Скульптор. История убийцы

Артём Бородин

Позвольте вам поведать историю. Главный герой, Леонид Макаров, он же скульптор, становится убийцей, но не просто убийцей, а бессмертным. Как ему удалось стать бессмертным? Какой ценой? Скульптору предстоит пройти ряд испытаний, уготованных судьбой, чтобы доказать всем и самому себе, что и убийца способен на хорошие поступки. Главный герой встречает писателя-неудачника, и пытается помочь ему стать настоящим мастером пера. Мистика, ужасы, захватывающие приключения, увлекательная борьба с великим злом.

Часть первая

Глава 1

Детство

«1890-й год где-то в N-ой деревне»

Утреннее пение птиц и солнечные лучи, будто в сговоре, пробудили пятилетнего Лёню ото сна. Это был тот самый Макаров Леонид Николаевич, что родился в страшную ночь. Он спал в бане, потому что весь дом был занят другими детьми. Дело в том, что мать Лёни скончалась после родов, а отец не мог сдержать такой потери. Николай Петрович очень много пил, и как-то раз, возвращаясь, домой по лесу, в изрядно хмельном состоянии, на него напали волки и растерзали в клочья. Маленькому Лёне на тот момент было чуть больше года. После такой трагедии, его забрали соседи и передали в семью богатого купца. Купец — Сергей Константинович Петров, мужчина пятидесяти лет, был очень крупного телосложения, с бородой и тяжёлым взглядом. Главы семейства Петровых подолгу не было дома, он разъезжал по ярмаркам, скупал всякий хлам, а потом втридорога продавал. У Петровых был большой, деревянный двухэтажный дом, но и народу было не мало. Со своей женой, Петровой Анастасией Михайловной, наплодили пять детей, и все они были мальчиками. В доме была прислуга, старушка тётя Аня, садовник дядя Миша, и кухарка Татьяна. Вот в такую семью попал наш мальчуган.

Маленького Лёню семейство Петровых не любили. Сергей и Анастасия, усыновили Лёню только потому, что им платили пособие за него, которое ребёнок так и не видел. Мальчишки его постоянно дразнили, били, говорили, что он им не родной, что он приёмный. Лишь прислуга к Лёне относилась с теплотой, дядя Миша стал ему вроде деда, а тётя Аня стала ему как бабушка, кухарка Таня была ему как старшая сестра. Лёня помогал дяде Мише в огороде, иногда на кухне Тане, а иногда и тёте Ане. Он рос хорошим и добрым мальчиком, но немного замкнутым, необщительным. Он очень любил убегать в лес, подальше от этих злых мальчишек хозяев. Подолгу гулял в лесу, пел песенки, кормил зайчиков и лисичек украденными объедками со стола Петровых. Так проходило его детство, не самое лучшее, постоянное издевательство сыновей хозяев, пренебрежение главы семейства, бедная сиротка Лёня.

Уже полным ходом шёл 1895-й год, Лёне исполнилось десять лет. Лишь прислуга его и поздравила, они накрыли стол в садовом домике, и втайне от хозяев отмечали день рождения сиротки.

— Ну что, «богатырь», с днём рождения тебя! — сказал дядя Миша, поднимая рюмку пшеничной водки — пусть у тебя в жизни всё сложится лучше, чем у нас, и даже лучше чем у наших гадких хозяев.

— Вот, это тебе — сказала тётя Аня, протягивая серебряный перстень Лёне — это не простое кольцо, если вдруг тебе станет плохо, ты просто погладь его, и всё пройдёт.

Это было, действительно, не простое кольцо. Дело в том, что когда тётя Аня была ребёнком, ей это кольцо отдал умирающий монах. К монаху же оно попало от прихожанина, который был страшным убийцей, кем являлся, кровным дальним родственником маленького Лёни. Итак, они сидели, выпивали, поздравляли. Лёня побежал в дом хозяев, чтоб стащить что-нибудь из еды, но в доме его схватили братья Петровы.

— Куда ты так торопишься подкидыш? — спросил один из братьев.

— Пусти! — крикнул Лёня, пытаясь вырваться от них.

Братья его не отпускали, и снова начали бить и издеваться. После унижений и ударов они повели его к подвалу.

— Нет! Только не в подвал! Прошу не надо! — сквозь слёзы умолял Лёня.

— Почему? Боишься темноты? Эй, ребята, а давайте его там закроем, пусть посидит во тьме с крысами и пауками — сказал старший брат.

— Там есть кое-что пострашнее крыс и пауков — сказал шёпотом средний брат на ушко мальчонке.

Лёнька, действительно, боялся темноты, он был очень впечатлительным мальчиком. Тётя Аня рассказывала ему сказки, про ведьм, бесов и всякую чертовщину. Лёня же, представлял всё это, и боялся, что там, в подвале обитает вся эта сущность. Кубарем, скатившись по лестнице, он очутился в подвале. Братья закрыли дверь на замок и ушли. Мальчишка долго плакал, стучался в дверь, просил, чтоб её открыли, звал на помощь, но его никто не слышал. Прислуга была в садовом домике. Глава семейства Петровых был на ярмарке, его жена уехала на неделю к молодому любовнику, а мальчики поехали кататься на лошадях. Подвал был настолько тёмный, что разница между открытыми и закрытыми глазами отсутствовала. Раздавался тихий писк крыс в темноте. Он нащупал стол, спички и свечку. С горящей свечой ему было уже не так страшно. Оглядевшись вокруг, Макаров рассматривал подвал. С потолка висели цепи, на них были огромные крюки для мяса. Множество ножей с бурыми каплями, и маленькие кости возле старой печки. В коробках и ящиках, что лежали на полу был всякий хлам. В том подвале был погреб, Лёне стало любопытно, что там находится. Открыв, крышку он начал спускаться. Погреб был маленький, просто яма с лестницей, и на дне этой ямы, лежала книга, он поднял её наверх. Пролистывая страницу за страницей, мальчик не мог понять, что там написано, язык был не русским, какие-то совсем непонятные буквы были в этой книге. Также были и рисунки, на них изображалось сотворение гипсового бюста. Ему стало очень интересно, и он внимательно рассматривал картинку за картинкой. Спустя три часа в подвале, с крысами и странной книгой, дверь открыл дядя Миша.

— Лёня, сынок, а мы тебя уже потеряли — тревожно сказал дядя Миша — опять эти злыдни, над тобой издевались.

— Дядя Миша всё хорошо, я в порядке — сказал Лёня, щурясь от света после темноты.

Дядя Миша взял мальчика на руки, и пошёл в баню укладывать спать.

— Что это у тебя? — спросил дядя Миша.

— Это книга, я нашёл её в подвале — ответил Лёня.

Садовник уложил спать Лёньку, а сам начал рассматривать книгу. Книга была очень старинная, и письмена в ней были не понятны, какие-то каракули. Страницы книги были все в пыли, переплёт дряхлый, от неё пахло сыростью и плесенью. В этой книге говорилось, что можно забрать себе не прожитые годы другого человека, если его убить, и сделать из гипса или глины, его небольшой бюст. Это была очень тёмная и древняя магия, расплата за которую, душа в вечных муках ада. Но если убивать снова и снова, делать бюсты, то можно жить вечно, нисколько не стареть, разумеется, если тебя самого не убьют. Теоретически можно так продлевать себе жизнь вечно, и не умирать от старости. Цена такого бессмертия очень велика. В жизни, за всё рано или поздно приходится расплачиваться. Дом Петровых, передавался из поколения в поколение. В подвал спускались крайне редко, про погреб, а уж тем более про книгу все давным-давно позабыли. А семейство купца, даже и не знали, что такая книга у них хранилась в погребе.

Наступило утро. Лёня проснулся, и тут же начал изучать книгу. Картинку за картинкой он запоминал каждый рисунок, инструкция по созданию бюста. Дядя Миша принёс ему гипс, глину, и они вместе начали делать смешные фигурки. Мальчик так был увлечён этим, что не заметил, как пролетело пять лет. Эти пять лет пролетели очень быстро для него. Он редко выезжал в город с дядей Мишей и Кухаркой Татьяной. День за днём он тренировался, вырабатывал навыки по созданию скульптур. Получалось не очень, но ему это занятие очень нравилось, и он с большим увлечением пробовал снова и снова. Кухарка Татьяна — женщина сорока лет, работала в основном на кухне. Как-то раз она заметила, что Лёня увлечённо делает фигурку за фигуркой, из глины и гипса. Она решила ему помочь, когда-то Татьяна писала красивые картины. Взяла кисточки, карандаши, краски, стопку листов бумаги и занялась обучать маленького Лёню художественному ремеслу. Время проходит гораздо быстрее, если человек чем-то занят. Так незаметно прошло пять лет.

Шёл 1900-й год. Июль. Леониду уже пятнадцать лет, он крепкий, сильный мальчик. Но братьям на тот момент было уже за двадцать. Купец умер. И осталась вдова одна с пятью бесами, которых называла своими сыновьями. Эти братья были настоящие бесы. С деревень и городов они привозили в дом разных молодых девушек, были и те, кому не было и шестнадцати лет. Они привозили их, избивали, держали на цепи, насиловали, а после как ненужный хлам убивали, трупы сжигали в печке, что стояла в подвале. Их мать вдова, всё знала, и даже видела, но сделать ничего не могла. Она любовалась, каких демонов она родила на свет. Крики девушек разносились далеко, как только эти бесы их не пытали, страшно подумать. Дом Петровых находился от деревни за пять километров, но документально дом относился к этой ближайшей деревеньки. Дом стоял в таком месте, что только заплутавшие путники могли бы на него наткнуться. Имелся лесопарк, огромный огород, с западной стороны кладбище рода Петровых. Ближайшая деревушка была маленькой. Молодёжь давно уехала в города, и остались только старики, доживающие последние года в ожидании смерти. Лёня с прислугой и садовником тоже всё это слышали и знали. В один из тёплых вечеров августа, братья Петровы привезли ещё троих, молодых девушек. Девушки были пьяны, и хихикали по дороге к особняку. Леонид сидел у садового домика, и рассматривал подсохшие фигурки животных из гипса.

— Дядь Миш, смотри, они ещё привезли — сказал Леонид.

— Да, вижу Лёня, вижу, совсем распоясались бесы, гнева Божьего не боятся — тяжело вздохнув, сказал садовник.

— Надо же что-то делать, надо помочь несчастным девушкам — взволновано сказал Лёня.

— Эх, Лёнька, что же тут сделаешь? Они ведь теперь не мальчишки, а крепкие молодые парни — сказал дядя Миша, закуривая сигарету.

Леонид дождался, когда уснёт садовник, и тайком отправился в особняк Петровых. По крикам девушек он легко нашёл комнату, где их насильно держали. Братья уже успели посадить их на цепь как собак. Леонид, увидев всё это, накинулся на одного из братьев, хоть он и был крепкий мальчик, всё же был младше их. Братья его уронили, и начали избивать. Девушки сидели в ошейниках, что были прикованные цепями к стене. Совершенно, обнажённые и с окровавленными лицами они кричали. Но их никто не слышал. Судьба этих ни в чём не повинных, молодых девушек была предопределенна.

— Ну, всё подкидыш, теперь ты точно доигрался — сказал старший из Петровых — теперь никто тебе не поможет!

Петровы избивали его долго, мальчишка был весь в крови, они били, он смеялся. Младший из Петровых ударил по голове мальчика кочергой. Лёня потерял сознание, но братья всё равно продолжали его избивать. После долгого избиения, Петровы выбросили окровавленное тело Леонида в тот самый подвал. Братья всё же сделали своё злое деяние. Они вдоволь насладились, истязая и пытая молодых девушек, а после их задушили. Трупы девушек закопали глубоко в лесу. Лёня, пролежал в подвале часа три, а то и все пять. Очнувшись от того, что по нему бегают большие крысы, Леонид начал медленно вставать. Была ужасная головная боль, всё тело болело. Он, как и в прошлый раз, зажёг свечу, и начал рассматривать содержимое всяческих ящиков, коробок. Вдруг он нашёл старинную шкатулку, в ней были аккуратно свёрнутые бумаги. Развернув их, Лёня увидел что-то вроде алфавита и словаря, того самого древнего наречия из книги. Леонид положил в карман бумаги, и начал выбираться с подвала. В этот раз братья не закрыли дверь, они были сильно пьяны. Увидав Лёню, с многочисленными ссадинами и ушибами прислуга всё поняла. Леонид помылся, обработал раны, и принялся переводить. Язык был очень древний, и Леонид переводил текст книги ни день, ни два, а целых полгода.

Глава 2

Первое убийство

Всё шло своим чередом. Вдова Петровых ездила по различным любовникам, её сыновья так же приводили в дом бедных девушек, насиловали, пытали, убивали и сжигали. Прислуга работала в штатном порядке. Лёня помогал по прежнему дяде Мише, и тёте Ане, а ночами переводил книгу. Он перевёл и прочитал эту книгу.

— Оказывается, можно быть вечно молодым, свободным от самой смерти. Но какой ценой, вечные муки в аду. Убивая других, я могу забирать их непрожитые годы жизни, и теоретически жить вечно, если конечно, меня не убьют. А что если убивать только плохих, вроде этих братьев Петровых, они как никто другой заслуживают смерти — размышлял про себя Леонид.

Тёмной ночью, он прокрался в спальню братьев, с большим кухонным ножом. Братья спали пьяным сном. Леонид медленно подошёл к одному из них, и вспомнил всё, как они всё детство над ним издевались, били, унижали. Вспомнил тех несчастных девушек, которых они насиловали, и в туже минуту без сожаления перерезал горло старшего из братьев. Остальным он просто вонзал нож прямо в сердце. И вот, все братья Петровы были мертвы, а Леонид стоял, улыбаясь, вытирая нож об одеяло одного из мёртвых братьев.

— Больше вы никому не навредите — произнёс шёпотом Лёня.

Ему стало так легко, будто избавился от тяжкого груза. Спокойно вздохнув, он прогулялся в доме и пошёл спать. Лёню не мучила совесть, сожаление, всё своё детство он хотел с ними покончить, и наконец, сделал это.

Утром вернулась вдова Анастасия Петрова. Обнаружив пять трупов в спальне, она закричала так громко, что в округе разлетелись все вороны. Леонид в это время лепил из гипса бюсты этих братьев. Он слышал крик вдовы, делал бюсты и тихонько хихикал. Так началась история. История одного убийцы.

— Что там за крик? — спросил дядя Миша.

— Это хозяйка оплакивает своих сыновей — улыбаясь, сказал Лёня.

— Что? Как? Кто?! — растерянно спросил дядя Миша.

— Это был я дядь Миш — сказал Лёня, вытирая руки тряпкой — прошлой ночью, я пробрался к ним в комнаты, и всех убил.

— Но зачем? Мальчик мой! — держась за сердце, спросил дядя Миша.

— Я нашёл иной путь — сказал Лёня, протягивая перевод книги садовнику.

Дядя Миша, читал перевод «Дьявольской» книги, и курил сигарету за сигаретой. После прочтения перевода книги, у них был ещё долгий разговор. Лёня уверял старого садовника, что может жить вечно, забирая непрожитые годы жертв. Старик с ужасом слушал и так сильно расстроился, что сердце его остановилось. Старый, добрый дядя Миша упал со стула с недокуренной сигаретой. Леонид пытался привести в чувства дядю Мишу, но все попытки были четны. Он сел рядом с трупом и тихонько плакал. В это самое время вдова Петрова уже висела под потолком мёртвой от удушья петли на её шее. Смеркалось. Тётя Аня и Татьяна вернулись, Лёня им всё рассказал, и уже рано утром все трое, сжигали в печи трупы пяти сыновей купца, его вдову, и дядю Мишу. Ужасное и чудовищное деяние совершил Лёня. Но с другой стороны, если бы не он, то кто бы тогда остановил этих бесов. Петровы так бы и убивали ни в чём не повинных девушек. Лёня совершил ужасное деяние, но правильное. С такими, как Петровы, надо поступать также, как и они.

Глава 3

Таинственный всадник

Макаров не мог там долго оставаться. Его мучило странное чувство. Это было чувство вины, убив пятерых мерзавцев, он сам того не понимая убил ещё двух человек. Поэтому, в начале мая 1901-го года, рано утром, когда тётя Аня и Татьяна спали крепким сном, Лёня собрал свои вещи (которых было немного), взял из шкатулки купца немного денег, и ушёл навстречу судьбе. Больше они никогда не виделись. Тётя Аня и Татьяна из огромного дома Петровых сделали гостиницу, тёплый и уютный уголок для заблудившихся путников. Там они доживали свои года. Так закончилась история детства нашего скульптора, который уже в пятнадцать лет стал убийцей.

