Девочка из черного мрамора

Ася Плошкина, 2021

Тамаре всего четырнадцать, а ее уже успели выгнать из двух школ. Родители думают, что девочке нужен особый подход, и устраивают ее в частный пансион. Балтийское море, живописный парк, старинный немецкий особняк должны пробудить ее творческие способности. В первый же вечер в школе Тамара, шагнув не в ту дверь, спускается в глубокий сырой подвал и поворачивает старый ржавый замок. После этого в ней просыпается дар художницы. Но ее рисунки удивительно похожи на работы девочки, жившей в особняке больше семидесяти лет назад. Тамара начинает слышать странные звуки. Ей кажется, что некое существо с черными крыльями и острыми когтями по ночам заглядывает в ее окно. Отважится ли Тамара вернуться в подвал, чтобы доказать себе и своим новым друзьям, что в особняке происходят жуткие вещи?

© Ася Плошкина, 2021

© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2022

Иллюстрация на обложке © Ксения Грибанова

Иллюстрации в книге © Фатима Фаталиева

* * *

Глава 1. Дом у воды

Машина неторопливо катилась по однополосной дороге, усаженной с обеих сторон высоченными тополями. Тамара прижалась лбом к прохладному стеклу и пыталась сосчитать выкрашенные белой краской стволы деревьев. Двадцать шесть, двадцать семь…

«Hope is a dangerous thing for a woman like me to have…»

В наушниках в последний раз вздохнула Лана Дель Рей, потом трек переключился, и после короткого фортепианного вступления Тамариных слуховых рецепторов коснулся вкрадчивый бархатный голос Марко Сааресто из Poets of the fall:

«On your palm an endless wonder…»

Тридцать восемь, тридцать девять, сорок… Марко не успел допеть до «What does tomorrow want from me?»: мама обернулась с переднего сиденья, махала ладонью у Тамары перед лицом и, судя по тому, как шевелились накрашенные розовой помадой губы, снова и снова называла ее имя. Пришлось нажать на паузу и вытащить один наушник.

–…Тома! Все, теперь слышишь меня? Мы почти приехали.

— Восхитительно.

— Не слышу энтузиазма. Давай ты хотя бы немножко взбодришься! Нет поводов для такого мрачного настроения!

— Для радости тоже нет.

— Ну как… Новая школа, в таком красивом уединенном месте, море рядом — все как ты любишь. Новые одноклассники…

Тамара фыркнула.

— Да, знаю, коммуникация — не твоя сильная сторона. Но с этими детьми у тебя должно быть много общего…

— Хочешь сказать, они такие же ущербные?

В салоне повисла пауза. Мамино лицо вытянулось, и Тамара, не выдержав ее увлажнившегося взгляда, снова уставилась в окно. Тополя закончились, и теперь на дорогу наступали низкие деревца и кустарники. Поначалу сквозь листву проглядывали редкие покосившиеся деревянные домики, а потом они остались позади, и густо-зеленая, с желтыми вкраплениями стена стала казаться непроницаемой. Из тяжелых неповоротливых облаков на стекло упало несколько капель.

— Тамара, я тебя очень прошу… — Мамин голос немного дрожал. — Ты только в школе, пожалуйста, такое никому не говори…

— Я что, идиотка, по-твоему?

Тамара подумала, что доля истины в маминых словах вообще-то есть. От волнения, если вокруг нее много людей, она еще и не то могла брякнуть. В последней школе — той, откуда ее выставили за «полное пренебрежение учебными обязанностями», — она в первый же день громко похвалила старосту за то, как хорошо той удалось замазать тональником прыщи. И ведь ничего плохого не хотела, восхищалась совершенно искренне, так как сама с косметикой обращаться не умела.

— Тамара! — рыкнул папа, на секунду оторвав взгляд от дороги. — Не хами, пожалуйста. Все то же самое можно сказать спокойно, уважительно и экологично, без вот этого твоего яда…

Тамара почувствовала, как глаза сами собой закатываются к потолку машины.

