивающих условиях, на все процессы и формы жизнедеятельности. Если говорить о физиологии человека, то в изучаемый период времени отсутствовала возможность исследовать состояние и работу организма непосредственно в процессе некой активной деятельности (физических упражнений, труда). Можно было зафиксировать те или иные параметры (например, частоту пульса, показатели дыхания, температуру тела и т.д.) до и после физической активности, но совершенно нельзя было это сделать во время нее. Одним словом, для ученого-физиолога первой четверти ХХ века свободно перемещающийся, необремененный фиксаторами, находящийся

в естественной среде обитания биологический объект оставался «черным ящиком».

Со временем указанная проблема была решена путем появления в науке отдельного направления — биологической телеметрии (динамической биорадиотелеметрии), объединившего технологии и методологии дистанционной фиксации физиологических параметров у человека в процессе обычной жизнедеятельности. Биологическая телеметрия обеспечила качественный переход в науках о жизни, став ключевым методом получения новых знаний в клинических научных дисциплинах, космической медицине, медицине труда, физиологии и биологии в целом.

Постепенное формирование и развитие этого направления связано с именами многочисленных ученых, с деятельностью самых разных коллективов и учреждений. Однако подлинные изобретатели базовой концепции и первых методов биологической телеметрии остаются практически забытыми.

Как было показано выше, существуют лаконичные упоминания о создании первой в мире биотелеметрической системы учеными А. А. Ющенко и Л. А. Чернавкиным в 1930-е гг., подчеркнут приоритет указанных лиц, причем не только в СССР, но и в мире (что, в свою очередь, обуславливало приоритет советской науки в области биотелеметрии). Вместе с тем какой-либо детальной информации о научной деятельности указанных ученых не приводится. Выявленная ситуация обусловила научную задачу — восстановить вклад, внесенный советскими учеными, и реконструировать процессы институционализации научных исследований биологической телеметрии в период 1930-е гг.

Период научных исследований А. А. Ющенко и его коллег в области биотелеметрии связан с их работой в Институте высшей нервной деятельности (позднее — Институте психоневрологии) Коммунистической академии. История создания и деятельности этих учреждений представляет огромный интерес, но совершенно выходит за рамки данного исследования. Вместе с тем изучение научно-организационных, социально-экономических и политических предпосылок возникновения биотелеметрии как научного направления представляется возможным выполнить с опорой на стратегические задачи и методические подходы к их решениям, общий контекст деятельности Института высшей нервной деятельности Коммунистической академии в изучаемый период времени.

В 1925 г. в составе Коммунистической академии (КА) был создан Институт высшей нервной деятельности (ИВНД)¹⁴⁴, цель существования которого «определяется основными задачами института, как боевого органа Комакадемин, защищающего в области психоневрологии генеральную линию ВКП (б) и использующего эту область в интересах развернутого социалистического наступления на капиталистические элементы, протекающего в условиях обостренной классовой борьбы»¹⁴⁵.

Структурировать указанные задачи можно следующим образом¹⁴⁶:

1. Идеологические и методологические — « <…> состоят в разоблачении враждебных диктатуре пролетариата теорий; в борьбе с механистической ревизией марксизма как главной опасностью современного периода и с идеалистическим извращением марксизма <…>, в постановке на основе революционного марксизма теоретической и экспериментальной разработки узловых проблем психоневрологии, выдвигаемых борьбой на идеологическом фронте и практикой социалистического строительства <…>».

2. Организационные и образовательно-просветительские — оказание «руководящего влияния на научную, практическую и педагогическую работу других психоневрологических учреждений СССР», подготовка «пролетарских кадров психоневрологов (в частности аспирантуры ИВНД)», а также популяризация «достижений марксизма на психоневрологическом участке работы <…>.

3. Научные, о которых детально будет сказано далее.

Побудительные причины появления научных работ в области биотелеметрии (которые спустя десятилетия привели к качественным изменениям в биомедицинских науках и появлению целых новых отраслей научного знания) обнаруживаются в задачах ИВНД, в процессах интенсивного поиска новых методологических подходов в науке, обусловленных социалистической реконструкцией всей аспектов жизнедеятельности, общем политическом и социальном контексте.

В СССР разгар выполнения первого пятилетнего плана. Утверждалось вступление в период социализма; действительно колоссальны были успехи в части индустриализации (электрификация, химизация, комбинаты, машиностроение, механизация и автоматизация труда), завершилась реформа сельского хозяйства (сплошная коллективизация, специализация в деятельности совхозов и колхозов), комбинирование промышленности и сельского хозяйства (комбинаты); изменились социальные условия — 7-часовый рабочий день, ликвидация безработицы, также утверждался подъем «благосостояния рабочих и основных крестьянских масс». Планы на вторую пятилетку включали интенсивное развитие культурных и бытовых аспектов, строительство социализма на базе обобществленных средств производства во всех отраслях, а в части реконструкции труда — стирание противоположности между умственным и физическим трудом. И для практики, и для теории открывались «огромные перспективы в смысле творческой работы». Всяческому усилению и развитию научно-исследовательской работы уделялось особое внимание, ключевым условием было ее идеологический фундамент и ориентированность на задачи народного хозяйства¹⁴⁷. Безусловно, представленная информация получена из публикаций изучаемого периода времени. Она может явиться предметом для дискуссии и отдельного исследования, однако это выходит за рамки нашей работы. Здесь мы отражаем социальный и, да позволено будет ввести подобный термин, информационный контекст, в котором жили, планировали и проводили научные исследования ученые ИВНД и КА в целом. Колоссальные изменения в экономике и промышленности государства рассматривались в тесной взаимосвязи с развитием науки. Прямым образом утверждалось, что первая и перспективная вторая пятилетки — это «продукт громадной творческой научной работы». Планирование и развитие научной деятельности тесно увязывалось с задачами и потребностями народного хозяйства¹⁴⁸. К последним в полной мере можно отнести и потребность в трудоспособных, эффективных кадрах.

Идет «успешная борьба за завершение фундамента социалистической экономики», эффективность которой обусловлена «технической реконструкцией и рационализацией трудового процесса в его социалистических формах», а также достигается благодаря «повышению классовой сознательности, культурного уровня и невро-психического здоровья участников соцстроительства»¹⁴⁹. Сказанное можно рассматривать как социально-политический контекст. Он обуславливал научные задачи ИВНД, тесно связанные с «социалистической реконструкцией психоневрологии» — проблемы локализации, утомления в условиях социалистического периода, социального в психозе¹⁵⁰.

Особый интерес вызывает вторая проблема, призванная доказать «противникам темпов реконструктивного периода, что социалистические формы труда и строй диктатуры пролетариата в целом являются мощным фактором оздоровления и повышения работоспособности трудящихся, в частности предупреждающими утомление и его отрицательные последствия для работоспособности и здоровья». Также предусматривалось обоснование положения, что «на пути между утомлением, коль скоро оно возникло на почве отдельных организационных дефектов на предприятии, и необратимыми патологическими изменениями, как его возможным результатом, находится ряд весьма трудно реализуемых условий»¹⁵¹.

Самокритика, та самая, которую требовал общий социально-политический контекст, была успешной. А. А. Ющенко не только остался на посту руководителя физиологического отдела (будучи коммунистом, обвиненным в «беспартийщине»), но и получил поддержку своей научной идеи «радиометодики».

Крайне важным социальным аспектом в изучаемый период является самокритика. Требования о тщательном разборе собственных ошибок и недоработок указываются во всех программных документах и выступлениях. Значение этого аспекта мы увидим в дальнейшем.

За процитированными выше политизированными формулировками, на самом деле, скрывается принципиально новое явление — научно обоснованная организация трудовой деятельности, медицина труда. Труд «реконструктивного периода» подразумевал колоссальную самоотдачу и производительность, однако при этом обязательным условием становилось сохранение (и даже преумножение!) работоспособности и здоровья на максимально длительный период времени — годы и десятилетия. В противовес капиталистической системе и царской России ставилась недопустимость хищнического отношения к здоровью работника. Невозможно было «выжать все соки» из трудящегося за 2—3 года, а после избавиться любым способом от больного и истощенного до крайности человека.

Невольно здесь вспоминается пусть и художественное, но вполне историческое описание жизни рабочих белильного завода в 1870-е гг., данное Владимиром Гиляровским в своих воспоминаниях: ненормированный труд, беспробудное пьянство по выходным, хроническое отравление химикатами в процессе производства и смерть через несколько месяцев¹⁵². «Диктатура пролетариата» предложила другой подход: высокопроизводительный труд, базирующийся на научном нормировании и научной же организации; не просто сохранение, но улучшение здоровья, гигиены, быта и культуры.

«Социалистическое отношение к труду», которое «выступает как могучий оздоровляющий фактор», побуждает к созданию «новой психо-физиологической структуры ударника» и должно привести к «перестройке труда и быта, к развертыванию новых форм здравоохранения, мероприятий по санитарии, психогигиене <…>»¹⁵³, явным образом требовало научной основы. В этот период формируется новая отрасль науки — физиология труда. Причем процессы ее институционализации достаточно стремительны: «Прежние, чисто лабораторные наблюдения над влиянием физического или нервного труда <…> развернулись теперь в систематическую работу целых институтов по определенным планам с заранее намеченной срочной тематикой»¹⁵⁴.

Итак, одним из приоритетных научных направлений ИВНД в изучаемый период времени было исследование психофизиологических аспектов утомления как основы для научно обоснованного нормирования труда и трудовой экспертизы. Ученым необходимо было решить проблему «обнаружения и содействия реализации огромных психо-физиологических возможностей <…> проблему пластичности поведения в условиях реконструктивного труда»¹⁵⁵. На этом фоне прежние, пусть даже ставшие классическими методы и подходы отвергались («утомление изучается по старинке»¹⁵⁶).

«Основные линии научно-исследовательской работы Комакадемии» предусматривали, в том числе «изучение <…> новых форм труда»¹⁵⁷.

Политический контекст требовал от научных работников активной дискуссии, отказа от ранее существовавших подходов, а также — интенсивной самокритики. Идеологическая составляющая ставилась во главу угла — разработка научных проблем должна была стать «теоретическим и экспериментальным обоснованием для боевой критики чуждых марксизму-ленинизму взглядов в соответствующих областях»¹⁵⁸. Такая установка порождала два процесса, важные с точки зрения предмета нашего исследования. Во-первых, острую научную дискуссию, прежде всего «с механистами» и иными течениями, вызывавшими «оторванности теории от конкретных задач социалистического строительства»¹⁵⁹; во-вторых, поиск и активное применение новых методологических подходов к организации и проведению научных исследований. В частности, отличительной методической чертов разработки научных задач в ИВНД считалось «комбинированное исследование с разных сторон (морфология и невродинамика, физиология и поведение, животное и человек, норма и патологи, фило — и онтогенетическое исследование)»¹⁶⁰.

Также необходимо отметить следующий аспект общего контекста. Центральной директивой партии в области научно-исследовательской и учебной работы считалась «быстрейшая ликвидация отставания научной мысли от практической работы партии». В этом ключе формировался весь план деятельности Коммунистической академии¹⁶¹. От научных исследований требовалась высокая практико-ориентированность (Постановление ЦК ВКП (б) от 15.03.1931 и иные нормативно-правовые акты, документы)¹⁶². Декларировалось, что научная эффективность ИНВД зависит от «правильной политически выдержанной, научно-обоснованной постановки методологической и исследовательской работы ИВНД, от тесной увязки ее с практикой наркоматов <…>»¹⁶³. Результаты исследований должны были содействовать «положительному разрешению важнейших вопросов, выдвигаемой практикой ряда наркоматов по линии психоневрологии»¹⁶⁴. В соответствии с этими установками ИНВД установил и всячески развивал взаимодействие с Наркомздравом, Наркомтрудом и Наркомпросом, в том числе согласовывая тематики научных исследований, организуя совместную деятельность (например, пересмотр и подготовку учебной литературы и т.д.). В части трудовой экспертизы, психогигиены («психогигиенического минимума применительно к разным видам социалистического труда») «работы ИВНД особенно тесно смыкаются с практикой Наркомздрава и отчасти Наркомтруда, их основных научно-исследовательских институтов»¹⁶⁵. Примечательно, что даже правильная политическая риторика не позволяла ученым сфокусировать исключительно на теории и эксперименте: утверждалось, что «оторванность от жизни делает работу близкой к нулю хотя бы при самой правильной философской позиции»¹⁶⁶.

Реконструкция науки и техники подразумевала внутреннюю перестройку на основе диалектического материализма — «новые проблемы, новые темпы и новые методы», которые растут «только в лабораториях, только на конкретной работе, только при непосредственной, тесной связи науки и техники с практикой нашего социалистического строительства»¹⁶⁷.

В начале 1930-х гг. была определена такая «боевая задача» Коммунистической академии: «Только тогда, когда наши биологи перестанут ставить свои опыты исключительно под стеклом, когда они перестанут механически переносить на человека выводы опытов над кроликами, только тогда, когда результаты физических опытов в лабораториях будут переноситься сугубо критически на заводские установки, только тогда, когда у нас поля и заводы станут экспериментальной базой и лабораториями для науки, — только тогда, пользуясь методом диалектического материализма, мы сможем создать такую науку, которая даст положительные синтезы там, где пасует современная буржуазная наука»¹⁶⁸.

Именно данный тезис мы считаем ключевым для дальнейшего развития биомедицинских наук. Что сказанное означало для научных исследований в области физиологии высшей нервной деятельности? Выделим основные моменты:

1. Отказ от «опытов под стеклом» требовал создания новых методов исследования биологических объектов, находящихся в свободных условиях, в условиях обычной жизнедеятельности.

2. Отказ от «механического переноса» требовал методологий исследования именно человека в качестве биологического объекта.

3. «Поля и заводы» как «экспериментальная база» — означало исследование человека не просто в условиях обычной жизнедеятельности, но в условиях активного (физического или умственного) труда.

4. Сочетание вышеуказанных условий должно было привести к появлению новой науки, дающей на основе диалектического материализма «положительные синтезы» — то есть принципиально новые знания.

Итак, политически и научно-организационно новая наука требует новых методик и способов исследования. Четко обозначается необходимость создания новых инструментов научного познания, позволяющих исследовать физиологические параметры человека в естественных условиях обычной трудовой деятельности, не обременяя и не ограничивая исследуемого. В изучаемый период времени требуемых средств (способов, методов) не существует.

Физиологический эксперимент — это сугубо лабораторное исследование, в искусственных, идеализированных условиях; более того, совершаемое при ограничении подвижности биологического объекта. Это классический подход, нагляднейшим образом отраженный в научных трудах академика И. П. Павлова. В требования к лаборатории для изучения высшего отдела центральной нервной системы он включает 3 компонента¹⁶⁹:

1. «Своеобразное здание» с полной звукоизоляцией (как внешней, так и внутренней), абсолютно равномерным освещением, вентиляцией, без сквозняков, чтобы никакой «посторонний раздражитель не повредил проектируемой подробности опыта».

2. «Совершенно исключительный инструментарий» для воздействия на «воспринимающие поверхности экспериментируемого животного». Соответствующая аппаратура должна «воспроизвести перед собакой внешний мир, но находящийся в распоряжении экспериментатора».

3. «Полная нормальность, совершеннейшее благосостояние» экспериментальных животных.

Каким разительным образом этот фундаментальный подход отличается от «новой науки», требующей изучения трудящегося человека в естественных условиях.

К академику Ивану Петровичу Павлову в СССР относятся с пиететом, созданы особые условия для его научно-исследовательской деятельности; на эту тему существует обширная историография, воспроизводить которую здесь мы не будем. Вместе с тем методологические подходы И. П. Павлова подвергаются критике. Его система взглядов определяется как «механистическая, метафизическая и позитивистическая». Особенно критикуется механицизм, который состоит в том, что «внешняя среда является для Павлова, независимо от ее истории и сложности, не более чем сочетанием физических раздражителей, способных в этом виде привести лишь к смене рефлекторных комбинаций, но отнюдь не к подлинному развитию форм поведения в ходе общественно-исторического процесса»¹⁷⁰. В целом, такая оценка отчасти вполне справедлива; классический физиологический эксперимент Павлова действительно статичен, проводится сугубо в лабораторных условиях, а его результаты «переносятся» на человека.

Для критиков внешняя среда — это не набор физических раздражителей (как для Павлова), а процессы классовой борьбы и общественно-исторических преобразований. Здесь мы видим определенную маскировку реальных научных задач идеологическими постулатами. Действительно, И. П. Павлов изучает сугубо «экспериментируемых животных» в идеализированных условиях. Это позволяет получить огромный массив фундаментальных знаний в сфере физиологии¹⁷¹. Вместе с тем следующий этап научного познания — физиология ЦНС в условиях обычной жизнедеятельности — остается для него недоступным. Здесь мы не будем углубляться в философскую дискуссию, указанный конфликт является контекстом и причиной постановки «новых задач» для «новой науки». За политизированной, идеологически выдержанной лексикой критиков Павлова скрывается конкретный научный запрос — физиологические процессы должны быть изучены в условиях обычной жизнедеятельности, естественной двигательной активности, различных форм труда и отдыха¹⁷².

На решении этих задач и сфокусировался Александр Александрович Ющенко, пришедший на работу в ИВНД в 1929 г.

