Фаталити. Цена его успеха

Брук Лин (2023)

Отдать всё за счастье любимого — глупость или отчаянная сила любви? Шесть лет назад я предала того, кого любила всем сердцем. Разрушила свою прежнюю жизнь и построила новую в другой стране. Но судьба сыграла со мной в злую шутку, и я была вынуждена вернуться в родной город, где встретилась лицом к лицу с Ираклием Дадиани — человеком, ради которого пожертвовала всем. Он стал успешным и недосягаемым мужчиной, а я лишь тенью его прошлого. Хватит ли мне сил противостоять собственным чувствам? Или я сдамся и вновь сломаю жизнь любимому человеку, обрушив на него правду о цене его успеха?

Глава 11

Несколько дней всё было хорошо. Ираклий ездил на студию для записи песни, я ездила по торговым центрам в поисках идеального подарка для родителей. Я была в предвкушении их праздника. Мне уже не терпелось, чтобы все узнали о беременности. И считала дни до нашего отъезда.

Ночью, когда мы уже ложились спать, мне пришло новое сообщение от анонима:

«Кажется, ты не поняла серьёзность моих намерений. Отстань от Ираклия, иначе ему дальше будет только хуже.».

Я уже успела и забыть об этом ненормальном. И его появление на этот раз испугало меня. Ираклий заметил это, выхватил телефон и прочитал сообщение. Он с ужасом посмотрел на меня и требовал объяснений. Я рассказала ему про первую угрозу и что последовало дальше. Умоляла его быть осторожнее на улице. Мне было очень страшно. Он велел мне игнорировать сумасшедшего и пообещал с утра же разобраться во всём. И я была уверена, что всё разрешится мирно.

Я до сих пор думаю о том, как нужно было поступать в тех случаях, чтобы оградить Ираклия от всего, что с ним произошло. Бросить любимого только из-за угроз какого-то сумасшедшего казалось мне глупой затеей. Но, возможно, нужно было хотя бы сымитировать расставание.

Утром, через час после отъезда Ираклия из дома, мне позвонила Тина. Она сообщила, что Ираклий в больнице без сознания. Что-то случилось с его машиной, он не справился с управлением и попал в аварию. В тот миг я впервые узнала, что значит «земля уходит из-под ног». Все мои конечности обмякли. Я выронила телефон из рук и опустилась на диван. Меня начало трясти от страха, перед глазами всё плыло, и кружилась голова. Я с трудом взяла себя в руки, перезвонила Тине, чтобы узнать, в какой больнице Ираклий. И тут же выбежала из дома к нему. Они с Русланом вылетели в столицу первым же рейсом.

Дорога до больницы была сродни дороги в ад. С глаз текли слёзы, хоть я и пыталась держать себя в здравом уме. Сердце разрывалось на мелкие куски от переживаний. Дорога тянулась вечность. Мне казалось, что мы едем сутки, а часы на телефоне твердили, что прошло всего пятнадцать минут.

Когда я подъехала к больнице, телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении. Увидев незнакомый номер, все органы внутри меня сжались от тревоги. Я заставила себя открыть смс и, прочитав содержимое, рухнула прямо на землю.

«Я ведь предупреждал тебя! Чудо, что на этот раз всё обошлось. Но ты уверена, что в третий раз я оставлю его в живых?»

Я начала звонить на этот номер. Абонент был недоступен, но я продолжала попытки дозвониться. Судорожно нажимала на кнопки телефона. Кричала сквозь зубы от злости и непонимания, что происходит. Не могла поверить, что кому-то есть дело до наших отношений с Ираклием.

Кто мог быть настолько безумен, чтобы покушаться на жизнь человека только ради того, чтобы с ним рассталась его девушка?

Меня заметила медсестра, помогла встать и предложила помощь. Я прошла вместе с ней в здание, попросила узнать, смогу ли я посетить пациента после аварии, если не являюсь родственницей. Я знала, что мне навряд ли разрешат без родителей Ираклия пройти к нему, но надеялась на чудо.

