Квант Удачи

Антон Карелин (2024)

Что такое удача? Кто-то уверен, что её нет; другие считают, что все успехи в жизни зависят от капризов фортуны. А что, если существует элементарная частица судьбы, за которой охотятся посвящённые? Ведь обладатель мифического Кванта Удачи будет непобедим! И, разумеется, во всём удачлив :)Но какой ценой?Приключения команды «Мусорога» продолжаются. Причудливая вселенная полна загадок и секретов, сокровищ и неожиданных встреч. А Одиссей Фокс явно обладает врождённым магнитом на все эти вещи, и они летят к нему на первой космической скорости! Столкновение неизбежно :) Первые главы выходят каждый день, далее примерно раз в неделю (по вторникам или средам).

Выкуп по Гендарски 3

— Академик Благонравов занят и не сможет вас принять! — радушно сообщил Боб. — Ни сегодня, ни завтра, ни в ближайшие шесть кругов, пятнадцать граней, семьдесят семь пульсов системы Гендар. Если вы готовы записаться на свободный приём после этого срока, то милости просим.

Это был уже не виртуальный Боб, а робобоб во плоти (пусть и не настоящей). Идеальный секретарь: блестящая залысина и глуповатое лицо с ровно подстриженными усами придавали ему особый располагающий шарм. Никто не мог ожидать подвоха от столь неказистого и жизнерадостного простака. Да и ругаться на него было крайне сложно — посмотрите в эти глаза!

— Прямо сейчас могу предложить вам кофе и встречу с вирпом, то есть, виртуальным двойником академика Благонравова. Гарантируется соответствие вирпа оригиналу в девяносто девять и три десятых процента, а по многим вопросам до ста. Эффективность вирпа для решения большинства вопросов будет аналогична живой встрече — а ждать не нужно. Что выбираете?

Одиссей со свойственной ему старомодностью не особенно жаловал вирпов, хоть и не относился к ним заведомо негативно — как в тех мирах, где виртуальные копии разумных были запрещены. Спору нет, это крайне полезная технология, просто с большим количеством этически-смутных моментов.

Фокс уже расследовал дело Четырёх Боссов: успешный бизнесмен создал себе вирпа и клона, чтобы успевать вести дела — а клон создал собственного вирпа, чтобы снизить нагрузку. Четыре управляющих вели бизнес почти одинаково, с крошечным расхождением в личностных чертах, но в итоге оно привело к большой путанице — и драматической смерти оригинального бизнесмена. Увы, перекрёстная жизнедеятельность едино-личностей в большинстве миров была малоисследованным минным полем, а с юридической точки зрения представляла собой джунгли законодательного безумия. Кстати, и в печальной истории Ирелии Кан — именно любящий вирп её мужа стал одной из причин трагедии.

Но какой у Одиссея и Аны был выбор? Часики-то тикали.

— Давайте кофе и встречу, — кивнул детектив.

— Минутку, — улыбчивый Боб с тихим шелестом развернул верхнюю половину туловища назад и незамедлительно начал готовить кофе ручной варки. Что ж, неплохо.

Фокс оглядел большую и светлую комнату, по сути, внешнюю половину директорского кабинета: она презентовала деятельность лаборатории Дзен и портрет академика Благонравова для всех пришедших.

Белые, бежевые и светло-зелёные тона, здесь царила одновременно врачебная и натуральная атмосфера. Повсюду стояли ёмкости с кактусами разных размеров, цветов и форм, это были представители одной межзвёздной группы растений с самых разных планет. Некоторые кактусы почивали в прозрачных контейнерах, другие окружало едва заметное поле, а в потолке виднелись сеточки разводящих атмосферных фильтров — но всё равно в кабинете плыла диковинная смесь ароматов и летучих оттенков.

— Сто двадцать семь видов, настоящая коллекция, — тихо отметила Ана и попала в яблочко, вернее, в кактус, больше попасть тут было не во что.

По стенам висели сертификаты в массивных рамках: правительственные благодарности и награды, общественные ноты признания и восторга, неподвижно замершие, как часть архитектуры кабинета или музейные экспонаты. Между ними светились и медленно плавали сменяющие друг друга картинки-презентации о гендосах, их неоспоримой пользе с неизменно-счастливыми лицами хозяев. Логичная и типичная пиар-идиллическая лепота.

В них фигурировал и глава лаборатории: статный мужчина в одном и том же тёмно-синем костюме, представительный и достойный, с удовлетворённой ноткой в оценивающих глазах.

Несмотря на панорамное зрение с высокой детализацией и автофокусом, у Аны разбежались глаза. Она заметила, что Одиссей смотрит на картинку без рамки, которая висит в тени колючего тёмно-зелёного гиганта в человеческий рост. Детский рисунок: маленькая девочка между стройной мамой и высоким важным папой, а сверху светит колючее солнце в виде пушистого гендоса.

— Кофе!

Оказывается, Боб был на колёсиках и снизу типичный бочонок. Он выкатил из-за секретарской стойки с парящим подносом в руках и установил его меж диванчиками — посреди комнаты повисла пауза и удобный столик. Две зелёные чашки в виде кактусов дымились и источали бодрый кофейный аромат. На блюдце-цветке с плетёным основанием громоздились случайки: пухлые мини-зефирки с плавающим вкусом. Они медленно меняли окрас, если хочешь с персиком, хватай прямо сейчас, или подожди, пока она станет фиолетовой, как спелая муршмула, а затем дынно-жёлтой.

Детектив и принцесса успели съесть по одной зефирке и пригубить безупречно сваренный кофе, когда плавающие картины на стенах погасли, освещение сменилось с официально-яркого на умеренно-уютный — и рядом с ними возникла реалистичная визиограмма третьего кресла. Внушительный и ухоженный человек восседал в нём, как элегантный директорствующий король.

— Приветствую, приветствую! — одобрительным баритоном произнёс Виктор Благонравов. Круглощёкий и румяный, он выглядел как жизнерадостный венерианский помидор высшего сорта. — По какому вы вопросу?

— По вашей коллекции кактусов, — невозмутимо сказал Одиссей. Удивительно, но в данный момент это было абсолютной правдой, хотя следующие слова… уже не совсем. — Леди Веллетри коллекционирует редкие растения разных миров. Согласно своему происхождению, она не может обращаться к представителям младших рас. Я, как её собственность, выполняю роль переводчика.

В переводе с детективного на ассистентский это значило: «Молчи и не мешай мне вести разговор».

Волосы Аны окрасились лаймовым водопадом непонимания, но в ту же секунду она взяла эмоции под контроль и подыграла боссу: верхние пряди стянулись в плетёный венец, остальные разгладились по плечам, застынув холодной бирюзой, глаза вспыхнули тем же цветом. Она повернулась боком, и свет послушно обрисовал точёный профиль дочери Зевса. В этот момент Ана казалась отстранённой и надменной красавицей иных миров.

