Кролем по священной реке

Ася Станиславовна Суворова

ВСЕ НАЧИНАЕТСЯ…Четыре подруги из Москвы приезжают в Индию. Впервые. На двадцать дней – между днями рождения двух из них. Почему сюда? Интересная и большая страна, путешествия в Индию входят в моду. А не покатит – всегда можно приземлиться на пляже в Гоа. Так думали подруги, когда покупали билеты до Дели серым апрельским днем. Современные технологии Дели, жаркие базары Джайпура, громада Тадж-Махала, безумие Варанаси и величие Гималаев – все это ждет наших героинь в Индии.

Глава 4. В которой девушки отправляются в столицу Великих Моголов — в компании знойного итальянца

Девчонки в отеле уже были собраны. Пользуясь тем, что времени оставалось в обрез, Вера шмыгнула в душ, быстренько помылась и почистила зубы, помазалась кремом и, подумав, взяла с собой солнцезащитный лосьон. Потом вспомнила, что их будут сегодня снимать. А у нее такой нетоварный вид. Скомандовала себе: приходим в полную боевую готовность за пять минут! Уложилась в десять.

Все уже ждали ее. Девчонки принарядились, как могли. На Анфисе была белая кружевная кофточка — достаточно смелая, но все же скрывающая ровно столько, чтобы их не выгнали из мусульманской святыни. И кружевная же малиновая юбка — длинная и с разрезом.

На Рыбке был синий с розовым кафтан — шелковый, под него она надела розовые леггинсы. На ком угодно такая одежда могла смотреться нелепо, но только не на ней! Даже Юрик сегодня вместо шорт нарядилась в сарафан с радужными цветами а-ля импрессионизм, он ей очень шел. — Девчонки, я на плечи шарфик накину, чтобы прилично было, ага? — уточнила она.

Вера вышла в полотенце и в макияже, думая, как же нарядиться ей. Девочки уже разливали чай — им сегодня завтрак выдали сухим пайком, а чай доставили в большом термосе!

— Что, Вера, ты прямо так и поедешь? — ржала Анфиса.

— Да, действительно, мы ж не на эротическое фото подписались! — поддержала ее Юрик.

— А я, может, на эротическое! — с вызовом ответила Вера, сбрасывая с себя полотенце. — Вы что, голых женщин не видели? — и полезла в чемодан за одежкой. Достала изумрудного цвета платье из струящегося шелка. Оно очень выгодно оттеняло ее рыжеватые волосы. Платье было расклешенным, чуть выше колена. И с открытой спиной. Поэтому носить его полагалось без лифчика, а на нем для удобства были вставлены чашечки. — Вот возьму — и не надену трусов, будете тогда знать!

— Ты что, Вера! В Тадж-Махал — и без трусов? — замахала рукой Анфиса, сгибаясь пополам от смеха — и тут же обожглась чаем. — Ой…

— Вер, а чего, давай, — усмехнулась Рыбка, — это же памятник романтической любви. А что может быть романтичнее женщины без белья?..

Вера все же решила не экспериментировать. Ей рассказывали, что в Тадж-Махале всех досматривают и ощупывают. Ну, как индийская тетенька-полицейский задерет на ней юбку. А там — ничегошеньки нету…

Итальянец, кажется, запаздывал. — Может, он передумал? У нас телефон-то есть? — заволновалась Юрик.

Телефон имелся. — Но он ведь в нас заинтересован, — убежденно сказала Анфиса. — Мы же модели.

— Да, кстати… — Вера вспомнила беседу с Дэнни. — Мне тут подсказали, что итальянец за наши съемки неплохие бабули нам может отвалить…

— А чего, девы, плохо, что ли? — Рыбка даже задумалась. — Ну, вообще-то, он нас бесплатно сегодня везет… если везет… но теоретически — я не вижу причин для отказа от бабулек. Люблю я их — причем, всяко-разненьких… зелененьких, желтеньких, красненьких…

А тут раздался звонок — Алессандро за ними явился.

На отличном новеньком микроавтобусе. Места было навалом. — Чао, чао, синьоры! — прокричал веселый Алессандро. Сегодня он облачился в легкую рубашку в цветочек. Сей легкомысленный наряд нисколько не умалял его мужественности. Одно из сидений было завалено объективами, разными приспособлениями и штативами.

— Скажите, Алессандро, — начала Юля, — а как вы будете снимать в Тадж-Махале? Наша подруга, — она указала на Рыбку, — нам сообщила, что туда нельзя заходить с профессиональной техникой.

Пока девушки рассаживались по местам, итальянец объяснил: — Как раз с профессиональной — можно. Если ты профессионал. Нужно получать разрешения. И это непросто. Но ваш покорный слуга, — он хитро подмигнул и прищелкнул пальцами, — это разрешение имеет. Так что смогу вас снимать профессионально в самом красивом месте Индии!

