Сонеты и венки

Аркадий Пасман, 2020

Сонет. Одна из самых регламентируемых форм стихосложения. Четырнадцать строк, в которых, подчас, заключена целая жизнь.... А если сонетов четырнадцать и они сплетены в тугой венок, который так и называется – Венок сонетов? Содержит нецензурную брань.

божественный венок

Когда Господь задумал этот мир создать,

Божественными планами движим,

Нам никогда, как видно, не узнать,

Нет никого, кто был бы рядом с Ним.

В звенящей, первозданной пустоте

Клубилась воля вечного Творца,

Блистающие ангелы — и те

Созданье всемогущего Отца!

Они, безмолвной, белой гурьбой

Носились, словно стая мотыльков,

И Бог тогда повлёк их за собой,

Туда, где будет лучший из миров,

И вывел из безвременья тюрьмы,

Из ничего, из хаоса и тьмы.

Из ничего, из хаоса и тьмы

Невероятно трудно созидать…

И самые блестящие умы,

Не в силах высший замысел понять

Так и птенец, что спит за скорлупой,

Не может смысл полёта осознать.

Так и во тьме блуждающий слепой

Дороги не сумеет отыскать.

Поэтому, нельзя, как не крути,

Понять хоть в чём — то помыслы Его,

И разум это может привести

В растерянность, и больше ничего

Он, мудрый, точно с чего начать —

Сперва, он свет решил Вселенной дать.

Сперва, он свет решил Вселенной дать —

Свет породил, и тьму отринул прочь,

Лишь часть её оставив, чтоб создать

Нам, отдых предвещающую ночь.

И Свет сиял, и радовал глаза

Пока лишь только Бога одного,

Да ангелов святых, чьи голоса

Приветствовали пением Его.

Он солнце запустил в небесный путь,

По куполу хрустальному небес,

И поразмыслив в тишине чуть-чуть

Создал вдобавок чудо из чудес

Средь облачной развесив бахромы

Луну и звезды, всё, что видим мы.

Луну и звезды, всё, что видим мы-

Неспешное движение планет,

Поток метеоритной кутерьмы

И росчерки стремительных комет,

Негромкий шёпот Млечного пути,

Рокочущий галактик разговор,

Рев черных дыр, что в пустоте летит-

Сливаются в один небесный хор.

Сверкала небосвода синева,

Её Творец над миром развернул,

Придирчиво не раз Он и не два

Все оглядел, и головой кивнул.

И тем, труды над небом завершил.

Потом Он твердь земли от моря отделил.

Потом Он твердь земли от моря отделил,

И волны хлынули на девственный песок,

И первый дождь на первый лес пролил,

Был воздух чист, а горизонт высок,

Седые горы устремились ввысь

Могучим гребнем ледяных вершин,

И водопады в миллионах брызг

Рвались свирепо к зелени долин.

Вода, бурлящей, бешеной струёй,

Дробила камни в яростной борьбе,

И Бог тогда ей даровал покой,

Заставив русло прорубить себе.

И укротил воды свирепый нрав,

Могучею рукой границу указав.

Могучею рукой границу указав,

И этим навсегда закон определив

Извечной смены дней, ночей, снегов и трав

Неслышной, как прилив, сменяющий отлив,

И вот, впервые Время потекло,

Мгновенья оставляя позади,

И Прошлое сквозь тусклое стекло

Глядит нам вслед, и нет к нему пути.

И мир был восхитителен, но — пуст,

Бессмысленна судьба его была…

Но эта неосознанная грусть

По Божьей Воле, навсегда ушла.

Он следующий шаг определил —

И тварями леса и воды населил,

И тварями леса и воды населил,

И пеньем птичьим зазвенела высь,

Орел лениво к солнцу воспарил,

В листве шуршащей светлячки зажглись,

Олень пугливый пролетал стрелой,

Косматый лев в густой тени лежал,

И диких пчёл трудолюбивый рой

Над ярким лугом весело жужжал,

И в этой пестрой суете земной,

Где всё свистит, рычит, пищит, мычит,

Порой одну зверушку от другой

Ну, просто невозможно отличить!

И наш Создатель, как всегда был прав,

Дав имя каждому, и вид, и цвет, и нрав.

Дав имя каждому, и вид, и цвет, и нрав,

Он отпустил создания свои.

