Последний Хранитель

Борис Бабкин, 2014

Роман «Последний Хранитель» повествует о драматических событиях, связанных с поисками легендарного клада, который в 1916 году был спрятан японцами на Колыме. В этих поисках участвовали самые разные люди: авантюристы, беглые заключенные, «оборотни в погонах», безработные спецназовцы, золотодобытчики, грузинские воры в законе, американские бизнесмены, якудза – все они были одержимы одной страстью, одной мечтой – во что бы то ни стало найти несметные богатства, которые хранила в своих недрах Колыма, суровый и страшный край, где нашли свой последний приют сотни тысяч советских заключенных.

Россия. Москва

— Подождите, уважаемый, — вежливо попросил сотрудник ЧОПа. — Вам не выписан пропуск и, кроме того, никто не предупредил. Так что вы…

— Доложите Александру Александровичу Арову, что приехал Финн, — усмехнулся коренастый мужчина с усиками.

— Не могу, — качнул головой охранник. — Арова сейчас нет. А его заместитель, я уверен, вас не примет. Вы до какому вопросу? Если насчет покупки или продаж, то здесь этим больше не занимаются, по крайней мере, без соответствующего распоряжения хозяйки. То есть Березовой Марии Александровны.

— Но ты можешь просто сказать Арову, что приехал Финн? — довольно грубо спросил тот.

— А по мне, так хоть финский президент, — усмехнулся охранник.

— Проблемы? — вышел из двери другой.

— Да пока нет, — ответил первый. — Просто вот финский гражданин настаивает…

— Моя фамилия — Финн, — раздраженно перебил его тот. — Финн Маргус. У меня договор с господином Аровым, что он примет меня…

— Катись отсюда, Финн, — кивнул второй. — Нет Арова, и еще пару дней не будет. Скорее всего, он работать здесь больше не будет.

Чоповцы вышли и закрыли за собой дверь.

— А это уже интересно, — качнул головой Маргус и вытащил сотовый. Нажал на вызов.

— Как дела? — спросил мужской голос.

— Хреново, — честно ответил Финн. — Нет Арова и, как мне уже намекнули, не будет. Что делать? — спросил он. — Искать Арова или не надо?

— Просто узнай, где он, и как его настроение, — посоветовал абонент. — Если действительно он свое отработал, то он нам просто не интересен. Значит, действительно, Березова начала перестановки. Лихо начала, но, значит, и кончит быстро. Зря, Мария Александрова, вы людей вышибать начали. В общем, постарайся найти кого-то из близких Арова и выясни, что происходит.

— А ты молодец, — сунув конверт с деньгами в руку Лене, усмехнулся Константин.

— Погоди, Костя, — она положила деньги в сумочку. — Ты специально это затеял, чтобы Маша приехала, и ее…

— А вот этого не надо, — усмехнулся он, качнув головой. — Ты так на меня покушение в убийстве повесишь. Эти деньги на дочку и на тебя, конечно. Я все-таки муж, хоть и в прошлом, и отец в настоящем.

— Но ты, значит, специально увез дочь, чтобы я вызвала Машу, — поняла Лена. — А ее здесь ждал снайпер. Ты гад, Костя! — крикнула Лена и влепила ему пощечину.

— Успокойся, — потирая покрасневшую щеку, усмехнулся он. — Не пори ты ерунду. Просто мы тогда поругались с тобой, ну и я, чтобы тебя позлить, увез Катьку. Кстати, она была очень довольна. А ты тут городишь…

— Смотри, — предупредила Лена. — Если я узнаю, что ты всё это придумал…

— Да не дури ты, — засмеялся он. — Кстати, где Катюшка? Может, сходим куда? Как раньше, — посмотрел он на часы. — У меня времени четыре часа. Куда пожелаете, туда и пойдем.

— Даже не знаю, — уже миролюбиво вздохнув, проговорила Лена. — Сейчас Катюшку спрошу.

— Похоже, меня уволит эта сучка, — опрокинув рюмку водки, процедил Аров. — Эта шалава, мать ее, — он снова налил водки, — тварь питерская. Как всё нормально с ее батей было! Он почти не лез в эти дела. Бабки брал, ну раз в пару месяцев что-то вроде ревизии устраивал, и всё. Если от налоговой проверка, знал и предупреждал. А эта стервоза с Турцией все каналы обрубила. С Францией пытается что-то наладить, а того не понимает, что там левый товар не пройдет. Экспертизу целую устроила, гадина, — он грязно заматерился..

