Девушка с секретом, или Убей моего мужа

Архелая Романова, 2020

Правильно говорила мне мама: "Не делай добра – не получишь зла". Подобрав в темном лесу изувеченного парня, и я не думала, что он окажется братом очень влиятельного человека и первой любовью моей лучшей подруги, а за мной по пятам будут ходить убийцы. Но ведь и я не так проста… Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Клуб мне не понравился — атмосфера царила тяжелая, в стиле 20-хх годов. Приглушенно играл джаз, просторное помещение разделяли на квадраты столы для бильярда, окна плотно закрывали бархатные шторы. В воздухе витали клубы дыма, возле барной стойки хихикали какие-то девицы в откровенных платьях. Мужчины — сплошь в костюмах, увешанные дорогими часами и массивными перстнями. Везде охрана — кучки громил скромно стояли то тут, то там, зорко поглядывая по сторонам и охраняя своих нанимателей.

Чувствуя себя неловко в платье, которое мне выбрала Тина — длинное, до самого пола, оно было закрытым сверху, зато от середины бедра шел шикарный разрез, я ковыляла к бару. От ходьбы ткань то и дело распахивалась, обнажая ногу. Подружка же, в отличие от меня, своим вкусам не изменила, и в этот раз нарядилась в брючный костюм красного цвета, поэтому шла уверенно и быстро.

Добравшись до барной стойки и придав лицу скучающее выражение, мы заказали по коктейлю. Бармен — серьезный молодой человек с серьгой в ухе, что-то долго переливал и смешивал, и в итоге мы получили два бокала с красивой зеленой жидкостью. На вкус коктейль сильно напомнил мне компот, и я озадачилась, сделав еще глоток.

— Не увлекайся, — дернула меня за рукав Тина. — Мы сюда по делу пришли. Записка на месте?

— На месте.

Записку для Мирона мы составили в машине после похода по торговому центру. С содержанием решили не заморачиваться: Тина быстренько накорябала «Макса похитили Клык и Гвоздь», подписала писульку и сложила пополам. Затем записка перекочевала в мою сумочку — и я поняла, что честь подбросить Мирону бумажную «бомбу» выпала мне.

— Пойду поздороваюсь со знакомыми, — вдруг бросила мне Тина и исчезла. Я осталась горевать на высоком стуле, не забывая прикладываться к коктейлю. Опустошив свой бокал, я уже начала приглядываться к меню, мысленно проклиная Тину: где она там застряла?

— Какая встреча, — раздался бархатистый голос у меня над ухом. Повернувшись, я узрела брата Марты, который лучезарно улыбался. — Не думал, что увижу вас так скоро.

— И я.

— Ты здесь одна, Полина?

— С Тиной. Она отошла поздороваться с приятелями.

Улыбка Виталика несколько погасла, однако через секунду вспыхнула вновь.

— Пока мы ждем ее, может быть, выпьем по бокалу вина?

— Почему бы и нет, — согласилась я. Тинки видно не было, поэтому Виталик устроился напротив, и спустя мгновение перед нами возникли два бокала, наполненные рубиновой жидкостью. Собеседник из него получился отличный — Виталик рассказывал анекдоты и смешные истории про их с сестрой детство, сетовал на энергичность Марты и выражал желание узнать меня поближе. Это я поняла по тому, как его рука медленно приближалась к моей, и, достигнув цели, начала поглаживать указательный палец.

Руку я не отдернула, однако строго заметила:

— Прекратите, Виталий.

— Извини, — тут же стушевался он. — Не могу с собой ничего поделать — первый раз вижу такую прекрасную девушку. Еще вина?

— Перебьешься, — рявкнула Тина, подкравшись сзади к Виталику. Для верности пихнув его в бок, подружка заняла место возле меня и мрачно вздохнула.

— Что, нет Мирона? — тихонько, чтобы Виталик не услышал, спросила я.

— Не-а.

— И что делать будем?

— Домой поедем, — пожала плечами Тина, затем выразительно посмотрела на Виталика. — Или ты хочешь остаться?

— Вы уезжаете? — встрепенулся Рузин. — Прошу, Полина, задержись ненадолго. Обещаю, отвезу тебя домой в целости и сохранности.

Схватив меня за руку, Виталик эффектно поднес ее к губам и поцеловал. Тина позади шумно задышала, выражая недовольство.

— Извините, Виталий, но я очень устала. Как-нибудь в другой раз.

— Я думал, вам интересно посмотреть на самый популярный клуб в нашем городе. Вы ведь не местная.

— Я уже увидела то, что хотела, — мило улыбнулась я, почувствовав чей-то тяжелый взгляд между лопаток. Быстро обернулась, но никого подозрительного не заметила.

— Пока, Виталик, — фыркнула Тина, сползая со стула. Я оставалась сидеть — хватка Виталика оказалась цепкой, и руку он так и не выпустил.