Смеркалось. Лёня шёл по лесу. Это был необычный лес, лес таинственный. Деревья были настолько огромными, что казалось, их макушки упираются в самое небо. Он шёл, наслаждаясь красотами таинственного леса. Под ногами пробегали зайцы, посмотрев направо, он увидел оленя с огромными рогами. Олень посмотрел на Лёню такими грустными глазами, что можно было подумать он собирается плакать. Лёгкий ветерок перебивал пение птиц шелестом листьев. Свозь шелест листьев слышался еле разборчивый шёпот, будто сам ветер произносил всего лишь одно слово «убийца». По телу мальчика побежали мурашки, и он начал бежать, бежать изо всех сил в самую глубь леса, пытаясь скрыться от проклятого шёпота. Чем дальше Леонид уходил в лес, тем лес становился темнее и загадочней. Уже стало почти совсем темно, как Лёня заметил вдалеке леса огонёк и направился к нему. Приближаясь к тому месту, было ясно, что это огромный костёр. У костра было полно народу. Старушки бегали на опушке, прыгали через костёр, водили хоровод. Пели песни и громко хихикали. Некий старичок играл на гармошке, куря папиросу. Леонид наблюдал за ними из кустов и не мог понять, что здесь происходит. Долгое время он не ел, а от второго костра, где стоял огромный котёл, шёл вкусный запах напоминающий уху.

— В другой раз, бог знает, чего-бы не дал, чтоб ускользнуть от этого знакомства, но теперь делать нечего, надо подкрепиться — думал про себя Леонид.

Он медленно вышел из кустов, как одна из старушек его заметила, закричала.

— Ты ещё кто такой? — спросила громким голосом старуха — как ты попал сюда?

— Добрый вечер — сказал он — меня зовут Леонид, я заблудился, позвольте мне погреться у вашего костра.

— У костра? — сказала другая старушка — это не костёр, иногда вещи являются ни тем, чем кажутся.

Старушки хохотали над ним, провожая к костру. Он увидел, что из костра выбегали маленькие существа, размером с пятилетнего ребёнка. Не трудно было догадаться по их хвостам, копытам, и меленьким рожкам на голове, что это были самые обыкновенные черти. Костёр был не просто костром, а порталом, вратами в ад. Макаров посмотрел вверх, и увидел там сотни старушек летающих на мётлах — это были самые настоящие ведьмы. Лица, старушек, были ужасны. С длинными носами, торчащими изо рта клыками. Они бегали вокруг костра, хохотали, говорили слова на непонятном языке. Вдруг из темноты леса, начали выходить вурдалаки и упыри, уродливые на вид, но спокойные. Старичок-гармонист оказался обычным колдуном. Дьявольское место. Макарову стало жутко от всего увиденного, и он попытался уйти оттуда, как вдруг его за руку схватила одна из ведьм.

— Ты вероятно голоден, пойди к столу и поешь — указывая пальцем, на большой стол сказала одна из ведьм.

Стол был огромным, чего там только не было жареное мясо, фрукты, овощи, рыба, картошка, грибы, ягоды, и так далее и тому подобное. Наевшись, Макаров начал думать, как бы отсюда сбежать. Вдруг с ним рядом за стол села одна из ведьм.

— Как тебя зовут мальчик? — спросила ведьма.

— Леонид — ответил он.

— А меня Наталья, можно просто Наташа — представилась ведьма.

Обезображенный вид старушки вызвал брезгливость у Леонида. Он подумал: « чего она подсела ко мне, других мест мало что ли, вон стол какой большой, выбирай любое, зачем со мной-то рядом садиться? Эх, Лёня, куда ты попал-то, в логово ведьм, чертей и прочей нечисти. Надо скорей выбираться». Он заметил, что ведьма повернулась к нему спиной. Старушка развязала платок, сняла его и повернулась к Лёне. Он не мог пошевелиться, сказать ничего не мог, перед ним сидела молодая, красивая девушка. Девушка выглядела очень красиво, длинные, как ночь чёрные волосы, немного смуглая кожа и зелёные, волшебные глаза.

— Вот видите Леонид — поправляя свои волосы, сказала Наталья — Внешность, она обманчива. К сожалению, люди понимают это тогда, когда уже поздно.

Они сидели и смотрели, друг на друга улыбаясь. Леонид так любовался её красотой, что не замечал всю ту бесовщину, которая творилась у костра.

Ведьмы громко смеялись, маленькие чёрные черти бегали вокруг костра. Прилетели ещё десять ведьм и принесли с собой мешок, из которого доносился, громкий, душераздирающий плачь. Огромный мешок, полный младенцами. Ведьмы доставали одного за другим младенца, отрубали головы, кровь выпивали, а обезглавленные тела жарили на углях. Вдруг, раздался громкий свист и на полянку заехал чёрный всадник. Всадник был одет в чёрный плащ с капюшоном, из-за которого не было видно его лица. Он сидел на огромном, чёрном как сама тьма коне и размахивал мечом. Ведьмы начали разбегаться кто куда, кто на метлу быстро садился и улетал, кто-то прыгал в костёр, что был порталом. Началась такая паника, ведьмы кричали, а всадник на коне гнался то за одной, то за другой, отрубая им головы. Всадник очень громко свистел, да так что распугал всех птиц в округе. Черти, бесы и прочая нечисть разбежались кто куда.

— Прости — сказала Наталья — мне нужно уходить, мы обязательно ещё встретимся.

Она поцеловала его в щёку, села на метлу и быстро умчалась в темноту. Лёня остался сидеть в недоумении от того, что здесь происходило. Вокруг опушки леса была кромешная темнота. Единственные источники света были два больших костра, что не являлись порталами в царство мёртвых. Огромные столы превратились в камень, а кушанья что были на них, превратились в грязь. Вдруг, одна старушка стремительно бежала к своей метле, последняя ведьма, что осталась жива. Всадник заметил её, когда она уже взлетала на метле. Он достал свой огромный меч и швырнул прямо в ведьму. Меч пронзил её, войдя в спину и выйдя наконечником из грудной клетки. Старуха упала с метлы камнем вниз, а метла тут же сгорела, превратившись в пепел. Всадник подошёл к трупу старой ведьмы и увидел, что это вовсе не старая ведьма, перед ним лежал труп молодой девушки восемнадцати лет. Он перекрестился, прочитал молитву, и бросил её труп в костёр. Остальные трупы обезглавленных ведьм он также бросал в костёр. Незнакомец обратил внимание на большой камень, возле которого стоял испуганный Лёня. Он вытер меч об свой плащ, сел на коня и медленно направился к Макарову. Была такая тишина, ни пение птиц, ни шорох зверей, только треск дров в костре, стук копыт приближающегося всадника, и биение сердца Лёни.

— Ты ещё кто такой? — подойдя близко к мальчику, спросил всадник.

— Я.. — неуверенно и испуганно говорил Макаров — я Лёня.

— Но кто ты? — снова спросил незнакомый всадник.

— Что значит кто я? — удивлённо сказал Лёня — я человек.

— В самом деле? Самый обычный человек? — говорил незнакомец, слезая с коня.

— Представьте себе — с ухмылкой сказал Лёня.

Чёрный всадник постоял одну минуту, а после как свистнет, и тут же к нему прибежал белый конь. Этот конь был немного меньше его вороного коня. Он был ослепительно белым, белее света звёзд. Мальчику он очень понравился.

— Что же, это очень интересно — сказал незнакомец Лёне — садись на «Снежка» и следуй за мной.

Глава 4

Погоня

Лёня сел на «Снежка», так звали того самого белого коня, всадник запрыгнул на своего вороного коня, и они отправились в путь. Костры с горящими трупами ведьм сами собой медленно догорали, чёрный всадник и Лёня шли медленно, прорываясь через густой лес. Незнакомец шёл впереди и размахивал мечом, очищая путь, Лёня шёл сзади, прикрывая рукой глаза от попадания в них щепок от веток деревьев и сухих кустов. Всадник, размахивал мечом и что-то бормотал себе под нос. Это были молитвы. Лёня шёл следом сидя на белом коне и размышлял:

«что это за всадник? И откуда он взялся? Почему он не снимает капюшон? Эх, Лёня, вот сейчас тебя убьют и всё. Ладно, делать нечего, у меня даже запасов еды нет, всё, что есть это гипс, глина, немного одежды, старая книга и пять небольших бюстов. Пойду за ним, авось и поможет». Сквозь заросли таинственного леса они прорывались часа два, и наконец, вышли на дорогу. Это была самая обычная лесная дорога из грунта, камней и песка. Лёню всё мучал один вопрос: «как странно, в лесу и на опушке с ведьмами была кромешная тьма, а здесь закат только-только начинает входить в свои права, это всё колдовство».

Смеркалось. Незнакомец и Лёня поравнялись и шли уже быстрее. Огненно-оранжевый закат радовал глаза Лёни, и наконец-то он успокоился. Они выехали в поле. Огромное ромашковое поле, которому не видно конца и края. Удалившись подальше от злосчастного леса, наши путники набирали скорость. Дивный закат уже завершался, и на небе появилась жёлтая луна, одинокая, среди сияния тысячи звёзд. Вдруг, из леса послышался сильный вой. Лёня испуганно обернулся назад в сторону леса, что уже был вдалеке просто зелёной точкой.

— Что это за вой? Волки? — спросил незнакомца Лёня.

— Волки… — отвечал незнакомец — не-е-т, это не волки. Это намного страшнее, кровожаднее и быстрее любого волка.

— И кто же это? — спрашивал Лёня, смотря в сторону леса крепко держа поводья.

— Это оборотни! — закричал всадник.

И только он успел это вымолвить, как из леса в поле начали выпрыгивать оборотни, один за другим. Лёня с ужасом смотрел на то, как из леса выпрыгивают и выбегают эти твари. Оборотни были похожи на волков, но гораздо крупнее. Бурые, чёрные, белые, серые.

— Но-о-о! Пошёл! Пошёл! Пошёл! — кричал всадник своему вороному коню — ну же, скорее, скорее! Снежок не отставай!

— Снежок, миленький, прибавь ходу, ведь съедят же, ну ей-богу съедят нас и не подавятся — говорил Лёня своему коню.

Закат закончился. Луна вступила в свои полноценные права. Вой оборотней сковывал сердце Лёни, а по телу бежали мурашки от страха. Где-то вдалеке, высоко в небе летали ведьмы, смеясь так громко, что казалось, будто они смеются прямо в ухо. Всадник набирал скорость быстрее, чем конь Лёни, но и этого было недостаточно, оборотни уже их настигали.

— Во имя господа нашего Иисуса Христа, прибавь скорость! — неустанно повторял чёрный всадник в плаще — Скорей же, скорей! Если не хочешь стать ужином для оборотней прибавь скорость!

И тут же, вороной конь чёрного всадника побежал так быстро, что из-под его копыт вылетали ромашки с кусками земли. Лёня же скакал позади. Вдруг, он погладил Снежка по его золотой гриве, и в ту же секунду белоснежный конь разогнался так быстро, что догнал чёрного всадника и обогнал его. Вой оборотней становился всё сильней и отчётливей. Один из них уже догнал всадника, раскрыл пасть, чтобы схватить его за ногу. Но всадник тут же достал меч и отрубил голову оборотню.

— Пошёл прочь! — сказал всадник, снося одним ударом голову оборотня.

Снежок уже подступал к дому, в то время как всадник отстал далеко-далеко в поле. Дом чёрного всадника находился через то самое ромашковое поле, на окраине другого леса. Всего из леса выбежало семь оборотней. Один из них уже лежал в поле обезглавленным. Заметив это, остальные оборотни завыли так сильно, что оглушили и всадника и его вороного коня. Всё что мог чувствовать всадник это лишь биение своего сердца, и удары копыт коня о сухую землю. Больше он их не мог услышать, и пришлось ему достать обрез. Хоть луна в эту ночь светила ярко, видимость же была ни к чёрту. В темноте у оборотней глаза светятся голубым светом. Зарядив обрез, всадник начал пытаться прицелиться. Его конь скакал так резво и быстро, что всадник не мог, как следует прицелиться, и поэтому стрелял, на удачу. Промах за промахом. Патроны заканчивались, один-за-одним, но самый последний выстрел был точно в голову одного из оборотней. Уже виднелся огонёк в дали, это был огонёк из дома всадника. За ним гналось ещё пять оборотней, а конь начал уже сбавлять скорость от усталости.

— Давай миленький! Давай родной! Немного осталось — подбадривая коня, говорил всадник, в надежде, что конь его слышит.

Лёня уже ждал около дома. Снежок самостоятельно зашёл в стойло, а Макаров всё ждал, когда прибудет всадник. Осталось совсем немного до дома, метров пятьсот не более. Но вдруг, один из оборотней почти догнал всадника, и пытался укусить его коня. С пасти оборотня стекали густые, серо-белые слюни, а глаза светились голубым светом, казалось, что он вот-вот вцепится в коня. Всадник быстро достал из плаща стеклянную бутылку, и швырнул, прям в голову оборотню. Бутылка разбилась на маленькие осколки, а оборотень упал, громко скуля от боли. Зверь начал валяться на земле, скулить и ёрзать от боли. Дело в том, что в бутылке была не простая вода, а святая. Через пару минут оборотень умер, а труп его дымился густым, серым дымом. Наконец всадник уже видел и дом и стоящего рядом с домом Лёню.

— Ну-ка в дом! Бегом! — закричал всадник Макарову.

Лёня в сию секунду побежал в дом. Всадник на ходу спрыгнул с коня и кубарем завалился в дом. Закрыл дверь на все замки. Оборотни бегали вокруг дома, выли ужасно громко, рычали, пытались выломать дверь дома. Всё это Лёню сводило с ума.

— Не бойся мальчик, в дом они не попадут — запыхавшись, сказал всадник — и за коней не беспокойся, им до них не добраться. Садись, отдохни, эти твари уберутся ближе к рассвету.

Глава 5

Знакомство

Всадник ушёл в другую комнату, а Лёня остался сидеть на стуле, испуганный, голодный и уставший. Макаров сидел на стуле и осматривал дом незнакомого всадника. Дом был большой, примерно как дом Петровых. Из камина доносился приятный треск поленьев, а около него стояло два больших кресла. На каминной полке стояли какие-то фигурки, подсвечники, две рамки с фотографиями. На стене весели чучела звериных голов; оленя, кабана, медведя, волка, лося, и даже тигра. «Должно быть, он охотник» подумал Лёня. Дом был уютным и тёплым, что из него не хотелось уходить. Вдруг, со второго этажа дома, кто-то начал спускаться, скрипя старенькими ступеньками лестницы. Это был тот самый всадник, только уже без чёрного плаща с капюшоном. Выйдя на свет, Лёня начал пристально его рассматривать. Седовласый мужчина, с лёгкой щетиной, довольно-таки высокого роста, крепкого телосложения. Мужчина спустился в халате, покуривая трубку.

— Ну что, молодой человек, давайте знакомиться — протягивая руку Лёне, сказал незнакомец — меня зовут Сапожников Иван Степанович, но можешь звать меня просто, дядя Ваня.

— Лёня — представился Макаров — Лёня Макаров.

Они пожали друг другу руки, и сели в кресла, что стояли у камина.

— Ну, а лет-то тебе, сколько Лёня? — спросил Иван Степанович.

— Мне пятнадцать — ответил Макаров.

— О-о, так ты получается уже не Лёня, а Леонид — наливая в фужер красное, испанское вино сказал Иван Степанович.

— Ты вероятно голоден? — спросил мужчина.

— Есть немного — ответил Макаров, силой скрывая звук урчащего желудка.

— Федька! — хлопнув в ладоши, громко крикнул всадник — Федька! Накрывай на стол, мы есть хотим.

Открылась дверь небольшого чуланчика под лестницей. Из неё вышел маленький старичок, ростом с восьмилетнего ребёнка, с длинными седыми волосами, и пышной седой бородой. Одет он был в голубую рубаху с белыми точками, коричневая жилетка, серые штанишки, на ногах лапти. Старичок шёл на кухню, протирая глаза и зевая так сильно, что можно было подумать, что он только что проснулся.

— Дядя Ваня, а кто этот старичок? — спросил Макаров.

— Федька то? А я вас сейчас представлю — ответил дядя Ваня — Федька! Иди — ка познакомься с нашим гостем.

Старичок подбежал к Лёне и пожал ему руку.

— Фёдор Кузьмич, самый обычный домовой — улыбаясь, представился симпатичный старичок, и быстро убежал на кухню.

Фёдор Кузьмич был самый обычный домовой. Возраст его никому неизвестен, ни то три века, ни то пять веков. Одно было известно, что он был в этом доме всегда, оберегал его, наводил чистоту и порядок, готовил еду, ухаживал за скотиной и птицей. Дом Ивана Степановича был большой, двенадцать комнат. Огромный, необъятный огород. Куры, гуси, коровы, кони, поросята, и ещё много кого. Дома было пять кошек. Во дворе бегали сторожевые псы. Была небольшая банька, куда после полуночи было опасно ходить мыться. Не успел Лёня, и опомниться, как Фёдор Кузьмич позвал к столу. К удивлению, домовой всё быстро приготовил. Иван Степанович и Лёня сели за большой, деревянный стол. Глаза у Макарова разбегались, чего только не было на этом столе; жареная курица, отварная картошка в сливочном масле посыпанная укропом, грибочки, овощи, фрукты, ягоды, графин с красным вином, кувшин свежего молока и так далее и тому подобное. Несмотря на то, что рассвет был не за горами, а оборотни бегали неподалёку от дома, Макарову было спокойно, тепло и уютно как никогда.

— Ну-с, молодой человек — начал расспрашивать дядя Ваня наливая в фужер красное вино — и где же вы живёте, позвольте спросить, и как забрели в такие края, да ещё и на шабаш ведьм, чертей, и прочей, скверны?