Даже её практичный и симпатичный комбинезон незаметно изменился и выглядел так, что встречный бугай-мужлан испытал бы когнитивный диссонанс. Ведь жадно глядя на плотно схваченную совершенную фигуру девушки, ему нестерпимо хотелось сграбастать её здесь и сейчас — и одновременно бухнуться перед Аной на колени, как перед существом высшего рода. Ах, женщины. Фоксу потребовалось некоторое усилие воли, чтобы проигнорировать всё это и сохранить невозмутимое лицо.

— О, в нашей лаборатории любят кактусы, — довольно хмыкнул Благонравов, слегка удивившись странному повороту событий. Он перекинул одну ногу на другую и устроился в кресле поудобнее. — Передайте моё почтение благородной леди Веллетри, а вам, переводчик, ммм, академический привет. Готов ответить на вопросы.

— Как образовалась коллекция кактусов? Что послужило вдохновляющей причиной для её старта?

— Разумеется, гендосы, — тут же ответил академик, ведь этот ответ подразумевался сам собой. — Мы собираем кактусы в честь удивительных существ, которых исследуем и которые принесут человечеству столько пользы.

Ни один лишний мускул не дрогнул на лице вирпа, и это подсказало Фоксу, что оригинальный Благонравов использует мимический контроллер. Логично для столь занятого человека, ведущего такое количество переговоров.

— То есть, вы начали собирать кактусы, когда возглавили исследования по симбионтам? Как символ всего направления?

— Всё так, — согласился директор. — И теперь мы чрезвычайно довольны этой затеей.

Ана выразительно посмотрела на своего переводчика и окинула быстрым взглядом многообразие кактусов вокруг. Тот кивнул, будто получил её телепатическую ремарку, и озвучил:

— Такая обширная коллекция и столько редких образцов, успевших великолепно развиться и вырасти всего за пять лет. Впечатляет.

— Только не говорите это генису системы и нашим инвесторам, а то нам урежут финансирование, — элегантно пошутил Благонравов. — И мы не сможем угощать гостей первоклассным кофе.

— Ни в коем случае, — кивнул Одиссей, пригубив зелёную кактус-кружку. — Много ли детей стали частью вашей программы симбиозов за пять лет?

— Немного, — сдержанно откликнулся Благонравов. — Мы начинали с обычных пациентов, перешли к возрастным и проблемным, и только после завершения клинических испытаний третьей волны взяли в программу детей. В настоящий момент у нас всего пятьдесят четыре носителя младшего возраста, и мы не планируем радикально увеличивать их число.

— Почему? Всё ещё есть опасения в долгосрочной перспективе симбиозов?

— Нет, что вы, — с улыбкой уверил директор. — Гендосы безопасны и полезны для любого человека. Они идут на пользу всему населению системы Гендар, экономически и социально. Даже тем, кто никогда не станет носителем. Просто детям они в основном не требуются.

— Но многие дети мечтают о гендосах и присылают вашей лаборатории поделки и рисунки?

— Иногда, — слегка удивился Благонравов, разглядывая человека, задающего странные вопросы. — В прошлом году наш фонд устроил масштабный конкурс, и лабораторию буквально завалили милой кутерьмой. Сейчас уже всё убрали.

— Скажите, а чем в данный момент занят ваш оригинал?

— Хм, — глаза академика удивлённо блеснули, а щёки зарумянились чуть сильнее. — Виктор Благонравов в данный момент ведёт консультацию для личного секретаря гениса системы Гендар по вопросам управления улучшенным персоналом.

— Улучшенным — значит вступившим в симбиоз с гендосами?

— Именно так, — улыбнулся академик. — Знаете, я чувствую себя как на допросе, а ваши личные данные столь скудны. Кто вы, в самом деле, и какова цель у этого разговора?

— Мы вовсе не журналисты в поисках сенсаций, не инфо-воры и абсолютно не представители конкурирующих структур, — ответно улыбнулся Одиссей. — Будь мы хоть кто-то из перечисленного, разве мы пришли бы к вам в кабинет на прямой разговор и выдали себя? Конечно нет, мы бы действовали куда тоньше.

Благонравов поджал губы и кивнул с выражением: «Да, с этим не поспоришь».

— Мы частные лица с частным интересом.

— Но это медицинский или инвесторский интерес? — директор слегка назидательно помахал пальцем. — Зная точную цель, я смогу точнее отвечать на вопросы.

— Вы и так отвечаете прекрасно, — уверил Фокс. — Я бы мог сказать, что мы жаждем гендосов, но это неправда. Инвестировать в ваш проект нам тоже нечего: нас только что ограбили жители вашей замечательной системы. При этом у нас похитили друга и требуют выкуп деньгами, которых у нас нет. Вот, собственно, и наш главный интерес: вернуть члена команды.

— О, душевно сочувствую! — Благонравов посмотрел на Фокса с приличествующим удивлением, дипломатичным сопереживанием и с проступившим сквозь всё это интересом, прищурившись. — Вы уже привлекли силы правопорядка к решению проблемы? И подскажите, какое отношение произошедшее с вашим другом имеет к нашей лаборатории и лично ко мне?

— Пока не знаю, — ответил Одиссей, наблюдая, как выражение вирпа становится всё более неоднозначным. — А почему у вас нет гендоса, Виктор?

— Генетическая несовместимость, — без паузы, сокрушённо и печально ответил Благонравов. — Я трижды пытался вживить симбионтов, увы, организм отверг всех троих. Ирония судьбы: человек, открывший и защитивший гендосов, разработчик и ведущий программы «Благолетие — каждому!» обречён остаться без плодов труда всей своей жизни…

— Вот как. Нам очень жаль, — Одиссей кивнул, встал и подал руку Ане. — Благодарим за содержательные ответы, мы узнали всё, что нужно.

— Уже уходите? Так скоро? — деликатно уточнил академик, поднимаясь и возвышаясь над Фоксом на целую голову. В своём дорогом и ухоженном тёмно-синем костюме он был вполне достоин претендовать на роль директора всего человечества. — Может, ещё кофе?

— Спасибо, мы лучше газировки, я видел в коридоре у переходника автомат.

Глаза академика не сдержали изумления даже несмотря на мимический контроль, который вирп отображал, добросовестно копируя настоящего. Поведение странного гостя не укладывалось в стандартную логику, он вёл себя непоследовательно… но будучи опытным и талантливым управленцем, Благонравов осознал, что совершенно целенаправленно.

— Что ж, и вам спасибо за визит, — радушно сказал он и помахал рукой странной паре посетителей, которые были уже в дверях.

— Постойте! — раздался бархатный и властный голос.

Настоящий Благонравов стоял на выходе из закрытой части своего кабинета, он вцепился в пришельцев внимательным взглядом. Дорогой тёмно-синий костюм был небрежно расстёгнут, раскрасневшееся лицо более свободно и выразительно, чуть более рыхло, чем у вирпа. Тем не менее, это был ухоженный и представительный человек, просто намеренно-неидеальный.

