Армагеддон – дарующий жизнь. Откровения сектанта

Арунас Мачюлис

Действие романа основано на реальных событиях. Проникая в глубины подсознания, вы вместе с героем Дарунасом, после неожиданно разворачивающихся событий, оказываетесь в секте, где с вами начинают происходить странные события. В романе есть и любовь, и эротика, и чакры, и просветление, и даже новейшая теория омоложения. Какую информацию сумеете взять для себя вы, дорогой читатель, это зависит от чистоты вашего сердца. Ведь подзаголовок книги гласит «для избранных»…

*************************************

17 лет спустя. Теория омоложения (вводная лекция)

Огни аэропорта и самого города Абакан остались далеко позади. Рёв моторов большого авиалайнера обеспечил плавный подъём многотонной машины. Мы летели на запад. Я скоро вновь увижу Вильнюс, компактный город уже Евросоюза. Предвосхищая встречу с родным братом и городом моей юности, приятные ощущения расползлись по всему телу. Прошло 17 лет… Но отдаться воспоминаниям некогда. Нужно обрисовать контуры выступления, который уже давно созрел в моей голове, но так и не был записан.

Меня позвали на родину для чтения цикла лекций. Люди на Западе начали интересоваться тем, что происходит в далёкой Сибири. Про Свершение сняли фильмы американцы, норвежцы, эстонцы, канал ВВС. По словам одного заезжего журналиста: «если что-то и происходит интересного в современной России, так это явление — Община Виссариона».

Пока ноутбук отключён я достаю лист бумаги и ловлю себя на мысли, что этот старый, добрый метод изложения своих мыслей мне нравится больше. Беру ручку и направляю поток мыслей в нужную струю:

«Господа, открытие, с содержанием которого вы сейчас будете ознакомлены, кроется в самом названии лекции, если правильно его прочесть: «АРМАГЕДДОН — ДАРУЮЩИЙ ЖИЗНЬ». Итак — АРМАГЕДДОН, как известно, это последняя битва ДОБРА со ЗЛОМ, СВЕТА против ТЬМЫ, в которой СВЕТ одержит окончательную победу, и на Земле воцарится вечное царство ДОБРА, СПРАВЕДЛИВОСТИ и ЛЮБВИ. По сути, я попробую до вас донести мысль о том, что сражение, которое происходит внутри каждого из нас, по судьбе нам суждено выиграть, получая ДАР ЖИЗНИ, где, овладев фундаментальными энергиями, мы будем способны продлевать жизнь наших материальных тел на бесконечно долгое время. Есть такое выражение: «поставить на место», именно, поставить на место, своё разросшееся «эго» — вот о чём мы будем говорить: об усилиях по избавлению от некоторых вредных привычек, одна из которых есть привычка умирать.» — Ручка, легко скользя по бумажной поверхности запечатлевает символы, и кто-то потом, глядя на эти волшебные каракули, будет способен открывать для себя новый мир. Мы уже волшебники! — старая детская мысль мелькает в моём сознании. — И это только начало осознанного владения Силой Воображения! — «Привычка умирать, господа, как и все привычки своё начало берёт в примитивной закольцованности грубой энергии на самых низких жизненных центрах нашего организма, на той примитивной информации, которой потом жонглирует наш ум. А именно: самой большой иллюзией, в создании которой повинны мы сами — её создают наши органы восприятия. Нам кажется, что окружающий нас мир состоит из вещей, предметов и явлений, которых мы видим, слышим, осязаем, — многим из которых мы дали названия. Потом эту информацию обрабатывает ум, который также безнадёжно болен. Ум, сам изначально разделён на две части, проецирует дуализм и во вне. Посмотрите на мир — кажется везде присутствует эта дуальность: свет — тьма, мужчина — женщина, хочу — не хочу, жизнь и смерть… Однако — это ловушка ума, иллюзия нашего ограниченного сознания. Никакой дуальности в мире нет. Это скажет любой физик: весь наш окружающий мир — это одна Единая энергия, включая наши тела. Остаётся лишь осуществить это теоретическое открытие наших учёных — усовершенствуя свой психофизический инструмент, чем является наше тело, достичь состояния сознания, когда мы начинаем ощущать Великое Единство всего и вся, окружающего нас. Запомните — в нашем уме делаются первые шаги в мир иллюзий где происходит деление, и также в нашем уме мы обязаны сделать последний шаг по осознанию Великого Единства.

