Город, которого нет на карте

Артур Понаехали

«Город, которого нет на карте» – дебютная книга автора. В ней собраны его первые короткие рассказы: наблюдения, мысли и истории о маленьком провинциальном городе Мценске. С юмором и тоской о чём-то очень важном. О детстве и юношестве, о скрипе качелей, о первой любви и первой «восьмёрке», которая появилась у товарища во дворе. О жизни в маленьком российском городе и о бесконечной вере в добро. [b]Книга содержит нецензурную брань[/b]

Помнишь, ты был живым?

Мои родители хранят мою комнату такой, какой я её когда-то оставил.

Разве что, освежили обои и убрали со стены ковёр. Помните эти ковры? Перед сном разглядываешь на нём причудливые узоры, придумываешь там себе что-то.

И ты приезжаешь туда, как в музей. Экспозиция «Жизнь юного Артура».

Это, товарищ экскурсант, японский видеомагнитофон Funai. Он стоит аккурат под телевизором, ровненько. В тумбочке под ним — видеокассеты с мультфильмами. Половина кассет — те, которые «Санёк, дай позырить, я верну». Не вернул. Есть ещё две. На одной — все утренники из детского сада. Это вот эти, когда «Дедуска марос балада из ваты». Вот эти, где мама сшила тебе костюм Буратино, а потом оказалось, что всем раздали одинаковые костюмы Буратино в детском саду. Ты потом упёрся, мол, я всё равно в своём буду. И пляшешь один в красной курточке, а все — в жёлтых. Потом ты там налопался ореховых конфет и мандаринов — и впервые узнал, что такое аллергия.

На другой кассете — вся семья в гостях у прабабушки. Её уже нет, а вот дедушка Коля — здоровья тебе, мой золотой, — ещё говорит. До инсульта.

На полке — старая копилка-Башня. Это из неё ты потом ловко научился вытаскивать монетки с помощью ножа. Купил на них 10 пачек кукурузных палочек в сахаре, раздал всем во дворе и потом искренне не понимал, за что получил по жопе: «Я ж поделился!».

Старый телефон с вертушкой. «Артура, выходи гулять!». «Артур, может, сегодня матишу прогуляем?», «Артур, это Татьяна Николаевна, классная руководительница. Позови-ка маму». Чудной он, телефон этот. Если в номере была девятка, считай — без шансов. Пока докрутишь — палец точно сорвётся, и придётся всё заново набирать.

Полка с шахматами. Помнишь, Артур, эти шахматные часы? Тебе их дед подарил, когда ты победил в городском турнире среди школьников. Ты этими часами страх, как гордился. А потом продул парню на год младше — и сдулся. Так всю жизнь и учишься достойно принимать поражения. А часы — как новые, в коробочке.

Полка с фотографиями: вы с пацанами на речке, все грязные, в илу, глине — обещали дружить всю жизнь и давали клятву. Как у Олега фамилия была? На «К» какая-то… Кочетков?

Шкаф со старой одеждой: футболка с Микки Маусом, джинсы с подтяжками. Ругаешь маму — «выброси хлам». Из раза в раз делает вид, что не слышит. И каждый раз, когда снова уезжаешь, видишь — глаза блестят. Ты уже знаешь — как только выйдешь за порог, заплачет.

— Ладно, мам, пошёл я.

— Когда приедешь теперь? Может, пораньше?

— Мам, ну работы много. Бать, давай! — и обнимешь их покрепче.

— Позвони, как доедешь.

Позвонить, конечно, забудешь — мама не выдержит, сама наберёт.

И вроде налегке уедешь — а с чемоданом. И сердце тащит этот чемодан, надрывается: в нём память. Ты этот чемодан носишь-носишь, устанешь — выкинешь его на станции метро Преображенская площадь. В урну прямо. Пусть растащат! А потом кто-то ночью будто в дверь звонит. Открываешь — стоит. Память! Как будто и не выкидывал, вернулась:

«Помнишь, ты был живым?».