— Тем более что никакая ты не ущербная, — подхватила мама. — Ты замечательная. Просто поведение у тебя трудное. И немного не хватает эмпатии. Но в этой школе…

— «Мастерской», — вклинился папа.

— Да. В «Мастерской» тебе должны помочь усмирить внутренний конфликт и раскрыть твой огромный — а я уверена, что он именно такой, — потенциал…

«А самое главное, что вы на ближайшие пару месяцев от меня отстанете. И скучать я не буду, вот ни капли». Но вслух она, конечно, ничего подобного не сказала.

— Через триста метров поверните направо, — вмешался в разговор бесстрастный голос навигатора.

Папа крутанул руль, машина нырнула в арку из деревьев и, подскакивая, покатилась по грунтовке. Тамара стукнулась лбом о стекло и ойкнула.

— Потерпите, — бросил папа. — Сейчас, сейчас, кажется, уже близко.

Дорога петляла между полем и лесом, потом снова сделала крутой поворот, на этот раз влево, и колеса захрустели по гравию. Еще через полминуты показалась высокая кованая ограда с распахнутыми воротами и примостившейся возле них будкой охраны. Папа показал документы, и ему разрешили проехать внутрь.

— Ничего себе как красиво! Тамара, ты только посмотри! — вскрикнула мама.

Тамара и сама готова была закричать от восторга, но сдержалась. Деревья расступились и показали небольшой безмятежно зеркальный пруд, в котором отражалось сизое небо, окруженное каемкой кустарников, и особняк из розоватого кирпича. Тамара подняла глаза с отражения на оригинал, утопающий в густой зелени. Три этажа, арочные окна, эркеры с коваными балкончиками, увитыми плющом, у входа — две колонны с лепниной в виде кленовых листьев. Тяжелые насупленные тучи на минуту расступились, несколько солнечных лучей лизнули фасад и отскочили от зеркальной поверхности озера, напуская на пейзаж золотистую дымку. Казалось, будто они хотят показать школу в лучшем виде — чтобы новым обитателям она сразу понравилась.

— Даже лучше, чем на фотографии. — Папа сбавил скорость и направил машину в сторону небольшой парковки чуть поодаль от здания.

Тамара вспомнила стильную презентацию: «потрясающие пейзажи», «собственный охраняемый парк в 20 минутах езды от Балтийского моря», «инновационная методика», «бережное раскрытие талантов», «работа с внутренними конфликтами». На снимках школа выглядела роскошно, но в жизни… Тамара едва дождалась, пока папа найдет место рядом с другими автомобилями, выскочила на хрустящий гравий и приставила к глазам ладонь, чтобы рассмотреть купающееся в солнечных лучах здание. Просто волшебно!

— Рада, что тебе нравится. — Мама, оказавшись рядом, подняла телефон и сделала несколько снимков.

Тамара тихонько фыркнула, представив, как она заливает их в инстаграм: оцените, мол, какую шикарную школу мы нашли для Томочки. И между строк: вообразите, сколько денег это все стоит, завидуйте нам, посмотрите, какая я прекрасная мать.

Прихватив два чемодана и рюкзак, они двинулись вдоль берега к школе, рядом с которой уже собралась небольшая разношерстная толпа. Нескольким детям на вид было не больше десяти — Тамара удивилась, что родители готовы оставить их здесь одних на несколько месяцев. Чуть дальше стояли две девочки и один мальчик постарше. А возле входа — три Тамарины ровесницы. На несколько мгновений она встретилась взглядом с высокой, худенькой и очень красивой девочкой с длинными глянцево-гладкими русыми волосами. Та осмотрела Тамару с ног до головы, кивнула, приподняв один уголок губ, и, дождавшись ответного смущенного кивка, повернулась к своим родителям. Тамара поняла, что от волнения по привычке теребит разноцветные нитчатые браслеты на запястье, и тут же одернула себя.

— Иди сюда, — позвала мама, которая уже закончила фотографировать здание, пруд и подъездную дорожку и теперь включила фронтальную камеру. — Ну что за лицо? Улыбнись!

Тамара выдавила из себя улыбку, мама сделала фото, но осталась недовольной. Попыталась пригладить Тамарины волосы — темно-русые, вечно растрепанные, с выцветающей синей краской на кончиках.