Но, к сожалению, чудес в моей жизни с того момента больше не случалось.

Единственное — мне сообщили, что Ираклий пришёл в сознание, и его состояние стабильное. С ним всё хорошо, и ничего не угрожало его жизни. Я вышла обратно на улицу, так как мне не хватало воздуха. Села на скамейку и следила на сайте аэропорта за таблом, в ожидании, когда самолёт родителей приземлится в Москве.

Я хотела поскорее оказаться рядом с Ираклием. Обнять его, пригреть у сердца. Все мысли были разбросаны в голове. Я не могла понять, что делать, что думать, куда бежать и кого просить о помощи. Мне было очень страшно.

— Здравствуйте, — вдруг услышала мужской голос над собой.

Я подняла голову и увидела перед собой Вальтера Давыдовича.

— Кажется, Илиана? — поинтересовался он.

— Здравствуйте. Да.

— Вы были у Ираклия? — уточнил он.

— Нет, меня не впускают. Жду его родителей.

— Главврач мой друг. Я договорюсь, чтобы нас впустили прямо сейчас, — улыбнулся он и сел рядом.

Я обрадовалась и с благодарностью посмотрела на него. Было невозможно смотреть на больницу, знать, что за её стеной лежит родной человек, а зайти к нему нет возможности. На миг мужчина показался мне спасителем, благодетелем. Как же опрометчивы были мои мысли.

— Буду вам очень благодарна.

— Но прежде, я хотел бы с вами поговорить.

— О чём же? — удивилась я.

— О вас с Ираклием. О ваших отношениях.

— Что-то не так?

— Да. Вы мешаете его развитию.

— Я? Мешаю? — я встала на ноги, обескуражено посмотрев на него. — Вас не смущает, что основная часть песен посвящена мне, и именно они набирают большое количество прослушиваний?

— В том то и дело. Он способен на большее. А застрял в ваших отношениях. Не хочет развиваться и расти. А ведь может стать номером один.

— И вы хотите сказать, что проблема во мне? Он начал свою карьеру совсем недавно. Всё впереди.

— Вы сами видите, как расставлены его приоритеты. Он глупый влюблённый мальчишка. И если дальше будет так вести себя, то впереди его ждут только нереализованные амбиции и мечты. Уж поверьте, я часто сталкиваюсь с этим.

— И? Вы хотите, чтобы я бросила его? Человека, которого люблю?

Это был какой-то сюр. Я не верила, что этот день реален. Меня словно поместили в дешёвое шоу с розыгрышами.

— Сколько вам лет? Восемнадцать? Вы ещё десяток раз встретите того, которого будете думать, что любите. А такой шанс, как у Ираклия, выпадает раз в жизни. Я как могу вознести его к небесам, так и разбить о землю.

— Почему вы говорите об этом со мной? Скажите ему. Пусть он принимает решение.

— Вы прекрасно знаете, какое решение он примет. В тот вечер на улице, я понял, что вы более благоразумны и примете правильное решение. Ираклий же романтик и помчится за любовью. Но подумайте, что станет с ним, когда так называемая любовь пройдёт? Когда вы расстанетесь?

— А что, если любовь не пройдёт, и мы не расстанемся? Вы об этом подумали?

— Вы очень молоды. Впереди столько новых знакомств и чувств. Вы оба не удержитесь от соблазнов большого города.

— Это вы мне шлёте угрозы, не так ли? — вдруг озарило меня, и я посмотрела на него с презрением.

— Не понимаю, о чём вы, — искренне произнёс он.

Я достала телефон из сумки, нашла сообщения с угрозами и показала ему.

— Только не делайте вид, что ничего не знаете об этом. Ираклий прав, я обладаю холодным рассудком и могу сложить дважды два даже в критической ситуации.

— Я ничего не знаю об этих угрозах. Сегодня же поедем к специалисту, который установит, откуда и кем были отправлены эти сообщения.

— Вы хотите убедить меня, что это не вы? И это простое совпадение?