Деление целого на части нормально, когда речь идёт о пользовании умом в повседневной жизни: нам нужно выделить в своём уме ту улицу и тот дом, к которому мы хотим направиться, — но мы привыкаем к иллюзии сотворённых нами образов, привязываемся к ним, забывая, что они — лишь маленькая часть Великого Целого, таким образом, создавая ложное понятие времени, мы всю жизнь умудряемся провести в этой мышеловке. Итак, чтобы прикоснуться к Реальности нам надо осознать иллюзию нами создаваемых образов, вырваться из этого пропитанного дуальностью плена образов, порвать покрывало Майи, как говорят на востоке, — тогда уже не мы идём по улице, и не мы входим в дом, а с нами с л у ч а ю т с я те приключения, которые можно назвать жизнью. Этот новый уровень сознания, когда мы начинаем благосклонно принимать всё, что с нами случается, как приключение, не переставая удивляться, какую же ещё новую «не удачу» в виде интересного сюрприза нам поднесёт Реальность, или же — «удачу», потому, что нам интересно всё! Это ощущение волшебства и есть точка начала пути, точка правильно работающего ума, отталкиваясь от которой, мы начинаем избавляться от всех ранее тяготевших нас привычек, в том числе и от привычки умирать. В этом потоке волшебных приключений под названием Жизнь, нет места для смерти, к нашей сути она не имеет никакого отношения, хотя она постоянно стремится входить в наш поток жизни, как компьютерный вирус, который, однажды прорвавшись, подвергает систему опасности. К счастью, мы — единственная цивилизация во Вселенной, которая является носителем самой тонкой энергии в Мироздании, овладение которой позволит вовремя предупредить, а по необходимости и обезвредить вирус смерти. Иными словами, вышеупомянутый процесс самоосознания себя частью Великого Единства, происходит по мере избавления от чрезмерно выросшего «его величества» э г о и з м а, который берёт своё начало в инстинктах животного мира, а усиленный умом, делает современного человека страшнее всякого зверя. На востоке есть хорошая поговорка: «Мудрец идёт не оставляя следов…»

**************************************************************************

Мы шли к Николаю по грязной улочке, оставляя глубокие следы. Был апрель, кое-где ещё лежал снег. Хотя идти было недалеко, нам казалось, мы долго добирались по грязи. У нас не было подходящей обуви, и мы несколько раз проваливались в лужи наступая на тонкий лёд.

Николай оказался немолодым, но крепким бородатым мужчиной. Его длинные волосы сзади были переплетены в косичку. Год назад он шагнул за Учителем и переехал в Курагино из какого-то городка на Урале. Жена его пока оставалась там, дорабатывать последний год до пенсии. «Хотя, — сомневался хозяин, — будут ли вообще выплачиваться пенсии через два года… Вон, Виталик, мой сосед уже начал продавать зимнюю одежду. Здесь будут тропики!» А когда мы промолчали, и он заметил недоверие его словам, добавил ещё более уверенно: «Ребята, вы что, Слово не читали?» «Ну, пока что не всё успели прочитать», — улыбаясь отвечали мы. «В самом начале же сказано: на Земле произойдут большие изменения. Катаклизмы! Землетрясения! Государства будут разрушаться!» «Понятно,» — весело реагировала Алиша, когда мы, молча переглядываясь, думали об одном и том же: в какой дурдом мы попали! Потом я осторожно спросил у Николая:

— А когда это всё произойдёт?

— Скоро. Очень скоро. Словом Божьим так сказано: «в течении пятнадцати лет на Земле не останется ни одного неверующего!» Сам прикинь, какие страшные события должны произойти, чтобы за такой короткий срок всё изменилось!

Больше вопросов мы не задавали. Было необычно и интересно то, что Николай называл Учителя «Словом Божьим», не говоря уже о содержании той информации, которую он взвалил на нас, и которую мы с трудом начали как-то переваривать. Для меня Виссарион пока что, по прочтении его «Последнего Завета», оставался просто мудрым человеком, Учителем, почтенным Гуру, как уважительно называли мудрецов на Востоке. «Слово Божие в облике человека — это что такое!?» — думал я.

Но Николай не стал долго останавливаться на теме «конца Света», которую, как потом выяснилось, так любили раскручивать первые паломники. Он был «большим ребёнком», который во всём быстро находит то, чему можно порадоваться, и тут же переключился на темы быта, и повседневные проблемы для него казались не менее важными, чем судьбы Мира. Он с радостью принуждал нас осмотреть его маленький домик, обе комнатки, скромную мебель и небольшой участок земли, где и вырастил свой первый урожай на Земле Нового Обетования.

