Икона для невесты

Борис Викторович Сударушкин, 2018

Приключенческий триллер с детективным сюжетом. Девушка и её парень – студенты Российского университета Дружбы Народов – отправились на родину своих сокурсников в Колумбию и на Тринидад и Тобаго. То, что случилось там, не приснится и в страшном сне.

2

То, что Аня прочитала в письме было лично для неё настолько неожиданным и потрясающим, что понять это можно не сразу:

"Дорогая Анна, — писал Эрнесто, — я помню твой доклад на СНО об Иверской иконе Божьей Матери и её копии, знаменитом списке, который грузинская царица Тамара подарила осетинскому народу в 13-ом веке в ознаменование принятия христианства осетинами. Ты говорила, что та икона хранилась в Северной Осетии и почиталась величайшей национальной святыней осетинского народа. Как ты и отметила тогда в докладе, тот список Иконы по Промыслу Божиему во время боевых действий на Северном Кавказе в годы второй мировой войны был утрачен. Может кто-то украл и немцам продал, может где-то до сих пор тайно хранится… Дорогая Анна, ещё тогда я подумал, что есть одна нить, которая десятилетиями связывала нацистских похитителей ценностей на оккупированных территориях и Латинскую Америку. Это так называемые"крысиные тропы"бегства нацистов после войны, о которых всем хорошо известно. Было несколько основных маршрутов"крысиных троп": один вел нацистов из Германии в Испанию, затем в Аргентину; второй — из Германии в Италию, затем в Южную Америку. Власти Аргентины вообще создали для нацистов свои собственные маршруты через Скандинавию. После войны бывшие офицеры Вермахта руководили множеством коммерческих фирм в Аргентине, Чили, Уругвае, Венесуэле, Боливии, Колумбии и Эквадоре… Но это пока предисловие…Анна, у нас в Колумбии, в департаменте Путумайо живёт женщина, которая была служанкой у иммигранта-немца, бывшего нацистского офицера, умершего в 2009 году. Я был на свадьбе родственников в деревне и увидел икону у неё дома — вот фото. Я внимательно исследовал всё, что доступно в Интернете об осетинской иконе и я уверен — это та самая икона…Я хотел её купить, но женщина отказалась продавать мне — подумала, что я спекулянт. Но я уверен, ты сможешь уговорить её — она хочет вернуть икону кому-нибудь из Осетии. Я готов встретить тебя у нас в столице, в Боготе, и на машине привезти прямо к ней в Путумайо — возьму на себя твои расходы по пребыванию в Колумбии. — Эрнесто."

Образно говоря, наши сладкие мечты сделаны"из дрожжей" — ну и, соответственно, растут они [мечты] как на дрожжах. Сначала Аня просто приняла к сведению то, что прочитала — фото иконы в точности совпадало с довоенными фото, и в принципе вся история звучала вполне правдоподобно…, но что дальше? Не лететь же через океан в Колумбию? Сообщить о находке отцу в Северную Осетию? Написать статью в научный журнал?

Но, как сказано выше, сладкие мечты растут как на дрожжах. Ане вдруг показалось, что перед ней возникла альтернатива — либо навсегда остаться полукровкой и завидовать младшим сестрёнкам, которые для её любимого папы были настоящими осетинками, родными, воспитанными в полной осетинской семье… либо стать знаменитой на всю Осетию, вернув своей исторической родине национальную Святыню; войти в историю любимого народа как сказочный Данко, принёсший свет сородичам, отдав им своё сияющее сердце…

Она не могла заснуть ночью, рисуя в своём воображении картины, как она приедет во Владикавказ с Иконой и подарит её Храму, как осетинки примут её, будут обнимать и угощать — но,… нет, нет, она не возгордится, она будет скромна, она воплотит свою мечту о том, какой ей хотелось бы быть для отца и для сестрёнок и для бабушки Замиры… Обычно такие детские мечты в девятнадцать лет свойственны не девушкам, а мальчикам, мечтающим отличиться перед окружающими, но в тех случаях, когда неполная семья и потеря любимого отца оставляют в душе дочери комплекс невостребованности, а сердце ещё свободно от романтических чувств и мыслей о замужестве, чего только не придёт в голову… Да, конечно, был уже рядом этот Паша Нестеров — аспирант-экономист, качавший мускулатуру в спортзале, но Аня всё ещё не могла определиться в своих отношениях с ним — они несколько раз ходили на какие-то мероприятия, типа концертов и кино, но ничего большего между ними не было…

И всё же на следующее утро девушка решила действовать осторожно… Она пошла к тому человеку, который во многом определил факт её поступления в Университет Дружбы Народов — к другу отца дяде Толе, которого знала с детства — к тому самому проректору, о котором шла речь в первых строках этой истории…