Гортензия Грей: сыщики и некроманты

Антонина Циль (2024)

Первая часть цикла «Гортензия Грей» Я думала, что смертельно больна, а муж со мной из-за любви, большой и вечной. Оказалось, показалось. Не знаю, куда он пытался меня отправить, но сейчас я в другом мире. Все бы ничего, но этот мир наполнен магией. Лучше бы здесь было побольше возможностей для карьерного роста. Для женщины, даже умной и наблюдательной, шансов пробиться практически нет. Даже если работаешь в детективном агентстве. Однако мой принцип «если система давит — взломай ее аккуратно и незаметно» и тут постепенно приносит свои плоды.

ГЛАВА 4

— Итак, дело ясное, что дело темное, — резюмировала я, разложив на столике бумаги из папки «Мистер и Миссис Экройд, дело о зловещем артефакте».

Почесала в затылке, переложила несколько листов и углубилась в ход расследования. Папка была набита не только машинописными и рукописными копиями документов, но и личными заметками мисс Грей, а также любительскими фото хорошего качества.

Суть дела состояла в том, что в июле прошлого года мистер Экройд приобрел некий таинственный артефакт на черном рынке паранормальных реликвий (что само собой запрещалось законодательством).

Помимо того, что Джереми Экройд заключил незаконную и в целом опасную сделку с продавцом реликвии, он вступил в преступный сговор с нелицензированным некромантом (в этом месте мне стало совсем неуютно) и приобрел у того «отмычку» — особое заклинание для пробуждения заключенного в артефакте фантома.

Дочитав до заключения лаборатории магической экспертизы, я вытерла выступивший на лбу пот. Сложно. Кое-что было интуитивно понятно, но острый дефицит знаний не давал во всем разобраться полностью.

Так-так-так… Личность «специалиста от мертвечины» следствию так и не удалось установить.

Очевидно, подельник Экройда сумел перенастроить артефакт таким образом, чтобы набор слов, выпускавший фантома на свободу, мог сойти за бытовую фразу.

Вроде как просишь жену приглушить свет, а из подвески на прикроватной тумбочке вырывается деструктивный призрак, иначе говоря, сущность человека, умершего плохой, чаще всего насильственной смертью, и в силу всего этого весьма недоброжелательно настроенного по отношению к миру живых.

В деле Экройдов фигурировала не подвеска, а старинный браслет в позднеримском стиле, подарок Джереми супруге Люси на годовщину знакомства.

Разумеется, в эксплуатации артефакта имелись нюансы. Вырвавшись из заточения, словно джинн из бутылки, фантом не стал бы разбираться, кого именно атаковать (чем, собственно говоря, все и закончилось, бедный мистер Экройд — это сарказм).

Поэтому Джереми подошел к задумке креативно — он собирался активировать браслет удаленно, фразой, произнесенной в телефонном разговоре с женой.

«Три квадры сыра, три бутылки красного вина, квадр копченой телятины, овощи и бутылка устричного соуса».

Супруги Экройд готовились к вечеринке в честь годовщины. По просьбе мужа Люси должна была слово в слово повторить продиктованный им список покупок… вслух. Вполне невинная просьба, женщины ведь такие рассеянные. К этому времени браслет был бы уже подарен, и Люси наверняка носила бы его напоказ. Джереми хорошо знал свою жену, она любила похвастаться дорогими подарками мужа.

Нужно ли упоминать, что со стороны брак Люси и Джереми выглядел сказкой: красавица жена, хрупкая элегантная блондинка, и статный, сексапильный, весьма обеспеченный очаровашка-муж.

Я перечитала протокол допроса миссис Экройд, до обращения в агентство Фрайта подозреваемой в убийстве мужа, и поежилась. Вот так озвучишь невинный список для бакалеи (он был найден на телефонной полке), а тут откуда ни возьмись — кровожадный призрак.

Фото супругов Экройд, а также места преступления и браслета я нашла среди других снимков в папке Гортензии. И хотя отпечатки были черно-белыми, в них чувствовалась рука профессионала. Гортензия сама фотографировала улики? Похоже на то. Странно, что ей это позволили. По правилам артефакт должен был храниться в полиции.

Гортензия Грей, несомненно, была весьма непроста. Ее заметки в формате дневника на полях копий документов свидетельствовали о том, как нетривиально она вела расследование.

Имя Билла Фрайта упоминалось в них не часто: «отнесла Фрайту первый отчет, Фрайт назначил встречу с клиенткой, подтвердилась непричастность Люси Экройд к гибели ее мужа… Фрайт решил закончить расследование — невиновность миссис Экройд доказана, личность мага, соучастника преступления, не представляет большого интереса для агентства…»

И мелким почерком, почти неразборчиво, на полях: «Ну разумеется, ведь нам же не заплатят за его поиски!!! А он будет и дальше творить зло!!!»