— Ура! — закричали в один голос Юля и Анфиса. Даже Рыбка довольно заулыбалась. Только Вера еще не проснулась как следует. «И надо же мне было так влипнуть вчера, — думала она уныло, — до сих пор эти чертовы коктейли в крови гуляют, мне бы вздремнуть еще пару часиков, тогда на человека буду похожа… может быть».

И действительно, ей удалось уснуть под мерное жужжание мотора и негромкие беседы подруг с Алессандро.

А тот активно делал всем комплименты. Более всего — Анфисе. — Леди, вы просто образец элегантности! Поймите меня правильно, девушки, — он обернулся к Юле с Рыбкой, — вами я тоже очарован, но, надеюсь, вы согласитесь со мной — ваша подруга превзошла саму себя!

— Согласимся, Алессандро, полностью согласимся, — усмехнулась Рыбка. — Нам у Анфисы еще учиться и учиться!

Город оказался очень большим. Они все ехали и ехали, пока не оказались на шоссе, где вокруг посреди зеленых полей торчали, как грибы, высотки. Мелькнули дорожные указатели: «Нойда» и «Великая Нойда». Потом — где-то появилось и слово «Агра».

— Нам ведь ехать часа три, да? — спросила Анфиса у Алессандро. Ее слегка смущало его присутствие, как и его комплименты. Как-то неспокойно ей было, но не плохо неспокойно, а, скорее, волнительно.

— Да, почти четыре, но мы уже проехали час. Вы будее пить кофе по дороге?

Девушки, разумеется, кофе пить желали — тем более, когда узнали, что кофейни их ждут очень даже приличные.

*****

Свернули у большого придорожного комплекса с разными завлекательными надписями. Водитель показал им, как найти туалеты. Сам он был маленький, плотный, лысоватый и очень спокойный. В белой рубашке и костюмных брюках, между прочим. По возвращении из «публичных удобств» — так было написано на туалете — их ждал сюрприз. Алессандро подвел их к прилавку с итальянским мороженым!

— Выбирайте, красавицы! Я угощаю! — он сделал широкий жест в сторону прилавка, где призывно-прохладно на них глазели лоточки с лакомством.

— Ой, и вправду — итальянское? — поразилась Юля.

— Надеюсь, что да, — засмеялся их кавалер. — Вы какое желаете, Джулия?

— Вы и мое имя запомнили? — Юлька слегка покраснела (по крайней мере, почувствовала это, но, наверное, десять минут на жаре уже слегка окрасили ее светлую кожу).

— Конечно! Я помню ваши имена! Светлоглазая Джулия, — он слегка поклонился оторопевшей Юльке. — Восточная дива Маргарита, — Рыбка даже игриво повела глазами! — Медноволосая Вера, — Та почувствовала, что ей неожиданно приятно. — Ну, и наша звезда Анфиса!

Девчонкам даже нечего было возразить. Анфиса с особой тщательностью подготовилась к поездке. Правда, никто не знал причины…

— Итак? — Алессандро вновь обратился к ним с вопросом. — Кому какой вкус сегодня по душе? Потом возьмем кофе, я знаю, тут отлично варят в «Коста Кофе».

Юлька выбрала шоколадное, Рыбка — фисташковое. Анфиса — персиковое, и даже Вера, поразмышляв немного, решилась на лимонное.

Алессандро взял себе ванильное, после чего они еще и кофе заказали. Сидя за столиком и уплетая мороженое, пока бармен варил им кофе, они, не сговариваясь, решили, что жизнь в Индии им все больше и больше нравится. Особенно — в компании галантных и мужественных итальянцев!

*****

Подремали, пока не прибыли в Агру. В какой-то момент машину тряхнуло, и все пробудились.

— Батюшки, вы только взгляните! — закричала Вера. К ней полностью вернулось ее обычное легкое восприятие жизни. — Какие черненькие бычки! И козы!

— И хрюшки! — подала голос Анфиса. — Катюшка была бы в восторге!

Алессандро засмеялся, видя их энтузиазм. — Синьоры, в этом городе — сплошные контрасты. Некоторые называют Тадж-Махал «жемчужиной на помойке».

— Действительно, грязновато вокруг, — заметила Юлька. — Но это, наверное, не так важно. Мы же не за чистотой ехали в этот город. А посмотреть на чудеса света!

— И за приключениями! — подытожила Рыбка. — Сейчас будем ходить по дворцам Великих Моголов.

— Монголов? — озадаченно протянула Юлька.

Рыбка засмеялась. — Правильно — Моголы. Вот по-английски эти два слова звучат совершенно неодинаково. А в русском — всего одной буковки не хватает. Когда-то они и были Монголами — потомками Чингисхана. А потом…

— Вы говорите об Акбаре и других великих императорах? — угадал Алессандро, чутко прислушивавшийся к их разговору.

— Да, — подтвердила Рыбка. — Говорю, что их предком был Чингисхан…

–… и Тамерлан, — закончил мысль итальянец. — А пришли они из Ферганы и Самарканда.

