Мельников

Аркадий Олегович Никитин, 2018

Главный герой – молодой человек по фамилии Мельников – однажды утром обнаруживает себя лежащим на земле на окраине города. Теперь он не простой студент инженерного факультета, а жертва эксперимента, который сломает его жизнь. Содержит нецензурную брань.

6. Мотылек

— Чет приспичило в Доту… Слушай!.. — на мониторе еще не успели прогрузиться ярлычки на фоне привычных зеленых лугов, а Родиона уже взяла в кулак непреклонная воля куража. Еще минуту назад у него закрывались глаза, но неожиданная идея моментально восстановила силы наподобие HP-зелья, — сбацаем эксперимент!.. — Родион кликнул на иконку игры на рабочем столе, — проверим тебя в деле! Жека как ты смотришь на онлайн-игрульки?

— Позитивно. Как с точки зрения современной индустрии развлечений, так и с точки зрения проверки моих возможностей.

Евгения ответила, как показалось Родиону, с энтузиазмом.

— Не знаю, как ты мне поможешь…Короче, приготовься! — он уже вбил логин и пароль, — будем нагибать испанцев!

По только одному ему известной причине Родион не любил, скорее даже презирал испанцев, а еще точнее — не испанцев, а испаноговорящих игроков. В подавляющем большинстве они играли откровенно плохо, с детской наивностью повторяли одни и те же ошибки, приближая к успеху команду противника. А те, кто играл как минимум сносно, как правило использовали вспомогательные программы, в том числе и запрещенные. И, что Родиону казалось в них самым отвратительным — это их язык и манера его использовать в игре — при участии «испанцев» его пятым скрытым тиммейтом было чувство перманентного дежавю, — все их фразы были как будто похожи одна на другую, да что фразы, он на уровне интуиции ощущал, что в их языке не достает ни разнообразия русского, ни сухой информативности английского — только какая-то суетливая и глупая экспрессия и постоянно повторяющиеся «vamos», «todos», ругательные «puta», «verga» и новомодное «kiter», получившееся то ли из «cheater», то ли из «quiter».

Эксперимент грозил пройти с легким оттенком межнациональной нетерпимости: сервер Родион нарочно выбрал испаноязычный.

— Нужно что-то такое… Четкое и конкретное… — он потер ладонью лоб, — пикаю Сларка. Тебе же не надо объяснять правила?

— Нет, в моей памяти есть общее описание геймплея, дальше все покажешь ты! — прозвучало в голове с тем же искренним энтузиазмом.

— Ну тогда поехали!

Игра понеслась. Начало обнадежило не слишком — на Родионе, подперев с обеих сторон его, совсем еще беспомощного лягушонка первого уровня, сделали FB. «Испанцы» ожидаемо принялись строчить «ajajajaja», некто el_suerte написал — «ruso nob de mierda!».

Ожидая респавна, раздосадованный Родион пытал засаленную мышку, приподнимая ее большим и безымянным пальцем примерно на сантиметр над ковриком и отпуская. Мышь раздраженно гремела.

Дальше лучше не стало — дотянув до третьего уровня, Родион зазевался, доковыривая крипа слишком далеко от родной башни, в кустах подкараулил Док, престарелый и сутулый тролль с посохом — стан! Промышлявший с ним за компанию Рубик, чародей с похожим изъяном фигуры, только человечьей расы, не мешкая, притянул добычу к себе, и выпустил второй скилл — 0–2! Родион начинал нервничать — время шло, а чудо все не происходило. Евгения, однако, как будто и не сомневалась в успехе предприятия:

— Постарайся продержаться без грубых ошибок еще хотя бы пять минут! Я накоплю достаточно материала для анализа действий игроков и выработки победной стратегии. Немного терпения — и будешь нагибать!

В голове у Родиона прозвенел милыми колокольчиками щекочуще-тонкий девичий смех. Он хотел было рассмеяться в ответ, но через полсекунды замер с идиотски перекошенным ртом, так и не сообразив, чему больше удивляться — тому, что Евгения умеет шутить или тому, что сама умеет смеяться.

— Не спи!