— Ваша дочь хорошо рисовала, — сказал Одиссей, отведя взгляд от детского рисунка с колючим солнцем и глядя Виктору в глаза. — Но нам пора идти.

Он развернулся и вывел Ану за руку из офиса в коридор, не глядя, как лицо академика Благонравова сковал мимический спазм. Контроллер сдержал эмоции, которые проступили на нём непроизвольно, все в один момент.

— Что происходит? — шикнула изумлённая Ана, спеша за Фоксом к выходу из большого лабораторного блока. — Я ничего не поняла!

— Объясню чуть позже, когда будем падать, — отрывисто бросил детектив, продолжая тащить её к автомату с газировкой и снэками. — Вызови кабинку, прямо сейчас. Твоё защитное поле в порядке?

–??!? — беззвучно воскликнула Ана, обалдевая от происходящего, но тут же ответила на заданный вопрос. — Да!

— Хорошо, оно должно выдержать. Как только войдём в кабинку, окружи нас полем и закройся от звука, визуала и сканов.

— Поняла. А причём тут газировка?

— Нам надо пару десятков бутылочек, — лихорадочно сказал Одиссей, обшарив взглядом большой снэк-автомат. — Ооо, джамбо-паки, мы спасены!

Он дважды нажал на иконку с упаковкой баночек, торопливо приложил кристалл и оплатил, две внушительных упаковки выехали из автомата, и детектив схватил обе под мышки.

— Купи жвачки! — нервно приказал он.

— Сколько? — принцесса уже тыкала в нужную иконку.

— Пачек пять-шесть.

–??!? — голова Аны уже ярко-фиолетово пылала от изумления, но она исполнила приказ и схватила пухлые упаковки с вакуумными жвачками, созданными для невесомости и орбитальной среды.

— Бежим, — отозвался Фокс и потопал к переходнику.

Они ворвались в кабинку практически в ту же секунду, когда она плавно остановилась у входа. Поле мягко прижало принцессу и детектива друг к другу, Ана отключила все доступные сигналы, установив защиту от наблюдений и сканирования — в той степени, какую могло предоставить качественное бытовое поле категории А.

— Теперь можешь объяснить?! — воскликнула девушка.

— Благонравов — убийца и социопат, он собирается сделать с людьми через гендосов что-то плохое. И главное, он понял, что я это понял. Поэтому сейчас он попытается нас убить.

— Как? — глаза Аны потемнели.

— Не знаю, вот и увидим, на что он способен и какими методами предпочитает решать проблемы. Быстрее отправляйся!

— Обратно в «Мусорог»? — с сомнением уточнила девушка.

— Нет, конечно. Но кроме него не важно, куда, мы всё равно не доберёмся до пункта назначения.

Кабинка плавно тронулась, проехала метров тридцать, но вдруг затормозила и вернулась на платформу лаборатории. Ана и Фокс замерли, вцепившись друг другу в руки и ожидая, что сейчас на борт заскочит пара боевых киборгов, которые их немедленно атакуют… В чмокнувшие двери въехал шарообразный ремонтный робот, примерно по колено человеку.

— Пи-пи-пик, — пропищал он в лучших традициях R2D2, мигнув россыпью огоньков.

Кабинка закрылась и двинулась в путь, два человека сжались в углу у окна, не отводя от ремонтника глаз.

— Что делать? — шепнула Ана.

Одиссей лихорадочно вскрыл две упаковки жвачки и высыпал одну себе в рот.

— ЖУЙ! — сказал он.

✦

— Жуй быфшлее!

Фокс двигал челюстью так, будто хотел обогнать стигийских свинотёлов, абсолютных чемпионов галактики по жвачному спорту.

— Хошошо… Но зашем?

— Жаклыть ему шеншоры! — детектив зыркнул на робо-убийцу, который мастерски притворялся обычным ремонтником, замерев у входа. — Шейшас он нашнёт ломашь хабинку…

Одиссей с трудом продохнул на пике промышленной переработки кома размером с детский кулак.

–…И хохда нашнётша авалия, нажо жалепичь ему вше фанели!

Ана успевала переводить с жвачерского на человеческий (какой же невнятный язык!) и даже освоила его сама:

— Он бужеш шоплотивляшься?

— Можежбыфь.

Голос босса звучал неуверенно.

— Я жего уништожу! — воинственно чавкнула принцесса и хлопнула ладонью по компактному субпространственному рюкзачку, в котором хранилось немало полезного, включая пару-тройку образцов интересного оружия. Неужели она не сможет остановить какого-то ремобота?

— Нежжя! — воскликнул Одиссей. — Нажо жалепичь шеншоры. Фтобы мы шорвалишь с шиловово пучи и жахнули в ошкрышый кошмош.

— ЖАЧЕМ?!

— НАЖО!

Одиссей вытащил огромный слюнявый ком и налепил его на штанину.

— Всё объясню, когда будем падать, — выдохнул он.

— Фоняла, — мотнула головой Ана, героически измельчая вторую пачку.

Натруженные челюсти человека без апгрейдов ломила возмущённая боль. Он собрал все пятьсот лет своей выдержки в кулак и засыпал в рот новую горсть жвачек. Несчастные зубы надсадно скрипели об упрямую вязкую массу, которая пыталась в отместку выдрать их из дёсен.

Не теряя времени, детектив распотрошил пак газировки «Dark Enegry», сверхпопулярного хита корпорации DarkStar. Зловещее лого переливалось на боку каждой баночки, чёрной как бездна, а внизу маленьким белым ободком светилось: «665 лет традиций глубокого космоса». То, что надо, кивнул Фокс, ощупав традиционное баночное дно.

С целеустремлённостью фарейского фанатика и ловкостью жонглёра он распихал газировки по карманам и вплёл их в свитер — так, чтобы торчали примерно на треть. За какие-то секунды Фокс превратился в подобие древней подводной мины. Могучим рывком, словно дикий медведь, он разодрал второй пак газировки и пихнул Ане вываливающиеся баночки.

— Шуй по харманам!

Принцессу охватила нервная эйфория. Она уже не пыталась понять, что происходит и для чего, а просто использовала фактурно-морфические свойства своего практичного комбинезона и сделала ткань в нужных местах более цепкой. Баночки повисли по бокам и на животе, как гранаты.

— Што даффе?

— Фтобы шпашти Фажиля и Жендал, надо вышить! — героически выпрямился Одиссей, сжимая один комок жвачки в руках и энергично завершая работу над вторым.

— Он шмотлит! — испуганно сообщила девушка, не сводя глаз с робо-угрозы, визуальные сенсоры которого крутились во все стороны, пытаясь найти человеков. Они были скрыты полем, робот их не видел и не чувствовал, но точно знал, что два пассажира находятся на борту — ведь минуту назад было зафиксировано, как они вошли и исчезли, а кабинка по-прежнему отмечала их массу, которая никуда не делась.

