Бука. Моё любимое чудище

Антонова Анна (2024)

Единственная дочь царя Елисея, Варвара, сбежала из дворца! И отправилась на поиски прекрасного принца, который живёт в далёком королевстве. Вот только чтобы встретиться с возлюбленным, нужно пройти через дремучий тёмный лес. Там, по слухам, живёт самый опасный разбойник королевства — Бука. Получится ли у царевны не попасться в его лапы? И встретиться с прекрасным принцем? Это история о настоящей дружбе, которая поможет преодолеть любые трудности. Захватывающие приключения, много юмора и забавные герои — невозможно оторваться до последей страницы!

Глава 3

Царская почта

На городской улице кипело оживлённое движение — проезжали туда-сюда телеги и всадники верхом. У здания почты столпились горожане, привлечённые какой-то новостью. К ним приблизилась дама из числа любопытных прохожих.

— А что это там? А? — заинтересовалась она. — Дают чего?

Ей ответил нестройный хор голосов:

— Не знаю, увидал очередь — и встал!

— Почту закрыли: говорят, ограбили в лесу царского почтаря!

— Что?! Опять?!

— Ага! Говорят, опять этот Бука!

На почте тем временем работа практически встала. На галерее второго этажа, опоясывающей просторный зал, стоял начальник почты и сурово смотрел на галдящих служащих, побросавших свои рабочие места. Внизу, окружённый толпой почтовых работников, сидел на стуле растерянный, потрёпанный и грязный царский почтарь.

— Лохматый, глазищи огромные, как два мухомора, — выпучив собственные глаза, изображал он напавшее на него чудище.

— Это Бука! — испуганно перешёптывались почтовики.

— Васька, а чего же ты через лес-то попёрся? — поинтересовался один из них. — Все же его стороной обходят.

— Да хотел срезать, братцы… — шмыгнул носом царский почтарь.

— Вася, — зловеще тихим голосом позвал его начальник, — а подарки на день рождения царевне Варваре?..

— Всё, всё пришлось бросить, ваше благородие — лишь бы самому спастись! — пожаловался Василий и старательно перечислил: — Письма, бандероли! И подарки ко дню рождения нашей любимой царевны! И все царские деньги… Спасибо, братцы! — он выхватил у стоящего рядом коллеги стакан с водой и залпом его осушил. Василий сокрушённо повесил голову, полностью признавая свою вину.

Остальные служащие сочувственно качали головами — ущерб и правда был огромным. Услышав про деньги, начальник недовольно поморщился и потёр лицо рукой, уже предвидя, какие проблемы его ждут.

А Василий, вдруг что-то вспомнив, вскочил, вынул из-за пазухи конверт и в победном жесте вскинул его над головой.

— А! Вот! Письмо! Письмо для царевны Варвары спас! — похвастался он и добавил, чтобы придать веса своим словам: — Заграничное!

Служащие обрадовались — удалось спасти хоть что-то. Но лицо начальника почты по-прежнему оставалось мрачным — он предвкушал неприятности, которые могут обрушиться на его голову.

— Отвези хоть его! — наконец распорядился начальник. — Заодно расскажешь царю о разбойниках.

— Нет, это не разбойники, ваше благородие! — возразил тот. — На меня напал лесной царь Бука! Косматый, рогатый!

Почтовые работники испуганно выдохнули. А Василий снова опустился на стул, понуро свесил голову и заговорил жалобным голосом:

— Да как же я царю-то в глаза посмотрю?

Он перевёл взгляд на портрет государя, где тот был изображён в полном парадном облачении, а рядом стояла его красавица дочка, царевна Варвара. Показаться во дворце после того, как он не уберёг деньги, письма и подарки, казалось ему немыслимым.

— Тимофей, может, ты? — обратился начальник к одному из служащих.

— Не-не-не! — открестился тот, мигом отвернулся и с преувеличенным усердием взялся за работу.

Сотрудники почты принялись наперебой успокаивать и подбадривать незадачливого коллегу, как вдруг услышали чей-то наглый голос.

— Что-то мне подсказывает, дорогие коллеги, Василий лапшу нам на уши вешает!

Все обернулись. Нахальный юнец с лохматыми чёрными волосами в небрежно распахнутом кителе почтового служащего развалился на стуле и лениво перекладывал письма из одной стопки в другую.

— Ты бы лучше занимался своей работой, младший сортировщик писем! — сурово ответил ему один из почтарей.

Тот поднялся и вальяжной походкой направился к Василию. Клерки расступались перед ним, явно побаиваясь, — уже успели натерпеться от его дурного характера.

— У меня вообще-то имя есть! — нахально заявил младший сортировщик, выхватил из рук Василия помятое письмо, адресованное царевне Варваре, и поднёс его к носу. — О, опять от прынца! — кривляясь, глумливо заметил он.

Парень о чём-то задумался, а потом заявил:

— Ну раз вы все боитесь, я пойду!

Гневный гвалт превратился в испуганное шушуканье, а младший сортировщик, не дожидаясь ответа, направился к выходу, небрежно помахивая письмом. По пути он не удержался и шлёпнул по-прежнему сидевшего на стуле Василия конвертом по физиономии.

— Ты, Ши́шек? — удивился начальник.

— Я поеду во дворец! — подтвердил тот. — И вы глазом не моргнёте, а я уже буду министром почты и телеграфа! К тому же у меня во дворце дело есть… — с таинственным видом добавил парень.

Клерки снова возмущённо загалдели, поражённые его нахальством. Никто не понимал, какое такое дело может быть во дворце у младшего сортировщика писем.

Тем временем парень, которого назвали Шишеком, остановился у выхода и бросил через плечо:

— Мой девиз — бери от жизни всё! Благородие! — фамильярно обратился он к начальнику. — Я ваш драндулет возьму.