— Из нашей Средней Азии? — удивилась Вера.

— Именно! И покорили здешние народы.

— Ой, как интересно… — Юлька очень любила послушать истории о далеком прошлом и посмотреть какие-нибудь древние постройки. Сама она не очень много знала из мировой истории, вернее, считала себя неспособной к этой науке.

Агра поражала сочетанием несочетаемого: утлых лавчонок с нехитрым скарбом на фоне практически дворцов — в основном, пятизвездных отелей, как сообщил им Алессандро. Зона мусора вдоль дороги закончилась и плавно перешла в зону тенистых садов. Машины, рикши, телеги, запряженные весьма худосочными конями и крепенькими осликами — все это сменяло друг друга, гудя и едва не задевая бока и зеркала…

— А вот эта красная стена… дайте, угадаю — это Красный форт, верно? — воскликнула Вера.

— Вы правы, медноволосая синьора! — оценил ее реплику Алессандро. — Сейчас мы тут остановимся и пойдем за билетами.

— Интересно, а билеты он тоже нам купит? — поинтересовалась Юля.

— Думаю, да, — пожала плечами Рыбка. — Мы же у него на работе…

Вера вспомнила Дэнни и его работающих девушек и слегка поежилась…

Алессандро, действительно, договорился с водителем, потом поставил девушек в тень и попросил подержать пару сумок с оборудованием. Сам же, повесив на грудь камеру, прошел к кассам и очень быстро вернулся с билетами. Пока дошли до ворот, к ним несколько раз заворачивали какие-то подозрительного вида мужики, предлагавшие очень дешево услуги гида — «правительственного гида, с лицензией, иначе ничего не узнаете в этом дворце». Не соблазнились…

*****

Съемки начались уже перед входом. Мастер ловко выстраивал своих моделей в разные замысловатые позы, а порой — просто заставлял их двигаться и спонтанно останавливаться.

Потом они пошли внутрь, и высоченные своды красного песчаника, украшенные затейливой резьбой, заставили подруг буквально затаить дыхание.

— Вот это мастерство!.. — протянула Анфиса. — Люди знали свое дело. Посмотрите — а вон те завитки напоминают головы слонов!

— А это и есть головы слонов, — так как она сказала это по-английски, Алессандро ее понял. — Здесь много необычных орнаментов. Пойдемте, я покажу вам и попугаев.

В это время они уже шли по территории, миновав зоны контроля и поглазев на затейливые игры обезьян, которые устроили настоящее шоу на воротах.

Под древними сводами попахивало сыростью и, увы, некоторыми следами человеческой жизнедеятельности.

— Вот здесь были покои жен и наложниц императора, — показал Алессандро на длинные галереи — два этажа и беседка наверху. — В других дворцах будут еще помещения гарема. Да, император имел много женщин, — он игриво оглядел группу своих спутниц, — совсем как я сегодня! Повезло мне!

Девчонки рассмеялись, а у Анфисы опять стало сладко-тревожно на сердце… «Тьфу, брось это дело!» — сердито скомандовала она себе.

В проеме наружной стены неожиданно открылся чудесный вид — они немедленно узнали белоснежный, словно парящий над рекой Тадж-Махал…

Хоть Анфиса и не помнила легенду в деталях, но знала, что эту усыпальницу император пострил для своей жены, которую очень любил. «Вот и Коля бы для меня построил… хотя бы дом, если не мавзолей!» — подумала она. Действительно, они жили в квартире, но Коля про дом поговаривал. «И с садом — будешь розочки выращивать, а я — шашлычки жарить на лужайке!» А тут — стоит такой брутальный мачо в цветастой рубашке, на груди — медальон, в глазах — азарт. Наверное, девчонки штабелями к нему в постель прыгают. Вернее, прыгают не штабелями, а поочередно, а очереди — да, штабелями. За доступ к телу…

— Анфиса, эй, ты что задумалась? — прервал ее интересные размышления итальянец. — Подойди, пожалуйста, вот сюда! — он указал на ажурную мраморную решетку на фоне все того же парящего Тадж-Махала. — Да, вот так… На фоне мрамора твоя блузка будет выглядеть превосходно. Очень секси!

«А почему бы и нет?» — сказала себе Анфиса, романтично прислоняясь к парапету и поодпирая ладошкой висок.

— Вот, вот, отлично! — крикнул мэтр, настраивая технику.

Ощущая, как ее волосы слегка шевелит легкий ветерок, и представляя, как на фоне яркого неба ее темно-серые глаза приобретут слегка зеленоватый оттенок, Анфиса успокоилась и расслабилась. Просто стала наслаждаться съемкой и чудесным днем. Есть у нее прекрасный муж. И чудная дочурка. Любит она свою работу. Подруги замечательные. А сегодня она — богиня. Да, богиня!