На мгновение Ана представила себе десятые доли процента, в которых Одиссей Фокс всё же изредка бывал не прав. Насколько безумно в таком случае эта ситуация выглядит для ни в чём не повинного бедняги-ремонтника? Он того и гляди взволнованно засвистит: «Дорогие люди, вы где, что с вами?!» и вызовет срочную медицинскую помощь.

Но к облегчению Аны, босс оказался прав. Как только кабинка отлетела от платформы на достаточное, то есть, потенциально смертельное при аварии расстояние, огоньки робота зажглись зловещим красным огнём. И он ринулся уничтожать — не людей-невидимок, а передний блок крепления, которым кабинка держалась за силовую линию и скользила по своему пути.

«Уфф, слава звёздам», облегчённо мелькнуло у девушки в голове. «Чёртов робот и правда пытается нас убить».

— Давай! — крикнул Одиссей, и, стиснутые одним защитным полем, они метнулись к боту синхронным прыжком.

Ана мягко сшиблась с приплюснутой головой, высвободила руки из-под энергополя — и влепила толстый слюнявый пончик роботу прямо в мигающие сенсоры верхней зоны. А любой завсегдатай космоса знает, что вакуумная жвачка предназначена не только для приятного освежения пастей и ртов, но и для аварийного залепления пробоин на звёздных кораблях! Оказавшись на открытом пространстве, она вздулась, плотно закрыв роботу камеры и другие сенсорные ноды.

Одиссей дотянулся до боков ремонтника, залепив их двумя точными шлепками. Остался нижний сенсорный блок — Ана ловко врезала врагу между гусениц прямо в испуганно поджатые ноды. Вот тебе, гад, залипни!

Робот, атакованный невидимой силой, в панике запиликал-заверещал, но его слабые вопли угасли под слоем вспухающих жвачек. Впрочем, он не пытался себя защитить, так как в любом случае был обречён на уничтожение. Камикадзе выполнял главную задачу: привести кабинку к неминуемой аварии. И с ней он справлялся прекрасно.

Даже младший боевой дроид не смог бы серьёзно повредить эту славную кабинку — дитя качественных сплавов и надёжных конструкций. Она была готова даже к скоростному столкновению с такой же труженицей космоса. Но маленький ремонтник был куда опаснее боевого, потому что его создали специально для манипуляций с транспортными системами Кольца. У него было и полное знание устройства кабинки, и полный доступ к нему.

Когда Ана и Одиссей только прыгнули, он уже послал управляющему модулю аварийный код, кабинка послушно и доверчиво впустила негодяя в свои исподние контуры, тот взял управление на себя — и следующий энергоцикл прошёл с прерыванием. Оно нарушило связь ведущего модуля и невидимой силовой нити, по которой кабинка летела вперёд.

Передняя часть космического лифта сорвалась с линии на скорости в четыреста единиц, невысокой для космических пространств, но вполне смертельной для хрупких человеческих тел. Нос слегка отклонило вбок, и уже через долю секунды кабинку грубо повело в сторону. У Аны с Одиссеем осталось два-три мгновения.

— Бери газировку и готовься к прыжку! — крикнул детектив. — Но без команды не пшикай!

Фокс повернулся лицом к заднему блоку крепления: он знал, что сейчас там возникнет внушительная дыра. Словно заправский ковбой, человек чуть присел на пружинящих ногах и выхватил из карманов две верных баночки газировки. Ана сделала то же самое и стянула защитное поле так, что их крепко сжало спиной к спине.

Кабинка содрогнулась, задний блок-крепление сорвало и выдрало с корнем, он так и остался на силовой нити, а кабинку, отныне беспризорную, закрутило к чёртовой матери… В сторону большого промышленного блока, который проплывал километрах в четырёх, то есть, примерно в сорока секундах кувыркающегося полёта.

Ошмётки обшивки мелькнули, разлетаясь назад и вокруг места крушения коротким шлейфом; всё вокруг закрутилось с безумной скоростью; воздух устремился из помещения в космос через растерзанную дыру.

Уже врубилась аварийная система: гравитация исчезла, и помещение должны были заполнить пласты тонкой пружинистой пены. Но не заполнили, потому что ремонтник-убийца не забыл отключить меры по выживанию пассажиров. В ту же секунду его настиг неумолимый кармический ответ: камикадзе рвануло и с размаху врезало в стену, он развалился на три части, слабо искрящие в наступившей полутьме — но Ана с Одиссеем этого уже не видели.

Они метнулись в возникшую дыру, высвобождающийся воздух понёс их вперёд, а аварийной пены и экспресс-сетки, которые должны остановить выпадение пассажиров, не было. Поэтому произошло то, на что и рассчитывал Одиссей: поток воздуха вынес их наружу, прямо в величественный пейзаж Кольца — навстречу большому, медлительно разворачивающемуся энергоблоку.

Ремонтник идеально рассчитал аварию так, чтобы сорванную движением кабинку понесло и врезало в доки зарядки и ремонта солнечных яхт. Неповоротливая верфь не успеет сменить курс, столкновение неизбежно, и от пассажиров не останется ничего интересного. Таков был план. Но Ана и Одиссей, готовые к аварии заранее, вырвались из кабинки — и теперь её несло одной траекторией, а их слегка другой. С каждой секундой они расходились всё дальше.

Людей нещадно крутило, и Одиссея замутило, но он был привычен к космосу, так что справился, а Ану ещё до рождения прошили против таких базовых и очевидных вещей, как штопор в невесомости.

Одиссей повернул открывашку газировки вбок, чтобы разблокировать не верхнее отверстие для питья, а именно традиционный рассеиватель у баночки на дне. Он с большим опытом выбрал момент и пшиканул правой газировкой, потому что их вращало налево — после трёх уверенных пшиков они почти выровнялись, теперь поворачиваясь только сверху-вниз. Окружающее пространство ещё кружилось, но гораздо медленнее и только в одну сторону.

Фокс вытянул правую руку в нужном положении и застыл.

— Подними левую руку, как моя, внимательно скопируй, как повернута банка, — скомандовал он. — Сдвинь открывашку вбок, до щелчка. И пшикни газировкой, аккуратно… Ещё раз, чуть сильнее. Молодец.

— Обалдеть! — воскликнула Ана, осторожно озираясь.

Они выровнялись и теперь неслись боком, прямо в неумолимо растущий промышленный блок. Кабинка в облаке обломков кувыркалась своим путём. Всё было страшно, красиво и захватывающе.

— Снимаю стелс-режим и вызываю службу спасе?..

— Ни в коем случае! Мы должны умереть. Надо, чтобы Благонравов счёл нас погибшими.

— Эээ, но мы же врежемся в верфь?

— Нет, — улыбнулся Одиссей.

