Черные пятна на белом халате. Дневник стоматолога

Арсен Маммаев

Показания к прочтению «Черные пятна на белом халате» Арсена Маммаева:– Грусть— Тоска— ОдиночествоМеханизм действия:Препарат на основе множестве различных букв, связанных таким образом, что формируют последовательные слова, а затем и связанную историю, которая западает в душу. Книга, которая заинтересует далеко не только медиков.Быстро усваивается, но медленно выводится организмомПротивопоказания:– Чтение перед сномПобочные эффекты:– Тяжесть в груди, навязчивое переживание, бессонница

B20

Я взял больничный, так как работать с поврежденным пальцем стоматологу весьма проблематично. Все это время я проводил дома, переживая о том, как там мои пациенты, лечение которых должно было продолжиться у меня на приеме. Правильно ли я провел лечение? Вдруг из-за моего отсутствия у кого-то возникнут осложнения? Эти мысли сильно беспокоили меня. Боль других становилась моей. Но тем не менее работа без функционировании одного пальца могла бы не то что лечить, а нанести еще больше вреда — эта мысль немного меня успокаивала.

Больничный я проводил дома, периодически выходя на улицу убрать снег со двора — это ежедневное занятие каждого владельца частного дома на севере. Если в других местах утро начинается с кофе, то здесь утро начинается с уборки снега. Меня, честно говоря, такая традиция не очень радовала, но в вечернее время, когда сестренка уже была дома после учебы, мы с ней часто выходили во двор убирать снег: она брала свою маленькую лопатку и пыталась помогать мне, но на самом деле от ее работы ничего не менялось — она подбрасывала лопатой снег, а тот от ветра возвращался обратно, засыпая прочищенный участок, и она, словно Сизиф, выполняла эту нескончаемую работу. А в перерыве от уборки мы с ней сооружали снежные кресла на горе скопившегося снега. Садились туда отдыхать и глядели на звезды, которые всегда были отчетливо видны на небесном склоне. Она в своем видении собирала различные фигуры из звезд и всегда спрашивала меня: вижу ли я их? Я всегда отвечал, что вижу, хотя и не замечал никаких фигур. Ей очень нравилось проводить так время, поэтому у нас были долгие паузы и мы мерзли на холоде, не убрав достаточного количества снега.

Когда же сестренка ложилась спать, я в интернете заходил на сайт букмекерской конторы и начинал собирать события на различные матчи, которые шли онлайн, — там я мог проводить много времени, до раннего утра, пока не закончатся все топовые матчи. Азартное желание выиграть как можно больше денег не давало уснуть. Уже даже количество денег, высвечивавшееся в графе «баланс», воспринималось мной не как настоящие деньги, а как какие-то цифровые значения, которых хотелось иметь все больше. Почти всегда меня преследовал один и тот же сценарий: вначале я выигрывал небольшую сумму, затем начинал ее постепенно увеличивать на тех матчах, в исходе которых я был более уверен, исходя из анализа встреч, предыдущих игр команд, состава, набранной формы команды, а также отдельных их игроков, — в общем, я изучал команды, и ставки на такие матчи меня редко подводили, но, как только я выигрывал определенную сумму на таких событиях, когда запах азарта только входил во вкус, меня подстегивала мысль о том, что эти деньги и так все равно выигранные, почему бы их все не поставить на определенное событие и не удвоить, а то и утроить сумму. В результате этого мало того что выигранная сумма, но и та, которую я вложил вначале, были проиграны конторе. После таких положений дел чувствуешь себя слабовольным и обеспокоенным.

В одну из таких ночей, когда я еще находился на больничном и лежал на кровати не смыкая глаз от того, что опять проиграл часть зарплаты из-за своей жадности, чувствуя себя паршиво, мне поступил звонок на мобильный телефон, когда на часах было уже 02:18. На экране смартфона высвечивался номер скорой помощи, я поднял телефон:

— Алло.

— Здравствуйте, тут с острой болью подошли, просят стоматолога.

— Здравствуйте, но я сейчас еще пока на больничном, разве вам не сообщили? Должны были поменять дежурного.

— Нет, написан только ваш номер и ваша фамилия.

Я подумал: кому они из врачей сейчас смогут дозвониться, ночью в субботу.

— Ладно, скоро буду.

— Скорую отправлю тогда к вам сейчас.

— Хорошо.

Думаю: если там действительно удаление, то при удалении можно попробовать обойтись без одного функционирующего пальца, да и все уже и так заживает — в понедельник собирался уже выходить на работу.

Спустя десять минут приехала скорая, слепя своими яркими фарами всю проезжую часть, и припарковалась возле наших ворот. Я оделся, вышел на улицу; легкая вьюга метала крупные снежинки в разные стороны, крыльцо и весь двор, недавно убранный от снега, вновь замело сугробами. Ночную тишину улицы прерывал громкий мотор машины скорой помощи. Я сел в машину на пассажирское сиденье, а в данном случае на сиденье фельдшера, поздоровался с водителем — тот был мой бывший пациент.

— Ну что, даже в выходной отдохнуть не дают, дергают?

— Да ничего, я и так не спал.

— Да уж, тяжелая у вас работа, в любую минуту могут сорвать с места.

— Ну мы сами знали, куда шли.

Наступило молчание. Наша поездка быстро закончилась, я жил недалеко от работы.

— Ну давай, удачи.

— Давай, счастливо.

В фойе сидел мужчина, болтая о чем-то с медицинскими сестрами. Я взял на вахте ключи от соседнего крыла поликлиники, которое обычно закрывалось на ночь.