«Новая наука» требовала исследования психофизиологии человека в условиях обычной жизнедеятельности и активного труда. Для этого необходимо было иметь возможность в реальном времени фиксировать биомедицинские, физиологические данные не только в процессе лабораторного эксперимента, но и непосредственно при трудовой, физической, умственной и иной активности; причем делать это необременительно для наблюдаемого объекта, не нарушая естественного образа жизни и действий. В изучаемый период времени методологий и, тем более, технологий для таких исследований не существовало. Это и обусловило поиск Александром Александровичем Ющенко принципиально новых научных подходов.

Итак, изучаемый биологический объект должен находиться в естественных условиях, движения и свобода перемещения не должны быть ничем стеснены. Значит те или иные измеряемые параметры, показатели жизнедеятельности, проявления разных видов рефлексов должны фиксироваться ученым-исследователем на расстоянии, дистанционно. И вновь звучит внешний контекст: «Промышленный капитализм создал могучие механические средства сношения: телеграф, телефон, радио <…> с их помощью стала возможной пролетарская форма классовой сплоченности в национальном масштабе, — масштабе страны; с их помощью облегчалась борьба за революцию, за социализм во всем мире <…>»¹⁷³. Телекоммуникации — это инструмент, применение которого вполне приемлемо для «новой науки». Впрочем, любая проводная связь также ограничивает свободу изучаемого биологического объекта и ведет к механицизму. Вывод очевиден — для нового формата физиологического эксперимента необходимо использовать радио.

А. А. Ющенко предложил концепцию¹⁷⁴:

1. На исследуемом биологическом объекте укрепляется прибор, фиксирующий тот или иной параметр жизнедеятельности, физиологические реакции, рефлексы, двигательную активность и т. д.

2. Результаты соответствующих измерений (данные) передаются по радио ученому-исследователю.

3. У исследователя есть средство фиксации этих данных, как ручной (рукописная запись), так и механической (посредством неких записывающих устройств).

В этой концепции исследуемый биологический объект находится в естественных условиях, включая свободу любой двигательной активности, возможность труда, отдыха и т. д. А исследователь дистанционно фиксирует требуемый физиологический параметр.

А. А. Ющенко назвал свое изобретение «радиометодика»: «Сконструировав легкий радиопередатчик, укрепляемый на человеке, и сочетав его с рядом специальных приборов, мы получили возможность регистрировать как движения человека и животных, так и другие моменты в деятельности человеческого организма — дыхание, биение сердца и т. д. Человек при этом может свободно передвигаться, работать (что очень важно при изучении трудовых процессов) <…> Основные элементы нашей методики: 1) передатчик, 2) приемник

и 3) различные приборы, включаемые в цепь передатчика и регистрирующие число шагов, деятельность сердца, слюноотделение и т.д.»¹⁷⁵.

В последствие, спустя годы эта концепция (как комплекс методологий и технологий) вошла в науку под официальным наименованием «динамическая биорадиотелеметрия». Здесь мы считаем необходимым исследовать личность А. А. Ющенко, как ученого, а затем — проследить процессы институционализации исследований «радиометодики» в ИВНД.

Систематизация основных этапов биографии А. А. Ющенко выполнена с целью реконструкции процесса формирования его как ученого, прослеживания становления научных идей, обусловивших ключевое изобретение. Ранее биография этого ученого не изучалась, поэтому наше исследование отличается научной новизной. Безусловно, представленная ниже биография представляет собой лишь первый этап, выполненный на ограниченном материале¹⁷⁶. Более глубокое, детальное и развернутое биографическое исследование может быть проведено в дальнейшем, вне рамок этой работы.

Итак, нами выполнена первая систематизация биографии А. А. Ющенко с использованием документов, отложившихся в Архиве РАН, Государственном архиве Российской Федерации, и отдельных литературных источников¹⁷⁷.

К моменту проведения нашего исследования в оборот было введено только одно фотографическое изображение А. А. Ющенко: групповая фотография сотрудников лаборатории Л. А. Орбели 1928 г.¹⁷⁸. В документах, отложившихся в Государственном архиве Российской Федерации, нами выявлено портретное фотоизображение Александра Александровича (рис. 3.1). Эта фотография на удостоверении личности, выданном в 1921 г., впервые вводится в оборот нами¹⁷⁹.

Рисунок 3.1 — Александр Александрович Ющенко. Публикуется впервые

(фотография на удостоврении личности, выданном в 1921 г.; ГАРФ Ф. А539. Оп. 4. Д. 3444. Л.8)

Александр Александрович Ющенко родился 2 июня 1898 г. в г. Винница. Происходил он из семьи служащих: отец — врач, известный профессор-психиатр Александр Иванович Ющенко (1869—1936), родом «из казаков Черниговской губ.», «трудовой крестьянской семьи», в последствии — академик АН УССР, создатель собственной научной школы¹⁸⁰; мать — литератор. С 1909 по 1916 гг. учился во Введенской гимназии в Санкт-Петербурге (читает и может объясняться по-французски, по-немецки, по-украински), с февраля по август 1917 г. — в Константиновском Артиллерийском Училище, пройдя 6-месячный курс военного времени. В тот же месяц А. А. Ющенко отправляется на Юго-западный фронт, где служит в чине прапорщика в 10-ой артиллерийской бригаде 5-го корпуса, командуя артиллерийским взводом. В декабре 1917 г., после демобилизации, возвращается в родной город. Условное военно-политическое затишье А. А. Ющенко использует для образования — всю осень 1918 г. он посещает Юридический факультет Университета в г. Киев в качестве вольного слушателя. По утверждению Н. И. Проппера в этот период Ющенко «живет изолированной от советского окружения жизнью, но ищущий с ней стыка и абсолютно отрицательно настроенный ко всем группировкам и партиям, сменявшимся тогда на Украине. В этом окружении гайдамаков, гетьманщины, белых и т.п., поддерживая контакт с отдельными подпольщиками-партийцами <…>»¹⁸¹. В марте 1919 г. в г. Винница входит Красная Армия; Ющенко вступает в ее ряды, служит в Подольской губернской Чрезвычайной комиссии (ЧК) в должности командира артиллерийской батареи 5-го Подольского сводного баталиона особого корпуса войск Всеукраинской чрезвычайно комиссии (В.У.Ч.К). В марте—апреле 1919 г. участвует в боях с Петлюрой на территории Подольской губернии; 27 июня на направлении Винница — Проскуров получает тяжелое ранение. В октябре 1919 г. А. А. Ющенко демобилизован как инвалид II группы (правая стопа ампутирована по методу Пирогова, неподвижность левого лучезапястного сустава).

Далее молодой человек, уже прошедший тяжелые испытания двух войн, совершает решительный поступок — поступает в 1-й Ленинградский медицинский институт (1919—1924 гг.). Во время учебы Ющенко вступает в партию (член ВКП (б) с 1920 г.), становится членом бюро ячейки Института.

С 1922 г. Александр Александрович начинает вести научно-исследовательскую работу. После получения диплома (по основной научной специальности он — естественник, по специальности узкой — физиолог¹⁸²), он проходит обучение в ординаторе при клинике детских болезней alma mater (01.12.1925—01.02.1926). Затем поступает в аспирантуру при кафедре физиологии (01.10.1925—01.10.1928), там же на несколько месяцев получает должность младшего ассистента (01.06.1928—01.12.1928). Также в 1928—1929 гг. он совмещает в качестве врача-методиста в Ленинградском Институте усовершенствования врачей.

В этот период (1924—1929 гг.) научно-исследовательскую работу А. А. Ющенко ведет в лаборатории заведующего кафедрой физиологии, профессора Л. А. Орбели (1882—1958) и в лаборатории условных рефлексов клиники детских болезней профессора Н. И. Красногорского (1882—1961), заведующего кафедрой педиатрии, ученика академика Павлова. Результаты работы у профессора Орбели становятся основой первых научных статей молодого ученого, опубликованных в 1924 г.¹⁸³ Под руководством профессора Красногорского Ющенко проводит достаточно уникальную экспериментальную работу на детях¹⁸⁴. Научные результаты он представляет в 1926 г. на II Всесоюзном съезде физиологов, а в 1928 г. публикует диссертацию в виде монографии «Условные рефлексы ребенка. Опыт изучения физиологии больших полушарий ребенка секреторно-двигательным методом»¹⁸⁵. В следующем году он публикует статью в германском журнале «Jahrbuch für Kinderheilkunde und Physische Erziehung» — эта работа становится самой известной статьей Ющенко за рубежом и минимум трижды цитируется иными авторами¹⁸⁶. В 1928 г. в статусе аспиранта Ленинградского государственного медицинского института участвует в III Всесоюзном съезде физиологов (28.05—02.06.1928, Москва)¹⁸⁷.

После окончания Института и до переезда в Москву А. А. Ющенко работает и в лаборатории академика И. П. Павлова, где изучает проблему взаимодействия процессов возбуждения и торможения в центральной нервной системе¹⁸⁸. Этот факт отражен и в монографии Александра Александровича: «Благодарю глубокоуважаемого акад. И. П. Павлова за предоставление возможности работать в его лаборатории на животных. Для начинающего физиолога лаборатория Ивана Петровича — лучшая школа»¹⁸⁹.

В этот период формируются научные взгляды и подходы, которые затем окажут принципиально важное влияние на научно-исследовательскую деятельность А. А. Ющенко.

Выдающиеся ученые безусловно повлияли на своего ученика. Однако во всем многообразии научных интересов и достижений профессоров Орбели и Красногорского считаем необходимым выделить следующие моменты, на наш взгляд сыгравшие ключевую роль в становлении научных идей А. А. Ющенко.

В годы работы в 1-м ЛМИ часть исследований Л. А. Орбели посвящена проблематике утомления и восстановления трудоспособности, в том числе открыт так называемый феномен Орбели-Гинецинского; позднее профессор Орбели изучал физиологию военного труда¹⁹⁰. Полагаем, что научная проблематика утомления и научной организации труда в последствие стала приоритетом для А. А. Ющенко под влиянием идей и трудов Л. А. Орбели. Прямой взаимосвязи исследований нет, но общность интересов прослеживается.

Научная деятельность профессора Красногорского характеризуется изобретательством и интенсивным конструированием оригинальной аппаратуры для физиологических экспериментов. В частности, именно А. А. Ющенко, под руководством профессора Красногорского, в 1926 г. была фактически создана вакуумная слюнная капсула для изучения у детей условных и безусловных рефлексов (капсула Красногорского), послужившая основой для секреторно-двигательного метода¹⁹¹. Полагаем, что влияние Н. И. Красногорского на Ющенко состояло, во-первых, в формировании интереса, навыков по изобретению и практическому воплощению технических решений для научных исследований в области физиологии; во-вторых, в формировании методологического подхода к параллельному изучению секреторных и двигательных реакций человека; а в-третьих — к исследованию физиологии именно человека («Н. И. Красногорский в своей лаборатории взял на себя первый почин в павловской школе по перенесению метода условных рефлексов на людей»¹⁹²).

«Уже с первых научных работ Ющенко проявляется его отличительная черта, которая красной нитью проходит через всю его творческую жизнь, а именно он всегда старается поставить перед собой задачу сконструировать новую методику, которая позволила бы ему решить более трудные экспериментальные задачи и тем самым накопить большую сумму экспериментальных фактов и, обобщая их, дать больший вывод из суммы экспериментальных фактов»¹⁹³.

Важно отметить следующее, в ходе своих ранних научных исследований в лабораториях Ленинграда, А. А. Ющенко, с одной стороны, учится у Павлова и основывается на его фундаментальных научных результатах, с другой стороны — резко критикует его, а также механицизм и идеализм иных ученых¹⁹⁴.

Основные тезисы достаточно глубокого критичного обзора, помещенного во вступлении к процитированной монографии следующие.

1. Механицизм состоит в попытках «объяснить „все и вся“ данными, полученными методом условных рефлексов», при этом данные сугубо физиологии не позволяют изучать поведение общества.

2. Определена невозможность изучения сложных двигательных условных реакций человека исключительно на данных условных секреторных реакций собаки. А значит перенос результатов с животного на человека далеко не всегда возможен, точен и вообще оправдан.

3. Материалистический подход в науке рассматривается как невозможность объявления некого объекта (прежде всего — психики) чем-то принципиально непознаваемым.

4. Требуется мультидисциплинарный подход, совместные исследования социологов, физиологов, психологов, тесная взаимосвязь естествознания и общественных наук.

«В своей работе изучения деятельности коры больших полушарий И. П. Павлов остался физиологом и только физиологом», — резюмирует автор монографии¹⁹⁵.

Анализ ранней научной работы А. А. Ющенко позволяет обнаружить истоки и проследить становление его идей, как ученого в последующие годы.

С 1 июля 1929 г. А. А. Ющенко — научный сотрудник I разряда Института высшей нервной деятельности Коммунистической Академии (по совместительству)¹⁹⁶; 1 декабря он окончательно покидает ЛМИ и по основному месту работы в ИВНД работает на должности старшего научного сотрудника, а позднее заведующего физиологическим отделом¹⁹⁷. По совместительству, с 1 мая 1930 г. он ведет преподавательскую работу на должности доцента в Академии Коммунистического Воспитания им. Н. К. Крупской¹⁹⁸; с октября того же года — на должности доцента кафедры физиологии в Московском университете¹⁹⁹. В контексте педагогической деятельности А. А. Ющенко стоит указать, что в марте 1931 г. в ИВНД, в качестве эксперимента по улучшению подготовки аспирантов, создаются две кафедры — физиологии и морфологии. Заведующими соответственно назначаются Ющенко и Сепп²⁰⁰.

Еще в период учебы и работы в Ленинграде (1924—1929 гг.) А. А. Ющенко ведет общественную работу, дважды избирается членом Ленинградского Совета VIII (1922 г.) и XI (1927 г.) созывов; в ИВНД он работает в месткоме, ведет активную общественную работу (техпропаганда, антирелигиозная пропаганда и т.д., и т.п.), читает популярные лекции по радио по линии массовой работы Общества психоневрологов-материалистов.

В период 1930‒1934 гг. А. А. Ющенко руководит физиологическим отделом ИВНД, обеспечивающим выполнение ряд НИР; в это время он воплощает в жизнь свои гипотезы, создавая основу для будущего качественного перехода в биомедицинских науках, о чем будет детально рассказано далее.

О научной продуктивности А. А. Ющенко в период работы в ИВНД нами установлены следующие факты:

1. Доклады на научных конференциях ИВНД в июне и декабре 1930 г.²⁰¹; участие в дискуссии ИВНД о «положении на фронте педологии» (май, 1931 г.)²⁰².

2. Доклад по теме «Методика изучения связи психических явлений с двигательными и секреторными рефлексами как путь к экспериментальному изучению этих явлений» на I Всесоюзном съезде по изучению поведения человека (январь — февраль 1930 г.)²⁰³.

3. Доклад по теме «Условные рефлексы и поведение» на заседании Ленинградского отделения Общества физиологов (май 1931)²⁰⁴.

В архивных материалах указано, что А. А. Ющенко было опубликовано 15 или 20 печатных работ (цифры в личном деле по состоянию на май 1932 г. расходятся, собственно список работ не отложился²⁰⁵). Нами восстановлен общий библиографический перечень работ А. А. Ющенко, в том числе с использованием фондов ФГБУ «Российская государственная библиотека», включающий 28 его публикаций в период 1924‒1938 гг., в том числе 18 научных статей (из них 2 на немецком языке), 3 книги (монография (диссертация), пособие под редакцией и с предисловием Ющенко, глава в учебнике), 5 тезисов, 1 письмо в редакцию и 1 публикация организационного характера²⁰⁶. Отметим, что наиболее цитируемыми стали монография-диссертация «Условные рефлексы ребенка» (1928 г.) и статья «Über die äussere erlöschende Hemmung bedingter Reflexe bei Kindern» (1929 г.). В структуре тематик публикаций можно выделить три основных этапа: 1924—1929 гг. — работа в физиологических лабораториях в период учебы в г. Ленинград; 1930—1932 г. — начало работы в ИВНД, исследования «радиометодики»; 1933—1934 гг. — смена основной научной тематики ИВНД, акцент на философско-методологических аспектах и проблеме локализации функций в центральной нервной системе. Глава «Учебника нервных болезней», изданного в 1938 г., носит некоторый мемориальный характер. В некрологе Ющенко упоминается статья «в журнале „Невропатология и психиатрия“ за 1931 г.», посвященная обширной критике «бывшего руководства ИВНД тт. Сапира и Розенцвайга». Однако при изучении содержания указанного издания за 1930—1933 гг. указанная статья не обнаружена²⁰⁷.

В начале 1930-х гг. А. А. Юшенко женат, у него есть один ребенок²⁰⁸. Супруга — Софья Львовна (1901—1975), врач; дочь — Нинель (1928 года рождения)²⁰⁹.

В момент интенсивного научного роста, 2 апреля 1934 г., Александр Александрович Ющенко погиб при несчастном случае (сбит поездом)²¹⁰. Его безвременный уход оборвал дальнейшие исследования в области «радиометодики». Похоронен А. А. Ющенко на Новодевичьем кладбище г. Москвы.

Далее представлены результаты подробного изучения нами институционализации научных исследований «радиометодики» как первой биотелеметрической методологии.

3.2. Научная группа Александра Ющенко

В изучаемый период времени Институт высшей нервной деятельности проходит сложный организационный период. За 5 лет несколько раз меняются руководство и ведомственная подчиненность института.