Вытянув обе руки, он выдал мощный и синхронный пшик, опустошивший обе банки. Детектив выкинул их и выхватил две новых. Летящих сместило в сторону, траектория начала забирать влево и обносить их вокруг гигантского блока.

— Восторг! — воскликнула принцесса. — Так вот зачем жвачка: залепить роботу сенсоры, чтобы он не видел, что мы спаслись, и Благонравов не узнал об этом? Пусть думает, что мы погибли с кабинкой?

— Да.

— А газировка, — она рассмеялась. — Почему у неё пшикалки снизу?

— Чтобы летать в космосе, — улыбнулся Одиссей.

— Но почему?!

— Ты дитя современности. Сейчас в скафандрах, космосьютах и профильных полях есть полноценные системы манёвра, полёта и даже приземления на планеты. Но раньше такое было только у избранных, стоило очень дорого, и в поисках простых решений люди добавляли космические функции обычным вещам. Расчёска-пила, нож-мультитул с лазерным резаком; подушка с семенами: в полёте на ней спишь, а при крушении будет, что посадить. Носки-прыгунцы для слабой гравитации, и многое другое.

— Такие у меня есть! — оправдываясь, воскликнула Ана.

— С тех пор существует вакуумная жвачка, которую используют, чтобы закрывать дырки в скафандрах и малые пробоины на кораблях. Любимая вещь колонистов, у неё десятки назначений, не знаешь, когда пригодится. А лет шестьсот назад у людей ещё не было технологий искусственной гравитации, поэтому на космических кораблях все летали на перчатках и ботинках со встроенными баллонами сжатого воздуха. Но костюм может выйти из строя, сжатый воздух быстро закончится, и так далее. Тогда и придумали добавить в газировку маневровые функции с помощью донного пшика. На случай аварии. Это старинная традиция космических рэйнджеров, ты не представляешь, скольким она спасла жизнь. А ещё у нас были газированные гонки. Я увидел в автомате «Dark Energy Традиционную» и сразу схватил её.

Одиссей сделал новый долгий буст, выравнивая траекторию.

— Чуть пшикни правой рукой вниз, — сказал он.

Ана послушалась, и их прекратило заносить, теперь они практически ровно летели вбок, всё дальше от яхтенной верфи, а вот кабинке до столкновения оставалось уже секунд десять.

— Фантастика, — восхищённо прошептала Ана, любуясь видом, очарованная всей ситуацией и самой возможностью полетать на газировочном ходу. — Постой, а если бы нам попалась современная газировка?! Если бы в автомате не было традиционной?

— Мы бы всё равно справились, — хмыкнул Фокс. — Я летал и на обычной. Просто у неё контроль над выбросом плохой, и тебя всё время заносит. Требует большой сноровки, но вообще можно маневрировать почти на чём угодно, что имеет хоть какой-то выброс. В невесомости оно становится реактивным. Однажды меня вынесло с трассы в астероиды, сорвало с полётной доски, а возвратник повредился. И я избежал смерти только с помощью зажигалки.

Ана задохнулась от восторга. Для неё, выросшей в окружении высоких технологий пятой ступени, в почти стерильном пространстве высокородной защиты и контроля, всё происходящее было как глоток дикого нефильтрованного воздуха. Старинные вещицы и штуки с детства очаровывали принцессу — а самой потрясающей старинной штукой в её жизни был Одиссей.

— Ты каждый день открываешь мне что-то новое и невероятное, — тихо сказала девушка. — Я тебя люблю.

Одиссей нащупал её руку и погладил, они прижались друг к другу спинами, ведь сменить позу вызвало бы новую порцию вращения.

— Смотри. И снимай на нейр, пока ещё видно.

Он сделал пару малых пшиков, развернув девушку лицом к верфи, и Ана увидела, как кабинка врезалась в выступающие крепления солнечных яхт. Там что-то резко сверкнуло и даже полыхнуло: один из энергоблоков оказался повреждён, и краткий выброс энергии превратил останки и без того разбитой кабинки в космический форшмак.

— Ух, неслабо.

— Нам надо поскорее завернуть за верфь, — детектив сделал новый сильный пшик.

Траектория, взятая Одиссеем, изначально несла их в облёт большого промышленного блока, а теперь, благодаря мощным бустам «Dark Energy», людей заворачивало всё круче и всё быстрее.

— Погоди, — спина Аны напряглась, её улучшенные глаза сфокусировались на дальний план. — К месту крушения подлетела маленькая пташка! По-моему, это боевой развед-дрон.

— Снимай, пока ещё видно — повторил Одиссей. — Армейская модель?

— Скорее частник, никаких маркировок. Это Благонравов прислал? Чтобы убедиться, что мы мертвы и добить, если нет?

— Он методичный и продуманный человек с аналитическим умом, — кивнул Фокс. — Всегда работает наверняка. Вряд ли за лабораторией закреплён боевой дрон, и уж тем более вряд ли за самим Благонравовым. Это слишком подозрительно, а наш академик слишком ценный, он наверняка живёт и работает под чутким государственным контролем. А значит, он попросил послать дрон одну из Гендарских мафиозных группировок.

— Вот и связь Благонравова с преступным миром! — воскликнула Ана. — Может, он каким-то боком относится и к похищению Фазиля?

— Пока не знаю.

— Мы в двенадцати километрах от развед-дрона и отдаляемся, — оценила девушка. — Но у него уверенный сканер на порядок дальше. Без стелс-режима он бы нас уже нашёл. С защитой гражданского А-класса… боюсь, может зацепить пронизывающими волнами и обнаружить.

— Поэтому я и взял маневр на облёт верфи, — кивнул Фокс. — В первые секунды прилёта дрон изучит место крушения кабинки. А дальний скан станет делать только если заметит что-нибудь подозрительное.

— Там нет наших останков.

— Как раз есть. Даже с учётом взрыва, мы нажевали достаточно, чтобы молекулярный анализ показал остатки наших с тобой ДНК.

— Ну ты и продуманный, — поразилась Ана, осознав, как точно детектив спланировал происходящее на лету.

— Пока суть да дело, надо заслониться верфью, тогда скан нас точно не найдёт.

Прошло десять томительных секунд, и место столкновения кабинки и верфи наконец перестало быть видно.

— Дрон не летит за нами!

— Или не заметил, и мы чисто ушли. Или Благонравов понял, что мы живы и решил притвориться, что купился, чтобы обхитрить нас нашей хитростью, — пожал плечами Одиссей. — Но и в том, и в другом случае, мы живы.

Он выкинул опустевшие банки и достал пару следующих.

— Вытяни руки вот так. И сделай долгий пшик на полбанки вооон в ту сторону.

— О, Кронос великий, — рассмеялась Ана. — У меня получается! А куда мы летим?

— Видишь сверкающую прерывистую линию сигнальных огней?

Он указал направление.

— Теперь вижу.

— Там проходит трасса грузовозов. Летим к ней.