Родион едва успел отпрыгнуть в сторону от Магнуса, который вдруг телепортировался перед ним и собрался было утащить под очередной стан Дока. Терпеть — так терпеть. От греха подальше он прогулялся до фонтана, восстановившись, вернулся держать линию. К девятой минуте постпрогулочная afterparty в голове Родиона сама собой тихо и бесшумно прекратилась, зато пришло время какой-то необычной, как будто теоретически обоснованной уверенности — знаковый шестой уровень к тому моменту был благополучно вымучен, окрепший лягушонок зашевелился быстрее, как будто не бесценный бонус тому виной, а твердая рука, управлявшая его графической моделью. Первым фрагом символично стал Док, ковылявший из очередной «горячей точки» с показателями маны и ХП близкими к нулю — Родион догнал и добил его под второй башней. Дальше был полный хардкор — он как будто слился с фигуркой на мониторе — в голове с опережением событий летели секунды кд скилов, инвентарь стремительно заполнялся, причем не тем скарбом, что он сам планировал, карта была как будто где-то далеко внизу, не самые слабые игроки превратились в подобие ботов, бегающих по заранее заданным маршрутам (Родион вспомнил замусоленный диск с теперь уже музейным кс 1.6, приправленным ботами). Когда он довел личный счет до 16–2, в очередной раз разорвав картонного Дока, испанцы зациклились уже на «mh de mierda». Родион вошел в раж, и не читал ни их истеричных сообщений, ни командного чата, а продолжал стирать с карты игроков и вышки, сердце бешено колотилось — появилось сообщение от администратора громадным шрифтом:

«Admin_Diego: Team Scourge player TheDownshifter checked, no mh or other cheats detected. Team Sentinel player 30cmDePuraVerga: mh on. Kicked and banned.»

Родиона разорвало на дикий смех, когда синего игрока, того самого Дока больше всех пытавшегося уличить его в грязной игре выкинули из игры за тот самый финт. «Испанцы» сбились у фонтана кучкой и уже молча позволили Родиону спокойно срубить несчастное древо.

Когда он вышел из игры, сердце еще отбивало ритм в стиле барабанщика Slipknot, но лицо сияло как спортивный трофей:

— Жека, твою мать! Аахахаха! — Родион снова расхохотался и быстро потер лицо засаленными руками, — твою же мать, а! — он практически прокричал это и быстро протопал в ванную, открыл кран и целую минуту споласкивал лицо холодной водой. Вытерев лицо, он слегка остыл, хоть и вздрагивал еще от волнения, — как ты это сделала?

Евгения ответила не без гордости:

— Довольно просто. В этой игре несложная статичная карта, простые правила. Я проанализировала умения персонажей других игроков, определила наиболее вероятные варианты их перемещений, передала информацию тебе в мозг, синхронизировалась с тобой… Если выражаться проще — немного теории вероятности, немного творческого подхода, а дальше дело техники!

— Вот так просто? Блин… Типа расколола орех, а мне осталось прожевать? Да такими темпами я могу хоть завтра стучаться в любую тиму к профи! — Родион схватился за голову, — там сейчас такое бабло на турнирах крутится! Здраститя, я топчик покруче любого из Вас — берите, пока другие не взяли! Хоть в Доту, хоть в КС!.. Овервотч… — он резко прекратил кривляться, сделал резкие вдох и выдох, плюхнулся на диван и скрестил руки на груди. В комнате было уже совсем темно, свет излучали только монитор, и фонарь за окном. Испускаемые им щупальца света прочно опутывали балкон, уверенно дотягивались до компьютерного столика и пропадали в распахнутой двери в прихожую, — нет. Во-первых, я не знаю. Да ты сама не знаешь, как долго продлится наш роман. А во-вторых, я не хочу превращать свои увлечения в работу. Я хоть и вырос в… Хотел сказать в е***ях. Не. Не могу я так сказать про родной дом. Вот, смотри, есть у меня такой корифан, который в «Вовке» там, в «Линейке» фармит голду, качает персов за деньги — а в чем реальный профит? Уронить свое хобби до уровня работы? 30–40 тыров? А ведь у кого-то других увлечений нет… Да хотя бы у меня.

Евгения прокомментировала с уважением:

— Ты рассуждаешь как зрелый человек. Сейчас я понимаю — для меня действительно важно, что выбрали тебя, а не кого-то другого.

