Периметр 1. Андерком

Артём Владимирович Чумаков (2022)

Нас здесь несколько миллионов. Наше поколение никогда не выбиралось за пределы этих стен. Но мы не заключённые. День и ночь мы пашем на заказчика. Не задаём лишних вопросов, не нарушаем правил. Как стемнеет — слышим из-под земли чавканье и топот босых ног, а иногда — истошные вопли. Делаем вид, будто послышалось. Люди пропадают всё чаще, и вряд ли кто собирается их искать. А если и собираются — то только чёртовы безумцы. Как те, что рисуют на стенах и кричат о свободе. Первая часть трилогии «Периметр».

4

Гленн сидел в пультовой. Мягкое удобное кресло, монотонное гудение баса и обдувающий кондиционер. Гленна страшно рубило. Даже группа Макса Грина своим хардкором с примесью грув-метала не особо бодрила. Нога затекла. Гленн резко её выпрямил, случайно пнув стол. Стакан с маркерами упал на бок, высыпав всё наружу. От вибрации, маркеры раздражающе затрещали.

Гленн потянулся собирать беспорядок, но в ушах что-то щёлкнуло. Треск внезапно стих. Маркеры всё ещё чуть заметно тряслись, но звука не издавали. Гудящий бас стал намного тише. Где-то за дверью, в коридоре, что-то очень высоко запищало. Сначала коротко, через паузу, затем чаще и дольше. Весь остальной звук только стихал. Отрывистый писк окончательно сросся в один монотонный и звучал уже ближе. Ничего кроме этого писка Гленн уже не слышал. Он озирался. Ничто в пультовой не могло издавать этот звук. Гленн поднял голову и посмотрел в зал. Группа продолжала играть. Гленн помассировал ухо. Без толку. Писк становился громче. Его тембр наполнялся глубиной. По зубам побежала лёгкая вибрация. Следом за вибрацией — острая головная боль. Гленн обхватил голову руками и свалился на пол. Снова щелчок. Будто в черепной коробке разлетелся на куски гелиевый шарик. Боль отошла. Музыка в зале снова зазвучала. Гленн медленно встал и плюхнулся обратно на кресло. Отдышался.

Песня закончилась. Макс аккуратно положил гитару на усилитель и, вытирая полотенцем лицо, двинулся к пультовой.

— Эй, у тебя всё нормально? — Макс приоткрыл дверь.

— Да, — Гленн показал большой палец.

— Воздухом подышим?

— Пошли.

Гленн схватил стим, нажал на нём кнопку и, поправив толстовку, прошёл за Максом к выходу.

Путь на улицу лежал через длинный коридор между четырьмя залами. На тёмно-серой футболке Макса проступал пот. Капельки пота стекали и по лысому затылку. Резкий запах тянулся шлейфом по коридору.

Свежий воздух немного пробрал Гленна. Могло показаться, что перила, на которые сел Макс, сейчас обрушатся. Гленн потряс стим. Внутри устройства — маленький флакон с пузырящейся синеватой жидкостью. Гленн поднёс стим ко рту, зажал кнопку и затянулся.

— Как дела? — спросил Макс, подкуривая. — Ты какой-то тухлый сегодня.

— Да более-менее, — протянул Гленн, выпустив изо рта немного пара. — Погода, наверное, такая, — он поправил чёлку. — А у тебя как?

— Да как… На заводе штат сокращают. Дерьмо полное, одним словом.

— Сокращают? Я слышал, что вы расширяетесь.

— Ну да. Только наших парней это не касается.

Гленн нахмурился.

— Да блин, — Макс смотрел куда-то в сторону. — Стивенс просто отбирает завод. Они сначала пару цехов отобрали, оборудование новое поставили. А потом привели своих людей. Человек двадцать просто выкинули на улицу. Не перевели в другой цех, не распределили на другое предприятие. Просто раз — и валите куда подальше.

— Но кого-то они должны оставить.

— «ЦесКорпу» не нужны работяги вроде нас. С новыми игрушками могут работать только «Стивенс».

— А если пройти курсы, получить категорию?

— Это как сменить профессию, — Макс с лёгкой злобой взглянул на Гленна. — Я в пятнадцать лет решил, чем хочу заниматься. И я всю жизнь на это потратил. Никакие курсы тебе этого не дадут. И что теперь? Просто забить? И каждый раз подстраиваться под систему? Типа «за что сегодня больше платят — тем и буду заниматься». Так не делается. Это всё хрень полная. Профессий много, не спорю. Есть смежные, есть широкий профиль. Но есть вещи, с которых нельзя соскочить в другую сферу. Когда ты всю жизнь тратишь на ремесло, и знаешь его вдоль и поперёк.