— Ираклий мне нужен живым и здоровым. И я уверен, что вы примете правильное решение без каких-либо угроз.

— Я беременна, — вдруг вырвалось из моих уст.

Мне тогда наивно казалось, что это изменит мнение мужчины о наших взаимоотношениях с Ираклием.

— Ираклий знает? — нервно задышал он.

— Нет. Я собираюсь сообщить ему об этом чуть позже.

— Делайте аборт, пока не поздно, — он уничтожил меня своими словам.

Я смотрела на него с ужасом во взгляде. Кто он такой, чтобы принимать за меня такие решения? Я вся вскипала от ярости.

— Родите и поставите крест на вашей карьере. Вы уверены, что хотите этого? Вы ведь ещё сама ребёнок. Впереди у вас яркое будущее. Но если вы сейчас, как Ираклий начнёте романтизировать ваши отношения и чувства, то в конечном счете, оба останетесь ни с чем.

Каждое его слово было ударом по сердцу. Я не могла переварить всё сказанное им.

— Я даю вам три недели на раздумье. До этого времени не говорите никому о своём положении. Тогда будет легче пойти на аборт. Я положу вас в лучшую клинику, где проконтролируют, чтобы всё прошло хорошо.

Я стояла и смотрела ему в глаза. Пыталась проникнуть в его душу, проверить её наличие. Но в глазах была пустота. Ни сострадания, ни стыда, ни чего-либо ещё. Тьма. Чем дольше смотрела, тем больше эта тьма меня поглощала.

— А сейчас я иду к Ираклию. Вы со мной?

— Воздержусь от такого удовольствия, — с презрением выцедила я.

Он пожал плечами и спокойно, как ни в чём не бывало, прошёл мимо меня. Как только он скрылся за больничными стенами, я приземлилась на скамейку и опустошенно смотрела в одну точку. Мои глаза наполнялись слезами. Хотелось кричать от отчаяния. Не удержавшись, я разрыдалась. Сердце моё билось в дикой истерике. Всё внутри меня ломалось от осознания собственной беспомощности.

Через пару часов родители были рядом, и мы вместе зашли к Ираклию. Я с трудом удержалась, чтобы не броситься первой в его объятия. Дала сделать это маме с папой и только потом уткнулась ему в грудь.

— Ты меня так напугал, — поцеловала его в плечо и не могла оторвать себя от него.

Весь этот кошмар вокруг нас искоренил все другие мысли и желания во мне. Единственное, чего я хотела, чтобы он был в безопасности и рядом. Если бы меня попросили отказаться от танцев, от учебы, от будущего ради него — я бы отказалась от всего, не думая. Но бросить его ради его же будущего я не могла. Моя душа распадалась на атомы от несправедливости и боли.

— Всё хорошо. Завтра меня выпишут. Врач говорит, что я родился в рубашке, — улыбнулся он, обнимая меня.

— Какая-то чёрная полоса у тебя, — с досадой отметила Тина и села рядом с ним.

— Не всегда же должно быть хорошо, — спокойно ответил он.

— Слишком высокие контрасты. Тебя явно кто-то сглазил!

— Мам, не начинай, — закатил глаза Ираклий. — Какой сглаз. Просто череда невезений. Бывает. Главное, что всё обошлось.

— Это самое главное, — прошептала я и прижалась к нему ещё сильнее.

— Сильно испугалась? — спросил он и посмотрел на меня расстроенно. — Ты такая заплаканная.

— Очень сильно, — мне тяжело давались слова.

Я отошла и села рядом, вместе с Тиной. Руслан сидел на кресле поодаль от нас и молча наблюдал. Он переживал и о чём-то думал.

— Годовщина ведь послезавтра? — спросил Ираклий.

— Мы всё отменили, как только нам позвонили из больницы, — ответила мать.

— С ума сошли? Просто перенесите дату празднования. Мне станет полегче, и мы с Илианой прилетим.

— Ты уверен? — уточнил отец.