Мальчишка начал рассказывать, прожёвывая пищу, с полу-набитым ртом, временами запивая всё это молоком.

— Ну что вам рассказать дядь Вань. Родителей своих никогда не знал. Сирота. Забрала меня одна богатая семья Петровых. Слышали о них? Так вот у них и прошло моё детство. Сыновья Петровых издевались постоянно, били, унижали, обзывали. Только прислуга относилась ко мне как к своему. Я им хорошо помогал. Пришло время, я ушёл от них. Шёл долго, так и набрёл на шабаш ведьм.

Макаров рассказывал ещё долго, но не рассказал, ни про ту злосчастную книгу, ни про то, что он убил пятерых братьев Петровых. Это естественно, ему очень понравился и дядя Ваня, и дом, и забавный домовой Федька, и белоснежный конь по кличке Снежок. Поэтому он умолчал об этом страшном, и чудовищном деянии. Иван Степанович внимательно слушал и выпивал один стакан вина за другим. Он смотрел на-мальчонку, и вдруг ему стало его так жалко, что еле-еле сдерживал слезу, что уже подступала к глазу.

— Вот что парень — перебив Лёню, сказал Иван Степанович — оставайся ка ты жить у меня. Я тебя не обижу, а даже наоборот помогу выбиться в люди. Я сделаю из тебя первоклассного охотника. Точно! И займусь твоим образованием. Ты пока не видел мою библиотеку, здесь в доме, каких там только нет книг. Я тебя обучу всем наукам.

Макаров с радостью согласился жить у дяди Вани. На том и решили. Они посидели ещё немного, слушая жуткий вой оборотней. После же, пошли спать. Домовой всё убрал, помыл посуду и тоже отправился спать. Насыщенный, полон приключений, день прошёл.

Глава 6

Иван Степанович

Близился рассвет. Оборотни убежали обратно в лес, в своё логово. Наступило утро. Лёня спал так крепко и сладко, как никогда. Однако его сладкий сон разбудил голос вошедшего в его комнату Ивана Степановича:

— Вставайте Леонид! Нас ждут великие дела. Пора начинать учиться.

Лёня нехотя открыл глаза и начал подниматься с постели. Приняв утренний туалет, он пошёл к столу. Федька приготовил уже отличный завтрак. На столе стояли блины, омлет, фрукты, бутерброды, ароматный кофе и многое другое. У Макарова, от увиденного, так разыгрался аппетит, что он незамедлительно сел за стол. Иван Степанович сел за стол спустя минут десять. Домой Федька налил кофе и сел с ними за стол. Дядя Ваня начал беседу.

— Ну-с, Леонид, чем вы любите заниматься?

— Даже не знаю… Я скульптор. И даже неплохой скульптор.

— Хм. В самом деле? Это интересно. Продемонстрируете нам?

— Конечно, но мне нужен гипс, нужна глина.

— Мальчик мой! Да у меня столько всякого добра, что уж глина с гипсом найдутся.

Иван Степанович встал из-за стола и пошёл в сарайчик искать материалы для Лёни. Макаров и домовой остались за столом доедать блины со сметаной. Ему стало ужасно интересно, кто же такой этот дядя Ваня.

— Слушай, Федька, а кто такой этот Иван Степанович?

— О-о, это человек с добрым сердцем — начал рассказывать домовой — Но с ним случилось много плохого. Насколько я помню, да и он сам не раз говорил, что его род начинается с Англии. Его далёкий предок был английским рыцарем. Да-да, именно одним из тех рыцарей короля Артура. Начиная с прадеда Ивана Степановича, началась династия священников. Давным-давно, когда Иван Степанович был молодым, просто Ваней двадцати лет, он был монахом. Служил он, значит, в одной деревенской церкви. Как-то раз, Ваня задержался в церкви, чтоб прибраться после прихожан, да и вообще навести порядок. Пока он убирался, за окном началась гроза, настоящая буря. Сильный ветер, яркие молнии в небе, проливной дождь, Ваня закрыл все окна и двери. Начал молиться, чтоб прошла скорее буря. Кстати, он очень много знает молитв, но сейчас не об этом. Так вот, в момент, когда Ваня молился, в дверь кто-то постучал. Он естественно пошёл открывать. Открыв дверь, увидел молодую девушку. Дрожащую, и насквозь мокрую от дождя, проводил её в комнату для монахов. Ваня напоил её горячим чаем, накормил, дал сухую одежду, и только потом начал её расспрашивать. Оказалось, что девушка была беглой ведьмой. Да-а-а, мальчик мой, ведьмы и прочая нечисть были всегда. Ваня был очень добрым человеком, потому и пообещал ведьме, что никому не скажет про неё, и что она может спокойно побыть здесь до утра. Он уложил её спать в церкви, а сам ушёл домой. Рано утром, Ваня пошёл в церковь. Подходя к церкви, он заметил, что двери настежь открыты. Вошёл вовнутрь, никого нет. Походил, походил, но так и не нашёл её. Вдруг он услышал крик девушки, той самой молодой ведьмы. Побежал на крик. За церковью был овраг, в самом низу оврага была эта девушка, но была не одна.

Не знаю как, но узнали монахи (такие же молодые, как и Ваня), что в церкви ведьма. Утром пришли, открыли дверь, и силой выбросили её в овраг. Спустились сами, и начали издеваться над ней. Они толкали её друг к другу, бросали в неё камни, плевали в неё, говорили, что она ведьма, что её надо сжечь. Это было ужасно, ужасно. Один из монахов начал тащить её за волосы, снимая с себя рясу. Кстати, девушка была лишь в одной простыне. Она кричала, вырывалась, звала на помощь, плакала, но все попытки были четны. Увидев всё это, Ваня был в гневе. Девушка ему очень понравилась. Он влюбился. Быстро спустившись в овраг, он начал бить монахов, раскидывать всех в разные стороны. В конечном итоге, все эти монахи были мертвы, он убил их. Забил их всех до смерти. Узнав про это злодеяние священники, посадили и ведьму, и Ваню в подвал. Утром следующего дня собирались их казнить. Не знаю как, но только ночью, им удалось выбраться из подвала, ни то молитвами, ни то магией. Они выбрались и убежали с той деревни. Священники пришли утром в подвал, глядь, а парня с девушкой и нет. Так они стали беглыми преступниками. Шли на север, два дня и две ночи, когда девушка (её звали Марина) не могла больше идти, Ваня брал её на руки и шёл дальше. Остановились отдохнуть на третий. Ночью явился Ване призрак того самого предка, рыцаря, и сказал он ему, что Ваня сделал всё правильно. Призрак показал Ване дом, где никто их не сможет отыскать. Это тот самый дом, где мы сейчас и находимся. Добравшись до этого дома, они начали обустраивать его. Ваня охотился, шкуры продавал в ближайших городах. Марина растила детей. Да-да, родились у них дети, три сына. Марина была ведьмой да, но незлой, а доброй, настоящая фея. Всё у них было хорошо. Но и тут случилось несчастье. Узнали ведьмы, что предала Марина их, явились за ней. Ваня был на ярмарке, торговал шкурами зверей. Марина с детьми была дома. Решила она сходить за грибами вместе с детьми. Я её отговаривал, говорил, что это опасно, и что она должна дождаться Ивана. Да, Лёня, я всегда был в этом доме. Она не послушала меня. Взяла детей и отправилась с ними за грибами. Собирали долго, к вечеру начали возвращаться домой. Но тут налетели ведьмы на мётлах, оборотни окружили, а из земли выпрыгивали маленькие черти. Марина отбивалась, как только могла, хоть она и была сильной ведьмой и знала магию, тем не менее, врагов было очень много. Черти схватили её детей, и приказали сдаться ей. Она сдалась. Схватили и её. Начали убивать медленно ребятишек, на глазах у Марины. Детям было по шесть лет, кричали сильно, плакали, всё это было на глазах Марины. Им отрывали ноги, потом руки, отрезали языки и так далее. Ужасно, очень ужасно. Она смотрела, плакала, кричала, а после её просто обезглавили. Узнав про это, Ваня обезумел. Сжёг их тела. Запасся арсеналом оружия, сел на коня, и отправился мстить, крушить нечисть. И вот с тех пор, он охотится на них. Прошу, никогда его не спрашивай про семью. Это… очень больная тема. Вот такая коротенькая история, про таинственного чёрного всадника в плаще с капюшоном, который странствует и убивает нечисть. Вот такой человек, Иван Степанович.

Лёня слушал рассказ домового с большим интересом и страхом. Иван Степанович тоже слушал рассказ Федьки, стоя за дверью. Невольно потекли слёзы, он вспомнил всё, как был счастлив, и как в один день всего лишился.

Завтрак закончился на грустной ноте. Федька начал прибирать со стола, а Лёня ему помогал. Иван Степанович вытер слёзы скорби, и медленно вошёл в столовую.

— Пойдём Лёня, нам пора — сказал дядя Ваня.

И они пошли во двор. Хоть дом Ивана Степановича и находился на окраине леса, тем не менее, у него был большой огород. Были у него куры, и коровы, и кони, и гуси, и поросята, и кролики, и индюшки. Был так же, огромный сарай, баня, во дворе было чисто и убрано, в клумбах росли цветы, а всякие разные овощи и фрукты росли чуть подальше. Пройдя через огромный огород, они вышли на полянку, где Иван Степанович начал тренировать Лёню. Бывший монах знал разные единоборства, к тому же он был крепкого телосложения, замечательный охотник. Тренировались до самого заката.

— Ну что, устал? — спросил Иван Степанович.

— Кто? Я? Да я вообще никогда не устаю! — возмущённо ответил Лёня, хоть и на самом деле устал как никогда.

— Вот и хорошо, на сегодня хватит, пойдём в дом — хлопая по плечу Лёню, сказал дядя Ваня — а я смотрю, ты крепкий малый.

— Ну так, ещё бы!

Дома уже был накрыт стол, домовой Федька постарался как всегда. Они умылись, и сели ужинать.

— Кстати! Лёня! — наливая рюмку водки, сказал Иван Степанович, — я таки и нашёл для тебя и глину и гипс, так что завтра можешь творить скульптуры.

— Спасибо больше, си непременно — поблагодарил Лёня, разрезая большой кусок телятины.

Они вкусно и сытно поужинали, а после уселись в большие кресла у камина.

— Скоро пойдём на охоту — сказал Иван Степанович, раскуривая трубку.

— Ого! — восторженно ответил Лёня, — а на кого? На зайца? На уток?

— На оборотня — глядя на пламя в камине сказал Иван Степанович, — я съезжу в город, куплю серебра, пополню запасы святой воды. Мы с тобой отольём серебряные пули и отправимся на охоту, крушить и истреблять зло. Запомни мой мальчик, оборотни способны подкрадываться совершенно без шума, не смотря на свои размеры, а потому будь всегда начеку. Оборотня нельзя услышать, когда он крадётся, да, но его можно почуять. Когда оборотень близко, от него пахнет псиной, которая не мылась сотню лет, ужасный запах. Когда почуешь этот запах, будь готов, что уже через секунду на тебя нападут. Ничего не бойся, я тебя всему научу, а пока иди спать, а то вон уже носом клюёшь.

Лёня ушёл спать, а на его кресло сел домовой Федька.

— Вань, ты что, решил оставить мальчишку? — спросил домовой, подкидывая поленья в камин.

— Да знаешь Федь, мне он напомнил… — сказал Иван Степанович, всё сильнее покуривая трубку.

— Твоих сыновей. Да, понимаю — продолжил домовой.

— Мне их сильно не хватает — наливая в бокал бренди, начал говорить Иван Степанович, — и Марины тоже. Боже, как я их любил. И вот их теперь нет. А Лёня, немного похож на моих мальчиков. Не могу я его бросить. Понимаешь? Не могу. Родной он что ли, для меня стал, не знаю, ну вот мой он, и всё тут. Я сделаю из него человека, хорошего, сильного, умного, настоящего мужчину. Вот увидишь, в будущем он добьётся больших успехов.

Иван Степанович и Федька сидели ещё чеса два. Разговаривали о том, о сём, вспоминали, выпивали. На тот момент Иван Степанович не знал, каким человеком станет Лёня на самом деле. На следующий день, Лёня занимался скульптурами. Он делал всяких зверушек, оборотней, ведьм, чертей, вурдалаков, упырей, и многих других. Иван Степанович увидев его работы, похвалил мальчика. Лёня делал фигурки, а Иван Степанович увозил их на ярмарку и продавал там. Так помимо шкур животных, у них появился дополнительный доход.

Глава 7

Подарок и первая охота

Середина мая. Лёне исполнилось шестнадцать лет. Самое обычное утро, солнечные лучи разбудили Лёню, нежно прогревая его лицо, через открытое окно. Щурясь от света, он проснулся, потянулся, и отправился принимать утренний туалет. После, он пошёл на кухню, чтобы позавтракать, и начать делать скульптуры. «Как странно» подумал про себя Лёня «никого нет, ни Федьки, ни Ивана Степановича, где же они? Ну и ладно, позавтракаю один, а после примусь за работу». Он хорошо поел, а после принялся за работу, создавать скульптуры. Вдруг во дворе раздался громкий голос Ивана Степановича:

— Лёня! Иди сюда скорей сынок!

Лёня в туже секунду вскочил, вытер быстро руки от гипса, и побежал во двор. Очутившись во дворе, он увидел, как дядя Ваня гладит по золотой гриве Снежка.

— Лёня! Это тебе мой подарок сынок! — радостно и восторженно кричал, Иван Степанович хлопая рукой по спине Снежка. — С днём рождения! Теперь он твой.

Лёня был несколько растерян, но улыбался. Что-то щекотала его внутри живота. Лёне Снежок понравился ещё тогда, в первую их встречу, когда за ними гнались оборотни. Белоснежный конь, что белее света звёзд, с ярко-золотой гривой, теперь принадлежал ему. Иван Степанович смотрел, на Лёню улыбаясь, как ребёнок, казалось, что он был рад больше, чем сам Лёня. Пока юноша шёл медленно и робко к Снежку, дядя Ваня шептал на ухо Снежка « не оставь его, не раненным, не больным, не мёртвым, и всегда прибегай ему на помощь как только он позовёт, не бросай его». Снежок фыркнул, и правым копытом ударил об землю два раза. Иван Степанович погладил его по золотой гриве в знак благодарности и прощания.

— Ну чего ты? Садись, смелее! — улыбаясь, сказал Иван Степанович.

Хоть Лёня и шёл робко, на коня он запрыгнул совершенно уверенно. Погладил Снежка, улыбнулся, поблагодарил дядю Ваню.

— Но-о-о! — скомандовал Лёня, и конь погнался так быстро, как никто из коней не мог бы. Иван Степанович смотрел и смеялся от счастья, он был счастлив от того, что хоть чем-то мог порадовать сиротку. В этот день солнце светило ярко, небо было ясное. Белоснежный конь мчался так быстро, что у Лёни от ветра слезились немного глаза. Он расправил руки в разные стороны и впервые в жизни почувствовал себя свободным.

— Вот она свобода Снежок! — говорил Лёня своему коню, — только я, ты, и впереди целый мир!

После он повернул в сторону дома, а паривший в небе орёл, следил за ними, и восторженно издавал крик. Вечером того же дня, они собрали богатый стол, и долго отмечали день рождения Лёни. Иван Степанович поднял стакан бренди, встал, и начал произносить поздравительную речь.

— Дорогой Лёня, тебе сегодня исполнилось шестнадцать лет. Я хочу пожелать тебе самого крепкого здоровья. Удачи, чтоб она всегда была с тобой. Если ты поставишь себе цель, то добейся её, не смотря ни на что. Ты ещё юн, но скажу тебе, не слушай людей, не дай мнению большинства усомниться в своей вере. Иди своим путём, думай своей головой, и тогда у тебя всё получится. Ты очень умный, и сильный, глядя на тебя, я вспоминаю своих сыновей. Запомни одно, никогда не сдавайся, потому что пока ты не сдался, ты не проиграл. Будь счастлив, мой мальчик.

Иван Степанович говорил ещё долго и много. Лёня слушал с большим удовольствием. Он вдруг понял, что обрёл семью, тепло и покой, тоже чувствовал и Иван Степанович. Лёня был ребёнок без родителей, а Иван Степанович был родителем без детей, так судьба их и связала. После матерных частушек домового, они пошли спать. Утром следующего дня начали собираться на охоту. Накормили и напоили своих коней, собрали целый арсенал оружия, взяли кое-какие припасы, и отправились в путь. Шли долго. Останавливались редко, только чтоб перекусить и дать отдохнуть коням. К вечеру забрели в таинственный и очень тёмный лес. Закат уже почти закончился, и луна ждала своей очереди, чтоб освещать землю светом. Охотники спешились.

— Коней лучше оставить здесь — сказал Иван Степанович тихим голосом, — Лёня гляди в оба и будь начеку.

— Хорошо — ответил Лёня, поглаживая Снежка по его золотой гриве.

Они взяли оружие, и пошли вглубь таинственного леса пешком. В лесу была такая тишина, что Лёня слышал биение собственного сердца. Воздух тяжёлый. Птицы не поют. Казалось, будто время в том лесу остановилось.

— Старайся идти как можно тише — шёпотом говорил Иван Степанович, — не наступай на сухие ветки, мы должны идти бесшумно и тихо, как тени. Запомни Лёня, чему я тебя учил, принюхивайся, прицел выстрел, прицел выстрел, не зевай и будь начеку.

