Мэргэн и его племя Белых волков

Арина Панкова

Данная книга является фантазией и размышлением автора о племенах, их нравах и обычаях. О том, может ли один человек изменить то общество, в котором живет. Об отношениях между поколениями. Ну и о любви, конечно, куда же мы без неё.

Глава 2

С Праздника Весны прошло три месяца. Жизнь свободных племён шла своим чередом. Стабильность. Вожди племён — это время называли стабильностью и сытостью. Реки были полны рыбы, леса животными, а возделанные огороды давали неплохой урожай, который собирали и хранили, так же как обработанную рыбу и мясо, в специально отведенных для этого местах. Данными запасами питалось всё племя недолгую, ни суровую, но всё же зиму.

На прилегающей территории жили в мире и согласии четыре племени: серые, белые, рыжие и черные волки. Они различались между собой оттенком волос: брюнеты, блондины, рыжие и с пепельным оттенком. Буквально десять лет назад люди этих племён никак не смешивались между собой, живя в мире, но обособленно друг от друга. Но большой сход вождей, старост и шаманов внёс коррективы в их незамысловатую жизнь. Был придуман и введён Праздник Весны, который проходил с целью смешивания их кровей. Отношения между людьми одного племени стали под строжайшим запретом сроком десять лет, который вскоре истекал. Дети: будь то мальчик или девочка, которые появлялись после праздника, жили с матерями до достижения ими десятилетнего возраста. Если цвет волос у ребенка соответствовал цвету волос матери он оставался с ней, проходил обряд инициации и жил, и трудился по законам её племени. Если же нет, отдавался в племя соответствующее цвету своих волос: блондины — в племя Белых волков, брюнеты — в племя Чёрных волков, с пепельным оттенком — в племя Серых волков, и с рыжим — в племя Рыжих волков и там проходили обряд инициации.

Алфэйос, а именно так зовут нашего главного героя, был сыном вождя Чёрных волков — Джудаса. Ему буквально вчера исполнилось двадцать лет. Но от него ещё не было детей ни у одной из женщин ни в одном из четырех племён. Сей странный факт очень беспокоил отца Джудаса.

— Может быть ты пуст? И чисто физически не можешь посеять своё семя, — спрашивал он у сына, меря шагами шатёр.

— Я не думаю, — ответил спокойно Алфэйос, уплетающий свежеприготовленную кабанину.

— Ты можешь не есть, когда я с тобой серьезно разговариваю!

— А ты со мной серьезно разговариваешь?

— Вообще-то да. Сын — это не шутки! Тебе двадцать лет. Я посеял своё семя уже в пятнадцать.

— Знаю, знаю. И вырос я. Но отец, мы говорили с тобой на эту тему. Я не хочу, чтобы моего сына воспитывал непонятно кто. Мне совершенно не нравятся, закон нашего времени. Я хочу, чтобы мой сын родился и воспитывался в моём племени по нашим законам и традициям.

— Я понимаю тебя и таких, как ты. Но поймите и вы нас! Наши племена стали вырождаться. Женщины приносили больных и обезображенных природой детей, не способных плодотворно трудится на благо племени. Посмотри на Нерайо — вождя племени Белых волков.

— Да, здоровьем и умишком он явно слаб.

— Ну, а я о чём. Десять лет назад такие встречались поголовно в каждом племени. Охотников стало не хватать. Мы зиму ели почти одну рыбу и овощи. Мы пошли на этот поступок ради здоровья людей и процветания племени. Посмотри на сегодняшних охотников. Да, в конце-то концов, посмотри на себя. Тебя родила женщина племени серых волков. Сильная, решительная, охотница. Я до сих пор благодарен отцу за его на тот момент дикую мысли свести меня с ней. Я ещё дурак сопротивлялся. Пойми Алфэйос в твоих руках будущее нашего племени. Десять лет истекают. Именно ваше поколение будут придумывать новые законы, по которому будет жить племя. Но по своей глупости ты упускаешь возможность встать в его главе. Как только я уйду на покой, тебя свергнут как неполноценного, как мужчину не способного продлить свой род.

— Я тебя понял, отец. Честно сказать я не думал о ситуации с этой точки зрения.

— А вот и зря. Уже по племени начал ходить ропот.

— Как начался, так и закончится.

— Я надеюсь, сын, что ты принесёшь в жизнь племени только хорошие перемены.

— Я постараюсь, отец.

— Поклянись прахом своей матери, что до захода этого года ты хотя бы найдешь ту, которая захочет продлить наш род.

— Я клянусь тебе, отец. Тем более я нашёл её уже.

— Я рад за тебя, мой мальчик. И кто же она?

— Э-э-э, я не знаю.

— Почему?

— Ну, как бы это сказать помягче. Тебя не хочется расстраивать.

— Ты ходил на Праздник Весны, — догадался Джудас.

— Да.

— И конечно не удосужился узнать, как её зовут.

— Я посчитал это лишним.

— Так, из какого она племени?

— Из племени Серых. У неё волосы с серым таким отливом.

— Ясно. В принципе, её можно найти. Тем более прошло три месяца и по её округлившейся фигуре, я думаю, это будет несложно.

— Э-э-э, отец. Я должен всё-таки тебя расстроить. Вряд ли у неё округлившаяся фигура.

— Не понял. Почему?

— Я вытаскивал, — выпалил Алфэйос и, увернувшись от глиняной чашки, которую метнул в него отец, выскочил из шатра, дабы избежать гнева Джудаса.

А тот кричал ему вслед….. Не будем на этой странице писать, что именно он кричал. Если эти слова были бы произнесены с голубых экранов, были бы сплошные пи-пи-пи и пиииии.