— У меня ни переломов, ни сотрясения мозга. Просто много ссадин. Некоторые из них поверх не заживших ран с того раза. Поэтому и болит.

Он убедил родителей, что праздник должен состояться. И они решили, что перенесут его на следующий месяц.

Мы провели остаток дня у него. Он и в самом деле чувствовал себя хорошо, но врачи решили оставить его на одну ночь для подстраховки. Мы заказали роллы, пиццу и играли в карты. Не говорили ни о чём серьезном, много шутили и рассказывали интересные факты о себе. Они и не знали, как сильно помогали мне в этот момент пережить события дня. На мгновение, я даже почувствовала себя вновь безмятежно счастливой. Ведь именно такой была жизнь рядом с этими людьми.

На следующий день, убедившись, что здоровью Ираклия ничего не грозит, его выписали. Лейбл дал ему больничный на неделю, и мы решили все вместе полететь домой. Родители уговорили нас пожить у них это время, так как очень соскучились. Мы согласились и заодно забрали бабушку к себе.

И казалось бы — идеальный повод рассказать им о своей беременности. Но я молчала. Скрывала изо всех сил своё состояние. Будто бы уже тогда подсознательно приняла решение, но продолжала надеяться, что всё развернётся лучшим для нас образом.

Но увы…

Через неделю Ираклий вернулся в Москву. Велел мне потихоньку начинать собирать вещи и со всеми прощаться. Через десять дней должна была состояться вечеринка в клубе в честь свадьбы Ромы и Лены — наших близких друзей. Ираклий принял решения, что он прилетит, мы отметим их праздник, а после он заберёт меня с собой в Москву навсегда.

Я не сопротивлялась. Но и боялась последствий этих решений. Я содрогалась от каждого звонка и сообщения, боясь, что мне напишут очередную угрозу. Следила за датой. Помнила, что продюсер дал мне три недели для принятия решения. И я не понимала, чего ждать мне дальше.

Я знала, что стресс плохо сказывается на ребёнке и старалась успокаивать себя хотя бы этим. Но быть честной, мне ничего не помогало. Я даже не могла решиться и пойти к врачу, чтобы провериться. Я будто замерла на месте, а жизнь вокруг продолжала идти своим чередом.

Через неделю пришло очередное сообщение с угрозой:

«Ты поймёшь, что я настроен решительно только тогда, когда мы встретимся на похоронах твоего суженного?! Я даю тебе месяц, чтобы ты рассталась с ним! Иначе пеняй на себя.». И следом было отправлено фото квартиры Ираклия изнутри.

Я больше не сомневалась в решительности неизвестного. И это сломало меня. Я отдалилась от всех. Не могла разговаривать ни с кем, даже с Ираклием. Я поставила на паузу даже танцы. Всё перестало иметь значение. Я хотела разобраться в своих мыслях, в своей жизни. Проанализировать всё происходящее. Понять, куда идти, к кому бежать и что делать.

И вот за день до вечеринки, мне звонит Ираклий. Испуганный, на панике. Сказал, что не может дозвониться до отца. И ему срочно нужна помощь. Он приехал в аэропорт Внуково, чтобы прилететь на вечеринку. Но на досмотре у него нашли пачку наркотиков в сумке. И теперь он проходил по статье «хранение, перевозка и употребление наркотиков». Он попросил меня срочно найти отца и сказать, чтобы тот нанял ему адвоката.

Не успела я сбросить вызов, как увидела звонок от незнакомого номера. Всё внутри заледенело. В голове отбивало: «прошло три недели».

Я пообещала Ираклию, что сейчас же найду Руслана, и он перезвонит ему. Мы оба понимали, что наркотики ему подбросили. И если он не понимал, зачем это было сделано, то я уже догадывалась.

Ираклий попрощался и сбросил вызов, а я приняла звонок от неизвестного. Хотя знала, чей голос услышу на том конце провода. И не ошиблась.

— Здравствуйте, Илиана, — будничным тоном поприветствовал меня Давыдов Вальтер.

