Рывок в неизбежность. Записки младшего лейтенанта милиции. Таёжная повесть

Аркадий Чужой

«В огромной бескрайней тайге два человека не могут договориться друг с другом о спасении своём, готовы погибнуть от голода и опасности, стоя на своём – лишь бы победить соперника. До какого ж абсурда ещё может опуститься человек в своём противостоянии с идиотизмом!?» – так в отчаянии восклицает герой таёжной повести, пытающийся спасти преступника от гибели, который сопротивляется, старясь вырваться из рук правосудия и избежать наказания в экстремальных таёжных обстоятельствах.

3

Однако моё челобитье здешним муравьям не прошло даром, эта мелюзга за долю секунды успела проникнуть ко мне под одежду повсюду!.. Такого я ещё не испытывал. Иглоукалывание с укусами таёжных муравьёв — детские примочки!..

— Так не избавится. Придётся нырять! — остановил мой бег по кругу Сафонов.

— Куда это нырять, — переспросил я, пытаясь глазами нащупать хоть какое — то подобие водоёма…

— В — о — он тама, однако ямка есть, вода чистый, вкусный!.. Холодный однако… — улыбался широкой, как гармошка физиономией Мишка якут.

— Какая ямка ещё? Чё вы ржёте всё? Лучше бы подсказали — что делать — то?

Сафонов без тени улыбки сказал:

— Серьёзно. Там вон, в кустах родник бьёт из-под землицы, ну и омуток образовался небольшой, но глубокий. Плавать-то умеешь?

Я недоумённо спрашиваю:

— Вы это чего выдумали? Какой ещё родник?! — извивался я ужом, подгоняемый жалящими нещадно насекомыми. А Сафонов меж тем легкими движениями подталкивал меня в те самые кустики:

— Вот видишь, какая красотища тут? — настойчиво теснил меня егерь. Я, упираясь, всё же шёл…

— Вот он омут, серебряное копытце — благодать!. Уф! — выдохнул Сафонов. — Здесь метра 3 — 4 будет. Ты прямо так, не раздеваясь, окунись, и мураши смоются, пробовали уже. Не ты первый. Это тайга, брат!

— Как-то странно, вот так с бухты-барахты и нате вам — здрасте! — потрогал я ладонью родниковую холодненькую водицу.

— А что? Таёжная ванна! Мойся — не хочу. Да за одним в наши ряды вступишь — отмахивался от назойливых комаров Сафонов.

— Понимаешь, — продолжал он, — вот у подводников, например — пьют забортную воду салаги, ты ж служил, знаешь…

— Да я ж не подводник, музыкант, — перебил я Сафонова.

— Да разве в том дело?! — искал подходящие аргументы старшой наш.

— Ну, понимаешь, у альпинистов свои причуды, у подводников свои, а у нас, у таёжников — особые, свои традиции!.. Мы же не рыжие какие — закончил он гордо так фразу и скрестил руки на своей мощной груди.

Ну, думаю, куда деваться, придётся окунуться. А то ведь не отстанут, засмеют. И я, ни слова не говоря — шасть, и вводу.

Стылая купель обожгла, но, ни настолько что бы было неприятно, а очень даже наоборот. Окунаясь, я повизгивал, как молоденький кабанчик, хотелось ещё и ещё, но, сильная ручища Сафонова схватила меня за шиворот и выдернула на сушу!

— Будя — сказал егерь, — не то заколешь.

Это было моё крещение в таёжники!

А мураши и в самом деле — исчезли, смыло наверное, да и облегчение после первого в жизни моей восхождения.

Пока я водные моционы принимал, мужики тем временем, развели костерок, еду приготовить затеяли…

— Эй! — окликнул меня Якут — иди к нама, мало-мало согреесся… А я и без того, сам уже направлялся к костерку.

— Твоя сушиться надо, мало — мало, а то сопля бежать будет!.. — похлопал дружески по спине якут.

— А ты, вон на ветки пораскидай одёжу — то, мигом высушит. Есть чё переодеться? — между делом интересовался Сафонов. Я кивнул утвердительно и голосом добавил — А как, вон, вагон и маленькая тележка, блин… Зависла пауза и… конечно разразилась хохотом!.. Но, на этот раз и я смеялся со всеми вместе. С удовольствием хохотал, как и сотоварищи мои.

Вечерело… Внизу, разливался малиновым вареньем закат… Далеко, где-то там, за тайгой, плавилось солнце в золотую, тягучую массу… Стояла тишина, звонкая, особая, таёжная…

— Ну, мужики всё, стало быть — кашлянул в кулак Сафонов. — Наелись, напились, слава Богу, последний, как водится — убирает, — и с хрустом зевнул.

А я уже давно, перекусив, сидел, глазел на закат и покуривал!..

Хорошо-то как!

Не успел оглянуться, а уже и палатка поставлена и ко сну всё готово.

Ну, что ж, вот и первая моя ночь таёжная…

Лёгкий ветерок погуливал по вершинам сосен (здесь всё больше хвойный лес…) Дышится легко, свободно…

— Эй, музыкальный милиционер, принимай вахту — дежурство, смена через пару часов, проговорил сонным уже голосом старший прямо из палатки. Тут чья-то рука легла на моё плечо, я поднял глаза, это был Паша — борода,

— Не дрейфь! Нормально тут, тихо… А я тебя подменю. Добро?

— Да всё хоккей. Хорошо… Борода похлопал слегка по моей спине и полез в палатку вздремнуть.