Они передвигались бесшумно, до того момента, пока Лёня не наступил на сухую ветку и не сломал её своим весом. От треска ветки, охотники остановились. Иван Степанович закрыл глаза и начал принюхиваться «ну всё, сейчас начнётся» подумал он. Снова наступила гробовая тишина. Дядя Ваня за секунду представил бой, «поворот, выстрел, другой выпрыгивает из кустов, ещё выстрел». Лёня учуял запах псины. В ту же секунду Иван Степанович повернулся в сторону Лёни, за спиной которого уже совершал прыжок оборотень с раскрытой пастью полной острых как бритва зубов.

— Лёня ложись! — крикнул дядя Ваня, совершая выстрел в оборотня.

Макаров быстро упал на землю, но после выстрела тут же поднялся. Труп оборотня лежал рядом. Мальчишка увидел, как из кустов выпрыгивает ещё один.

— Сзади! — крикнул дяде Ване.

И тут же следующий выстрел. Тишина таинственного леса была нарушена.

— Готовься! — скомандовал Иван Степанович, — сейчас полезут.

— Спина к спине! — сказал Лёня, держа оружие наготове.

Они встали спина к спине и ждали нападения злых тварей. В лесу было темно, в кустах начали светиться голубые огоньки, глаза оборотней. Огоньков было много, казалось, будто звёзды с неба упали на землю. Вдруг они начали выпрыгивать один-за-одним из кустов, с таким рыком, которого нет ни у одного живого существа на планете. Выстрел за выстрелом, труп за трупом. После десятого оборотня, раздался сильный вой одного из оборотня.

— Они убегают! — радостно сказал Лёня.

— Их надо догнать, нельзя отпускать! — крикнул Иван Степанович, — бегом за ними!

Дядя Ваня побежал за ними, а Лёня взял пальцы в рот и так громко свистнул, что в ушах зазвенело. В ту же минуту выпрыгнул из огромных кустов Снежок, а за ним и вороной конь Ивана Степановича. Они сели на своих коней, и поскакали догонять злых тварей. Оборотни уже успели убежать, не удалось охотникам догнать остальных. Шли обратно. Дошли до того места где была бойня.

— Дядя Ваня смотри! — сказал Лёня, заметив трупы людей, на местах где лежали трупы убитых ими оборотни, — здесь трупы людей, но как это возможно, ведь мы стреляли в оборотней.

— Эх, Лёня — закуривая трубку, сказал Иван Степанович, — всякое зло, было когда-то человеком. Родился человеком, и умереть ты должен тоже человеком. Всё самое великое и ужасное зло, только от самих людей.

Они поскакали домой. Трупы естественно сожгли. Скакали через леса, поля, и в зной и в дождь. Придя домой, накормили и напоили коней. Сами сели за стол ужинать. У Федьки уже было всё готово. Они хорошо поели и пошли спать. Так началась жизнь полная опасностей и приключений. Иван Степанович продолжал учить Лёню боевым искусствам, стрельбе, как обращаться с холодным оружием. На охотах за кабанами, кроликами, утками, учил, как можно выжить в лесу несколько дней, если заблудился. Иван Степанович занимался образованием Лёни, дал ему ключ от своей библиотеки, где были сотни книг. Лёня читал их в свободное время, книжку за книжкой, укладывая новые знания в свою голову. Про скульптуры тоже не забывал, творил всё больше и больше, стал настоящим мастером своего дела. Они вдвоём продолжали истреблять оборотней, упырей, вурдалаков. Странствовали месяцами в чужих землях и разных городах, помогая простым людям. Иван Степанович изгонял злых духов из людей, и даже из маленьких детей. Всё это было очень интересно для Лёни Макарова, сиротке, который в пятнадцать лет стал убийцей. Макаров был очень хорошим и старательным учеником. Схватывал всё налету, обучался снова и снова, читал книгу за книгой. Вот так в путешествиях и приключениях, бесконечной охотой истребления зла на земле, прошло четыре года.

Глава 8

Банник

Уже полным ходом шёл 1905-й год. На тот момент Лёне было уже двадцать лет. Молодой парень двадцати лет, светлые волосы, серые глаза, симпатичный на вид, крепкий, сильный, полон мужества и отваги, таким стал Леонид Макаров, именуемый себя скульптором. Скульптуры, что он сотворил, продавались с большим успехом. Четыре года они путешествовали, истребляя зло на земле. Изгнания демонов, охота на оборотней, бесконечные переезды, всё это выматывало Ивана Степановича. Он не показывал вида, что устал, он хотел быть примером для Макарова. Дядя Ваня и Леонид помогали людям деньгами, старикам помогали поднять огород, кому-то помогали одеждой, кому помогали у тех и жили. Люди их очень благодарили, и молились за них. После долгого путешествия, наши охотники в июле вернулись домой. Сложили всё оружие. Поужинали хорошо. Федька помыл и почистил коней, накормил и напоил их. Леонид и Иван Степанович сходили в баню. После, сели у камина и попивали бренди.

— Запомни Леонид — наливая бренди в стакан, начал говорить Иван Степанович — никогда не ходи в баню после полуночи.

— Почему? — спросил Леонид.

— Потому что, после полуночи в бане моются, черти, кикиморы, банник, ведьмы, лешие, бесы, оборотни, вампиры, упыри, вурдалаки и многие другие. Никогда не ходи в баню после полуночи. Иначе тебя они заберут с собой, во тьму.

Они сидели ещё часа два, пока Иван Степанович не уснул, прям в кресле у камина. Леонид ушёл в свою комнату спать. Во время путешествия, Иван Степанович заметил, что Леонид убивает злых тварей с удовольствием. Этот факт привёл его в ужас, когда он увидел, что Макаров убивает ведьму с улыбкой на лице. Любое убийство разрушает душу. Макаров чувствовал в себе силу, его очень хорошо подготовил Иван Степанович. Парень стал отличным стрелком, в ближнем бою ему не было равных, а с мечом он обращался не хуже Ивана Степановича. Макаров превратился в искусного воина. Он уже не тот маленький мальчик Лёня, которого избивали братья Петровы, и издевались над ним. Теперь он, Леонид Николаевич Макаров, охотник, скульптор, убийца. Им движет непреодолимое желание убивать. Во время путешествий по Европе, когда они останавливались в гостиницах, Макаров терпеливо дожидался, когда уснёт Иван Степанович. После того, как он засыпал крепким сном, паренёк тихо выходил из гостиницы, и отправлялся гулять по ночным улицам того или иного города. По городам Европы прокатилась волна убийств. Леонид ходил по ночным улицам и убивал людей в тёмных переулках. После убийств, Макаров делал небольшие бюсты своих жертв, тем самым, забирая непрожитые годы жизни убитых. Проблема в том, что он не знал точно, сколько человеку оставалось жить. Допустим, человеку тридцать пять лет, логично предположить, что ему жить ещё долго, ну лет двадцать точно. Вот только судьбой предначертано ему умереть в тридцать шесть лет. Это значит, что скульптор забирает себе всего лишь год. Непрожитый год жизни своей жертвы. Другой пример, человеку семьдесят лет, логично предположить, что он умрёт через лет двадцать, а то и десять, а может и через пять. Но судьба у этого человека такова, что он должен был умереть в сто пять лет. Следовательно, убив такого старика или старуху, скульптор забирает себе тридцать пять лет. Тридцать пять лет непрожитых жертвой. Знать наверняка такое невозможно, поэтому он убивал снова и снова, втайне от Ивана Степановича. Макаров подбирался к жертвам незаметно и тихо, как тень. Нападение происходило молниеносно. Он перерезывал горло жертвам большим, острым, охотничьим ножом.

Некоторым просто вонзал нож в спину. Он был очень аккуратен и осторожен, так что, никто из свидетелей его не видел. Те, кто его видел, описывали лишь силуэт, в чёрном плаще с капюшоном. Он исчезал точно так же незаметно, как и появлялся. По городам Европы пошли слухи, про убийцу в плаще. Кто-то считал, что это сама смерть ходит по ночным улицам. Кто-то думал, что это просто призрак. Иван Степанович слышал про этого таинственного убийцу. Он думал, что это ведьма или вампир. Но, однако, на телах убитых не было следов от укуса вампира. Он долго думал и размышлял об этих убийствах, пока с Макаровым зачищали Европу от злых тварей. Иван Степанович даже не подозревал, что всё это время, убийца был с ним рядом. Истребляя ведьму за ведьмой, скульптор искал ту самую ведьму, Наташу. Он не был в неё влюблён, он вообще не понимал, что такое любовь, и никогда не знал её, всю свою жизнь. Ему было ужасно интересно узнать, что стало с этой ведьмой, красота которой, была неописуема.

Наступил жаркий август. Леонид делал скульптуры, Иван Степанович отвозил их на ярмарки, вместе со шкурами убитых диких зверей. Сегодня дома остались только Леонид и Федька. Дядя Ваня уехал рано утром в город, к одной ведьме, чтоб сделать документы для Лёни. Весь день Федька был в огороде. Макаров делал скульптуры, разных зверей, злых тварей. Наступила ночь. Скульптору было ужасно интересно, что происходит в бане, после полуночи. Хоть Иван Степанович и запретил ему туда ходить, предупредил, что это опасно, тем не менее, скульптор решил отправиться в баню. Домовой крепко спал, Леонид тихо вышел из дома и отправился в баню. Путь в баню пролегал через огромный огород. Она стояла на самом краю огорода, у тёмного леса, откуда зло приходило в баню. Скульптор шёл медленно, через огород, в небе светила полная луна, серебром светили звёзды. Всё что он с собой взял, это только заговорённый нож, которым можно было убить любое существо на земле. Идя через огород, он заметил вдалеке, что в бане светятся огоньки. Вокруг была такая тишина, что звенело в ушах. Он шёл медленно, размышляя про себя: «так, если в бане горит свет, значит, его кто-то зажёг. Если его кто-то зажёг, значит, этот кто-то, возможно, всё ещё там. Чёрт, какая же оглушающая тишина, не слабого ветерка, не пение ночной птицы, совсем ничего. В бане вроде тихо. Да и теней не видать там никаких, силуэтов тоже нет». И вот, дойдя до двери бани, он услышал громкий, заливистый женский смех. Смех доносился из бани.

Скульптору стало немного жутковато. Посреди тихой ночи, и такой жуткий смех. Смех длился секунд десять. Снова наступила оглушающая тишина. Леонид схватил ручку двери и медленно потянул на себя. Тишину нарушил медленный и противный скрип старых петель двери. Зашёл в предбанник. Сама баня состояла из двух комнат. Предбанник — место, где раздевались перед помывкой. И сама мойка, с высокими парными полками. Леонид заходил медленно, и старался быть тихим как тень. Но скрип старых деревянных полов, снова нарушил тишину. В предбаннике стояли зажжённые свечи в стаканах, на подоконнике и на столе. Никого не было. Он подошёл к двери мойки, прислушался. Тишина. На стене висело старое зеркало. Леонид что-то заметил в зеркале, какое-то движение. Подошёл к нему, и не поверил своим глазам. В зеркале была женщина, она расчёсывала свои длинные и чёрные волосы. Смотрела на скульптора и мотала головой. Вдруг из её глаз потекли слёзы. Женщина в зеркале хотела что-то ему сказать, но так и не смогла. Они смотрели друг на друга, как неожиданно в мойке раздался детский крик. Женщина в зеркале растворилась, а скульптор без промедления открыл дверь мойки и забежал вовнутрь. В мойке никого не было. На подоконнике горела керосиновая лампа. Он осмотрелся вокруг, но никого не было, «что за чёрт, кто же тогда кричал?» думал про себя скульптор. Дверь мойки захлопнулась, и послышалось, что кто-то кряхтит в темноте под полкой.

— Лёня? Зачем ты пришёл сюда в такой поздний час? — сказал кто-то из темноты мужским пожилым голосом.

Свет от лампы был тусклым, и скульптор не мог разглядеть, того кто с ним говорил.

— Знаешь меня? Кто ты? — сказал скульптор, всматриваясь в темноту пытаясь разглядеть незнакомого собеседника.

— Знаю ли я тебя? Конечно, знаю! — ответил голос из темноты, — ты Лёня, молодой скульптор, что живёт в доме вместе с монахом. Тебе говорил монах, не ходить в баню после полуночи, а ты ослушался.

— Кто ты? Имя, назови своё имя! — приближаясь в темноту, говорил скульптор.

— Я есть дух бани. В простонародье, банник — ответил голос, и из темноты под полкой, начал выходить банник.

Свет в лампе сам собой начал светить ярче, а дрова в печки вспыхнули сами собой. Леонид сделал два шага назад, и увидел, банника. Из-под полки выбирался низкого роста старичок. У него были такие длинные, густые и седые волосы, что они прикрывали почти всю его ногату. На руках и ногах были мокрые листья от веника. Лицо банника было ужасным. Длинный нос, сильно выпученные глаза, и дряблая бледная кожа лица.

— Зачем ты пришёл сюда, в столь поздний час? — поддавая пар, говорил банник. — Разве, монах тебя не предупреждал, что ходить в баню после полуночи опасно. Но ты всё равно пришёл, и ослушался его.

— Мне стало интересно, что тут происходит после полуночи — сказал Леонид, вытирая с лица пот.

— Тебе стало интересно — говорит банник — тебе стало интересно. Ну, тогда пеняй на себя.

Банник плеснул на каменку ещё горячей воды. Густой пар окутал баню, и в мойке начали из пара появляться черти, с маленькими рожками, копытами, хвостами, и свиным пяточком вместо носа. Один из них держал дверь, чтоб Леонид не смог выбежать. Средь туманного пара появились молодые, обнажённые женщины, с длинными волосами, что закрывали их неприличную ногату. Хоть они были и молодые, тем не менее, лица у них были не красивые. Женщины пели песню, таким ласковым и сладким голосом, что Леонид перестал чувствовать жар, поддаваемым банником снова и снова. Скульптор пытался выйти, но дверь держал чёрт, и не выпускал его. Остальные черти хохотали, плескались, пили пиво. Женщины взяли спереди руки Леонида и начали тянуть.

— Пойдём с нами Леонид — говорили женщины по очереди, медленно тянули, его за руки силой, — пойдём, пойдём снами. Пойдём. Там хорошо, там спокойно, пойдём Леонид, пойдём, вот так, хороший Леонид.

Они тянули его за руки, как маленького ребёнка. Он же, послушно шёл, медленно и покорно. Банник всё подливал на каменку воды.

— Идём с нами Леонид, вот так — повторяли женщины.

Черти хихикали как сумасшедшие. Банник смотрел на то, как Леонида тянут в темноту. Смотрел и улыбался полу беззубым ртом. Макаров смотрел в темноту, и шёл туда маленькими и медленными шагами. Ему казалось, что тьма его уже поглощает, в бане становилось всё темнее и темнее. Парень уже не видел ни женщин, ни чертей, ни банника, только кромешную тьму. Он уже начал падать без сознания, как дверь мойки отварил Иван Степанович. Увиденное повергло его в шок.

— Ах вы негодные! — закричал Иван Степанович.

Он быстро зашёл в мойку, но черти начали накидываться на него. Один за другим они накидывались на него. Женщины издавали жуткий, громкий визг, открыв свои рты с клыками. Банник спокойно сидел и наблюдал, а Леонид лежал на полу без сознания.

— Ну-ка кыш! Кыш я сказал! — раскидывая чертей, говорил Иван Степанович.

Но черти его повалили на пол. Уже начали рвать на нём одежду в клочья. Иван Степанович достал из внутреннего кармана своего плаща флягу со святой водой.

— Ну, сказал же кыш! Черти! — отбросив чертей, встал Иван Степанович, и начал брызгать святой водой на чертей.

— Отправляйтесь в ад! — брызгая святой водой, кричал он.

Черти начали визжать так громко и мерзко, как кричит свинья, которую режут. Один за другим исчезали в густом тумане пара. Женщины же, сбежали в темноту, из которой вышли. И когда все исчезли, Иван Степанович достал платок, чтоб вытереть пот с лица. Промыв глаза от пота, схватил скульптора и потащил его из жаркой мойки в предбанник.

— Он останется здесь! — сказал банник.

— Обойдёшься! — грубо ответил Иван Степанович.

— Монах, ты забываешься — сказал банник, держа в руке ковш с горячей водой.

— Нет, это ты забываешься! — сказал Иван — знай своё место банник.

Иван Степанович вытащил из бани скульптора и положил его на землю. Пытаясь привести его в чувства, бил Макарова по щекам.

— Лёня! Давай же, очнись! — ударяя скульптора, приговаривал Иван Степанович.

Все попытки были тщетны, Леонид не приходил в чувства. Тогда Иван Степанович поднял скульптора и забросил его на спину Снежка.

— Скачи Снежок! Отвези его к Федьке — крикнул он, показывая пальцем в сторону дома.

В тот момент, когда Леонид смотрел в зеркало в бане, в котором некая женщина расчёсывала свои, длинные, как ночь чёрные волосы и плакала, в этот момент Иван Степанович вернулся домой. Он проверил Федьку, тот спал. Пошёл в комнату Леонида, но его там не оказалось. Иван Степанович побежал к домовому.