До 1929 г. ИВНД руководит его организатор Дмитрий Степанович Фурсиков (1893—1929)²¹¹. Структурно учреждение состоит из отделений: анатомо-гистологического, физиологического, биохимического и экспериментальной патологии. В 1929 гг. ИВНД занимается изучением структуры мозга, функциональных свойств нервного волокна и безусловно-рефлекторных аппаратов, исследует безусловные рефлексы и механизм условно-рефлекторной деятельности (в том числе в условиях коллективного эксперимента), локализацию функций в коре головного мозга, вегетативную нервную и эндокринную системы, химизм высшей нервной деятельности (влияние химизма и продуктов жизнедеятельности желез внутренней секреции на рефлекторную деятельность), тормозные процессы. Организационно, часть научно-исследовательских тем выполняются отдельными группами, а часть — в формате «серии коллективных исследований», силами сотрудников всех отделов Института «с целью установления наибольшего контакта в деятельности различных отделов»²¹².

После скоропостижной смерти Д. С. Фурсикова в 1929 г. учреждение возглавляет Исай Давыдович Сапир (1897—1976)²¹³. С 16 ноября 1931 г. ИВНД переименован в Институт психоневрологии, теперь входящий в Ассоциацию институтов естествознания Комакадемии²¹⁴. Однако достаточно быстро все руководство Института оказывается разоблаченным в позициях «меньшевиствующего идеализма» и отстраняется²¹⁵. Новый директор — Николай Иванович Проппер (Проппер-Гращенков, 1901—1965²¹⁶). В 1932 г. Ассоциация институтов естествознания ликвидируется, институты передаются в ведомства по профилю, соответственно, Институт психоневрологии уходит под эгиду Наркомздрава РСФСР²¹⁷. Такая нестабильность, безусловно, крайне негативно сказывается на результативности работы учреждения.

Параллельно, в стране происходит значимое событие в области организации научной деятельности: 15.10.1932 г. Институт экспериментальной медицины реорганизован во Всесоюзный институт экспериментальной медицины (ВИЭМ) при Совете Народных Комиссаров СССР; возглавляет новое учреждение Л. Н. Федоров²¹⁸.

Новый научный центр создается «для всестороннего изучения человеческого организма на основе использования новейших достижений техники, физики, химии и биологии», он получает значительное материально-техническое и ресурсное обеспечение²¹⁹. Благодаря усилиям Н. И. Проппера Институт психоневрологии возвращает себе прежнее название — Институт высшей нервной деятельности — и 17.03.1933 входит в состав ВИЭМ в качестве «Московского филиала», поставив целью «разрешение задач в области физиологии и патологии органов чувств, предусмотрев необходимые для этой цели перегруппировки своих внутренних сил и некоторое изменение своей структуры»²²⁰.

Александр Александрович Ющенко становится сотрудником ИВНД 01.07.1929 г.²²¹; 15.04.1930 г. он приступает к работе «фактически» в физиологическом отделе²²². Относительно физиологического отдела в этот момент времени следует отметить следующее. В целом, данное структурное подразделение занимается исследованиями по научным тематикам ИВНД, перечисленным выше²²³. На момент прихода на работу А. А. Ющенко, согласно штатному расписанию в отделе работают 4 научных сотрудников первого разряда (Чечулин С. И., Башмаков В. И., Юрман М. Н., Крылов В. А.), 3 — второго разряда (Стариков Г. С., Шмидт В. Ф., Михельсон Н. И.), 1 препаратор (Ролле С. Д.) и 3 лабораторных служителя (Богатырев Ф., Сейфудинов, Щеглов Я.). В отделе отсутствует заведующий, в то время как в других структурных подразделениях ИВНД есть соответствующая штатная единица²²⁴. Руководство ИВНД ведет поиск кандидатуры; в плане на 1931 г. за будущим руководителем даже «бронируются» еще не утвержденные темы научно-исследовательских работ²²⁵.

Что касается всего учреждения, то в 1930 г. завершается переезд ИВНД в новые помещения в Покровском-Стрешнево. Институт «не вполне развернут» и основные усилия носят организационный характер; тем не менее, в его структуре появляются лаборатория по изучению нервно-мышечной физиологии и микрофотографическая лаборатория. На основе материалистической диалектики выполняются научные исследования «динамики и статики нервной системы в филогенетическом и онтогенетическом разрезах», локализации функций, подкорковых центров и вегетативной нервной системы, архитектоники мозга и ее связи с физиологией; идет развитие теории парабиоза, учения Шеррингтона о мышечной рецепции. По линии взаимодействия с Обществом психоневрологов-материалистов выполняются научные исследования влияния трудовых процессов на психику, изучаются проблемы утомления и деформации личности под влиянием трудовых процессов (проблема социальной психопатологии)²²⁶. Конкретно в физиологическом отделе завершаются темы, связанные с изучением последствий удаления участков центральной нервной системы, исследованием лабильности функций нервно-мышечного аппарата, влиянием катодной депрессии²²⁷.

Материально-техническое и кадровое состояние ИВНД крайне плохое. На совещании ученых секретарей учреждений Комакадемии 26.03.1930 обсуждались перспективы и организация научно-исследовательской работы. Ученый секретарь института — на фоне «победных реляций» других учреждений — сообщает о серьезном недофинансировании, отсутствии оборудования, дефиците кадров, отказе квалифицированных специалистов и профессоров оформляться на работу в ИВНД из-за отсутствия оснащения для научных экспериментов, рисков потери аспирантов. Неудобное расположение института в Покровском-Стрешнево создает дополнительные трудности для сотрудников. «Небольшая группа <…> до сих пор не ушла оттуда, но только потому, что они коммунисты и потому, что они сознают, что институт этот должен существовать, что нельзя дискредитировать идею»²²⁸.

К концу года ситуация практически не изменилась. В здании ИВНД нет газа, воды, отсутствует библиотека; в целом требуется ремонт на колоссальную сумму в 200 тысяч рублей либо новое, приспособленное здание. Отчет о деятельности Института за 1929—1930 г. завершается следующими словами: «В общем сейчас работа Ин—та началась. Начались занятия с аспирантами. Думаем, что в ближайшее время выйдем из кризиса. УЧЕНЫЙ СЕКРЕТАРЬ»²²⁹.

Подтверждение сложного положения ИВНД мы обнаруживаем и в словах А. А. Ющенко. Предлагая улучшения по секции естественных наук Комакадемии он говорит о дисциплине и приведении институтов «в надлежащий вид в смысле возможности проведения современного эксперимента»²³⁰.

Несмотря на сложную материально-техническую ситуацию, научная работа в ИВНД ведется достаточно активно. К 1930 г., то есть за 5 лет своего существования, «институт выпустил один том работ <…> имеет около 15 работ, напечатанных за границей»; коллектив учреждения амбициозен («Задача, которую ставит себе институт, огромна»)²³¹. Указанный сборник содержит 23 статьи, отражающих все основные научные тематики ИВНД в тот период; также в нем приведен список из 21 научной публикации Института за период 1926—1929 гг., причем 6 из них — на немецком языке²³². Отметим, что изначально планировалось выпустить двухтомный сборник научных трудов ИВНД (по 15 печатных листов в 1928 и 1929 гг. соответственно)²³³, в действительности в свет вышел только первый том.

С момента трудоустройства в ИВНД А. А. Ющенко включается в выполняемые физиологическим отделом темы, посвященные научному решению «ряда проблем по линии психо-неврологии»²³⁴. В частности, совместно с научным сотрудником Юрманом он изучает влияние лучистой энергии на деятельность центральной нервной системы²³⁵, в июне 1930 г. делает доклад на научной конференции ИВНД по теме «Изучение связи психических явлений с двигательными и секреторными рефлексами»²³⁶.

Однако одновременно он ведет и самостоятельные исследования, создавая свою оригинальную концепцию. В этом вопросе Ющенко находит сторонника и помощника в лице сотрудника физиологического отдела, конструктора-механика Леонида Алексеевича Чернавкина. Формируется микрообъединение в составе врача-физиолога и инженера.

Леонид Алексеевич Чернавкин — соавтор Ющенко и человек, технически реализовавший «радиометодику». Родился в апреле 1899 г. в семье служащих, сам по социальному положению рабочий (позднее указывал «служащий» из «мещан»), беспартийный. Получил среднее и профтехническое образование, «самообразование», приобретя специальность «конструктор»²³⁷. До революции работал на заводах, в Гражданскую войну с 1918 по 1922 гг. служил в Красной армии (механик автобригады). С 1922 по 1928 гг. работал механиком в Народном комиссариате Рабоче-крестьянской инспекции. Принят на работу в КА 01.12.1929, в физиологическом отделе ИВНД начал трудиться с 10.11.1931 г. сначала в должности механика-конструктора²³⁸, затем младшего научного сотрудника-конструктора²³⁹. К маю 1932 г. единственным его научным трудом была совместная с А. А. Ющенко публикация по теме «радиометодики»²⁴⁰. Позднее, Чернавкин работает в Экспериментальной лаборатории ИВНД (уже в статусе Московского филиала ВИЭМ), общее количество сотрудников которой составляло 18 человек. «Одной из первых работ мастерской надо считать сконструированную и изготовленную, по идее профессора Ющенко А. А. и под непосредственным руководством тов. Чернавкина, радиоустановку для наблюдения за собакой на расстоянии (шаг, слюноотделение, дыхание и т.д.), которая состоит из генератора высокой частоты-передатчика, помещаемого на собаке и приемника с автоматической регистрацией, помещаемого в лаборатории»²⁴¹. Также в 1933 г. Леонид Алексеевич сконструировал и изготовил «адаптометр системы Лазарева-Чернавкина»²⁴².

В должности «консультанта по оборудованию» в ВИЭМ Чернавкин работал до 1937 г., 22 октября этого года он был переведен в Центральную опытно-исследовательскую лабораторию Госсздравпроекта «для окончания работ по оборудованию сигнализации в поликлинике Аэрофлота»²⁴³.

В 1930 г. микрообъединение инженера и физиолога «вырабатывало методику изучения поведения животных в условиях свободного передвижения. Регистрация результатов поведения при помощи РАДИО»²⁴⁴. Ющенко четко осознает экспериментальный характер своей работы и утверждает, что положительное влияние его исследований на практическую работу по социалистическому строительству может быть только в случае дальнейшего развития методологии²⁴⁵.

В декабре 1930 г. А. А. Ющенко делает доклад на научной конференции ИВНД по теме «Новая методика изучения двигательных и секреторных реакций („радиособака“)»²⁴⁶. Этот эпизод мы рассматриваем как первое публичное представление научной концепции дистанционной фиксации физиологических параметров в естественных условиях посредством телекоммуникационных технологий, то есть — биотелеметрии.

Можно сделать острожное предположение, что инновационные научные идеи А. А. Ющенко и послужили причиной принятия его на работу в ИВНД и последующего быстрого продвижения по карьерной лестнице.

Согласно отчету ИВНД за 1930 г., тема «радиометодики» осталась не законченной и была перенесена на следующий период²⁴⁷.

1931 год. Следующий год ознаменовался должностным повышением А. А. Ющенко.

17 января 1931 г. он временно назначается заведующим физиологическим отделом и включается в дирекцию ИВНД. Это решение принимается на заседании дирекции Института (протокол №6 от 17.01.31), затем утверждается приказом по учреждению (приказ №2 от 17.01.1931, параграф 2)²⁴⁸. В апреле дирекция заслушивает доклад А. А. Ющенко о выполнении плана работы вверенного структурного подразделения, в целом поддерживает основные его предложения кадрового и научно-организационного характера, после чего принимает решение утвердить с 22 апреля Ющенко заведующим физиологическом отделом (протокол от 22.04.1931, параграф 8)²⁴⁹. Это решение утверждается приказом по учреждению (от 27.04.31 №14, параграф 4)²⁵⁰.

Как руководитель (еще потенциальный и уже фактический) А. А. Ющенко всячески усиливает кадровый состав отдела²⁵¹. По-видимому, из-за сложного материально-технического положения учреждения в целом привлечь на работу постоянных сотрудников было сложно. Тогда к научно-исследовательским темам отдела привлекаются «консультанты» — ведущие ученые, работающие на договорных условиях. В начале 1931 г. по инициативе А. А. Ющенко в физиологический отдел в качестве консультанта приглашен психофизиолог, профессор Ленинградского педагогического института Леонид Леонидович Васильев (1891—1966) (протокол заседания дирекции ИВНД от 26.02.31 №11)²⁵². Именно Васильев предложил развивать в ИВНД направления электронейрофизиологии, биофизики, активно использовать метод хронаксиметрии — все для более углубленных исследований вопросов психофизиологии и физиологии труда. Была проведена соответствующая «чистка тем физиологического отдела» (протокол заседания дирекции ИВНД от 07.03.1931 г. №12)²⁵³. В декабре в качестве консультантов приглашены биохимик и физиолог, профессор Лина Соломоновна Штерн (1875—1968) и физиолог Чернышев (одобрение дирекции в протоколе заседания от 20.12.1931 №2)²⁵⁴.

В 1931 г. «Институт высшей нервной деятельности наметил узловые проблемы, связанные, во-первых, с процессами труда, в частности, проблема стимуляции труда, изучение норм поведения в процессах труда и ряд теоретических проблем, связанных с изучением проблем психотехники в эпоху строительства социализма. В частности, у них намечена, например, проблема психопатологии, социальной психопатологии и т.д.»²⁵⁵.

Физиологический отдел проводит мощную самокритику: не продвинулись дальше «лягушачьей и собачьей физиологии, сделав последнюю подсобной к изучению нейрофизиологии человека», «тематически повторялись зады Павловской школы, школы Орбели», не проводили критический пересмотр собственной деятельности на основе марксистско-ленинской теории. Теперь отдел должен работать, «поворачиваясь, в целом, на решение проблематики человека»²⁵⁶.

В план научно-исследовательских работ ИВНД на 1931 г. предлагается включить несколько исследований, выполнение которых должно было осуществляться под руководством и с непосредственным участием А. А. Ющенко²⁵⁷:

1. Проблема структурного соотношения функций высшей нервной деятельности:

— тема №7 «Сравнительный анализ рефлексов свободно-двигающейся и иммобилизированной собаки (с применением особой радиоустановки)» (при участии Чернавкина и Резвякова);

— тема №8 «Секреторно-двигательные рефлексы в процессе работы у человека»;

— тема №11 «Влияние симпатической нервной системы на возбудимость двигательного нерва».

2. Проблема утомления и психофизиологических условий стимуляции в трудовом процессе (лабораторный анализ):

— тема №1 «Влияние утомления на безусловные и условные рефлексы» (в рамках этой теме, в том числе физиологический отдел должен был реализовать «экспериментальное вызывание, предупреждение и ликвидацию утомления у животного путем подбора определенных ситуаций и раздражителей»²⁵⁸).

Также в рамках первой проблемы предполагалось участие Ющенко в теме клинического и биохимического отделов «Компенсаторные образования при психических заболеваниях и в процессе формирования характера (клиническое, биохимическое, генеалогическое, рефлексологическое исследования)» (совместно с Серейским, Сухаревым, Фрумкиным).

В итоге, в план физиологического отдела ИВНД на 1931 г. были включены научно-исследовательские работы²⁵⁹:

1. Проблема «Функциональная пластичность»:

— тема №1 «Учение об условных рефлексах и поведение» (бригадир Ющенко; бригада: Розенцвейг, Рампан, Арский). Теоретическая работа с целью критики основных положений «русской физиологической школы в вопросе изучения условных рефлексов и поведения», оценки данных «синтетического изучения условных реакций и поведения животных при свободном передвижении». Результаты НИР должны были быть изложены в форме доклада к 01.11.31;

— тема №3 «Секреторные и двигательные реакции животных (собака, обезьяна) в условиях свободного передвижения» (бригадир Ющенко; бригада: Залманзон, Чернавкин, Рампан, Толмасская, Арский). Экспериментальная работа с целью дальнейшего развития «методики ЮЩЕНКО-ЧЕРНАВКИНА», изучения основных различий секреторных и двигательных реакций иммобилизированного и свободно перемещающегося животного. Также предполагалось осуществить «накопление данных» для дальнейших исследований. Выполнение темы требовало выделения «специальных средств». Предварительные результаты НИР должны были быть сформулированы в форме доклада к 01.06.31, а затем — опубликованы (к 01.01.1932); фактическая публикация состоялась в течение 1932 г., о чем будет подробно изложено далее; отметим, что результаты данной работы должны были найти «практическое применение в сторожевой службе» (речь идет о подготовке служебных собак);

— тема №7 «Внутренние связи ц. н. с. и влияние временного нарушения их на функциональную пластичность сложных рефлекторных реакций». Результаты этой экспериментальной работы Ющенко и Пупко, базировавшейся на различных хирургических вмешательствах, опубликованы позднее, в 1933 г.²⁶⁰

2. Проблема «Утомление»:

— тема №3 «Влияние утомления на условные двигательные и секреторные рефлексы свободно передвигающегося животного» (бригадир Ющенко; бригада: Куватов, Лившиц). Использовалась методология темы №3 проблемы «Функциональная пластичность»; в отношении лабораторных животных применялись различные методы для достижения разных степеней утомления. Результаты предполагалось представить в 1932 г.

3. Проблема «Локализация». Здесь Ющенко участвовал в бригаде под руководством Залманзона, проводившей экспериментальное сравнительное изучение поведения и условных рефлексов у разновидностей собак и других животных (взаимодействие физиологического и анатомического отделов).