— Хочешь, расческу дам?

— Мам, ну оставь. И так нормально.

На крыльце появилась молодая женщина, одетая в белую блузку и строгую серую юбку-карандаш.

— Всем добрый день! — объявила она, дождавшись, пока все затихнут. — Рады приветствовать вас в «Мастерской дизайна личности». Меня зовут Марина, я администратор — в течение учебного года буду помогать нашим подопечным со всеми организационными моментами. Сейчас, пожалуйста, проходите в холл, я покажу вам спальни и отвечу на вопросы. До ужина у вас будет время, чтобы попрощаться с родителями и разобрать вещи.

Родители подхватили сумки и чемоданы, и толпа потекла к крыльцу. Тамара скользнула взглядом по зданию «Мастерской» (ну и название выдумали!). Время оставило щербинки на темно-розовом кирпиче, изрисовало трещинами колонны, потрепало барельефы. Но именно эти отметины делали здание таким притягательным и заставили Тамару влюбиться в него с первого взгляда. Казалось, что оно живое, что у него есть душа и за его торжественным фасадом много лет скрываются тайны, которые ужас как интересно будет разгадывать.

«Может, все не так уж и плохо?» Взгляд Тамары нырнул в маленькое зарешеченное подвальное окошко. Оттуда смотрела темнота — густая, настороженная, будто одушевленная. Окошки тянулись вдоль всего цоколя, и Тамара задумалась, для чего нужен такой большой подвал. Кто спускался туда, что там могли хранить… или прятать?

Вслед за папой и чемоданами Тамара вошла в большой светлый холл и замерла, рассматривая мозаичный мраморный пол, пейзажи на нежно-розовых стенах, лепнину на высоченном потолке и винтовую лестницу из темного лакированного дерева. Возле нижней ступеньки стояла Марина и, не снимая с накрашенного лица широкой приветливой улыбки, здоровалась с каждой семьей. Потом быстро проглядывала списки, которые держала в руках, ставила галочки, называла номер комнаты и объясняла, как туда пройти.

— Точно не хочешь, чтобы у тебя была соседка? — уточнила мама.

— Нет, конечно. А вдруг она будет меня бесить?

— Ох, Тома…

— Здравствуйте! — пропела Марина, продолжая улыбаться. — И добро пожаловать. Кто это к нам приехал? Как тебя зовут?

— Тамара. Колокольцева, — сообщила Тамара, поправляя рюкзак на плече. Улыбкой она администратора не удостоила: пусть в следующий раз обойдется без глупых детских сюсюканий.

— Рада знакомству, Тамара Колокольцева. — Марина, ничуть не смутившись, поставила галочку в списке. — Ты будешь жить в восемнадцатой спальне. Это на третьем этаже. Нужно подняться сейчас по лестнице, повернуть направо и идти по коридору почти до самого конца.

— Спасибо, — хором ответили папа и мама.

— Пожалуйста. После того как устроитесь, родителей жду здесь, на первом этаже, чтобы заполнить документы и сверить информацию. Тамаре ведь еще нет пятнадцати?

— Нет.

— Студентам младше пятнадцати можно гулять только по территории «Мастерской». Если хотите, чтобы она могла ездить на пляж или в Зеленоградск в сопровождении кого-нибудь из сотрудников, я попрошу вас написать разрешение.

— Хорошо, — кивнул папа, — этот момент мы обсудим.

— Отлично, дайте мне знать. — Марина повернулась к следующей семье. — Здравствуйте…

— Пап, — начала Тамара, ступая вслед за родителями на лестницу. — Вы же подпишете разрешение?

— Давай поднимемся и поговорим.

— Я тут в четырех стенах с ума сойду.