— Где Лёня? — разбудив домового, спросил Иван Степанович.

— Должен спать. Разве его там нет? — сказал домовой.

В ту же секунду Иван Степанович выбежал на задний двор. Он догадался, что парнишка ушёл в баню. Сильно свистнув, к нему прибежал Снежок. Запрыгнув на коня, он быстро добрался до бани. Ну, а что было дальше вы знаете. Банник так и не смог заполучить скульптора. Иван Степанович побежал в сторону дома. Огород большой, от дома до бани минут десять пешком. Снежок за пять секунд довёз скульптора. Выбежал из дома домовой, начал пытаться привести в чувства Лёню, но он никак не приходил в сознание. За это время уже прибежал Иван Степанович.

— Ну что? Как он? — запыхавшимся голосом спросил Иван Степанович.

— Никак не получается — прикладывая всякие травы и отвары сказал домовой.

Тогда Снежок, медленно подошёл к лежащему скульптору, и своей золотой гривой провёл по его голове. Грива коня начала светиться золотым светом и сам белоснежный конь начал светиться ярким белым светом, освещая всё вокруг как днём. Снежок заржал громко, стукнул копытом об землю и в ту же секунду свет, что исходил от белоснежного, златогривого коня, погас. Леонид очнулся. Ничего не понимая где он, и что случилось, он лежал и смотрел в звёздное небо. Иван Степанович взял его на свои плечи, и понёс домой. Положили скульптора на диван. Домовой Федька, начал тут же давать ему всякие травянистые настойки и отвары. Пока домовой заботился о Лёни, Иван Степанович вышел на крыльцо, чтобы покурить сигареты и успокоиться. Он был в гневе. Спустился с крыльца, начал ходить кругами и курить. Остановился, на минуту о чём-то задумался. Его ночные думы среди звёзд, луны и сигаретного дыма прервал Снежок, что толкнул своим носом в плечо дяди Вани.

Глава 9

Снежок

— А, Снежок, это ты — поглаживая золотую гриву коня, промолвил испуганно от неожиданности дядя Ваня, — спасибо тебе, самый верный друг, не оставь его, и береги.

Снежок был не просто конём. Это был ослепительно белоснежный конь, с золотыми копытами, гривой и хвостом. Самый быстрый, выносливый конь во всём мире. Такие кони были у небесных архангелов. Снежок попал к Ивану Степановичу можно сказать случайно. Давным-давно, когда его жену и детей убили, он начал охоту на ведьм, оборотней, чертей и прочих. Уехал далеко на восток, и вот там-то он и встретил этого коня. Прогуливаясь по рынку, молодой Ваня покупал себе в дорогу пищу, вдруг он увидел белоснежного жеребёнка. Подошёл к продавцу и поинтересовался, сколько стоит такой жеребёнок. Продавец был с небольшой бородой, волосами до плеч, приятной внешности, не толстый, в белой рясе, и с белыми перчатками на руках.

— А что любезный, сколько стоит такой милый жеребёнок — спросил Ваня.

— А сколько не жалко, столько и заплати — сказал с улыбкой продавец.

— Эх, нет у меня денег, в дорогу собираюсь — хлопая по карманам своего плаща, говорил Ваня, — домой возвращаюсь, в Россию.

Продавец подумал-подумал, и сказал Ивану: « Эх, забирай так, дарю».

— О-о, покорнейше благодарю — обрадовался Ваня.

— Как назовёте жеребца?

— Он такой белоснежный, так что думаю, назову его Снежок.

— Миленькое имя.

Они пожали руки, Ваня был очень рад приобретению такого жеребёнка. Но тут продавец его окликнул.

— Иван, никакая месть не вернёт семью, позаботься о Снежке, и о мальчишке.

— Знаете меня? — удивлённо спросил Ваня.

— Я знаю всех живущих и мёртвых в этом мире — улыбаясь, сказал продавец.

Продавец накинул на голову капюшон, и словно растворился в толпе. Иван же стоял не понимая. Пока шёл до своего коня, ведя на верёвочке белого жеребёнка, он размышлял в мыслях. «Что это за продавец такой, который отдал просто так жеребёнка? Почему он был в перчатках? Откуда он знает меня? Странный какой-то продавец. А жеребёнок хороший, милый такой, а грива его словно из золота. Про какого такого мальчишку говорил продавец, не понятно, нет у меня никакого мальчишки, один я». Вот так, в раздумьях он и добрался до своего коня, и отправился в путь до дома. А Снежок живёт с ним, по сей день, только теперь он принадлежит Леониду.

Докурив сигарету, успокоившись, Иван Степанович пошёл в дом. Скульптору уже было намного лучше, он сидел в кресле и попивал лекарственный чай, приготовленный домовым Федькой. Иван Степанович сел в соседнее кресло, закурил трубку, налил стакан бренди. Тяжело вздохнув, он начал ругать Лёню.

— Эх, Лёня. Лёня! Ты намеренно меня ослушался! Пошёл в баню после полуночи. Чуть было не погиб. Хотя знаешь, это я виноват, надо было тебе рассказать это уже давно. Ты ведь такой любознательный. Но Лёня! Мальчик мой! Надо же думать головой. Пойми, есть определённые правила в этом мире, нарушив которые, приведёт тебя к смерти. Ты хоть знаешь, что тебя чуть в темноту не унесли? Не только душой, но и телом, а это самое худшее, что может быть. Душевная боль вместе с телесной, наверно, нет ничего больнее. Запомни одно, мальчик мой, я не запрещаю тебе ничего, но если я говорю тебе, что туда нельзя ходить, значит туда нельзя ходит. Пойми, мы не можем истребить всё зло на земле по одной простой причине. В мире должен быть баланс добра и зла. Если не будет зла, то и добро исчезнет. Теперь ступай спать, уже слишком поздно.

Иван Степанович остался допивать бренди вместе с Федькой. Лёня поднялся наверх, в свою комнату. С недовольным выражением лица он ходил по комнате и рассуждал про себя.

— Глупый старик! И чего он взъелся на меня? В моих руках был нож. Всё было под контролем. Я вообще бессмертный! Хорошо, что он этого не знает. А вообще… он прав. Надо быть аккуратней. Тогда я не был готов. Но в скором времени я буду готов. Убегу из дома и привезу ему сотню голов оборотней. Хорошо, что он не знает про убийства в Европе, кто их совершил. Их совершил я. И ещё совершу. Я стану настолько бессмертным, что буду жить вечно.

Он так ярко размышлял, что не заметил, как уснул. На следующий день, всё было как прежде. В течение последующих пяти лет Леонид усердно обучался. Иван Степанович привозил ему всё новые книги, учебники. Леонид был очень умён. Схватывал всё налету. Он так преуспел в химии и биологии, что мог готовить лекарства, прям сидя дома. Время от времени Леонид делал бюсты на заказ по фотографии. Иван Степанович старел на глазах, всё-таки годы брали своё. Охотились вместе реже, чаще охотился Леонид в одиночку. Охота велась только на диких зверей. Охота на оборотней и ведьм прекратилась после одного инцидента.

Как-то раз, Иван Степанович сидел в своём любимом кресле и читал книгу. Лёне на тот момент было уже двадцать два года. Он рвался на охоту, прям бредил. Но Иван Степанович не отпускал его одного. Тогда скульптор, дождался, когда уснёт дядя Ваня и Федька, и вышел из дома. С собой он взял ружьё, серебряные пули, пять ножей. Сел на своего коня и помчался далеко-далеко на восток. На востоке было очень много ведьм, чертей, вурдалаков, оборотней. Он скакал три дня и три ночи, останавливался только чтоб перекусить и немного поспать. Шёл через труднопроходимые леса, через поля и луга. Наконец, он забрёл в лес. Таинственный лес. Деревья в нём были высокими, с огромными корнями, что торчали из чёрной земли. Был слышан журчание ручейка. Снова сквозь ветер слышался шёпот «убийца». Птицы пели, да такие, которых он не видал, посей день. Скульптор шёл дальше и дальше, пробираясь сквозь ветки и заросли этого леса. Вдруг, он начал замечать, что птицы больше не поют.

Снежка оставил позади. Дальше Макаров шёл один. Становилось всё темнее и темнее. Вышел на полянку в глубине леса. Разжёг костёр, сел немного отдохнуть. Но отдых был его не долгим. Сделалось совсем темно, единственные источники света были для него это костёр, и огромная луна, что светила с ясного неба полного звёзд. Что-то бегало в широких кустах, слышался шелест, «должно быть, зайчик или лисичка» думал скульптор. Но это черти бродили в кустах. Со всех сторон начали выходить упыри и вурдалаки. Леонид достал два больших ножа и приготовился защищаться. Всё ближе и ближе они к нему подходили, зажимая его в круг, тут Леонид начал всех резать. Одного за другим, и бил их, и резал горло им, и просто вонзал в них нож, отбивался что было сил. Они кричали, пытались его схватить, своими костлявыми руками, но всё без толку. Скульптор был подготовленным охотником, настоящий боец, кроме того, он был убийцей, которым движет мания убивать. Иван Степанович его очень хорошо обучил рукопашной борьбе, стрельбе, научил его правильно обращаться с ножом. Перебив всех упырей и вурдалаков, что выходили из темноты таинственного леса, он стоял вокруг пятидесяти трупов. На его золотых волосах были алые капли крови. Сам же Леонид был крепкого телосложения. Шустрый, быстрый, проворный и очень умным. Вокруг полянки было много кустарников и деревьев. Так, в тёмных зарослях он заметил голубые огоньки, «оборотни» подумал про себя скульптор. По одному ножу было в каждом сапоге, три остальных были на поясе. Он приготовил ружьё, патроны, и был готов к защите. Скульптор на мгновение испугался, увидев, что голубых огней в зарослях всё больше. Макаров начал бросать в заросли горящие поленья из костра, чтоб тем самым большую часть оборотней испугать. Это были не те оборотни, что водились неподалёку от их дома. Это восточные оборотни, а они куда опаснее, чем другие, и кровожаднее во много раз. Оборотни не испугались огня, напротив, они обозлились. Начали выпрыгивать по одному с разных сторон. Леонид отличный стрелок, поэтому он без промаха стрелял им точно в голову. Быстро перезаряжал и снова стрелял. Но у всего есть свой конец. Патроны быстро заканчиваются, а оборотней всё больше и больше. В тот момент, скульптор понимал, что проигрывает, и скоро умрёт. Его ослепляющая гордыня, его же и погубит. Гордыня от того, что он такой сильный, шустрый и ловкий паренёк. Патроны закончились. Скульптору ничего не оставалось, как отбиваться ножами. Три из них он швырнул в троих оборотней поочерёдно, прям в голову. Два ножа остались в его сапогах, что на нём. За одну секунду он нашёл выход. Оборотень что на него набросился, промахнулся и остановился рядом с ним. Леонид оседлал его как коня, и достал из сапога большой охотничий нож. Оборотень начал скулить и бегать вокруг костра, а Лёня, сидя на нём верхом, резал горла оборотням, что выходили из лесной темноты. И когда же, оборотни перестали выходить из зарослей, он перерезал горло оборотню, на котором ездил вокруг костра. Оборотень, упал, скуля, а скульптор свалился кубарем. Поднявшись, он вытер окровавленный нож об рукав своей рубахи, и начал осматриваться. Вокруг него было не менее тридцати трупов оборотней. Только теперь они уже были трупами людей. Леонид начал собираться. Сунул в рот себе два пальца, и как свистнул что было сил. Но никого не было. Вдруг, в темноте лесных зарослей появилось два красных огонька. Он присмотрелся, и увидел, что из темноты леса выходит огромный оборотень. Его глаза светились как жаркие угли из костра. Шерсть его черней самой тьмы. Огромный оборотень приближался медленно к Леониду. Это был вожак стаи оборотней востока. Леонид достал из сапога нож, и швырнул прямо в голову оборотню, но нож отскочил. Тогда он второй нож достал из другого сапога, и швырнул его прямо в голову оборотню, но нож отскочил снова. Оборотень шёл к нему медленно, рычал, и смотрел, не отрывая своих красных глаз. Макаров уже был готов к смерти, но всё же ещё раз свистнул изо всех сил «Снежок, ну где же ты» думал про себя скульптор. Снежка так и не было. Оборотень резко прыгнул с открытой пастью на Макарова, чтоб вцепиться ему в горло. Но Макаров ухватился за открытою пасть оборотня, и держал её, чтоб он не смог захлопнуть пасть, сам же он уже лежал на спине. Левой рукой он держал верхнюю часть челюсти оборотня, а правой рукой нижнюю. Тем самым, не давая укусить себя. Челюсти оборотней невероятно сильны, но в человеке просыпается неимоверная сила, когда он хочет выжить. Спустя минут пять, может десять, Леонид начал чувствовать, что руки его затекают и слабеют. Оборотень понемногу начал сжимать челюсть. Из его пасти прямо на лицо Леонида текли густые, серо-белые слюни вожака оборотней. И когда сил осталось совсем немного, а Леонид уже прощался с жизнью, закрыв глаза, в эту самую секунду, кто-то обезглавил оборотня. Леонид почувствовал, что больше нет дурного дыхания оборотня, и он в руках держит мёртвую голову, а обезглавленное туловище лежит на нём. Скульптор открыл глаза, увидел, что оборотень обезглавлен. Выбросил в сторону мёртвую голову. Костёр уже почти догорел, и света от него было не больше чем от старой свечки. Луна светила ярко, и в свете луны он увидел человека, в чёрном плаще с капюшоном. Человек подошёл к нему и протянул руку.

— Ну чего разлёгся? Вставай! — сказал голос из капюшона.

— Иван Степанович?! — с восторгом и удивлением, спросил скульптор.

— Ну, а кто же ещё — снимая капюшон, сказал Иван Степанович.

— А как вы здесь? Почему не дома? И как нашли меня? — задавал вопросы скульптор, вытаскивая ножи из трупов.

— Я отправился следом за тобой, как только ты ускакал — закуривая трубку, говорил Иван Степанович — но Снежка никому не догнать, поэтому я немного отстал и добрался только что.

— Рад вас видеть Иван Степанович — приветствуя рукопожатием, сказал Леонид.

— Взаимно Леонид. Я смотрю, ты хорошо поработал, да только, снова чуть не погиб.

Иван Степанович хотел было начать ругать Леонида, но далеко-далеко в глубине леса, раздался вой сотен тысяч оборотней. Он решил отложить воспитательную беседу. Запрыгнул на своего воронова коня и был готов скакать без оглядки до самого дому.

— Лёня, где Снежок?

— Не знаю, звал его как обычно свистом, два раза, он не прибегал.

— Значит, свистни ещё раз!

Леонид снова взял пальцы в рот, набрал воздуха, и свистнул так сильно и протяжно, что чёрному всаднику пришлось заткнуть уши. В ту же секунду после свиста, на лесную полянку кучи трупов, выпрыгнул Снежок. Леонид мигом запрыгнул на коня, надел большую чёрную шляпу, кожные перчатки, и скомандовал коню «но-о-о».

Глава 10

Блуд скульптора

Конь Леонида поскакал вперёд сквозь заросли прям в чистые поля. Иван Степанович не спешил. А потому отстал надолго. Он прочёл молитвы, сжёг трупы, и только потом поскакал в сторону дома. Леонид добрался до дома за два дня. Снежок бежал без продыху. Вернувшись, домой, скульптор лёг спать, а Иван Степанович приехал только к обеду следующего дня. Немного перекусив, дядя Ваня поднялся в комнату к Леониду. Макаров спал крепким сном.

— Вставай — сказал Иван Степанович, толкая спящего скульптора.

Леонид нехотя открыл глаза, оделся, и спустился вниз. Иван Степанович уже сидел в своём кресле у камина и попивал красное вино.

— Садись — сказал дядя Ваня.

Леонид сел в соседнее кресло, протирая глаза ото сна и немного зевая.

— Леонид, сынок. Ты снова чуть не погиб. Ты умён, очень умён, и сильный, но в тоже время слеп. Тебя ослепляет твоя гордыня. Не позволяй гордыне ослепить твой разум. Борись с ней. Глупо рисковать жизнью, ради того, чтоб кому-либо что-то доказать. С возрастом ты стал другим. Ты жаждешь крови слишком страстно. Тебе нравится убивать. Это ужасно, мой мальчик. Сражаясь против зла ты сам того не замечая становишься злом. Читай больше библию, молись. Там в столе, в ящике лежит пакет, в нём дипломы различных профессий. Дипломы на твоё имя. Одна знакомая ведьма пособила мне. Ты можешь начать свой путь. Я тебя не держу, и если ты захочешь уйти, я пойму. И вот ещё что, какое-то время тебе придётся поездить на ярмарки вместо меня. Я уже стар, чувствую усталость. Я всё приготовлю, и скажу, что и куда надо будет отвезти. Теперь извини, мне нужно отдохнуть.

Иван Степанович допил стакан вина, встал и пошёл к себе в комнату. Леонид остался сидеть ещё минут десять, после чего пошёл к столу. Начал рассматривать документы. Все, какие нужно документы теперь у него были. Но он не захотел покидать старика, ему было жаль дядю Ваню. Поэтому, скульптор остался на какое-то время у Сапожникова Ивана Степановича. Помогал ему во всём, в огороде, ухаживал вместе с домовым за скотиной. Готовил сам лекарства, какие-то покупал в городе. Ездил самостоятельно на ярмарки, чтоб продать шкуры зверей и скульптуры.

