Нервный срыв

Б. Э. Пэрис, 2017

В налаженной жизни школьной учительницы Кэсс все было хорошо. До тех пор, пока она пошла не той дорожкой. Точнее, поехала. А ведь муж советовал возвращаться в вечеринки по освещенной улице, она же решила срезать через лес. И вот пожалуйста – теперь у нее срыв. Настоящий нервный срыв. Проезжая по той самой глухой дороге, она видела припаркованную у обочины машину. И женщину за рулем видела. А утром в новостях передали, что женщину убили. А ведь она, Кэсс, могла помочь! Кэсс тонет в чувстве вины. Стремительно забывает бытовые мелочи, тыкаясь по жизни как беспомощный слепой крот. Не помнит, принимала ли таблетки, куда положила ключи, как попасть домой. А вот лицо женщины – помнит. Да и как тут успокоиться, когда на домашний телефон постоянно кто-то звонит и молчит в трубку. И, похоже, за ней открыта слежка. Что это, происки расшалившегося сознания или реальная опасность? Б.Э.Пэрис, автор полюбившегося психологического триллера «За закрытой дверью», снова с нами! Ее второй роман – «Нервный срыв», финалист международной премии «Лучший триллер года». Это мощная интрига, где каждый персонаж оказывается под подозрением.

26 июля, воскресенье

Звонит домашний телефон. Мэттью на кухне готовит нам завтрак в постель, и я, поуютней закутываясь в одеяло, кричу ему из спальни:

— Ты возьмешь трубку? Если это меня, скажи, что я потом перезвоню.

Мгновение спустя я слышу, что Мэттью спрашивает у Энди, как дела. Похоже, Ханна рассказала ему о нашей случайной встрече. Чувствую некоторую неловкость: ведь я тогда так резко оборвала разговор, торопясь к Рэйчел. Мэттью появляется в дверях спальни, и я интересуюсь:

— Энди зовет тебя играть в теннис? Я угадала?

— Нет, он звонил уточнить, к которому часу мы их ждем, — отвечает он, озадаченно глядя на меня. — А я и не знал, что ты на сегодня их пригласила.

— О чем ты?

— Ну ты же не говорила, что они придут на барбекю сегодня.

— А они и не должны прийти сегодня. — Я сажусь в постели и, позаимствовав у Мэттью подушку, подкладываю ее под спину. — Я сказала Ханне, что они должны к нам заглянуть, но не говорила когда.

— Но Энди, похоже, уверен, что сегодня.

— Он просто решил пошутить, — улыбаюсь я.

— Да нет, он абсолютно серьезен… Ты уверена, что не приглашала их на сегодня?

— Разумеется, уверена!

— Просто ты как раз вчера весь день возилась в саду…

— При чем тут сад?

— Ну, Энди спрашивал, успела ли ты там навести порядок. Похоже, ты сказала Ханне, что если они придут на барбекю, то у тебя будет стимул прибраться в саду.

— Тогда почему они не знают, во сколько приходить? Если бы я договорилась с Ханной, то назвала бы ей какое-то время. Так что это она ошиблась, а не я.

Мэттью едва заметно качает головой:

— Я не признался, что впервые слышу об их визите, и сказал, чтобы приходили к половине первого.

Я гляжу на него в полном смятении:

— То есть они к нам все-таки едут? Вместе с детьми?

— Боюсь, что да.

— Но я их не приглашала! Ты можешь позвонить Энди и сказать, что это ошибка?

— Ну, наверно, могу… — тянет Мэттью и, помедлив, прибавляет: — Если ты точно уверена, что не звала их на сегодня.

Я напряженно смотрю на него, стараясь скрыть внезапное сомнение. Совершенно не помню, чтобы звала их именно на сегодня, однако в памяти всплывают сказанные на прощание слова Ханны о том, что Энди будет с нетерпением ждать встречи с Мэттью. Мое сердце сжимается. Я чувствую внимательный взгляд Мэттью.

— Да ладно, не переживай, ничего страшного, — говорит он. — Я могу сбегать за мясом для барбекю. И сосисок для детей прихватить.

— Надо будет еще салаты приготовить… — Я чуть не плачу: не хочу их видеть! Не сейчас, когда все мои мысли только о Джейн! — А что же на десерт?