В этом году научно-конструкторская деятельность Ющенко и Чернавкина велась по двум задачам: создание радиоаппаратуры и создание оборудования для физиологических измерений.

В рамках первой задачи ученые сконструировали собственный «специальный передатчик», так как использовать существующие было невозможно из-за «тяжести, громоздкости и сложности в эксплуатации». Электропитание обеспечивалось от элементов карманных фонарей. «Передатчик монтирован в двух карманах, которые укрепляются на спине свободно передвигающегося животного. Над карманами укрепляется небольшая круговая антенна. Вся передаточная установка с антенной весит только 400 г». Прием данных осуществлялся на супергетеродинный приемник, отличавшийся повышенной чувствительностью, так как «мощность, получаемая от передатчика, ничтожна <…>». Схемы обоих компонентов радиоаппаратуры были опубликованы²⁶¹.

В рамках второй задачи были разработаны два варианта приспособления для отсчета секретируемой биологической жидкости (выделяющейся слюны). С точки зрения физиологии «радиометодика» применялась для исследований условных рефлексов, прежде всего — секреторных реакций (слюноотделения) у экспериментальных животных. Однако ключевым отличием научных исследований «бригады» Ющенко от результатов научной школы академика Павлова стало изучение рефлексов в условиях свободного передвижения животного. Непосредственно для фиксации и измерения объема секретируемой жидкости (слюны) исследователи использовали собственные разработки. В первой версии — оригинальную воронку для жидкости; капля слюны «повышая давление в воронке, давит на резиновую мембрану <…> и замковый контакт <…>», генерируя радиосигнал. Во второй версии — конструкцию на основе прибора Ганике для отсчета выделяющейся слюны (Евгений Александрович Ганике, 1869—1948, профессор, автор ряда изобретений в области аппаратурного обеспечения физиологических исследований; основной помощник И. П. Павлова²⁶²). Поступающая в накопитель (двухкамерный сосуд) биологическая жидкость оказывала давление на электролит, который замыкал электрическую сеть и вызывал генерацию звукового радиосигнала. Радиопередатчик размещался «на седле собаки». Первая конструкция прибора позволяла дистанционно фиксировать только факт секреции (слюноотделения). Вторая — точную регистрацию числа капель, то есть проводить дополнительный количественный анализ²⁶³. Оба прибора включали в цепь радиопередатчика и применяли в ходе физиологических научных экспериментов.

В 1931 г. происходит ключевое событие — из объекта исследования радиометодика становится методом научного познания. К инициативному микрообъединению примыкает сотрудник физиологического отдела Василий Яковлевич Кряжев.

Нами впервые обобщены основные биографические сведения В. Я. Кряжева на момент работы под руководством А. А. Ющенко (на основе архивных материалов личных дел сотрудников Комакадемии).

Кряжев Василий Яковлевич²⁶⁴. Родился в 1896 г. во Владимирской губернии (отец рабочий, мать крестьянка). На фоне проблемной семейной ситуации, из-за чего «очень рано приступил к физическому труду». Учился в различных учреждениях начального уровня, причем будучи еще учеником уже подрабатывал как «помощник учителя». В 1919—1922 гг. учился в Ивановском педагогическом институте. Работал в области среднего образования в Ивановской области, занимая разные должности. Параллельно, в 1922 и 1924 гг. прошел Высшие педагогические курсы в Москве. В 1925 г. работал «сверхштатным» научным сотрудником «в Институте Мозга в Ленинграде у Бехтерева», одновременно — руководитель детского дома, преподавал на педагогических курсах. После этого поступил в аспирантуру по физиологии при КА (1926—1929 гг.). С 01.10.1930 г. В. Я. Кряжев — старший научный сотрудник физиологического отдела ИВНД. Научный стаж вел с 1922 г., а по специальности «физиология» — с 1924 г. В изучаемый период — автор 12 научных статей, в том числе одной работы на немецком языке; две статьи опубликовал уже будучи сотрудником ИВНД. Изучал условно-рефлекторную деятельность у животных, в том числе при бешенстве, на фоне оборонительных реакций других животных и т.д., занимался вопросами физиологии «в коллективной обстановке». С 1929 г. вел исследования по применению метода коллективного эксперимента в клинике. Беспартийный, но с 1921 г. состоял при ячейке сочувствующих.

До момента начала совместной научной работы с А. А. Ющенко, Кряжев — уже весьма продуктивный научный сотрудник ИВНД, его тематика коллективного физиологического эксперимента фигурирует в программных материалах²⁶⁵.

Отметим, что практически все исследования академика Павлова выполнены с использованием секреторно-фистульной методики (в таком случае единственным индикатором высшей нервной деятельности служила слюноотделительная реакция). На этом фоне

В. Я. Кряжев доказал необходимость интегрального подхода, изучив функционирование слюнных желез одновременно с деятельностью дыхательной, сердечно-сосудистой и мышечной систем и доказав факт комплексности условных рефлексов²⁶⁶.

Итак, именно В. Я. Кряжевым радиометодика была впервые применена в 1931 г. как метод физиологического эксперимента на животном: «В нашу задачу входило, с одной стороны, испытание радиометодики на опыте и, с другой стороны, изучение восстановления ранее выработанного двигательного пищевого рефлекса и диференцировки в условиях свободного передвижения». Эксперимент проводился в две фазы. Сначала формирование и оценка рефлексов осуществлены по стандартной методике; затем, спустя 6 месяцев, изучены восстановление и характеристики рефлекторных процессов уже с применением радиометодики (» <…> с помощью радиопередачи удается регистрировать отделение слюны у собаки, находящейся в условиях свободного передвижения. Слюноотделение записывалось на кривой кимографа в виде вертикальных столбиков, а иногда в виде сплошной кривой. <…> Одновременно с регистрацией слюноотделения производилась с помощью воздушной передачи кимографическая запись передвижения животных от места положения до места подкормки»)²⁶⁷. Использовав новый биотелеметрический метод Кряжев смог выявить выраженные различия рефлекторных процессов у свободно перемещающихся и мобилизованных животных, в частности крайнюю лабильность двигательных условно-пищевых рефлексов²⁶⁸ (рис. 3.2). Обе заявленные задачи исследования были выполнены. Радиометодика успешно применена в качестве нового инструмента научного познания; благодаря ей были получены принципиально новые знания в области физиологии. Научные результаты опытов В. Я. Кряжева были опубликованы в 1932 г.

Рисунок 3.2 — Иллюстрация из монографии В. Я. Кряжева (1955): «Радиоэлектролитная установка для изучения высшей нервной деятельности (поведения) собак при свободном передвижении методом слюнных и двигательных условных рефлексов (1931)»²⁶⁹

Также в 1931 г. Ющенко совместно с Чернавкиным ведет исследования в сфере адаптации «радиометодики» для человека²⁷⁰; эта работа вновь проводится вне официальных НИР института, хотя авторы видят в ней широкие перспективы для физиологии человека и физиологии труда: «Не трудно видеть, что передатчик и приемник нашей „радиометодики“ могут быть использованы за пределами изучения условных рефлексов, т.к. в качестве третьего звена могут включаться приборы, регистрирующие напр. дыхание, различные движения человека и т.д.»²⁷¹.

При изучении документов и публикаций коллектива А. А. Ющенко обращает на себя переход от немного шутливого выражения «радиособака» к термину «радиометодика».

С одной стороны, это придание академичности рабочему жаргону, а с другой — подчеркивание масштабируемости концепции на исследования физиологии человека.

В этой связи Ющенко и Чернавкиным сделано некоторое «видоизменение» методики «при перенесении ее на человека» (рис. 3.3). Радиопередатчик теперь размещался в кармане одежды, а антенна размещалась на голове «в виде головного убора»²⁷². «Включая в цепь передатчика… различные приборы, мы можем регистрировать у человека число шагов, сердечную деятельность, дыхание и т.д., в опытах с собаками — специально нас интересующее слюноотделение. Для записи шагов мы прибегали к шагомеру… Тоны сердца передаем ленточным микрофоном. Угольный не годится, так как дает дополнительные шумы при движении»²⁷³. Таким образом, ученые использовали радиометодику для дистанционной трансляции:

— параметров физической активности (внутрь шагомера добавлены два контакта, замыкаемые при движениях специальным молоточком);

— звуковой картины сердца (ленточный микрофон);

— показателей рефлекторного слюноотделения к животных (оригинальные приборы).

Приборы для сбора слюны у человека не использовались, так как их применение требовало хирургического наложения фистулы — искусственного свища. Впрочем, во время работы у профессора Н. И. Красногорского Ющенко проводил физиологические эксперименты, связанные с учетом слюноотделения, на детях с фистулами; конечно же, искусственные свищи были наложены по медицинским причинам, как этап лечения того или иного заболевания, а не в целях экспериментов²⁷⁴.

По итогам 1931 г. тема №3 — с несколько откорректированным названием — «Секреторная и двигательная методика в условиях свободного передвижения (радиометодика)» включена в отчет Ассоциации Институтов естествознания, как завершенная («В отчете приводятся только законченные работы, ряд же важных в теоретическом и практическом отношении работ находятся в процессе исследования и в отчете не приводятся») и имеющая научно-методическое и оборонное значение. Основной ее результат в отчете сформулирован очень лаконично: «Примен. впервые радио для изучения поведения животных»²⁷⁵.

Таким образом, в 1931 г. научная тематика биотелеметрии («радиометодика») официально включена в план деятельности ИВНД. С одной стороны, отдельная тема посвящена развитию биотелеметрических методологии и технологий; с другой стороны, «радиометодика» уже используется как метод научного познания, метод физиологического эксперимента. Можно утверждать, что развитие и применение биотелеметрии в ИВНД уже в 1931 г. носило сквозной характер. Параллельно, научная деятельность А. А. Ющенко все более фокусируется на аспектах физиологии труда, как потенциальной практической области применения новой методологии.

Уже в 1931 г. происходит структурирование научных исследований «радиометодики» — официально утверждается научная тематика и конкретное название научно-исследовательских работ в области биотелеметрии, определяются их задачи; формируется научный коллектив; обеспечивается финансирование.

Также отметим, что в 1931 г. с участием Ющенко развивается и научное сотрудничество. В частности, налаживается научное взаимодействием с Институтом мозга в Ленинграде — по инициативе Ющенко осуществляется «увязка планов» научных исследований (протокол заседания дирекции ИВНД от 16.03.1931 №13)²⁷⁶. В апреле 1931 г. устанавливается сотрудничество с собачьим питомником Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) при Совете народных комиссаров СССР. Первоначально Б. М. Розенцвейгу и Н. Ф. Попову поручено «завязать научную связь» (протокол заседания дирекции ИВНД от 04.04.1931 г. №15) в интересах научных тем морфологического отдела. Однако далее сотрудничество расширяется, А. А. Ющенко назначается ответственным за научно-исследовательские работы «в направлении терапии сорвавшихся собак в питомниках РККА и ОГПУ»²⁷⁷. Значимость этого факта будет раскрыта далее.

Рисунок 3.3 — Эпизод разработки «радиометодики»; обследуемый человек (возможно Л. А. Чернавкин), видна антенна «передаточной установки». Источник: Ющенко А. А., Чернавкин Л. А. Новая радиометодика в психофизиологии труда // Социалистическая реконструкция и наука. 1932. Вып. 1. С. 217—220.

1932 год. Конец 1931 г. и весна 1932 г. проходят «под знаком поворота ин-та к социалистической практике, по линии связи с ин-том Наркомздрава в разрешении ряда практических вопросов организации невро-психиатрической помощи»²⁷⁸. Также идет работа специальных бригад ИВНД с Народным комиссариатом здравоохранения, Московским областным отделом здравоохранения, предприятиями (Трехгорная мануфактура)²⁷⁹. А. А. Ющенко возглавляет специальную бригаду по изучению вопросов физиологии труда, которые проводятся с «привлечением профессора Чучмарева²⁸⁰ и с участием Института Охраны труда», то есть совместно с Народным комиссариатом по здравоохранению. Физиология труда становится одной из ключевых научных проблем всего Института, позиционируемой, к тому же, как одна из основных «проблем второй пятилетки в области невропсихиатрии»²⁸¹.

В 1932 г. продолжается формальное структурирование научных исследований радиометодики (и как объекта, и как метода). Тематика «Изучение условно-рефлекторной деятельности в условиях свободного передвижения («Радио»)» становится официальной, входит в перечень тематик физиологического отдела²⁸².

В 1932 г. в физиологическом отделе под руководством А. А. Ющенко работают 9 штатных сотрудников (старшие научные сотрудники Попов Николай Федорович, Палатнин Самуил Абрамович, Михайлова, Харитонов Сергей Алексеевич; младшие научные сотрудники Кряжев Василий Яковлевич, Хабаров Григорий Алексеевич, Толмасная Эсфирь Семеновна, Чернавкин Леонид Алексеевич) и 2 консультанта (Чернышев, Штерн)²⁸³.

До 1932 г. в состав ИВНД входят 3 отдела — физиологический, морфологический, клинический. В 1932 г. дополнительно появляются отдел биофизики²⁸⁴ (под руководством П. П. Лазарева (1878—1942), для открытия нового научного направления по изучению органов чувств²⁸⁵) и психофизиологии труда, который «формируется сызнова»²⁸⁶. Бюджет этого года предполагает закупку оборудования и материалов по достаточно широкому списку. В этом контексте нас более всего интересует тот факт, что в план закупок было включено «оборудование для опытов над животными в условиях свободного эксперимента» на 15 тысяч рублей²⁸⁷. Таким образом, научные исследования А. А. Ющенко получили нужные ресурсы (также признак формального структурирования научной деятельности).

В план научно-исследовательской работы физиологического отдела ИВНД на 1932 г. включена экспериментальная тема «Секреторные и двигательные рефлексы собаки при свободном передвижении /радиособака/. Разработка методики для изучения физиологии человека в условиях свободного передвижения». Бригада в составе А. А. Ющенко, В. Я. Кряжева, С. А. Харитонова и Л. А. Чернавского (все штатные сотрудники физиологического отдела ИВНД) в срок до сентября 1932 г. должна была раскрыть содержание темы, состоящее в выяснении биологического значения секреторных, двигательных, безусловных и условных рефлексов, а также — в борьбе с «идеалистическими и механистическими установками в изучении в. н. д. (Павлов, Бехтерев, Куразов) в вопросах локализации»²⁸⁸.

Параллельно с участием А. А. Ющенко ведутся работы по экспериментальной проверке положений хронаксии, проблемам локализаций²⁸⁹. Исходя из отчетной документации, отложившейся в архивах, в первом полугодии 1932 г. в физиологическом отделе ИВНД выполняются исследования по нескольким тематикам: влияние автономной нервной системы на центральную нервную систему и поперечно-полосатую мускулатуру (профессор Попов); методологическая оценка физиологических теорий возбуждения и учения о хронаксии; высшая нервная деятельность при частичных экстирпациях (проблема локализации). Однако первое место в деятельности отдела занимает тема «Секреторные и двигательные рефлексы в условиях свободного передвижения». Ее цель: «выяснение биологических закономерностей и значение секреторных, двигательных, безусловных и условных рефлексов», а также — «борьба с идеалистическими и механистическими установками в изучении высшей нервной деятельности в вопросах локализации». В результате выполнения научных исследований по указанной теме «изобретена радиометодика (Юденко²⁹⁰—Чернавкина), которая позволяет провести глубокое изучение физиологии человека и животных в условиях свободного передвижения»²⁹¹.

Для выполнения указанной темы, в январе 1932 г. сотрудник физиологического отдела С. А. Харитонов провел серию опытов и изучил соотношение «секреторных и двигательных условных рефлексов при свободном передвижении животного и при радиорегистрации слюноотделительного эффекта. <…> Слюноотделительный эффект через передатчик радиоустановки, укрепленный на особом седле на спине собаки, улавливался приемной станцией (в комнате экспериментатора) в виде звуков (эти звуковые колебания могли переводиться посредством реле на электромагнитный отметчик). Как звуковой эффект, так и колебания отметчика также регистрировались на барабане кимографа <…> В остальном постановка опыта приближалась к обычным экспериментам <…>»²⁹².

Стандартную методологию физиологического эксперимента С. А. Харитонов дополнил и улучшил радиометодикой. Ученый получил новые данные об особенностях условных рефлексов, доказав отличия деятельности центральной нервной системы при обездвиживании и при свободном перемещении животного²⁹³. Детальный разбор результатов не представляет интерес для нашей работы. Важно иное — радиометодика вновь была успешно применена как метод научного исследования в области физиологии, обеспечивший качественные изменения в методике и результативности физиологического эксперимента.

Нами впервые обобщены основные биографические сведения С. А. Харитонова на момент работы под руководством А. А. Ющенко (на основе архивных материалов личных дел сотрудников Комакадемии).