— Вот приедет моя Аннушка, попробует мою тыкву, — ребята, вы не представляете какая она сладкая, в «миру» такой не найдёте… Здесь совсем другие вибрации у Земли. А вы знаете как толкуется имя Виссарион?.. — Жизнь Дающий! Я вам говорю: сама Земля здесь помогает Свершению… А для Аннушки, как для женщины, очень важно прикоснуться к этой земле. Только тогда, я чувствую, она полностью сможет довериться Учителю…

Мы пробовали и тыкву, и морковку, и улыбались вместе с хозяином. Но у меня на сказанное Николаем проскользнула мысль, что «Аннушка ещё не полностью доверилась Учителю» и вообще, наверное, колеблется с переездом сюда. И как оказалось, мои опасения оправдались: и через год, когда я встретил Николая, и через три и пять лет, он всё ещё ждал приезда своей Аннушки… И не он один. «Я принёс на землю огонь, — провозглашал Христос в первом воплощении. — Я принесу разделение в семьи ваши», — подтверждал Виссарион во Втором Пришествий. И многие семьи разделились на почве веры Учителю. Много было таких, кто был поставлен перед жестоким выбором: оставаться в «миру», где после встречи с Истиной продолжить работать в СИСТЕМЕ, означало бессмысленное существование; или оставляя вторую половинку, детей и родственников, которые в лице Виссариона не увидели Спасителя, рвануть вместе с «прозревшими» строить новый мир на Земле Нового Обетования. (А может спасаться от в скором времени намечающихся катаклизмов!?) И каждый по-разному, индивидуально решал эту задачу. Трудные решения приходилось принимать. И счастливые были семьи, которые в полном составе смогли принять Учение и приехать к Учителю. Но даже многие из тех «крепких счастливых семей» при попадании в «зону», спектр сильнейшего излучения поля Учителя, лопались, потому что часто составлены были не по любви, а исходя из разного рода расчётов, что нередко встречалось «в миру», (часто из расчёта не прямолинейного, а более тонкого, не осознанного), что тут же выходило наружу при встрече с Истиной.

Мы хрумкали действительно очень сладкую морковку, но у меня не переставала болеть голова. Утренняя привычка к зелёному чаю, ещё долгие годы мешала, так сказать, наслаждаться паломнической жизнью, потому что не попей чай — и у меня начинались головные боли. А зелёный, как и чёрный чаи были причислены к наркотическим средствам, и их употребление в Общине не поощрялось. (Вообще нельзя сказать, что в Общине существуют какие-либо запреты. Учитель лишь даёт советы, которые в головах верующих уже выстраиваются в виде закона.) Я долго боролся с этой своей «слабостью», так как всякий раз, когда я отказывался от чая, меня преследовали невыносимые головные боли. И только потом, когда я перестал бороться с этой «вредной привычкой», а наоборот, начал шутить: «утро без чая — день пропал», я смог перетерпеть и день, и два без волшебного напитка. Но это было потом, когда я научился шутить и понял, что только шутя мы расстаёмся со слабостями.

А тогда моя голова раскалывалась от боли, когда я приступил к первой работе в Общине. (А сколько всякой работы я переделал потом, оставаясь в Общине! Я за всю свою жизнь до этого и малость того не сделал. Я ведь — дитя города, при этом погрузившись в медитацию и начитавшись разных интеллектуальных книжечек, считал себя аристократом духа, и, можно сказать, что физический труд на тот момент я презирал.)

Мы вытаскивали овощи из подпола, где с наступлением весны они начали прорастать. Николай залез в подпол, собирал овощи в мешки и подавал их мне. У меня не было рабочей одежды, но на такие мелочи в первые годы становления Общины никто не обращал внимания. Многое делалось на волне эйфории, — ухватившись за одну фразу Учения, например: «помощь ближнему — святое дело», можно было забыть обо всём остальном. Я осторожно, стараясь не испачкать единственные более-менее порядочные джинсы, которые как раз на случай приезда на Землю Обетованную были на мне одеты — вытаскивал мешки на улицу, волочил их по грязи на другой конец огорода и с трудом опускал в глубокий холодный погреб. После пяти суток, проведённых в поезде, где не было никакой физической нагрузки, мои мышцы не хотели втягиваться в работу. Да и целых пятнадцать лет я провёл сидя в медитации поэтому не мог похвастаться накачанными бицепсами. Поэтому первое время в Общине мне было особенно трудно. Но я старался.

Алиша приготовила нам обед. Борщ после физической работы мне показался очень вкусным. Мы покушали, Николай взял гитару и начал петь. А когда Алиша заварила крепкий зелёный чай, который мы всегда таскали с собой, я уже смог полностью расслабиться.

Николай пел, и мои мысли улетели в прошлое, когда я первый раз встретил такого же открытого сердцем русского человека.

Мне тогда было двадцать лет. Я состоял в сборной Литвы по планерному спорту. Как раз на нашем родном аэродроме проходили тренировки кандидатов в сборную СССР, в которую и мы, молодые спортсмены Литвы, претендовали. Помню в свободный от полётов день уже с утра все готовились к вечерней гулянке: опытные лётчики-буксировщики наловили рыбы из Нямунаса. Река делала большую петлю возле нашего аэродрома и служила хорошим ориентиром для финиша.