Шла вторая половина сентября 1910 года. Леониду уже двадцать пять лет. Он всё же остался жить у Сапожникова, не потому что ему хотелось, а из жалости к старику. Сама по себе жалость, не самое хорошее чувство. Жалость ослепляет человека, как вспышка фотоаппарата, и в тот самый момент, когда человек ослеплён жалостью и ничего не подозревает, вот тут-то он в опасности. Человек — существо многоликое. С одними людьми мы такие, а с другими другие. Вот и наш скульптор тоже был многоликим. Находясь с Иваном Степановичем, он очень хорошо скрывал своё желание убивать людей. Перед ним он был хорошим, заботливым. Скульптор ухаживал за стариком, опекал, в то время как домовой Федька занимался скотиной и огородом. Это может показаться странным, но огород находился в лесу, и дом в лесу, и баня. Само место было заколдованным. Самое безопасное место на земле это дом Сапожникова Ивана Степановича. Сам дом был защищён магией, к тому же, Иван Степанович часто молился. Злые люди видели на месте дома огромное непроходимое болото, добрые люди видели просто заросли из колючек, потому-то никто не мог до них добраться. Старый монах Сапожников, уже не мог ездить на ярмарки, хоть он и мог сам передвигаться, сам мыться в бане, принимать пищу, возиться в огороде, тем не менее, он уже боялся куда-либо ездить. Посему, он отправлял Леонида. Молодой парень был хорошим для Ивана Степановича, но в городах, которые он посещал для продажи скульптур и шкур животных, он был ужасен. Когда наступал вечер, и заканчивалась ярмарка, все торгаши уходили домой, к своим семьям. У скульптора не было семьи, поэтому он шёл в кабак, пить хмельное пиво с водкой, плясать до самого утра, а потом просыпаться где-то в неизвестном месте. Часто он посещал в городах публичные дома, где спускал почти все деньги на падших женщин. Такая жизнь ему нравилась. Какому же молодому парню не понравится такая жизнь? Он молод, с деньгами, что для счастья ещё надо? Обычно Иван Степанович, был на ярмарке не больше трёх дней. Леонид же, был там целую неделю. В барах и борделях скульптор тратил свои деньги. Деньги дяди Вани он не трогал. Откуда у парня двадцати пяти лет так много денег, что он может, целую неделю жить в борделе? Ну, он же отличный скульптор, и художник. Помимо, скульптур, бюстов, статуэток, кувшинов, горшков, и прочего, он писал картины. Прекрасные картины. Писал портреты на заказ. За это, ему платили неплохие деньги.

В конце сентября Леонид вернулся в дом дяди Вани. Оранжевый закат уже почти закончился, когда Иван Степанович и Федька пришли домой.

— Лёня! — увидев Макарова, закричал старик — где ты так долго пропадал? Мы уже начали волноваться.

— Да покупатель какой-то пошёл грустный, с трудом продал товар — чеша затылок, ответил Леонид.

Они обнялись, парень отдал деньги, и они пошли в дом. Там они хорошо поужинали, поговорили о чём-то не важном, скульптор в основном молчал. Иван Степанович заметил, что с Лёнькой что-то происходит. Он стал молчаливым, замкнутым, мало ел, плохо спал. Скульптор подолгу работал в своей мастерской, что когда-то была сараем, но дядя Ваня переоборудовал её. Молодой человек долго работал, писал картины, делал для них рамки, создавал бюсты, скульптуры, маленькие фигурки, игрушки. Выходил он из мастерской только чтоб перекусить или помыться. Они толком не общались с Иваном Степановичем. Наступил октябрь. Леонид снова собрался на ярмарку, чтоб продать шкуры животных, меха, скульптуры, портреты, картины. Запряг телегу, попрощался с Федькой и Иваном Степановичем, и отправился в путь. На ярмарке скульптор быстро всё продал и оправился в кабак. Весь вечер и всю ночь он напивался и плясал так, что ноги болели. Это был самый обычный кабак, в котором были и падшие женщины, и бандиты, и профессоры, и учёные, и музыканты, и писатели. В баре была небольшая сцена, на которой один светловолосый поэт читал стихи, пел частушки, после напивался и дебоширил. Драка для этого места была обычным делом. Пристанище для пьяниц, продажных женщин, и всякой чертовщины. Леонид любил сидеть в одиночестве, пить водку, закусывать вкусным мясом и салатом. Он просто наблюдал за всем происходящем, а когда играла весёлая музыка, то ноги его сами пускались в пляс. Леонид вышел из бара, в изрядно хмельном состоянии, когда рассвет только-только начал вступать в свои права. У входа ждал Снежок, смиренно и терпеливо.

— Эх! Снежок — еле внятно говорил Леонид — только ты меня и ждёшь, мой хороший, мой самый верный друг, больше я никому не нужен.

Неподалёку от заведения, стояли четыре бандита. Увидев, что пьяный парень разговаривает с прекрасным конём, они решили отобрать коня. Снежок им очень приглянулся, и они не спеша пошли к скульптору.

— Хороший у тебя конь парень — начал говорить один из бандитов, покуривая папиросу — а продай его нам.

— Не-е-е — ответил Леонид, поглаживая Снежка по золотой гриве.

— Ну, продай — продолжил упрашивать один из бандитов — ты же вон какая пьянь, зачем он тебе, а нам он сгодится. Продай.

— Он не продаётся! — сказал грозно Леонид, смотря прямо в глаза одному из бандитов.

— А ты продай — сказал бандит, надевая кастет на руку.

Тогда Леонид, в ту же секунду достал нож и накинулся на этого человека. Он вонзил в него нож и своей силой прижал его к стене бара.

— Я же сказал, он не продаётся — шёпотом сказал Леонид на ухо полумёртвого бандита, не вынимая нож из его живота.

Остальные трое разбойников стояли как вкопанные. Леонид вынул нож, и из трупа бандита потекла кровь.

— Как вы смеете, жалкие людишки — говорил громко на всю улицу скульптор, держа в руках окровавленный нож — как вы смеете, угрожать мне! Мне! Убийце всех времён. Я есть смерть, я это горе, я это тьма! Даю вам две минуты на то чтобы забрать труп вашего товарища и убежать отсюда.

Бандиты забрали труп и быстро скрылись. Леонид стоял, протирая нож об свой чёрный плащ. Снежок стоял в метрах двадцати от скульптора.

— Снежок! — сказал пьяным голосом Леонид — Ко мне! Я приказываю, сейчас же, иди сюда. Ты моя собственность, я твой хозяин. Я приказываю тебе, иди сюда!

Чтобы не говорил Леонид, конь стоял неподвижно, и смотрел на него печальными глазами, а после и вовсе убежал.

— Ну и пожалуйста! — кричал Леонид вслед убегающему коню — давай, убегай, уходи от меня, ты мне больше не нужен, никто мне больше не нужен. Кто я такой, в конце концов? Просто сумасшедший убийца! Который совсем одинок.

Скульптор сел на скамейку, что стояла неподалёку от бара, и молча пил коньяк. Ему было грустно, так грустно как возможно не было никогда. Он почувствовал себя таким одиноким и никому ненужным, что пил коньяк снова и снова. Молодой парень сидел в горьком одиночестве, в бесконечных и мрачных своих думах.

— Убийца. Убийца. Они все меня называют убийцей. Я скульптор! Я лучший в мире скульптор. Уже утро, а я пьян как сто чертей. Дядя Ваня утомил своим огородом, охотой и глупыми ярмарками. Федька достал уже своими частушками. Божье создание, всё у него по правилам. Всё! Надоело! Буквально всё! Абсолютно! Глупые люди, за деньги готовы всё сделать, вон у меня этих денег, полные карманы, а толку то. Снежок, предатель, ускакал от меня. Пойду в бордель, там мне всегда рады.

Леонид отправился в бордель, что был на другом конце города. Он шёл, шатаясь, допивая коньяк. Народ уже шёл на работу, на учёбу и по своим делам, город проснулся, улицы оживились. Скульптор по пути покупал пиво и сигареты, останавливался в парках и в скверах, чтоб передохнуть и продолжить путь. Наконец, к обеду он дошёл до борделя. Его впустили с радостью, он там поел, помылся, поспал. Ближе к ночи Макаров проснулся и начал веселиться. Тратил деньги направо и налево. Падшие женщины крутились у его ног и выполняли любую его прихоть. Алкоголя было столько, что все в борделе были пьяны. Сам бордель был всего лишь большой коммунальной квартирой, где в каждой комнате обитала падшая женщина. Была и охрана, четыре крепких мужика, на тот случай, если вдруг посетитель начнёт дебоширить. Леонид выкупил на две недели весь бордель. Запасся алкоголем и всякой едой. Женщины в борделе были лет тридцати, уставшие и потасканные. Они извивались и крутились вокруг скульптора так плавно и покорно как змеи. В пьяном угаре, дыму сигарет и продажной любви прошли две недели. В конце второй недели пребывания Макарова в борделе, в комнату зашёл охранник.

— Товарищ, уже прошло две недели, просьба освободить помещение — сказал охранник борделя.

— А ну пошёл вон отсюда! — сказал Леонид, бросив в охранника полупустую бутылку коньяка, — я буду делать то, что захочу!

После этого охранник ушёл. Женщины испугались и начали успокаивать Леонида. Всячески ублажая его и пытаясь напоить.

— Лёня, а дай нам ещё денег, и мы сделаем для тебя всё-всё — сказала одна из падших женщин.

— Какие же вы все жалкие — говорил скульптор, смотря в глаза женщине, — какие вы всё-таки мелочные существа, люди. Вы ради денег готовы на всё, на предательство, на унижения, все вы, все вы продажные твари. Вы совсем забыли про честь и достоинство. Таким как вы, больше незачем жить и засорять землю.

После сказанного, Леонид медленно встал, шатаясь от алкоголя, спокойно оделся. Выпил стакан водки и начал всех убивать. Первой жертве, падшей женщине он перерезал горло. От увиденного остальные начали громко кричать. Они убегали от него, звали на помощь, бросали в него предметы, стулья, бутылки, но его уже было не остановить. На крики прибежали четыре охранника, но было поздно, скульптор всех их перерезал, кому просто вонзал нож, кому просто перерезывал горло. Пол и стены старенькой комнаты окрасились алыми каплями крови. Охрана напала на убийцу, но это была ошибка. Леонид крепкий, шустрый, молодой человек, охотник и боец, а охранникам было за сорок. Хоть и с трудом, но Леонид и их убил тоже. Шума и грохота в квартире было много, поэтому он решил в ней не задерживаться. Макаров помыл нож, руки, лицо от капель крови, спустился по пожарной лестнице и убежал. Уже была глубокая ночь, на улицах никого, и только Леонид бежит, бежит изо всех своих сил, бежит без оглядки из города. Злосчастный дом находился на окраине города, Макаров бежал минут тридцать, через широкое поле прямиком к озеру, что было неподалёку от города. Озеро было тёмное, не только ночью, но и днём. Издалека, казалось, что это озеро просто чёрное пятно. Там и остановился скульптор, чтобы передохнуть. Тихая, спокойная ночь, в небе светила полная луна, дул слабый ветерок, в котором слышался снова шёпот «убийца», скульптор умывал лицо в озере и хлебал воду, набирая её в ладони.

— Что со мной происходит? — смотря в своё отражение в озере, говорил скульптор.

Он бродил по берегу озера, часто куря сигареты, рассуждал вслух.

— Что со мной? Что же я натворил. Зачем я их убил, я ведь мог просто уйти и всё. Но я их убил. Это всё гнев и алкоголь. Как мне вернуться к Ивану Степановичу без Снежка? Что я ему скажу, и как буду в глаза смотреть? Это ведь его подарок. Жалко старика, расстроится. Да что ж я за человек такой! А может я уже не человек. Я есть тьма, несущий горе, я есть смерть.

Его ночной монолог под полной луной прервал всплеск воды в озере. Он обернулся и увидел женщину, по пояс торчащую из воды. Она мило пела песню, на непонятном языке. Леонид смотрел на неё и слушал очень внимательно. Сам того не замечая он медленно шёл к озеру, на звук пения этой женщины. Это была непростая женщина, это была самая обыкновенная русалка. Своим пением русалки завлекали потерявшихся путников, жадных рыбаков, а после забирали их с собой на самое дно озера. И вот, когда Леониду оставалось сделать всего один шаг, чтоб упасть в озеро, он очнулся и не стал идти дальше в воду.

— А ну пошла прочь! Негодная — отбегая спиной от озера, сказал Леонид.

Русалка рассердилась, ей не понравилось, что такая добыча как Леонид в последний момент ускользнула от неё, и теперь ей нечем полакомиться. Она раскрыла свой рот полный острых зубов и зашипела как змея. После чего просто развернулась, махнула хвостом и уплыла на дно таинственного озера.

— Ишь, чего захотела — закуривая сигарету, возмущался Леонид — меня забрать.

Только он начал отходить от тёмного озера, как из воды на берег начали выпрыгивать черти. Один за другим они выпрыгивали на берег, десятки чертей заполонили тихое и спокойное место. Окружили Леонида и начали нападать по одному. Леонид достал свой большой охотничий нож, и начал отбиваться от них. Перерезал одному чёрту брюхо, тот упал. Но из трупа нечистого, разрывая зловонную плоть, вылезло два новых. Таким образом, чертей становилось всё больше и больше. Леониду ничего не оставалась, как только свистом звать Снежка. В первый раз он свистнул, но никого не было. Черти стали злее, начали хрюкать, гавкать, рычать и мекать как козы или овцы. Он второй раз свистнул ещё громче, чем в первый раз, но коня не было. Стали черти ещё злее и свирепей, их глаза начали светиться красными огоньками, как жаркие угли из печки. Леонида начали хватать за одежду и тянуть к озеру, полного голодных русалок. Тогда Макаров от отчаяния решил свистнуть в последний раз. Он уже не ждал и не верил, что Снежок появится. Леонид уже смерился с мыслью, что его навсегда забирают в темноту глубокого таинственного озера. Он всё-таки решился свистнуть в третий раз. Свистнул из последних сил, но коня так и не было. Черти стали ещё злее, а русалки тянули на берег свои руки с кусками водорослей. Леонид совершает последний шаг, ещё немного и его нога коснётся воды, вот-вот, одно мгновение. Но в эту самую секунду вокруг стало так светло, как не бывает даже в июльский жаркий обед под безоблачным небом. От яркого света все черти быстро прыгнули в озеро. Те русалки, что выглянули в этот момент из воды, просто ослепли от яркого света, у них выгорели глаза. Яркий свет постепенно погас, и снова сделалось темно. Леонид обернулся и увидел Снежка.

— Снежок! — подбегая к коню, закричал радостно Леонид, — прости меня товарищ мой, соратник верный. Прости меня дурака, ослеплённого гордыней и гневом. Ты не моя собственность, ты мой самый верный друг.

Леонид так был счастлив, что расцеловал своего коня, и обнял крепко. Снежок тоже был рад вернуться ни к хозяину, а к другу.

— Гляди ка Снежок — гладя по золотой гриве коня, говорил Леонид — видал, забрать меня хотели, эти, ну как их, русалки. А потом черти повылезали, да так много, что заполонили весь берег, и окружили меня, а у меня всего то нож. Спасибо тебе друг, ты появился как всегда вовремя, ещё бы чуть-чуть и всё, не стало бы больше Макарова Леонида Николаевича. Подумай только, такой тихий и неприметный омут, а столько чертей в нём обитает, очень интересно. Да Снежок, жизнь удивительная штука. Ну что? Поехали домой.

Леонид запрыгнул на коня и помчался домой, точнее, в дом Ивана Степановича, ведь собственного жилья у скульптора не было, пока не было. Они поскакали, как в старые добрые времена, под луной, через леса, поля, быстрые реки. Прямиком домой. Так закончился блуд скульптора.

Глава 11

Возвращение скульптора

Иван Степанович и Федька жили в обычном ритме. Днём каждый занимался своими делами, а вечером, как обычно, сидели у камина, слушая треск горящих дров, попивая бренди. Они разговаривали о том, о сём, вспоминали былые времена, размышляли о будущем. Безусловно, они очень переживали за Лёню, для них он стал родным. Они ждали, каждый день в надежде, что вот откроется дверь, и Лёня зайдёт. Но дни проходили, время шло, и никто не приходил. Больше переживал Федька, этот сентиментальный домовой очень привязался к мальчугану. Ночью, когда Иван Степанович уже спал крепким сном, домовой выходил на крыльцо и смотрел вдаль, не едет ли там Лёнька, но паренька так и не было. Они не переставали его ждать и надеялись, что он вернётся. Пока однажды, вечером не приехал Леонид.

Самый обычный день прошёл. Федька убирался в сарае и курятнике, Иван Степанович после прочтения книги отремонтировал конюшню. Наступил вечер. Всё как обычно, за окошком лил осенний дождик, а у камина попивали бренди Федька и Иван Степанович. Вдруг, помимо капель дождя, что ударялись об крышу и издавали лёгкий шум, домовой услышал стук копыт.

— Вань… слышишь? — спросил домовой.