— Что вы творите? — без церемоний начала я. — Как вы можете так безжалостно играть с чужими жизнями?

— Вы уже в курсе? — удивился он и тут же изменился в голосе. — Ираклий настолько глуп, что позвонил своей девушке, вместо меня.

— Он звонил отцу. Или вы думали, что в случае беды, он прибежит к вам? — ответила ему хамовато.

— К вашему сожалению и к моему счастью, ни его отец, ни кто-либо еще не сможет помочь Ираклию, кроме меня. Три недели прошло, моя девочка. Вы приняли решение?

— Если я откажусь его бросить, то что?

— Тогда Ираклий сядет за наркотики. И о карьере музыканта ему можно будет забыть.

— Неужели я так вам не нравлюсь, что вы готовы загубить жизнь хорошему и талантливому парню?

— Не поверите, но вы мне нравитесь и даже вызываете уважение. Но я уже озвучил вам свою позицию. У меня планы на Ираклия, и вы в них не вписываетесь.

— Посвятите меня в свои планы. Я ведь должна знать, ради чего жертвую своей любовью.

— Он будет номером один в своём жанре. Его будет слышно повсюду. И всё это я могу сделать за полгода-год. А в будущем выведу его на иностранную арену.

— А если нет? Если не получится?

— Я сам вам наберу и принесу свои извинения. И если вы оба ещё захотите, то возобновите отношения.

— Как у вас всё легко, — усмехнулась досадно. — Чтобы оборвать нашу связь, мне придётся сжечь все мосты. И не будет больше шанса на возобновления отношений.

— Я уверен, что такая девушка, как вы, долго не останется одна. Через год вы забудете о нём.

Я замолчала, стараясь сдержать слёзы. Я и тогда понимала, что не смогу забыть Ираклия ни через год, ни через пять, да никогда. Я не знала, как буду жить без него. Не представляла своё будущее с другим человеком.

— Илиана, вы приняли решение?

— Вы оставили мне выбор? — дрожащим голосом спросила у него.

— Вот и умница. И что касается аборта… — он не успел договорить.

— Мне не нужна ваша помощь. Я сделаю аборт у нас в городе, — перебила его.

— Значит, договорились. Сколько времени вам дать, чтобы вы попрощались и расстались с Ираклием?

— Если его сегодня отпустят, то уже завтра я исчезну из его жизни, — ответила сквозь зубы.

— А вы рубите с плеча. Умничка. Завтра Ираклий будет рядом с вами.

Я молча сбросила вызов. Опустилась на пол, легла на него и уткнулась взглядом в белый потолок.

Я не собиралась делать аборт. Но информировать об этом мужчину посчитала опасным. Кто знает, возможно, он вынудил бы меня и на этот шаг. Поэтому, пусть думает, что я отказалась от Ираклия и от нашего с ним ребёнка.

Я оставила в тот день в квартире все свои слёзы, часть своего сердца и души. Я безмолвно плакала, не отрывая глаз от потолка. Лежала, раскинув руки, и думала о том, как бы было хорошо, если бы у меня случилась остановка сердца. Мне казалось, что это намного лучше того, что я намеревалась сделать завтра на вечеринке у друзей.

Ираклий позвонил мне поздно ночью. Я приняла вызов.

— Тебя выпустили? — спросила тут же.

— Да. Случилась какая-то ошибка. Принесли свои извинения и отпустили.

— Это очень хорошо, — старалась скрыть дрожь в голосе. — Ты прилетишь сюда?

— Да, но уже только завтра вечером.

— Успеешь на вечеринку?

— Пропущу начало. Поэтому, ты езжай без меня, а я подъеду сразу туда.

— Хорошо.

— Илиана, — произнёс он тише. — Что с тобой происходит в последнее время?

— Я просто устала.

— Нет, я впервые чувствую, что ты отдаляешься от меня. В чём дело?

— Тебе кажется, Ираклий.