Потом, когда я уже бросил институт, прекратил полёты и с головой ушёл в медитацию, мне ещё долго снились сны, в которых я вместе с братом на двух белоснежных планерах с бравым в то мрачное советское время названием «Lieтuva» устремлялись на финишную прямую, к «петле Нямунаса», со свистом скорости 250км/час мчались в нескольких метрах от поля аэродрома, делали эффектные развороты и заходили на посадку. По молодости я думал, что стремлюсь к результату: быть первым в этой непрекращающейся гонке в СИСТЕМЕ. Потом пришло осознание, что моя душа просто скучала по полёту. Когда позже в медитации одна за другой открывались мои чакры, и мощный поток энергии устремлялся к макушке головы, невольно вспоминал тихий приятный звук обтекаемого воздуха сидя в безмоторном аэроплане, который в тёплом потоке кружа спиралью карабкался на самый верх небес, чтобы… на мгновение ощутить себя Богом. Когда открывалась самая верхняя чакра макушки головы, я испытывал состояние сознания Будды, Просветленного. Но потом я понял, что и это ещё не всё, а лишь повтор опыта прошлой жизни, когда я упивался пением священных мантр, проводя долгие часы у ног своего Учителя, некоего сумашедшего Рамакришны. Пришло осознание и того, почему я с малых лет испытывал особую тягу к уединённой жизни, что вынудило потом бросить институт и прекратить полёты. В пылу юношеского романтизма я последовал примеру Великого Будды Гаутамы, покинул мир внешней суеты, садясь в медитацию, чтобы постичь Суть всех вещей, постичь суть страданий, и избавления от страданий. Этот шлейф — тяготение к отшельничеству и гашению огня своих желаний, тянулся за мной из прошлой жизни. «Суть восточных учений — научить человека гасить этот огонь. Моё Слово учит пользоваться этим огнём,» — говорил Виссарион, и в этой жизни мне предстояло учиться пользоваться огнём…

А тогда, в пиру молодых, весёлых ребят с копчёной рыбой и самогоном, которым снабжала лётчиков деревушка рядом с аэродромом, моя душа услышала и опознала чистое звучание открытой сердечной чакры. Возле костра сидели двое русских. Они были студентами, кажется из Рязани, и приехали на тренировки вместе со сборной командой СССР.

Того, кто играл на гитаре и пел звали Володей. Рядом сидел Саша. Я как-то наблюдал за ними, потому что это были первые «настоящие» русские, которых я видел. То есть не те русскоязычные, которые давно жили в Литве, и не только удивляли нас своим нежеланием выучить хотя бы пару слов языка народа, среди которого им пришлось годами находиться, но и часто услышав литовскую речь, могли небрежно бросить: «А скажи-ка тоже самое на нормальном языке», настолько крепко в сознании этих людей утвердилось имперское мышление. Эти люди были просто русскоязычными, без принадлежности какой — либо нации, их русский язык был скуден, и лишь отдалённо напоминал тот богатый, красивый, насыщенный русский язык. Эти русскоязычные являли собой продукт «Гомо советикус» — идеологии воинствующего атеизма, идеи строительства коммунизма, что очень похожи на Царство Небесное в христианстве. Только вот разница на самом деле очень большая. Дьявол, как говорится, в деталях: если в Евангелии говорится о некоем Царстве Отца, куда попадает душа праведника, потерявшего возможность излучать из себя не то, что агрессию, но даже возможность о ком — то подумать плохо у него отсутствует, то «гомо советикус» от ума пытается навязать некую унифицирующую всех народов идею всеобщего благоденствия. Только вот душа человека развивается постепенно, вырастая через привязанности: к своей семье, к своему народу. В своём росте нельзя перепрыгнуть. Все ступени должны быть пройдены. Отсутствие принадлежности к эгрегору своего народа — это не показатель некоего совершенства. Только имея высокоорганизованные чувства можно говорить о появлении понимания к таким же чувствам другого человека и другой нации. Гражданин мира — не тот, кто отказался от принадлежности к своему народу, а тот, чьё сердце переросло границы любви только лишь к «своим».

Те ребята были «настоящими русскими», носителями духа своего народа. Когда Володя взял гитару и запел, я по-настоящему почувствовал, что такое «русская душа». Полилась медленная лирическая песня из самой глубины сердца. У меня неожиданно покатились слёзы, хотя самогона я даже не пробовал. На всех таких аэродромных вечеринках я пил только чай, за что друзья меня дразнили поговоркой начальника аэродрома: «чай пьёшь — орлом летишь» — , и я, как ответ на пароль, выдавал вторую половинку стишка — «водку пьёшь — свиньёй лежишь», и мы все смеялись… Незаметно стирая слёзы, я пробрался к Володе, сел рядом, и просил спеть ещё и ещё, наслаждаясь широкими просторами русской души, к которым потом не раз прикасался, слушая песни паломников.