— Похоже, ты потерял местечко, Сашок, — подмигнул ему Лев Яковлевич.

— А ты не скалься, — усмехнулся Аров. — И тебя она вышибет, всех за борт бросит. Этот Березов полный идиот был, — качнул он головой. — Почему все Верке не оставил? Той бабки только давай, больше ничего. А эта сука во всё сама свой нос сует. Но недолго осталось, — он громко икнул и снова выпил.

— А вот это не поможет, — качнул головой Лев Яковлевич. — Ты бы пил поменьше. Всё надо на трезвую голову решать. А слова по пьянке могут только навредить. Что, если кто-то из твоих шепнет Иванову? Иван Федорович тебя сразу под пресс сунет. И ментам наводку даст, если, как ты говоришь, можешь и покушение на нее организовать. Ей только стоит поднять бумаги насчет твоих сделок с турками, и всё, сел ты, Сашка. Она еще пожалела вас, идиотов. Я бы, например, на ее месте вас всех под прокурора положил. И жопу бы свою этим спас. Ведь если запалится кто, то сейчас же и Машку за жопу возьмут. Знала, а промолчала. Так что не пей ты больше и держи язык за зубами. А то нарвешься.

— Погоди, Левка, — уставился на него Аров. — Значит, и меня ты подставить можешь?

— С пьяным говорить — время терять, — усмехнулся Шалимов. — В общем, пойду я, пожалуй…

— Крысы с тонущего корабля первыми бегут, — усмехнулся Аров.

— Ладно, — поднялся Лев. — Учитывая твое настроение и неясное будущее, я тебя прощаю. Но прислушайся к моим советам. До свидания, — он вышел.

— Да и катись ты к черту! — заорал Аров. — Я еще буду на коне, и тогда посмотрим, кто чего стоит.

— Собственно, я кое-что предпринимаю, — усмехнулся Аркадий Адамович. — Уверен, наша железная леди смягчится, я очень на это надеюсь.

— Смотри, не впутайся в какую-нибудь авантюру, — предостерегла его полная женщина в халате. — А то ведь в нее уже стреляли…

— Да я, собственно, за это не отвечаю, — усмехнулся он. — Просто кое в чем все равно запачкан, вот и придумал ход, как смягчить сердечко нашей барыни. По большому счету она делает все совершенно правильно, — кивнул он. — Потому что отца ее пару раз спасали связи и большие деньги. Но сейчас в милиции нашей, перед тем как она станет полицией, чистку проводят, новые кадры готовят. И зарплату подымут так, что просто невыгодно будет взятки брать. Может, тогда и порядок более-менее будет в стране. А то ведь все воруют и взятки берут. А цены растут и растут, хотя дальше некуда. По весне вообще народ караул закричит. Неужели в Кремле не понимают, что выбор в основном простое население делает?

Думаю, дело к тому идет, что скоро путинско-медведевское время закончится. Если бы другие партии сумели объединиться и выдвинули своего единого кандидата — конец и Путину, и Медведеву. Кстати, очень интересно, как они меж собой будут Кремль делить, — усмехнулся он. — Против «Единой России» уже не один и не два раза и в Питере, и в Москве выступления были. Доведут Россию до новой революции. Ведь все эти коммерсанты, которые чем-то правят, на работяг плюют, по большому счету. А зря, господа, — усмехнулся он. — Время может такое наступить, что с каждого спросят, и охрана не поможет. И знаешь, Таисия, — подмигнул он жене, — ей-богу, жаль простой народ. Вот сейчас цены на газ, на электричество поднимут, а люди получают по три-четыре тысячи. Возьми любую больницу районную, там так и получают. А на что жить, если получка вся на оплату коммуналки уйдет? А ведь детей еще кормить надо, одевать. Ладно еще оба родителя есть, а если мать-одиночка? Вот так и рождается преступность и ненависть в людях с малых лет. Почему его сверстники всё имеют, а такие, как он, вдоволь не наедаются. И всем плевать на это. Я это просто по-стариковски рассуждаю, — вздохнул он. — Наши, слава Богу, сумели в жизни место свое заиметь. Что касается нашей барыни, то молодец девка, — кивнул он. — И вполне возможно, я ей помогу…

— Это в чем же ты ей поможешь? — непонимающе спросила она.

— А это даже для тебе тайна, — засмеялся Лев.