Значит, не так уж мисс Грей боготворила своего босса.

Сам ход расследования привел меня в восторг. Гортензия доказала, что у Люси не было мотива убивать мужа — она многое теряла с его смертью.

Мне стало окончательно понятно, что таким спецом, как Горти, я не стану. Нужно и впрямь менять профессию. И все же… Слишком многое мне пока не было ясно. Фантомы, артефакты… Где искать детальную информацию?

— Аля! — я хлопнула себя по лбу. — Чтобы стать частью этого мира, нужно начать думать как часть этого мира! Не может быть, чтобы в Лонгдуне не имелось библиотек! Завтра же туда отправлюсь, с самого утра. Нет, в понедельник! Завтра — выходной.

Подошла к окну. Дуб никуда не делся, простирая свои ветви над берегом реки. Да уж, наверняка одного такого дубового листочка хватит, чтобы завернуться целиком. Какие же тут у них тогда банные веники?

Шутки шутками, но поведение Фрайта задело меня за живое. Дело мистера и миссис Экройд попало на первые полосы газет, то есть, случай и впрямь был нетривиальным. А Горти оставили за бортом.

И эти снимки… Я решила проверить свое предположение и полезла в шкаф. Фотоаппарат мисс Грей, на вид почти как современный… и с пленкой внутри, которую Гортензия, судя по счетчику кадров, не успела отщелкать до конца, лежал в коробке на третьей полке.

Я училась фотографировать на похожей камере, доставшейся мне от отца. Это было задолго до появления цифровых технологий. Папа был поклонником охоты, но после инсульта уже не мог так шустро бегать по лесам. Вот мы и подарили ему Зенит, в расчете, что отец переключится на менее опасное хобби. Поклонникам фотоохоты папа так и не стал, зато на протяжении десяти лет вел семейную хронику.

Я приготовила чай и вернулась за стол. В папке присутствовала расшифрованная Гортензией стенографическая запись выступления эксперта по синергетической магии. Какое-то слияние-нарастание полей, переход в антиматерию… Одно мне было ясно: мистер Экройд умер плохой смертью. Изменение тканей внутренних органов, несовместимое с жизнью — отчет судмедэксперта тоже пришлось изучить, и я порадовалась, что не стала торопиться с обедом.

Никогда не стану задерживаться вне квартиры во время комендантского часа и халатно относиться к антифантомной защите на окнах! Клянусь! Теперь понятно, чего боялись супруги из соседней квартиры, опаздывая домой под вой сирены.

Очевидно, что после звонка и активации фантома, Экройд намеревался вернуться в супружескую квартиру (убит бизнесмен был в съемных апартаментах на Мюррей-стрит, в уютном любовном гнездышке, где он встречался с другими женщинами). Джереми собирался инсценировать ночное нападение призрака, прорвавшегося через систему противофантомной защиты. Дескать, Люси неплотно завесила одно из окон.

Но что-то пошло не так. В момент нападения фантома на самого мистера Экройда его апартаменты тоже не были защищены антифантомными роллетами — был день, светило солнце. Убив мистера Экройда, фантом сгорел в солнечных лучах. И если бы не Гортензия, полиция сочла бы его смерть несчастным случаем, произошедшим во время очередного Прорыва.

Однако инспектор Гором Лексли на свою беду («Глашатай», вернее, Билли Фрайт в своем интервью газете от всей души издевался над честолюбивым полицейским) не любил простых решений и с большим пафосом попытался доказать вину Люси. Мол, это жена, узнав о многочисленных изменах мужа, прокралась вечером в его тайное логово (возможно, в тот момент мистер Экройда почему-то спал), сняла с окна защиту и тихо удалилась.

Тело еще не остыло, когда ранним утром его нашла приходящая домработница. Но инспектору все уже было понятно. Семьдесят пять процентов преступлений совершают супруги или иные члены семьи жертвы. Мотив? Деньги, ревность… ничего нового. Кто сразу попадает под подозрение, когда умирает муж? Ревнивая жена.

Гортензия привлекла специалистов, которые сумели доказать, что при воздействии эктоплазмы призраков на тело в органах жертвы выделяется жар, поэтому труп оставался теплым. Затем мисс Грей обратила внимание на браслет, настояла на проведении особой экспертизы (присутствие фантома оставило на украшении характерное излучение), подтвердила алиби Люси на предполагаемый момент смерти ее мужа, собрала показания друзей Экройдов и своих осведомителей с черного рынка реликвий, нашла любовниц Джереми… Кропотливая работа. Фрайту оставалось лишь передать результаты расследования в суд.

