Ириска на двоих

Ашира Хаан, 2020

Секс – это скучно. Чуть-чуть приятно и довольно суетно. Но без него вполне можно обойтись. Как и в принципе без людей. Мне хватает и виртуального общения. Так я решила однажды и была вполне спокойна и счастлива до момента, пока на мир не обрушилась пандемия. Застрять на Кипре во время карантина на самом деле не так уж и страшно. В пустом курортном городе, где все обходят друг друга за два метра, море набегает тяжелыми волнами на берег, как тысячи лет до этого и обещает, что все однажды пройдет. Но мое тревожное одиночество нарушили двое наглецов, у каждого из которых были свои демоны в душе. Ни улететь, ни переехать, ни сбежать – закрыты отели, закрыты границы. Однако с ними мне оказалось гораздо спокойнее, чем одной. И интереснее… Содержит нецензурную брань.

Влекущая тьма

Можно ли мне доверять?

Не знаю. Мне в любом случае некому рассказать. Не маме же?

У меня десятки чатов и и сотни друзей в сети, но никому я еще не сказала, что уже два дня как живу не одна. Слишком странно это случилось. К тому же я знаю, как они отреагируют: сумасшедшая, беги оттуда, звони в полицию, не возвращайся!

Кроме Али. Аля скорее всего уточнит, почему я до сих пор не убежала и, если я попытаюсь объяснить про покой, который укрывает меня по ночам, когда от всех чудовищ под кроватью и сереньких волчков меня охраняют с двух сторон — благословит на все, чего мне хочется.

Лишь бы счастлива была.

Временами я сама считала ее блаженненькой, но вот сейчас, когда больше никто не поймет, что разумные доводы разбиваются о то, что вторую ночь рядом с Марком и Димой я сплю так крепко, как никогда до этого, я вдруг понимаю, что иногда нужны друзья, которые тебя поддержат всегда, что бы ты ни выдумала.

— Наверное можно…

Марк издает странный звук, похожий на фырканье большого дракона.

Дима смотрит на него с осуждением, но тот уже подхватывает наши пустые тарелки и уходит на кухню, игнорируя этот взгляд. Возвращается обратно с шоколадным тортом на большом стеклянном блюде. Он уже заботливо нарезан на кусочки, и каждый кусочек обернут в узорчатую бумажную салфетку — ах, эти англичане, они знают толк в чаепитиях.

Следующей появляется миска с огромной, с половину кулака размером, клубникой. И две бутылки шампанского.

— Фермеры выращивали ягоды к туристическому сезону, а теперь туристов нет и не будет, — прокомментировал Марк, передавая Диме одну бутылку, а вторую оставляя себе. — Десять евро за ящик — я не смог устоять.

«Туристов нет и не будет» тоже звучит как цитата из «Марсианских хроник».

Мы застряли на маленьком острове посреди Средиземного моря. Солнечном, ярком, теплом, заселенном кошками. Там, на большой земле, люди будут заражаться и умирать, бродить по разрушенным городам в поисках пропитания, восстанавливать экономику из руин, расплачиваясь бутылочными пробками. А мы будем есть клубнику по десять евро и ждать туристов, которые никогда не прилетят, потому что самолеты давно проржавели в своих ангарах.

— Я сейчас умру от любопытства и вам долго придется доказывать полиции, что вы не имеете к этому отношения! — возмутилась я той неспешности, с которой они оба открывали бутылки и наливали шампанское в мой бокал. Вдвоем. Вместе.

А потом каждый себе.

Я сдержалась и не стала это комментировать только потому, что боялась так и не услышать историю их появления на Кипре.

— Ты только не пугайся… — сказал Дима.

У него, похоже, включился режим защитника.

Но после этих слов я как раз испугалась.

— В общем, так вышло, что меня разыскивает Интерпол.

Я беззвучно ахнула, в первое мгновение мысленно промчавшись по всем вариантам от «Да ты гонишь!» до «Я попала!»

Марк снова фыркнул:

— Ну ты молодец. Не стал ходить вокруг да около.

Он переложил кусок шоколадного торта на блюдце и поставил передо мной.

— Я не буду… — покачала головой.

Только отпила глоток из бокала, чтобы смочить враз пересохшее горло.

Дима вздохнул, откидывая ладонью челку с лица.

— Интерпол разыскивает не только международных террористов и шпионов, чтоб ты знала. Это всего лишь международная полиция. Если совершишь преступление в одной стране и скроешься в другой — попадешь к ним в сводки. Вот и все.

— Но, допустим, превысить скорость, конечно, недостаточно, — ухмыльнулся Марк.

Он подлил мне шампанского и снова скрылся на кухне, что-то разыскивая в холодильнике.