— Значит, у нас перед носом дверь захлопнули, — процедил рослый кавказец. — Что делать будем? — зло спросил он.

— А что мы можем? — раздраженно спросил Алухан. — Меня просто выставил этот профессор, я даже в морду ему дать не успел…

— В морду! — презрительно перебил его кавказец. — Убивать надо. Я бы ее сам, собственными руками…

— Говорить легко, — усмехнулся Алухан, — а попробуй, доберись до ее личика. Не надо забывать, что при ней дела в гору пошли… Вернее, у фирмы. Ты, Реваз, что про это думаешь?

— Да тут, собственно, думать особо не надо, — процедил кавказец. — Уберем ее, а на ее место найдем подходящего человека…

— У тебя с головой не все в порядке, — усмехнулся куривший на диване рослый грузин. — Это же дело передается по наследству. Ухлопаем ее, и, считай, кончилась золотая жила. Хотя она, собственно, при ней кончаться начала. А ты сестру ее знаешь? — спросил он.

— Верка — это самое то, — усмехнулся Алухан. — На полгода ее хватит, а потом посадят и ее, и всех, кто с ней будет. У нее же связь с Горцем, — кивнул он. — А тот и наркотой, и заказами занимается. Правда, везучий фраерок. По-крупному ни разу не попадал. По подозрению брали, но доказать ничего не могли. Да и стоит за ним кто-то, — уверенно добавил он. — Вот он к Веруне и клеится. Правда, она его с собой по курортам не таскает, все думает какого-нибудь миллионера окрутить, забеременеть, и всё, считай обеспечена на всю жизнь. Если бы отец Березовой все оставил, хана бы настала и филиалу нашему, и питерской фирме. А Машка же еще и мехами занимается, и лесом. Разумеется, всё по закону. Мы тут с Царем планы строили: неплохо было бы кого-нибудь ей в женихи сосватать, — усмехнулся он. — Но это непросто. Она, говорят, слезы проливает на могилке своего суженого. О чем думает, что делать хочет — никто не знает. Конечно, если бы с ней договориться, дела бы пошли, — убежденно сказал он, — но налево она продукцию отдавать не будет. И подделку турецкую под своей маркой гнать не будет. Как на нее подействовать, мы не знаем…

— Дато тоже с Царем говорил, и ничего они не придумали. Царь вроде как Левана своего хочет на Верке женить, а уж потом Машку убрать. Дато Царю не доверяет. А ты? — спросил Реваз.

— Он грузин, как и мы, — усмехнулся Алухан. — Я не доверяю Царю, — качнул он головой. — Он в России уже и прописался, и бизнес свой начал. Налоги платит. Не верю я ему, и от золота он вроде как в сторону отошел. Не отказывается, но сам не участвует. Он же бывший комитетчик, опасность за сто километров чует, поэтому…

— Поэтому обдумывает, как с Березовой договориться, — подытожил Реваз. — Вполне может попробовать Левана сосватать. Только зря, не получится. Она грузин ненавидит, общается с ними только по работе. Мужика бы ей нормального, может, и оттаяла бы, — засмеялся он. — Но меня лично под пистолетом не заставишь попробовать с ней в любовь поиграть. Я, например, ее побаиваюсь, — честно признался он. — Неловко такие вещи говорить, тем более кавказцу, — сказал он. — Но я не умею лгать. При Березовой чувствую себя как привязанный волк при виде волкодава. В ее глазах ненависть. Конечно, она здравый человек и понимает, что нельзя ненавидеть весь народ из-за одного шакала, но тем не менее ей трудно сдерживать себя. Она потеряла любимого человека и не может его забыть. Я видел ее однажды на кладбище, просто узнать нельзя. Такая беззащитная, слабая, плачущая женщина. Тебе-то, конечно, не до жалости к ней. Она вас по рукам и ногам связала…

— Точно, — недовольно признался азиат. — Все пошло не так. Потеряли клиентов, потеряли деньги, и суммы немалые. И что сделать, чтобы вернуть хотя бы свои деньги, не знаем. Паша требует товар. И не поддельный, а настоящий. Имеет на это полное право, — утвердительно кивнул он. — А где его взять? — уже раздраженно спросил Алухан.

— Нам просто намекают, что наше время уходит, — криво улыбнулся Реваз. — Эту проблему можно решить кровью, но очень большой. Все надеются, что до войны дело не дойдет.

— А барыня где сейчас? — спросил Алухан.

— В Питере, — ответил Реваз.