*****

— А на обед мы поедем в очень милый ресторанчик. Там будет много мяса, — доверительно сообщил их спутник. — Хотите мяса, девочки?

— Да, еще как хотим! — воскликнула Юля. И смутилась. — Во всяком случае, я не откажусь.

— Супер, спасибо, Алессандро, — Рыбка похлопала итальянца по плечу. — Веди нас, ты же все здесь знаешь!

— Ну, не все, конечно, но я был два-три раза, — Алессандро позвонил водителю, и через пару минут они уже выезжали в сторону ресторана, носившего, как оказалось, название «Кесар».

— Это означает — шафран, — сказал водитель, останавливаясь у одноэтажного заведения, где во дворе уже стояло несколько машин. — Хорошее место для туристов. Нот спайси.

— Это хорошо, — задумчиво произнесла Вера. — Хоть где-то точно будет без перца… Не то чтобы я совсем уж против… но все же.

Они уютно расселись в саду. Немедленно ожил импровизированный кукольный театр, и два пацаненка в тюрбанах начали петь какую-то заунывную музыку.

— Господи, это же «Джингл Беллз»! — Узнала Анфиса. — Очень вовремя — в апреле. И к месту — в Индии.

Пока им приносили меню, и Алессандро объяснял, что блюда в тандуре — самые вкусные, мальчонки перешли на местные шедевры.

— Просто пальчики оближешь! — довольная Рыбка, и вправду, облизывала пальцы, которыми брала горячие лепешки наан с чесноком и с сыром. Все они последовали совету Алессандро, а потому — были заказаны три тарелки с разными видами мяса и одна — с вегетарианскими деликатесами: из панира, чечевичной пасты, овощей и грибов — шампиньонов, конечно.

— Не растут в Индии подосиновики, уж не обессудьте, — смеялась Анфиса, налегая на аппетитные кебабчики из козлятины и закусывая печеным шампиньоном с почти неострым зеленым соусом, куда явно была добавлена мята.

Пива им не захотелось, а вот ласси со вкусом манго и банана — еще как. Завершив трапезу традиционным масала-чаем и оставив Алессандро расплачиваться, девушки посетили «публичные удобства», где к ним пулей метнулся дядечка — распахнул дверцы кабинки, подал бумагу, после — мыло и полотенце. — Слушайте, надо ему каких-то денег дать, наверное? — предположила Вера. Она достала какую-то купюру. — Пятьсот. Много. Сколько дать, а?

— Ну, по десятке с носа, наверное? — предположила Анфиса и нашла у себя пятьдесят рупий. — Вот так. УплОчено. Проходите в зАлу. — Она иногда любила пошалить с диалектными словечками — причем, в разных языках.

*****

Приехали в Тадж-Махал, а до него оказалось еще идти километр. Алессандро спросил: — Как вы себя чувствуете? Если слишком жарко, мы можем доехать на электромобиле.

— А что, это интересно! — Анфиса увидела, как с паркинга выезжает длинная белая тележка с водителем. — Вон тот электромобиль?

— Да, мы можем подойти туда и сесть в следующий.

— Я не против прогуляться, но лучше на обратном пути, — заметила Юля. — А то у меня от солнышка сейчас будет физиономия, как из бани. Для съемок не очень-то подойдет…

Электромобиль домчал их с ветерком минут за десять, а то и меньше. — А почему машина не подъезжает к самому комплексу? — спросила Рыбка. Этого она прежде не знала.

— Запрещено, так как выхлопные газы загрязняют воздух, а Тадж-Махал — он же из мрамора… быстро пачкается. Его и так постоянно чистят, — объяснял Алессандро.

Он опять купил им билеты и пояснил, что нужно оставить в камере хранения либо сумки, либо запрещенные для посещения предметы: ручки, книжки, тетрадки, еду, сигареты…

— Мы не курим! — объявила Вера. Потом подумала: — Девчонки, а давайте, сложим всю контрабанду в мою сумку, я ее и сдам. Вдруг что-то найдут, придется возвращаться…

Так они и сделали.

На входе стояло две очереди — из мужчин и из женщин. И еще одна — из обезьян — рядом: несколько краснозадых красавчиков и красавиц с обычным охвостьем терпеливо ждали, пока кто-нибудь не обронит еду. Одной перепал кусок банана в кожуре… счастливица взлетела на ворота с добычей, победоносно оглядывая конкурентов!

Оказалось, очередь не для них.

— У нас дорогие билеты, а у меня вообще виза журналиста, так что мы нигде ничего не ждем! — объявил Алессандро. Они прошли по отгороженному шлагбаумом коридорчику, в то время как иальянец шел с другой стороны, с мужской.

Индийская охранница старательно общупала каждую из них. — Девчонки, возбуждает! — хихикнул Юлька, оглядываясь на подруг. — Интересно, а мужиков тоже везде щупают?..