Харитонов Сергей Алексеевич²⁹⁴. Родился 17.03.1894 г. в крестьянской семье из Воронежской области. В 1913 г. поступил, а в 1917 г. закончил Харьковский медицинский институт (специальность — врач-психоневролог). Еще будучи студентом начал вести научные исследования по экспериментальной фармакологии, после получения диплома продолжил работу в alma mater в качестве лаборанта, затем ассистента кафедры фармакологии (с этого же года вел отсчет стажа научной работы). В 1919 г. (или в январе 1920 г.) поступил на службу в РККА²⁹⁵ в качестве военврача. С января 1920 г в РККА военврач, старший врач Севастопольской крепостной гарнизонной амбулатории (одновременно работал на кафедре института физических методов лечения им. Сеченова). В 1921 г. прикомандирован на 6 месяцев к Ленинградскому государственному институту, где работал «по психоневрологии у проф. Блюменау», в 1925 г. направлен «для научного усовершенствования» сроком на 2 года на работу в Военно-медицинскую академию РККА; в этот же период работал в лабораториях профессоров В. П. Осипова и Л. А. Орбели. Далее служил в различных научных структурах РККА, наконец в 1930 г. назначен заведующим психофизиологической лабораторией военной школы при ВЦИК (Кремль). Не прерывая службы, с 1928 г. начал работать в Биологическом институте им. К. А. Тимирязева (научный сотрудник II разряда фитологического отделения). На работу в физиологический отдел ИВНД перешел 01.07.1931 в качестве старшего научного сотрудника²⁹⁶. К этому времени С. А. Харитонов автор «12 научно-экспериментальных работ по физиологии высшей нервной деятельности и психофизиологии труда, доложенных на С’ездах и напечатанных в научных журналах», также в его арсенале «ряд статей по психофизиологии военного труда», изданных в специализированных «военно-санитарных и военных журналах». Демобилизован в 1932 г.²⁹⁷, тем не менее, в период работы в КА по общественной линии проводил психофизиологические исследования в школе снайперов в стрелковой секции Осоавиахима, а также — совмещал в качества доцента физиологии в Индустриальном педагогическом институте им. К. Либкнехта. Член бюро врачебной секции Медсантруда. Беспартийный. До начала совместной работы с Ющенко Харитонов изучает условные рефлексы, биологическую устойчивость типов нервной деятельности, также — увлечен вопросам создания аппаратуры для научных экспериментов²⁹⁸.

Всей научной «бригадой» освобождение животного от «лямок и станка» рассматривалось как ключевое методологическое отличие от школы Павлова, как новый уровень физиологического эксперимента. Действительно, искусственное обездвиживание животного приводило к развитию тормозных процессов в коре головного мозга и негативно отражалось на результатах эксперимента. «Методическим препятствием к связи физиологического эксперимента — изучения слюнной секреции с биологическим экспериментом — наблюдением животного в естественной среде — является необходимость иммобилизации животного»²⁹⁹. Этот факт отмечал сам И. П. Павлов и многие его ученики. Предложенные ранее подходы к решению этой проблемы носили несистемный характер и оказались в сущности безрезультатными. Радиометодика позволила преодолеть барьер принципиальным образом, обеспечив возможность проведения физиологического эксперимента в естественных условиях, а также: «Расширить рамки условно-рефлекторного эксперимента, связать его в частности с вопросами биологии в широком смысле». Вместе с тем методика отличалась преемственностью, позволяла не отбрасывать весь колоссальный материал, накопленный И. П. Павловым, а «сочетать точность физиологического эксперимента с естественностью обстановки и возможностью целостного изучения»³⁰⁰.

В первом полугодии 1932 г. сотрудники физиологического отдела делают два доклада на научных конференциях о результатах физиологических исследований, выполненных посредством только что изобретенной «радиометодики»: Кряжев — на тему «Выработка дифференцировок условных рефлексов собак при применении новой методики /радио/», Харитонов — «Торможение и возбуждение на основе новой методики»³⁰¹.

В 1932 г. Ющенко и Чернавкин публикуют две статьи непосредственно о радиометодике, фиксируя тем самым собственный приоритет.

А. А. Ющенко пишет, что радиометодика появилась в ходе исследований «в области теоретической физиологии, при искании путей преодоления ограниченности метода условных рефлексов Павлова, построена на применении радио и может быть полезной не только в различных областях физиологии, но и в психологии, медицине, психофизиологии труда»³⁰². Это явный ответ на критику и документальное подтверждение выполнения обещаний, данных им публично в открытом письме в 1931 г.

Обе статьи очень похожи; в части описания радиоаппаратуры текст, фактически, повторяется. Обоснована, в том числе в виде дискуссии и критики источников, необходимость проведения физиологического эксперимента в условиях свободного передвижения животного. Особо акцентируется применимость методики вне рамок сугубо лабораторного эксперимента, ее практическая значимость для медицинской науки, физиологии труда, биологии и иных научных дисциплин. Фактически, авторы прямо отвечают на вопросы, которые ставились перед «новой наукой»: «Возможность использовать нашу методику вне узкой области условных рефлексов, в частности, в патофизиологии труда, дает нам особое удовлетворение в свете выполнения задачи изжития отставания теории от практики».

Также в процитированных статьях содержатся схемы радиоаппаратуры и чертежи устройств для учета слюноотделения. Впрочем, авторы очень осторожно подходили к публикации своего изобретения: «не располагаем значительным экспериментальным материалом», «методика в настоящее время значительно видоизменяется и реконструируется, почему подробное описание ее преждевременно»³⁰³. Множество деталей научного поиска, конструирования, испытания приборов «остались за кадром» и, с большой долей вероятности, утрачены.

Также в 1932 году научно-исследовательские работы по темам «Секреторные и двигательные рефлексы в условиях свободного передвижения» и «Влияние автономной нервной системы на центральную нервную систему и поперечно-полосатую мускулатуру» выдвигаются на премию Комиссии содействия ученым при Совете Народных Комиссаров СССР³⁰⁴. Однако, как указано в материалах Комиссии, научные труды Ющенко и Чернавкина («Новая радиометодика в психофизиологии труда» и «Методика изучения безусловных и условных рефлексов свободных движений животных») были переданы «в премиальные комиссии наркоматов» в числе других работ как «неотвечающие условиям конкурса Премиальной комиссии КСУ, но представляющие некоторую ценность»³⁰⁵. Как следует из исторических исследований, премиальная деятельность Комиссии и собственно конкурс научных трудов реализованы не были³⁰⁶.

Изначально исследование А. А. Ющенко и сотрудников носит экспериментальный характер. «Работая радиометодикой, Харитонов и Кряжев изучали одновременно секрецию и двигательную реакцию и показали особенности условной деятельности свободно передвигающегося животного <…> С особой отчетливостью, в условиях свободного передвижения животного, выступают факты диссоциации двигательных и секреторных рефлексов». Радиометодика «дала Харитонову возможность поставить эксперименты по вопросу физиологических механизмов так называемых „заученных движений“. В этих опытах выяснилась роль отдельных компонентов <…> в целостном поведении животного»³⁰⁷. Однако требования к практико-ориентированности научных работ Комакадемии побуждает ученых к следующему научно-организационному шагу: «на заводе им. Сталина бывш. АМО»³⁰⁸ (первый государственный автомобильный завод им. И. В. Сталина) начинает работу специально созданная «психофизиологическая группа для изучения физиологии человека в условиях свободного поведения по новой радиометодике».

Группа работает в лаборатории при заводе; создание этой структуры профинансировано в рамках взаимодействия института с Народным комиссариатом тяжелой промышленности СССР: «По этому вопросу заключен договор с Наркомтяжем на 47 тыс. руб., из них 37 тыс. руб. уходит на оборудование лаборатории при этом заводе»³⁰⁹.

Отметим, что сотрудничество ИВНД и указанного завода (а также Трехгорной мануфакторы) было установлено еще в 1931 г. по линии выработки «психогигиенического минимума» для рабочих промышленных предприятий³¹⁰.

Здесь очевидна прямая взаимосвязь с научной проблемой утомления в условиях социалистического периода, разрабатываемой ИВНД. Однако на этом практико-ориентированность научной работы группы А. А. Ющенко не исчерпывается. Выше было сказано о налаживании «научной связи» между ИВНД и питомниками служебных собак. В 1932 г. по линии оказания помощи другим учреждениям ведется взаимодействие с питомником служебных собак Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) — посредством «радиометодики» осуществляется «рациональная выработка» условных рефлексов у служебных собак³¹¹. О налаживании сотрудничества между ИВНД и питомниками служебных собак нами было сказано выше. В качестве редактора А. А. Ющенко даже участвует в подготовке и издании специализированной монографии о подготовке служебных собак³¹².

Социальный конфликт. В 1930—1932 гг. научная деятельность А. А. Ющенко и процессы институционализации научных исследований «радиометодики» происходят на фоне социального конфликта.

В начале 1930 г. деятельность физиологического отдела ИВНД подвергается значительной критике (куда более выраженной, что в отношении иных структур). «Деятельность физиологического отдела громадна», работа «проникнута динамичностью», но «страдает мозаичностью и разбросанностью идей и мыслей», научно-исследовательские работы внутри отдела не объединены, отсутствует «единство трактовки разных теоретических вопросов»; сотрудники отдела узнают о результатах работы своих коллег только на финальной стадии исследований, нет связей с другими подразделениями учреждения; преобладают «эмпиризм и аналитическое направление над аналитикосинтетическим»; в целом, необходимо «перевоспитание научных сотрудников»³¹³.

В июне следующего года ситуация повторяется. На заседании дирекции ИВНД (протокол заседания от 30.06.1931 №22) отмечается, что «имеются некоторые прорывы», но некоторая часть плана работ отдела не выполнена³¹⁴. Решением дирекции Ющенко обязывают «вовлечь Физиологический отдел в просмотр Физиологического раздела Академии наук», обеспечить участие отдела в организации Всесоюзного физиологического съезда

(А. А. Ющенко лично включен в бригаду по организации мероприятия³¹⁵), привлечь отдел к проработке вопроса о состоянии нейрофизиологии в буржуазной науке, к проработке образовательных программ.

Одновременно серьезной критике подвергается уже не только физиологический отдел, но и сам А. А. Ющенко.

В июле 1931 г. в стенгазете ИВНД его обвиняют в «беспартийщине», то есть в отсутствии «борьбы за партийность» в физиологии и психоневрологии. Можно предположить, что правильный выход из этой ситуации Ющенко нашел благодаря опыту работы в Подольской губернской ЧК в 1919 г. Он пишет открытое письмо в редакцию журнала «За марксистско-ленинское естествознание» — основного органа Ассоциации институтов естествознания Комакадемии. Ющенко подвергает себя самокритике, граничащей, образно выражаясь, с самобичеванием.

«Большинство моих работ — это обычная узкая эмпирия», не содержащая «марксистско-ленинского осмысливания установок и выводов». Из-за отрыва «методологии естествознания от марксистско-ленинской методологии» не смог сделать качественного анализа «качественных различий в поведении человека от поведения животных, роли труда, социально-классовых отношений в поведении человека». Цитирует сам себя, чтобы указать на собственное «прямое замазывание реакционных установок и выводов Павлова»³¹⁶. Кается в отсутствии настоящей работы над собой и материалом. Он фактически, отказывается от своей монографии «Условные рефлексы ребенка» (1928 г.), обвиняя себя при ее написании в механицизме, «меньшевиствующем идеализме», отсутствии борьбы за ленинский этап в науке, разрыве между теорией и практикой. Попутно отмечает (вновь выражаясь образно «сдает») «т. Фингерта», «меньшевиствующе-идеалистическое направление ошибок которого общеизвестно». Вина же Б. А. Фингерта (1890—1960) состоит в том, что он «просматривал и рекомендовал к изданию» вступительный раздел монографии. В конце концов, Ющенко обвиняет себя в «прямом укрывательстве контрреволюционной проповеди», переходе методологических ошибок в политические³¹⁷.

Все же оставляя себе шанс, он говорит, что его работа может стать плодотворной, но только при преодолении «враждебных марксизму-ленинизму установок», при условии теоретического и экспериментального «преодоления узости метода условных рефлексов», при «ясном понимании и преодолении собственных методологических и политических ошибок» (отметим, что в публикациях 1932—1933 гг. Ющенко много внимания уделяет критике чуждых методологий и философий).

Редакция дают короткую рекомендацию ИВНД подвергнуть взгляды Ющенко «развернутой критике». Степень самоуничижения, видимо, обеспечила достижение цели; комментарий редакции носит характер формального, стандартного лаконичного ответа. На этом фоне, в этом же номере журнала опубликовано схожее письмо с самокритикой С. Генеса, оно совсем не экспрессивное и очень формальное; вовсе не похоже на «раскаяние» Ющенко. Ответ редакции на это письмо резко отрицательный, можно сказать гневный, содержит угрозу дать развернутую оценку «позиции т. Генеса в целом».³¹⁸

Надо отметить, что А. А. Ющенко вполне эффективно владел навыками политического ораторства; это подтверждается, например, его речью на заседании Общества психоневрологов-материалистов³¹⁹.

Также, памятуя о критике всего отдела, он предпринимает усилия по ликвидации «отрыва деятельности» своего коллектива и иных структурных подразделений Института, ведет колоссальную общественную работу. В 1931 г. он активно участвует в многочисленных мероприятиях Ассоциации по антирелигиозной пропаганде, включается в бригады по оказанию методологической помощи Институту охраны труда (Наркомтруда РСФСР), по проверке учебников и руководств для высших учебных заведений, по развитию политехнического воспитания, выступает с лекциями в «радиоуниверситете» и в Институте красной профессуры³²⁰, руководит бригадой из сотрудников физиологического отдела и слушателей Института красной профессуры по разработке «Тетрадей Маркса по физиологии»³²¹, а также назначается заведующим работой по техпропаганде в ИВНД (приказ от 01.09.1931 №39)³²². В 1932 г. Ющенко входит в состав сквозной научно-исследовательской бригады, созданной из представителей разных институтов КА (Приказ директора ИВНД №5 от 15.04.1932, параграф 3³²³) для «увязки работы между отдельными институтами, устранения параллелизма в этой [научно-исследовательской — прим. автора] работе, правильном разделении труда между ними»³²⁴.

Предпринятые усилия оправдались; Ющенко сохранил свою должность и продолжил научно-исследовательскую деятельность.

1933 год. Как было сказано выше, в 1933 г. ИВНД претерпевает очередное изменение — входит в состав Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ) на правах филиала. Но самое главное — принципиально меняется направление научных исследований. Теперь ИВНД фокусируется на проблематике нормальной и патологической физиологии органов чувств. Идеологической основной этого служит установление «важности изучения физиологии органов чувств в связи с разработкой ленинской теории отражения (см. 12 Ленинский сборник, стр. 312). Разработка проблем ощущения, восприятия, памяти и т. д. невозможна без разработки проблем физиологии и патологии органов чувств»³²⁵. До этого момента ни за рубежом, « <…> нигде в Союзе не существовало специальной лаборатории, занимающейся исключительно проблемами физиологии и патологии органов чувств. Не было и кадров, владеющих теорией этого вопроса и специфической экспериментальной техникой <…>»³²⁶. Происходит внутренняя реструктуризация; в составе ВИЭМ формируется отдел физиологии и патологии органов чувств, который возглавляет сам Н. И. Проппер. В составе отдела — отделение биофизики (под руководством академика П. П. Лазарева), отделение морфологии (руководитель профессор П. Е. Снесарев), физиологическое отделение, которым руководит А. А. Ющенко. В состав этого отделения входят лаборатории электрофизиологии, сравнительной физиологии органов чувств, патофизиологии органов чувств, биохимии, а позднее, с конца 1934 г., лаборатория условных рефлексов³²⁷.

В 1933 г. ИВНД, в целом, занимается изучением физиологии и патологии зрения, кожной чувствительности; исследует биофизические и биохимические основы нервного процесса, взаимоотношение органов чувств и их роли в деятельности организма, общие теоретические вопросы физиологии и патологии органов чувств. Связь с Комакадемией прервана окончательно, планы научно-исследовательской работы на 1933 г. утверждались только в ВИЭМ. Поставлены задачи внедрения новых методик: хронаксиметрии (наиболее широко, во всех темах и задачах — вновь влияние Васильева!), адаптометрия, а также — «установка новых методик по исследованию токов действия в коре с применением радио». Подчеркнем, что из последней цитаты следует, что на 1933 г. было заявлено создание принципиально новой методологии — дистанционной трансляции (биотелеметрии) результатов электроэнцефалографии³²⁸; впрочем, результатов по этому направлению не было получено.

В планах ИВНД на 1933 г. радиометодика рассматривается как один из ключевых методов исследований: «Исходя из современной технической вооруженности ИНВД, при работе над проблемами физиологии и патологии органов чувств, будет применен целый ряд методик, как-то: методика условных рефлексов с применением радиометодики, разработанной сотрудниками ИВНД (Ющенко, Чернавкин), экстирпационная методика (профессор Попов), электрофизиологическая — с применением опыта Кембриджской школы (Лукс, Эдриан) и отечественных физиологов (Самойлов, Воронцов, Васильев), физиологическая методика (профессор Орбели и др.), биофизическая методика, разработанная акад. Лазаревым <…> все ныне доступные морфологические методики <…> биохимическая и комплексная клин. методика <…>»³²⁹. Обращает на себя внимание последовательность перечисления — разработка Ющенко и Чернавкина опережает методологии маститых ученых.

Учреждение, по-прежнему, испытывает материально-технические трудности, проблемы с помещениями («условия, казалось бы, исключающие возможность плодотворной работы»). Вместе с тем в своем структурном подразделении Ющенко налаживает достаточно плодотворную работу, переключаясь на новую тематику, проводит переквалификацию сотрудников, в целом много занимается кадровыми вопросами; с научной точки зрения — организует совместные исследования морфологов, физиологов и клиницистов (в том числе для изучения симпатической нервной системы)³³⁰.

