Жизнь Петра Великого

Антонио Катифоро, 2022

«Жизнь Петра Великого», выходящая в новом русском переводе, – одна из самых первых в европейской культуре и самых популярных биографий монарха-реформатора. Автор книги, опубликованной в Венеции на итальянском языке в 1736 году, – итало-греческий просветитель Антонио Катифоро (1685–1763), православный священник и гражданин Венецианской республики. В 1715 году он был приглашен в Россию А. Д. Меншиковым, но корабль, на котором он плыл, потерпел крушение у берегов Голландии, и Катифоро в итоге вернулся в Венецию. Ученый литератор, сохранивший доброжелательный интерес к России, в середине 1730 х годов, в начале очередной русско-турецкой войны, принялся за фундаментальное жизнеописание Петра I. Для этого он творчески переработал вышедшие на Западе тексты, включая периодику, облекая их в изящную литературную форму. В результате перед читателем предстала не только биография императора, но и монументальная фреска истории России в момент ее формирования как сверхдержавы. Для Катифоро был важен также образ страны как потенциальной освободительницы греков и других балканских народов от турецких завоевателей. Книга была сразу переведена на ряд языков, в том числе на русский – уже в 1743 году. Опубликованная по-русски только в 1772 году, она тем не менее ходила в рукописных списках, получив широкую известность еще до печати и серьезно повлияв на отечественную историографию, – ею пользовался и Пушкин, когда собирал материал для своей истории Петра. Новый перевод, произведенный с расширенного издания «Жизни Петра Великого» (1748), возвращает современному читателю редкий и ценный текст, при этом комментаторы тщательно выверили всю информацию, излагаемую венецианским биографом. Для своего времени Катифоро оказался удивительно точен, а легендарные сведения в любом случае представляют ценность для понимания мифопоэтики петровского образа.

Антонио Катифоро

Жизнь Петра Великого, Императора Российского: извлечения из различных записок, опубликованных во Франции и в Голландии

ПРЕДИСЛОВИЕ

Всякий, кто как следует поразмыслит о всеобщей истории мира, без труда обнаружит, что Небу угодно время от времени посылать на землю людей возвышенного и выдающегося духа, которые благодаря одной лишь от рождения им присущей проницательности ума достигли в благороднейших науках и искусствах столь великого совершенства, что для других людей сумели сделаться в избранной ими области образцом для подражания или предметом поклонения. Одним из таких счастливцев был, без сомнения, ПЕТР Великий, император Российский, который, как кажется, явился в этот мир, чтобы стать в великом искусстве благого правления величайшим примером для преемников своих и дивом — в очах всего мира. Он уже в нежнейшую пору своей жизни выказал, что рожден на свет исключительно для того, чтобы даровать счастье подвластным ему народам, в чем и должна заключаться цель доброго правителя. Таков был сей бесподобный самодержец, который без помощи наставников, не читавши книг и не переступая порога школы политиков-царедворцев, но, напротив, будучи взращен самым что ни на есть неподобающим образом, сумел из самого себя породить и счастливо осуществить великий замысел, состоявший в том, чтобы преобразовать свое государство, приобщить к цивилизации свои народы и облагородить нацию, до той поры пребывавшую в полном невежестве, если не сказать — варварстве. Государь, поистине заслуживающий восхищения, ибо он сумел произвести невероятные, но оттого не менее истинные метаморфозы у диких и неистовых животных и сделать их образованными и культурными людьми, камни превратить в города, болота — в оружейни, а леса — в академии. От природы наделенный в высшей степени проницательным умом, способным замышлять великие предприятия, беспримерным мужеством, необходимым, дабы претворять их в жизнь, и нерушимой твердостью духа, позволяющей доводить их до конца, Петр, несмотря на бесчисленные препятствия, которые подстерегали его на каждом шагу, расширил пределы своей и без того уже обширнейшей империи, вновь присоединив к ней провинции, долгое время бывшие под властью могущественнейших ее соседей. Он отыскал самое что ни на есть подходящее место для постройки великого города и сосредоточил в нем торговлю всего Севера, за несколько лет доведя число жилищ в нем до шестидесяти тысяч, а число жителей — до четырехсот тысяч³¹, хотя прежде на этом месте можно было видеть лишь горстку хижин убогих рыбарей. Он создал из ничего огромный флот и спустил на море до шестидесяти линейных кораблей³² и восьмисот галер³³, а кроме того — без числа малых кораблей, и превратил в отличных моряков насельников гор и лесов. Он установил в своих войсках дисциплину, достойную лучших образцов регулярных армий; основал в своем государстве академии всевозможных наук³⁴, особенно же морского дела³⁵; привел в порядок финансы по типу самых просвещенных монархий Европы; установил твердые законы для отправления правосудия; щедрым и обильным вознаграждением привлек в свое царство мастеров, особенно сведущих в искусствах и ремеслах и полезных для благоукрашения города, и, что труднее всего, вывел свое духовенство из состояния непроходимого невежества, которым оно как будто гордилось, заставив служителей Церкви заняться науками и сделав их, почти против их собственной воли, учеными. Ревность его о вере простиралась так далеко, что он обратил в христианство жителей языческих провинций, убедив их сжечь идолов и принять христианство не мечом и насилием, но лишь словом ревностных проповедников³⁶. Одним словом, можно сказать, что он прославил свою нацию во всем мире, обессмертив память о себе в грядущих поколениях.

