Парижские вечера

Бахтияр Сакупов, 2020

Это сборник небольших новелл, объединенных одной темой – «рассказы у камина», в уютной гостиной хостела, когда вечерами люди, приехавшие со всех уголков земли в Париж, проникались его романтикой, чувственностью и начинали делиться самыми необычными или, наоборот, обычными любовными историями и переживаниями. Мы все были не только рассказчиками. Мы были слушателями, соучастниками в некотором роде, обсуждали, подсказывали, делились своим опытом, если находили в истории что-то, что было созвучно нашему прошлому. Именно этим будет ценна книга. Каждый сможет найти в ней ни одну историю, которая напомнит ему его собственные переживания, и, быть может, подскажет блестящий выход из ситуации. Эта книга даст надежду всем тем, кто разуверился в любви и ее магии, кто перестал верить в собственные силы и удачу.

Глава 3. МОРОЖЕНЩИК

Вот уже в течение четырех вечеров подряд я смотрел на полноватого человека, лет сорока, который, в свою очередь, очень внимательно слушал наши истории, или становился невольным свидетелем их развязки. Но никогда не рассказывал о себе. Внешне, он чем-то напоминал классического Санта-Клауса, только без бороды. Но у него была такая же шапка седых волнистых волос, спускавшихся почти до плеч, и небольшие белоснежные усы. При этом брови были насыщенного каштанового цвета, что заставляло нас думать, что они регулярно подкрашиваются. Хотя, Природа и генетика иногда творят веселые и забавные вещи с людьми.

И эти его носки.

Ярко — красного цвета, с белыми кружками или полосками. Но всегда неизменно красные. Единственное, что мы о нем знали наверняка, что к перечисленному выше, наш Санта был мороженщиком. Причем, не просто продавцом с лотков или передвижных холодильников. Нет. Он создавал мороженое, искал новые вкусы, сочетания, формы, варианты подачи. Мороженое было его страстью. Я это понял буквально по нескольким фразам, что он обронил за все время, что мы провели у гостиной у камина. Бог мой! Не многие люди так скажут о своих любимых, как он говорил о мороженом. В эти мгновения его глаза начинали сиять и излучать такой свет любви и счастья, доброты и созидания, что он как никогда становился похожим на Санта-Клауса.

В тот вечер, он вернулся с легким ароматом коньяка, и дорогих сигарет, флер которых впитался в его шевелюру. Усевшись в удобное кресло, он обвел нас своими чуть осоловевшими глазами и… Начал рассказ. Без предисловий, без фальшивых просьб «разрешить ему» и прочего. Просто так, как будто все давным-давно ждали (что, собственно, было недалеко от истины) некоего повествования от нашего мороженщика и он, наконец-то, решился рассказать.

С самого раннего детства мороженщик обожал сладкое. Семья его была не то чтобы небогатой, скорее бедной. Да и семья состояла из двух человек: мамы, которая работала на двух работах и, собственно, самого мальчика.

Вопреки расхожим мнениям, мама не ограничивала мальчугана в сладком, разумеется, в меру своих возможностей, поэтому, малыш получал и конфеты, и шоколад и, конечно же, мороженое, не только по большим праздникам, хоть и не каждый день. Именно тогда будущий мороженщик определился со своей профессией. Выбор был сложным — стать кондитером, или создавать замороженные лакомства. Наверное, сложность такого выбора и отдалила его от сверстников, которые искренне мечтали стать пожарными, космонавтами, или просто крутыми спецагентами. В возрасте 8 лет мечта создавать мороженое была не то чтобы не «крутой», она была «отстойной», как брезгливо сообщали друг другу мальчишки из его квартала.

Время шло, малыш подрос и понял, что для того, чтобы его такая простая, казалось бы, по сравнению с мечтами других, мечта, начала осуществляться, необходимо начать действовать.

Приняв за основу своей жизни то, что «Теория без практики мертва», будущий мороженщик решил начать с практики. И для начала устроился на подработку в ближайшее от дома кафе. Не буду пересказывать детально описание его роста, скажу лишь, что буквально за полгода, парень «вырос» от мойщика полов, до помощника шеф-повара. Причем, его отличительной чертой, как вы поняли, были десерты. Буквально в считанные месяцы обычное небольшое кафе в небогатом парижском квартале стало невероятно популярным, а цены на десерты — невероятно бессовестными.