Гленн лишь отвёл взгляд, сложив руки на груди. Окурок Макса зашипел в ведре с водой.

Репетиция шла ещё около часа. Всё это время Гленн расхаживал вдоль стен коридора, завешанных фотографиями с концертов и фотосессий музыкантов. На большинстве из них — парень с густой щетиной на лице. Почти все фотографии с ним отмечались логотипом: граффити «Эван Белсон» на кирпичной стене. Прямо в центре висел диск с таким же лого, но нацарапанным ручкой. Внизу — надпись: «Том первый». На стене висела и фотография Макса, раздирающего глотку на сцене.

Смартфон завибрировал. На экране: «Входящий вызов: Крис Хорпер».

— Алло? — лениво протянул Гленн.

— Привет, мужик. Сегодня на углу хотели посидеть. Подтянешься?

— Не, сегодня не могу.

— Да брось. Что опять-то?

— Да чувствую себя не очень. Плюс, на точке с самого утра. Рубит на ходу.

— По-моему, Коллинз, ты снова гасишься.

— Если серьёзно, я не очень хочу тусоваться с твоими друзьями со станции.

— Считаешь себя выше этого?

— Думай, что хочешь, Крис. Я не приду.

— Ну и чёрт с тобой.

Гленн кликнул «отбой».

Музыка в зале стихла. В коридоре показался Макс.

— Всё? — спросил Гленн.

— Да. На следующей неделе не жди.

— А чё так?

— Да работы до задницы. За троих работаю.

— Понял.

— С Эваном давно общался? — Макс улыбнулся, глядя на стену с фотографиями.

— Почти месяц прошёл. У него вроде как отпуск.

— Может, он завязал с музыкой? Валяется где-нибудь на пляже, пока ресу капает.

— Не знаю. Может и так.

Дождавшись, пока парни соберутся и уйдут, Гленн выключил всё оборудование и смотал провода. Он закрыл точку и включил сигнализацию.

До остановки трэплера оставалось метров двадцать, когда матовый серый джип с надписью «ГСП» обогнал Гленна и остановился.

— Молодой человек, — донеслось из открывающейся двери.

Патрульный буквально спрыгнул на землю. Серая форма стягивалась на груди прочным каркасом. Броня крепилась специальными ремнями на плечах, торсе и в паху. Чёрные ботинки на высокой шнуровке отдавали металлическим блеском.

— Добрый вечер, — патрульный откинул прозрачное забрало шлема. — Куда направляетесь?

— Добрый, — спокойно ответил Гленн. — С работы домой иду.

— А кем работаете?

— Звукорежиссёр. Тут студия есть, во дворах.

— Да, знаем такую. Можно вашу карту идентификации?

— Секунду.

Гленн нащупал в кармане айси и протянул патрульному. Тот взял карточку и передал напарнику за рулём. С каждым движением форма поскрипывала. Из отсека на поясе торчала дубинка.

У Гленна в голове снова что-то щёлкнуло.

— А что с глазами? — патрульный, внезапно, достал маленький фонарик и направил Гленну в лицо.

Яркий синеватый луч врезался в сетчатку, отчего мозг будто сжали тисками. Гленн пошатнулся. Облокотившись на патрульного, он удержался на ногах. Боль отходила.

— Э-э-э! — патрульный подхватил Гленна под руку. — Это что за дела?

— Очень яркий свет, — Гленн указал на фонарик. — Я плохо сплю последние дни. Не могу на яркий свет смотреть.

— Ты точно не торчишь?

— Да точно, — Гленн улыбнулся. — Могу анализы сдать, если нужно.

— Всё в порядке? — выкрикнул второй патрульный из машины.

— Вроде как, — ответил первый. — Ты всё проверил?

— Всё чисто, — второй протянул айси.

Гленн отпрянул от патрульного. Боль почти ушла.

— Ладно, мистер Коллинз, — айси вернули владельцу. — Хорошего вам вечера. И аккуратнее со здоровьем.

— Спасибо, — ответил Гленн, запихивая айси в карман.

Машина ГСП медленно выехала на большую дорогу. Гленн вытер рукавом куртки пот со лба и двинулся в сторону остановки.