Ошибается тот, кто думает, что лишь седая древность может гордиться привилегией производить на свет великих людей. Дерзнем и мы повторить вслед за Тацитом его слова: Non omnia apud priores meliora, sed nostra quoque aetas multa laudis imitanda posteris tulit^{37 38}. В нашу эпоху холодный Север дал миру двух героев, достойных сравнения с теми великими мужами, которыми хвалится греческая и италийская древность. Каждому ясно, что я говорю о Карле XII, короле Швеции, и Петре I, царе России. Карл, без сомнения, принадлежит к числу самых выдающихся из героев, какие родились на земле во многие века: в пору ранней юности он уже громил армии, покорял страны, отнимал и раздавал по своему произволу королевские венцы³⁹, усмирил Данию, подчинил себе Польшу, обложил данью Саксонию, навел ужас на кесаря⁴⁰ и князей Германии. Несмотря на всё сказанное, Петра Великого следует поставить выше Карла — это признают даже те историки, которые описывали деяния Карла^{41 42}. Карлу неоднократно удавалось с небольшим числом шведских солдат побеждать во много раз превосходящие его числом силы московитов, однако случалось это до тех пор, пока во главе их не стал Петр Великий, вдохнувший мужество в сердца своих воинов. Когда же этим двум полководцам случилось помериться силами⁴³, Петр не только вышел победителем, но и разгромил того, кто прежде в тысяче сражений ни разу не познал поражение.

Жизнеописание этого славного героя на итальянском наречии, с подобающей тщательностью извлеченное из сочинений английских, немецких и голландских авторов, описывающих его царствование, я и намереваюсь, читатель, представить твоему вниманию. Первое из таких сочинений, которое мне удалось обнаружить, вышло в Лондоне на английском языке под именем Джона Перри⁴⁴. Этот автор утверждает, что, будучи инженером, провел в Московии на царской службе двенадцать лет. Однако так как этот писатель жестоко поссорился с некоторыми министрами российского двора, то и повествование его не свободно от гнева и пристрастия. Нередко он не гнушается выдавать за истинные факты совершенно ложные измышления, особенно в том, что касается религии и обычаев московитов. Кроме того, написанная им история доходит лишь до 1715 года и не охватывает последних десяти лет жизни Петра. В Германии пять лет спустя появилось сочинение, посвященное этому же предмету. Автором его был немецкий дворянин: не объявляя своего имени, он сообщает лишь о том, что некоторое время прожил в Петербурге⁴⁵. Будучи протестантами⁴⁶, оба этих писателя не упускают случая оскорбить религию московитов, особенно в тех вопросах, в которых Русская Церковь⁴⁷ согласна с Римской⁴⁸. К примеру, г-н Перри не стесняется утверждать, будто «единственное препятствие, не позволяющее подданным тартарам⁴⁹ Российской империи принять христианство, — это злонамеренность и невежество московитов, сказывающиеся в почитании ими образов. И потому тартары не могли (пишет он на странице 172 парижского издания своего труда⁵⁰) без ужаса думать о том, чтобы принять подобную религию, ибо Бог в подлинном Его образе не может быть нарисован или представлен рукою человека»⁵¹. В этом же месте английский автор добавляет, что оные тартары, «по вере своей связанные с магометанами, обосновывают свои убеждения весьма разумными доводами, утверждая, что Бог — это предвечный Творец всего сущего, дающий людям жизнь и принимающий к Себе после смерти тех, кто прожил эту жизнь добродетельно». Неудивительно, что человек, который одобряет и хвалит подобные взгляды, диаметрально противоположные Евангелию, договаривается и до того, что «тартар он находит более искренними и честными, нежели московитов». И уж вовсе непереносимой становится его самоуверенность, когда он берется утверждать, будто «если бы тартарам проповедали веру столь же чистую, как та, каковую исповедуют в Англии, и если бы им принесли ее служители столь же честной жизни, каковы англикане, то в нее удалось бы обратить не только тартар, но и самоедов и других варваров-язычников, населяющих крайние пределы Московии близ Северного полюса». Как если бы не было общеизвестно, что и образ жизни, и проповеди англиканского духовенства, по признаниям самих же писателей-англикан, не свободны от тех же пороков, которые они приписывают католическому и греческому клиру^{52 53}. Кроме того, г-н Перри забывает о том, что в его собственную эпоху русские миссионеры⁵⁴, без всякой помощи англиканских служителей, обратили в веру Христову многие тысячи идолопоклонников, как нам позволит увидеть в дальнейшем наша история.