Научные результаты Ющенко положительно оцениваются директором ИВНД; в своей программной статье о деятельности Института в 1933 г. Н. И. Проппер пишет, что учреждение добилось «значительных успехов в направлении конструкции новых методик и изучения невро-физиологических закономерностей. Сюда относятся радиометодика и условные рефлексы, хронаксиметрия и изучение закона парабиоза и доминанты, достижения в оперативной методике <…>»³³¹ (здесь явно отражается вклад консультанта физиологического отдела, профессора Л. Л. Васильева в формирование научных тематик Института, о чем мы говорили выше).

Как следует из программной статьи Н. И. Проппера, «радиометодику» готовы применять в качестве методологии научных исследований (физиологических экспериментов), для этого есть структурные, кадровые и финансовые ресурсы. Вместе с тем заметно некоторое снижение интенсивности развития биотелеметрической концепции. Более того, в течение 1933 г. отмечается снижение интереса самого А. А. Ющенко к «радиометодике».

В этом году он занимается проблематикой локализации дуги условного рефлекса, вновь работает над развитием методологий физиологического эксперимента. Однако теперь применяет не телекоммуникации, а разрабатывает методику хирургического вмешательства на лабораторном животном для создания возможности временного «выключения» тех или иных участков нервной системы за счет локального охлаждения. Именно эта научно-исследовательская работа становится для Ющенко приоритетной.

Также совместно с С. А. Харитоновым публикует критический анализ исследований корковых локализаций³³². Сотрудничает с ведущим ученым-морфологом ИВНД — Николаем Федоровичем Поповым, изучая вопросы иннервации сердца³³³.

Характерно, что при подведении итогов 1933 г. Ющенко «радиометодику» даже не упоминает, преимущественно фокусируясь хирургической методике локального охлаждения мозга для хронического эксперимента³³⁴. Публикации биотелеметрического характера в этом году отсутствуют.

Такое развитие событий мы объясняем затруднениями или даже невозможностью дальнейшей технической реализации. Поясним, А. А. Ющенко была сформулирована теоретическая идея «радиометодики» (1930 г.); затем благодаря Л. А. Чернавкину сконструирована нужная радиоаппаратура и прибор для фиксации слюноотделения; разработанный комплекс достаточно эффективно применен в физиологических экспериментах В. Я. Кряжевым и С. А. Харитоновым (1931—1932 гг.).

Также проведены плохо задокументированные опыты с шагомером, микрофоном. Однако, как следует из очень осторожных сообщений об этом Ющенко и Чернавкина — результаты опытов не слишком успешны. Разработка иных приборов для фиксации физиологических параметров не ведется. Очевидно, что такие работы требовали значительных ресурсов, видимо недоступных в условиях постоянных структурных преобразований и организационных перипетий Института высшей нервной деятельности. Хотя, в 1933 г. и предполагались работы по биотелеметрии результатов электрофизиологического исследования головного мозга.

Отсутствие публикаций о «радиометодике» в 1933 и 1934 гг. позволяет утверждать, что с технологической точки зрения, работа Ющенко и Чернавкина зашла в тупик.

На этом фоне, концепция «радиометодики» все равно получает положительную оценку в научном сообществе. Обобщая итоги развития невропатологии за 15 лет академик Михаил Борисович Кроль пишет: «Весьма интересную и значительную модификацию методики условных рефлексов ввели научные сотрудники Ин-та высшей нервной деятельности в Москве, А. А. Ющенко и Л. А. Чернавкин, предложившие применить в ней радиоустановку. Антенна, прикрепленная к животному, посылает в приемник волны от звуков падения капель. Восприемник соединен с регистрирующим аппаратом, который одновременно записывает на вращающемся барабане и слюнотечение, и все движения животного, находящегося на свободе, а не в станке. Всем известно, какое влияние оказывает сам станок на высшую нервную деятельность, усыпляя нередко опытное животное. Радиоаппаратуру в настоящее время приспособляют для клинического применения»³³⁵.

Несколько раз в течение 1933 г. Ющенко исполняет обязанности директора ИВНД во время отпусков и иных отсутствий Н. И. Проппера³³⁶. Зимой А. А. Ющенко получает звание профессора³³⁷.

1934 год. В 1934 г. план работы ИВНД основан на «изучении человека во всей его многогранной деятельности», исследованиях физиологии и патологии органов чувств, гигиены человека³³⁸. В самом начале года на внутренней конференции звучит доклад «Ющенко А. А., Проппера, Куватова, Рампана „о морфологии, физиологии и патологии временного холодного выключения на коре больших полушарий“»³³⁹.

31 марта Ющенко представляет руководству Института («треугольнику») годовой план работы, включавший «ответственные задачи по переключение на изучение физиологии органов чувств»; была предусмотрена многомесячная научная командировка в Францию, Нидерланды и Великобританию…

«Нелепо и для всех неожиданно 2 апреля 1934 г. на линии между станциями Тарасовкой и Клязьмой был сшиблен поездом проф. А. А. Ющенко. Оборвалась жизнь коммуниста и научного исследователя»³⁴⁰.

Н. И. Проппер указывает два главных достижения Александра Александровича как ученого, его персональный вклад в науку: «радиометодика для изучения поведения в условиях свободного передвижения и методика температурной блокировки, позволяющая в хронических опытах на одном и том же животном проследить во времени влияние выключения и хода последовательного восстановления различных центров и путей нервной системы»³⁴¹.

Со смертью А. А. Ющенко в начале 1934 г. развитие «радиометодики» вовсе прекращается. Из тем отдела физиологии и патологии органов чувств соответствующие вопросы исчезают³⁴². В последующие годы В. Я. Кряжев продолжает изучать высшую нервную деятельность животных в условиях коллективного или социального эксперимента. Систематизировав соответствующие исследования за период 1926—1940 гг. он сообщил, в частности, что в 1929 г. для экспериментов использовалась запись слюноотделения «пневматическим путем», затем с помощью радиометодики (1931 г.), а позднее — «путем разработанной нами электролитной методики»³⁴³.

Научно-технический отдел учреждения поддерживает «установки для записи на расстоянии слюновыделения у животных»³⁴⁴, а С. А. Харитонов использует созданную аппаратуру для продолжения своих экспериментов (последняя публикация на эту тему появляется в 1937 г³⁴⁵); при этом аппаратура используется, но ни технического, ни методологического развития самой «радиометодики» больше нет. П. П. Пахомов совершенствует пробирку с электрической фиксацией слюноотделения, но от передачи данных по радио отказывается³⁴⁶.

В 1934 г., уже после гибели А. А. Ющенко, выходят статьи с его участием, посвященные критике фашизма и стирания граней между высшей нервной деятельностью человека и животных³⁴⁷, а также — проблемам локализации функций в головном мозге³⁴⁸.

О «радиометодике» в них не сообщается. В программу V Всесоюзного съезда физиологов, биохимиков и фармакологов (25—30 июня 1934 г., Москва) включен доклад Арский Х. Т., Долин А. О., Куватов Г. Г., Майоров Ф. П., Палатник С. А., Харитонов С. А., Ющенко А. А. «Сравнительное исследование высшей нервной деятельности обезьян»³⁴⁹.

Коллеги увековечивают память А. А. Ющенко. В 1934 г. «постановлением Дирекции, парторганизации и Месткома» ВИЭМ лаборатория сравнительной физиологии органов чувств Всесоюзного института экспериментальной медицины при СНК СССР получает имя

А. А. Ющенко³⁵⁰. Отметим, что «Лаборатория сравнительной физиологии органов чувств им. А. А. Ющенко» под руководством С. А. Харитонова фигурирует в научных публикациях (как организация авторов), но наименование в честь ученого не встречается в официальных публикациях о структуре ВИЭМ и в штатном расписании³⁵¹. В 1936 г. выход из печати сборник «Проблемы физиологии и патологии органов чувств» (предисловие Проппера и 16 статей): «Настоящий первый сборник работ научных сотрудников отдела физиологии и патологии органов чувств ВИЭМ посвящается памяти профессора Александра Александровича Ющенко — организатора и первого руководителя физиологического отделения»³⁵². Подготовка мемориального сборника была инициирована Н. И. Проппером в 1934 г.³⁵³ Спустя много лет, в 1963 г. профессор, специалист по электрофизиологии Оскар Яковлевич Боксер посвятит А. А. Ющенко свою монографию о радиорефлексометрии³⁵⁴.

Сочетание непреодолимого (безвременного ухода главного исследователя) и преодолимого (технологических затруднений) факторов привели к остановке прогресса научных исследований в области биотелеметрии до конца 1940-х гг.

Отметим, что в 1938 г. в СССР была создана «телерадиоустановка» (К. Земляков, Д. Иванов, Т. Федоров), позволяющая дистанционно фиксировать работу сердца (фонокардиограмму) в условиях физиологического эксперимента³⁵⁵. Однако передача осуществлялась по проводам, что полностью нивелировало идею фиксации физиологических параметров у свободно передвигающегося человека в условиях естественной активности.

Лишь в конце 1940-х гг. и в СССР, и в США появились новые научные разработки в области биотелеметрии³⁵⁶.

В СССР соответствующие исследования вновь появились в 1947 г., применительно к методологии физиологического эксперимента. К этому времени уже достаточно долго развивалось такое методическое направление физиологии, как хронореакциометрия или рефлексометрия — временной анализ рефлексов в ходе экспериментов, требовавший немедленное получение исследователем информации о скорости их протекания. В конце 40-х гг. ХХ в. эта отрасль значительно отставала от запросов науки и практики, в распоряжении ученых были только инерционные механические и электромеханические устройства, отличающиеся низкой точностью и практически не адаптируемые к разным методикам экспериментов. Преодолеть конструктивные несовершенства и ограничения этого поколения приборов позволили электронные и радиоэлектронные устройства. Более того, «достижения современной электроники, радиотелеметрии и кибернетики, опыт, накопленный при конструировании электронно-вычислительной аппаратуры и счетных устройств»³⁵⁷ создали условия для возникновения нового направления — радиорефлексометрии.

В СССР развитие этой сферы связано с именем Оскара Яковлевича Боксера (р.1919), доктора медицинских наук, профессора Ивановского государственного медицинского института, талантливого изобретателя. Формируемые им научные группы (микрообъединения) на протяжении целого ряда лет создали целую серию приборов для измерения реакций и рефлексов при проведении физиологических экспериментов — телехронорефлексометров (ТХР). Первое успешное применение ТХР состоялось в 1948 г., когда О. Я. Боксер, В. П. Шитов и Э. Б. Элькин успешно применили такой прибор для радиотелеметрических исследований скрытого периода двигательной и словесной реакции у пилотов самолетов непосредственно в полете (эти исследования велись в период 1951—1954 гг.³⁵⁸

В 1950 г. на основе промышленно выпускаемых счетных устройств созданы приборы, обеспечивающие большинство применяемых на тот момент хронорефлексометрических методик, а также — что особенно важно — «ряд новых приемов и возможностей в условиях проводной и радиосвязи между экспериментатором и объектом исследования». Эта работа велась О. Я. Боксером в соавторстве с П. Н. Карпенко, М. Н. Клевцовым, П. И. Румянцевым,

Ф. К. Гертманом. Были сконструированы телехронорефлексометры ТХР-56 и ТХР-56С. Первый из них поступил в серийное производство, периодически модернизировался. Второй — остался на уровне опытной промышленной партии из-за технических несовершенств, признаваемых самими авторами. В 1956—1959 гг. сконструирован универсальный ТХР с точным электронным времяизмеритальным прибором, получивший наименование «радиорефлексометр» (РРМ). Соответствующий прибор (РРМ-59, модернизированный РРМ-59М) также пошел в серийное производство. Следующая модель РРМ-62 обеспечивала не только временной анализ непосредственных и словесных реакций, но и их биоэлектрических компонентов, а модель РРМ-Ц — исследование одно-, многоэлементных и цепных рефлексов³⁵⁹.

Важно подчеркнуть, что научные группы О. Я. Боксера не занимались исключительно конструированием. Добившись высокого качества и надежности приборов (создав, по выражению профессора А. Н. Леонтьева «промышленные рефлексометры»³⁶⁰, ученые параллельно развивали и улучшали методологии физиологического эксперимента. Уникальная техническая база позволила создать принципиально новые методики: определение скрытого периода активного торможения начавшейся реакции, экстренного временного анализа биоэлектрического компонента рефлексов, автоматического измерения цепных реакций и т. д.

Апробация приборов в период 1950—1962 гг. Проводилась в физиологической лаборатории неврологической клиники «вначале Саратовского, а затем Ивановского медицинского институтов» и в лабораториях физиологии труда. Физиологические эксперименты проводились на лабораторных животных, с участием людей, как здоровых, так и страдающих неврологическими заболеваниями. «Исследования проводились с опытными и промышленными образцами теле — и радиорефлексометров в условиях проводной и радиосвязи. Они, а также предложенные нами методы исследования, проходили длительные и всесторонние испытания»³⁶¹. Предложенные радиотелеметрические системы и методы их применения позволяли на качественно новом уровне изучать словесные и двигательные, дыхательные, оборонительные, цепные реакции, определять скрытый период торможения и осуществлять временной анализ биоэлектрического компонента реакций. Примечательно наличие решений по реализации голосового управления исполнительными механизмами радиорефлексометров³⁶². Серийно выпускаемые приборы применялись разными научными коллективами. Радиорефлексометрия с применением аппаратуры и методологии О. Я. Боксера применялась для исследования состояния здоровья первых космонавтов — Ю. Гагарина, Г. Титова.

Результаты многолетних опытно-конструкторских и «систематических клинико-физиологических исследований» были обобщены в 20 монографиях, около 300 статей, диссертации самого О. Я. Боксера. На большинство приборов получены около 55 авторских свидетельств и патентов. Разработки многократно представлялись на выставках (в том числе в США, Италии, Мексике, Югославии, на Кубе), отмечены медалями ВДНХ СССР. Отметим, также что перу О. Я. Боксера принадлежат литературоведческие и поэтические книги, сборники стихов, посвященных науке. Подробно история научных исследований О. Я. Боксера и радиорефлексометрии изложены в двух монографиях³⁶³. В контексте нашей работы мы не считаем необходимым проводить дополнительное или более углубленное исследование. В процитированных монографиях представлены достаточно полные данные. Разработки научной группы О. Я. Боксера, безусловно, базировались на биотелеметрическом подходе. Вместе с тем они имели очень узкую направленность, можно сказать исключительную фокусировку на экспериментальные психофизиологические исследования в лабораторных условиях. С одной стороны, О. Я. Боксер реализовал концепцию А. А. Ющенко — осуществление физиологического эксперимента в условиях свободного перемещения исследуемого биологического объекта. С другой стороны, «стены» лаборатории разработки О. Я. Боксера не перешагнули ни по сути, ни концептуально. Приборы обеспечивали дистанционные измерения сугубо в рамках экспериментов. В то время, как Ющенко указывал на возможность применения «радиометодики» в решении самых разных научных задач, в том числе прикладных, вне лабораторий и с включением различных измерительных и диагностических приборов.

Радиорефлексометрия рассматривается нами как дискретное ответвление биотелеметрии, история которого, в определенной мере, уже изучена.

В 1948 г. в США сотрудники частного исследовательского центра «Jackson Memorial Laboratory» Дж. Л. Фуллер (J. L. Fuller³⁶⁴) и Т. М. Гордон (T. M. Gordon) опубликовали научную статью³⁶⁵, в которой фактически повторили концепцию «радиометодики». В своих предыдущих физиологических экспериментах ученые обнаружили, что на параметры жизнедеятельности подопытных животных влияют самые разные раздражители, вплоть до факта присутствия или отсутствия в помещении собственно экспериментатора³⁶⁶. Отсюда последовал вывод о необходимости наблюдения за подопытными животными в условиях естественной активности. Для этого было предложено «устройство для передачи по радио дыхания, пульса или иных механических сигналов, воспринимаемых индуктивным датчиком, который включен в передающий контур и меняет частоту передатчика»³⁶⁷. Ученые апробировали свою разработку, достаточно успешно транслировав показатели сердечной и дыхательной деятельности человека и собаки. Однако сообщили, что «Качество радиоиндуктографа в полной мере не исследовано». Более к этой теме исследователи не возвращались, в позднейших статьях J. L. Fuller (как ведущего исследователя) ничего о применении телеметрического подхода не говорится.

Таким образом, «радиометодика» — это появившаяся в СССР в 1930 г. фундаментальная идея, теоретическая концепция динамической биотелеметрии (то есть методологии исследований физиологических параметров биологических объектов, находящихся в естественных условиях, а для человека — в том числе в условиях активного физического или умственного труда).

«Радиометодика» подразумевала создание технологического комплекса из: размещаемого на исследуемом биологическом объекте прибора, фиксирующего тот или иной физиологический параметр; радиоаппаратуры для исключительно беспроводной передачи

и приема соответствующих параметров; средств фиксации транслируемых по радио данных. Автором концепции является руководитель физиологического отдела Института высшей нервной деятельности Коммунистической академии Александр Александрович Ющенко. Технологическая реализация выполнена младшим научным сотрудником — конструктором Леонидом Алексеевичем Чернавкиным; как метод научного познания концепция применена в сериях физиологических экспериментов научными сотрудниками указанного отдела В. Я. Кряжевым (1931 г.) и С. А. Харитоновым (1932 г.).