Почему фантом вырвался раньше времени? Это не смогла узнать даже Горти.

Вряд ли Джереми Экройд был так глуп, чтобы экспериментировать с фразой-отмычкой, держа браслет поблизости. Но подробности своей ошибки он нам уже не изложит. А Люси, освободившись от обвинений и став героиней дня… завела интрижку с Билли Фрайтом, не иначе как в знак благодарности. Было ли Гортензии обидно? Думаю, было…

…

С выходом в свет не сложилось — вечером опять пошел дождь, завыла сирена, и Фиби, естественно, не приехала.

Ночь прошла спокойно, только я несколько раз вставала, чтобы убедиться, что окна плотно закрыты серебряными роллетами. В щели больше не выглядывала, не дай бог увидеть фантома вблизи. Может, они гипнотизируют или убивают взглядом, кто их знает.

В воскресенье я изучала дом. Поближе познакомилась с миссис Фишер: она прогуливалась с ребенком во внутреннем дворике, а я бродила по нему в поисках сушилок для белья. Вопрос стирки решился покупкой небольшого таза, а вот с сушкой постиранного как-то не складывалось.

Миссис Фишер немного удивилась и напомнила, что леди обычного и невысокого достатка носят постельное белье, полотенца, чехлы и подушки в городские прачечные, а одежду отдают недорогим частным прачкам.

Потом, кажется, Дороти решила, что у меня совсем туго с деньгами и, помявшись, сама призналась, что иногда стирает вещи ребенка в тазу, а развешивает их на кухне. Сынишка еще мал и пачкает штанишки, а большая стирка в прачечной с хорошим мылом обходится в четверть асса. Только не стоит говорить об этом маленьком нарушении правил миссис Бирли: та считает, что от влажности в квартирах заводится моль.

Вечер я потратила на поход в магазин и свинину под острым соусом с гарниром из брокколи. Было изумительно вкусно. Холодильник пополнялся, кошелек — пустел.

На работу в понедельник добралась сама, без происшествий, на автобусе, чем немало гордилась. В сумке лежала папка с делом Экройдов. Внешность миссис Экройд я выучила по фото и теперь, по крайней мере, могла узнать одну из любовниц Билли, заявись она к нам в офис. Достижение? Несомненно. А вот с остальными персонажами было сложнее.

Буду улыбаться, решила я. Всем. Улыбаться и кивать. Знакомые сочтут это радостью от встречи, незнакомцы — проявлением хороших манер и дружелюбия.

Фрайт, увидев меня за массивным столом Гортензии, разве что не станцевал от радости. Ему я улыбаться и кивать не стала. Наоборот, сухо предупредила, что уйду сегодня пораньше. Дескать, самочувствие пока оставляет желать лучшего, неплохо было бы посетить врача, да и дела срочные дома ждут. Билли сразу погрустнел и скрылся в кабинете.

Утром я действительно нашла письмо от поверенного тети на полочке для почты в прихожей. Господин Митч просил немедленно выслать ему набор документов, включающих мое свидетельство о рождении и выписку из семейной книги. Вроде как со стороны мисс Мэган Грей намечалось какое-то наследство, но я была уверена, что оно пройдет мимо меня. Мистер Митч также намекал, что неплохо было бы мне явиться в деревню Лайонроу собственнолично, но я решила, что пока не готова на подобные подвиги. Да и зачем?

Горти уехала из Свомпшира сразу после Войны, и даже если тетя иногда участвовала в жизни племянницы, о чем свидетельствовали слова консьержки миссис Бирли, у меня имелось мало доказательств того, что Мэган и Гортензию связывали крепкие семейные узы. В конце концов, старые девы — на незамужний статус тети указывало слово «мисс» — часто оставляют собственность котам и церкви.

Проявив смекалку, я отыскала нужные документы в тайном ящике шкафа и сложила их в конверт. Теперь следовало найти почту и проявочную мастерскую. В фотоаппарате Гортензии оставалась пленка, и мне важно было узнать, что интересовало мисс Грей настолько, чтобы запечатлеть это на годы.

Еще я планировала поход в библиотеку, а лучше — в Британский Архив. Его-то я точно помнила — побывала там во время конференции по психологии. Да, я нахожусь не в Лондоне, а в Лонгдуне, где над городом возвышается крона друидского Дуба. Но архивы имеются везде. А также карты… указатели на улицах и словоохотливые люди, готовые помочь заплутавшей туристке.