— О, — встрепенулся Рузин, — смотрите, кто пожаловал.

Мы с Тиной обернулись, ожидая увидеть Мирона. Вместо этого в клуб зашел пожилой мужчина с благородной сединой на висках, льдистыми голубыми глазами, скрытыми за очками в золоченой оправе. По правую руку от него шла эффектная блондинка с внушительной грудью и такими длинными ногами, что я невольно почувствовала себя уродливой коротышкой. Тина, видимо, почувствовала то же самое, поэтому насупилась и зашептала:

— Явился таки, старый пердун.

— Ты о ком?

— Тина имеет в виду Степана Кирилловича, — рассмеялся Гин. — А рядом с ним — его невеста.

Я озадаченно нахмурилась. По моим подсчетам, Юсову было не меньше шестидесяти, а блондинке рядом с ним — не больше двадцати пяти.

— Последние остатки мозгов растерял, старикашка, — заявила добрая Тина. — Куда ему в таком возрасте невесту? Помирать уж пора.

— Кстати, это она и есть, — вдруг театрально вздохнул Виталик.

— Кто она?

— Так девушка, с которой я Макса видел. Говорю же, она не из местных. Невеста Юсова — Екатерина.

— А с Максимом у них что было? — осторожно спросила я.

— Так ведь Тина правильно подметила: старенький Степан Кириллович уже. А Макс молодой, ну и, что греха таить, симпатичный. Вот и сошлись.

— Ты-то откуда знаешь? — настроение Тины упало ниже нуля. Выглядела она весьма злобно, и приготовилась защищать честь своего Макса до конца.

— Так видел, как они в туалете целовались, — развел руками Виталик, наконец освободив мою ладонь, — в мужском. Я зашел, а там такая пикантная сцена! Они даже меня не заметили, продолжили целоваться. Ну, я и вышел — что мешать влюбленным?

— Да каким влюбленным… — открыла рот Тина, но я дернула ее за руку, принуждая взглянуть направо. Там как раз маячила знакомая светловолосая голова, обладатель которой смотрел на нас. Очень так нехорошо смотрел, с пристрастием. Вспомнив чей-то прожигающий взгляд между лопаток, я поежилась. Интересно, сколько он уже здесь?

— Вот блин, — вздохнула подружка. — Валить надо.

— Поздно уже, — философски ответила я, наблюдая, как Глеб Бельский быстро приближается к нам.

Вопреки нашим опасениям, что брат Тины устроит нам разнос прямо в клубе, Глеб повел себя как культурный человек: поздоровался с Виталиком, любезно предложил подвезти нас до дома. Нам ничего не оставалось, кроме как согласиться. Автомобилем Глеб управлял сам, поэтому я села назад, вместе с Тинкой и затихла. Пахло вишней и немножечко коньяком.

— Можно меня домой, — пискнула я, заметив, что мы проехали мой поворот.

— В смысле? — вскинулась подружка и сделала жалобные глаза. — Разве ты не у меня ночуешь?

— Нет. Мне домой надо.

На уговоры и увещевания Тины я не поддалась, в преступников, которые поджидали меня дома, я не верила, поэтому вскоре на горизонте замаячил мой подъезд. Наспех простившись с подружкой, я вышла и с изумлением увидела Глеба.

— Я провожу тебя, — отрывисто сказал он.

— Ладно.

До двери в квартиру мы добрались в полном молчании. Перед входом я остановилась — Глеб схватил меня за руку, а я мысленно подумала, что мужчины имеют нездоровую страсть к моим ручкам.

— Полина, — хрипло позвал Глеб, — ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Нет, — я покачала головой. — А ты?

Помолчав, Глеб отпустил мою руку и ушел. Я постояла чуть-чуть в подъезде, прислушиваясь к шагам, чуть не заревела — стало очень грустно, и зашла домой.

Дома меня ждал сюрприз. Вся мебель была перевернута, любимый диван, на котором мне так сладко спалось — разрезан, посуда перебита, а содержимое ящиков вывернуто наружу. Постояв минутку среди руин квартиры, которую я, между прочим, снимала за приличные деньги, я все-таки заревела. Потом метнулась в прихожую, достала из сумки телефон, и, размазывая по щекам сопли и слезы, позвонила Тине.

Подружка, выслушав мои сбивчивые объяснения, пообещала сейчас же приехать. Видимо, удалились они недалеко, потому что уже через десять минут Тина настойчиво звонила в дверь. Отперев замок, я пригласила их внутрь — полюбоваться на остатки моего скромного жилья.

— Да-а, дела, — присвистнула Тина, переворачивая носком туфли разбитую чашку. Глеб же, выглядевший рассерженным, внимательно осмотрел меня с головы до пяток и хмуро спросил:

— Вещи пропали какие-нибудь?

