Невидимый свет

Арина Анатольевна Зозуля, 2020

Болезненный разрыв отношений приносит в жизнь Николь перемены. Чувство растерянности тяготит изо дня в день. Решая вернуть жизнь в прежнее русло, она соглашается на странное знакомство. Почему этот колкий и скрытный парень притягивает её, как магнит? Ответ шокирует Николь, но разве может быть преградой для настоящей любви то, что он Падший ангел, мирно живущий на земле? Их встреча переворачивает с ног на голову жизни обоих и меняет их самих до неузнаваемости…

Глава 7. В омут

Закинув меня полураздетую и босую на спину, как детёныша обезьяны, Тимофей проворно проскочил в дом. Оказавшись внутри, парень махнул рукой, показывая, в какой стороне уборная, а сам вышел, чтобы загнать машину в гараж. Я с пакетом своих вещей закрылась в ванной. С ужасом взглянув в зеркало, обнаружила размазанную по всему лицу тушь.

«Вот это видок», — успела подумать я, и в дверь постучали.

— Николь? — звучал знакомый мужской голос.

— Да?

— Там в шкафу за белой дверцей есть чистые полотенца и футболки. Можешь брать всё, что нужно, — подсказал он, и я оглянулась. — Не стесняйся, можешь и душ принять, быстрее согреешься. Вещи кинь в стиральную машину.

«Это очень мило и… мегастранно. Мы так мало знакомы, а я душ собралась принимать в чужом доме. Но болеть хочется ещё меньше», — убедила я себя, включая горячую воду.

Быстро обмывшись, я нашла в указанном Тимофеем шкафу всё, что необходимо. Надев длинную серую футболку, я отжала волосы и вышла из ванной комнаты.

Тимофей, стоя у компактного кухонного стола, всё так же с обнажённым торсом, заливал кипяток в заварник.

«К этому и привыкнуть можно».

Кинув быстрый оценивающий взгляд в мою сторону, брюнет взял свои вещи и сам направился в уборную.

— Располагайся, сейчас чай заварится, — проговорил он и скрылся за дверью.

Подойдя к столу, я взяла из хрустальной вазочки шоколадное печенье и, с аппетитом жуя, отправилась рассматривать жилище парня.

Дом был совсем небольшой, однако довольно уютный, и напоминал своей планировкой квартиру-студию. Кухня и гостиная расположились в одной комнате — их разделял лишь одинокий красный плюшевый диван с милыми нарядными подушками. Рядом около светлой однотонной стены устроился высокий стеллаж. На его полках разместились книги в красивых ярких переплётах, декоративная шкатулка и статуэтка, похожая на ангелочка из белого, неизвестного мне камня. Немного правее я заметила деревянную дверь и, чуть приоткрыв её, заглянула внутрь: крохотная, но комфортабельно обставленная комнатка, в которой Тим, по-видимому, обычно спал. Широкая двуспальная кровать была аккуратно заправлена мягким вязаным пледом. Здесь, как и во всём доме, был идеальный порядок, и складывалось впечатление, что либо хозяин дома тут бывает нечасто, либо он страшный чистюля.

Услышав, что вода в душе выключилась, я быстренько поспешила вернуться за стол и разлить по кружкам горячий чай. На этот раз Тимофей вышел полностью одетый, в чёрную футболку и светлые трикотажные штаны — очень просто, по-домашнему. С растрёпанных тёмных волос стекали мелкие капли и падали на плечи и грудь, оставляя мокрые разводы. В руках Тим держал мои промокшие ботинки и свои кеды. Поставив сохнуть обувь у обогревателя, он сел за стол напротив меня.

— Тебе не холодно? Могу дать кофту и штаны, — любезно предложил Тим, глядя на меня своими выразительными прозрачно-серыми глазами.

— Не нужно. У тебя дома очень тепло, — с благодарной улыбкой произнесла я и огляделась по сторонам. — Ты живёшь тут один?

— Да, — коротко бросил Тим.

Чисто теоретически размышляя, я задумалась, как такой молодой парень мог в свои года приобрести уже и хорошую машину, и весьма приличный дом. Ответ напрашивался сам собой: обеспеченные родители. Впрочем, я сразу это поняла при первой встрече. Но решила убедиться в своей правоте:

— А где твои родители? Живут отдельно? — возможно, чересчур любопытно выдала я, и парень отрешённо на меня посмотрел.