— Всем бы такие четыре стены, — фыркнула мама, которая все так же не выпускала из рук смартфон, но теперь фотографировала холл. — Трехэтажный особняк, парк, пруд…

— Но хотя бы на море-то надо попасть? Иначе какой вообще был смысл так далеко уезжать? Можно было и в Подмосковье остаться…

Тамара запнулась. Ее взгляд перепрыгнул через перила, соскользнул вниз и коснулся крыла. Большого, устремленного вверх крыла, которое принадлежало худенькой девушке с красивым, почти ангельским лицом и длинными волосами, закрывающими обнаженные плечи и грудь. Крылатая девушка пряталась в глубине холла — так, что прохладный свет из окон ее почти не касался. Только сделана она была… из черного мрамора. Еще пару мгновений ошеломленная Тамара разглядывала детально вырезанные перья в ее распростертых крыльях, струящиеся вниз пряди волос, длинные пальцы на застывших в воздухе тонких руках. Ну надо же… Почти как живая.

— Тома!

Нога зацепилась за верхнюю ступеньку, еще секунда — и родителям придется везти ее в ближайшую стоматологию. Тамара взмахнула руками, попыталась схватиться за перила, но промахнулась. Родители были на несколько шагов впереди, и Тамара непременно упала бы, если бы чья-то рука не схватила ее за локоть.

— Осторожнее!

Тамара подняла глаза, убрала с лица растрепанные волосы и увидела девочку, которая улыбнулась ей у входа парой минут раньше.

— Спасибо.

Мысленно Тамара уже вовсю проклинала свою неуклюжесть. Споткнуться на лестнице — это вообще обычное дело, хорошо, что она на ровном месте не растянулась, а ведь могла. В последней школе учитель физкультуры половину нормативов проставлял ей просто так, не требуя, чтобы она их сдавала: знал, что это может плохо закончиться. А на ритмику Тамаре через пару месяцев мучений вообще разрешили не ходить — всем, включая ее саму, было понятно, что она безнадежна.

— Не за что. Полина, можно Поля. — Новая знакомая приподняла ладонь в знак приветствия.

— Тамара.

— Ты тоже в восьмом?

— Да! — закивала Тамара. — И ты?

— Угу. А комната у тебя на каком этаже?

— На третьем. А у тебя?

— И у меня! А ты… Ой!

Кто-то больно пихнул Тамару в плечо. Поля тоже чуть не отлетела в сторону.

— И я! И у меня! — передразнил высокий светловолосый парень с рюкзаком на плечах и большой спортивной сумкой в руке. — Может, вы в другом месте пообщаетесь, а? Подняться можно?

Даже не обернувшись, он размашисто зашагал от них по коридору второго этажа.

— Эй! — возмутилась Тамара.

— Поэйкай мне! — бросил парень через плечо. — Блин, только трепаться и можете.

Прежде чем негодующая Тамара набрала в грудь воздуха, чтобы ответить, незнакомец уже скрылся за дверью.

— Ничего себе! — Полина потерла ушибленное плечо. — Что это с ним?

— Придурок просто, — пожала плечами Тамара, надеясь, что слишком часто с этим парнем ей сталкиваться не придется.

Они поднялись на третий этаж, где их уже ждали родители, и разошлись по своим комнатам.

— По-моему, очень мило, — резюмировала мама, оглядев спальню. И сделала еще несколько снимков.

— Ничего, — нехотя согласилась Тамара.

Открыто признавать, что ей здесь все больше и больше нравится, она не торопилась. Скинула белоснежные кроссовки, ступила на зеленый упругий ковер. Провела пальцем по белому письменному столу — совсем новому, еще пахнущему мебельным магазином, — скользнула взглядом по вишневым стенам, подняла глаза к потолку со встроенными светильниками.

Где-то в глубине души она надеялась, что увидит здесь диваны с гнутыми ножками, стол, обтянутый сукном, и кровать под балдахином — они бы куда больше соответствовали атмосфере здания. Но сдержанный минималистичный интерьер в духе скандинавских мебельных каталогов ее тоже вполне устраивал.

— Так что все-таки насчет разрешения? — Тамара отодвинула зеленую, в тон ковру, штору и выглянула в окно, из которого открывался вид на немного запущенный парк с узкими заросшими тропинками.

— Тома, ты же понимаешь. — Мама наконец убрала телефон. — После всего, что произошло в прошлой школе…

— Позапрошлой, — вставил папа.