Научные исследования в области «радиометодики» проводились в Институте высшей нервной деятельности (г. Москва) в период 1930—1933 гг. Начальный уровень институционализации соответствующих исследований отмечается в 1930 г. В этот момент формируется микрообъединение в составе врача-физиолога А. А. Ющенко и инженера Л. А. Чернавкина. Получены первые научные результаты, достаточно оптимистичные для формирования макрообъединения — научной группы на базе структурного подразделения Института, возглавляемого Ющенко. Формальное структурирование научных исследований в области «радиометодики» в 1931 г. включало официальное утверждение научной тематики и конкретных научно-исследовательских работ в плане учреждения, формирования научного коллектива (специальных «бригад»), обеспечение финансирования. Такой высокий темп организации научных исследований под руководством А. А. Ющенко может быть расценен как признание его концепции и результатов в аспекте развития «новой науки» и решения стратегических научных задач ИВНД и Комакадемии. Обращает на себя внимание и факт публичного признания научной деятельности коллектива А. А. Ющенко — выдвижения результатов научно-исследовательской работы на премию Комиссии содействия ученым при Совете Народных Комиссаров СССР.

В 1932 г. публикуются основные научные результаты, высоко оцененные руководством Института. «Радиометодика» успешно используется в физиологических экспериментах с использованием животных. Для ликвидации «механистического» переноса научных результатов — ее пытаются применять для изучения физиологии человека (в том числе в специально созданной лаборатории при первом государственном автомобильном заводе им. И. В. Сталина). Отсутствие публикаций результатов таких исследований мы расцениваем как косвенный признак обоснованных технологических затруднений, появившихся у научной группы Ющенко в процессе развития «радиометодики». Лишь сопоставляя эту ситуацию с позднейшей деятельностью научных объединений, развивающих биотелеметрию в 1950—1970-е гг., можно понять, какой объем различных ресурсов и времени был необходим для преодоления технологических затруднений³⁶⁸.

В мире научный приоритет в развитии динамической биотелеметрии принадлежит СССР.

В ответ на запрос практики (потребности физиологического эксперимента в особом научном и социальном контексте) была сконструирована первая в мире биотелеметрическая аппаратура и предложены способы ее применения. Здесь фиксируется галисоновская «зона обмена» первого уровня: объединение биомедицинских и инженерно-технических знаний обеспечило положительный результат. В этот момент биотелеметрия являлась объектом научных исследований. Далее, в рамках этого же макрообъединения, произошел качественный переход: «радиометодика» стала применяться как метод физиологического эксперимента, что позволило получить принципиально новые знания о рефлексах и нервной деятельности животных. Ключевым теоретическим достижением научной группы под руководством

А. А. Ющенко следует считать обоснование необходимости развития биотелеметрии применительно к исследованиям человека. Отмечается формальное структурирование деятельности научной группы на уровне отдельного учреждения, что позволяет условно оценить уровень институционализации в данном случае как средний. Трагичный характер завершения деятельности научной группы не позволяет надежно проследить формирование и тип «зоны обмена» второго уровня.

Примечания

144

АРАН. Ф. 350. Оп. 1. Д. 1063. Л. 67; АРАН Ф. 350. Оп. 1. Д. 342. Л. 12.

145

АРАН Ф. 350. Оп. 1. Д. 476. Л. 2—6.

146

Там же.

147

Милютин В. О второй пятилетке // Вестник Коммунистической академии. 1931. №10—11. С. 10—21.

148

Кольман Э. Боевые задачи науки и техники и роль Коммунистической академии // Вестник коммунистической академии. 1931. №4. С. 28—41.

149

Сапир Д. Институт высшей нервной деятельности на новом этапе // Вестник коммунистической академии. 1931. №4. С. 1—49.

150

Там же.

151

Там же.

152

Гиляровский В. Мои скитания. М.: Книжный клуб Книговек, 2021. 688 с.

153

Сапир Д. Институт высшей нервной деятельности на новом этапе. С. 1—49.

154

Ухтомский А. А. 15 лет советской физиологии. Л.; М.: ОГИЗ-Медгиз, 1933. 97 с.

155

Сапир Д. Институт высшей нервной деятельности на новом этапе. С. 1—49.

156

Там же.

157

Островитянов К. Новый этап и план научной работы Комакадемии // Вестник коммунистической академии. 1931. №1. С. 3—14.

158

Сапир Д. Институт высшей нервной деятельности на новом этапе. С. 1—49.

159

О положении на фронте естествознания (реферированная стенограмма заседания Президиума Комакадемии 23/XII/1930 г. и 6/1/ 1931 г.) // Вестник коммунистической академии. 1931. №4. С. 95—108.

160

Сапир Д. Институт высшей нервной деятельности на новом этапе. С. 1—49.

161

Островитянов К. О перестройке работы Комакадемии // Вестник коммунистической академии. 1931. №4. С. 3—11.

162

АРАН Ф. 350. Оп. 1. Д. 1063. Л. 4.

163

Сапир Д. Институт высшей нервной деятельности на новом этапе. С. 1—49.

164

Там же.

165

Там же.

166

О положении на фронте естествознания (реферированная стенограмма заседания Президиума Комакадемии 23/XII/1930 г. и 6/1/ 1931 г.) // Вестник коммунистической академии. 1931. №4. С. 95—108.

167

Кольман Э. Боевые задачи науки и техники и роль Коммунистической академии. С. 28—41.

168

Там же.

169

Павлов И. П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. М.: Наука, 1973. С. 100—101.

170

Сапир Д. Институт высшей нервной деятельности на новом этапе. С. 1—49.

171

Павлов И. П. Указ. соч.

172

Против механистического материализма и меньшевиствующего идеализма в биологии / Коммунистическая академия. Ассоциация институтов естествознания. Общество биологов-марксистов и Биологический институт им. К. А. Тимирязева; под ред. П. П. Бондаренко, В. С. Брандгендлера [и др.]. М.; Л.: Гос. мед. изд-во, 1931. 103 с.

173

Охитович М. Социалистический способ расселения и социалистический тип жилья // Вестник коммунистической академии. 1929. №35—36. С. 334—344.

174

Ющенко А. А., Чернавкин Л. А. Новая радиометодика в психофизиологии труда. С. 217—220.

175

Там же.

176

См.: Владзимирский А. В. Основоположник биотелеметрии Александр Александрович Ющенко (1898—1934): биографический очерк и материалы к библиографии // История науки и техники. 2023. №1. С. 3—12.

177

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 328; АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 113. Л. 16—17; АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 59. Л. 28; АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 69. Л. 1, 6; ГАРФ Ф.А539. Оп.4. Д. 3444. Л. 2, 9, 11—13, 21—27; Проппер Н. И. Памяти А. Ющенко // Бюллетень Московского филиала Всесоюзного института экспериментальной медицины. 1934. №3—4. С. 3—5.

178

Ноздрачев А. Д., Поляков Е. Л., Вовенко Е. П. Институт физиологии им. И. П. Павлова РАН в биографиях (члены государственных академий). СПб.: Изд-во «КультИнформПресс», 2016. С. 119.

179

ГАРФ Ф. А539. Оп. 4. Д. 3444. Л. 8.

180

Коваленко И. В., Пшук Н. Г. К истории Винницкой областной психоневрологической больницы им. академика А. И. Ющенко / История украинской психиатрии: Сб. науч. работ Украинского НИИ клинической и экспериментальной неврологии и психиатрии и Харьковской городской клинической психиатрической больницы №15 (Сабуровой дачи) / под общ. ред. И. И. Кутько, П. Т. Петрюка. Харьков, 1994. Т. 1. С. 64—65. Петрюк П. Т. Академик Александр Иванович Ющенко — известный отечественный ученый, психиатр и бывший сабурянин (к 140-летию со дня рождения) // Архив психиатрии (укр.). 2009. Т. 15, №2. С. 5—9.

181

Проппер Н. И. Памяти А. Ющенко. С. 3—5.

182

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 328. Л. 48—49.

183

Орбели Л. А., Ющенко А. А. Материалы по вопросу об обезвреживании абсента веществом животных тканей // Известия Научного института имени П. Ф. Лесгафта. 1924. Т. VIII. С. 369;

Ющенко А. А. К влиянию абсента на центральную нервную систему лягушки // Русский физиологический журнал имени И. М. Сеченова. 1924. Т. VII, вып. 1—6. С. 233—242.

184

Красногорский Н. И. Развитие учения о физиологической деятельности мозга у детей: статьи, лекции и доклады за период 1907—1934 гг. Л.; М.: Гос. изд-во биол. и мед. лит. Ленингр. отд., 1935.

187 с.; Проппер Н. И. Памяти А. Ющенко. С. 3—5.

185

Ющенко А. А. Условные рефлексы ребенка. Опыт изучения физиологии больших полушарий ребенка секреторно-двигательным методом. М.; Л.: Государственное изд-во, 1928. 148 с.

186

Juschtschenko A. Über die äussere erlöschende Hemmung bedingter Reflexe bei Kindern // Jahrbuch für Kinderheilkunde und Physische Erziehung. 1929. CXXII (122). Р. 132—150.

187

Труды Третьего всесоюзного съезда физиологов (28 мая—2 июня 1928 г. в Москве). Л.: Главнаука: Науч. хим.-техн. изд-во, 1928—1930. Т. 2. 1930. 47 с.

188

ГАРФ Ф. А539. Оп. 4. Д. 3444. Л. 12.

189

Ющенко А. А. Условные рефлексы ребенка. Опыт изучения физиологии больших полушарий ребенка секреторно-двигательным методом. С. 96.

190

Ноздрачев А. Д., Поляков Е. Л., Вовенко Е. П. Указ. соч.

191

Там же; Ющенко А. А. Условные рефлексы ребенка. Опыт изучения физиологии больших полушарий ребенка секреторно-двигательным методом. С. 96.

192

Ухтомский А. А. 15 лет советской физиологии. Л.; М.: ОГИЗ-Медгиз, 1933. С. 90.

193

Проппер Н. И. Памяти А. Ющенко. С. 3—5.

194

Ющенко А. А. Условные рефлексы ребенка. Опыт изучения физиологии больших полушарий ребенка секреторно-двигательным методом. С. 96.

195

Там же. С. 5.

196

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 328. Л. 48, 49 об.; Справочник-календарь Всесоюзного института экспериментальной медицины. Л.: Изд-во ВИЗМ, 1934 (тип. «Сов. Печатник»). 1 т. [Вып. 1]. С. 72.

197

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 69. Л. 1.

198

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 328. Л. 48—49.

199

ГАРФ Ф. А539. Оп. 4. Д. 3444. Л. 24—26.

200

АРАН. Ф. 351. Оп. 1. Д. 149. Л. 47.

201

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 328. Л. 54.

202

Ющенко А. Письмо в редакцию // За марксистско-ленинское естествознание. 1931. №3—4. С. 183—184.

203

Ющенко А. А. Методика изучения связи психических явлений с двигательными и секреторными рефлексами как путь к экспериментальному изучению этих явлений // Психо-неврологические науки в СССР: матер. I Всесоюзного съезда по изучению поведения человека / отв. ред. А. Б. Залкинд. М.; Л.: Гос. мед. изд-во, 1930. С. 5.

204

Ющенко А. Письмо в редакцию. С. 183—184.

205

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 328. Л. 49, 55; АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 113. Л. 16—17.

206

Владзимирский А. В. Основоположник биотелеметрии Александр Александрович Ющенко (1898—1934): биографический очерк и материалы к библиографии // История науки и техники. 2023. №1. С. 3—12.

207

Проппер Н. И. Памяти А. Ющенко. С. 3—5.

208

АРАН Ф. 351. Оп. 1 Д. 149. Л. 94, 95.

209

ГАРФ. Ф. А. 539. Оп. 4. Д. 3444. Л. 2, 11.

210

ГАРФ. Ф. А. 539. Оп. 4. Д. 3444. Л. 2; Проппер Н. И. Памяти А. Ющенко. С. 3—5; Сообщение // Бюллетень Московского филиала Всесоюзного института экспериментальной медицины. 1934. №1—2. С. 55; Справочник-календарь Всесоюзного института экспериментальной медицины. Л.: Изд-во ВИЗМ, 1934 (тип. «Сов. Печатник»). 1 т. [Вып. 1]. 260 с.; Боксер О. Я., Клевцов М. И. Радиорефлексометрия: аппаратура, эксплуатация, новые возможности исследования. М.: Медгиз, 1963. 156 с.

211

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 77. Л. 1; Ухтомский А. А. 15 лет советской физиологии. Л.; М.: ОГИЗ-Медгиз, 1933. 97 с.

212

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 77. Л. 1.

213

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. Предисловие. Л. 16.

214

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. Предисловие. Л. 11—12.

215

Проппер Н. И. Основные установки в работе Института высшей нервной деятельности на 1933 г. // Советская невропатология, психиатрия и психогигиена. 1933. Т. II, №5. С. 99—105.

216

АРАН. Ф. 411. Оп. 4а. Д. 202.

217

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Л. 11—12.

218

Постановление Совета народных комиссаров СССР от 15.10.1932 №1578 «О Всесоюзном институте экспериментальной медицины» // СЗ СССР. 1932. №74. С. 452; ГАРФ. Ф. Р-6742. Оп. 1. Д. 1.

219

Силиваник К. Е. Структура большого ВИЭМ // Бюллетень Всесоюзного института экспериментальной медицины при СНК СССР. 1935. №6—7. С. 5—12.

220

Проппер Н. И. Основные установки в работе Института высшей нервной деятельности на 1933 г. С. 99—105.

221

АРАН Ф.350. Оп. 3. Д. 328. Л. 48, 49 об.; Справочник-календарь Всесоюзного института экспериментальной медицины. Л.: Изд-во ВИЗМ, 1934 (тип. «Сов. печатник»). 1 т. [Вып. 1]. С. 72.

222

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 113. Л 3.

223

План работ Коммунистической академии на 1928—1929 год. М.: Изд-во Коммунистической академии, 1929. 135 с.; АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 69. Л. 1; АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 40. Л. 1—3.

224

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 77. Л. 1.

225

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 77. Л. 5—6.

226

План работ Коммунистической академии на 1929—1930 год. М.: Изд-во Коммунистической академии, 1930. 249 с.

227

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 77. Л. 3.

228

АРАН Ф. 350. Оп. 1. Д. 342. Л. 12—14.

229

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 77. Л. 4.

230

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 328. Л. 57.

231

АРАН Ф. 350. Оп. 1. Д. 342. Л. 12—14.

232

Высшая нервная деятельность: сб. тр. Института высшей нервной деятельности / под ред. Д. С. Фурсикова, М. О. Гуревича, А. Н. Залманзона. М.: Изд-во Коммун. акад., 1929. 1 т. 440 с.

233

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 40. Л. 6.

234

АРАН Ф. 370. Оп. 1. Д. 448. Л. 5—8.

235

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 77. Л. 3.

236

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 328. Л. 53.

237

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 113. Л. 15; ГАРФ Ф. Р8009. Оп. 16. Д. 1466. Л. 1—5.

238

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 59. Л. 28.

239

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 113. Л. 3; АРАН Ф.350. Оп. 3. Д. 69. Л. 2.

240

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 113. Л. 15.

241

Бюллетень Московского филиала Всесоюзного института экспериментальной медицины. 1934. №1—2. С.44—45.

242

Павлов П. П. Адаптометр Лазарева-Чернавкина // Бюллетень Московского филиала Всесоюзного института экспериментальной медицины. 1934. №1—2. С.41—42.

243

АРФ Ф. Р8009. Оп. 16. Д. 1466. Л. 4.

244

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 77. Л. 3.

245

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 328. Л. 54.

246

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 328. Л. 53.

247

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 77. Л. 3.

248

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 150. Л. 2.

249

АРАН Ф. 351. Оп. 1 Д. 149. Л. 56—68; ГАРФ Ф. А539. Оп. 4. Д. 3444. Л. 24—26.

250

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 150. Л. 16.

251

АРАН Ф. 351.Оп. 1.Д. 110. Л. 23—24.

252

АРАН Ф. 351. Оп. 1 Д. 149. Л. 44.

253

АРАН Ф. 351. Оп. 1 Д. 149. Л. 45—47.

254

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 151. Л. 4.

255

АРАН Ф. 350. Оп. 1. Д. 421. Л. 2.

256

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 198. Л. 2, 9—10.

257

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 77. Л. 5—6.

258

АРАН. Ф. 351. Оп. 1. Д. 149. Л. 37—38.

259

АРАН Ф. 351. Оп.1 Д. 149. Л. 25, 41—42; АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 108. Л. 3, 5, 15.

260

Ющенко А. А. О локализации дуги условного рефлекса // Советская невропатология, психиатрия и психогигиена. 1933. Т. II, №5. С. 61—65.

261

Ющенко А. А., Чернавкин Л. А. Новая радиометодика в психофизиологии труда. С. 217—220.

262

Голиков Ю. П., Сысуев В. М. Евгений Александрович Ганике — главный помощник И. П. Павлова в Институте экспериментальной медицины // Медицинский академический журнал. 2016. Т. 16. №2. С. 15—20.

263

Пахомов П. П., Чернавкин Л. А., Ющенко А. А. Прибор для регистрации капель секреции в условиях свободного передвижения животного // Советская невропатология, психиатрия и психогигиена. 1932. Т. 1. Вып. 12. С. 764—765.