— Возьму мороженого в фермерском магазине — там же, где и мясо. И еще Энди сказал, что Ханна принесет торт: у него завтра, кажется, день рождения. Так что нам хватит.

— А сколько сейчас времени?

— Десять, начало одиннадцатого. Прими тогда душ, пока я готовлю завтрак. Увы, сегодня поесть в постели не получилось.

— Не страшно! — отвечаю я, стараясь скрыть свою подавленность.

— Потом сгоняю в магазин, а ты тут салатов настрогаешь.

— Спасибо, — благодарно бормочу я. — Извини, что так вышло.

— Ну что ты! — Его руки обвивают меня. — Тебе совершенно не за что извиняться. Я же знаю, как ты устала.

Я рада возможности ухватиться за это оправдание, но ведь это ненадолго. Как скоро Мэттью начнет задавать мне вопросы? Учитывая, что я забыла о его завтрашней командировке, сегодняшняя накладка с барбекю — это уже слишком. Отправляюсь в ванную, стараясь не слушать внутренний голос, твердящий, что я схожу с ума. Можно было бы свалить все на Ханну: мол, она так жаждала барбекю, что решила злоупотребить моим приглашением. Вот только на нее это совсем не похоже, и даже предполагать такое глупо. А как насчет моей вчерашней ударной работы в саду, маниакального стремления довести его до совершенства? Я ведь была абсолютно уверена, что это просто способ занять себя и отвлечься; а вдруг я на подсознательном уровне помнила о приглашении и ждала гостей?

Вообще, кажется, я догадалась, как было дело. Разговор о Джейн меня разволновал, и к концу нашей встречи я уже едва слушала Ханну; наверно, в какой-то момент я, будучи в прострации, пригласила их на сегодня.

С мамой такое случалось постоянно. Она слушала, кивала, высказывала свое мнение и даже что-то предлагала, а несколько минут спустя начисто забывала весь разговор. «Я, наверно, витала в облаках вместе с ангелами», — говорила она. Медсестра, которая к ней приходила, называла это эпизодической амнезией. Стало быть, и я тоже витала вместе с ангелами в облаках? Впервые в жизни ангелы кажутся мне исчадиями ада.

* * *

После половины первого приезжают Энди с Ханной, и, что вполне ожидаемо, очень скоро разговор заходит об убийстве Джейн.

— Слышали, полиция выступила с обращением по поводу убийства женщины? Просили людей звонить, — говорит Ханна, передавая Мэттью тарелку. — Как-то странно, что никто не откликнулся, да?

— Может, и странно, но я не думаю, что той дорогой по ночам много кто ездит, — отвечает Мэттью. — Тем более в грозу.

— Когда возвращаюсь из Касл-Уэллса, всегда по ней езжу, — весело отзывается Энди. — Что днем, что ночью, что в грозу.

— Вот как? А где ты был в прошлую пятницу вечером? — спрашивает Мэттью.

Все смеются, и мне хочется крикнуть, чтобы они заткнулись. Мэттью замечает выражение моего лица.

— Извини, — тихо произносит он и поворачивается к гостям: — Кэсс не говорила, что была знакома с Джейн?

Энди и Ханна смотрят на меня во все глаза.

— Не очень близко, — оправдываюсь я, проклиная Мэттью за болтливость. — Мы только раз пообедали вместе, и все. — Я стараюсь не видеть перед собой Джейн, укоризненно качающую головой: легко же я отреклась от нашей дружбы.

— О, Кэсс, мне очень жаль! — сокрушается Ханна. — Тебе, наверно, ужасно тяжело!

— Да, тяжело.

Повисает неловкое молчание. Никто толком не знает, что сказать.

— Ну, я не сомневаюсь, что виновного скоро поймают, — наконец произносит Энди. — Кто-то где-то должен что-то знать.

Я с трудом дожидаюсь конца вечера, но, едва Энди с Ханной уходят, мне хочется вернуть их. Хоть меня и утомила эта непрерывная болтовня, но теперь, в тишине, у меня появилось слишком много времени на болезненные размышления.

Я убираю со стола и несу тарелки в кухню. На пороге, взглянув на окно, по поводу которого накануне сомневалась, закрыла ли его перед приемом ванны, я застываю как вкопанная: вчера, когда я готовила карри, у меня была открыта задняя дверь — но не окно.