Алессандро что-то терпеливо объяснял охранникам, но его все же пропустили с камерами. — Всегда одно и то же, — пожаловался он. — Сначала пытаются мне сказать, что не положено с техникой. Показываю документы, они смотрят долго, зовут начальника, тот разрешает…

Вначале они вышли к красивым красным воротам, украшенным изящными цветочными узорами над входом. — Это главные ворота, точная копия гробницы Хумаюна в Дели, — рассказывал Алессандро, щелкая их на фоне входа, любопытных толп и массивных деревьев. Вокруг сновало множество фотографов-индийцев, но, заметив технику итальянца, они даже подойти не решались, дабы предложить свои услуги.

И вот они очутились лицом к лицу с восьмым чудом света, если верить энциклопедиям. Громада из белого мрамора словно парила перед ними. К ней вела бирюзовая дорожка водоема, а на пути — большущая мраморная платформа, на которой толпилось какое-то безумное количество народа.

— Конечно, лучше было бы снимать без всех этих людей, — проговорил Алессандро, меняя линзы на объективе. — Но это слишком дорогое удовольствие. Потом как-нибудь…

— Алессандро, а что тут ночью бывает? — спросила Рыбка, стоя слегка подбоченясь и сунув пальцы в прорезные кармашки кафтана.

— Как — что? Оргии, конечно, — захохотал тот. — Да нет, это шутка, конечно. При лунном свете Тадж-Махал очень красив, а еще — на рассвете. Но надо очень рано вставать… Никакой личной жизни.

Оказалось, что для подъема к самому мавзолею нужно натянуть бахилы поверх обуви. Бахилы им выдали вместе с билетами. Только надевали их все прямо на дорожке. — И где логика у этого народа? — задумчиво сказала Вера, метко попадая ногой в весьма бесформенную бахилу. — Тут же грязно, почему не надевать их на ступенях?

— Не ищите логики у индийцев, ее у них нет! — парировал Алессандро.

— Слушайте, но если бы бахилы надевали на ступенях, то стояла бы очередь из иностранцев к ступеням, там же места мало! Почти как вон та, из местных, — Анфиса махнула рукой в сторону плотной толпы индийцев, стоявших, очевидно, не один час под жарким солнцем.

— У них такие дешевые билеты, что они готовы хоть полдня там стоять, — пояснил Алессандро. — Всей деревней приезжают сюда… посмотрите, какие маленькие дети с ними.

— Изучают культуру и историю родной страны! — одобрила Юлька. — Молодцы.

Впрочем, на входе в мавзолей о культуре было забыто. Люди толкались, теснили друг дружку, тайком снимали гробницу, несмотря на запрет.

Анфису снова поразило увиденное. Огромное пустое здание — только он и она спят вечным сном. Надгробья, щедро украшенные каменьями и резьбой. Одинокий светильник в вышине. Да голуби, то и дело порхающие под куполом… И это все. Покой. Строгость и красота. Но нет, какое там — то и дело раздавались крики: охранники демонстрировали посетителям эхо, а потом еще подсвечивали ажурную ограду фонариком. Сердоликовые цветы светились чудным оранжевым светом. Охранники настойчиво спрашивали «деньги для короля и королевы».

— Да ну их! — с досадой проронила Вера. — Всем денег надо. «Спасибо» будет достаточно!

*****

На выходе некоторое время молчали. Прошли вдоль ограды, постояли, глядя на широкую, но сильно обмелевшую реку Ямуну с буйволами, стоявшими по колено в воде, и стаями небольших белых цапелек.

— Вон он, Красный форт, — узнала Рыбка. — Ой, Юрик, ты что, ревешь, что ли?

Юлька размазывала слезу, чуть окрашенную тушью. — Даааа, девочки, чего-то я расчувствовалась!. Как красиво, блин! Какая романтика! Любовь!

— Ну, а что, тебя Женька разве не любит?

— Любит, да, — кивнула Юлька. — Но разве он бы построил для меня такое?..

— Вот глупыш, — Рыбка приобняла подругу за талию. — На фига тебе мавзолей? Лучше что-нибудь поинтереснее построить, что в жизни пригодится. Или — в путешествие…

— Ну да, вроде, он в Америку со мной хочет… — призналась Юлька.

Алессандро подошел к группе, настраивая камеру. — Поработаем, прекрасные синьоры? О, а кто обидел нашу нимфу? — он заметил слезу на щеке Юльки.

— Никто, ей просто романтика в голову ударила! — пошутила Вера.

— Романтика — это супер. Это здорово. Карашо, — по-русски добавил Алессандро. — Ты будешь печальна, потому что твой муж-император собрался в далекий поход, — сообщил он Юле.

— Надеюсь, мой муж-император в далекий поход без меня не соберется, — пробормотала та себе под нос и по-русски.