И вышел за дверь, распахнув её ногой.

— Э! Э! Стой, Шишек! Стой! — возмущённо завопил ему вслед начальник почты, но было уже поздно — с улицы донёсся шум заводимого мотора.

* * *

Царевну Варвару изгнали из часовой башни, и ей пришлось вернуться в свою комнату во дворце. Она, конечно, выглядела гораздо роскошнее и была намного удобнее, но здесь ей не давали никакого покоя. И речи не шло о том, чтобы перечитывать увлекательные романы о головокружительных приключениях принца Эдуарда и предаваться мечтам об этом отважном юноше.

Вскоре явился портной, и ей пришлось заняться крайне скучным и утомительным делом — примеркой платья для предстоящего торжества. Портной вертелся вокруг царевны Варвары, поправлял на ней ленты и банты, при этом крутя её, словно манекен. Степан поднёс накидку царевне, и портной принялся прилаживать её с помощью Лампули.

Варвара стояла смирно — она никак не реагировала на суету вокруг себя и флегматично терпела скучное дело. Наряды и украшения её совершенно не интересовали, мысленно она находилась совсем в другом месте.

Царевну лишили тайного убежища, где она могла побыть одна, без назойливого контроля и надзора отца и нянечек. Притом отобрали и где-то спрятали любимую книгу о приключениях принца Эдуарда! Теперь Варвару не радовало ничего, в том числе приготовления к её дню рождения.

Варвару никуда не отпускали одну, даже в придворном саду царевна гуляла в сопровождении нянечек. Поэтому ей только и оставалось, что мысленно сбегать в другие миры и переживать там головокружительные приключения, с упоением представляя себя невестой отважного принца Эдуарда. Но теперь, когда у неё отобрали любимую книжку, Варвара лишилась даже этой маленькой радости и единственной отдушины…

Нянечки тоже были здесь, в комнате — теперь они не отставали от неё ни на шаг. Но царевну не могла развеселить их забавная беззлобная перепалка.

— Ой, Варварушка, красота-то какая! — с умилением восхищалась Агриппина, разглядывая свою воспитанницу. — Ну невеста, прям невеста!

— Ну какая невеста, балда? — оборвала её Авдотья и пристыдила: — Ты что такое городишь?

— Я говорю, платье красивое, а ты — балда, балда, — огрызнулась Агриппина, нисколько не смутившись. — Заладила! От балды и слышу!

Авдотья не осталась в долгу и с удовольствием вступила в спор:

— Ой, всё, заладила Агриппинушка! Слово вставить нельзя! Ты говоришь — невеста, — насмешливо передразнила она. — А при чём тут невеста? Хоть бы думала иногда, что говоришь!

Отвлекшись на их болтовню, портной слишком туго затянул корсет на талии царевны.

— Педро! Педро! Педро! — возмущённо завопила Варвара.

Тот ничего не понял и отозвался на своём языке:

— Ох-ох!

— Браво, Педро! — выразил восхищение робот Степан. — Подогнано идеально! Гости будут в полном восторге!

— Только у меня восторг под запретом, — проворчала Варвара и очень похоже скопировала интонации отца: — «Ведь это очень опасно… От восторга ведь можно лопнуть!»

Не слушая её, портной натянул на запястье царевне огромную бутоньерку. Та с отвращением уставилась на неё, а потом затрясла рукой, пытаясь сбросить сомнительное украшение.

— Платье ещё это… дурацкое, старомодное, — ругалась Варвара. — Ну кого я должна в нём изображать?

— Ваш отец подчёркивал, что желает именно это платье, — обстоятельно ответил Степан.

— Ну раз желает, пусть сам в него и наряжается! — в сердцах воскликнула Варвара.

Услышав эти дерзкие слова, робот попытался её урезонить.

— Ваше Высочество, это недопустимо! — укоризненно заметил он. — Я буду вынужден доложить о вашем поведении.

Варвара передразнила Степана, и на его механической физиономии отчётливо отразилось возмущение. Портной, воспользовавшись тем, что царевна отвлеклась, прилепил ей на спину огромный несуразный бант.

— Да что же это… — обречённо вздохнула Варвара, заметив очередное странное украшение.

За окном послышался какой-то шум. По мере его приближения стало понятно, что это подъезжает мотоцикл. Вскоре грохот стих — транспортное средство затормозило у ворот.

— Чо там тарахтит? — заинтересовалась Авдотья.

— Это называется моцитокол, я в журнале читала, — с видом глубокого превосходства отозвалась Агриппина.

Авдотья не успела ответить — из коридора раздался голос слуги.

— Почта! Прибыл царский почтарь! — торжественно объявил он.

Варвара буквально засветилась от счастья, мигом забыв и о неудобном платье, и о стягивающем талию корсете.

— Ура! Наконец-то! — радостно воскликнула она.

Её буквально разрывало от нетерпения. Переступая с ноги на ногу, царевна порывалась сбежать из комнаты. Портной в панике отступил, но дорогу Варваре отважно преградил Степан.

— Для вас — никакой почты! — непререкаемым тоном заявил он. И добавил для пущей внушительности: — Приказ царя!

Но Варвару было уже не остановить. Сдёрнув с плеч накидку, она ловко набросила её на Степана и рванула к выходу. Лёгкая ткань так удачно спланировала на робота, закрыла ему лицо словно фата.

Не замечая своего потешного вида, возмущённый Степан попытался остановить строптивую царевну.

— Ваше Высочество, я требую… — начал было он, но его уже никто не слушал.

Звук захлопывающейся двери словно поставил точку в его речи, и осталось непонятно, что же именно он собирался потребовать.