Все органы внутри меня трескались и готовы были развалиться на части в любую секунду. Я не могла говорить с ним спокойно. Хотела плакать и говорить, как сильно его люблю. Мысль, что завтра нас не станет, ломала меня на части. Я в прямом смысле чувствовала боль во всём теле. Все кости ныли, а мозг кипел. Я не могла найти ни физический, ни моральный покой. Мне хотелось закрыть глаза и больше никогда их не открывать.

— Скажи, что любишь меня, — продолжал говорить всё также тихо.

— Мне пора, я очень хочу спать, — и не дав ему ничего ответить, я сбросила вызов и выключила телефон.

Чувствовала себя последним человеком на свете. Представляла, какой тяжёлый день у него сегодня был, и как необходима была ему моя поддержка и ласковые слова. А я? Что я? Я морально готовилась разбить ему сердце. И это осознание молотком дробило рёбра.

Из мыслей меня вырывает звонок на телефон. Я стряхиваю с себя все воспоминания, достаю его из сумки и, увидев на экране имя «Янис», расплываюсь в улыбке и принимаю вызов.

— Ну здравствуй, — первая приветствую мужчину.

— Привет. Только вернулся и прослушал автоответчик. Как бабушка?

— Гордо держится. Главное, что теперь я рядом, и она под моим присмотром.

— Какой у тебя план?

— Пока арендовала дом на месяц, живём в нём. Бабушка проходит обследования. Дальше планирую её забрать к себе. Больше не оставлю здесь.

— Всё правильно. Давно говорил тебе сделать это. Я завтра сделаю пару звонков. Найдём лучшего врача.

— Буду тебе признательна.

Я знаю, что если он решил помочь, то уже не отступит, пока не сделает всё возможное.

— Как сама? — спрашивает он.

— Всё в порядке. Обо мне не беспокойся.

— Ну ведь кто-то должен? — слышу, как он улыбается. — Я горжусь тобой.

Его слова и мнение имеют огромный вес для меня. И даже одна такая фраза вдыхает в меня силы.

— Разве я сделала что-то, что стоило бы твоей гордости?

— Ты наступила себе на горло и переступила через свои принципы во благо близкого человека. Для меня это многое значит.

«Мне не в первой» — с досадой отмечаю про себя, но вслух произношу:

— Это ведь моя бабушка. Иначе и быть не могло.

Между нами нависает тишина. Мне так хочется ему всё рассказать. Поделиться болью от встречи с Ираклием. Но не могу позволить себе испортить ему настроение.

— У меня пару нерешенных дел, — прерывает нашего недолгое молчание. — Решу их и прилечу к тебе.

— Не буду лукавить. Сейчас мне необходима твоя поддержка, — отвечаю ему с благодарностью.

— Слышу по голосу.

— Как прошёл ваш отпуск? Как Эмилия? — решаю перевести тему разговора.

— Он пошёл нам на пользу. Спасибо, что убедила нас это сделать.

— Всегда рада вам помочь. Надеюсь, мне выпишут грамоту за роль лучшей любовницы, — с уст вырывается смешок.

— Ненавижу, когда ты себя так называешь.

— Называю вещи своими именами.

Входные двери открываются, и в школу входит Алексей. Увидев меня, он направляется в мою сторону, и я прощаюсь с мужчиной, пообещав перезвонить позже.

У меня нет подруг, нет друзей, нет любимого человека. Есть только он — моя опора и защита. Да, наши взаимоотношения сложно назвать идеальными и правильными. Но они настоящие, изначально выстроенные на взаимной честности: он никогда не бросит жену ради кого-то, а я люблю другого и не стремлюсь к семье и детям. Ему нужна была страсть, мне — крепкая рука, которая поднимет меня со дна. И даже для красивого словца или чьего-то успокоения, я никогда не скажу, что сожалею о нашей связи. Нам хорошо друг с другом настолько, насколько хорошо и друг без друга. И это лучшее, что могло случиться со мной после того, как я отдала своё сердце на растерзание за счастье другого человека.