А Вера неожиданно вспомнила, как они с Владом обсуждали следующую поездку — не так уж и давно это было. Зимой. И как он категорически не хотел в Индию. Разве что на Гоа. «Чего я не видел в этой нищей и грязной стране? По грязи соскучилась, по прощелыгам разным?» Он настаивал на поездке в Мексику. Может, и поехал в Мексику. Один. Или не один… Ей нравилось с ним отдыхать. Больше, чем находиться в квартире вместе, когда до следующего отпуска было еще далеко, а Влад уже становился нервный и напряженный, как струна на контрабасе. На морях же он словно перевоплощался. Валялся под зонтом — быстро сгорал потому что. Купался. Крабов ловил. Лазал по скалам. Каждый вечер у них были долгие посиделки в ресторане — с вином и другими напитками. И пиво днем. Даже темы для общения возникали — куда более интересные, чем дома после трудовых будней. Но ведь не будешь же постоянно жить в отпуске! Вера однажды в шутку предложила переехать в Таиланд — очень популярным стало жить и работать на удаленке. Влад, кстати, мог бы. Но он просто назвал ее дурой. Без комментариев.

Идти по открытой местности было жарко. Вся вода выпита. Надо бы купить еще. Стоило им только выйти из ворот и подойти к одному из прилавков с напитками, как тут же начались содом и гоморра! — Мэм, мэм, сюда, сюда! — звали продавцы — тощие, разных оттенков коричневого, в футболках или белых, весьма несвежих рубахах. — Вот, посмотрите, магниты, очень дешево, вот тарелки, мрамор, да, посмотрите, покупать не нужно, только посмотреть…

Они так лезли, что впору было отбиваться всеми руками и ногами. Девушки запаслись водой, каким-то соком из манго, а Алессандро прихватил большую бутыль колы. Подвел их к месту, где стоял электрокар, ловко опередил индийскую группу товарищей, усадил своих спутниц. И все торговцы, тощие лошади, велорикши, магазины с изобилием сувенирного барахла и макаки на воротах — остались позади.

*****

— Я вырос в Болонье, но на лето часто ездил в гости к бабушке с дедушкой в Геную, — рассказывал Алессандро. Они ехали назад, усталые и удовлетворенные своей вылазкой. — Родители были очень занятыми людьми. Мать — журналистка, отец — комментатор на радио.

— Поэтому ты тоже присоединился к медийному войску? — пошутила Рыбка. Алессандро был ей интересен, но не более. Чересчур вычурный и даже помпезный. Сердце от него у нее бы не дрогнуло. А вот у Анфисы — похоже, дрогнуло. Но она решила ничего с этим не делать.

— Можно сказать и так, хотя — не совсем, — отвечал итальянец. — Я больше интересовался творчеством. Но да — я много снимал для журналов. И для сайтов.

— А что с Генуей? — подала голос Анфиса. — Ты сказал, что ездил туда…

— Да, это такой городок… он долго был очень старомодный. Все здания не отреставрированы… Там море. Бегали купаться с друзьями. Бабушка готовила равиоли с сыром и шпинатом — мои любимые. Покупала шоколадное мороженое на всех моих друзей. А какой у нее был рождественский кекс с цукатами и орехами! И я когда приезжаю в Агру и вижу тут много старого… почему-то думаю о Генуе. Босиком бегали, хоть от бабушки с дедом и доставалось… А вы, девочки, все из Москвы? — перевел он разговор на своих собеседниц.

— Да, мы москвички, — ответила за всех Вера. — Хотя почти у всех тоже бабушки и дедушки где-нибудь живут… или жили. У меня — под Смоленском. Знаете такой город?

— Да, он на Западе, не очень далеко от белорусской границы, кажется?

— О, молодец, Алессандро! — восхитилась Рыбка. — Наверное, не все в России знают, где Генуя находится. Хотя страна гораздо меньше. Хорошо. Моя мама — из Владивостока. Думаю, вы знаете и этот город тоже. А папа — из Москвы. Они познакомились, когда учились в университете. На вечеринке после межфакультетской конференции. Очень умные были. Даже странно, что я не пошла в науку, — рассмеялась она.

— А чем вы занимаетесь, Марго?

— Я продаю туры. И пишу блоги о путешествиях.

— О, нам, наверное, можно сотрудничать?! — искренне обрадовался итальянец.

— А что, можно попробовать, — пожала плечами та. — Фото у вас известные. Глядишь, и я прославлюсь.

— Да, нам нужно будет это обсудить на досуге, — Алессандро повернулся к Анфисе. — А вы что скажете, синьора в кружевах?

Анфиса вздрогнула. — Я психолог, — вздохнула она. — И у меня есть ребенок. Дочка трех лет. А родители мои оба приехали на учебу в Москву. Мама — из Астрахани. Папа — из Караганды. Это вообще Казахстан.

— Невероятно! Такая большая страна, столько разных мест, и все встречаются в Москве, — радовался Алессандро. — Кстати, у меня тоже есть дочка. Ей одиннадцать. Она в Риме, живет со своей матерью. Я не так часто с ней вижусь, но иногда беру в путешествие. Когда в школе выходной.