Мы пели вместе с Николаем псалмы, которые тут же разучивали…

*****************************************************

Теория омоложения (продолжение)

«Мудрец идёт, не оставляя следов», — что это значит? По тому оживлению, который пронёсся среди пассажиров нашего авиалайнера, я понял, что пришло время обеда. Отложив рукопись, я обратил внимание на своих попутчиков. Вглядываясь в эти лица, наблюдаю изменения, произошедшие в обществе за 18 лет моего отсутствия. Я действительно за эти годы всего несколько раз съездил в Красноярск, чуть чаще приходилось побывать в Абакане. Свою родину за это время посещал дважды, и каждый выезд приносил массу впечатлений. Можно сказать — 18 лет я провёл в таёжной деревне, в Общине, в поле мощного воздействия Учителя, где время, казалось, мчится на удивление стремительно, и вместе с тем иногда оно застывало, и нам казалось, что за год мы проживаем столетие.

Лица попутчиков авиалайнера отражали те изменения, которые произошли за это время в России. Когда мы приехали в эту страну люди были растеряны, многие озлоблены. Крушение идеалов строительства коммунизма были очевидны на каждом шагу. Едешь в троллейбусе — тебя окружают недружелюбные лица уставших в борьбе за выживание пассажиров. «Куда лезешь!? — Не толкайся! — Хам!», — такие реплики резали слух только что приехавшего европейца, а кто-то молчит, затаив в себе поражение великих идеалов великой страны, — их досаду и безысходность выдают лишь бледные каменные лица.

За 18 лет страна изменилась. Вот пассажир с лысиной на макушке, средних лет, в хорошем костюме, передаёт омлет своей попутчице, улыбается и даже находит пару ласковых слов стюардессе. А эта пожилая дама, воспитанная на Советских идеалах и пережившая их крушение, сейчас мило беседует со своей подружкой. Не могу не заметить их светлую ауру: удельный вес непроработанных эго-программ почти равняется нулю. Эти симпатичные старушки лет пятнадцать занимаются какой-то эзотерической практикой. Ну да: они практикуют технику аффермаций Луизы Хей и также успешно упорствуют в занятиях йоги, — эту информацию легко считываю с их поля. А вот красивая блондинка средних лет вынашивает амбициозные планы по созданию собственного бизнеса. Всматриваясь в её будущее, вижу полосу неудач, но потом всё-таки у неё неплохо пойдут дела, когда она, распутав некоторые свои психологические узелки и привязки, попробует себя уже в другом виде деятельности. Что касается семейной жизни, здесь её дела безнадёжны. Вижу у неё есть дочь от прошлого брака, но впереди во взаимоотношениях с мужчинами её ждут сплошные разочарования. Ей надо сильно измениться, чтобы дела в личной жизни пошли в лучшую сторону. Но сейчас она об этом не будет беспокоиться ближайшие лет пять.

«Крым наш, и запомни мои слова, Одесса тоже будет нашей!» — Это из разговора моих соседей слева. — «Ну, насчёт Одессы рано говорить, а Крым безусловно наш — это не обсуждается.» Невольно заглядываю в ауры соседей, беспечно разбрасывающих фразы, за которыми вижу глубинные переплетения их кармических узлов: успешные молодые офицеры лет тридцати пяти уже вскоре встретят свою судьбу, правда уже на восточном театре горячих событий, когда жёлтый дракон, также одержимый идеей Самости неожиданно подует огнём Армагеддона на своего северного соседа. Тьма пожирает сама себя…

«Мудрец идёт не оставляя следов, — после обеда продолжаю работу над текстом своего выступления. — Это означает лишь то, что мудрый человек живёт не грандиозными идеями по типу «патриотизма», «справедливости» и прочими выдуманными фразами «высокой материи», а простым человеческим отношением к каждому встречному на своём пути. Он живёт не привязываясь к лишнему, а то, к чему и к кому самой судьбой суждено привязаться, за тем он будет ухаживать, как самая заботливая мама, так как эти привязанности и составляют суть кармы, суть оставляемых следов. Согласно древним трактатам Дао, мудрец — тот, кто нашёл истину — с поверхностного взгляда похож на невежду-простолюдина, — он также живёт скромной, незаметной жизнью, как будто и не задумывается о смысле своего существования. Но дело в том, что он уже решил эту загадку, а тот, кто стоит в начале пути к мудрости, обычно торопится набить свою голову «великими» идеями (без них ему кажется, что жизнь протекает напрасно!), ради которых не задумываясь жертвует простой человечностью. Вот так работает наш ум — рассадник эгоистических привязанностей в виде «больших», «благородных» идей, повинуясь которым мы безнадёжно пытаемся загонять окружающую реальность, — а это сама гармония, — в свои придуманные коридорчики: ложный патриотизм, — допустим, в оригинальной упаковке «русского мира», то есть особого (!) мира, или защита ценностей западной демократии, которую, как кажется некоторым господам, нужно любой ценой распространить на весь земной шар, потому, как другой альтернативы для развития человечества, по их мнению, не существует. Как следствие, как противовес, мир получает другую «большую» идею — исламский фундаментализм, — возможность жертвы неверных во имя Аллаха. И неважно, какую именно «большую» идею вы отстаиваете, пока вы это делаете, вы являетесь тем, кто подстрекает войну. Лишь полностью осознав процесс работы своего ума, — как рождаются «большие» идеи, (а в их основе всегда лежит необузданный эгоизм с маскирующейся агрессией), привязанности к этим «правильным» идеям, а потом, как следствие, и борьба с инакомыслием, — лишь заглянув внутрь себя, лишь узрев все хитросплетённые тропинки ума мы сможем понять свою истинную суть.