264

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 299. Л. 68—75; АРАН Ф.350. Оп. 3. Д. 59. Л. 27; АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 69. Л. 1, 4; АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 113. Л. 3, 12—13.

265

АРАН Ф.351. Оп. 1. Д. 77. Л. 3, 5—6; АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 198. Л. 14.

266

Кряжев В. Я. Объективное изучение высшей нервной деятельности в обстановке коллективного эксперимента // Высшая нервная деятельность: сб. тр. Института высшей нервной деятельности / под ред. Д. С. Фурсикова, М. О. Гуревича, А. Н. Залманзона. М.: Изд-во Коммун. акад., 1929. 1 т. С. 248—291; Он же. Характер условно-рефлекторной деятельности собаки в продромальный период бешенства // Высшая нервная деятельность: сб. тр. Института высшей нервной деятельности / под ред. Д. С. Фурсикова, М. О. Гуревича, А. Н. Залманзона. М.: Изд-во Коммун. акад., 1929. 1 т. С. 292—296; Он же. Функциональная методика объективного изучения высшей нервной деятельности по методу условных рефлексов Павлова // Психоневрологические науки в СССР: мат. I Всесоюзного съезда по изучению поведения человека / отв. ред. А. Б. Залкинд. М.; Л.: Гос. мед. изд-во, 1930. С. 96—99;

Там же. С. 99—100.

267

Он же. Опыт применения радиометодики к изучению условных рефлексов на свободно передвигающихся животных // Советская невропатология, психиатрия и психогигиена. 1932. Т. 1. Вып. 12. С. 778—784.

268

Там же.

269

Кряжев В. Я. Высшая нервная деятельность животных в условиях общения. М.: Медгиз, 1955. 236 с.

270

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 328. Л. 57.

271

Ющенко А. А., Чернавкин Л. А. Новая методика изучения безусловных и условных рефлексов свободно передвигающихся животных // Советская невропатология, психиатрия и психогигиена. 1932. Т. 1. Вып. 8. С. 327—332.

272

Ющенко А. А., Чернавкин Л. А. Новая радиометодика в психофизиологии труда. С. 217—220.

273

Там же.

274

Ющенко А. А. Условные рефлексы ребенка. Опыт изучения физиологии больших полушарий ребенка секреторно-двигательным методом. М., Л.: Государственное изд-во, 1928. 148 с.

275

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 109. Л. 13.

276

АРАН Ф. 351. Оп. 1 Д. 149. Л. 45—47.

277

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 198. Л. 21, 51—52.

278

Проппер Н. И. Основные установки в работе Института высшей нервной деятельности на 1933 г. С. 99—105.

279

АРАН Ф.3 51. Оп. 1. Д. 109. Л. 18—19.

280

Захарий Иванович Чучмарев (1888—1961) — профессор специалист в сфере психологии, психофизиологии.

281

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 198. Л. 36—37.

282

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 328. Л. 57.

283

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 113. Л. 1—2, 9.

284

Ф. 370. Оп. 1. Д. 402. Л. 5.

285

Проппер Н. И. Основные установки в работе Института высшей нервной деятельности на 1933 г. С. 99—105.

286

АРАН Ф. 350. Оп. 1. Д. 704. Л. 1.

287

АРАН Ф. 350. Оп. 1. Д. 704. Л. 11.

288

АРАН Ф. 370. Оп. 1. Д. 443. Л. 54; АРАН Ф. 370. Оп. 1. Д. 442. Л. 112.

289

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 198. Л. 19—20.

290

В цитируемом документе допущена опечатка в фамилии главного исследователя.

291

АРАН Ф. 370. Оп. 1. Д. 402. Л. 1—3.

292

Харитонов С. А. Соотношение секреторных и двигательных условных рефлексов при свободном передвижении животного // Советская невропатология, психиатрия и психогигиена. 1932. Т. 1. Вып. 12. С. 767.

293

Там же. С. 766—777.

294

АРАН. Ф. 350. Оп. 3. Д. 321. Л. 56—59, 61, 64; АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 69. Л.1; АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 113. Л. 15.

295

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 113. Л. 15.

296

РАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 113. Л. 3.

297

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 321. Л. 63.

298

Харитонов С. А. О признаках и пределах биологической устойчивости типов высшей нервной деятельности. Высшая нервная деятельность: сб. тр. Института высшей нервной деятельности / под ред. Д. С. Фурсикова, М. О. Гуревича и А. Н. Залманзона. М.: Изд-во Коммун. акад., 1929. 1 т. С. 148—149; Он же. О прогностическом значении аппаратурных исследований в психофизиологии // Высшая нервная деятельность: сб. тр. Института высшей нервной деятельности / под ред. Д. С. Фурсикова, М. О. Гуревича, А. Н. Залманзона. М.: Изд-во Коммун. акад., 1929. 1 т. С. 234—235; Фролов Ю. П., Харитонов С. А. О признаках и пределах биологической устойчивости типов высшей нервной деятельности. С. 47—48; Доклад Харитонова на IV Всесоюзном съезде физиологов в г. Киев «Об особенностях образования условных рефлексов второго и третьего порядка у собак» (цит. по: Завадовский Б. Итоги IV Всесоюзного съезда физиологов // Естествознание и марксизм. 1930. №2—3. С. 142—159).

299

Ющенко А. А., Чернавкин Л. А. Новая методика изучения безусловных и условных рефлексов свободно передвигающихся животных. С. 327—332.

300

Там же.

301

АРАН Ф. 370. Оп. 1. Д. 402. Л. 1—3.

302

Ющенко А. А., Чернавкин Л. А. Новая радиометодика в психофизиологии труда. С. 217—220.

303

Там же; Ющенко А. А., Чернавкин Л. А. Новая методика изучения безусловных и условных рефлексов свободно передвигающихся животных. С. 327—332.

304

АРАН Ф. 370. Оп. 1. Д. 402. Л. 1—3; Премии за научные труды // Социалистическая реконструкция и наука. 1932. Вып. 9—10. С. 233.

305

ГАРФ Ф. Р4737. Оп.1. Д. 382. Л. 139—140.

306

Посадсков А. Л. Комиссия содействия ученым при Совнаркоме СССР как инструмент управления советским научным сообществом в 1931—1937 годах // Научный диалог. 2019. №9. С. 407—421.

307

Проппер Н. И., Ющенко А. А. Работа Института высшей нервной деятельности в 1932—1933 гг. // Социалистическая реконструкция и наука. 1933. Вып. 10. С. 152—158.

308

До момента полного закрытия в 2016 г. — ПАО «Завод имени И. А. Лихачёва».

309

АРАН Ф. 370. Оп. 1. Д. 402. Л. 1—3.

310

АРАН. Ф. 351. Оп. 1. Д. 149. Л. 41.

311

АРАН Ф. 370. Оп. 1. Д. 402. Л. 8.

312

Языков В. В. Теория и техника дрессировки служебных собак /под ред. А. Ющенко. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Гос. воен. изд-во, 1932. 251 с.

313

Розенцвейг Б. Работа института по изучению высшей нервной деятельности // Естествознание и марксизм. 1930. №1 (5). С. 192—196.

314

АРАН Ф. 351. Оп. 1 Д. 149. Л. 70.

315

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 109. Л. 8.

316

Ющенко А. Письмо в редакцию. С. 183—184.

317

Там же.

318

Там же.

319

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 49. Л. 45—53.

320

АРАН Ф. 351. Оп. 1 Д. 149. Л. 2—4, 59, 78.

321

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 198. Л. 19—20.

322

АРАН Ф. 351. Оп. 1. Д. 150. Л. 36.

323

АРАН Ф. 350. Оп. 3. Д. 113. Л. 5.

324

Коммунистическая академия перед XIV годовщиной Октябрьской революции // Вестник коммунистической академии. 1931. №10—11. С. 3—9.

325

Проппер Н. И., Ющенко А. А. Работа Института высшей нервной деятельности в 1932—1933 гг. С. 152—158.

326

Отчет о научно-исследовательской работе Всесоюзного института экспериментальной медицины им. А. М. Горького за 1933—1937 гг. / отв. ред. Л. Н. Федоров. М.; Л.: Медгиз, 1939. 576 с.

327

АРАН. Ф. 411. Оп. 4а. Д. 202; ГАРФ Ф. Р-6742. Оп. 1 Д. 42. Л. 17.

328

ГАРФ Ф. Р-6742. Оп. 1. Д. 2. Л. 3—59.

329

Проппер Н. И. Основные установки в работе Института высшей нервной деятельности на 1933 г. С. 99—105.

330

Ющенко А. А. О работе отделения физиологии отдела физиологии и патологии органов чувств // Бюллетень Московского филиала Всесоюзного института экспериментальной медицины. 1934. №1—2. С. 17—18.

331

Проппер Н. И. Основные установки в работе Института высшей нервной деятельности на 1933 г. С. 99—105.

332

Ющенко А. А. О локализации дуги условного рефлекса // Советская невропатология, психиатрия и психогигиена. 1933. Т. II, №5. С. 61—65; Харитонов С. А., Ющенко А. А. Эволюция взглядов Лешли в вопросе корковых локализаций // Советская невропатология, психиатрия и психогигиена. 1933. Т. II, №7. С. 80—87.

333

Попов Н. Ф., Ющенко А. А. К природе аксонных связей на сердце (сообщ. 1-е) // Русский физиологический журнал имени И. М. Сеченова. 1933. Т. XVI. Вып. 4. С. 669—674.

334

Ющенко А. А. О работе отделения физиологии отдела физиологии и патологии органов чувств. С. 17—18.

335

Кроль М. Б. Успехи советской невропатологии за 15 лет // Советская невропатология, психиатрия и психогигиена. 1933. Т. II, №1. С. 1—7.

336

ГАРФ Ф. А539. Оп. 4. Д. 3444. Л. 24—26.

337

Справочник-календарь Всесоюзного института экспериментальной медицины. Л.: Изд-во ВИЗМ, 1934 (тип. «Сов. печатник»). 1 т. [Вып. 1]. 260 с.

338

Проппер Н. И. Научно-производственный план Московского филиала ВИЭМ на 1934 г. // Бюллетень Московского филиала Всесоюзного института экспериментальной медицины. 1934. №1—2. С. 7—11.

339

Киселев К. В. Научные конференции отдела физиологии и патологии органов чувств // Бюллетень Московского филиала Всесоюзного института экспериментальной медицины. 1934. №1—2. С. 32—34.

340

Проппер Н. И. Памяти А. Ющенко. С. 3—5; Сообщение // Бюллетень Московского филиала Всесоюзного института экспериментальной медицины. 1934. №1—2. С. 55; Справочник-календарь Всесоюзного института экспериментальной медицины. Л.: Изд-во ВИЗМ, 1934 (тип. «Сов. Печатник»). 1 т. [Вып. 1]. 260 с.

341

ГАРФ Ф. А539. Оп. 4. Д. 3444. Л. 12.

342

ГАРФ Ф. Р-6742. Оп. 1 Д. 38. Л. 1.

343

Кряжев В. Я. Высшая нервная деятельность животных в условиях общения. М.: Медгиз, 1955. 236 с.

344

Отчет о научно-исследовательской работе Всесоюзного института экспериментальной медицины им. А. М. Горького за 1933—1937 гг. / отв. ред. Л. Н. Федоров. М.; Л.: Медгиз, 1939. С. 559.

345

Харитонов С. А. Исследование высшей нервной деятельности в условиях свободного передвижения животного // Материалы к VI Всесоюзному съезду физиологов, биохимиков и фармакологов. М., 1937. С. 91.

346

Пахомов П. П. Аппарат для электрического измерения слюноотделения и регистрации его на кимографе // Бюллетень ВИЭМ. 1936. №6. С. 68—71.

347

Киселев К. В., Робинзон И. А., Ющенко А. А. Проект «очеловечивания» обезьяны // Советская невропатология, психиатрия и психогигиена. 1934. Т. III, №5. С. 149—152.

348

Куватов Г. Г., Харитонов С. А., Ющенко А. А. Временное выключение на коре больших полушарий // Русский физиологический журнал имени И. М. Сеченова. 1934. Т. XVII, Вып. 3. С. 639—643.

349

Программа V Всесоюзного съезда физиологов, биохимиков и фармакологов. Москва, 25—30 июня 1934 года. М.; Л.: Биомедгиз, 1934. С. 7.

350

ГАРФ Ф. А. 539. Оп. 4. Д. 3444. Л. 11—12; Харитонов С. А. Электротермоэстезиометр // Бюллетень Всесоюзного института экспериментальной медицины при СНК СССР. 1935. №4. С. 45—46; Проблемы физиологии и патологии органов чувств: сб. работ отд. физиологии и патологии органов чувств ВИЭМ / под общ. ред. Н. И. Проппера. М.: Изд-во Всесоюз ин-та экспериментальной медицины

им. А. М. Горького, 1936. 1 т. С. 43, 63.

351

ГАРФ Ф. Р-6742. Оп. 1 Д. 56. Л.; Митник П. Я. Всесоюзный институт экспериментальной медицины при СНК СССР (ВИЭМ). М.: Изд-во Всес. ин-та эксперимент. медицины, 1935. 42 с.; Отчет о научно-исследовательской деятельности Всесоюзного института экспериментальной медицины им. А. М. Горького за 1938—1939 гг. / отв. ред. Н. И. Гращенков. М.; Л.: Медгиз, 1940. 368 с.; Отчет о научно-исследовательской работе Всесоюзного института экспериментальной медицины им. А. М. Горького за 1933—1937 гг. / отв. ред. Л. Н. Федоров. М.; Л.: Медгиз, 1939. 576 с.

352

Проблемы физиологии и патологии органов чувств: сб. работ отд. физиологии и патологии органов чувств ВИЭМ / под общ. ред. Н. И. Проппера. М.: Изд-во Всесоюз ин-та экспериментальной медицины им. А. М. Горького, 1936. 1 т. 219 с.

353

Проппер Н. И. Памяти А. Ющенко. С. 3—5.

354

Боксер О. Я., Клевцов М. И. Радиорефлексометрия: аппаратура, эксплуатация, новые возможности исследования. М.: Медгиз, 1963. 156 с.

355

Земляков К., Иванов Д., Федоров Т. Телерадиоустановка, регистрирующая работу сердца // Военно-санитарное дело. 1938. №2. С. 2—3.

356

Публикация в журнале «Science» №108, 1948, c. 287; цит. по: Биологическая телеметрия / под общ. ред. В. В. Парина. М: Медицина, 1971. 264 с.

357

Боксер О. Я., Клевцов М. И. Радиоэлектронная аппаратура для временного анализа рефлексов. М.; Л.: Энергия, 1964. С. 5.

358

Боксер О. Я. Теоретические и практические вопросы радиорефлексометрии: аппаратура, новые методики, результаты исследований, методологические вопросы: доклад обобщающий опублик. работы, представл. к защите на соискание учен. степ. канд. мед. наук / Иванов. гос. мед. ин-т. Иваново, 1964. 27 с.

359

Боксер О. Я., Клевцов М. И. Радиорефлексометрия: аппаратура, эксплуатация, новые возможности исследования. М.: Медгиз, 1963. 156 с.; Они же. Радиоэлектронная аппаратура для временного анализа рефлексов. М.; Л.: Энергия, 1964. 64 с.

360

Боксер О. Я. Теоретические и практические вопросы радиорефлексометрии: аппаратура, новые методики, результаты исследований, методологические вопросы. С. 15.

361

Там же. С. 16.

362

Боксер О. Я., Клевцов М. И. Радиорефлексометрия: аппаратура, эксплуатация, новые возможности исследования. М.: Медгиз, 1963. 156 с.

363

Боксер О. Я., Гуртовой Е. С., Карпенко О. М., Васильченко А. Г. К истории создания и применения методов и устройств для психофизиологии: теоретико-прикладные, учебные и социально-экономические вопросы: монография. 2-е изд., доп. М.: Изд-во СГУ, 2006. 155 с.; Гуртовой Е. С., Боксер О. Я., Васильченко А. Г. К истории создания и применения методов и устройств для психофизиологии: теоретико-прикладные, учебные и экономические вопросы / под ред. Е. С. Гуртового. Шуя: Изд-во Шуйс. пед. ин-та, 1995. 144 с.

364

Fuller John Langworthy (1910—1992) — американский биолог, специалист в сфере психогенетики; в 1947—1970 гг. — научный сотрудник в частном исследовательском центре Jackson Memorial Laboratory, в 1970—1977 гг. (до выхода на пенсию) — профессор и заведующий кафедрой в Бингемтонском университете (штат Нью-Йорк). Информация из открытых источников.

365

Fuller J. L., Gordon T. M. Jr. The Radio Inductograph — A Device for Recording Physiological Activity in Unrestrained Animals // Science. 1948. №108 (2802). Р. 287—288.

366

Fuller J. L. Activity, heart rate and pneumograms of normal dogs during excitement // Anat. Rec. 1946. №96 (4). Р. 590.

367

Розенблат В. В. Радиотелеметрические исследования в спортивной медицине. М.: Изд-во «Медицина», 1967. 208 с.

368

См.: Владзимирский А. В. Развитие динамической биорадиотелеметрии: ключевые исторические события // Российский журнал телемедицины и электронного здравоохранения. 2021. Т. 7, №2. С. 44—49.