— Каникулы? — подсказала Вера.

— Да, точно, каникулы. А вы, светловолосая леди, — обратился он к Юльке. — Что расскажете нам?

— Я графический дизайнер, — сообщила та.

— О, вы тоже творите образы!

— Ну, почти… — Юля как-то никогда не думала о себе как о творческом человеке. Просто работала, потому что — нравилось. — А у меня, наоборот, мама из Москвы, вернее, из Чехова. Городок такой. Это теперь уже совсем близко от Москвы, а раньше было — сильно за городом. А отец мой из Севастополя. И я ездила на море к бабушке почти каждый год. Как и вы.

Она вспомнила бабушку Татьяну — говорили, что она на нее сильно похожа. Крепкая, плечистая. Строгая — частенько Юльку поругивала, к порядку приучала. На Женьку, когда приехали знакомиться — на мотоцикле, кстати, — фыркала. Несерьезный жених, фу. Но когда убедилась, что тот и жениться предлагает, и денежки неплохие зарабатывает, успокоилась. Даже наливочкой своей угощала, когда ездили два года назад. Правда, усиленно намекала на детей. А они не хотят детей. Вернее, не хочет Юлька. Боится, что тяжело и что рожать больно. И растить, когда вокруг столько несовершенства. Анфиса, правда, считает, что это у нее пройдет. Эх, бабушка Таня… когда Севастополь считался Украиной, и то было спокойнее за нее. Но уезжать не хочет, как ни зовут ее сын с невесткой — и другой сын, который в Питере.

— Вера, а вы кто по профессии? — спросил Алессандро, делая пару глотков из своей бутылки с колой. — Вы же нам еще не признались.

— Я занимаюсь наукой. Биохимик, — улыбнулась та. — Для вас, наверное, звучит неинтересно… скучно.

— Нет, что вы, наоборот! Может, вы лекарство какое-то изобретете, которое спасет человечество?

— Может быть… Мы сейчас над вакцинами работаем, — проговорила Вера. Да, ей по душе была ее работа. И ее ценили. Ждали, когда вернется из отпуска. Она решила поехать сейчас почти на три недели, а летом = наоборот, поработать, разве что на недельку смотаться куда-нибудь. Если получится и будет с кем.

Так в разговорах они доехали до города. Алессандро всех отблагодарил и пригласил поужинать с ним в хорошем ресторане.

Но девушки сильно устали и решили, что лучше всего им будет отдохнуть — тем более что было уже девять. После отменного обеда никто еще не проголодался по-настоящему: они пожевали конфеток и попили чаю в придорожном кафе.

— Ну что ж, тогда я с вами прощаюсь, — немного печально произнес их спутник. — Как вы смотрите на то, чтобы еще раз поучаствовать в съемках? — спросил он.

— Думаю, можно попробовать? — Юля оглядела подруг. — Как вы считаете, девочки?

— Да, это был очень интересный опыт, — откликнулась Рыбка. — Спасибо, Алессандро. Мы с удовольствием. Только не завтра, пожалуй!

— Я с вами свяжусь и узнаю о ваших планах через несколько дней, хорошо?

Он каждую из девушек расцеловал в обе щеки. И удалился — благоухающий терпким парфюмом, несмотря на целый день в жаре.

Анфиса прямо-таки ощущала, как у нее мурашки побежали по спине. Она, правда, строго сказала им: фу! Но они… продолжали бежать.

— Ну что, красотки, по фруктам и отдыхать? — скомандовала Рыбка. — Или у нас еще осталось что-то?

*****

— Лиза, у тебя как с деньгами? — Тамара Павловна, хоть и планировала начать издалека, но, как обычно, выпалила сразу все, что думала. Ее очень беспокоила судьба старшей дочери. Анфиса — та в жизни хорошо устроена. Муж Коля — простой и спокойный человек, работает, о семье заботится. Дочурка Катенька — кровиночка бабушкина. И сама Анфиса достойным делом занимается, психолог. Сейчас это востребовано. Вон, раньше психолог копейки какие-то получал на государственной службе — в школе, к примеру. Или в поликлинике районной. Ее, Тамарина, сестра ходила, депрессия у нее была. Не могла работать. А отчего — никто не понимал. Анфиса говорит — витаминов не хватало. А тогда-то — разве кто бы догадался? Психолог ей помогал немножко, но больше всего помогло, когда сынок родился — поздний, почти в сорок… Наверное, ребеночек-то ее и вылечил, наверное, его и не хватало.

Вот и с Лизой так. Лизе уже 35, но детей нету. Замужем была в Америке. Когда учебу закончила, ездила в Америку на стажировку. Умная девочка, экономист. Английский знала в совершенстве. С красным дипломом закончила. Вот и предложили ей поехать. И там их повезли на экскурсию в парк… знаменитый парк, где медведи-гризли. Отец еще шутил: «Грузины медведя несут на плечах, другой грузин встречает их: «Гризли?» — «Нет, пачэму гризли? ЗастрЭлили!»

