Аэропорт

Борис Конофальский, 2019

Войны – это всего-навсего форма межвидовой конкуренции. Пока будут ресурсы и ценности, люди будут воевать. В книге описан всего один бой возможной войны будущего. Изменится все – не изменятся только люди. Как и во все времена, побеждать будут упрямые и смелые. ВНИМАНИЕ! Приквел. Сюжет книги напрямую пересекается с сюжетом серии «Рейд». Спойлеры.

Глава 8

— Четвёртый взвод, кто воду не взял — берите, — орёт старший прапорщик Оленичев.

— Я тебе взял, — говорит Юра, протягивая двухлитровую баклажку. — Мало ли, может, до солнца провозимся.

БТР зашуршал моторами и поехал обратно на север, поднимая пыль.

Не хотелось бы до солнца. Тут, в степи, на солнце сорок пять будет. Никакого хладогена не хватит. Саблин берёт баклажку, закидывает её себе в ранец. Ещё два кило нагрузки. А у него в левом «колене» сервомотор не докручивает. А может, и привод не дожимает. Со стороны, кажется, что он на левую ногу припадает. Как бы в бою не отказало. Он относил неделю назад «колено» к полковому механику, тот час копался, ничего не нашёл. При Акиме на стенде включал-выключал, сгиб-разгиб работал штатно. А как броню наденешь, так начинает заедать на разгибе. Но пока, вроде, работает.

Тут пришёл прапорщик Михеенко, взводный. Они с урядником Носовым перекинулись парой слов, потом прапорщик собрал людей и сказал:

— Приказ пришёл, солдаты на гряду пойдут, мы с ними.

— Ну, нетрудно было догадаться, — замечает Юрка.

У Юрки всегда есть, что сказать. Остальные казаки молчат, слушают, что ещё скажет взводный.

— Молите Бога, чтобы не нашему взводу пришлось в лоб по склону идти. Я карту глянул — жуть, там просто каша будет. Ни барханов, ни камней, открытый стол. Стреляй — не хочу.

— Молишь Бога? — Тихо спрашивает Юра. — Или опять спишь?

— Угу, — отвечает Аким.

— Что «угу»? — Не унимается друг. — Не понял, ты спишь или молишься?

Иногда Юрка его раздражает своей болтливостью. Сейчас бы послушать взводного, а он языком чешет.

И тут в коммутаторе голос, чёткий и твёрдый:

— Вторая сотня, прибыть в расположение штаба.

Сотник. Их зовёт.

— Ну, пошли, ребята, — говорит прапорщик Михеенко, — кажись, наше время.

Вся сотня собралась у штаба, с сотником и подсотенными, с вестовыми, всего больше семидесяти человек. Кто сел наземь, кто стоял.

Сотник Короткович, что называется, из молодых да ранних. Он, может, чуть старше Саблина. Всегда строг, собран, серьёзен. Он из линейных казаков пришёл, по сути, пластунам если не чужой, то уж точно не свой. Его не очень жаловали, но уважали. Казак он был опытный, хоть и из степняков. Случилось так, что с Акимом он был знаком ещё по Тарко-Сале, их участки фронта были рядом. Тогда ещё старший прапорщик Короткович даже пару раз заходил к Саблину в блиндаж. Но то когда было. Теперь, когда его назначили в сотню Саблина, он и виду не казал, что они когда-то были знакомы. Сначала это Акима задевало. Как так можно — даже не кивнул знакомцу, даже виду не показал сотник, что они знакомы. А потом Саблин и сам забыл про знакомство. Не так и хотелось.

В свете фар грузовика они собрались полукругом. Для наглядности из штаба принесли большой планшет, установили так, что бы всем было видно карту, и были ясны задачи.

— Задача поставлена нашей сотне такая, — чеканит голосом сотник Короткович, — поддержать наступление армейцев и с ними сбросить китайцев с высоты сто сорок ноль шесть. Это первая линия их обороны перед Аэропортом. Эта каменная гряда, что перегораживает сухую долину. Против нас действует сто тридцать первая дивизия НОАК. Кажется, Девятый их батальон. Бойцы опытные. Поддерживает их дивизион двухсот десяти миллиметровых орудий. Но есть сведения, что в рабочем стоянии у них только два орудия. Ещё у них есть дивизион самоходных миномётов сто двадцать два миллиметра. Все вы знаете, снаряды и мины они вообще не привыкли экономить. У них их горы. Так что лёгкой прогулки не будет.

Конец ознакомительного фрагмента.