Тимофей в задумчивости отпил чай и поставил кружку на стол.

— У меня нет родителей, — помедлив, проронил он и залпом допил горячий напиток.

Поставив чашку в раковину, он переместился на мягкий диван, и я, последовав его примеру, села рядом.

— Извини, если я лишнего спросила.

Мне очень хотелось убрать повисшее в воздухе напряжение.

— Ты тут ни при чем, — покачал головой парень, проводя рукой по волосам. — Я просто не привык обсуждать эту тему с кем-то. — Я не могла не заметить, какая тоска отразилась в его отстранённом взгляде. — У меня есть близкие, которые мне помогали, к которым я отношусь по-особому. Но… о настоящих родителях я могу только мечтать. Вот так и получается, что я волк-одиночка, сам по себе.

— Мне очень жаль, — выждав паузу, тихо произнесла я, не зная, какими словами можно поддержать парня в этот момент.

— Мне иногда тоже. Но я привык, так что, пожалуйста, не вздумай меня жалеть, — сказал как отрезал брюнет. О чём он? У меня не было к нему чувства жалости, я восхищалась его силой воли и настоящим мужским стержнем. — Ну а ты? Расскажи мне о себе, кто такая Николь, — Тимофей неторопливо заправил прядь моих волос за ухо и тепло улыбнулся.

— Что ты хочешь узнать? — задала я вопрос, глядя на его губы.

Брюнет многозначительно шепнул:

— Всё.

Собравшись с мыслями, я начала автобиографическое повествование. Рассказала о своих родителях и наших непростых взаимоотношениях. О том, как всё детство я только и слышала что крики да ругань между мамой и папой, и о том, как сразу после школы сбежала от них на съёмную квартиру. При этом я их очень любила, пускай они и не были идеальны. Поведала об учёбе в университете и планах на будущее. Моя мечта — стать журналистом, по этой причине я уже сейчас работала в интернете и писала коммерческие рекламные статьи на заказ: это позволяло содержать саму себя. Рассмешила парня своими рассказами о кошке Кико и о войне за первенство в нашем с ней маленьком прайде. Не забыла упомянуть и об истории знакомства с Кариной. Оно произошло в соседнем городе: мы случайно столкнулись в кинотеатре и, разговорившись, с удивлением обнаружили, что живём рядом. Так и начали общаться, и уже долгих замечательных десять лет она — мой самый близкий человек. Наша беседа лилась нескончаемым потоком легко и непринуждённо, не заставляя меня подбирать выражения от боязни быть собой. Не передать словами, какое это потрясающее ощущение. Тимофей внимательно меня слушал, кивал головой и задавал всё новые вопросы. Его глаза периодически зажигались необъяснимым светом — парня вправду интересовала моя жизнь. Я настолько смогла довериться ему, что свободно, без всякого неудобства рассказала о нападении на себя в вечер нашего первого и абсолютно неудавшегося свидания. Тим участливо внимал моему откровению, но избегал каких-либо вопросов и уточнений, наверное, чтобы не слишком углубляться в неприятную тему и не травмировать меня ещё больше. И почему мне казалось, что я могу доверить этому парню всё самое сокровенное? Природный магнетизм, не иначе.

Надо же, я только сейчас заметила за спиной Тима часы на стене и очень удивилась — уже была глубокая ночь. Парень озадаченно посмотрел на время и повернулся ко мне.

— Может, у меня переночуешь? Я постелю тебе на кровати, сам на диване буду спать, — вопросительно поднял брови Тим.

— Так и скажи, везти не хочешь, — легонько толкнув его в бок, я показательно надула губы.

— Есть такое, — потянулся парень и хитро глянул на меня. — Если честно, салон надо в машине просушить после всех наших приключений, — задорно ухмыльнулся он. — Я обещаю не приставать, не переживай, — Тим поднял руки вверх, сдаваясь.

— Ладно, — протянула я, делая вид, что это вынужденная мера.

«Не обманывай хотя бы себя, Николь», — внутри укоризненно хмыкнула я.