— Вы вызывали стоматолога?

— Да, я, — отозвался мужчина.

— Пойдемте за мной.

— Идем.

По дороге в соседнее крыло я расспрашивал о жалобах пациента, он рассказывал все в ярких подробностях, сравнивая каждую боль с каким-либо ощущением. Мы пришли в стоматологический кабинет, я подготовил все необходимое, усадил пациента в кресло, и вдруг он мне говорит:

— Слушай, я тебя сразу предупрежу: у меня B20.

— Что это значит? — с непониманием спросил я.

— Ну как, ты разве не знаешь? Это код, обозначающий то, что у меня ВИЧ, так что, дружище, ты еще молодой — давай надевай вторую пару перчаток, маску и аккуратно удали мне зуб.

Я стоял немного ошеломленным — первый раз мне пациент сам признался в этом, еще и проявил обеспокоенность за меня, да и про код я даже не знал, никто мне про это не говорил.

— Слушай, у меня зуб очень сильно болит уже давно, и никто из стоматологов не хочет принимать меня, потому что все знают про мой статус, — они гоняют меня подальше от себя. Я тебя прошу: хотя бы ты мне окажи нормальную помощь — я заплачу, если что, в долгу не останусь.

Я стоял молча и слушал его — сказанное им насторожило меня, тем более у меня все еще была рана на пальце и я находился на больничном, — и думал: зачем вообще я поднял трубку и приехал сюда, еще и в поздний час, — так во мне взыграла тревожная человеческая сущность, но, когда я немного остыл, ко мне пришла врачебная деонтология, и спустя небольшую паузу я ответил:

— Конечно, я вам окажу помощь — это моя работа. Спасибо вам, что сообщили об этом, и платить ничего не надо — вы, так же как и все, имеете право на бесплатную помощь.

Последовав совету пациента, я надел дополнительную пару перчаток, маску, экран и принялся за работу. Беспокоил его подвижный, воспаленный 37 зуб. Подобрав необходимые щипцы, предварительно обезболив, я очень аккуратно извлек зуб из лунки и с облегчением выдохнул, благо зуб был подвижный и это не составило большого труда.

Глаза пациента налились слезами; он вылил на меня ведро благодарности и извинений за беспокойство, твердя о том, что будет отныне лечиться только у меня, — эта информация не сказать чтобы обрадовала меня, но тем не менее пациент был весьма доволен, а если пациент здоров и доволен оказанной помощью, то и врач доволен.

Я собирался домой; скорая была на вызовах, и неизвестно, когда она приехала бы, — дом находится недалеко от больницы, и я решил не дожидаться и пойти пешком. На улице все так же ветер указывал направление падавшим снежинкам, а на крыльце стоял пациент, которому я только что удалил зуб, и курил сигарету.

— Ты домой? — обратился он ко мне.

— Да, домой, ты бы тоже уже пошел, час поздний.

— Я и собираюсь, а ты в какую сторону идешь?

— В сторону магазина «Незабудка».

— О, мне как раз туда же. Ты не против будешь, если я с тобой пойду?

— Пойдем. — Честно признаться, я хотел бы один пойти, но я не смог ему отказать, мне было его немного жаль.

Он докурил сигарету, бросил ее в урну, и мы пошли.

— Слушай, еще раз тебе спасибо — ты меня очень выручил, я так долго ходил с этим противным зубом. Наконец-то он меня уже не будет мучать.

— На здоровье.

— Тяжело жить с диагнозом ВИЧ, а когда все вокруг еще про это знают, то еще тяжелей. Относятся к тебе, как к заразе, думают: если дотронутся до тебя, то тут же заразятся, но на самом деле это же не так — не было случаев заражения через рукопожатие, даже через поцелуй маловероятно. Но люди все равно сторонятся, даже зная про все это.

— Давно ты живешь с таким диагнозом?

— Года четыре уже как. Здесь много в поселке людей с ВИЧ-статусом, с гепатитом, только вот никто этого не говорит. Как я слышал, у нас здесь, в поселке, хотят ВИЧ-диспансер соорудить и всех прокаженных с округа сюда отправлять, — а че, у нас дороги тут нету, ни железной, ни автомобильной; поселок как остров какой-то, окружен рекой, ни приехать, ни уехать. Самое место, думают, для таких — всех в одну кучу закинуть, и чтоб все жили здесь и здесь же померли. И потом только по справке будут разрешать выезд за поселок.

— Звучит жутко. Думаешь, и вправду так будет?

— Думаю, да, а ты сам посмотри: зараженных меньше не становится, еще все отсюда уезжают, дома вон пустые стоят, молодежь не хочет здесь оставаться, да и более взрослые тоже уже.

Мы уже доходили до поворота, куда мне надо было сворачивать домой. На улице совершенно никого не было. Было темно, фонарные столбы через один еле освещали дорогу. Все это время его утопический рассказ сопровождала холодная вьюга. Я остановился у перекрестка, где лампа фонарного столба ярко освещала осыпавшийся снегом перекресток, и сказал, что мне пора домой. Он снова начал благодарить меня, еще пуще прежнего, встал на колени, чем заставил меня смутиться, и чуть ли не в слезах хвалил меня. Я поднял его на ноги, он неожиданно обнял меня, потом протянул замерзшую руку и просил его за все извинить. Я, немного замешкавшись, пожал ее и сказал, что если будет необходимость, то он может обращаться за лечением.

Конец ознакомительного фрагмента.