В 1725 году в Амстердаме были изданы в четырех томах записки под именем барона Ивана Нестесурано, московского дворянина⁵⁵. Кем бы ни был этот писатель, он явным образом предпочитает протестантское вероучение католическому⁵⁶, и нередко сам он демонстрирует малодушие и маловерие по отношению к самым основаниям христианства, даже в простых его истинах. Вот что он пишет, рассказывая о древнейших страницах истории московитов в самом начале своей книги: «Если правда, что разделение мира между теми, кому предстояло населять его и в нем жить, совершилось на равнине Сенаар⁵⁷, то представляется весьма вероятным, что северные страны оказались заселены довольно поздно. Более того: заселены они оказались лишь из‐за того, что других земель не хватало, ведь сама жизнь там несет в себе множество неудобств». Немного ниже он добавляет: «Нельзя ли предположить, что раса их была спасена от вод потопа, который, по-видимому, не затронул северные страны, особенно если принять в расчет, сколь отличаются от прочих людей живущие там самоеды⁵⁸, зыряне [Zembliani]⁵⁹ и лопари [Laponi]⁶⁰?» Кому не очевидно, что подобное может говорить только человек, который ни во что не ставит авторитет Священного Писания, которое не оставляет сомнения в том, что разделение народов произошло именно на равнине Сенаара и что в водах потопа погибли все народы земли, ибо воды сии достигли вершин самых высоких гор?^{61 62} Opertique sunt omnes Montes excelsi sub universo Coelo^{63 64}.

После того как писатель этот показывает, как низко он ценит Писание, он не упускает ни единого повода, чтобы пренебрежительно отозваться и о Святой Церкви, глумясь и насмехаясь над таинствами, обрядами, священниками и иноками, епископами и патриархами, кардиналами и понтификами. Особенно же изостряется его ядовитый язык против почтенного Общества Иисуса, утверждая, что «отцы-иезуиты не желают называться монахами, потому что лишены их добродетелей, хотя и наделены всеми их пороками», что те «удивительным образом умеют проникать всюду, где надеются найти какую-нибудь корысть» и что они «способны разжечь великие усобицы в любом государстве, вследствие чего всякий благочестивый и благоразумный человек должен их чураться».

Так как вышеописанные книги наполнены подобного рода дерзкими и возмутительными положениями, нам кажется непозволительным и недопустимым предложить вниманию католического читателя⁶⁵ просто их перевод, как это делалось до сих пор с другими, в высшей степени полезными трудами. Кроме того, оные записки занимают семь томов, и изложение там ведется слишком пространно — в форме, чаще употребимой в газетах и меркуриях⁶⁶, чем в исторических сочинениях, что могло бы вызвать у читателя лишь скуку. Поэтому я и удовольствовался тем, что аккуратно извлек из этих трудов сам рассказ о деяниях Петра, добавив к нему лишь краткие примечания, не лишенные интереса, извлеченные мною из других источников, а также время от времени приводя, ради удовольствия ученого читателя, краткие размышления, опирающиеся в большинстве своем на те или иные глубокомысленные изречения наиболее авторитетных авторов.