— Зачем? — удивилась девушка.

— Ваше высочество, вы когда-нибудь путешествовали автостопом по галактике? — невинно спросил Одиссей.

Ана хихикнула и придала им ускорение. Она уверенно осваивалась в не таком уж и сложном мире газировочных гонок. А вокруг величественно дрейфовали орбитальные блоки головоломки под названием Гендар.

— На сколько у нас воздуха и защиты? — осведомился Одиссей.

— Вдвоём хватит на несколько часов.

— Если через час не найдём, к кому прибиться, демаскируемся и вызовем службы спасения. Мы будем уже далеко от места крушения, Благонравов может и не узнать, что мы выжили.

— Но лучше всё-таки запрыгнуть зайцами в какой-нибудь грузовоз?

— Так было бы идеально. Сколько нам лететь до трассы?

— С текущим ускорением — минут семь.

— Оно немного увеличится, я буду поддавать газу.

Их всё время норовило снова начать вращать, просто потому что живые люди дышат и даже в состоянии покоя совершают небольшие движения — а в невесомости это большой грех. Поэтому Фокс регулярно пшикал, стабилизируя вращение и иногда командовал Ане. Благодаря этому, они могли лететь почти ровно… пока хватит газировки.

— Оставь по две баночки на торможение, — предупредил детектив. — А лучше по четыре. Не хватало ещё в разгар манёвра оказаться без топлива.

— Поняла. Ну, у нас пять с половиной минут полёта. Теперь объяснишь, как ты догадался, что Благонравов — негодяй?

— Самое время.

Одиссей набрал воздуха и начал рассказ.

— Мы сразу поняли, что происхождение гендосов связано с большой ложью. И в центре этой лжи стоит именно Благонравов: он первым открыл свойства гендосов, был и остаётся единственным ведущим государственной программы, которая исследует и распространяет симбионтов. Гендомания постепенно охватывает Гендар. Мне нужно было посмотреть на академика и его кабинет, поэтому мы полетели в «Дзен».

— Мы были только в приёмной части, и что там особенного? Неужели кактусы?

— Да, кактусы очень важны. Наверняка ты и сама заметила, что с ними не так. Ты же могла просканировать их нейром и понять, в чём он врёт?

— Там были экземпляры возрастом больше пяти лет, — сказала Ана задумчиво. — Несколько значительно старше. Но это же не обязательно значит, что Благонравов лжёт. Они могли купить взрослые многолетние кактусы, а не вырастить всю коллекцию сами…

— Сейчас там цветут как минимум два вида, которые сложно и дорого перевозить, тем более, с помощью космических путешествий. Большой кактус, рядом с которым висит картина ребёнка, ему лет десять, не меньше. И он нуждается в особом излучении.

— Семнадцать, — поправила Ана, сверившись с нейром. — Это кактус-губка с планеты Джериан-2, один из редких и дорогих.

— Вот-вот, — она почувствовала, что Одиссей кивнул. — Живые растения редко переводят в космосе. Это нецелесообразно, потому что для их выживания нужно выдержать много факторов: влажность, освещение, температура, давление, гравитация и так далее, список длинный. В разы проще перевезти семена или генетический материал, а потом клонировать или посадить. Особенно это проще, когда ты космобиолог, ксенолог и у тебя собственная частная лаборатория. Но тогда в коллекции не было бы экземпляров старше пяти лет. А они есть. Легенда Благонравова не сходится с фактами.

— Может и так, — с сомнением кивнула Ана. — Но наличие в коллекции кактусов постарше — всё же не прямое нарушение его слов, а косвенное.

— Это правдоподобная ложь, которую сложно опровергнуть, — согласился Одиссей. — Благонравов умный и тщательный, он не делает очевидных ошибок. Но представь себя на месте директора лаборатории. Ты только что получил госзаказ всей карьеры, у тебя горы действительно важных дел, забот и проблем. Ты открыл и продвигаешь нечто радикально-новое, симбиоз для всей расы, тебе нужно добиться выдающихся результатов, преодолеть сопротивление общества. На этом фоне, разве ты станешь заниматься созданием и поддержанием сложной коллекции кактусов с разных планет, которая требует ухода, затрат и любви — только потому, что гендосы на них немного похожи? Ради чего?

— Хм. И правда странно.

— Очень странно. Посмотри на эту ситуацию не назад, из сегодняшнего дня, а вперёд, из дня старта программы. Кто бы стал такое делать? Зачем?

— Действительно, — кивнула Ана, подумав. — Коллекция совершенно не к месту, глупо тратить на неё ресурсы и силы, время. Предположим, вы решили собрать кактусы в честь гендосов, даже это спорная идея, но пусть так. Только к чему заморачиваться с редкими многолетними видами? Они ничего не дадут лаборатории и программе, а усилий и денег потребуют немало!

— Именно. Перед нами правдоподобная ложь, которую сложно опровергнуть, — повторил Фокс.

— А как на самом деле?

— Наоборот. Растения и симбионты похожи друг на друга не потому, что кактусы собирались в честь гендосов, а потому, что гендосы созданы в честь кактусов.

— То есть… коллекция была раньше?

— Благонравов собирал кактусы всю сознательную жизнь. Наверное, они нравятся ему с детства. И когда академик создавал гендосов в лаборатории, он из тщеславия сделал их «своими».

Картина мгновенно стала органичной и живой. Фокс произвёл простую рокировку причин и следствий, но она превратила странную ситуацию во вполне понятную.

— А врать про коллекцию ему пришлось, потому что это доказательство! — воскликнула Ана. — Что гендосов не нашли на какой-то планете, а он искусственно создал их сам!

Принцесса восхищённо покачала головой. Контур этой истории начал вырисовываться из обманчивой темноты.

— Именно так. Но не менее важная деталь, что любовь к кактусам разделяла с Благонравовым его маленькая дочь.

— Дочь?

— Один-единственный детский рисунок во всём кабинете, без подписи. Когда много детей присылает работы на конкурс, к ним ставят подписи. И на стенах висело бы приличное количество лучших и самых талантливых детских картин, прошедших отбор. А Благонравов хранит лишь один рисунок: простенький, бесталанный, но искренний. С колючкой на месте солнца, потому что они с папой очень любили кактусы. Листочек уже поблёк, потому что висит в кабинете несколько лет. И его не снимают.

— Значит, девочка нарисовала папу с мамой, — сказала принцесса, осматривая картину в записи своего зрительного лога. — Судя по рисовке, ребёнок лет четырёх.

— И папа такой представительный, слишком похож на Благонравова, чтобы я его не узнал.

— Надо же, — теперь Ана видела, что фигура отца и правда напоминает внушительного академика ксенологических и биохимических наук.

Как она могла не заметить всех этих вполне очевидных деталей и не придать им значения?!