***************************************************************

В «Моторское» мы вернулись поздно вечером.

На следующее утро мы выехали в таёжные деревни, где разворачивался основной театр действий Второго Пришествия. Граждане бывшей империи от Питера, Риги, Киева и до Владивостока и Сахалина, уверовавшие во вновь Пришедшего Спасителя, стремились переехать на землю Нового Обетования. Таёжные деревни: Петропавловка, Черемшанка, Гуляевка, Жаровск — вдыхали новую жизнь. Всякий переезд, как известно, связан с некоторой имущественной потерей, но когда речь идёт о стремлении верующего попасть на Землю Обетованную, расставание с некоторым количеством материальных вещей и удобств городской жизни переносятся удивительно легко. Это своего рода плата за билет на «Ноев ковчег». Те же, у кого не было возможности пока перебраться в новую страну Виссарионию, старались хоть раз в году провести отпуск среди своих единомышленников.

По естественным законам «мира гибнущего» в «Зоне», которую определил Учитель и в которую входили четыре вышеупомянутые деревни, сильно подскочили цены на жильё. Повышенный спрос определил цену предложения. Местному населению судьба сделала большой подарок: можно было легко продать своё убогое жильё (зачастую это были старые развалюхи) в четыре-пять раз дороже их действительной стоимости и спокойно купить нормальный дом с хозяйством где-нибудь всего за восемьдесят километров от эпицентра Свершения, а то и в самом Красноярске обжиться, чем местные охотно пользовались.

Понятие «Зона» ввёл Учитель. Предполагалось что в Виссарионию хлынет множество народа со всего мира. Над всеми, принявшими Учение, висело ожидание больших катаклизмов, которые вскоре изменят лицо планеты и среди уцелевших, по словам Посланника «на земле не останется ни одного неверующего». Вот что, например, запечатлел, по возвращении из Индии, где Виссарион с ближайшими учениками несколько дней провёл в ашраме Сай Бабы, собиравшем вокруг себя миллионы последователей, Вадим-летописец: «Сай Баба знает, что люди, впадая сейчас в наибольший хаос, будут взывать к Богу и однажды великим множеством бросятся навстречу к Сатья Сай, ибо к тому часу он открыто провозгласит о бытии своём на Земле, продолжая являть миру великие чудеса. Но к тому часу на Земле открыто будет проявлено и другое Сотворение, открывающее Путь ко Спасению человечества. <-> В парламентах кипят страсти, в правительственных кругах происходят встречи на высшем уровне. Всем кажется, что именно там решаются судьбы народов. А в то же время, тихо и незаметно, происходит встреча двух Истин великого Бытия — встреча, которой никогда не было в истории человеческой. Таково величие времени предстоящих событий. И только сама жизнь будет всё расставлять по своим местам.» (1), (2).

(1) — Сай Баба — аватар, представитель внеземной разумной, высокоразвитой цивилизаций, он не обладает человеческой душой. «Чудеса», которыми он удивлял толпы людей, это всего лишь пользование теми законами, знанием которых пока не владеет человечество. Но он ничего не может сказать о сути развития человеческой души.

(2) — Виссарион — Посланник от Отца Небесного; у Него также как у всех остальных людей есть душа, но прикреплена к материальному Его телу чуть по-другому — менее привязана к материи, — поэтому Сутью Своей Он больше связан с Отцом, в этом состоит преимущество Его души (и в этом — уязвимость); отсюда вытекает и Его миссия: вести род людской, показывая единственный правильный путь развития духовной ткани, которой однажды Отец Небесный одушевил землян.

