Ложка дёгтя

Борис Вараксин

Порой в нашей жизни всё переплетается самым причудливым образом: вымысел и правда, смешное и печальное, низкое и высокое. Но что бы ни случилось, ко всему лучше относиться философски. Главное – душевное здоровье. А всё остальное приложится…

Если б кошки любили мышей

Кот был большим, пушистым и очень агрессивным по отношению к мышам. Те его страшно боялись. И было, от чего: сколько их побывало в цепких кошачьих лапах — и не сосчитать.

Хозяева не нарадовались на кота: мышей в доме не было. Хоть оставляй кусочек сыру на столе. Подобное усердие четвероногого охотника не могло остаться незамеченным и кот периодически удостаивался порции сметаны. Что неплохо мотивировало его на новые подвиги.

Кроме кота хозяева держали ещё и большого пса. Тот сидел на цепи и грозным лаем пугал прохожих. К коту пёс относился со скрытой неприязнью. Тот раздражал его своим вольным образом жизни: ходил, где хотел, лазил, куда придётся. Пёс настороженно наблюдал за проделками домашнего любимца и только и ждал подходящего момента, чтобы задать тому трёпку. Но сделать это было проблематично: по двору псу бегать не позволялось, с цепи его спускали только на время прогулки по лесу.

Тихая вражда не могла не найти какого-то выражения и нужен был лишь подходящий повод. Но его пока не случилось. А потом и вовсе произошло нечто, в корне изменившее годами складывавшуюся систему дворовых отношений.

В тот день кот устроил очередную охоту на мышей и выволок на всеобщее обозрение целую партию серых тушек. За что резонно было получить одобрение хозяев, а с ним и порцию сметаны. Однако, вместо поощрения на кота цыкнули, мышей же быстренько убрали.

В чём была причина подобного отношения, кот не понял. А всё было просто: с минуты на минуту должна была приехать внучка, обожавшая маленьких симпатичных грызунов. Причиной тому являлся прелестный мультсериал из жизни серых симпатяг, только что с успехом прошедший по телеэкранам.

Пренебрежительное отношение к результатам его труда коту не понравилось. Он забрался в заросли ежевики, улёгся там и захандрил. Обида глодала кошачье сердце. Он так старался…

Но раз его охотничьи навыки никому не нужны, чего корячиться? Бегать за этими мелкими вредителями, выслеживать их, сидеть в засаде… Одного спортивного интереса тут явно недостаточно. Что же касается инстинкта, то с ним всегда можно договориться.

Решив, что за мышами бегать больше не имеет смысла, кот почувствовал странное облегчение. Наверно, в душе он всегда был против охоты на маленьких бездельников и ловил их скорее по привычке. И первый же повод отказаться от преследования хвостатых пискунов был воспринят им с полным удовлетворением.

Очень скоро мыши обнаружили: с их мучителем что-то не так. Он перестал обращать на них внимание! И мыши сначала робко, а потом всё смелее принялись проверять свою догадку.

Однако, ни пробежки возле кошачьего носа, ни даже дёрганье за усы не побуждали кота к действию. Вся его реакция заключалась в ленивом открывании левого глаза и лёгком шевелении кончиком хвоста.

Наконец, грызуны совсем обнаглели и принялись бегать по лапам, спине и бокам некогда грозного ловца. И на этот беспредел кот отреагировал. Но как! Он принялся осторожно смахивать со своей шерсти попискивающих вредителей и его когти при этом не высунулись ни на миллиметр.

За всей этой катавасией наблюдал пёс, которому очень захотелось избавиться от цепи, на которой он сидел и задать-таки пожирателю сметаны хорошую трёпку. Однако, вскоре в собачьей голове появились и другие мысли. Например, в здравом ли уме этот кот? И если да, то почему столь лояльно относится к мышиной распущенности?

Пёс недовольно зарычал. Кот явно превзошёл его в вопросах гуманизации отношений между едва ли не самыми непримиримыми представителями животного мира. Отсталость собачьей доктрины, заключавшейся в преследовании по поводу и без мяукающего соседа, стала очевидной. И пёс, скрепя сердце, решил: хватит! В конце концов, это нецивилизованно — решать вопросы силовым путём. Нынче другой миропорядок и он подчинится его требованиям!

И всё изменилось. Кот больше не охотился на мышей, а терпеливо сносил их проделки. Пёс же всем своим видом давал понять: отныне до кота ему нет никакого дела. Кстати, тот сразу почувствовал отсутствие агрессивных намерений со стороны гавкающего сторожа и обходил будку не на приличном расстоянии, как обычно, а буквально перелезал через её лохматого хозяина, лежащего возле миски. Тёплая собачья шерсть показалась ему достаточно привлекательной, чтобы прилечь на ней сначала на пару часов, а потом и на всю ночь. И псу ничего другого не оставалось, как поменьше шевелиться, дабы не мешать отдыху пушистого лежебоки.

Скоро к ним присоединились мыши и воцарилась всеобщее благоденствие. Довольны были все, в том числе и внучка, принявшаяся снимать умилительную сценку на смартфон. Потом умилилась вся сеть, пошли доходы от рекламы. Животных стали лучше кормить, их внешнему виду уделялось всё большее внимание. В общем, о прежней вражде и не вспоминали.

Единственные, кому происшедшая метаморфоза сильно не понравилась, были хозяева. Они даже какое-то время подумывали, не сменить ли нынешних питомцев на других. А то ведь сыр на столе стало невозможно оставить. Но…

Решили оставить всё как есть. Сыр ведь — не главное…