— Нужно выяснить про жену и дочку, — мрачновато сказал Фокс. — Не думаю, что у них замечательная, дружная семья, скорее всего, история будет печальная. А если сейчас сделать запрос в гендарские инфобазы, это нарушит наш стелс-режим?

— Нарушит, но запрос и не нужен, — Ана умудрилась одновременно согласиться и возразить. — У меня есть официальная биография Благонравова, я её уже сохранила, просто не успела изучить.

— Хорошо. И что там?

— Ох. Маленькая Вика в четыре года умерла от болезни, это было семь лет назад. А её мать Марианна три года назад совершила самоубийство.

— Причины? — почти без паузы спросил Фокс. Трагичные известия из жизни академика не стали для него удивлением.

— Марианна винила себя в смерти дочери… потому что действительно была виновата. Болезнь Вики поддавалась лечению, и девочка умерла только потому, что её мать пропустила симптомы и вовремя не приняла мер. Она вела активную общественную деятельность… и была занята. А Виктор Благонравов находился в длительной экспедиции. Он заметил симптомы сразу, когда вернулся домой, тут же отвёз дочку в больницу, но было уже поздно. Через день она умерла.

Молчание.

— Что было с супругами дальше?

— Они не разошлись. Решили начать всё с начала и завести нового ребёнка, — сверившись с данными, ответила Ана. — Но не успели. Марианна вела активную благотворительную деятельность, чтобы отвлечься. Но сорвалась в депрессию и приняла препараты, предназначенные для… ухода за домашними растениями.

— Для его драгоценных кактусов, — кивнул Одиссей.

— Благонравов был под следствием, но улик не нашлось. Его оправдали примерно за год до возвращения той самой экспедиции с выжженной планеты и до открытия гендосов.

Одиссей пытался сопоставить факты.

— Здесь тоже что-то не так, — сумрачно сказал он. — Марианна пыталась отвлечься и забыть, и у неё получалось, но потом внезапный срыв и смерть от смертельных веществ, при биохимике-муже. И снова в официальную версию можно поверить… потому что это опять правдоподобная ложь.

— Ты исходишь из того, что Благонравов убийца, — тихо сказала Ана. — А почему ты вообще так решил?

Одиссею было сложно однозначно ответить на этот вопрос. Академик сразу насторожил его: тем, что стоял в самом в центре большой лжи про гендосов. После осмотра кабинета и скомканной беседы у Одиссея резко окрепла внутренняя уверенность в том, что Благонравов — опасный социопат.

Пятисотлетний странник мог бы сказать Ане, что уже много раз сталкивался с людьми такого типа: теми, кто добивается своего любой ценой, не считаясь с вредом для других. Предприимчивые и харизматичные, они сумели стать хозяевами собственной судьбы — и привыкли к этой власти, дорожат ей. Благонравов с детства считает себя особенным: главным героем истории под названием жизнь. Все прочие для него лишь статисты.

Мелкие, неуловимые черты добавлялись штрихами к портрету: Одиссей вспомнил, как директор перекинул ногу на ногу, абсолютно уверенный в себе. Он встретил новых людей, о которых ничего не знал, но совсем не волновался по этому поводу. Ведь он главный герой и может задурить любого. А кого не обманет, на того быстро найдёт управу.

— Благонравова окружает ложь. Липкая сеть лжи практически по каждому поводу. Он считает себя умнее и думает, что способен изворачиваться бесконечно. С каждым враньём по отдельности это было бы просто ощущение. Но когда мы поймали его на трёх обманах подряд: происхождение гендосов, истоки коллекции кактусов и рисунок его собственной дочери на стене… Честный человек в здравом положении не станет врать так много.

Ана могла бы возразить, что это слишком аморфное предположение со стороны босса, и у него до сих пор нет ни одной чёткой улики. Но ведь в результате интуитивная оценка Одиссея оказалась верной. Ремонтный робот действительно пытался их убить, а к месту крушения прилетел боевой развед-дрон. Ана вспомнила, как после слов Фокса о рисунке лицо Благонравова на секунду застыло, парализованное мимическим контроллером.

— Ты ударил его под дых, напомнив о дочери, и спровоцировал на поспешные действия.

— В нашем коротком и странном разговоре я подвёл его к мысли, что мы поняли ложь о кактусах и гендосах, — кивнул Фокс. — С каждым новым вопросом он осознавал это, а финальная фраза и наше поспешное бегство вынудили его действовать поспешно. Мне нужно было увидеть, как он среагирует на угрозу раскрытия тайны.

— И он среагировал по полной, — зачарованно покачала головой принцесса. — Теракт с убийством и дрон для проверки и зачистки.

— То, как стремительно и уверенно Благонравов попытался нас убить, чтобы решить проблему, показывает, что он убивал уже не раз.

— Итого, — Ана зябко встряхнулась от неприятных мыслей и образов. — Ты увидел детский рисунок, понял, что это его дочь, понял, что кактусы были раньше гендосов. Что ещё?

— Если Благонравов сконструировал гендосов в лаборатории специально для человеческой расы, то у него должна быть какая-то цель.

— Почему не банальные признание, слава, деньги?

— Потому что тогда нет причин скрывать. Легенда о пришествии симбионтов с другой планеты — не такая уж и простая подтасовка. Зачем она? Затем, что в правде скрыто что-то плохое.

— Ты уже догадываешься, что?

— Нет. Но у нас в наличии умный лжец с пережитой семейной драмой. И паразиты, которых он продвигает всем людям системы Гендар, скрывая их истинное происхождение.

— Не могут же гендосы быть вредны! Невозможно врать целой системе пять лет, чтобы никто не понял, что продление жизни и излечение болезней — ложь?

— Невозможно, — согласился Одиссей. — Скорее всего, гендосы и правда помогают носителям и продлевают жизнь. Хоть и не так эффективно, как в рекламе. Вспомни всё, что сказал Кассий.

— Хозяину каждого гендоса ставят спец.прошивку и дают особый уход, — кивнула принцесса. — Вот всё вместе и помогает. Да и не так уж здоров был наш экспедитор. В любом случае, гендос-эффект не какое-то инопланетное чудо, а сочетание благоприятных факторов.

— А власти представили их как прорыв, создали манящую картинку, — кивнул Фокс. — Становись гражданином Гендара и получишь шанс прожить на полвека дольше.

— И гораздо лучше!

— На этой волне популярность гендосов стремительно растёт. Приток населения, внимания и инвестиций, повышение статуса системы поможет Гендару завершить столетний переход: от проблемной промышленной системы через теневую преступную к цивилизованной и элитной.

— Так в чём же подвох гендосов?

— Вспомни, что были смерти, которые власти замолчали.

— Были.

— Значит, у симбиоза есть цена. Что, если Благонравов может как-то влиять на гендосов, и через них влиять на носителей?

— Это уже напоминает истории о супер-злодеях. Ты поэтому спрашивал у Кассия про общественное мнение? И Гамме дал тот же запрос. Что всё это значит?