— Какого-нибудь мяса мне принеси! — крикнул ему Дима. — Ненавижу закусывать шампунь сладким.

— Так что ты натворил? — поторопила я его.

Еще не решила, верить или нет. Нужны были подробности.

— На самом деле ничего, — он развел руками. — Вот тут самый скользкий момент…

— Умеешь ты затягивать истории, Шахерезада Степановна, — съязвил Марк, появляясь из-за его спины с тарелкой прошутто и баллончиком взбитых сливок. — У нас с Димкой, — обратился он уже ко мне. — Была очень бурная юность. Мы шлялись по всему миру и влипали в разные интересные истории.

— Хорошие были времена, — согласился тот, отправляя в рот полупрозрачный ломтик мяса и довольно жмурясь. — Но все кончилось, когда он женился, а я вступил в Иностранный Легион.

— Господи боже мой… — я махнула бокал, не глядя, и закашлялась, когда пузырьки ударили в нос. — Ну нельзя же так нагло врать!

— Тебе кольцо показать или татуировку? — чуть обиженным тоном спросил Дима, глядя как я давлюсь шампанским.

— Никто ведь без брака кольца не носит и без Легиона татуировки не делает, угу. Ладно, ври дальше! — я махнула рукой.

Мне было весело и легко — так всегда действует шампанское.

Сносит лишние преграды, которые кажутся неодолимыми в трезвом виде. Даже жаль, что мне нельзя много пить из-за сердца, иначе я бы быстро спилась, радостно избавившись от тревог и волнений.

— Но пока мы не совершили эту двойную глупость, мы успели покутить… — Дима таки продолжил. — И вот однажды в Англии… — так начинается множество сказок, даже если они начинаются со слов «В земле была нора», — …По настоятельной просьбе российского посольства мы помогли одному человеку вовремя добраться до самолета. Ничего особенного, просто подвезли с ветерком.

— Оказалось, это был шпион, — Марк очистил несколько ягод от хвостиков и покрыл их сверху взбитыми сливками. Мне мгновенно захотелось так же, так что пока он отвлекся, я утащила одну. Пахла клубника, конечно, одуряюще. В Москве в марте можно добыть только пластиковую имитацию.

— Родина любит пошутить, — вздохнул Дима.

— Родина… да. Британская контрразведка на нас почему-то за это обиделась и попыталась завербовать. Но на это мы пойти не могли.

— Нам было двадцать… пять? Кажется. В общем, мы еще не были готовы выбирать сторону и остепеняться.

Дима отсалютовал Марку бокалом, тот ответил тем же.

Значит ли это, что сейчас, после Иностранного Легиона и женитьбы они все-таки остепенились и согласились быть шпионами?

— Нас попросили оказать маленькую услугу и Британии. Взамен о нашей роли в том деле забудут. Надо было просто побыть подставными утками в деле о мошенничестве.

Марк нарезал несколько ягод клубники ломтиками, накрыл их облачком сливок и в тот момент, когда я собралась утащить один — протянул мне всю тарелку.

— Могла бы просто попросить, — с упреком сказал он. — В общем, все это происходило в Швейцарии и закончилось быстрее, чем мы надеялись. Все-таки было весело. Но наши имена и лица попали в какую-то их внутреннюю базу. Дальше это не пошло, Британия свои обязательства выполнила.

— А я обложил их посла в Швейцарии матом! — довольно заявил Дима.

— Наверняка поэтому нас и не пустили через границу, — заметил Марк.

— Ну конечно! Будут они во время пандемии каждому пограничнику мою морду показывать. Это мелочно и глупо!

— Кто знает… Швейцарцы же показали. И замели тебя, — Марк повернулся в мою сторону. Шампанское в его бокале опять кончилось и он вновь его наполнил, заодно подлив и мне. Он стал говорить чуть быстрее и громче обычного — или мне это казалось, потому что я тоже захмелела? — Я оказался последним живым свидетелем всей этой хероты, кроме нашего куратора в британской разведке. Но он за прошедшие годы забрался там на самый верх и точно бы не полетел вызволять Димку в условиях эпидемии.

— Прости, я реально пытался справиться сам, — повинился Дима.

Он пил меньше, но его острый темный взгляд все чаще соскальзывал на меня.

И смотрел он… странно.

— Верю. В общем, полетел я, привез им нужные документы, Димку выпустили, но проблемы начались уже у меня.

— Икота, икота, перейди на Федота… — Дима подвинул к себе блюдо с тортом и отломил вилкой кусок прямо там же. — Ир, ешь тортик.

— А дальше?.. — возмутилась я.