Бродили вепри средь густых дубрав,

В тенистых рощах пели соловьи,

Дышало всё покоем и теплом

И безмятежно жизнь зверей текла,

Ведь Смерть своим бесчувственным крылом

Сюда еще проникнуть не могла

Волк и ягненок пили из ручья,

Голубка с ястребом кружились в вышине,

И дружная звериная семья

Не знала бед, довольная вполне.

Всевышний позаботился о них,

Устало бросив взгляд из-под бровей густых.

Устало бросив взгляд из-под бровей густых,

Он подивился мира красоте

В нём было столько радостей простых,

Таящихся в беспечной суете,

Метели филигранная стена,

Трепещущий ольшаник на ветру,*

И нежно голубая белизна

Кувшинки, что раскрылась поутру.

Придирчиво всё созданное Им,

Бог оглядел, кивая головой,

И был доволен — именно таким,

Хотел он видеть мир подлунный свой.

Моря, и горы, и леса прошёл —

В творениях своих изъяна не нашёл.

(*поклон Б.Пастернаку)

В творениях своих изъяна не нашёл,

Ведь в совершенстве недостатков нет.

Так дуба мощного несокрушимый ствол

Стоит не изменяясь сотни лет

Так в глубине, стремительный дельфин

Скользит беспечно, вольно и легко,

Так на заре пленительный павлин

Чудесный хвост, вздымает высоко,

Всем нашим миром правит Красота,

Несущая и счастье, и покой,*

Нам эта воплощенная мечта

Дарована Создателя рукой!

Он оглядел творенья рук своих,

И, улыбнулся, указав на них.

(*поклон А.С.Пушкину)

И улыбнулся, указав на них,

Доверчиво теснящихся у ног,

Невзрачных, ярких, маленьких, больших —

Для них уже Он сделал все, что мог,

Он накормил их сладостью плодов,

Хрустальною водою напоил,

И зелень шелестящую лугов

Ковром, под синим небом расстелил.

Не ищет благодарности Творец,

Да звери и не в силах осознать

Всё то, что совершил для них Отец,

Всё то, что захотел, и смог, им дать.

Но он не стал их наделять душой,

И произнёс — «Да, это хорошо!»

И произнёс — «Да, это хорошо!»

И в этом мудрость вечная была

Раз Дух Святой на них ни снизошёл, —

Не знают звери ни добра, ни зла,

Ни страха смерти им не испытать,

Ни боли неминуемых утрат,

Им не дано предательства узнать,

Им всё равно, кто прав, кто виноват.

Бездумная беспечность — их удел,

Для них вся жизнь — рисунок на песке…

Бог грустно на животных поглядел,

И подошёл к стремительной реке.

Горсть зачерпнув воды, «Ну, что ж, пора!» — изрек он

И прах смешал земной, что мертвым был от века.

И прах смешал земной, что мертвым был от века,

И липкой глины ком зажал в ладонь,

Он был на ощупь холоднее снега,

Но в глубине его пылал огонь.

Бог оглядел, придирчиво и строго,

Кусок земли, и головой кивнул,

«Осталось сделать, в общем — то, немного»…

Подумал Он, и тяжело вздохнул,

И тверди часть, что сотворил вначале,

Размял в руках божественный Отец,

И вылепил в задумчивой печали —

Свое подобие — творения венец.

На тело указав: «Вот альфа и омега…»

Вдохнул в него Любовь… И создал Человека.

Вдохнул в него Любовь… И создал Человека,

Бесценный дар решивши нам отдать,

И даже тускло тлеющий калека*

Не может о любви не помышлять,

Любовь в душе бессмертной — как лампада,

И в ней огонь негаснущий горит,

Она и мука наша, и отрада,

Она дела великие творит,

Любовь — частица Божьего дыханья,

И мы должны, сквозь вереницу лет,

Лелеять эту тайну мирозданья

Что бы исполнить тем Его завет

И все сердца в один венок собрать,

Когда Господь задумал этот мир создать…

(*Поклон А. Тенякову.)

Когда Господь задумал этот мир создать,

Из ничего, из хаоса и тьмы,

Сперва, он Свет решил Вселенной дать,

Луну и звёзды, всё, что видим мы.

Потом Он твердь земли от моря отделил,

Могучею рукой границу указав,

И тварями леса и воды населил,

Дав имя каждому, и вид, и цвет, и нрав.

Устало бросив взгляд из-под бровей густых

В творениях своих изъяна не нашёл,

И улыбнулся, указав на них,

И произнёс — «Да, это хорошо!»

И прах смешал земной, что мёртвым был от века,

Вдохнул в него Любовь… И создал Человека!