В своей молодости Сай Баба пророчествовал, что придёт время, и он окажется «маленькой точкой, окружённой миллионами последователей»; также и набирающей силу Общине в Сибири, в предгорье Саян надлежало принять огромную массу людей во грядущие времена хаоса на Земле. Поэтому Виссарион и обозначил понятие «зоны», в которую входили уже упомянутые четыре деревни, находившиеся на ближайшем расстоянии от предполагаемой главной Святыни Свершения — Города Солнца, строительство которого только начиналось: в дикой тайге, на горе Сукья, рядом с озером Тиберкуль, что находилось в двадцати километрах от ближайшей деревни Жаровск. А дальше на тысячу километров до самого Байкала тянулась дикая нетронутая тайга и горы. Правда, говорили, что где-то посередине, в каком-то необычно мягком микроклимате междугорья находится неприступная (туда практически нет дорог) и поэтому загадочная страна Тафалария, куда по слухам, которые время от времени проносились среди общинников, однажды уйдёт Учитель с самыми преданными учениками, так как «призванные исполнить» большей своей частью не оправдали возложенного на них доверия, являясь недостаточно ревностными в исполнении Слова Божьего. На практике это означало, что многие приехавшие слишком привязались к своим личным хозяйствам, мало времени уделяя делам общинным, чего постоянно требовал Учитель. Правда, эти слухи быстро и опровергались: «Да не может такого быть! Не оставит нас Родненький, — всех спасёт, кто успел добраться до Земли Нового Обетования». Но это было потом… Пока что среди верующих витал энтузиазм, и все были готовы отдать все силы во исполнение Слова Божьего. «Зона» должна была лишь смягчить напор жаждущих, остановить хаос наплыва толпы паломников, упорядочить сознание новичков. Было такое правило: верующие, вновь прибывающие на Землю Обетованную, должны были спросить у Учителя, где конкретно им лучше обосноваться. И нашим человеческим умом не было понятно, по каким критериям Он «сортировал» верующих: кого пускать жить в «зону», кого отправить в дальние деревни, (возможно Он видел в людях некий «уровень духовности», что ли!?). Но фактом остаётся то, что далеко не всех Он благословлял на житие в «зоне», где поле действия Духа Его по глубокому убеждению паломников имело наибольшую силу, и не каждое сознание, даже уверовавшего в Мессию, могло справиться с мощным потоком силы Света. Три гостевых дня разрешалось находиться в «зоне» тому, кто не был благословлён, а дальше нужно было получить специальное разрешение старосты «зоны», где оговаривались условия и цель проживания. Обычно верующие, живущие в дальних деревнях заходили в «зону» на встречу с Виссарионом, который в то время жил в Петропавловке, или на труд в качестве помогающих, — сначала в «зону», а потом и дальше, на гору в «Обитель Рассвета».

Конечно, эти правила принимались добровольно теми, кто считал себя верующими, и действовали только в среде пространства общинников; а рядом, в параллельном для нас мире, были учреждения власти: сельсовет, местные депутаты и участковый милиционер, и время от времени с этим параллельным миром нам приходилось взаимодействовать, — когда покупали дома, когда прописывались и т. д., — но мы смотрели на этот «мир гибнущий», как на временное явление, как неизбежность, пока что тормозящее полноправному движению верующего вперёд.

13 апреля рано утром мы выехали в «зону». Так совпало, что мы приехали в Общину ровно в праздник. День 14 апреля Виссарионом был определен днём праздника весны, праздника Возрождения. Поэтому всего два рейсовых автобуса, отправляющиеся из Курагино в сторону деревень «зоны», были переполнены паломниками. Мы два часа ехали по грунтовке стоя, как селёдки в банке. Но было весело — кругом все шутили, смеялись, некоторые тихо пели псалмы.

Что чувствовали мы, когда старенький грязный «Пазик» подпрыгивая мчался по сельской грунтовой дороге к человеку, который обозначил себя не больше и не меньше — Вторым Пришествием Христа, Живым Словом Бога? Могу ли я сказать, что в тот момент я уже был «верующим»? Наверное, нет. И я, и Алиша — мы были воспитанниками Дзена, вида медитации, где акцент делается на фиксации сознания на точке «до включения ума», и наш разум был отточен критическим взглядом «безмолвия». Да, я уже читал «Последний Завет», и всё, что там было написано легко воспринималось моим умом. Более того, как уже говорилось, в Учении я нашёл те недостающие звенья в моём мировоззрении, которые помогли выстроить полную картину устройства окружающего Мира и места человека в Нём. Но мне нужно было своими глазами увидеть Его: увидеть всё, что происходит рядом с Ним, увидеть Им создаваемую Общину, прочувствовать Его самого лично: как Он идёт, как смотрит, как молчит… Человек так устроен, что ему нужно вновь и вновь убедиться в том явном, что однажды предстало пред его глазами, если это явное не вписывается в картину обычных явлений. Человек на самом деле не доверяет самому себе, и если говорить о чувстве религиозной веры, то можно сказать так: веруя до конца себе, вы обязательно придёте к вере Богу.