— Ешь тортик, Ириска… — Марк взял мою вилку, отломил кусочек на моей тарелке и поднес к моим губам. — Смотри. Он самый шоколадный в мире. Поверь мне, я пробовал много шоколадных тортов, но этот — один из лучших. Темный, сладкий, с нотками горечи — на вкус как грех.

Его голос вибрировал, как будто где-то глубоко в груди он урчал как кот. Или это клокотало пламя в глотке дракона?

— Ты когда-нибудь грешила? — кусочек темного бисквита, прослоенный шоколадным кремом, оказался прямо у моих губ, а раскатывающийся вибрацией голос — над самым ухом. — Так, словно отдаешься Князю Тьмы и продаешь душу за ночь с ним? Если да, то тебе понравится этот торт.

Марк искушал меня — не думаю, что когда-нибудь обычный торт из «Маркс и Спенсер» рекламировали так эротично. Но он походил больше на золотого дракона, чем на Князя Тьмы — вон, даже в глазах вспыхивает алое пламя.

А вот Дима, который не сводил сейчас с меня взгляда…

Я просто приоткрыла губы и слизнула с вилки пропитанный кремом бисквит, а темные глаза под черной челкой вспыхнули, словно я и вправду подписала контракт кровью. Он медленно отпил из бокала и тоже склонился к моему креслу:

— А у меня возьмешь?..

И прежде чем я успела задохнуться от ошеломляющей наглости его слов, в мои губы ткнулась клубника. Я откусила сочную мякоть, и Дима тут же отнял ее и доел сам.

— Отлично сочетается с шоколадом, правда? Одно без другого было бы уже не то…

Я-то думала — только я замечаю двусмысленность символов. Но сейчас, когда они вновь наполнили мой бокал — одновременно, из двух бутылок, стало понятно, что эту игру веду совсем не я…

— Значит, не расскажешь, что там в Италии? — я решительно отставила шампанское, хотя было уже поздно — голова кружилась, кожа горела, тело растягивалось и расслаблялось. Словно кто-то снимал один за другим железные обручи, которые стягивали меня с самого начала моего одиночества здесь.

Или даже раньше. С самого начала моего одиночества вообще.

— Нет… — покачал головой Марк. — Но могу взамен рассказать о себе что угодно другое. Пользуйся случаем.

— Если бы я знала тебя дольше двух дней, мне бы было, что спросить, — рассмеялась я. — А так…

— И у меня тоже нечего? — Дима протянул ко мне руку.

Я смотрела на его пальцы чуть заторможено, но с опаской.

Что придет ему в голову?

Я была готова к любому варианту.

Тем более, что искрящие между нами электрические дуги взглядов только по случайности оставались пока невидимыми.

Но он всего лишь подхватил мой бокал, в котором опять почему-то было пусто. И наполнил шампанским.

— Тоже, — виновато кивнула я. — Ну серьезно, можно подумать, вы бы нашли, что такого спросить у меня.

Они обменялись взглядами поверх моей головы.

Дима лениво откинулся на спинку стула.

Марк наоборот — склонился ближе ко мне.

— Мы бы нашли… — вибрация в его голосе пробирала меня до костей.

— Ну, например? — не сдержала я любопытства, хотя чувствовала, что вступаю на опасную территорию.

Шампанское придавало смелости, а прошедшие две ночи — уверенности, что без моего согласия ничего не случится.

— Кто из нас тебе больше нравится? — Дима был вальяжен и расслаблен, но чуть поторопился с вопросом, не дав Марку закончить игру в кошки-мышки, как тот задумал.

Это я тоже отчетливо видела, несмотря на пузырьки шампанского, щекочущие изнутри голову.

Но вопрос внезапно стал занимать и меня. Кто мне больше нравится?

Дима — крепкий, мускулистый, загорелый? С широкой грудью и узкими бедрами, сильными руками, цепким взглядом темных глаз и черными волосами, падающими на лицо.

Марк — стройный, гибкий и ловкий как танцор? Скорее сухощавый, но из-за этого рисунок мышц на его теле только явнее и ярче. Со светлыми глазами орехового цвета, на солнце приобретающими янтарную желтизну и прозрачность.

— Кого бы ты выбрала?.. — мурлычет Марк, уточняя и усложняя мне задачу.

Дима — словно южный ветер с хриплым голосом. Знает, что хочет; тащит, зовет, ведет туда, не спрашивая — потому что так будет лучше для тебя же.

Марк — хитрый и мудрый дракон, шепчущий на ухо сказки. Ни слова в простоте — но ты сама идешь в нужном направлении.

Было бы легче, будь один из них тьмой, а другой светом.

Но они оба тьма. Влекущая грешная тьма.

И выбор сделать — невозможно.