Примечания

31

Цифры значительно завышены и превышают всё городское население страны на тот момент. К концу Петровской эпохи в Петербурге, по современным оценкам, насчитывалось около 6 тыс. дворов и около 40 тыс. жителей (1/8 всего городского населения России), в то время как официальная статистика давала на 1725 г. 25–30 тыс. жителей. К концу 1720‐х гг. численность населения упала, однако в царствование Елизаветы Петровны, по официальной статистике, она достигла 74 тыс., и реальную цифру можно полагать в приблизительно 100 тыс. [Агеева, 1999, с. 95; Анисимов, 2004, с. 263–265; Мавродин, 1978, с. 106; Очерки истории Ленинграда, 1955, с. 102; и др.].

32

Катифоро весьма точен. Было построено или заложено ровно 60 линейных кораблей (20 — 50–54-пушечных, 21 — 58–66-пушечных, 6 — 70–74-пушечных, 9 — 80–84-пушечных, 4 — 90–100-пушечных). Однако в это число не вошли 18 купленных кораблей, 10 «малых» кораблей и 24 фрегата, а также ранние (плохого качества) корабли Азовского флота — 39 кумпанских и 2 галеаса. См.: [Чернышев, 1997–2002].

33

Эта цифра соответствует действительности. Суда галерного типа, построенные до конца 1720‐х гг. (т. е. в основном задуманные при Петре I и заложенные при Екатерине I), а также купленные и захваченные в тот период, имели следующую статистику: галеры, полугалеры, скампавеи и бригантины — 612; галиоты (фактически большие галеры) — 26; шкуты (парусно-гребные, плоскодонные) — 116; забытая захваченная в 1695 г. турецкая галера — 1; итого: 755 судов, к которым следует добавить ряд мелких парусно-гребных судов. См.: [Чернышев, 1997–2002].

34

Петербургская Академия наук (так ее имя закрепилось в истории) была создана в 1725 г., уже после смерти Петра, но по его указу от 28 янв. ст. ст. 1724 г., и называлась Академией наук и Художеств; с 1747 г., после принятия Устава, официально — Императорская Академия наук и Художеств в Санкт-Петербурге.

35

Академия Морской гвардии, она же — Морская Академия в Санкт‐Петербурге. Создана в октябре 1715 г.

36

На эту тему см.: [Акимов, 2019; Он же, 2020].

37

Tacit. Annal. 3. — Прим. автора. «Не всё было лучше у наших предшественников, кое-что похвальное и заслуживающее подражания потомков принес и наш век» (лат.) (Тацит. Анналы. Кн. 3, параграф 55).

38

В современном издании см.: [Тацит, 1993, т. 1, с. 106].

39

Имеется в виду Станислав Лещинский, избранный новым королем Речи Посполитой в 1704 г. по указанию Карла XII (оставался на престоле до 1709 г., когда Карл XII потерпел сокрушительное поражение под Полтавой).

40

То есть императора Священной Римской империи германской нации.

41

Вольтер. Предисловие к «Истории Карла XII». — Прим. автора.

42

В русском переводе см.: [Вольтер, 1999, с. 7].

43

Петр I и Карл XII лично командовали армиями в одном и том же сражении лишь один раз — 27 июня ст. ст. 1709 г. при Полтаве.

44

Джон Перри (John Perry; у Катифоро: Giovanni Perri; 1670–1732) был приглашен в Россию в 1698 г. как строитель доков и шлюзов; покинул русскую службу в 1715 г. В 1716 г. опубликовал в Лондоне книгу «The State of Russia Under the Present Czar» [Perry, 1716]; см. рус. пер.: [Перри, 1871].

45

Речь идет о первом томе трехтомного сочинения ганноверского резидента в Петербурге в 1714–1719 гг. Фридриха-Христиана Вебера (Friedrich Christian Weber), написанного после его возвращения на родину: [Weber, 1721]. Рус. переводы: [Вебер, 1872; Он же, 2011].