Человек, общаясь с другими людьми, видит своё отражение в них, как в зеркале. Он замечает пятна на этом зеркале общения, свои и чужие пятна, и если он старается почистить свои пятна, он растёт. Общение с теми, кто находится на более высоком уровне эволюционного развития, нам даёт возможность увидеть свои недостатки; увидеть их и исправить. Но признать свою малость — это самое трудное для нас, и мы торопимся разглядеть недостатки у собеседника; будь он самым совершенным и мудрым человеком на земле, недостатки мы всё равно будем искать, в конце концов — свои припишем, потому что для эгоизма признать свою малость — это смерти подобно. Поэтому мы часто теряем шанс для своего развития, когда ищем недостатки у других, когда избегаем общения с человеком, который говорит нам не понятные вещи, когда высмеиваем тех, кто мыслит нестандартно. И вскоре наш ум и вовсе закрывается, оставаясь со своими примитивными суждениями и уже окончательно закостенелыми понятиями о жизни. Тем более, что «ящик» (телевизор), верный слуга СИСТЕМЫ укрепляет веру в «простые решения» сложных проблем, и, как бы, «даёт ответы» на все вопросы жизни.

Чтобы принять что-то новое нужен гибкий ум и готовность расширить кругозор своего восприятия, допуская что-то, к чему мы впервые прикасаемся, возможно более совершенное, более чистое, чем-то, что было нам известно доселе. К сожалению, у множества современников первая реакция на что-то новое, необычное — это глубокое недоверие и нежелание разобраться с этим.

В глубине у нас много подозрения. Потому, что в недрах нашего подсознания таится накопленный далеко не положительный опыт. Мы изначально не склонны никому доверять. Ведь столько веков, поколение за поколением наши предки вели суровую борьбу за выживание (даже в Европе голод среди населения был окончательно преодолён лишь в середине ХХ века), где обман и коварство были обычными средствами в этой борьбе. Поэтому первая наша реакция при встрече с человеком, а в представлении нашего подсознания — опасным двуногим животным—это подозрительность.

Для абсолютного большинства людей д у м а т ь — это слишком большая роскошь. Потому что процесс мышления начинается после того, как мы преодолеваем наследие животного страха и недоверия, преодолевая примитивные реакции «нравится — не нравится»…

А пока мы с Алишей ехали навстречу приключению, и паломники в праздничных одеждах и сияющими глазами, укрепляли надежду, что ИСТИНА где-то рядом.

Сквозь грязные стёкла автобуса я старался разглядеть ту местность, в которую паломники уверовали как в Землю Нового Обетования. Пейзаж ничем особо не выделялся: поля, холмики, берёзы… После часа езды появился лес и скалы, которые прижали дорогу к реке Казыр. Вдоль реки и были расположены деревни.

Когда автобус останавливался в этих деревнях, мы каждый раз ещё дружнее прижимались друг к другу, стараясь принять в наше дружное пространство ещё нескольких человек, которые также стремились попасть на праздник. И действительно, каждый раз находилось ещё чуть-чуть места, как раз столько, сколько нужно было для новых пассажиров. Автобус как резиновый растягивался ровно настолько, чтобы туда поместились новые желающие. Может быть это чудо происходило от того, что все относились друг к другу очень уважительно и бережно, а может от того, что все пассажиры этого маленького автобуса, за исключением двухтрёх местных, были паломниками уже прочитавшими в Книге: «путь развития человека основан на вере, а не на холодном расчёте разума.» Поэтому сколько надо будет места в автобусе — столько и сделаем!

Наконец автобус ворвался в деревню Петропавловка, остановился, и водитель выключил двигатель. Он повернулся к пассажирам и, не сдерживая улыбку, произнёс:

— Всё, приехали.

Он знал, что здесь будут выходить почти все эти сумасшедшие, cтранно одетые люди, к которым он относился, в общем, снисходительно, как к детям, многого ещё не понимающим в жизни, но, бог с ними, являющимися существами безобидными, — некоторые из них были наряжены в сказочных персонажей.

Мы с радостью посыпались на улицу, где нас приветливо встретило солнышко. Сейчас мы смогли разглядеть все подробности праздничных нарядов наших попутчиков. Хотя белые накидки народ пока хранил в пакетиках, но некоторые сказочные персонажи предстали во всей своей красе. Среди нас находились: король и королева, принц, гном, мушкетёр с огромной шляпой и несколько фей… Эти сказочные персонажи родились по подсказке Учителя. Первые годы Свершения Учитель часто говорил о том, что мы здесь будем создавать сказку. Вот некоторые это поняли в самом прямом смысле. Многие паломники в эти первые годы Свершения стали исполнять Слово Божие, что называется, буквально. Так в Общине появились свои волшебники и принцессы, короли и добрые феи. Соответственно и атмосфера в Общине первые годы её становления была романтично-сказочной. Точка сборки паломников усилиями Виссариона была сдвинута в сторону волшебства.

— Д`Артаньян, — весело обратилась полная тётка к мушкетёру, — помоги нести сумку.

Мушкетёр заулыбался и, под общий смех паломников, конечно же взял сумку. Дружная толпа вытянулась вдоль центральной улицы деревни. Мы с Алишей быстро пропитались атмосферой безумной сказки и всё происходящее вокруг нас приняли, как весёлую игру.

Конец ознакомительного фрагмента.