Выскочив из шатра вождя, Алфэйос направился на берег реки, чтобы посоветоваться со своим молочным братом — Памфилосом.

Тот нашёл своё призвание в рыбной ловле, в нем ему не было равных. Юноша с умом подходил к этому действию: подкармливал, не позволял никому из племён вылавливать рыбу в момент их нереста, разводил мальков. Благодаря его упорству и решимости, берега реки всегда были полны рыбы.

Алфэйос нашёл его отдыхающим под тенью раскидистого дерева.

— Приветствую тебя, о, брат мой! — сказал он.

— И тебе не хворать, — ответил юноша, щурясь от солнца. — Присядь, брат мой, рядом и рассказывай, что привело тебя ко мне после взбучки, что учинил мне не так давно.

— Я прошу у тебя прощения, брат мой, — сказал Алфэйос, сев рядом с Памфилосом. — Мне всё же нужен твой совет и твоя холодная голова.

— Ну и мои дружеские связи с племенем Серых.

— Да именно так.

— Значит, мне всё же можно лезть в твою жизнь. О, великий охотник нашего племени!

— Не иронизирую. Отец, буйствует.

— Значит, ты исчерпал лимит терпения нашего вождя.

— Значит.

— Почему она? — спросил Памфилос, тяжело вздохнув.

— Ну, а кто? С ней я думаю, можно будет договориться.

— Что-то я в этом сомневаюсь. Ей тоже, как и тебе где-то двадцать. И она, судя по твоему рассказу, не была ещё с мужчиной. Почему? Тоже есть в этом что-то странное. Она должна уже к этому возрасту иметь как минимум двоих детей. В племени Серых женщины рожают с семнадцати.

— Она упоминала, что у неё своя причина. Я не стал допытываться. В чём сейчас очень сильно сожалею.

— Ой, что-то я думаю, намучишься ты с ней. Может, другую какую-нибудь выберешь, попроще.

— Не хочу попроще. Я хочу её. С ней было классно. До сих пор при воспоминании, у меня встаёт.

— Не надо. Женщин поблизости не наблюдается.

— Что боишься?

— Да фиг тебя знает.

— Блин, Памфилос, был бы сейчас на твоём месте кто-то другой, лежал бы уже после таких слов с пробитой головой.

— Другой, не вытерпел бы тебя и секунду. И твой пепел давно бы был кормом моих любимых рыб.

— Не сердись, брат. Просто помоги.

— Сильно ты, чувствую, рассердил своего отца.

— Скорее расстроил. До того момент, когда в меня полетела очередная чашка, он успел со мной поговорить.

— И его слова, наконец-то, попали в цель?

— Да, — ответил, вздохнув Алфэйос, и после непродолжительной паузы продолжил: — Найдешь мне её?

— Ой, — сказал Памфилос, тяжело вздохнув в очередной раз и поддерживая голову рукой продолжил: — Подумай ещё раз, брат мой. Хорошо подумай. Не принесет тебе эта своенравная женщина добра. Чует моё сердце. Брось, клич и любая будет у твоих ног.

— Вот именно Памфилос, у ног! Как какая-то паршивая собака. Не хочу так! Хочу… Не знаю, как хочу! Но точно не так, как ты советуешь мне!

— Ладно, брат. Я постараюсь найти её. Но не говори мне, потом что я тебя не предупреждал!

Через неделю эти двое юношей встретились на том же самом месте. У Памфилоса были дурные вести.

— Её нет в племени Серых, — сказал юноша, без каких либо предисловий.

— Как нет? Ты уверен, брат, — спросил Алфэйос.

— Я тебе только сейчас сказал. Её нету в племени Серых волков. Откажись, брат мой, от мысли об этой женщине. Пока не поздно. Не нравится мне всё это! Какая должна быть причина у этого человека красить свои волосы и скрывать свой природный оттенок от окружающих её людей.

— Так, пахнет какой-то загадкой.

— Пахнет проблемами и ещё хрен знает чем! Тебе это надо?

— Надо! Не зря я выбрал её тогда на Празднике весны. Не зря.

— Дурак ты, Алфэйос, ищущий на свою попу приключений. Не живется тебе спокойно. Она, скорее всего из племени Белых. Только из белого цвета волосы можно превратить в серый оттенок ревенем.

— У шамана спрашивал?

— У какого шамана? Сам догадался, путём проб и ошибок.

— Так не буду спрашивать, где ты брал материал для своих догадок.

— Вот и не спрашивай.

— Ты хоть получал удовольствие?

— Я сейчас тебе врежу!

— Всё молчу. Значит она из племени белых.

— Ага. Выбрал он себе, женщину!

— Блин, да кто же знал то, что она окажется из самого закрытого и нелюдимого племени. У тебя там есть связи?

— Блин, он еще спрашивает!

— А, да. Извини. И….

— И ничего! Всё то, что я там смог поиметь, это волосы. Не смотри так на меня. Я их украл. Понял. Украл.

— Я не буду спрашивать как.

— Вот и не надо.

— И что?

— Да ничего. Тишина.

— Блин. Кто же она?

— Вот именно, кто?

— Ты думаешь?

— Я не знаю, брат, что думать. Но знаю одно, надо остановиться. Если она та, о ком я думаю, нам трындец.

— Точнее мне.

— Нет, брат мой. Уже нам.

— Надо узнать наверняка. Но как это сделать?

— Я не знаю. Мои силы в этом деле бессильны.

— Ладно. Буду действовать через отца.

— Да прибудет с тобой удача, брат мой.