46

Дж. Перри принадлежал к англиканской церкви, Ф.‐Х. Вебер — к лютеранской.

47

В оригинале — Chiesa Rutena (Церковь Рутении), так как у католиков в церковном обиходе долго использовалось латинское обозначение Руси как Ruthenia.

48

В самом деле, парадоксальным образом, Православная Церковь значительно ближе к Римско-католической Церкви, чем к протестантским конфессиям, как в сферах обрядности, церковного искусства, этики труда и быта, так и в сфере подчинения Церкви государству.

49

До середины XVIII в. земли восточнее и, отчасти, южнее европейской части России (фактически вся Сибирь, Северное Причерноморье и Крым) в Европе именовались Тартарией (в том числе Малой и Европейской Тартарией для Крыма, Приазовья и Северного Причерноморья, Буджакской Тартарией у западного берега Черного моря), а ее жители, соответсвенно, «тартарами». Это — термины той эпохи, однако последний этноним несводим к понятию «татары». Поэтому везде в переводе оставлено «Тартария» и «тартары» соответственно, а в комментариях использованы современные этнонимы.

50

Катифоро, скорее всего, пользовался французским переводом сочинения Ф.‐Х. Вебера: [Weber, 1725].

51

Речь идет о запрещении в мусульманстве изображать человеческие образы и, вообще, живых существ. (Здесь и далее в кавычках мы ставим тексты, которые у Катифоро выделены курсивом, употребляемым им в случае заимствований; при этом по большей части, в духе времени, он не указывает источники этих своих «извлечений».)

52

См. книгу под названием «Вольные мысли о вере» («Pensieri liberi sopra la Religione») и в разных статьях «Английской библиотеки» («Biblioteca Inglese»). — Прим. автора.

53

Имеется в виду книга Бернарда де Мандевиля — англо-голландского литератора, потомка гугенотов, бежавших в Голландию (Bernard de Mandeville; 1670–1733) «Free Thoughts on Religion the Church and National Happiness» (1720), переизданная в 1723 и 1729 гг., а в 1722 г. опубликованная в итальянском переводе с названием «Liberi pensieri sulla religione, la chiesa e il felice stato della nazione» («Вольные мысли о вере, церкви и счастливом состоянии нации»); переиздана в 1985 г. [Mandeville, 1720; Idem, 1723–1729; Idem, 1985]. Катифоро дает неточное название и без указания имени ее автора.

54

В оригинале — рутенские миссионеры, церковно-латинский термин.

55

Книга «Mémoires du règne de Pierre le Grand…» [Nestesuranoi, 1725–1726], опубликованная в Голландии в 1726 г. автором под псевдонимом Iwan Nestesuranoi (у Катифоро: Giovanni Nestesurano), в действительности была написана Жаном Руссе-де-Мисси (Jean Rousset de Missy; 1686–1762), французским литератором, основателем первой масонской ложи Амстердама, ставшим позднее, в 1737 г., иностранным членом Петербургской Академии наук.

56

В оригинале «dottrine cattoliche»: Катифоро было свойственно обыгрывать греческий термин «кафолический», т. е. соборный — применительно как к собственно Католической Церкви, так и к Церкви Православной («кафолической»), тем самым сближая две конфессии.

57

Сенаáр, также Шинар — упоминаемая в Ветхом Завете местность в Месопотамии, часто отождествляемая с Вавилонией.

58

Самоеды — общее название северных народов России (ненцев, энцев, селькупов и др.), говорящих на языках самодийской группы, близкой к финно-угорской, и вместе с ней составляющих уральскую языковую семью.

59

Коми-зыряне, финно-угорский народ, проживающий на северо-востоке европейской части Российской Федерации.

60

Саамы, лапландцы — финно-угорский народ, проживающий на севере России и Финляндии.

61

Быт. 11:9. — Прим. автора.

62

Автор имеет в виду библейский пассаж «Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле» (Синодальный пер. Библии).

63

Быт. 7:19. — Прим. автора.

64

Ср. Синодальный пер. Библии: «Покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом».

65

Здесь также под термином «католический» Катифоро подразумевает и «кафолический», применимый к православию.

66

Меркурий, здесь — периодический вестник, то же, что и газета.