Русская беседа, собрание сочинений русских литераторов, издаваемое в пользу А. Ф. Смирдина. Том I

В. Г. Белинский, 1841

«Имя Смирдина неразрывно связано с историею русской литературы. Будь у нас не один, а несколько таких книгопродавцев, как Смирдин, современная русская литература не являлась бы в таком жалком состоянии: не было бы этой агонии, скудости в хороших книгах, не было бы исключительного торжества одной посредственности и книжной промышленности, которая только прикрывается громкими фразами беспристрастия и любви к литературе…»

РУССКАЯ БЕСЕДА, собрание сочинений русских литераторов, издаваемое в пользу А. Ф. Смирдина. Том I. Санкт-Петербург. 1841. В 8-ю д. л. 658 стр.

Имя Смирдина неразрывно связано с историею русской литературы^{1}. Будь у нас не один, а несколько таких книгопродавцев, как Смирдин, современная русская литература не являлась бы в таком жалком состоянии: не было бы этой агонии, скудости в хороших книгах, не было бы исключительного торжества одной посредственности и книжной промышленности, которая только прикрывается громкими фразами беспристрастия и любви к литературе. В наше время деньги — душа всего; без них нет ни поэзии, ни литературы, ни науки. Это особенно относится к России, где охота к чтению еще только что распространяется, вкус публики и общественное мнение не установились, и потому хорошие сочинения не могут приобретать себе хода, опираясь лишь на свое собственное достоинство. При таком положении вещей понятно, какое огромное влияние может иметь на литературу книгопродавец с средствами, с усердием к своему делу, не к одним своим барышам. Он обеспечивает труд писателя, издает его книгу и дает ей ход, тогда как без него эта книга, может быть, никогда не была бы напечатана; а если б автору и удалось как-нибудь издать ее, то он непременно издал бы ее в убыток себе, не говоря уже о невознагражденном труде и потерянном времени, оторванном от других, более хлебных занятий^{2}. Смирдин действовал на поприще книгопродавческом решительно «не в пример» другим русским книгопродавцам: действовал усердно, бескорыстно и благородно. Ему обязана русская публика изданием наших классических писателей — Карамзина, Державина, Батюшкова, Крылова, Жуковского и многих других. Он произвел решительный перелом в ценности книжного товара: до него книги на Руси были дороже серебра и золота^{3}. Благородная страсть к книгопродавческой деятельности, в европейском значении этого слова, послужила во вред его личным выгодам и поколебала его коммерческое положение, обогатив некоторых литераторов или «сочинителей»^{4}. Он пришел в необходимость обратиться с просьбою о поддержке к той публике, которой он служил с таким беспримерным бескорыстием, с такою пользою для нее, с таким забвением собственных личных выгод. Впрочем, причиною теперешнего стесненного положения Смирдина был общий кризис в книжной торговле, вдруг происшедший в 1839-м году^{5}, не менее повредила ему излишняя с его стороны, исключительная доверенность к некоторым литературным авторитетам, которые не остались в накладе от этой доверенности, но умели как следует воспользоваться ею…^{6}

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

В «Литературных мечтаниях» (1834) критик назвал наступивший период русской словесности «смирдинским».

2

С именем Смирдина связано введение писательских гонораров как массового и устойчивого явления (см.: Т. Гриц, В. Тренин, М. Никитин. Словесность и коммерция…, с. 261–264 и др.).

3

Умеренность цен на продукцию Смирдина объяснялась, во-первых, тем, что он резко увеличил тиражи и, во-вторых, постановкой всего его издательского дела на широкую коммерческую ногу, что выражалось, в частности, в экономном использовании «полезной площади» на каждой странице.

4

Наряду с тем, что Смирдин часто рисковал, как каждый коммерсант — новатор в своей области, он действительно отличался личным бескорыстием, и это признавали все враждующие литературные группировки (см., например: А. В. Никитенко. Дневник в 3-х томах, т. I. M., Гослитиздат, 1955, с. 145; Николай Полевой. Материалы по истории русской литературы и журналистики тридцатых годов. Под ред. В. Н. Орлова. Л., Изд-во писателей в Ленинграде, 1934, с. 344; Анненков, с. 144 и др.).

5

Об упадке книгопечатания и книготорговли, начавшемся в 1839 г., свидетельствуют также другие источники (см., например, «Северная пчела», 1841, № 77). Причинами этого кризиса явились и «общеспекулятивный характер, который принимает книжная промышленность», и «широкое развитие кредитных операций с неучетом емкости рынка», и «поглощение книжной продукции толстыми журналами» (Т. Гриц, В. Тренин, М. Никитин. Словесность и коммерция…, с. 344–345). Указанные факторы обусловили в конечном счете и разорение Смирдина, которого не могла спасти такая филантропическая затея, как издание рецензируемого сборника.

6

Имеются в виду прежде всего Ф. В. Булгарин и Н. И. Греч, с которыми Смирдин был тесно связан деловыми взаимоотношениями. Первую крупную прибыль Смирдин получил в 1829 г. от издания романа Булгарина «Иван Выжигин», и именно Булгарин впоследствии неоднократно наживался на издании своего расхожего романа. П. В. Анненков вспоминал: «Я сам слышал из уст Смирдина, уже в эпоху его бедности и печальной старости, рассказ, как, по совету Булгарина, он предпринял издание, кажется, «Живописного путешествия по России», текст которого должен был составить автор «Выжигина», взявшийся также и за заказ гравюр в Лондоне. В этом смысле заключен был формальный контракт между ними, причем Смирдин назначал 30 тысяч рублей на предприятие. Долго ждали картинок, но, когда они пришли, Смирдин с ужасом увидел, что они состоят из плохих гравюр, исполненных в Лейпциге, а не в Лондоне. На горькие жалобы Смирдина в нарушении контракта Булгарин отвечал, что никакого нарушения тут нет, потому что в контракте стоит просто: заказать за границей. Ловушка была устроена грубо и нагло, но книгопродавец попался в нее» (Анненков, с. 144).