— Кроме дождя ничего не слышу — ворчливым голосом, ответил Иван Степанович.

— Ну как же?! — сказал взволнованно Федька и поставил стакан с бренди на маленький столик, что стоял между двумя креслами, — копыта, кто-то едет.

Немного погодя домовой подошёл к окну и увидел, что Лёня скачет на Снежке.

— Лёня! — радостно закричал домовой — это Лёня! Вань смотри! Ну, ей-богу Лёня!

Домовой скорей побежал на кухню разогревать ужин, который уже изрядно успел остыть. Суетливо начал накрывать на стол, Иван Степанович же, стоял у камина, оперившись локтем об каминную полку, и курил трубку. Леонид загнал своего коня в стоило, и медленно пошёл к дому. Дождь начал идти всё сильнее, но Леонид шёл медленно. Его мучила, и прям-таки съедала изнутри совесть. Ему было стыдно, и перед Иваном Степановичем, и перед Федькой, стыдно от того, что он поступил как последний мерзавец, с людьми, которые всегда любили его и ждали. Он остановился у входной двери, и простоял там минут пять, прежде чем войти в дом. Наконец, он потянул ручку двери и медленно вошёл в дом. Макаров заходил медленно и бесшумно, думая, что все спят. Оглядевшись, он увидел, что у камина стоит Иван Степанович и курит трубку. Они смотрели друг на друга и молчали, скрывая изо всех сил радость встречи.

— Голоден? — спросил Иван Степанович.

— Зверски! — ответил Леонид.

— Пойдём на кухню, перекусим — с лёгкой еле заметной улыбкой сказал Иван Степанович.

Старику было всё сложнее и сложнее скрывать радость. Зайдя на кухню, они увидели богато накрытый стол. Домовой постарался на славу. Увидев Лёню, Федька подбежал к небу с мокрыми глазами, что казалось, домовой вот-вот зарыдает. Он обнял Лёню, в этот момент скульптору стало так тепло на сердце, что чуть сам не заплакал. И вот все снова в сборе, сидят за одним столом.

— Лёня, сынок, где же ты пропадал? — спросил домовой.

— Да… понимаешь Федь — начал отвечать Леонид, но Иван Степанович его тут же перебил.

— Да какая разница — с улыбкой сказал Иван Степанович, — пусть поест, умоется, поспит, а после поговорим.

Леонид накинулся на кушанья, как — будто не ел сто лет. Он ел так много и быстро, что с его лба потёк пот. Иван Степанович и Федька тоже перекусили. За ужином они поговорили о чём-то неважном, но недолго. Наевшись, Леонид умылся и пошёл спать. Домовой всё убрал, помыл посуду, после и Снежка почистил, накормил и напоил его, и сам тоже пошёл в свою кладовку под лестницей. Иван Степанович ещё долго сидел у камина, куря трубку, и пристально смотрел на пламя в камине.

Дождь закончился. Наступило солнечное, осеннее утро. За две недели в борделе, Леонид так сладко не спал. Проснувшись, он умылся, и пошёл к завтраку. Завтрак уже был готов, домовой всё приготовил. Позже спустился и Иван Степанович, кашляя, пытался закурить трубку. Леонид вдруг понял, что дело худо. Иван Степанович старел на глазах. Тогда Макаров для себя решил, что останется с дядей Ваней и станет ему помогать до тех пор, насколько его самого хватит. Творить злые деяние не так то и просто, как может показаться на первый взгляд, но творить добрые поступки, куда сложнее. О том, где находился Леонид столько времени, его не спрашивали. Иван Степанович и сам всё понял, по синякам под глазами и кое-какими ссадинами на лице и теле Лёни. Он понял, что молодой парень загулял, как это бывает обычно с молодыми людьми, но он не знал, что Леонид совершил ужасное преступление. В борделе, где скульптор совершил убийство, велось расследование, но безуспешно. Сыщики не знали, как найти убийцу. Свидетели как один утверждали, что по пожарной лестнице, из злосчастной квартиры спускался человек, в чёрном плаще с капюшоном. Естественно, никто не видел лица убийцы, а значит, найти его было практически невозможно, но сыщики старались изо всех сил найти убийцу. Но как его найти, когда он находится в доме, что стоит на краю леса, и который простой путник не сможет увидеть. В тот маленький городок скульптор больше не ездил. Теперь он ездил на ярмарки в другие города. Они находились подальше, чем тот, в котором он совершил убийства, тем не менее, его там никто не искал. Леонид сам делал лекарства для Ивана Степановича, какие-то покупал в городах. Он начал замечать, что старик пошёл на поправку. Они даже начали зимой ходить в лес на лыжах. Летом работали в огороде и ухаживали за скотиной. Вечерами, любили сидеть у камина, слушая треск поленьев, попивая бренди. Домовой часто рассказывал по вечерам сказки, какие-то страшные, какие-то весёлые. По большому счёту, он рассказывал всё то, что деялось когда-то на белом свете, но теперь это всего лишь сказки. Леонид подолгу был в своей мастерской, где делал скульптуры, бюсты, всякие фигурки, также писал картины и портреты. Желание убивать постепенно его покидало. Он всё реже гневался. Иван Степанович дал ему библию, и скульптор понемногу начал меняться, хоть и было ужасно тяжело. Старый монах по вечерам объяснял Леониду тексты библии, переводя их на простой человеческий язык. Скульптор продолжал тренироваться, и держал себя в форме, но зачем, было неизвестно. Он продолжал заботиться об Иване Степановиче, который то угасал, то снова шёл на поправку. Лёня вернулся. Домовой глядя на это понимал, что Ивану Степановичу осталось немного времени на этом свете. Дядя Ваня время от времени, учил Леонида играть на скрипке, у парня же, это блестяще получалось. Вот в таких хлопотах, в приятных моментах, домашнем уюте и спокойствии прошло пять лет.

Глава 12

Бессмертие

Близилась середина мая 1915-го года. Всё шло своим чередом. Иван Степанович близился к смерти, состояние его здоровья ухудшалось, медленно, постепенно, но ухудшалось. Леонид старался, помогал старику, как мог, привозил лекарства, какие-то сам делал. Привозил с городов лекарей, врачей. Временами Ивану Степановичу становилось лучше, он даже сходил на охоту пострелять уток. Двух подстрелил. Был рад как маленький ребёнок. Вечерами любил попить бренди и рассказывать Леониду истории из жизни, очень интересные, но пугающие, иногда забавные. Федька также ухаживал за скотиной и двором, в отсутствие Макарова присматривал за дядей Ваней. Иван Степанович обучил Леонида игре на скрипке, и вечерами молодой человек играл для старика стоя у камина. Старик наслаждался музыкой, треском поленьев в камине, и крепким бренди. Леонид спал плохо, его начали мучить кошмары, ему снились жертвы, все те, кого он убил. Просыпаясь в холодном поту, он скорей спускался вниз на кухню, чтоб выпить стакан водки залпом и забыть очередной кошмар. После, он засыпал, но кошмары продолжали сниться снова и снова. Всё это началось тогда, когда Иван Степанович дал библию Леониду, а тот начал её читать, и стараться измениться в лучшую сторону. Демону, что сидел внутри Леонида, это не понравилось, и он начал мучить парня ужасными кошмарами во снах. Наступила середина мая 1915-го года, Леониду исполнилось тридцать лет. Федька уже с утра начал готовить праздничный стол. Иван Степанович съездил в город к цирюльнику, чтоб привести себя в порядок. Леонид, как ни в чём не бывало, занимался бюстами из гипса, и писал портрет. Ближе к вечеру, приехал Иван Степанович. Федька уже накрыл стол, а скульптор только закончил писать портрет. Умывшись, он переоделся, надел белую рубашку, чёрные брюки, и бежевый пиджак.

— Лёня! Сынок! — позвал Макарова, Иван Степанович — иди скорей сюда.

Леонид спустился вниз, красивый и нарядный, высокий, крепкий блондин приятной внешности, но с проклятой душой. Спустившись вниз, он увидел, что Иван Степанович стоит не один, рядом с ним молодая девушка лет тридцати, одетая в белый кожаный плащ. Макарову показалось знакомым лицо девушки.

— Полагаю, вы знакомы — сказал Иван Степанович, хлопая по плечу девушку.

— Наташа — улыбаясь, представилась девушка.

— Наташа?! — удивлённо сказал Леонид — та самая, с шабаша ведьм?

— Ну да! — радостно ответила девушка.

— Вот это сюрприз! Здравствуй, здравствуй — сказал Леонид, обнимая девушку — прошу к столу.

Все сели за стол. Стол был прекрасно накрыт, домовой постарался на славу. Все выпили за Леонида, за его юбилей, Наташа пила красное вино, Иван Степанович и Леонид пили бренди, а Федька пил водку. За праздничным столом возникла неловкая тишина, её нарушил скульптор.

— Ну-с, как вы встретились? Иван Степанович как вы нашли её? — спросил Леонид.

— Случайно — ответил Иван Степанович, разрезая ножом кусок мяса — я вышел от цирюльника, и тут навстречу шла она, я сразу вспомнил её и тот шабаш, и нашу с тобой первую встречу мальчик мой. Я попросил её любезно отужинать с нами по такому поводу.

— Наташа, где вы были всё это время? — спросил скульптор.

— Да понимаете Леонид, то тут, то там — неуверенно и неловко отвечала Наташа.

Леонида все по очереди поздравили. Иван Степанович в своём поздравлении намекнул Леониду, подмигивая правым глазом, что подарок именинник получит позже. Начался оживлённый разговор, говорили о музыки, о поэзии, о книгах, и о многом другом. Леонид встал и пошёл к каминной полке, чтоб взять сигарет и перекурить, после столько съеденной вкусной еды и алкоголя нужна была передышка. В этот вечер светило солнце, и весь день был ясным, ни единого облачка на небе, не погода, а благодать. Но стоило только Леониду закурить сигарету, как тут же погода изменилась, поднялся сильный ветер, чёрные тучи заполонили всё небо, сделалось темно и немного жутковато. Домовой скорей начал зажигать свечи и керосиновые лампы, закрывать окна. С сильным ветром начал греметь гром. Наташа немного испугалась такой резкой переимчивости в погоде. Иван Степанович подошёл к окну, чтоб посмотреть с чего это вдруг, ясная и солнечная погода стала напоминать погоду конца света.

— Ты погляди ка — сказал Иван Степанович, стоя у окна — ну и погодка, не иначе как начался конец света.

Леонид, курящий у камина упал без чувств. Иван Степанович тут же подбежал к нему.

— Лёня! Лёня сынок! Что с тобой? — пытаясь привести в чувства Леонида, говорил Иван Степанович, и слегка ударяя своими ладонями по лицу скульптора — Федька! Федька чёрт тебя дери, где ты ходишь!

На крики Ивана Степановича прибежал домовой. Увидев, что Лёня лежит без сознания он предложил единственный способ привести его в чувства и не тратить время. Иван Степанович взял скульптора на руки и понёс к Снежку. Снежок спокойно отдыхал, приняв дневную норму овса и воды. Иван Степанович положил скульптора рядом со Снежком.

— Снежок, помоги родной — запыхавшимся голосом сказал Иван Степанович.

Все стояли затаив дыхание и ждали, когда же конь начнёт действовать. Снежок фыркнул, ударил об пол золотым копытом и громко заржал. Конь, как и в прошлый раз, начал светиться ярким белым светом, а грива с хвостом и копытами стали излучать золотой свет. Иван Степанович, Наташа и Федька сначала щурили глаза от столь яркого белого света, а после и вовсе закрыли, чтоб не ослепнуть. Конь провёл своей золотой гривой по Леониду, и через минуту свет погас, и в стойле сделалось, как и прежде мрачно. Все открыли глаза, но Леонид лежал неподвижно. Тогда Иван Степанович медленно подошёл к нему, чтобы пощупать пульс. Пульса не было. Праздник пропал, все опустили глаза. Иван Степанович закурил сигарету, а домовой отвернулся, чтоб не показывать свои слёзы. Только Наташа стояла и смотрела спокойно на Леонида. Они пробыли ещё минут десять в стойле, а после медленно, ни сказав, ни слова, пошли в дом. И только они начали уходить, как Снежок начал дёргаться, фыркать и дико ржать. Все обернулись и не могли понять, что происходит с конём. Снежок встал на задние копыта, и со всей силы ударил передними о землю, так сильно, что в небе сверкнула яркая и огромная молния с громом. От такого удара Леонид очнулся. Открыл глаза и начал громко и жадно дышать, набирая как можно больше воздуха в лёгкие. Иван Степанович, Федька и Наташа быстро подбежали к Леониду. Они были несколько растеряны, но рады тому, что Леонид вернулся. Иван Степанович поднял его на ноги и обнял крепко, как отец обнимает сына. После его обняли Федька и Наташа.

— Лёня сынок, что с тобой случилось? Мы думали, ты умер — сказал Иван Степанович, отходя немного назад вместе с остальными.

— Сам не знаю — говорил скульптор, то и дело, трогая голову — что-то в глазах потемнело, голова закружилась, и в груди закололо так, будто в неё вонзают огромный нож.

— Так ну всё, пойдёмте в дом, Вань, Наташа, Лёня, пойдёмте — сказал домовой.

Все пошли домой, не понимая, что вообще произошло. Все пошли в дом, но Лёня остался в стойле.

— Лёня? Ты идёшь? — спросил Иван Степанович.

— Да дядь Вань, я сейчас, не ждите меня, идите, я подойду чуть позже — смотря пристально на коня, ответил скульптор.

Иван Степанович и остальные ушли в дом. Сели за стол, налили алкоголь, чтобы как-то прийти в чувства после такого. Выпили и начали обсуждать, что же это такое было с Лёней. Наташа больше задавала вопросов, про коня, что это за конь такой, нежели про Леонида. Иван Степанович и Федька неохотно отвечали и тут же переводили разговор на то, что же такого случилось с Лёней, и почему он упал, и можно сказать, что на несколько минут умер. А произошло следующее. В момент, когда резко переменилась погода и началась буря, Леонид не просто так упал. В этот самый момент, процесс старения его тела остановился. Теперь он навсегда будет выглядеть так, мужчиной тридцати лет. Отныне, внешне он не постареет ни на день, и навсегда останется тридцатилетним. Он добился своего, стал бессмертным, но бессмертным в том плане, что он не может умереть от старости, только если его убьют, а с его охотничьей и боевой подготовкой это маловероятно. Навеки молод, скульптор-убийца.

— Спасибо тебе Снежок — прислонившись головой об нос коня, сказал Леонид — Снежок, самый верный друг — сказал он шёпотом, поглаживая коня по золотой гриве.

Скульптор не знал, что с ним произошло, и почему он рухнул без сознания. Подумал, что это просто от усталости, долгое время он разрывался, между сотворением скульптур, бюстов, написанием картин, и ухаживанием за Иваном Степановичем. Недолго постояв рядом с конём, он вернулся в дом. В доме уже все отошли от того что произошло. Федька уже был в изрядно хмельном состоянии, Наташа хихикала над его частушками, а Иван Степанович сидел за столом, покуривая трубку. Увидав Леонида, в добром здравии все обрадовались и наполнили свои бокалы, фужеры, рюмки. Скульптор тихонько сел, выпил, начал есть жаренного кабана приготовленного Федькой, а Иван Степанович начал расспрашивать Наташу.

— Наташа, что вы можете сказать по этому поводу — не вынимая изо рта трубку, говорил немного уже хмельным голосом Иван Степанович — вы ведь ведьма, насколько я помню, нужно ваше так скажем, профессиональное мнение, могли ли быть это тёмные чары или колдовство?

— Ой, Иван Степанович — сказала Наташа, махнув рукой в сторону Ивана Степановича — ну какая ведьма, я вас умоляю, я обычная молодая девушка. Да, конечно, у меня есть способности к чёрной магии, но я ею не пользуюсь и не практикую. Предпочитаю делать всё сама и не надеяться на тёмные силы, — выпив бокал красного вина, она продолжила свой монолог — вот моя тётя, потомственная ведьма, вот она да, самая настоящая ведьма, ей уже больше двухсот пятидесяти лет. Вы представляете? Вот она по-настоящему тёмная колдунья, раз столько лет живёт, а я так, фокусница — подмигнув Лёне, сказала Наташа.

— Хм, двести пятьдесят лет, это интересно — задумался Иван Степанович — в молодые годы я знал в этих краях почти всех ведьм — с гордостью сказал Иван Степанович, наливая себе стакан бренди — голубушка, а не подскажешь, как зовут твою тётю — мило и ласково спросил Иван Степанович.

— Изабелла Краснова — ответила Наташа.

Тут Ивана Степановича немного затрясло, он вздрогнул от услышанного имени ведьмы. Домовой начал крестится. Леонид и Наташа ничего не понимали, что так покоробило их.

— А где она живёт, не скажешь? — спросил шёпотом Иван Степанович.

— Да здесь недалеко, в замке, до него ехать пару дней не больше, если на лошади — ответила Наташа.

— Пару дней — рассуждал Иван Степанович, выпивая рюмку за рюмкой — подожди-подожди, насколько я знаю, на таком расстоянии находится только один замок, но он заброшен, я был там лет пятнадцать тому назад, не было там никого, только разброшенная старая мебель и всякий хлам.