Еще через некоторое время мороженщика переманили в уже совсем приличный ресторан, а дальше — все стало намного проще. К тридцати пяти годам у него было свое кафе, где подавали изысканное кофе, элитный чай и просто восхитительные десерты.

Наш мороженщик творил. Творил от души, с упоением смешивая ягоды, фрукты, шоколад, сочетая мороженое со взбитыми сливками и даже острым перцем.

В конечном итоге, огромное количество парижан были готовы ехать к нему через весь город, чтобы насладиться настоящим десертом. Он стал невероятно популярным, а благодаря его удивительному сходству с Санта-Клаусом, стал практически брендом в сфере десертов и изысканных лакомств.

Мать его была абсолютно счастлива, но переживала, что единственной любовью сына до сих пор являлось мороженое. Он же совершенно не обременял себя поисками второй половины, полностью отдав себя той страсти, что отвечала такой же взаимностью. Каждая порция мороженого, каждый новый сорт, вкус, становились хитами сезона, будучи настоящими шедеврами. В его заведении подавалось 175 видов мороженого и бессчетное множество вариаций готовых вкусов, в сочетании с различными наполнителями — сиропами, кремами, фруктами, орехами, печеньем и шоколадом. Стоимость некоторых порций достигала внушительной суммы, не такой, конечно, как в Дубаи, где шарики подаются в чаше от Версаче, которую посетитель может взять с собой, но, тем не менее, достаточно высокой, чтобы уже считаться настолько изысканным десертом, что заказывали его в особых случаях.

Слушая нашего «Санту» мы искренне изумлялись тому, что привело в парижский хостел такого человека, как он? Уж ему ли останавливаться в таких местах, тем паче, что по его словам, у него явно, где было жить. И, если они с матерью еще и не купили собственный домик или квартиру в престижном районе или пригороде, то уж наверняка у них есть крыша над головой намного комфортнее нашего прибежища, которое хоть и было кладезем историй и уюта, все-таки оставалось хостелом.

Безусловно, он великолепно вписывался в наш постоянно меняющийся круг, показав себя не только внимательным слушателем, но и удивительным рассказчиком, но сам факт его пребывания в хостеле порождал множество вопросов и не только у меня одного.

А он, рассказывая историю своей жизни, словно создавал очередное лакомство, как художник, добавляя сахарного драже или сиропа, палочку корицы или шоколадной глазури.

И, что удивительно, нигде в его рассказе даже не было намека на женщину. Просто хотя бы ту, что привлекла его внимание, или вдохновила бы на создание очередного мороженого, с удивительным названием. Кстати, о названиях, я бы хотел сказать отдельно. Они не были слишком вычурными или заумными, они дышали простотой и искренностью, а главное, чуть позже посетив ресторанчик нашего Санты, я понял, насколько они точно соответствовали сути десерта и настроению того, кто их заказывал.

Осенняя симфония, или золотой листопад с их терпким запахом или медовый месяц, с опьяняющим ароматом липового меда, такого яркого и прозрачного. Каждое мороженое становилось маленькой историей. Сначала для самого себя, а затем для кого-то еще, или даже двоих.

Санта замолчал на несколько мгновений. Казалось, он полностью погрузился в свои воспоминания или мысленное создание очередного произведения искусства. Бессознательно поглаживая свои белоснежные усы, он будто бы находился за тысячи миль от нас и нашего хостела, напрочь забыв о своих слушателях. Затем он тихо произнес — «И вот я здесь».

Оказалось, что его любимая мама, устав ждать от своего почти сорокалетнего сынка знакомства с невесткой, не говоря уже о будущих внуках, просто решила устроить личную жизнь. Нет, не нашего мороженщика, так как этим она пыталась заняться на протяжении почти пятнадцати последних лет. Нет.

Она устроила свою жизнь.

Как только над ней перестал висеть гнет двух работ, а средства перестали не то чтобы стеснять, а просто ставить в рамки, она помолодела буквально на глазах, расцвела, нашла себе ровесника и вот как раз на прошлой неделе, они вернулись из своего свадебного путешествия в дом, где она жила вместе с сыном.