Тимофей выудил из шкафа чистое и вкусно пахнущее кондиционером постельное бельё с бело-голубыми узорами и помог расстелить его на кровати. Затем, достав из машинки свежевыстиранные вещи, мы развесили их на сушилке. И вот, пожелав спокойной ночи и чмокнув в уголок губ, парень оставил меня наедине с собой. Рухнув в большую кровать, я подтянула к себе уютное одеяло и закрыла глаза. Мысли, воспоминания, чувства и желания смешались в голове в переперчённый винегрет. Меня неимоверно раздражало, что я улеглась, не сделав хоть каких-то шагов навстречу парню. Переворачиваясь с бока на бок около получаса, я никак не могла найти удобную позу и отключиться, зная, что этот вредный сероглазый брюнет спит в соседней комнате. Настоящее испытание на прочность, надо сказать. Сев на край кровати, коснувшись босыми стопами мягкого ворса ковра, я прислушалась: за стенкой не доносилось ни звука. Увязая в паутине собственных сомнений, я всё же решилась: подошла к двери и аккуратно её отворила. На цыпочках, почти не дыша, прокралась на кухню, налила стакан воды и вмиг его осушила. В сумраке я пыталась рассмотреть на диване Тима. Он лежал на спине. Тонкое покрывало сползло до пояса, и его обнажённая грудь то медленно вздымалась, то так же медленно опускалась.

Вопреки здравому смыслу и логике я приблизилась к тихо сопящему парню и осторожно присела к нему на диван. Его глаза тут же широко распахнулись, и Тим, приподняв голову, с удивлением уставился на меня.

— Николь… — прошептал он, привстав на локтях и склонив голову, — чего ты хочешь, Николь? — на что моё сердце начало отстукивать ритм в два раза быстрее.

— Тебя, — чуть слышно ответила я с пересохшим горлом.

Даже в полумраке я видела его обаятельную улыбку.

— Я обещал не приставать к тебе, помнишь?

Чувствуя, как сердечный ритм окончательно сбился, а учащённое дыхание предательски выдавало лихорадочное волнение, я осмелела и негромко произнесла:

— А я не обещала.

В качестве неоспоримого доказательства я наклонилась к нему и чувственно прильнула к его губам. Что ж, целовать Тима первой было не в новинку! Он будто ждал моей инициативы, моментально обвил руками талию и, откинувшись на спинку дивана, в стремительном порыве посадил меня на себя верхом. Сильные руки гладили мою спину, оставляя нежные разводы на коже и заставляя покрываться мурашками. Каждый его сладостный поцелуй отрывал меня от реальности, вынуждая утопать в чувствах, накрывающих меня с головой. Плед, разделявший нас, полетел на пол, как подушки и вся лишняя одежда, и я, выгибая спину, вплотную прижалась к его крепкому торсу. Хрупкая шея и ключицы покрывались влажными следами, которые томительно опускались всё ниже. Мощные и одновременно ласковые руки соскользнули на грудь: парень не пропускал ни одного сантиметра кожи, не поцеловав его. Мои пальцы ерошили волосы Тима и прижимали его лицо ближе к себе. Ощущая страстное мужское желание, яркий огонь внутри меня распалялся неистовым жгучим пламенем, и ожидание издевательски мучило.

— Ты меня с ума сводишь, — тяжело дыша, прошипел Тим мне в ухо.

Шумно выдохнув, парень поднял меня, поддерживая за ягодицы, не прерывая требовательного слияния губ, донёс до кровати в спальне, и мы вместе упали на прохладные простыни. Нежные поцелуи превратились в дразнящие укусы, и наши тела слились воедино одним умелым движением. Парень двигался медленно, боясь сделать мне больно, но темп постепенно ускорялся, и мои ногти стали впиваться в его спину, оставляя алые отметины. Могучие ладони стискивали мои бёдра, и я больше не в силах была сдерживать жаркие стоны. Моё тело ещё никогда в жизни так безумно не хотело мужчину, я не могла оторваться от него ни на секунду. Прижимая его к себе за поясницу, я окончательно перестала сдерживаться. Мой голос звучал всё громче и в итоге сорвался на крик. Я ощутила сумасшедшую вспышку, отчего тело свело в приятной судороге. Пытаясь восстановить сбившееся дыхание, я послушно обнимала плечи брюнета, давая ему дойти до кульминации. Впечатанная в кровать, я почувствовала несколько финальных толчков, и напряжённые мышцы парня обмякли.

С нежностью выводя пальцами линии по его спине, я давала передышку сильному телу, хотя казалось, паузы были лишними. Лаская, целуя, прижимая, меняя позы, мы не могли насытиться друг другом ещё несколько часов, и оба рухнули без сил лишь на рассвете.