— Да. После всего, что там произошло, мы очень боимся повторения. И если честно, совершенно не знаем, чего ожидать.

— Мам! — Тамара оторвалась от окна и поставила рюкзак на застеленную кремовым покрывалом кровать. — Оттого, что вы разрешите мне иногда ездить на пляж или в соседний городок, я не стану поджигать школу! Это даже нелогично, сама подумай!

Родители переглянулись.

— И хочу напомнить, что я все-таки ничего не подожгла…

— Потому что тебя заметили.

— Все равно. Не подожгла же, — настаивала Тамара. — И сейчас не буду. Уже больше полугода прошло, почему вы все время мне это припоминаете?! Ведь я…

— Нам будет спокойнее, если ты будешь под постоянным присмотром, — произнесла мама.

— Но я и так под ним буду! Вы ведь слышали, что сказала эта… как ее там. Что за территорию можно уйти только с кем-то из сотрудников. Если всем можно будет, а мне одной нет, я буду выглядеть полной идиоткой!

Мама с папой снова переглянулись, словно обмениваясь каким-то молчаливым посланием.

— Хорошо, — выдохнул наконец папа. — Но не забывай, что разрешение можно в любой момент отменить. Если мы узнаем…

— Спасибо-спасибо! — Тамара потрясла сжатыми в кулак руками. — Никаких поджогов, обещаю. И вообще ничего противозаконного.

— Очень надеюсь, — серьезно кивнул папа.

Тамара, довольная маленькой победой, плюхнулась на кровать, расстегнула молнию рюкзака, вытащила макбук, планшет, электронную читалку, которой почти не пользовалась, большую косметичку и положила все это на прикроватную тумбочку.

— Это все нитки? Для браслетов? — Мама бросила на косметичку неодобрительный взгляд.

— Угу. — Следом Тамара достала блокнот, ручку, два зарядных устройства и другие мелочи.

— Думаешь, будет на это время? — Мама расстегнула молнию, посмотрела на десятки разноцветных моточков. — Здесь же столько разных уроков и дополнительных занятий, и…

— Мам…

— Я просто не хочу, чтобы ты зря тратила время, если можно…

— Зря? — ощерилась Тамара.

— Давайте не будем ссориться, — вмешался папа. — У нас самолет через четыре часа, а нам еще бумажки заполнять.

Мама кивнула, поцеловала Тамару в щеку. Потом нахмурилась и поцеловала еще и в лоб.

— Кажется, ты горячая. У тебя, случайно, не температура, нет? — Она подняла руку, чтобы отточенным жестом ощупать Тамарин лоб и шею, но та отстранилась.

Чувствовала она себя и правда не очень: с утра заболело горло, а сейчас на голову будто начала наваливаться горячая мокрая вата. Но если признаться в этом маме, она устроит целый спектакль. Не хватало еще, чтобы в первый же день ее на глазах у всех забрали в какое-нибудь больничное крыло, или что у них тут.

— Нет, все ок. Просто душно, я потом проветрю…

— Точно? — Мама явно сомневалась.

— Здесь должна постоянно дежурить медсестра, — вклинился папа. — Может, сходим?

— Говорю же, все в порядке! Но если вдруг заболею, обязательно схожу.

— Обещаешь?

Тамара закивала.

— Ну смотри. Будем звонить каждый вечер. По видеосвязи. Бери, пожалуйста, трубку, хорошо?

— Контролируете меня, значит?

— Не без этого, — не стала возражать мама. — Но вообще мы просто будем скучать. Если что-то случится, обязательно говори!

«Если ты опять не сможешь ни с кем поладить», — прочла Тамара в этих словах. И вздохнула.

— Ты точно не против здесь остаться? — Мама вдруг повела плечами, словно в комнату прокрался сквозняк, и тревожно огляделась. — Справишься сама?

— Ну говорила же уже, что да!

— Долгие проводы — лишние слезы, — объявил папа.

Они с мамой еще немного потоптались у порога, в пятый раз за сегодня удостоверились, что Тамара не забыла зарядку от телефона, банковскую карту и теплые вещи, и наконец ушли.