Так вот, в том парке она Билли и встретила. Билли — взрослый дядька, а имя такое… несерьезное. И он так за Лизочку взялся… пригласил к себе, у него дом, поместье целое. Он был в разводе, с двумя детьми. Но казался нормальным мужиком. Стал ухаживать. В Россию приезжал знакомиться с семьей. Правда, странноватым показался. Тамара Павловна вздохнула, вспоминая, как он тайком перемывал вилки, потому что, как ей виновато объяснила Лиза, в Америке же всю посуду в машину загружают. А у них машины не было. Значит, недостаточно чисто помыто. Пирожки с мясом ее знаменитые отверг — холестерина много, якобы. А сам в «Бургер-кинг» картошку фри жрал? Жрал!

А потом Лизочка за него замуж вышла и уехала. Ей было 26, а ему 42. Ну, это бы и ничего. Мужчина в любом возрасте свои функции сохраняет, она вот читала про доктора Сытина, у которого за семьдесят сынок родился от молодой. Лиза вначале там обживалась, привыкала. Думала, осмотрится — и на работу выйдет. Или еще — что родит. А он ей, паскуда, сказал через два года, что яйца себе перевязал… как-то там это называется. Чтобы больше детей не было. Причем, скрыл же от нее! А его сынок и дочка приезжали регулярно, над Лизой только и измывались: наш папа, наше время с папой, мы твою еду не любим, тебя тоже не любим, ты плохая, ты русская шлюха… так ей пасынок сказал однажды, тринадцатилетний говнюк.

Несколько лет так прошло. Работы поблизости не было, а далеко он ей ездить не разрешал. Деньги, правда, давал на все, не жадничал. Но Лизочка так скучала, да и без детей плохо, а тут и Анфисуля замуж вышла и забеременела… Лиза рада была этому, но и тосковала, понятное же дело. Нашла какую-то работу через интернет, стала заниматься… сайты развивать, что ли… как-то называется. Получаться стало у нее.

И тут узнает, что у мужика — роман с еще одной русской, молоденькой. Он, видать, такой извращенец был, что чем старше, тем моложе девчонки его привлекали. Виски седые… кобелина проклятый.. И вот Лиза переписку их обнаружила. И что девка та свои фотографии присылала.. вообще без ничего! Стыда совсем нет, фу! И тут у Лизы нервный срыв случился на фоне всего этого. Два года назад это было. И в клинику попала на три месяца. А как выходить — Анфиса с Колей ей написали — приезжай домой, мы тебе квартиру отдадим, сами в бабушкину переедем. Все равно бабушка им обеим свою квартиру отписала.

*****

И вот теперь старшая дочурка живет одна, вроде, пришла в себя и даже работу стала искать полгода назад. Но непросто: стажа же мало, она только три года успела здесь поработать на невысокой должности. А потом — Америка, все такое. Коля ей что-то подыскивал на дому, Лиза работала. Получала маловато, конечно. А хочется же девочке и пожить, и в отпуск съездить, и встретиться с кем-нибудь… Вот как тут не спросить про деньги?

— Мам, у меня все хорошо, — ответила Лиза, отбрасывая светло-каштановую прядку со лба. Они с Анфисой похожи, только та повыше и постатнее, больше в мать, а Лиза — потоньше, в жилистых Кудеяровых из Караганды. И волосы светлее. — Сейчас пока временный заказ есть, а потом обещают взять в штат, вроде, все им понравилось.

Тамара Павловна обрадованно всплеснула руками: — Ну, как хорошо-то! Спасибо Коле, добрый он человек! Похлопотал. — Налила чай в чашки, поставила перед Лизой и перед собой, достала из холодильника кусок буженины, сыр камамбер, свой любимый, вытащила кекс из шкафчика… — Ну, и ты, дочка, молодец, голова на плечах есть, Америка поганая не испортила!

Лиза засмеялась. — Мамуля, Америка в порядке! Научила меня не сдаваться!

— Дай-то Бог, детка.. — вздохнула Тамара Павловна, отрезая сочный ломоть любимого сыра. — Теперь бы еще…

— Замуж меня выдать? — снова засмеялась Лиза. — Знаю, знаю, что у тебя на уме, от меня не скроешь!

— Ну, а что, доча, — Тамара Павловна укусила сыр и закатила глаза в блаженстве, — разве же плохо, когда мужчина в доме?

— Совсем наоборот, замечательно! И я обещаю и торжественно клянусь, — Лиза шутливо приложила пальцы к голове, словно салютуя, — что очень скоро познакомлю с женихом!

— А кто он, доча? — осторожно спросила мать.

— Да я и сама еще не в курсе, мамочка! Но точно будет, обещаю. Дай-ка мне ту баночку сливочного крема из холодильника… побалую себя немножко!