О, вы конечно можете сказать, что в таком возрасте мужчина должен жить отдельно от мамы. Тем более самостоятельный, тем более такой успешный.

Безусловно, если у него есть планы на собственную личную жизнь. Если рядом будет та, кто сможет быть рядом, готовить вкусные завтраки и проявлять нежность и заботу. Но, если все, что интересовало нашего героя, лежало за пределами этих простых радостей? Если для комфорта ему вполне хватало счастливой мамы рядом, которая опекала его с самого рождения, а самой большой любовью стало мороженое?

Замужество матери сильно потрясло нашегоСанту. Он не представлял, что ему придется делить самого родного и близкого человека в своей жизни с кем-то еще.

Внезапно, мороженщик осознал свое одиночество. Так остро, болезненно, так непередаваемо безысходно, что бросился прочь из дома. Целый день он прожил в роскошном отеле Бристоль, где чуть не сошел с ума от влюбленных в себя, чопорных иностранцев и сограждан, в глазах которых он выглядел тем самым бедным маленьким мальчиком из квартала, о котором он уже почти забыл. Или ему казалось, что они видят его насквозь.

И он сбежал в хостел.

Рассказывая это, мы видели, как его руки, поглаживающие усы и подбородок, чуть подрагивали, а коричневые брови над глазами сердито нахмуривались, не давая целому потоку эмоций вырваться наружу. Казалось, что вот-вот рухнет плотина, и обнаженная человеческая душа, скрытая в глазах, предстанет перед всеми, в своем истинном виде.

Мороженщик несколько раз глубоко вздохнул, и, надо отдать ему должное, превосходно справился с внутренним волнением, которое, как нам казалось, подчинило его. Внезапно улыбнувшись, он поведал нам о том, что придя к нам, он чувствовал себя опустошенным. Просто куском льда. А сейчас его чувства, эмоции начинают оживать.

Рассказывая о своей жизни, он как будто заново переживал ее. И это снова рождало новые ассоциации, служило источником вдохновения. В тот вечер, он пообещал, что в честь каждого, кто сидел с ним сегодня, он создаст уникальный вкус мороженого и назовет его именем. Он вглядывался в нас, запоминал нас, и, честное слово, мне уже казалось, что я вижу собственную копию в хрустящем вафельном стаканчике.

Вечер плавно перешел на другие разговоры. И, хотя неторопливая речь у камина была подобна журчанию ручья — успокаивала и умиротворяла, я видел, как Санта с благодушной улыбкой, записывал свои идеи, внимательно оглядывая нас, одного за другим.

В этот момент мне пришла в голову совершенно сумасшедшая идея, и я проговорил:

— Ты превращаешь нас в мороженое, волшебник. Ты знаешь о нем все. И рассказываешь так, что даже те, кто относился к этому лакомству равнодушно, уже готовы его любить и наслаждаться вкусом. А в какое мороженое влюбился бы ты? Без оглядки? Неужели у тебя до сих пор нет любимого мороженого, которое навсегда бы украло твое сердце, став настоящим бриллиантом в коллекции твоих произведений?

Наш мороженщик, казалось, чуть не задохнулся от возмущения. Конечно же, у него есть такое мороженое! Разумеется, каждое его мороженое — это частичка его души, но одно, словно бы создавал для самого себя.

И тут до нашего доброго, милого «Санты» наконец-то дошло то, что я пытался ему сказать. Мой Бог! Если он может превратить людей в мороженое, то что стоит ему сделать обратный процесс? И найти свое желанное лакомство в женском эквиваленте?

Идея настолько привела его в восторг, что он чуть не сорвался в ночной Париж в поисках «той самой». Конечно, такая пылкость могла быть обусловлена коньяком, аромат которого мы все ощутили, как только Санта переступил порог хостела, но направление мы задали верное.

На следующий день Санта покинул нас, собрав свои вещи и на прощание хитро подмигнув. Разумеется, мы знали, где найти нашего мороженщика, чтобы не потерять его навсегда из виду. Но что-то мне уже тогда подсказывало, что представлять новую коллекцию «Парижский хостел» он будет в компании своей второй половины, так похожей на его лучшее произведение.