— Не знаю, — я кинулась смотреть. Вещи и впрямь пропали: золотые сережки, небольшая сумма наличных и часики. Сообщив об этом, я опять заревела.

— Что ревешь? — поморщилась Тина. — В этой халупе все равно давно ремонт надо было сделать. Если по поводу денег — не переживай, на улице не останешься.

— Диван жалко, — промямлила я. — Он новый был. Я недавно купила.

Тина закатила глаза, а Глеб ушел в прихожую — осматривать дверь. Подружка тут же сделала страшные глаза и зашептала мне на ухо:

— Я говорила тебе? А я говорила! Спорим на сотню баксов, что это Клык с Гвоздем потрудились? Хорошо еще, что тебя дома не было.

— Не на что мне спорить, меня ограбили, — отрезала я. — И не Клык с Гвоздем, а обычные воры. Район здесь неблагополучный.

— Ну-ну, — хмыкнула Тина, но вся ее уверенность испарилась, когда вернулся Глеб и мрачно сообщил:

— Замок не взломан.

— И что это значит? — заволновалась я.

— Либо ты кому-то дала ключи, либо работал профессионал.

— Никому я ничего не давала, — испугалась я. Тина за спиной Глеба скривила страшную рожицу.

— И дорогу никому не переходила?

— Нет, — ответила я, и скрестила пальцы.

Глеб вздохнул.

— Поехали, у нас переночуешь.

— Может, в полицию надо? — робко спросила я.

— Надо, — согласно кивнул Глеб. — Я этим займусь, оставь мне ключи. У тебя один комплект?

— Два.

Следующие пятнадцать минут я собирала уцелевшие вещи, которые мне могли понадобиться, под ворчание Тины «что копаешься, новые купим» и отстраненный взгляд Глеба. Он выходил позвонить — на кухню, но как мы с Тинкой не старались, ничего не услышали.

Гриши дома не было, зато усатый охранник скучал на месте, но, завидев нас, вытянулся по струнке и чуть ли не отдал честь.

— Гриня у Марты, наверное, — фыркнула подружка. Мне предоставили гостевую комнату, рядом почему-то оказалась комната Глеба. Решив, что дареному коню в зубы не смотрят, тем более, по словам Тины, ее брат частенько оставался ночевать в городе, я стянула с себя вечернее платье и пошлепала в душ, а оттуда — в кровать.

Сон не шел. Ворочаясь, я смотрела на потолок и мысленно считала овец. Минут через двадцать дверь тихонько отворилась, и в проеме показалась голова Тины.

— Полька, ты спишь?

— Нет.

— Я с тобой полежу, — подруга закрыла дверь и плюхнулась на кровать, заняв добрую ее часть. — Что думаешь?

— Думаю, квартиру новую искать надо, — флегматично ответила я. Тина выругалась.

— Да я не об этом. Ограбление — это стопроцентно происки врага. Интересно получается: Клыку и Гвоздю кто-то наказывает убить Макса и подкинуть его к нашему дому, затем шлют записку, что он у нас. Когда труп не находят, а ты заявляешь, что здесь были только мы, к тебе вламываются грабители. Видишь связь?

— Не вижу, — заупрямилась я. — Не думаю, что Клыку и Гвоздю приглянулись мои сережки. У них одежда дороже стоит.

— Тьфу ты, так это для прикрытия, — рассердилась Тина. — Специально вещи и взяли, чтобы все подумали, что ограбление.

Я молчала, лежа на спине и бездумно пялясь в потолок.

— Слушай, — зашептала подруга, — а Глеб-то чего с тобой пошел? Ну, провожать. Говорил что-нибудь?

— Говорил.

— Что?

— Спросил, не хочу ли я что-то сказать.

— А ты?

— Спросила то же самое.

— А он?

— Отстань, — разозлилась я. Подружка тут же заканючила:

— Ну скажи, не будь врединой.

— Ничего он не сказал. Развернулся и ушел.

— А…

— Отстань, я спать хочу, — я повернулась к Тине спиной.

— Вот поэтому тебя замуж никто и не берет, — ядовито сообщила подруга. — Все характер твой паскудный.

— К тебе тоже очередь не выстроилась, — не удержалась я. Тина обиженно засопела. Я уже начала засыпать, как подруга соизволила ответить:

— А он волновался.

— Кто?

— Глеб. Как про ограбление услышал, так в лице поменялся. Мчался как угорелый, все светофоры на красный проехал.

— Человеческое сочувствие никто не отменял, — кивнула я.

— Дура ты, Полька. Нравишься ты ему. Чего молчишь?

— Сплю, — отрезала я. Подруга завздыхала, что-то говоря про мой несносный характер, поворочалась и затихла. Вскоре послышалось ровное и размеренное дыхание, говорящее о том, что Тина уснула. Закрыв веки, я тоже провалилась в глубокий сон.