— Ну вот, вы там были пятнадцать лет назад, а тётя переехала туда года два назад, теперь живёт там одна, вот еду к ней в гости — сказала Наташа, то и дело, поглядывая на часы.

— Наташа ты не обижайся, но я даю тебе ровно минуту, чтобы уйти отсюда, уходи, и никогда не возвращайся — сказал Иван Степанович, уставившись на рамки с фотографиями, что стояли на каминной полке.

— Что? А что такое Иван Степанович? — в недоумении спрашивала Наташа.

— Уходи. Во-о-о-он! — крикнул на весь дом Иван Степанович, и ударил кулаком по столу.

— Ступай, ступай дочка — махая рукой, говорил домовой Федька.

— Дядь Вань, да что с тобой честное слово? — возмущённо спросил Леонид.

— Тебе лучше не знать, и не суй свой нос в чужие дела — грубо ответил Иван Степанович.

Наташа встала из-за стола, и быстро вышла из дома, чуть ли не бегом. Леонид выбежал за ней. Они стояли на крыльце.

— Что это с ним? — спросила Наташа.

— Не знаю — ответил Леонид, поправляя чёрные волосы Натальи — не обращай внимания, он же старик, кто знает, что у него там в голове.

Смеркалось. Леонид и Наташа стояли у ворот и мило беседовали. Наталья то и дело посматривала на стойло, где были кони Ивана Степановича.

— Ну ладно, поскачу, пока совсем не стемнело — запрыгнув на своего коня, сказала Наталья.

— До замка твоей тёти два дня пути — с лёгкой улыбкой на лице говорил скульптор — и где будешь ночевать? В поле? Может, останешься? Старик скоро уснёт, и ты могла бы тайком здесь переночевать.

— Благодарю за предложение, но нет, поскачу, я тьмы не боюсь, я же ведьма, забыл? — подмигнув с улыбкой, сказала Наталья.

— Не забыл — тяжело вздохнув, сказал Леонид.

— Слушай, Лёнь — милым и спокойным тоном спрашивала Наташа — а твой конь, Снежок, очень красивый и интересный, продай его мне.

— Он не продаётся — поменявшись в лице, отвечал скульптор — это мой самый верный друг, как-то раз, меня просили продать его, а я убил бродягу. Конь не продаётся.

— И меня убьёшь? — с улыбкой и кокетливо моргая глазами, спросила Наталья.

— Да, если будешь надоедать глупыми вопросами — улыбнувшись, ответил Леонид.

— Что ж, нет-так-нет, прощайте Леонид, но-о-о! — быстро попрощавшись с Леонидом, поскакала Наталья.

Леонид закурил сигарету и задумался: « странно, что она так интересовалась Снежком. С чего это вдруг? Странно, очень странно. Ни с того ни с сего появилась, как-бы случайно встретила Ивана Степановича, и именно в мой день рождения, в юбилей. И почему это я рухнул без сознания? Ведь со мной такого раньше не было, а тут стоило ей появиться и что-то пошло не так. Иван Степанович… чего он так на неё взъелся? Из-за имени, как там её… Изабелла Краснова. Что это за ведьма? И почему её не убил Иван Степанович, когда был молодым и полон сил? Эх, Наташа, красивая девушка, но, сколько после её появления случайностей, совпадений. Что-то здесь не вяжется! Не может быть вот так. Я же искал её повсюду, спрашивал у других ведьм про неё, но никто ничего мне не говорил, а тут сама появилась. Странно это всё, очень странно. Что-то мне подсказывает, что Наташа не просто так появилась снова в моей жизни. Ой, не просто так».

В рассуждениях и наедине со своими мыслями, Леонид докурил сигарету. Сходил к стойлу, проверил все замки и все ворота, всё ли закрыто, а после пошёл в дом. Зайдя в дом, он увидел, как Федька убирает со стола грязную посуду, а Иван Степанович сидит в своём кресле, жадно покуривая трубку.

— Дядь Вань — сказал Леонид, садясь в соседнее кресло — ну что с вами? Что вы так обозлились на девушку? Перебрали маленько? Или снова что-то болит?

— Да Наташа здесь и не при чём — спокойным тоном сказал Иван Степанович, но далее уже говорил с недовольным и даже немного грубым тоном — здесь кое-что другое… так, вообще, чего ты пристал ко мне? Горе-доктор, от твоих лекарств у меня только сухость во рту. Тебе тридцать лет! Думаешь, я тебе документы просто так сделал? Чтоб они просто в ящике стола лежали? Это был тебе намёк, дурья твоя башка! Пора начинать свой путь, становиться человеком, а не человекообразным существом. Ты молодой, образованный, начитанный, симпатичный парень нянчишься со старым и ворчливым никому не нужным монахом. На что ты тратишь свою жизнь? На старика? Благое дело делаешь? Хочешь дам тебе совет? Делай благие дела, но не в ущерб самому себе.

Говоря всё это, Иван Степанович смотрел то на огонь в камине, то на Леонида. Леонид же, после таких слов резко встал и рассерженным пошёл на кухню, чтобы выпить водки с домовым и успокоиться. Федька уже убрал всю посуду, прибрал стол, и вот они вдвоём сидели и пили водку, закусывая огурцами.

— Федька, ну скажи мне, чего он так рассердился на неё? — спрашивал Леонид — и вот это вся благодарность, все его слова, за то, что я для него делал и делаю.

— Ой, Лёнь — начал говорить домовой — не обращай внимания сынок, Наташа здесь совсем не причём, и то, что ты для него делаешь, он очень ценит, и благодарен тебе за всё, тут дело в другом.

— В чём же? — спросил Леонид.

— В Изабелле Красновой — шёпотом произнёс домовой — только тихо, главное чтобы Иван не услышал, что мы говорим о ней.

— Да что это за ведьма такая, мне кто-нибудь может объяснить? — раздражённо спросил Леонид.

— Да тихо ты! Окаянный! — продолжал говорить домовой в пол шёпота — Лёня, Изабелла Краснова, это та самая ведьма, что убила его жену Марину и его детей.

— Да ну? — удивлённо спросил Леонид.

— Да мой мальчик, да — ответил домовой.

— Слушай Федь, а ведь теперь он может поехать мстить — шёпотом сказал Леонид.

— Не может — раздался за спиной Леонида голос Ивана Степановича заходившего на кухню.

— Но почему? — поинтересовался Леонид.

— Когда я был далеко на востоке — рассказывал Иван Степанович, налив себе чашку чая и присев за стол ко всем — один таинственный незнакомец сказал мне, что никакая месть их не вернёт, и что мне надо позаботиться о мальчишке, о каком мальчишке я тогда не понимал, но теперь понимаю. Это он тебя имел в виду Лёня. У этого незнакомца я и купил Снежка, ну как купил, даром взял, денег у меня на тот момент не было, ну и продавец отдал мне его просто так. Странный он какой-то был, весь в белом, в белых перчатках, с большим капюшоном на голове. После смерти Марины и детей, я по всему миру гонялся за этой ведьмой. Она была главной в тайном сообществе ведьм. Марина тоже в нём состояла. Но Марина не была тёмной колдуньей, она не практиковала чёрную магию, и даже наоборот сторонилась её. Красновой это не понравилось, и у них произошёл конфликт. После чего Марина покинула их клан, так скажем, ну и в ту же ночь, она пришла ко мне в церковь. Так мы с ней и познакомились. Марина была белой ведьмой, если по-простому, то она была феей. Изабелла была в ярости, когда узнала, что у Марины счастливая и спокойная жизнь, что есть муж и дети, семейный очаг. Потеряв голову от зависти и от гордыни, Краснова приказала отыскать Марину. В тот день меня не было с ней рядом. Ах, если бы я был в тот день с ней, и с детьми, и не поехал бы на несчастную ярмарку, возможно, они бы, были живы. А теперь… их нет. Эта Изабелла, самая жестокая и кровожадная тварь из всех, кого я когда-либо встречал. Она приказала оборотням и другим злым тварям убить Марину и детей. Поэтому я столько лет охотился на нечистую силу, не потому, что хотел сделать мир чище и светлее, плевать мне на весь мир, а просто из мести за свою семью. Но годы прошли, теперь я всего лишь старик, и только теперь понимаю, что никакая месть не сможет вернуть мне мою семью. Так что, я смирился с этим, вот и всё. Но меня беспокоит тот факт, что эта тварь здесь в двух днях езды от нас, надо держать ухо востро.

— Иван Степанович, а вот Наташа интересовалась Снежком, ну что это за конь, и так далее, предлагала мне его продать, я сказал ей нет — сказал Леонид.

— Так она и у нас спрашивала тоже — сказал домовой.

— Иди ка проверь Снежка Лёнь — сказал Иван Степанович, смотря в окно.

Леонид встал из-за стола и пошёл в конюшню. С собой он взял керосиновую лампу, так как уже изрядно стемнело. Подойдя к конюшне, он заметил что, что-то не так. Двери конюшни были распахнуты, хотя их закрывали на замок. Леонид насторожился, но был без оружия. Медленно войдя в конюшню, он заметил, что под ногами валяются вёдра, щётки, и всякие другие предметы, одним словом бардак. Приближаясь к стойлу, где спал Снежок, Леонид заметил тёмную фигуру. В темноте было сложно разглядеть тёмный силуэт, тем не менее, он точно понял, что это не зверь, а человек. Незнакомый силуэт склонился над головой Снежка, и что-то там делал.

— Эй! Вы кто? — спросил незнакомца Леонид, подходя всё ближе и ближе.

И только он это вымолвил, как незнакомец повернулся лицом, и Леонид увидел, что это Наташа. Вот только у неё были кроваво-красные глаза, а изо рта торчали два небольших нижних клыка. В руках у неё он заметил отрезанную гриву Снежка. Конь лежал неподвижно.

— Ах ты дрянь такая! — крикнул Леонид, начиная подбегать к ней, чтобы схватить ведьму.

Наташа быстро набросила на себя чёрный плащ, обернулась чёрным вороном и вылетела в распахнутые двери конюшни. Скульптор потрогал Снежка, он дышал, но был без движения, и без своей золотой и пышной гривы. Конь смотрел одним открытым глазом на Леонида. Грустным, полным скорби глазом.

— Снежок, миленький, что с тобой? — гладя коня, спрашивал Леонид.

— Он умирает — сказал Федька, прибежавший на крик скульптора.

— Умирает? Как? Почему умирает? — спрашивал с ужасом скульптор.

— Всё дело в его гриве — говорил Федька, поникшим тоном — дело в том Лёня, что Снежок непростой конь, сила его в гриве, отстричь совсем гриву, значит убить его.

У скульптора впервые за долгое время потекли слёзы. В последний раз он плакал тогда, когда браться Петровы закрыли его в тёмном подвале, после чего всё и началось. Он смотрел, как умирает его самый верный и единственный друг, смотрел и гладил его, как-бы прощаясь. Снежок не простой конь, самый быстрый и выносливый из всех коней. Один из коней небесных архангелов. Грива его бесценна. Дело в том, что если взять с его золотой гривы хотя бы один волосок, и добавить в любое лечебное снадобье, то можно спасти живое существо, которое уже находится одной ногой в загробной жизни. Снежок не раз возвращал Леонида к жизни, проводя по нему своей светящейся золотой гривой. Такой конь как Снежок, может сам спасти и воскресить живое существо, и не надо отстригать не единый волосок. Просто надо подружиться с ним, а он подружился с Леонидом и полюбил его. На такое способен лишь один волосок с его гривы, но если взять их превеликое множество, то можно приготовить эликсир вечной молодости. Человек, который выпьет этот напиток, не умрёт как минимум тысячу лет, и не постареет ни на день. Наташа же взяла всю гриву Снежка. Скульптор перестал плакать, но не перестал гладить коня. Вдруг, он нащупал тоненький волосок гривы.

— Федька! Гляди! — закричал Леонид, показывая пальцем на волосок.

— Вероятно, ты спугнул ведьму, и она в спешке не отрезала последний волосок золотой гривы — почёсывая свою бороду, говорил домовой.

— Он жив! Он живой! — радостно говорил Леонид, с улыбкой на лице.

— Да, он живой — говорит домовой — но он жив условно, иными словами он умирает, он очень слаб, процесс угасания его небесной благодати начался.

Радость на лице Леонида пропала. Он поцеловал коня в голову, похлопал его легонько по спине, и они с Федькой пошли в дом. Дома они всё рассказали Ивану Степановичу. Начали думать все втроём, как вылечить и спасти Снежка. Но на ночь глядя, ничего не придумали. Леонид поднялся наверх, в свою комнату, взял там подушку, одеяло, большое покрывало.

— Лёня сынок, ты куда? И зачем взял всё это? — спросил Иван Степанович.

— Я буду ночевать со Снежком — спускаясь по лестнице, сказал Леонид.

— Лёня, твоё место не там, а здесь в доме, в своей комнате — сказал Иван Степанович.

— Нет, Иван Степанович, моё место там, рядом с другом, сегодня я думал, что потерял его, и будто весь мир рухнул, и если он доживает последние дни, то я хочу, чтобы он их доживал рядом со мной — сказал Леонид и хлопнул входной дверью.

Глава 13

Прощание

Скульптор пришёл в стойло. Бросил подушку, одеяло, укрыл большим покрывалом Снежка, и лёг спать, положив одну руку на коня. Так скульптор стал бессмертным. Так он и ночевал в холодной конюшне. Шло время, но состояние Снежка не улучшалось. Домовой Федька, делал отвары, говорил заговоры, но ничего не помогало, конь лежал, моргая грустными глазами. Леонид продолжал ухаживать за ним, кормить и поить его, перед сном читал сказки и пытался подбодрить своего друга. Иногда конь поднимался, делал пару шагов, но после снова падал без сил. Иван Степанович ездил по ближайшим городам в поисках животного лекаря, ветеринара. Он привозил снова и снова, одного за другим, но все они лишь пожимали плечами, не зная, что именно с конём. Спустя месяц безуспешного лечения Снежка, Леонид всё чаще подумывал, чтобы уйти. Он и до этого уже думал, планировал свой уход. В тридцать лет у скульптора ничего не было, у него не было своей семьи, любви, счастья, жены, детей, друзей, своего жилья, у него не было ничего, кроме бессмертия. В конце июля 1915-го года, скульптор решил уйти и продолжить свой путь.

Был самый обычный день. Леонид разрывался между Иваном Степановичем и Снежком. То одному что-то надо, то другому. Федька работал в огороде. Всякий раз, когда скульптор подходил к Снежку, и видел его глаза, полны скорби и печали, у него глаза наливались слезами. Он гладил коня, рассказывая сказки, конь лежал без сил, но старался бодро шевелить своим золотым хвостом. Белоснежный конь, понемногу становился светло-серым, темнее с каждым днём. Леониду было больно на это смотреть, Снежок был для него не просто конём, средством передвижения, а другом, самым верным другом. Когда жара спала, и наступила приятная, вечерняя прохлада, Леонид пришёл в конюшню, чтобы проститься со Снежком.

— Здравствуй Снежок, ну как ты? — садясь рядом с конём, говорил скульптор — денёк сегодня был жаркий, наконец-то вечер. Я проститься пришёл Снежок. Ухожу я. Ты прости меня, что я тебя оставляю, или даже бросаю, но мне надо продолжать путь. Видит Бог, я старался тебя вылечить, и Иван Степанович старался, и Федька, но ничего не помогает. Проклятая ведьма! Если бы не она, то мы бы с тобой по полям катались с ветерком, быстрее всех на свете. Спасибо тебе, что спасал меня не раз, но теперь наши пути расходятся. Я буду по тебе скучать, Снежок, самый верный друг. Прости меня. Прощай друг.

Леонид гладил рукой коня, и напоследок похлопал его по спине как друга. Он встал и начал уходить, но сам того не понимая зачем, да только обернулся и взглянул на коня. Из грустных, полных печали и скорби глаз Снежка текли серебряные слёзы. Увидев это, Леонид не сдержался, выходя из конюшни, то и дело вытирал свои слёзы, чтобы никто не увидел, что он плакал. Посидев немного на скамейке у дома, выкурив пару сигарет, насладившись пением птиц, он пошёл в дом. В доме было всё как обычно, Иван Степанович и Федька уже отужинали, и сидели у камина, попивая красное испанское вино. Леонид немного перекусил, после убрался в своей мастерской, поднялся в свою комнату, собрал свои вещи, и ждал наступления глубокой ночи, чтобы тихо, не прощаясь ни с кем уйти. Леонид собрал в сумку похожую на большую торбу, одежду, которой было не много, охотничий нож, дьявольскую книгу, бюсты, накопленные деньги с продажи картин и скульптур. Иван Степанович и Федька допили вино, и в доме стало ужасно тихо. Убедившись, что все спят, Леонид взял свои вещи, и медленно, стараясь не шуметь, спускался вниз по скрипучим ступенькам старой лестницы. После каждого скрипа очередной ступеньки, он останавливался и вслушивался в храп Ивана Степановича, который доносился с другого конца дома, убедившись, что старик спит, он продолжал спускаться. Наконец, преодолев, мерзко скрипучую лестницу, он спустился. Аккуратно положил сумку у входной двери, взял с кухни немного еды и воды на дорожку, и, взяв торбу, открыл тихонько входную дверь.

Конец ознакомительного фрагмента.