— Пока не уверен, — упрямо ответил Одиссей. — Нужно провести пару экспериментов.

Ана хотела было возмутиться и потребовать озвучить даже самые смелые и сумасбродные версии, потому что ей ужасно интересно — но в это мгновение пришёл срочный вызов. Он проник через стелс-режим, потому что шёл с другого защитного поля, входящего в одну сеть.

— Трайбер!

Ана приняла вызов на нейр и создала визиограмму для Одиссея: перед ним появился маленький ящерн, словно брутальная чиби-игрушка.

— Нашёл похитителей.

В руке воина мерцал обнажённый фазовый клинок, а на броне темнели подпалины от свежих выстрелов и щедрые брызги крови.

— Банда «Гурманы». Убежище на Хорис, третьей луне Гендара. Лечу туда. Буду через сегмент.

— Те, у кого ты взял информацию, уже не смогут их предупредить? — сдержанно спросил Фокс.

— В ближайшее время не смогут, — пророкотал ящерн и отключился.

— Не убил, и ладно, — оценила Ана. — Требовать от него заботы о людях из преступных кругов мы не можем.

— В данном случае я и не очень хочу, — усмехнулся детектив. — Сначала у нас похитили Фазиля, а теперь пытались убить. Гендар напрашивается на ответ.

— Подлетаем к трассе.

— Начинаю торможение. А ты пеленгуй проходящие корабли.

Прошло десять секунд, переполненных энергичным «Пшшш» и «Пшшшшшшш». Скорость их самодеятельного полёта нехотя начала снижаться.

— В пределах ста километров четыре грузовоза.

— Нам подойдёт любой. Но в идеале тот, что следует ко второй луне.

— Смотрю маршрутные тэги… Один идёт к Хорису! Грузовоз «Капитолий», водитель и владелец частный предприниматель Зоя Пересмешина… Хм, а мы точно на него хотим?

— Что не так?

— Это мусоровоз, — в голосе Аны смешались сомнение и смех.

— Это судьба, — торжественно произнёс Одиссей. — К тому же, у нас кончается газировка. Снимай стелс и выходи на связь с хозяйкой. Попросим нас подобрать за вознаграждение, чтобы она сразу поняла, что мы путешествуем инкогнито и огласка нам не нужна.

— А вдруг всё равно решит вызвать службу спасения?

— В теневой офшорной системе и мозги у большинства работают в теневом и офшорном режиме, — философски заметил Фокс. — Главное начать с вознаграждения.

— Ладно, — кивнула Ана. — Грузовоз «Капитолий», вызываю! Грузовоз «Капитолий»…

— Рогатый гендос, эт кого принесло посреди обеда?

На вызов ответила удивлённая жизнью женщина лет пятидесяти пяти. Крепкая, как положено дальнобойщикам, с искусственными глазами, имплантами на руках и элементами экзоскелета по всему телу, она выглядела не как эффективный киборг, а как помятый, но весёлый выпивоха. Скудные блеклые волосы были завязаны в две весёлых косички и торчали по бокам, будто облезлые собачьи хвосты. Голос у неё был пропитой и оттого бесшабашный, мол, всё, уже пьянствую, чего теперь-то переживать.

— Бедствие терпите? — с пониманием сказала женщина, демонстрируя цепкий и практичный ум. — А, гляжу, только что прогремел инцидент у яхтовой верфи. Что, грабанули пару яхт-миллионников и теперь сбегаете? Значит, не с пустыми карманами?

Она явно приценивалась.

— Хм, — Фокс с уважением качнул головой, не слишком обрадованный тем, как легко и сходу нетрезвая дальнобойщица сопоставила факты.

— Не боись, красавчик, мой инфолог — могила, — уверила она. — У Зойки-Пересмешницы рот на замке. Спокойно подлетайте, я вас загружу как случайный мусор и вывалю посреди свалки на Хорисе. Или спишу как отходы в конце маршрута в Перевал-порту. Никто ничего не прочухает. Только заплатите нормально.

— Эээ, — протянула Ана, не зная, что отвечать.

— Если удачно ограбили, где же наш транспорт? — хмыкнул Одиссей. — Увы, промашка, и добычи у нас нет. Но спрятаться надо, это ты верно подметила. Есть двести энзов.

— Пфф, пятьсот, и за каждого. Смотрю, вас двое?

— Двое.

— Значит, тысяча.

— Дорого берёшь.

— Смотря за что, — хмыкнула Зойка. — За мусорное такси, эт оплазметь как дорого. А за спасение из хладных лап космоса очень даже ничего. Деваться-то вам некуда: не возьму на борт, так буду вынуждена сообщить куда следует. Уж не серчайте, космоплаватели, таков закон!

Голос у пересмешницы был гортанно-весёлым, загрубевшим от высоких градусов. Она широко улыбнулась — во все пятьдесят четыре старых, потёртых зубных импланта.

— Это верно, деваться нам некуда, — согласился Одиссей.

Если честно, для такой колоритной и немного пьяной стяжательницы детективу было совершенно не жалко тысячи энзов. Он кивнул Ане, и та сделала перевод. За эту сумму можно купить себе неплохой скафандр или полётную доску младшей профессиональной категории, без наворотов. А можно уйти в запой аж на пару месяцев, так что Зоя была довольна.

— Добро пожаловать на борт, граждане зайцы! — радушно пригласила хозяйка. — «Капитолий» у меня баржа серьёзная, раньше был элитный грузовоз местной корпорации, но эт давно, они с тех пор разорились. Нынче мой «Капитолий» если это и столица, то среди помоек. А всё равно его люблю, сил нет! Щас я вас поймаю, не уходите.

В её рубке пискнул сигнал сканера.

— Капитан Зоя Пересмешина, лог-112, незначительный космический мусор по траектории следования, скорость двести шестьдесят единиц. Выполняю маневр в пределах буферной зоны у трассы. Подбор мусора. Тээкс…

Невидимый магнитный хват резко дёрнул Ану с Одиссеем в направлении корабля. Несколько секунд неприятного головокружения, и они наконец разглядели гордый профиль «Капитолия».

— Ха, — пробормотал детектив, глядя на центральный купол. — И правда похож.

Когда-то это был белоснежный грузовой корабль в память о литературной классике Земли ХХIвека. Со дней его славы минули десятки лет нещадной эксплуатации, и теперь перед Аной с Одиссеем плыла потрёпанная баржа с большим и слегка помятым куполом, примерно-бурого цвета и десятком заплаток на видавших виды боках. Примерно вдвое меньше «Мусорога» и вовсе не такая бронированная, в общем, грузовоз как грузовоз.

Они пролетели поперёк вытертой надписи «Капитолий» и прямо в центре буквы «О» открылся малый мусорный шлюз.

— Вэлком, господа зайцы!

— Первый раз в жизни меня буксируют на мусорку, — довольно прошептала наследница олимпиаров.