Мистер Фрайт был явно не в себе: по несколько минут просиживал в кабинете, выпуская из трубки отвратительные клубы дыма, затем подскакивал и со встревоженным лицом выглядывал в приемную, словно я могла в любой момент исчезнуть с рабочего места.

Мой ультиматум явно его встревожил. Гортензия вряд ли часто покидала пост до окончания рабочего дня. Если вообще покидала, а не засиживалась допоздна в офисе. Это было бы вполне в ее стиле, но не моего.

Затем Билли принялся прогуливаться по приемной, делая вид, что читает газету. Тем временем я изучала свой главный рабочий инструмент. У нас дома некогда имелся подобный печатный монстр под названием «Янтарь». Лет в двенадцать чьи-то шаловливые ручонки исправили «Янтарь» на «Тарань» при помощи белой замазки, зеленой гуаши и черного маркера. Папа долго не замечал, что его любимую печатную машинку переименовали, а заметив, сам стал говорить: «Пойдем-ка мы с «Таранькой» поработаем».

Папина машинка была отличной электромеханической труженицей — тронь клавиши, и они застучат, а то, что стояло у меня на столе, грозило за пару часов интенсивной работы уничтожить пальчики мисс Грей, пока неухоженные, но почему-то лично мной уже очень любимые.

Крошечные мозоли на подушечках пальцев Горти свидетельствовали, что она была весьма трудолюбивой машинисткой и мало заботилась о здоровье рук. Меня такой расклад не устраивал. Отныне печатаю только самое необходимое. А машинку надо поискать другую, помягче.

В держателе торчала бумага. Перед тем, как выйти за кофе, Гортензия напечатала на листе лишь несколько слов заголовка — «Комментарии к делу…». К убийству Экройда? К какому-то новому расследованию? Будем считать, что к делу о таинственном артефакте, ведь именно эту папку таскала с собой Горти.

Чтобы создать видимость работы, я действительно начала набивать комментарии к делу Экройдов… свои комментарии. Так заработалась, что забыла про Фрайта, пока он не привлек к себе внимание натужным покашливанием:

— С вами точно все хорошо, мисс Грей?

— Точно. А с вами, мистер Фрайт? Выглядите вы… не очень, — я заметила на столе довольно симпатичные очки в зеленой оправе, надела их и строго посмотрела на начальника поверх стекол.

Всегда мечтала так сделать. Перед глазами все поплыло — Горти пока не нуждалась в оптике для чтения.

Билли Фрайт был из тех людей, кто обычно ложно воспринимает вежливый вопрос о здоровье как проявление искреннего интереса к чужим невзгодам.

— Я ужасно устал вчера, — пожаловался он, оживляясь. — Было столько дел — и никакой помощи. Мисс Грей, я бы желал… в дальнейшем… хотел бы, чтобы вы не… нарушали график работы агентства. Не срывали бы… мои планы. Я должен был уехать за город… по делам семьи…

— За город? — очки сползли на нос — Билли Фрайт вздрогнул и поежился. — Спасибо, что рассказали мне о своих желаниях. А я бы хотела жить на дне моря, в саду осьминога, в подводной пещере. Нежиться, глядя на шторм (1). Вот только как-то не получается. Даже хороший десерт в выходные не могу себе позволить. То зарплату вовремя не поднимают, то курсы внешнего наблюдения не оплачивают, не говоря уж об обучении гриму.

— Зарплату? — растерялся Билли Фрайт.

— Это деньги, — пояснила я. — Их обычно выплачивают раз в неделю или в конце месяца. Чем выше профессионализм работника, тем щедрее оклад. Я тут на днях прочитала, знаете ли, ваше интервью в газете и убедилась, сколь много разных интересных общественности фактов можно к нему добавить. С подробностями. Подробностей у меня хоть отбавляй. Публике будет интересно узнать, как агентство маленькими шажками шло к победе… и кто именно делал эти шажки. А еще…

— Мисс Грей, — Билли оперся о стол и потянул за узел галстука. — Я внезапно вспомнил, что как раз сегодня собирался поднять вам заработную плату на десять…

— Двадцать пять.

–… на двадцать пять процентов. И со следующего понедельника можете выходить на курсы маскировки и слежки.

— И грима.

— И грима, — безропотно согласился Фрайт.

— Вот и замечательно, — сказала я. — Тогда я, пожалуй, займусь работой, а вы, Уильям, прекратите курить в офисе. Клиенты жалуются. И вообще, примите душ и переоденьтесь.

__________________________________________________________

(1)

— Аля цитирует песню Битлз, «

Octopus

’

s

Garden

», но в этом мире битлов пока нет.