— Хах, спасибо. — Родион усмехнулся и потер указательным пальцем густую черную бровь. Он часто так делал, когда не был в чем-то уверен, — но я так не думаю. Ты ведь слышала мой разговор с Саньком. Где тут зрелость? Вот смотри: с тех пор как ты прописалась у меня в голове, я часто сравниваю себя с разной технологичной фигней. Нет, ты не подумай, что я себя киборгом там возомнил или вроде того, не, — он скрестил руки за головой, — короче сейчас будет офигительная история. Тебе нужен мой словесный понос?

— А тебе груз самокритики при ходьбе не мешает?

Родион сделал вид, что не заметил замечания.

— Смотри. Вот ты родился — стартовал такой как ракета. Какой-нибудь Фалкон или Драгон. Летишь такой весь из себя деловой, набираешь ход. Открытый космос, звезды, другая межпланетная хрень — и хоп! Ты уже не ракета, а спутник, космический мусор. Выходишь на свою орбиту — сначала просто сбавляешь ход, как я сейчас. А потом все, ты до конца на этой орбите. И походу не важно, чем ты по жизни занят — чем-то стоящим или нет, ты на этой орбите уже насовсем. Кондуктор в автобусе или там, например, препод — не важно. У одних как будто нет тем для разговора кроме битвы за пассажиров. Ой перед нами две газели! Ой а 68 срезал по Кирова и всех забрал! — Родион не без отвращения изобразил скрипучий голос совсем не старой, но к своим без малого тридцати годам, как он говорил «мутировавшей в бабку» кондукторши из все того же четвертого автобуса, в компании которой ему приходилось проделывать ежедневный путь до университета, — а ведь реально — они и троллейбусам рога отцепляют, и морды друг другу бьют за минуты и копейки. А преподы? Вроде как люди ученые, а ведь блин, то же самое — у них все разговоры примерно на том же уровне. В марте из штатов пришли книги, ну там по архитектуре, учебники английского, еще что-то — месяц об этом тарахтели все до одного, как будто им американский президент их лично вручил. И, знаешь, я не хочу так. — Он помолчал несколько секунд, — я не хочу разучиться удивляться — жизнь должна быть как любимый сериал, чтоб у тебя каждый день был как релиз новой серии. А ходить как эти боты по своим вейпоинтам… — Родион снова поставил монолог на паузу, — сейчас я еще тебе такое расскажу — пожалеешь, что тебе не подыскали голову получше. — он усмехнулся, — мне часто снится один и тоже, ну почти один и тот же сон — как будто у меня дома, в Реченске, в ящике стола лежит какой-то телефон. То есть не какой-то — он на секунду остановился, приоткрыв рот — а вполне конкретный телефон. Но на самом деле такого телефона нет. Да бред, короче… — Родион покачал головой.

— Пожалуйста, продолжай! — Евгения настаивала.

— Ну окей, окей. — он перевернулся набок и подпер голову рукой, — мне снится, что я открываю ящик, и он звонит… Или в нем записан какой-то номер, и звоню я — говорю с какой-то девушкой, то ли из пионерского лагеря, то ли из школы, то ли еще откуда-то… Вот только сейчас не смейся — я ее еще не знаю. Потом я еду к ней или уже вместе с ней на автобусе, то ли дома в Реченске, то ли здесь, не могу понять. Автобус останавливается, открываются двери, и я просыпаюсь. — в неплотно закрытую балконную дверь проскочил крупный пестрый мотылек и с шелестом как у быстро переворачиваемых книжных страниц забился об экран монитора, — Вот такие дела. — Родион тихо вздохнул, — и все — как по-настоящему. Обычно во сне я понимаю, что все нереально, а когда мне снится этот сон и… она, я даже не представляю, что все это не настоящее. Просыпаюсь — и каждый раз не могу вспомнить ни ее лица, ни цвета волос, и чувство такое, как будто не проснулся, а уснул в том автобусе, и сон — это то, что я вижу сейчас. — на пару секунд он зажмурился, — ты, сто пудов, уже хочешь мне рассказать, что это все значит, но слушай, не надо. Пусть все останется как есть.

— Ты не угадал. — голос Евгении прозвучал ласковее обычного, — некоторые детали, в том числе те, которые ты не озвучил, я могу трактовать однозначно. Но общий смысл твоих снов может быть понят только тобой. Возможно, спустя определенное время…

Конец ознакомительного фрагмента.